Полная версия
Академия колдовских сил. Салочки с демоном
На импровизированной сцене у большого очага, над которым крутился румяный поросенок, готовилась выступать девушка. Со стороны она казалась ребенком, но Индира, мазнув глазом по тоненькой фигурке, лениво пояснила: «Полукровка, они все такие». Друзья могли бы поспорить, но не стали: не до того. Эльфийке виднее, как выглядят ее сородичи и сколько им лет. Самой Индире ведь девятнадцать по человеческим меркам, а в метрике стоит совсем другой возраст. В приемной комиссии Академии даже висела таблица соотношения возрастов разных рас и время наступления совершеннолетия для каждой.
Офицер устроился так, чтобы ему никто не мешал. Ел не торопясь, степенно, тщательно прожевывая пищу. Меч лежал на столе – всегда под рукой. Ножны потертые – сразу видно, оружие не для красоты, пользуются им часто. Форма – тоже видавшая виды, хотя отороченный кружевом воротник идеально чистой накрахмаленной рубашки свидетельствовал: деньги у владельца водились. К поясу, будто охотничий патронташ, крепились разные флакончики, камни, увеличительные стекла. Все это сотрудники Особой службы использовали в работе. На шее, прикрытый воротом куртки, – шнурок от амулета. Еще парочка занятных предметов в карманах. Об их существовании можно только догадываться: подобные вещи не выставляли напоказ. Но раз карман топорщится, то непустой.
Сам офицер среднего роста. Шатен. Волосы короткие, но не под ноль, зачесаны за уши. В одной из мочек – сережка-капелька. Едва заметная, пламенеющая гранями рубина. Нет ни атлетических плеч, ни больших кулаков, однако отчего-то к мужчине никто не подсаживался.
Малица оглянулась на подбадривающе улыбавшуюся Индиру и хмурого, до сих пор решавшего проблему с рубашкой Кристофа и сделала первый нерешительный шаг к шатену. Одно дело – знакомиться, когда парень нравится, а тут как? Она даже лица его не видела. Вдруг урод?
– Все за тебя надо делать! – с укором вздохнула Индира и, ухватив подругу за руку, потащила к офицеру.
Тот, заслышав шаги, поднял голову и равнодушно уставился на двух девушек.
Голубые глаза. Шрамов нет. И вовсе не страшный, только взрослый. Не так чтобы слишком, но не вчерашний выпускник.
– Простите, – защебетала Индира, предвосхищая вопрос, – моя подруга очень стеснительная, сама бы не подошла.
Брови мужчины взлетели вверх. Он промокнул рот платком – салфеток в таверне не водилось – и встал, чтобы не смотреть на дам снизу вверх.
– Чем обязан столь пристальному вниманию?
Малица закашлялась и покраснела. Просьба деликатнее некуда, а промолчать нельзя. Индира тоже хороша, подкинула проблем! Стоит, ресницами хлопает и в бок толкает.
– Вы ведь из Особой службы? – глупо спросила саламандра.
Будто значка не видно! Он ведь не крошечный, а с добротную крупную пряжку: перевитые в замысловатом танце змеи.
Офицер вздохнул, тоскливо взглянул на ужин и кивнул.
– Какие-то проблемы, барышни? – подчеркнуто вежливо осведомился он, хотя на самом деле мечтал сказать совсем другое.
«Да!» – хотелось крикнуть Малице, но и она покривила душой. Кокетливо улыбнулась и попросила дозволения присесть.
Лицо саламандры горело, между пальцами тоже пробегали искорки, и Малица поспешила сцепить руки за спиной, чтобы не выдать волнения. Никогда прежде ей не доводилось соблазнять мужчин, и саламандра чувствовала себя не в своей тарелке.
Кажется, офицер раскусил игру, потому что нахмурился.
– Милая барышня, простите, не знаю вашего имени, боюсь, я ничем не смогу вам помочь. – Голос мужчины сочился недовольством и упреком.
Спасибо, не презрением!
– И вы допустите, чтобы меня убил вампир?
Малица сбросила маску и, вопреки недовольному шипению подруги, играла в открытую. Ну не может она никого соблазнить на заказ, лучше попробовать в процессе, так сказать, если мужчина окажется интересным.
Индира закатила глаза, всем своим видом показывая, какая подруга идиотка. Малица в ответ незаметно скрутила ей за спиной общеизвестный символ из пальцев.
По мнению саламандры, знакомствам способствовала правда, чуть приправленная ложью и кокетством, а не дешевый спектакль. Ну что бы она соврала? Что всю жизнь мечтала познакомиться с особистом? Для тринадцатилетней девочки бы подошло, в девятнадцать смотрится глупо. Что офицер поразил ее в самое сердце, обсасывая бараньи ребрышки? Малица бы первая послала себя в дальние дали. Нет, тут требовалось чувство, а разыграть его с совершенно незнакомым человеком не получится.
– Какой вампир? – Лицо офицера в этот момент являло пеструю смесь прострации, недоумения и недовольства. – Послушайте, девушка, – он взял себя в руки и вернулся к еде, – мне не до ваших шуток. Дайте спокойно поужинать, а то доиграетесь до участка. Посидите там часок, поумнеете.
С характером. Вредным. Может, извиниться и уйти? В конце концов, свет клином не сошелся, можно присмотреться и выбрать более подходящую кандидатуру.
«Только вот вампиру может надоесть ждать, – вступил в беседу противный внутренний голос. – Он наверняка рассчитывал, что ты колечко сразу напялишь. А уж после разговора с ректором и вовсе озвереть может».
Малица вздохнула и загнала обиду на резкие слова обратно. Подумаешь, устал человек, окрысился немного.
– Это вы послушайте! – на повышенных тонах вмешалась Индира. Она подбоченилась; щеки эльфийки пылали праведным гневом, подчеркивая природную белизну кожи. – У вас просят помощи, вы состоите на государственной службе и… Я пожалуюсь вашему командиру! Как его там?
– Лорд тер Нокас, – устало ответил офицер и с тоской посмотрел на стынущий ужин. Похоже, поесть ему не дадут. И это после суточного дежурства!
Офицер исподлобья глянул на притопывающую ножкой Индиру. Сразу видно, избалованная богачка, таких в Академии навалом. Либо жениха ищет, либо собралась реализовывать «великие способности». И реализует, если денег на подкуп преподавателей хватит. А потом повесит диплом на стеночку и станет пыль с него протирать.
Внутри медленно, но верно закипало раздражение. Послать бы обеих, а лучше вообще встать и уйти, чтобы спокойно доесть в другом месте, но денег жалко. Да и что же это такое – ретироваться из-за двух соплячек!
– А как ваше имя? – не унималась Индира.
Малица чувствовала: добром это не кончится. Губы офицера плотно сжаты, ноздри раздуты, глаза слегка прищурены. Еще немного, и гнев вырвется наружу. Напрасно подруга играет с огнем! Особист ровным счетом ничего не сделал, наоборот, это они – виновная сторона.
– Простите, мы уже уходим, – прежде, чем офицер открыл рот, пробормотала саламандра и сделала крохотный шажок назад. – Это не самая лучшая идея, правда.
Бегом из таверны! Опозорились по полной программе. Прав был Кристоф, хоть раз, но прав. Сам сидит, смотрит, пальцем у виска крутит. А рука-то за спину спрятана: готовится, случись что, защитить подруг.
– Э, нет! – Офицер встал, и девушки прыснули в разные стороны, повинуясь инстинктам. – Давайте знакомиться, раз так настаиваете. Вижу, в Академии колдовских сил учитесь?
Он выразительно глянул на синюю форму с нашивками «АКС».
В головах обеих мелькнуло досадливое: «Надо было переодеться!»
Малица кивнула. Отпираться бесполезно. Тучи над головой сгущались. Если офицер пожалуется хоть кому-то из Академии, саламандру отчислят. Прямо в загребущие руки вампира. Только вот доставаться ему Малица не желала и, пока брела от ректорского дома с опустевшей кружкой в руках, уже набросала пару вариантов побега. Вольные хлеба не сахар, а саламандра не привыкла к тяжелой работе, но лучше подавальщицей и поденщицей на север, туда, куда только порталами добраться можно, чем примерить кольцо.
– Замечательно! – Губы офицера расплылись в гаденькой улыбочке. – Может, и имена свои назовете.
– Только после вас, – вклинилась в разговор Индира и ойкнула, когда Малица наступила ей на ногу.
Неужели не видит, что собеседник дошел до ручки? С него станется завтра же нажаловаться декану, а то и самому ректору.
При мысли о том, что придется снова стоять в рабочем кабинете лорда Онеша, затряслись колени и вспотели ладони. Живо представилось, как, буравя изумрудами глаз, ректор сухо зачитает приказ об отчислении. А потом в кабинет войдет лорд шан Теон, улыбнется клыкастой улыбкой, и можно сразу в окно.
Малица тряхнула огненно-каштановой головой. Не дождутся! Саламандра она или нет, чтобы взять и лапки сложить? С таким трудом поступила в Академию – и так легко из нее вылетела. Нет, она еще попляшет в пламени камина!
– Простите мою подругу, она за меня переживает, – как можно мягче ответила Малица, чуть потупив глаза и шаркнув ножкой. Старая женская уловка, но вдруг поможет? – У меня действительно серьезные проблемы, и я действительно не отказалась бы от помощи.
Офицер скептически хмыкнул и повторно попросил представиться, уже отточенным годами холодным официальным тоном.
– Малица.
Саламандра намеренно назвала только имя, надеясь, что в Академии найдется тезка. Вовсе промолчать нельзя: мужчина запросто мог вызвать патрульный отряд. Положим, ничего дурного подруги не совершили, но общаться со стражами порядка, пусть даже недолго, совсем не хотелось. Главная причина – обязательная фиксация имен задержанных. А это прямой путь к неприятному разговору в Академии.
– И какие же у вас проблемы, госпожа Малица?
Пальцы офицера замерли на хлястике, рот все так же недобро скалился в усмешке.
– Вампир.
Саламандра по-прежнему изображала саму кротость, а в голове пульсировало: «Чтобы я еще когда-то послушала в таком деле Индиру!..»
В глазах мужчины отразилось неверие. Пальцы потянулись к амулету связи в кармане брюк, породив волну легкой паники. Она отразилась на девичьих лицах, офицер не мог не заметить этого и демонстративно, чтобы проучить, таки вытащил медальон.
Искорки затрещали на пальцах Малицы, и она торопливо спрятала руки за спину. Но разве что-то скроется от натренированного глаза сотрудника Особой службы!
– Саламандра. – Он не спрашивал, а констатировал. – На кого учитесь, барышня?
– На стихийника, – не задумываясь, ответила Малица и, спохватившись, добавила: – Но это к делу не относится.
Выдала себя с головой!
Сжав пальцы так, что ногти впились в ладони, саламандра пару раз глубоко вздохнула, приводя нервы в порядок, и тихим, спокойным голосом попросила Индиру вернуться к Кристофу: «Заодно за сумкой моей присмотришь, я скоро». Эльфийка раскусила простенький маневр и сделала лишь полшага назад, не желая оставлять подругу одну.
– И что же относится?
Офицер уже с любопытством осмотрел саламандру. Той стало не по себе. Неприятно, когда тебя пристально разглядывают, будто вещь на полке. А ведь ей еще соблазнять… Нет, не выйдет, не нравится Малице офицер. Пусть симпатичный, нестарый, но не нравится.
– Намерение некого вампира принудить меня к браку. Он запугал мою родню, чтобы я дала согласие.
Саламандра решительно шагнула к столу и села подле офицера. Тот хмыкнул, приподняв бровь, но промолчал. Малица же подогрела оставшуюся еду и, перехватив проходившую мимо подавальщицу, заказала крепкого эля – для храбрости.
– Вы ешьте. – Саламандра указала на тарелку с бараниной. – Устали, наверное. Или на улицах спокойно?
Офицер задумался, теребя амулет связи, а потом убрал его обратно в карман.
– Садитесь уж! – махнув рукой Индире, сдался он и заказал девушкам пунша с засахаренными грушами.
Малица восприняла это как добрый знак и перевела дух. Угроза отчисления миновала, теперь можно пофлиртовать. Саламандра начала с заботы о собеседнике: отказалась говорить, пока он немного не поест.
Индира тоже включилась в игру, щебеча о трудности работы в Особой службе и тонкой душевной организации беззащитных девушек, которые, доведенные до отчаяния, иногда срываются и очень сожалеют о грубых словах.
Офицер слушал и рассеянно кивал. Мысли его занимала еда, и вместе с наполнением желудка усиливалось желание закрыть глаза и вытянуть ноги у очага. Спать мужчина умел и сидя, пение и голоса не помешали бы, но долг требовал выслушать адепток. Они упомянули вампира, намекнули на нарушение закона, а подобные дела могли перейти под юрисдикцию Особой службы, обнаружься там магия и интересы Закрытой империи.
Кристоф, в одиночестве маявшийся за столом, порывался перебраться ближе, но девушки не пускали, беззвучно шикали.
Настроив инструмент, затянула балладу певица. От монотонного голоса офицера клонило в сон, а приходилось лениво жевать и слушать.
Эль оказался горьким, но Малица мужественно осушила кружку и с трудом подавила икоту. Не ее это напиток. Видя, что особист немного растаял, саламандра решила продолжить знакомство. Мужчина без лишних слов представился: «Джед». На вопрос о фамилии хмыкнул:
– Ну вы же мне свою не назвали.
При ближайшем рассмотрении саламандра оказалась симпатичной, куда симпатичнее надушенной подруги. Да и не любил офицер никогда эльфиек, натерпелся от них на службе. Трудно представить себе более надменный народ, за исключением темных рас, пожалуй. Те же вампиры смотрели на людей с презрением, демоны и оборотни недалеко ушли.
– Итак, Джед, – Малица, нагнувшись, легла грудью на стол, приковав внимание офицера к себе, – вы мне поможете?
Мужчина задумался. Глаза невольно задержались на девичьих формах, скупо обрисованных плотной тканью. Они чуть колыхались от дыхания, заставляя вновь задуматься о принятом недавно решении скорее отделаться от назойливых девиц.
Каково это с саламандрой? Наверное, очень горячо.
Мысль промелькнула, как видение, и испарилась. Не хватало еще неприятностей по службе! Хотя, с другой стороны, девочка его открыто соблазняла. Видимо, намекала, что предложит в качестве платы за услуги.
– Я не даю обещаний, не зная сути дела.
Принесли груши и пунш.
Певица взяла самую верхнюю ноту, от которой задрожала посуда. Раздались недовольные выкрики, и той пришлось замолчать.
Малица подождала, пока таверна угомонится, снова застучат вилки, а голоса сольются в неровный гул, и коротко пересказала свою историю, избегая конкретных имен.
Джед слушал молча, изредка прикладываясь к элю, баранину он уже доел. И подмечал, как саламандра, случайно или нет, покусывает нижнюю губу. В высшей степени эротично, но за время службы офицер привык, что дамы разных рас пытались его обворожить, лишь бы избежать наказания. Вот и теперь он, с одной стороны, наслаждался видом юной саламандры, с другой – старался не поддаваться инстинктам.
– А почему бы вам не пойти в городскую стражу и не подать заявление? – поинтересовался мужчина, когда Малица закончила рассказ.
Саламандра вновь ощутила волну недоверия, исходившую от Джеда. Оно и понятно, она сама бы не пришла в восторг, если бы к ней вот так обратился за помощью незнакомец.
– Потому что это маг и очень высокопоставленный чиновник, – терпеливо разъяснила Малица. – Он гость нашего императора.
Брови офицера поднялись домиком. В горле резко пересохло. В какую историю его хотят втянуть?
– Ничем не могу помочь, – сухо, даже резко ответил Джед.
– Пожалуйста! – взмолилась Малица, просительно потянув к нему руки. – Вы же из Особой службы, вы имеете право его задержать.
– На каком основании, барышня? – покачал головой офицер и, ощутив на себе взгляд Кристофа, оглянулся. – Ваш молодой человек? – Он кивнул на демонолога. – Время позднее, пусть проводит вас в общежитие. Всего хорошего, госпожи.
Вот так рухнула надежда на защиту. Осталось только попрощаться и уйти.
Порывисто встав, Малица, запинаясь от волнения, заявила:
– Это несправедливо и подло! Какой вы после этого мужчина? И платить за нас не надо, мы не нищие и порядочные.
Порывшись в вышитом поясном кошельке, закипая от обиды на себя, Индиру, Джеда, саламандра кинула на стол россыпь монет и с гордо выпрямленной спиной зашагала прочь. Эльфийка поспешила за подругой, одарив офицера убийственным взглядом и презрительно скривленными губами.
– Стойте!
Мужчина ухватил Малицу за руку и развернул к себе. Та попыталась вырваться, но безуспешно: пальцы офицера вцепились в руку, стиснув запястье до хруста в костях.
– Да что вы себе позволяете? – возмутилась девушка. – Я ведь и магию применить могу!
До этого молчаливо наблюдавший за разговором Кристоф подскочил и положил руку на ученический меч. От боевого его отличало только качество стали и заточка, а так урон одинаковый. Меч выдавали адептам боевых направлений после успешного окончания второго курса, а к выпуску студенты обычно обзаводились своим, сделанным по заказу.
– Это вы что себе позволяете! – взорвался Джед.
Сережка-капелька в ухе пылала, будто глаза разъяренного вампира. От этого сравнения стало окончательно не по себе. Офицер грубо толкнул Малицу, вынудив сесть, и навис над ней демоном. Рука легла на стол в опасной близости от ножен. Самое время применить магию, но от неожиданности и страха – как-никак нападение на представителя власти – все вылетело из головы. У Индиры, похоже, тоже, раз она пронзительно верещала. Хотя ей простительно, целительница же.
Кристоф метнулся к подругам, но натолкнулся на вытянутую руку Джеда.
– Сто раз подумайте, юноша, – угрюмо посоветовал он и обернулся к Малице.
Однако сказать особист ничего не успел: эльфийка вцепилась в руку зубами, а демонолог ловко высвободил саламандру из ловушки и потащил к выходу. Сама Малица предпочла бы уйти через пламя очага, чем, не поспевая, болтаться позади друга.
– Стоять! – рявкнул офицер и поднял окровавленную руку.
Воздух в таверне сгустился до густоты сметаны. Движения замедлились. Адепты будто завязли в меду. Чем больше пытались вырваться, тем сильнее становилось сопротивление воздуха.
– Госпожа Малица, извольте ответить за свои слова.
Офицер встал напротив саламандры. Та застыла в считаных ярдах от двери. Вот она, свобода, а не добраться.
– Я сказала то, что думала, – смело ответила Малица, глядя в сузившиеся голубые глаза. – Вы отказались помочь, услышав о положении преступника.
Лицо Джеда стало мрачнее тучи. Рука сжала амулет связи, но в последний момент офицер передумал. Развеяв чары, он отрывисто сказал:
– Хорошо, госпожа, убедили. Приходите в Особую службу, спросите Джеда Долана.
Малица с тоской взирала на доску, на которой сами собой возникали замысловатые формулы. Вчерашняя ночь опять выдалась бессонной: обсуждали события в таверне, поэтому объяснения преподавателя естественных дисциплин, сухонького господина Хороса, пролетали мимо ушей. Саламандра мечтала свернуться клубочком и немного вздремнуть. Или хотя бы выпить чашечку кофе. Пусть в столовой варят разбавленный, для адептов, а не такой ароматный и крепкий, как для преподавателей, но он тоже бодрит. А взбодриться надо, потому что впереди занятия на свежем воздухе, там отсидеться на задней парте не получится. Два часа отработки боевых навыков, медитаций и взаимодействия в команде, а после кросс. Три круга по периметру парка. Кто не сдает норматив, остается на дополнительные занятия по физподготовке.
Малица понимала: магу, если он не целитель или проклятийник, важно уметь бегать и прыгать, но мысленно считала господина Ойгла извращенцем. Чего еще ожидать от человека, в котором течет четверть крови оборотней? Только гадостей и полного отсутствия жалости. Зато сам Ойгл бегал так, что, пожалуй, призрачные гончие не догонят. Легко перепрыгивал барьеры, подтягивался на веревках – сказывалась кровь предков. И глаза у него желтые – чистый оборотень!
Ларан тер Шонер, преподававший технику боя, нравился Малице гораздо больше. Нет, он тоже орал и не стеснялся в выражениях, когда адепты не могли одновременно держать щит и наносить удары, но никогда не измывался над теми, кто валился с ног от усталости. Скажет только: «Убиты» – и велит ползти на скамейку. Хотя, по рассказам Кристофа, им боевой маг поблажек не делал. Видимо, они лишь для второго курса, когда только-только начинают осваивать специализацию.
Мысли пронеслись в голове бессвязным потоком, пока мел господина Хороса заканчивал дописывать строчку.
Малица подперла голову рукой и попыталась сосредоточиться. Какая сегодня тема? Нечто скучное и заумное.
Тема так и не вспомнилась, пришлось заглянуть в конспект: «Воздух и его составляющие в разрезе магии». Вот кому это надо? Кому суждено быть повешенным… Словом, не умеешь колдовать и наскучил небесам – никакие природные соединения не спасут.
– Адептка Ирадос, – Малица вздрогнула и скорчила печальную мину, – не соблаговолите ли подойти?
Ладно, хотя бы не отвечать, а то с таким конспектом только с врагом торговаться. Но с Хороса станется проверить, слушала ли она, поэтому саламандра, перед тем как встать, скосила глаза в соседскую тетрадь. Ясно, три газа, металлы, летучие соединения. Сера. Хм, а им-то это зачем, это для драконов.
Оправив воротничок платья, Малица с независимым видом продефилировала к доске и склонила голову: мол, вся внимание.
Преподавателя самоуверенность адептки не обманула. Вздохнув, он покачал головой и вкрадчиво спросил:
– Вы слушали?
– Конечно! – с видом оскорбленного достоинства соврала Малица.
В конце концов, преподаватель не спросил, кого именно, а уж себя-то саламандра внимательно слушала. Невольно всплыла народная мудрость: «Приятно поговорить с умным человеком». В данном конкретном случае – помолчать.
– Тогда объясните, зачем мы это изучаем.
Потому, что господину Хоросу за что-то надо платить жалованье, а ректору – заполнить «окно» в учебных часах. Но этот ответ заведомо неправильный, поэтому саламандра предпочла другой:
– Затем, чтобы восполнить ресурсы в критической ситуации, стабилизировать заклинание в среде, лишенной магической подпитки, или расстроить козни врага.
Брови господина Хороса над круглыми очками в роговой оправе поползли вверх. К слову, он единственный из всех преподавателей носил окуляры. Никто больше всю жизнь не занимался только наукой. Все остальные при ухудшении зрения обращались к целителям, понимая: очки даже на тренировке повышают риск остаться без глаз.
Малица мысленно похвалила себя. Выкрутилась. Не ожидал господин Хорос, что она ответит, хотел подловить. На самом деле вопрос легкий, надо только голову включить. И конспект переписать. Может, действительно задержится в памяти и когда-нибудь пригодится.
– Хорошо, – прокашлявшись, кивнул преподаватель и призвал хихикающих адептов к тишине. – А какова практическая польза для стихийников?
– Каких именно? – Малица отчаянно тянула время, надеясь на чудо.
Положим, об огневиках она многое знает, на ответ хватит. С другими стихийниками хуже. Только зачем огневикам воздух? Дар позволяет работать с пламенем в любом пространстве, лишь бы связи внутри тела не перекрыли. Тогда есть вокруг магия или те же газы, не важно, все равно не доберешься. Не скажешь же противнику: «Подождите пару часиков, я тут полевую лабораторию организую». Малице живо представилось: ночь, степь и она, бегающая с колбочками. Не удержавшись, саламандра хихикнула и, поймав недовольный взгляд преподавателя, извинилась.
– Всех, – подло уточнил вопрос Хорос.
Значит, не простил смех и витание в облаках. Вот вредный старикашка!
Малица открыла рот, чтобы начать с огневиков, но тут возле доски материализовался дух и коротко сообщил: «Адептку Ирадос к ректору».
Господин Хорос выразительно глянул на саламандру из-под очков: допрыгалась, мол. Малица же судорожно пыталась припомнить, чем могла заслужить высочайшее внимание. Она честно ничего не делала, только ходила вчера просить гербовник Закрытой империи. Но это ведь не преступление, они так душевно поговорили, учитывая разницу в статусе, даже пришли к соглашению.
Или это из-за кружки? Подумаешь, забыла в столовой оставить, не ругаться же из-за этого! Нет, тут иная причина. Возможно, ректор хочет сообщить о результатах разговора с лордом шан Теоном. Только почему во время занятий? Одни загадки!
– Идите уж! – махнул рукой преподаватель и взглянул на часы. – Насовсем идите, – уточнил он, – лекция через полчаса кончается.
И Малица пошла. Собрала сумку, попрощалась и скрылась за дверью аудитории.
В коридорах царила почти кладбищенская тишина, только изредка долетали из-за дверей приглушенные голоса. Изоляция в Академии хорошая, ничего, кроме бубнежа, прислонившись ухом к замочной скважине, не услышишь, только если печать приглушения снять.
Малица не спешила. Внутри ворочалась тревога, соблазняя вообще никуда не ходить. Вдруг очередное письмо вручит, а там категоричный приказ выйти замуж? И что тогда? Понятно что – в камин и в бега. Лишь бы только ректор не помешал и не посадил под домашний арест. Он может, имеет право. Оставалось надеяться: лорд не мстителен, а предчувствия не стоят выеденного яйца.
Чтобы попасть в Административную башню, нужно было выйти наружу и пересечь один из дворов Академии. Там Малица увидела карету. Закрытую, на двоих седоков и явно не наемную. Подойдя ближе, саламандра разглядела герб императора. Своего – Империи раздолья.