Во спасение

– Очень действенных, спешу заметить, – встрял лысый, неопределенного возраста толстяк в клетчатой жилетке.

Магистр покосился на него и продолжил:

– Чуть позже поясню, о чем речь. А пока что должен сообщить, что глориане собираются предоставить вам возможность, под контролем, разумеется, пользоваться двумя Порталами, грузовым и пассажирским. Кратко растолкую, в чем различие. Через грузовой Портал возможна передача неорганических веществ или мертвой органики. Например, тарелки борща.

Сравнение вызвало смешки в зале.

– Вы неплохо знакомы с нашей кухней! – донеслось из толпы.

– Не только с ней, – улыбнулся Айрен. – Насчет пассажирского, думаю, объяснений не требуется.

Сдержанный одобрительный гул послужил ответом.

– В таком случае, вернемся, собственно, к помощи. Во-первых, и для этого потребуется грузовой Портал, мы готовы поставлять на вашу планету некое сырье. Речь идет об особых полимерных водорослях, которые после обработки способны служить как материалом для изготовления всевозможных предметов быта, например прозрачного бронепластика, так и в качестве топлива. Технологиям производства мы вас, разумеется, обучим. Во-вторых, предоставим некоторым из вас возможность переселиться на Глорию.

Какое-то время в зале творилась форменная вакханалия, некий фрагмент которой на записи отсутствовал. После пропуска картина изменилась. Стихли возбужденные выкрики, вопросы и нервные смешки. Айрен и обе дамы невозмутимо выжидали.

– Можно дальше? – осведомился в наступившей тишине магистр. Сам себе кивнул и продолжил: – К сожалению, существуют некоторые проблемы. Первая касается Порталов. Один, грузовой, находится совсем недалеко, на Лосином острове. С его доставкой проблем не будет. С пассажирским хуже. Он спрятан в лесу, в 15 километрах от МКАДа и для удобства использования его тоже необходимо перевезти. Впрочем, думаю, после того, как появится топливо, это не составит большого труда. Вторая проблема относится к области… скажем так, финансов. С ней вас ознакомят… – магистр на секунду замялся, будто забыл нечто важное, – главный советник и староста Кремля.

Из-за стола поднялись и слегка поклонились высокий худощавый господин со впалыми щеками и тот самый лысый толстяк в жилетке. Этакие Дон Кихот и Санчо Панса. Щеки коротышки до сих пор пылали, глаза бегали. Худощавый господин сообщил, что будет создана специальная комиссия. Она займется справедливым распределением между общинами водорослей и изготовляемых из них предметов. Так же господин клятвенно заверил, что стоимость перемещения через Портал будет единой для всех, без скидок на возраст или профессию. В ответ раздались неуверенные аплодисменты.

На этом странная, будто снимаемая одновременно с десятка точек запись обрывалась.

Впрочем, Юстина знала, что на встрече обсуждался еще один вопрос.

Взамен обещанного, инопланетные гости попросили некую безделицу – уступить в долгосрочную аренду заброшенный автомобильный завод за пределами городской черты. При этом они давали слово, что никаких вредных веществ ни в атмосферу, ни в реку, ни в землю их производство выделять не будет.

История завода была коротка и безынтересна – после пандемии он проработал крайне недолго. Один предприимчивый человек прибрал было его к рукам и попробовал наладить выпуск легковушек, но быстро осознал, что они никому не нужны. Не расширять же переходы, не растаскивать ужасающие завалы на улицах? Да и преодолевать трех-четырех километровые дистанции проще пешком или на велосипеде. В крайнем случае, на мотоцикле. Тогда же завод пытались перепрофилировать под выпуск чего-нибудь полезного. Не вышло. Территория в излучине реки осталась не у дел.

Плата за предоставленные блага выглядела смехотворной и гости, разумеется, не услышали ни единого возражения.

Порталы перевезли на вертолете буквально через неделю. Грузовой – на облюбованный глорианами завод, с которого теперь доставляли на «острова» водоросли. Пассажирский – в Кремлевскую общину, в самый центр города.

Магистр Айрен не обманул. Получаемый из водорослей материал оказался легким, прочным, пластичным. Не слишком красивым, зато поддающимся переработке и, как выяснилось в последствии, экологичным – через пятьдесят лет разлагался на безвредные элементы. Мечта, а не материал. Уже через месяц после выступления Айрена из удивительных водорослей начали изготавливать мебель, одежду, корпуса наладонников. Со временем обновили, сделав их прозрачными и неприступными, стены «островов» и переходов.

Адаптированные под новое горючее, впервые за последние несколько месяцев в воздух поднялись вертолеты. С их помощью рейнджеры сумели добраться до Калуги и Рязани, Костромы и Ярославля, Твери и некоторых других, несильно удаленных от Москвы городов. Везде царило запустение, лишь в Туле и Ярославле сумели выжить несколько сотен человек. Им помогли переселиться на Московские «острова».

Особо отчаянные пытались добраться до Питера. Никто из них не вернулся. То ли сгинули в лесах, то ли не нашли горючки на обратную дорогу.

За переписку с уцелевшими городами и другими странами глориане заломили несусветную цену, поэтому от идеи восстановления разорванных связей пришлось отказаться.

Озвученная в рекламе стоимость переселения тоже показалась большинству астрономической. Лишь для считанного числа людей она выглядела приемлемой. Впрочем, со временем водоросли оживили экономику, позволил многим прилично зарабатывать, накапливать нужную сумму и уходить следом за первыми переселенцами. Уйти хотелось буквально каждому.

В рекламе то и дело мелькали счастливые лица побывавших на «той стороне» известных людей, тех, кто мог себе позволить несколько путешествий туда и обратно. Восторженные рассказы очевидцев сменялись потрясающей красоты пейзажами. Заманчиво мерцали светильники на уютных, мощеных булыжником улочках, на покрытых белоснежными скатертями столах ожидали страждущего кувшины с домашним вином, теснились тарелки со свежим хлебом и жареным мясом, незнакомыми фруктами и овощами. Дети с восторженным визгом носились по белопесчаному речному пляжу. Умильные, похожие на крупных, с лисьими хвостами котов зверьки мышковали на полях, ластились к хозяевам, стерегли младенца в колыбели.

Нетронутая человеком экология, чистейшие вода и воздух. Благодать.

Семьи Смехнянки и Шосты накопили необходимые суммы и через два месяца навсегда уйдут на Глорию.

Дедушка с бабушкой, родители отца, больше года склоняли сына с семьей поменять место жительства. Обещали проспонсировать полтора перехода, убеждали, умоляли. Отец оставался непреклонен – не хотел одалживаться, да и профессию менять не желал. В конце концов, дедушка с бабушкой ушли одни. Вот уже четыре года они ежемесячно переписывались с внучкой, невесткой и сыном. За это время обустроили небольшой двухэтажный домик неподалеку от центра поселка, разбили огород, завели себе ручного кошлиса, того самого зверька с лисьим хвостом. Юстина завидовала втайне, но без родителей переселяться не хотела.

Впрочем, и на Земле дела шли неплохо. Благодаря вмешательству глориан, жизнь за последние лет пятьдесят совершенно преобразилась. Заново открывались заводы, снижались цены, повысилась безопасность. Лишь заросшие развалины старых домов и могильники по-прежнему напоминали о кошмарах пандемии.

Долгое время пассажирский Портал, используемый для перемещения на Глорию и обратно, находился в Кремлевской общине, но недавно, незадолго до окончания строительства зиккурата, новой резиденции правительства, его местоположение решено было изменить. Ради безопасности это делалось или по каким-то иным соображениям, осталось неизвестным. Впрочем, те, кто мог и желал уйти на Глорию, по-прежнему им пользовались, препятствий никто не чинил.

Оказывается, временно Портал поместили не куда-нибудь, а в подаренную матери квартиру.

15

… – Батюшки, это ж сколько энергии пропадает! – ахнул Владик, бросаясь к пульту. Сложная последовательность нажатий – и пелена исчезла, мерцание сошло на нет.

Внимательно осматриваясь, отец прошелся до окна, по старой привычке присел на подоконник. Чумазые, смертельно уставшие девчонки столпились у входа, не зная, что сказать, что сделать, куда себя деть.

Юстина обежала взглядом гостиную. Девственно чистый стол, диван с креслом, планшет… что-то зацепило внимание. Круглый отпечаток на лакированном подлокотнике кресла. «Где он? Не здесь». Юстина незаметно отступила за спины подружек и прокралась на кухню. Стакан нашелся в раковине. С многочисленными размазанными отпечатками маминой помады. И бутылка виски на столе. В ней оставалось немного. И еще две опорожненные валялись на полу.

«Человек не может столько выпить в одиночку. Даже за неделю. Тем более, мама вообще не пьет!»

Юстина потихоньку вернулась в гостиную. Отец и Владик что-то обсуждали вполголоса. Девчонки, избавившись от курток, расположились на диване и делали вид, что разговор их совершенно не интересует.

Внимательно осматриваясь, она прошлась по комнате, присела на корточки. Плинтус, ворс ковра… возле ножки стола что-то валяется. Юстина протянула руку. Коричневая, такая знакомая пуговица.

– Папа, посмотри!

Осторожно, словно ядовитое насекомое, он забрал находку.

– Мамина?

– Да. От пиджака.

– Вырвана с мясом. Что бы это значило?

Охранник недоуменно пожал плечами и от комментариев воздержался.

– Так. Ясно, что ничего не ясно. Следов драки нет, зато есть оторванная пуговица. Вопрос к тебе, Владик. Могла ли Варя… Михайловна уйти отсюда так, чтобы этого никто не заметил?

– Через караулку она не проходила, периметр просматривается, вертушка на месте… если только через Портал?.. Только как? Туда же только по 11-ым числам отправляют.

– Тем не менее, Портал был активирован, – едва слышно пробормотал отец.

Владик маетно вздохнул.

– Скажи… кто-нибудь ее навещал?

– Сложно сказать. Через караулку многие туда-сюда… рабочие, строители, начальство. Правда, Варвара Михайловна отсюда вроде бы почти не выходила. Пару раз от силы. И все время была одна, на виду, в парке.

– А что с камерами?

– Сейчас проверим, Андрей Андреич, – охранник вернулся к пульту и его пальцы вновь забегали по сенсорной панели. Так, вот камеры возле входной двери. Включают запись только во время движения или на звук. Это она гулять выходила… это тоже… а вот это день прибытия. Воскресенье, 18.23.

– Покажи, – глухо попросил отец.

На одном из экранов появилась филенчатая дверь со знакомым номером. Зацокали быстрые шаги, и появилась до слез родная спина, обтянутая рыжим замшевым пиджаком. Мама. Такая, как всегда. Только юбка почему-то порвана от колена до самого низа.

«Что за?..», Юстина невольно качнулась вперед.

Мама привычным, машинальным жестом подставила плечо считывателю замка… и тут началось необъяснимое. Уже открыв дверь, она помедлила на пороге, вдруг развернулась и, взглянув прямо на камеру, срывающимся голосом выкрикнула: «Будьте вы прокляты, паразиты!», всхлипнула, испуганно оглянулась, вжала голову в плечи и шмыгнула внутрь. Дверь захлопнулась.

Несколько секунд отец молчал. Затем сдавленным голосом поинтересовался:

– Окна?

Ошарашенный не меньше остальных Владик кивнул:

– Уже смотрю. Всего две записи. Ночь с прошлого воскресенья на понедельник. Одна запись в 23.53, другая в 5.49. Показывать?

– Давай.

Плохо видно, черно-белая картинка. Мама с полным стаканом чего-то. Должно быть, того самого пойла из бутылки. Волосы в беспорядке, на глазах слезы. Приблизилась к стеклу, отсутствующим взглядом скользнула по парку за окном. Внезапно застыла, словно заметив что-то ужасное. Испуганно шарахнулась в глубину кухни.

Запись обрывается.

Почти шесть утра. Окно гостиной, смутное холодное свечение где-то в глубине. В подоконник вцепилась тонкая рука со знакомым маникюром и обручальным кольцом. Тем самым, из пропавшей шкатулки.

«На моей памяти мама его ни разу не одевала!»

Вслед за рукой с пола с трудом поднимается хозяйка. Глаза сумасшедше блестят, бронзовые кудри растрепаны больше прежнего. Пиджак куда-то делся, на рукаве блузки – несколько алых пятен. Мама отрицательно мотает головой, произносит несколько слов. Такое впечатление, что она спорит с кем-то невидимым. Нехотя, с трудом отлепляется от подоконника, делает несколько шагов и пропадает из вида.

Больше ничего.

– Откуда кровь?

– Носовое кровотечение?

– Все может быть, – едва слышно пробормотал отец и повернулся к Владику: – Утром в понедельник она еще была здесь. Часть записей не могли изъять?

– Исключено, за всем следит автоматика, камеры наблюдают за камерами, везде датчики движения. Не охвачена только квартира. Как частное владение.

– Значит все-таки Портал.

– Выходит, что так, – Владик развел руками.

– Три загвоздки – во-первых, ей нечем было оплатить переход. Мы, конечно, кое-что накопили за последние годы, но… – отец быстро пробежал пальцами по наладоннику, – все на месте. Эта квартира тоже по-прежнему числится за Варварой. Во-вторых, как ты справедливо заметил, одиннадцатое число миновало, а переселение возможно лишь раз в месяц. Ну а в-третьих… с чего бы вдруг? Вот так внезапно, спьяну, никого не предупредив? Бред!

Охранник только пожал плечами:

– Понятия не имею, Андрей Андреич.

– Слушай, а Портал? Он должен хранить информацию о переходах.

– Точно, сейчас посмотрю.

Владик набрал некую сложную комбинацию. Нахмурился и попробовал еще раз.

– Не выходит?

– Выходит, но странное. Потрачена прорва энергии. На два или три перехода. И никаких следов регистрации.

– Одним словом, кто воспользовался Порталом не установить?

– Похоже на то.

– Дай-ка я попробую.

Охранник с готовностью уступил место, и отец принялся набирать одну команду за другой. Минут через пять он покачал головой:

– Чисто.

– Стерто?

– Не только из постоянной памяти, но и из кэша. Ни малейших зацепок и это совсем странно. Варвара вряд ли сумела бы столь виртуозно замести следы.

– Кроме нее здесь никого не было.

Отец насвистел незатейливую мелодию, побарабанил пальцами по подлокотнику.

– Ну да, ну да… Скажи, а ничего необычного в ее поведении вы не заметили?

Владик покосился на экран и неуверенно ответил:

– Как сказать… Она, когда прилетела, спокойная вроде была, даже улыбалась. А у самой на щеке царапина, юбка порвана… Карантин потребовала. Рассказала про квартиру и отправилась спать. И на следующий день ничего такого. Печальная только ходила, тихая, пришибленная какая-то. Обычно-то шутит, смеется. Мы еще с мужиками удивлялись – такую хату отхватила, радоваться надо, а она… Трезвая однако была всю неделю, это точно. Вечером воскресенья по саду прошлась, на скамеечке посидела, сюда вернулась и не выходила больше. Пропала, оказывается. А мы-то думали, обустройством занялась. Шторы там заказывает, скатерки всякие. Потому и не встревожились, не искали, записи не проверяли.

– Спасибо за помощь, – сдержанно произнес отец. – Нам бы отдохнуть… здесь можно?

– Разумеется, Андрей Андреич, это же ваша квартира. Постельное белье в шкафу, а все, что нужно, заказывайте, пожалуйста, не стесняйтесь. Синтезатор на кухне, – охранник помедлил немного, будто соображая, чем еще помочь, не придумал и направился к выходу.

– Владик! – окликнул отец, – еще одно. Вертолет завтра к семи утра. Сделаешь?

– Обязательно, Андрей Андреич, – с готовностью обернулся тот. Попрощался и вышел.

Юстина ожидала объяснений или, по крайней мере, совместного обсуждения. Вместо этого отец непререкаемым тоном скомандовал:

– Так, путешественницы, долгий день закончился. Ужинать, на горшок и спать. Стелите постели и приводите себя в порядок. Через пятнадцать минут жду на кухне. Кстати, киньте куртки и штаны для образца – я ужин и новую одежку в синтезаторе смастрячу.

В ванной на стене обнаружился плакат: «Проезд разрешен только на сидячих местах!». Шутник со странным чувством юмора порезвился и здесь. По крайней мере, почерк тот же. Юстина хмыкнула и пожала плечами.

С кухни донесся изумленно-огорченный свист – без сомнения отец обнаружил следы разгула. Впрочем, когда девчонки, избавившись от грязной одежды, собрались к ужину, все оказалось чисто прибрано. О пустых бутылках родитель ни словом не упомянул.

Вполне съедобные, даже вкусные картофельная запеканка и овощной салат исчезли в мгновение ока.

«Мама права, со школьным кошмаром не сравнить!»

Вконец обессиленные и разморенные, девчонки допивали чай, когда наладонник отца разразился тревожной барабанной дробью. Послушав несколько секунд чей-то захлебывающийся от эмоций голос, родитель задушевно пророкотал в ответ:

– Что вы, Эмма, какие хлопоты? Девочки поужинали и собираются спать. Дать вам Камилю? Нет?

Шоста непроизвольно втянула голову в плечи.

– Да, разумеется, передам! И вам спокойной ночи.

Отец дал отбой и покосился с усмешкой:

– Камиля, тебе велено на ночь хорошенько почистить зубы и не забыть вынуть линзы.

У Шосты вспыхнули уши, она через силу кивнула. Родитель мельком глянул в наладонник:

– Одиннадцатый час. Завтра с ранья обратно. Хватит чаевничать, давайте-ка на боковую.

Смехнянка и Шоста без возражений поплелись в одну из спален, отец остался на кухне.

16

Юстина честно застелила узкую кушетку в кабинете. Умылась, легла… и поняла, что уснуть, несмотря на перенасыщенный событиями день, вряд ли получится. Стараясь не шуметь, вышла в гостиную, осмотрелась. Темно и тихо, обесточенный прямоугольник портала в центре, пульт управления подмаргивает единственным индикатором.

На кухне что-то грохнуло и покатилось, отец чертыхнулся вполголоса. Юстина непроизвольно замерла, в нерешительности переводя взгляд с приоткрытой кухонной двери на Портал и обратно.

– Что ты там прячешься? – негромко окликнул отец.

Феноменальная способность родителя слышать и замечать все, что происходит вокруг, давно перестала ее удивлять. Тихонько вздохнув, Юстина заглянула на кухню.

Отец восседал за барной стойкой. Камуфляж сменили футболка и джинсы, босые ступни попирают перекладину высокого, обитого кожей стула. Двухдневная щетина, осунувшееся лицо.

– Не спится?

– Неа. пап, поговори со мной.

– О чем?

– Тебя знает охрана.

– Знает, – исподлобья глядя на нее, согласился отец.

– Тебе отлично знакомы окрестности.

– Точно.

– Откуда?

– Ох, Юстик, любишь ты задавать вопросы! – он устало потер переносицу. – Оно тебе надо?

– У мамы секреты, у тебя… Тоже в один прекрасный день исчезнешь?

– Вряд ли.

– Не хочешь, не говори! – она сделала вид, что уходит.

– Сядь.

Юстина присела на угол стола, подальше от отца.

– Четыре года назад начали готовить площадку под строительство зиккурата. Вырубили лес, возвели забор… не отвечающий правилам техники безопасности. Через несколько дней пропали два человека – водитель и разнорабочий. Их искали, но не нашли. Затем исчезла повариха. На нее через неделю наткнулись ребята со стройки… Точнее, не совсем на нее… на то, что осталось.

Отец сбился и надолго замолчал. Юстина старалась на него не смотреть. Побряцав ложкой по столу, он вздохнул и продолжил:

– Карим Рашидович, мамин начальник, остановил стройку, эвакуировал людей и вызвал нас.

– Кого «нас»?

– Рейнджеров.

– Пап, поправь, если я ошибаюсь. Ты – биолог-аналитик, специалист по мутациям. Из кабинета не вылезаешь.

– Да. Последние лет десять.

– А до?

Отец невесело хмыкнул:

– А до – был самым что ни на есть практиком. Неделями рыскал по лесам в поисках приключений. Даже прозвище заработал.

– Какое?

Отец глянул с вызовом, буркнул смущенно:

– Дрон.

– Что, тот самый?!

– Других вроде не было.

«Смехнянка с ума сойдет, если узнает».

– Ладно, в прошлом ты известный рейнджер, крутой мутантовед… со своей командой?

– Команда и сейчас по лесам шастает. Док и Кэп. Еще мальчишек на смену готовят. А я обрабатываю данные.

– И вы, все вместе, стали помогать маме и ее начальнику?

– Да.

– Чем, позволь узнать? Охраняли стройку?

– Юстик, – разочарованно вздохнул отец. Так он обычно вздыхал, когда дочь в очередной раз намертво застревала в хитросплетениях геометрии или истории. – Охраняет охрана. А мы изучаем мутантов и знакомы с ними не понаслышке. Зиккурат обособлен, он изначально строился в зоне повышенной опасности, а Варвара и Карим Рашидович не сразу осознали, насколько все серьозно. Забор вокруг возвели всего два метра высотой и совсем не заглубили в землю. Отсюда подкопы. Сначала из любопытства, затем из гастрономических соображений.

– Мама оказалась виновата?

– Не только и не столько она. Скорее те, кто отвечал за безопасность и согласовал ненадежный периметр. Многие. Даже староста и советник.

– И дальше?

– За несколько месяцев мы с ребятами разработали правила техники безопасности для рабочих и строителей. Объяснили, каким должен быть забор и проследили, чтобы инструкции были исполнены в точности. Превратили здание в абсолютную, полностью автономную крепость. Каждое помещение при желании может стать полностью изолированным и неприступным, из каждой квартиры можно выбраться на крышу, на вертолетную площадку. Еще защитная система на мосту. Сегодня она спасла нам жизнь.

– Жертв больше не было?

– Еще одна, спустя три месяца. Погиб небезызвестный тебе Виктор, сын бабушки Риммы. Восемь человек патрулировали внешний периметр. Виктор немного отстал, на него напал какой-то крупный зверь и растерзал в несколько секунд, буквально на глазах у остальных.

– Это все?

– Да.

– Ты тоже патрулировал?

– Всего пару раз, когда требовалась замена.

– Великий Ингра!..

– Сколько раз говорить, оставь бога остроухих в покое!

– Прости, пап.

Она с шумом выдохнула.

– Отлично, история поразила мое неискушенное воображение. Только объясни пожалуйста, – ты больше трех лет работал вместе с мамой. Почему никто из вас, ни разу ни словом об этом не обмолвился?!

– Существует такая штука. Неразглашение. До окончания строительства, согласно контракту, мы обязаны были молчать.

– А теперь?

– Теперь строительство завершилось и секретности стало чуть меньше. Все, иди спать, Юстя. Завтра рано вставать.

Спать она не пошла. Вернулась в гостиную, плотно прикрыла дверь. Зажгла верхний свет, подошла к Порталу. Осторожно потрогала раму, посмотрела под ноги. Так и есть – на светлом, изрядно затоптанном ковре виднеются слабо различимые бурые разводы. В спешке замытая кровь.

Ни на что не надеясь, Юстина пробежалась пальцами по сенсорной панели. Мягкий женский голос без выражения осведомился:

– Набранная команда не имеет смысла. Требуется помощь?

Юстина сглотнула, передернула взмокшими лопатками:

– Я хочу активировать Портал.

Поочередно вспыхнули и погасли несколько квадратов. Юстина на всякий случай постаралась запомнить, но не смогла.

Тускло загорелось несколько апельсиново-оранжевых огоньков. Портал внезапно ожил, внутри прямоугольника возникло сиреневое свечение. Померцало некоторое время и сменилось знакомой, непроницаемой, темно-синей текучестью.

– Портал готов к работе.

Боясь передумать и потому не мешкая ни секунды, Юстина зажмурилась и решительно вдвинулась в густую, непрозрачную синеву. Сделать удалось ровно два шага. На третьем движение упруго остановило что-то вроде вертикально натянутого батута. На несколько секунд Юстина замерла, успокаивая бешеное сердцебиение, затем медленно приоткрыла один глаз. По ту сторону невидимой преграды неспешно угасал благостный осенний вечер. Волновались на ветру охряные поля, последние лучи заходящего светила красили медовой желтизной беленые стены стоящих в отдалении домиков. Над черепичными крышами живописно нависали ветви коренастых, низкорослых деревьев. В сторону поселка, прямо из-под ног, вилась ровно утоптанная земляная тропинка. Пастораль. Только пресловутых хоббитов не хватает.

Юстина осторожно надавила на невидимую преграду. Тот же голос с намеком на настойчивость посоветовал:

– Внесите оплату.

– Сколько?

Озвученная цифра ничем не отличалась от стандартной, фигурировавшей во всех рекламных роликах и каталогах.

– Как я могу пройти через портал без оплаты? – на всякий случай поинтересовалась Юстина.

Секундная заминка.

По плечу словно пробежало невесомое перышко. Глубокое сканирование. Ага.

– Чип идентифицирован. Назовите код.

– Что за код?

– Несоответствие кода. Попробуйте еще раз.

– Один, два, три!