Проектор. Фантастический роман

– Ты давай, работай! Сегодня отдыхай. И завтра работай спокойно. Завтра вечером и приезжай! А мы сами как-нибудь разберёмся!

Марина говорила уверенно, даже не взглянув в сторону Влада, чтобы оценить его реакцию. Смотреть вообще-то и не надо было. С самого начала рука Марины находилась в руке Влада, которую он так и не выпустил, наоборот, ещё сильнее сжав во время этого разговора. Андрей, внешне, никак не прореагировал – продолжал рулить. Где жила Марина, он знал. Да и странно было бы не знать это, прожив всю жизнь в одном посёлке. Подъехав к двухэтажному дому, Андрей высадил их возле одного из подъездов, сразу же уехав.

– Пойдём? – спросила Марина и сама пошла вперёд, показывая дорогу. Жила девушка на втором этаже, квартира была небольшая, но уютная, по всем признакам жили в ней только женщины, это было заметно по некоторым, не явным признакам. То ли дверца на шкафу покосившаяся, то ли полочка прибита не ровно, то ли… Эти приметы знакомы каждому мужчине, поэтому Влад убедился в отсутствии мужчин в доме быстро. Вообще-то мужчин в доме, у Марины, давно не было. Поняв это, Влад посмотрел на Марину уже с немым вопросом.

– Ну и что, ты меня целовал? – гордо встряхнула головой девушка. – Ты меня целовал? – повторила она, – Целовал. Вот теперь и обещай, как джентльмен, на мне жениться!

Марина шагнула к Владу и ещё не успев раздеться, прижалась губами к его губам, сама теперь обняв его за плечи. Язык у девушки бал тёплый и приятный, Влад задохнулся от воспоминаний и того, как они оба учились целоваться по-взрослому.

– Ничего себе, к чему могут привести эксперименты по проникновению в прошлое! – непонятно для Марины произнёс Влад, когда их долгий поцелуй на время прервался.

– Это ты о чём?

– Потом расскажу. Кофе у тебя найдётся?

Кофе у девушки нашлось и причём отличного качества. Влад ещё раз убедился в великолепном снабжении северных поселений. Марина, с горделивой кокетливостью, открыла дверцу одного из кухонных шкафчиков и предложила Владу:

– Ну-с, сударь, Вам какой? Выбирай!

Влад выбрал один из любимых сортов кофе, к удивлению его, оказавшегося в её коллекции и протянул баночку Марине.

– Хочу! – горячо выдохнул гость.

– Что? – не поняла сначала Марина. —А… Пошляк! —девушка вздохнула и разлила по чашкам ароматный кофе.

– Ой! А ты есть-то не хочешь?

Марина засуетилась, бросилась к холодильнику и стала извлекать оттуда различные тарелки, кастрюльки, кульки.

– Давай! У нас же со свадьбы столько всего осталось! Пропадает!

На стол, но уже из бара, перекочевали бутылка прекрасного вина и бутылка отличного коньяка. Влад открыл бутылки и разлил напитки в бокал и в рюмку.

– Ну, что, давай? За долгую разлуку или за мгновенную встречу?

– Нет, – тихо и задумчиво произнесла Марина, – Давай, за ждущую встречу!

– Давай! Мы слишком долго не виделись, – почему-то шёпотом произнёс гость, – До дна? За знакомство?

– За знакомство? – переспросила девушка, не отводя глаз от лица Влада. – А давай! – вдруг, опять гордо, сказала Марина и подняла бокал с вином.

Влад легко прикоснулся своей хрустальной рюмкой к её бокалу, раздался звук мелодии встречи, они выпили, не отрывая глаз друг от друга, глядя на себя из далёкого детства.

Больше уже не хотелось ни есть, ни пить. Хотелось только целоваться и крепко держать друг друга в объятиях, так, как они делали это много лет назад. Марина даже не отстранилась когда на пол, сама собой, стала падать её одежда. И снова, как в детстве, между ними вспыхнул огонь, тот самый огонь, который не оставляет нетронутыми сердца и души, тот самый огонь вечной любви, который зажигается между влюблёнными один единственный раз и уже никогда не гаснет. Этот огонь может затихать, может становиться не слишком жарким, может даже тлеть, но погаснуть этот огонь никогда не сможет! Этот огонь зажигается не здесь – не на Земле! Поэтому Земля и не может, да и не вправе его загасить!

Влад сгрёб свою детскую любовь в крепких мужских объятиях, поднял и в порыве всё поглощающей страсти понёс в спальню, к той широкой двуспальной кровати, которую он заметил сразу, как только вошёл в квартиру Марины. Между ними произошло то, до чего они не доросли тогда, в далёком детстве. Они любили друг друга жарко, без стеснения. Влад делал то, что не сумел, не успел, не смог, не хотел, не имел права сделать тогда – в далёком прошлом. Марина падала на кровать, уже ощущая Влада в себе, не осознавая и не понимая когда и как это произошло. Осознав, что она даже ойкнуть не успела, даже для приличия, Марина радостно засмеялась и, крепко обвив Влада своими крепкими ногами и руками, плотно прижала его к себе, погрузила его в себя целиком, всего. Они отдавались друг другу в беспамятстве, ничего не стесняясь, ни в чём друг другу не отказывая, забыв о так называемых рамках приличия, они любили друг друга, они пламенно любили друг друга, они были поглощены друг другом. Они слились в единое – стали одним целым!

Когда всё же Марина почувствовала, что ёмкости её ожидания не безграничны, она нехотя выпустила Влада из своих объятий и томно направилась в ванную, в которую следом вошёл и Влад. Здесь он, наконец, впервые в жизни, смог разглядеть девушку – свою первую и единственную любовь. Чёрные, как смоль, волосы текли вместе с водой по её плечам и груди, делая Марину похожей на русалку. Грудь её, несмотря на прошедшие годы, не потеряла своей юности, была всё так же упруга и чувствительна. Узкая талия, крутые бёдра, ровные ноги. Фигура девушки была просто великолепна, как античная статуя какой-нибудь греческой богини! Марина была невысокого роста, на вид ей было не более двадцать пять – двадцать семь лет, хотя Влад и понимал, что они когда-то учились в одном классе, но правда есть правда. Влад воздержался от комплиментов. Он понимал, что Марина прекрасно знает и понимает, что природа одарила её изяществом и красотой. Она просто стояла под душем. Нет, она не делала поз, не хотела показаться чем – то иным перед Владом, нет! Она просто стояла и позволяла любоваться собой, такой далёкой, из детства! И он это понимал, и взгляд его не оценивал её, не унижал – взор его любил эту неземную красоту! Перед ним стояла земная женщина с неземной красотой! Он любил в этой красивой женщине ту девочку из своего детства! Он смотрел на неё всю! Марина чувствовала его ласкающий взгляд, чувствовала всеми частичками своего тела. Она столько ждала, звала, страдала, почти забыла, но ОН был вот здесь, с ней, и она разгорелась снова, огонь любви раздут, она проваливается в вечность…

Влад смотрел в её раскосые, красивые, манящие и такие озорные глаза и ощущал, как силы любви снова наполняют его тело мощью. Марина стояла под струями воды, чуть расставив свои крепкие ноги, направляя эти струи по всем частям своего манящего тела, делая его блестящим и гладким, весёлым и желанным. Скоро Влад понял, что если он ещё немного задержится, то не устоит. Рассудив, что Марина никуда не денется, он вышел из ванной, отложив все свою заново возникающие желания на ночь. И на день, как он уже понял – у Марины завтра был выходной. А Марина всё равно прижималась к Владу всем своим податливым телом.

– Ты второй мужчина в моей жизни! – прошептала она, – Влад, и где ты был так долго?!

– Как долго?

– Лет восемь! – рассмеялась Марина.

– О! Ты так восемь лет одна, без ласки?..

Больше говорить было незачем. Марина выгнала отца Лены слишком давно, чтобы ждать, пока Влад допьёт остывший, на кухне, кофе, ещё даже не сделавший глоток. Теперь уже сама Марина тащила Влада в спальню, где их уже дожидалась тоже уже давно заждавшаяся двуспальная кровать, до которой они, в прошлый раз, еле успели дойти! У Марины не было таких возможностей, поэтому дойти до кровати, в этот раз, получилось. Зато теперь Марина бросила Влада спиной на кровать, как он сам ещё недавно поступил с ней и начала то, чего была лишена столько лет, да и просто не делала, похоже, никогда в своей жизни. Посёлок был маленький и «гулять» в нём не только было нельзя – невозможно! Все было на виду. Любая встреча с любым представителем противоположного пола могла вылиться в слухи, сплетни, скандалы и развод. Все чувствовали на себе внимательные взгляды соседей. Поэтому, когда появилась в её жизни первая возможность оторваться, тем более с тем, кого она, как оказалось, любила больше жизни, как и догадался или знал шаман, Марина вдруг стала такой развратной, что, наверное, даже сама себе удивлялась. Иногда ей было больно, она сама этого желала, иногда даже чересчур, иногда она что-то, явно вспоминая порнографические фильмы, которые, возможно, смотрела одна, запираясь в своей одинокой комнате – неизвестно. Но скоро Влад был выжат больше, чем лимон и просто лежал, позволяя Марине совершать с собой всё, чего бы она не захотела, доводя саму себя до исступления. Только после того, как сама Марина, подрагивая от непрерывного исступления всем своим телом, содрогаясь и стеная, рухнула рядом с ним, без сил, Влад почувствовал приличную усталость. То же самое испытывала и Марина, которая заснула сразу же, как только опустилась рядом с ним, после такого куража. Влад лежал и просто наслаждался жизнью. Рядом в беспамятстве валялось счастье и он никуда не хотел его отпускать. Он так и пролежал всю ночь. Сон не шёл. Он обнимал не недвижимую девушку, продолжавшую мирно сопеть рядом, подтянув колени к груди, на боку, и вспомнил, как он её тогда целовал, в юности, в тёплом коридоре какого то барака, где они прятались не от людей, а от тридцатиградусного мороза с ветром, как он впервые потрогал её девичью грудь, как не смог прорваться сквозь толстые свитера и рубашки, защищавшие её от мороза, но не от него. Только от мороза! Так ему сейчас хотелось, чтобы это так и было тогда – в детстве! Тогда он не понял, что девушка была разочарована, тогда она сидела не двигаясь, пока он, такой же неопытный, шурудил под каким-то свитером, натыкался на очередной свитер, мешающий протиснуть руку дальше, к желанной девичьей груди, она даже шевелила плечами, явно направляя его руку к своей груди, но… не получилось тогда. Не получилось и в следующий раз и в другой, и в третий. А лето на Чукотке холодное и короткое, дел было невпроворот – и на материк, под южное солнце, съездить, овощи-фрукты поесть прямо с дерева, море увидеть, где льдов и айсбергов нет и поплавать в нём, по тундре, в оставшиеся тёплые деньки, побегать, бутылки и банки стеклянные, на свалке, из рогатки пострелять, на рыбалку на морских ершей сходить, да с друзьями отца на охоту – времени летом на Маринку не хватало явно. А зимой груди её снова прятались под шубу и свитера и для тренировок оставались только губы. Чем тогда они и занимались, прячась в коридорчике общежития от мороза, где жили семьями обитатели посёлка или в чьём-то балке – домике на курьих ножках, деревянных слегах, стоящих на вечной мерзлоте, чтобы тепло не уходило в вечно промёрзшую землю.

Через какое-то время Влад ощутил шевельнувшееся в нём чувство к Марине, несмотря на её «издевательства» и «измывательства» над собой в течение трёх часов. Влад не стал будить девушку и, нащупав вход в неё, ловко водворил своё чувство внутрь тела, которое лежала как раз в подходящей позе, на боку. Поджав свои милые колени. Марина глухо охнула и стала вся трястись, даже не успев проснуться. Марина как будто ждала его – судороги её были мощными. Видно было, что чувства Влада попали на готовые, ещё не успевшие переиграть дрожжи, которые совсем скоро взорвались. Даже во сне Марина, глухо зарычала, выгнулась, ещё плотнее прижимаясь к Владу, потом ещё и ещё! А после Влад даже пожалел, что тронул Марину – снова началась та же трёхчасовая процедура, только теперь в темноте, на ощупь. Видно всё-таки Марина знала, что делала. Сам Влад так и лежал на спине, раскинув руки и ноги, только раз от раза вздрагивал и постанывал, чем приводил Марину в ещё большее возбуждение, ласки начинались ещё активнее. И снова, как и в прошлый раз, Марина заснула в той же позе, уткнувшись в живот Влада. Но теперь в следующий раз, когда примерно часа через два плоть снова дала о себе знать, Влад не позволил себе вольности. Он, наконец, заснул.

Свой кофе Влад умудрился выпить только к обеду.

– Хоть расскажи, как жила-то всё это время?

Влад уже насытился яствами со свадебного стола, в очередной раз извлечёнными Мариной из холодильника.

– Да как… Не регулярно! – не смутилась Марина, откровенно расхаживая перед Владом в коротеньком домашнем халатике, который мало что прикрывал, при этом забыв надеть, почему-то, трусики.

– Ты же знаешь наши посёлки, Влад? Дочку вырастила, Лену. Муж русский, но живёт здесь уже давно. Так же как ты и Андрей, приехал с родителями, по договору, на заработки, да так и остался потом. В отличии от тебя, кстати! Что потом было, ты, наверное уже знаешь, Андрей рассказал?

– А мама где?

Мама Марины была председателем и работала в сельсовете в то время, когда они учились. Поселковая интеллигенция из чукчей!

– Мама недалеко живёт, на пенсии уже. Правнуков ждёт! – рассмеялась Марина. – Ленке семнадцать лет всего, не знаю точно, но говорит – вроде уже того… – Марина посмотрела на Влада, – Влад, а если и я вдруг того, ты что делать станешь?

– Ой, Марина, – отмахнулся Влад, – Тычто, уже пятнадцать минут, как беременная?

Марина даже рассмеялась, вспомнив старый анекдот.

– Ты давай, того, одевайся, – вдруг насторожился Влад, заметив что Марина стоит от него довольно близко. – Андрей обещался приехать.

– Андрей приедет вечером! – отрезала девушка, – А ты можешь уехать ещё на двадцать лет. А у нас в посёлке секс-шопа даже нет, так что извини дорогой, терпи…

С этими словами Марина взяла Влада за руку и потащила в спальню, где снова разложила, как цыплёнка-табака, на своей огромной, для неё одной, кровати. Через мгновение Марина уже приступила к исполнению программы, уже знакомой Владу оргии. В зашторенные наглухо окна свет не проникал, поэтому Влад молча закрыл глаза и расслабился. В принципе, быть иногда в роли секс-игрушки, помогая обездоленным жителям мелких народностей Крайнего Севера пережить отсутствие в их местах проживания обычных секс-шопов, доставляет очень приятные ощущения и воспоминания. Влад уже давно прекратил произносить какие-либо постельные фразы, а только прислушивался к усиливающимся стонам расходившейся от прилива чувств девушки, дорвавшейся до отнятого у неё прошлого. Влад ощутил у себя где-то внизу живота очередную поднимающуюся волну благодарности за хорошее к нему, к Владу, отношение, которая вот-вот должна была вырваться потоком на волю или куда-то ещё. Местом, куда изольётся эта обильная благодарность, распоряжалась сейчас Марина, восседающая на Владе…

Андрей приехал вовремя, как и обещал. Долго сидели вместе, вспоминали школу, рассказывали, по очереди, каждый о своей жизни. Как всё-таки приятно бывает встретить школьных друзей через столько лет и столько километров! – думал Влад, вспоминая своё изобретение, позволяющее, в принципе, осуществлять то же самое. Марина отпросилась с работы, её отпустили без вопросов, зная о Владе и не делая, на удивление никаких комментариев. А через день пришли и Лена с мужем, в которых Влад, естественно, узнал ту пару в чукотских национальных нарядах, сидевших на белых камнях, в день уничтожения устройства и знакомства с шаманом. Лена была точной копией мамы, только с более молодым лицом, если присмотреться. Их можно было бы принять за родных сестёр, с отличием в возрасте лет на пять-шесть А билет Влад всё-таки купил. Ехать, действительно, было нужно – слишком большую цену заплатил Влад за своё изобретение, слишком много сил, средств и времени, чтобы всё бросить! Это уже было невозможно! Да и то, что ему придётся вернуться сюда рано или поздно, хочет он этого или не хочет, даже независимо есть ли здесь Марина или нет, Влад уже не сомневался

– Что тебе привезти? – просто спросил он, прощаясь в аэропорту, у самолёта.

– Купи знаешь что? Как у тебя, чтобы вспоминать, если долго не приедешь! – рассмеялась Марина, – Будет у меня третьим! Она смеялась и у Влада на душе стало тепло. Найти за десять тысяч километров от Москвы человека, который тебя помнил и, возможно, любил столько лет,… Это дорогого стоит!

Улетал Влад с лёгким сердцем. Он даже перевыполнил первоначальный план эксперимента. Устройство работало, план его усовершенствования был готов, поездка назад на Чукотку была не за горами, а здесь его всегда ждали! Ждали юность и зрелость, прошлое и настоящее в одном лице – Маринка! Влад закрыл глаза, вслушиваясь в монотонный гул двигателей самолёта – предстоял перелёт на расстояние более десять тысяч километров, это с промежуточными посадками составляло около семнадцати часов. Влад вспоминал свою школу и ту, школьную Чукотку.

Глава 2. Чукотка

Влад уже не помнил точно, откуда и как он узнал о предстоящей поездке на несколько лет на далёкую Чукотку – от отца или от матери, но отлично помнил о начавшейся обстоятельной и основательной подготовке к этой поездке в загадочную страну. У родителей, на Чукотке, а именно на мысе Шмидта, уже несколько лет работали родственники по отцовской линии, жившие все вместе раньше, много лет назад, когда отец Влада ещё не был ему отцом, в Ставропольском крае. Расписав все прелести и красоты жизни на Крайнем Севере и, самое главное, разъяснив возможность заработать огромные, по тем временам, деньги, родственники, вдобавок, предложили и свою реальную помощь при переезде. Конечно, все прекрасно понимают, что ехать просто куда-то, в неизвестность – это одно, а ехать туда, где тебя ждут и поддержат, в случае чего непредвиденного, тем более твои родственники – это совсем другое. Вот это другое и решило дело в пользу переезда, когда вплотную встал вопрос – ехать или не ехать на Чукотку. На семейном совете, на котором Владу слова, естественно, не дали, было принято решение – ехать! Сказано – сделано, далее всё потекло автоматически. В то время, в старом Союзе ССР, была налажена система найма рабочих по контракту на временную и постоянную работу в отдалённые районы огромной страны, в основном на Крайний Север. Контракты заключались сроком на три года, подписавшим его выплачивались сразу же так называемые «подъёмные», плюс оплачивались расходы по переезду к месту работы и проживания, багаж и билеты в один, естественно, конец – туда, на Север! Предлагались различные должности и вакансии, спрос был на вакансии для любых специалистов – водителей, инженеров, учителей, диспетчеров аэропорта, лётчиков, строителей и так далее. Север в те времена развивался стремительно и масштабно. Такие контракты очень приветствовались, одобрялись и, соответственно, достойно оплачивались. Контрактникам, на месте, сразу же, предоставляли жильё в благоустроенных общежитиях, квартиры или комнаты для семейных, в зависимости от их, всё же, статуса и занимаемой должности. Деньги выплачивали всегда своевременно. Снабжение на Крайнем Севере было на высшем уровне и кардинально отличалось от, так называемого, материка, с его вечным дефицитом. Отпуска были в два раза продолжительнее согласно трудовому законодательству, плюс были многочисленные льготы, плюс северная надбавка, по 10% к заработной плате за каждые отработанные полгода, плюс, и плюс, и плюс! В те годы с Крайнего Севера, отработав полностью свой контракт, люди старались уже не уезжать, чтобы не терять свои «северные» коэффициенты, увеличивающие втрое и так солидную заработную плату, не терять полученную квартиру, не менять, ставший уже привычным распорядок жизни, узнав о возможностях прекрасно налаженной системы полного обеспечения населения всем необходимым, когда в магазине есть всё, что только желает твоя душа и чего никогда не увидишь в магазинах на материке. И, кстати, не последнее место, даже для людей солидного возраста, занимала исключительная романтика Чукотки, которая пленила, завораживала, звала посетить её вновь и вновь. Жители Крайнего Севера, попадая отдыхать на «Юга», поражали местное население не только своими невероятными, по сравнению с другими отдыхающими – с материка, деньгами и длинными отпусками, но и совершенно особым взглядом на жизнь, уклад жизни других, погоду, взаимоотношениями между людьми. Они старались ни с кем не спорить и не создавали конфликтов, не ругались ни между собой, ни, тем более, с соседями, ни с продавцами в магазинах. Они просто жили и желали использовать свои коротенькие отпуска, по сравнению с долгой зимой Крайнего Севера, для полного насыщения этого подаренного им жизнью мгновения.

– Что, Владик, едем? – задавала мама ему, в очередной раз, один и тот же вопрос. Не совсем верящий в реальность происходящего, сын невразумительно что-то мычал и кивал головой. Немного позже это предложение ехать стало похоже быть на правду, когда отец где-то на окраине города нашёл оптовую базу каких-то бывших в употреблении вещей, предназначенных для снабжения то ли полярников, то ли бомжей, забрасываемых на Север, для увеличения там населения. На базе были груды тулупов, валенок, унтов, различных утеплённых курток, обогреваемых от аккумуляторных батарей автомобиля, тёплых шапок из какого-то животного неизвестного вида и много ещё чего. Не выбрали тогда из груд этих товаров ничего. Но только факт существования именно такого, специфического ассортимента, автоматически придал решимости и веры в сам факт переезда на Крайний Север – на ЧУКОТКУ!

Потом было достаточно долгое оформление документов и пропусков в пограничную зону, которой являлась Чукотка со своим побережьем, выходящим на Северный Ледовитый океан, другим концом упирающийся в Аляску, в Америку. Отъезд подгадали к окончанию учебного года, чтобы успеть отдохнуть на берегу другого моря – Чёрного, перед долгим и неизвестным переездом на Чукотку и обустроиться, немного обжиться в посёлке мыс Шмидта, где тоже должна была быть своя школа, в которой должны были быть и учителя, а, следовательно, работа для мамы. За работу для отца не беспокоились – он имел несколько, везде и всегда востребованных, специальностей. Отец был выходцем из крестьян, работать умел и любил – и сам работал, как говорят, за троих, и людьми мог руководить. Влад, до сегодняшнего дня был уверен, что именно благодаря примеру своего отца, а не благодаря каким-то своим, особенным данным, он был способен и гвоздь забить быстро и ровно, и табурет смастерить, и теорему Больцано – Вейерштрассе доказать, причём делая это одновременно с занятиями по стрельбе, лёгкой атлетике и боксом. Отец особенно никогда ничему Влада и не учил – просто он мастерил, а Влад смотрел и запоминал, что и как. Влад даже и не помогал никогда своему отцу, а просто однажды взял и отремонтировал розетку. Потом кусок кожи к косяку прибил, чтобы дверь плотно закрывалась. Просто так, без чьих-то просьб и ни с кем не советуясь, как починить то или это. Даже не попросив после сделанного оценить качество его работы. В общем, как люди говорят, руки росли из того места. Так что с работой у родителей, на новом месте, проблем не должно было быть. Небольшую нервотрёпку создала классная руководительница Влада, которая пыталась заставить его отрабатывать обязательную школьную практику и не отдавала документы об окончании им шестого класса. Её не пугали ни звонки мамы Влада, ни наличие авиабилетов, с указанием даты вылета к новому месту жительства всей их семьи. Причём дата вылета совпадала с датой начала этой самой практики. Только после вмешательства Районо, «мучительница» всё же отдала документы. Притом, что документы эти школа всё равно выслала бы, так как ученик покидал данное учебное заведение навсегда и переезжал за десять тысяч километров. После этого начался смелый перелёт всей их семьи к новому месту жительства, на тот момент никто из них не знал временно это или постоянно. Они просто летели в неизвестность – на Чукотку! На такой решительный поступок способны, к сожалению, не многие люди. И это – не хвастовство.

– Уши заложило!

Стандартная жалоба летающих в те времена на самолёте ИЛ-18, монстра советской авиации, летающего тогда везде, а уж на далёких северных трассах – в первую очередь. Самолёт был винтовой, четырёхмоторный, гудел и дрожал всем своим мощным корпусом. Но летал надёжно и без крупных поломок, только летать в нём было тесно и тоскливо. Стюардессы раздавали всем пассажирам обязательные леденцы перед взлётом и перед посадкой воздушного судна и стандартные пакеты, для особого применения. Пакеты брали практически все, они часто оказывались кстати.

– Девушка, а можно ещё пакетик? Мама была решительная, деловая и как все мамы запасливая и бережливая – дают, значит нужно брать. Конфет на любом борту была уйма – раздавали их горстями, в добавках не было ограничений. Кому помогали конфетки, а кому и нет! Владу помогало, пакетиком он так никогда и не воспользовался ни в первом своём полете, ни на всех, многочисленных и уже совершённых им самостоятельно, в совершенных летах. Первый полёт, на ИЛ-18, стал лакмусовой бумажкой.

– Ты хорошо себя чувствуешь? Постоянно беспокоилась мама. Её почему – то не интересовал вид перистых облаков с высоты десять тысяч метров от земли. Винтокрылый богатырь легко пробивался сквозь плотную стену воздуха, неся на себе большое количество людей и их скарба. Влад уже знал, что летать может даже кусок металла тяжелее воздушного шара того же объема, знал это уже точно, с точки зрения действующей науки. Но всё равно, каждый раз это ему внушало чувство трепета и восхищения изобретательностью этого ленивого человечества, не хотевшего больше пользоваться только услугами ранее им, этим человечеством, изобретённого колеса!