Кузница в Лесу
– В самое сердце Леса! – взволнованно воскликнул Керморван. – Но как далеко, лорд Анскер? Он судоходен?
Анскер кивнул и улыбнулся.
– Ты быстро сообразил, что я имею в виду. Действительно, он судоходен для кораблей с небольшой осадкой. Но насколько далеко, не могу тебе сказать; на нашей памяти дьюргары не проникали так далеко в Тапиау'ла-ан-Айтен. Говорят, что он заканчивается озером, откуда можно видеть какие-то высокие горы. Это все, что я могу сказать.
– Мой лорд, это гораздо больше, чем нам было известно! – Обычно бледное лицо Керморвана разрумянилось, его серые глаза снова заблестели. – Ты дал мне надежный путь там, где я не надеялся найти никакого…
– Надежный, но не безопасный, – предупредил Анскер. – Возможно, тебе удастся сбить эквешцев со следа, но есть и другие, куда более худшие угрозы. Под кронами деревьев никакой путь нельзя считать безопасным.
– Но мы пойдем этим путем. – Мягкий голос Керморвана был подобен шелковой мантии, под которой скрывается острая сталь. – А поскольку вам удалось спасти большую часть нашего багажа и многих вьючных животных, мы послушаемся твоего совета и уйдем поскорее. Через час, если твои воины будут готовы.
– Как быть с Перреком? – вмешался Элоф. – Он способен ехать верхом, но не сможет ходить еще долгое время.
– Боюсь, его придется отослать назад, – ответил Керморван. – Он может взять верхового пони; мы же оставим лишь вьючных животных, а потом освободим их, чтобы они смогли найти дорогу на юг или в твои земли, Анскер. В лесу все равно лучше идти пешком. – Он осторожно потрогал рассеченный угол рта. – У меня есть этому доказательство. Остерегайтесь скакать галопом среди низких ветвей!
Перрек с достаточным упорством противился их убеждениям, но в глубине души корсар был рад, что может вернуться без упрека в трусости; широкий наконечник эквешского копья так изувечил его ногу, что никто не мог усомниться в правильности принятого решения. Они попрощались с ним около часа спустя, усадив на сильного пони Керморвана, в сопровождении двух верховых животных и крепкого молодого дьюргара, вызвавшегося проводить раненого через холмы.
– В городе он не скажет ни слова о том, какой маршрут мы выбрали, – мрачно произнес Керморван. – По крайней мере хотя бы этот слух не дойдет до ушей соглядатаев. Теперь и нам пора в путь!
– К счастью, мы немного потеряли из багажа, – сказал Тенвар, который навьючивал пони. Элоф одобрительно похлопал по выпуклой поверхности своей возвращенной сумы с инструментами.
– Немного, зато самое нужное, – буркнул Рок. – Подожди и сам увидишь!
Однако и он просветлел при виде ясного утра. Солнце ярко сияло в небе, а отдых, несмотря на непродолжительность, освежил путников и укрепил их силы. Большинство дьюргаров, кроме Иле и нескольких молодых воинов, низко надвинули на глаза шлемы и капюшоны и принялись ворчать о том, что на земле в одну минуту замерзаешь, а в следующую – поджариваешься, как возле кузнечного горна. Элоф с Керморваном сочувствовали им, памятуя о неизменном прохладном сумраке в каменных чертогах, и были рады, что выбранный дьюргарами маршрут большей частью находился под прикрытием кустарников или скалистых склонов.
– У эквешцев острое зрение моряков, – заметил Керморван. – А их шаманы, говорят, могут призывать к себе на службу другие глаза.
Элоф подумал о лебеде, но ничего не сказал. Он посмотрел на Иле, оживленно беседовавшую со своим отцом, и вспомнил тревожное подозрение, некогда прозвучавшее в ее словах.
«Она принадлежит Лоухи, а не тебе», – прошептала Иле…
* * *После бестревожного многодневного путешествия параллельно течению реки путники приблизились к довольно большому озеру, первому из тех, о которых упоминал Анскер, и прошли через полосу густого леса, покрывавшего его берега. Когда они вышли к дальней стороне озера, то в свете серого утра обнаружили, что находятся под внешним изгибом Менет-Скахаса и смотрят на суровую холмистую страну, безлесную, но покрытую целой россыпью озер.
– Вот где Открытые Земли действительно соответствуют своему названию, – сказал Анскер. – Увы, слишком открытые для дьюргаров и слишком далекие от наших родных гор. Здесь мы должны расстаться.
– Мой лорд, ты уже сделал для нас больше, чем мы смели просить, – с жаром ответил Керморван. – Не могу представить, как я отплачу за эту услугу, но мы не забудем…
– Хмпф! – фыркнула Иле, хотя Анскер нахмурился на нее. – А твои соплеменники? В самом деле, они не забудут то, чего не узнают!
Керморван вспыхнул – то ли от стыда, то ли от гнева, – но она лишь усмехнулась и ткнула его пальцем под ребро.
– Не волнуйся, долговязый; я же знаю, что ты говорил искренне и желаешь нам добра…
– Не только он! – неожиданно вмешался Эрмахал. – Мы тоже многое узнали. А ведь мы не принадлежим к тем, кого называют сливками общества, – скорее уж к отбросам. Если мы поверили, то и остальные смогут… или пусть пеняют на себя!
Анскер поклонился с серьезным видом.
– Вы оказываете нам честь, уважаемый сир. Но кстати, мы уже подумали о некоем воздаянии, которое вы можете совершить прямо сейчас, хотя цена может показаться высокой.
– О каком воздаянии? – с некоторой тревогой в голосе спросил Керморван.
– Об участии в вашем путешествии. О том, чтобы вы позволили нам разделить его невзгоды и успехи. Мы тоже пришли сюда с востока, за много веков до людей. Тропы, по которым мы шли, теперь погребены подо Льдом; неплохо бы найти новые и заодно узнать, как обстоят дела в Восточных Землях.
– Он имеет в виду, что, если мы хотим, чтобы ваше безумное предприятие увенчалось хоть каким-то успехом, нам будет лучше принять в нем участие, – насмешливо пояснила Иле.
– Но вы уже принимаете! – возразил Элоф. – Где бы мы были без вас?
– Скорее всего поджаривались бы на эквешском костре, – с некоторым удовольствием ответила Иле. – Но в темных недрах Айтена Великого мы не сможем так быстро прийти на помощь… если только не пойдем с вами. Или по крайней мере один из нас.
– Ты! – с восторгом воскликнул Элоф. – Но я думал, люди тебе уже опротивели!
– Городские толпы, это верно, – сказала Иле, слегка поморщившись. – Но ваша команда не так уж плоха, хотя и не блещет воспитанностью. Как-нибудь выдержу.
Керморван прятал свои чувства за бесстрастной маской, но Элоф едва не рассмеялся, ощущая внутреннюю борьбу, происходившую в его друге.
– Дорогая леди, – начал воин с натянутой формальностью. – Вы, конечно, будете желанной спутницей, очень желанной… но мы… но неведомые опасности…
Иле сделала свирепую гримасу и агрессивно выставила свою пышную грудь.
– Мой дорогой лорд, ты хочешь сказать, что во время нашей последней увеселительной прогулки я не вполне справилась со своими обязанностями? – Она многозначительно провела пальцем по лезвию инкрустированного серебром топора, висевшего у нее на поясе. – Потому что если ты считаешь…
– Думаю, дело можно считать решенным, – спокойно заключил Анскер.
Элоф посмотрел на него.
– Учитель, ты посылаешь с нами бесценное сокровище.
– Сокровище! – презрительно фыркнула Иле. – Невелика потеря для душных пещер, когда для дюргаров есть настоящая работа в большом мире.
– Боюсь, общение с людьми испортило ее, – с ироничной серьезностью заметил Анскер. – С каждым днем она становится все более похожей на человека. Но если говорить серьезно, я во многом согласен с ней, – с печалью в голосе добавил он. – Мы слишком долго оставались скрытыми от мира и противились переменам, которые в нем происходили. Но нельзя вечно скрываться. Нас становится все меньше, а наша молодежь не видит для себя достойного будущего. Даже наше кузнечное мастерство понемногу хиреет, тогда как твое, Элоф, теперь возрастает среди людей. Что-то должно измениться, и может быть, это путешествие станет началом желанных перемен. Немногие из нас обладают большими способностями, чем Иле, и никто так не привычен к дневному свету и человеческому обществу.
Он улыбнулся.
– Да, я буду тосковать по ней. Но я не стал бы удерживать ее от этого… даже если бы мог!
Он повернулся и обнял дочь. Людям такое объятие могло бы показаться кратким, но оба эти существа были старыми, гораздо старше большинства людей, и Элоф догадывался о потоке чувств, скрывавшемся за легкомысленной манерой общения, таком же глубоком и сильном, как течение темной реки под каменными сводами.
– Мы будем заботиться о ней! – заверил он, уклонившись от удара Иле, нацеленного ему в живот.
– Знаю, – сказал Анскер.
Он взял Элофа и Керморвана за руки.
– Итак, прощай, мой лорд! Пусть твои высокие предки хранят и направляют тебя в твоих исканиях. И ты тоже прощай, мой поденщик. Не уставай стремиться к мастерству – ты хорошо знаешь к какому. Но будь осторожен и изучай тонкие искусства так же усердно, как используешь силу стихий, – если то, что я слышал о тебе, произошло на самом деле. Наковальни нынче дороги! – Он рассмеялся, но Элоф лишь склонил голову. – Солнце поднимается все выше, и скоро наши бедные головы начнет припекать. Пойдемте, дьюргары, горы зовут нас! Пора расставаться!
Дьюргарские воины накинули на головы капюшоны и тесно запахнулись в плащи. Потом они одновременно поклонились с церемонной учтивостью и как будто растворились в лесных тенях, настолько тихим был их уход.
Иле посмотрела на Элофа и улыбнулась. Он натянуто улыбнулся в ответ.
– У тебя были какие-то причины покинуть город, о которых ты не упомянула… – начал он.
– Ах это! – Она пожала плечами. – Вдалеке так же плохо, как и вблизи – вот и все, что я узнала.
Элоф не понял ее, зато понял, что больше она ничего не скажет, и решил сменить тему.
– Анскер сказал, что дьюргары тоже пришли с востока. Когда это было?
– Когда там появились первые люди, – жестко ответила Иле. – Мы бежали от вас так же, как вы бежали от Льда.
Прохаживаясь вдоль каравана пони, когда они готовились к отбытию, Элоф наклонился, чтобы поправить ослабшую подпругу, и услышал в стороне голос корсара Борхи:
– А эти малыши не так уж плохи, верно?
– Вот и целуйся с ними, если хочешь! – отозвался резкий голос, который мог принадлежать только охотнику Кассе. – Если бы ты был охотником вроде меня, то знал бы лучше, что много всяких тварей бродит по лесу в человеческом облике; от некоторых лучше держаться подальше, а другие… ну, с ними можно договориться. Но дьюргары – это жуткие твари, и по мне так хорошо, что мы наконец от них избавились!
– А как насчет ихней дамы? – это был рулевой Дервас со своим хриплым смешком. – Ее формы для тебя недостаточно человеческие?
– Титьки что надо! – с энтузиазмом поддержал Борхи. – Что такое, Кассе, боишься ее топора? Она умеет махать им, можешь не сомневаться!
– Я лягу в постель с нормальной женщиной или ни с кем! – недовольно проворчал Кассе. – Мой господин убивал любое дьюргарское отродье, какое мог найти, а потом развешивал этих паразитов сушиться на деревьях. Что до гномьей сучки, пускай она достанется парню-жестянщику с севера. Он почти такой же дикий…
Они двинулись дальше вдоль каравана, оставив Элофа кипеть от сдерживаемой ярости. Хорошо еще, что Керморван почти немедленно дал приказ выступать, но даже когда они тронулись в путь, у Элофа не было настроения любоваться красивыми видами или радоваться свежему ветру. Он держался особняком в конце каравана, и ни Тенвар, ни Бьюр не осмеливались беспокоить его. В словах корсара Элоф не находил большого вреда, но каждое слово Кассе ему хотелось вбить обратно в глотку вместе с зубами. Кассе воплощал в себе худшие сотранские предрассудки; его разум был извращен и пропитан грязными мыслями. Этот человек презирал тех, кто пришел ему на помощь, и низводил дружеские чувства Элофа к Иле до самого низменного и непристойного уровня. Как будто это могло быть правдой! На какое-то мгновение взгляд Элофа заблудился в сумрачном небе, а сам он погрузился в сон наяву, сон о Каре, стройной и прекрасной в лунном свете, о влажном блеске ее темных глаз, о последней муке утраты. Потом перед его мысленным взором появились другие темные глаза, и другая мысль, подкравшаяся незаметно, вырвала его из пленительных объятий сна, когда он был меньше всего готов к этому. Разумеется, он знал о своих чувствах по отношению к Иле, но кто знает, какие чувства она может испытывать к нему?
Эта мысль встревожила и озадачила Элофа. Иле даже не принадлежала к человеческому роду, она была старше его на целую жизнь и гораздо более умудренной в делах этого мира; за ее плечами были все знания и мастерство древней расы дьюргаров. И она знала о Каре, возможно, даже видела ее в башне Вайды. Какие чувства она могла испытывать к нему, юному скитальцу, бездомному телом и духом? Даже свое имя он выбрал сам. Невозможно, но все же… Элоф посмотрел на Иле, смеявшуюся и обменивавшуюся шутками с Арвисом и Эрмахалом во главе колонны. Она даже ни разу не оглянулась и не посмотрела на него, молчаливого и одинокого, погруженного в свои думы. Он отогнал от себя назойливую мысль. Нелепость, да и только!
После девятидневного перехода через Открытые Земли, оставив горы далеко позади, они приблизились к самому большому озеру из нескольких, пройденных до сих пор, и поняли, что их цель близка. На карте, которую Анскер дал Керморвану, это озеро называлось Наконечник Копья, о чем говорила надпись, выведенная зубчатым дьюргарским почерком. По-видимому, название было связано с формой озера, но на той высоте, где находились путники, они могли видеть только южный берег, а северный терялся за горизонтом. Синевато-серые воды поднимались на ветру, в нескольких местах испещренные проходящими зарядами весеннего дождя; восточный берег зарос тростником, зато вдоль западного колыхалась темная пелена. То была окраина истинного Леса, Великого Тапиау'ла-ан-Айтен, и его листва мерцала под облаками.
– Неужели нам придется пересечь озеро? – Бьюр поежился от одной мысли об этом.
– Нет, конечно, – улыбнулся Керморван. – Только реку к югу от него, а там на карте Анскера обозначены броды и островки, так что наш путь не будет трудным. Но теперь мы должны отпустить наших пони.
– И что потом? – напрямик спросил Эйсдан. – У нас еще достаточно харчей вместе с тем, что дал маленький народ, но мы не сможем утащить все на своих спинах.
– Сильные слуги ожидают нас на другом берегу, – спокойно ответил Керморван. – Настолько сильные, что они отнесут не только нашу провизию, но и нас самих на много долгих лиг пути.
– Что это значит? – спросили сразу несколько человек, догадавшихся, что у него есть на уме какой-то план.
– Я имею в виду деревья и течение реки. В нашем багаже достаточно инструментов и снастей, чтобы изготовить прочные плоты, какие делают лесники-плотогоны с севера. По крайней мере эту потребность мне хватило ума осознать заранее! Но все по порядку: сначала нам нужно найти переправу. В путь!
К полудню они нашли первый брод. Вестфлад здесь вытекал из озера по множеству узких каналов, которые сливались друг с другом, разделялись и сливались снова, создавая причудливый заболоченный лабиринт шириной более полутора миль. Но карта Анскера надежно вела их, и к вечеру они оказались на узком лесистом островке на расстоянии выстрела из лука до восточного берега и стены Великого Леса.
– Но в этой стене есть брешь, – сказал Керморван. – Видите вон тот широкий канал, который отходит в сторону от остальных и течет мимо островка примерно в миле вниз по реке? Дальше он скрыт за деревьями. Это наша цель, потому что дальше он становится глубокой и полноводной рекой.
В тот вечер они устроили лагерь среди деревьев и, хотя вода вокруг могла служить надежной охраной, не стали разжигать большой костер и выставили дозорных. Элоф вызвался в первую стражу и сел в тишине, глядя на слабые отблески огня на длинных голых стволах ближних елей и прислушиваясь к шелесту и шуршанию ветра в кронах – их старших сородичей вдали. Даже после того, как Эрмахал пришел сменить его, он долго лежал без сна у догорающего костра, завернувшись в одеяло и слушая, как шкипер напевает себе под нос мотив какой-то медленной моряцкой песни. Интересно, какие еще песни могут быть спеты в лесной чаще?
На следующий день Керморван, отстоявший последнюю стражу, разбудил всех с первыми проблесками зари и сразу же развернул бурную деятельность. Пони сразу же были навьючены, и путники, спотыкаясь в утренних сумерках, спустились к роще огромных старых ив на берегу, обозначавшей место последнего брода. Это была трудная переправа: поскользнувшийся на сырых валунах, облепленных водорослями, почти неизбежно нырял в холодную воду глубиной по пояс и с сильным течением. Пони справлялись лучше, чем их хозяева, которым часто приходилось держаться за постромки, чтобы избежать падения. Корсары, закаленные в морских плаваниях, могли бы посмеяться над остальными, но высившиеся поблизости бастионы древесных стволов омрачали их настроение. Никому не хотелось шуметь; даже оклики и ругательства произносились громким шепотом. Но когда они наконец достигли противоположного берега, из-за древесных крон выглянуло солнце и принесло с собой желанное обещание тепла. Было приятно сознавать, что лесная стена впереди состоит все же из отдельных деревьев, а не образует стену какой-то зловещей крепости.
Керморван, выжимавший свой мокрый плащ, выглядел очень довольным, несмотря на жалобы остальных.
– Для предстоящей работы нам дорога каждая минута дневного света, – пояснил он. – Мы поневоле будем шуметь и привлекать к себе внимание. Думаю, в дневное время и на окраине Леса риск не так уж велик. Но когда наступит ночь, я хочу оказаться подальше отсюда.
Путешественники, многие из которых дрожали не только от холода, согласились с ним.
Самых сильных и опытных членов отряда, включая и себя, Керморван приставил к поиску и рубке деревьев, подходящих для постройки плота. Им не нужно было далеко ходить: даже на лесной опушке стояло много настоящих великанов. Хотя гигантские сосны прибрежной полосы здесь встречались редко, зато кедры, ели и пихты имелись в изобилии и достигали огромной высоты. Элоф потрогал изборожденную глубокими складками серую кору первой пихты и посмотрел вверх.
– Это благородные деревья, – тихо сказал он. – Хотелось бы мне, чтобы нам не пришлось рубить их.
Керморван, раздевшийся до пояса и взявший в руки топор, кивнул с некоторым сожалением:
– Поверь, я испытываю сходные чувства. Я не убиваю ни одно живое существо, если мне не приходится это сделать.
– Дерево есть дерево, – сказал лесник Гизе, как будто удивленный услышанным. – Одни падают, другие вырастают им на смену. Главное, чтобы лес оставался целым. Если ты хороший лесоруб, вали деревья понемногу и как можно дальше друг от друга. Не рань лес слишком глубоко, и он не восстанет против тебя.
– Я слышал похожие советы о том, как управлять королевством, – с улыбкой сказал Керморван и нанес хорошо рассчитанный удар, так что высокое дерево вздрогнуло от кроны до ствола. Мелкие птицы с встревоженным щебетом разлетелись с ветвей; крупная белка перескочила на соседнюю ветку, уцепилась за нее когтями и возмущенно застрекотала. Но за ударом Керморвана последовали удары Гизе, который подрубил надрез снизу и вынул первый клин. С другой стороны дерева Рок и Элоф, по их указаниям, начали делать обратную зарубку, которая должна была определить, куда упадет ствол. В ноздри ударил едкий запах смолы, глаза защипало. Крона другого дерева неподалеку раскачивалась и скрипела под ударами топоров Эйсдана и Иле, которые с помощью Дерваса и Кассе взялись за дело с не меньшей энергией. Элоф мимолетно подумал, что было бы, если бы Иле тоже разделась до пояса, по примеру других. Возможно, хотя бы это могло изменить представление Кассе о ее близости к человеческому роду.
Керморван задал такой темп, что к середине утра уже пять высоких деревьев лежали у берега под ярким солнцем, а шестое подрагивало на почти подрубленном стволе. Когда солнце достигло зенита, на землю рухнуло десятое дерево; лесорубы отложили в сторону свои затупившиеся топоры и устало растянулись в тени. Лишь Керморван оставался на ногах и руководил остальными, которым выпало обрубать ветки, а затем с помощью пони подтаскивать стволы к самому берегу реки. Хотя по его худощавому телу стекали струйки пота, а голос истончился до хриплого шепота, он казался неутомимым. Около двух часов спустя он вернулся с реки, принес с собой кожаный мех, наполненный водой, и щедро окатил обессиленных лесорубов.
– Идите и дивитесь! – жизнерадостно произнес он своим обычным звонким голосом. – У вас еще будет много дней для праздного отдыха!
Со стонами и проклятиями они поднялись на ноги и потащились за ним. Но когда Элоф вышел на берег, он и впрямь был изумлен, что удалось так много сделать за столь короткое время. Там, покачиваясь на волнах, стояли два длинных плота, привязанных к кольям на берегу. Один плот был уже готов, а члены отряда заколачивали гвозди, крепили цепи и обвязывали канаты, заканчивая сборку второго.
К ним подошла Иле, успевшая окунуться в неприметном месте. Ее мокрые локоны прилипли ко лбу; Элоф заметил, что она застегивает свою куртку.
– На вид достаточно прочные, верно? – со смехом спросила она. – На каждый пошло по четыре целых ствола и по одной половине на поперечину – получилось длиннее и шире, чем наша маленькая курьерская лодка. И посмотри, что придумали ваши северные парни!
На уже собранном плоту трудился Тенвар, воздвигавший самодельный навес, крытый еловым лапником.
– Мы поплывем, как настоящие лорды!
К раннему вечеру на обоих плотах имелись навесы, и весь багаж был переправлен на борт. Оставалось лишь отпустить пони на западном берегу; это дело поручили Гизе, Тенвару и Арвесу. Даже Керморван, которому не терпелось отправиться в плавание, не хотел оставлять этих кротких животных под тенью Леса. В Открытых Землях пони найдут хорошие пастбища и, может быть, даже вернутся к северным рубежам Брайхейна, где уже не пропадут, домашние или одичавшие. Но обратная переправа заняла немало времени, и Керморван с тревогой поглядывал на заходящее солнце. Наконец, когда вечерние тени удлинились, он заметил трех погонщиков, пробиравшихся по последнему трудному броду. Арвес упал один раз, а Тенвар падал неоднократно; Гизе вытаскивал их за воротник куртки, словно щенков.
– Слишком малы еще! Бросай их обратно, пусть подрастут! – глумился Кассе. Но его издевательский смех громким эхом отдавался от потемневшей стены деревьев, и многие стали бросать на него гневные взгляды.
– Тихо, Кассе! – резко приказал Керморван, когда погонщики выбрались на берег. – Все в порядке, Гизе? Тогда на плоты, и отчаливаем!
Он потянул за конец носового причального каната, узел развязался, и они начали длинными шестами направлять тупой нос переднего плота на середину течения. Канат, соединявший его со вторым плотом, туго натянулся, и Элоф рывком выбрал швартовы. Поднялся небольшой водоворот; тупорылые бревна с шорохом пробороздили желтый ил, и вода внезапно сделалась густой, как молоко. Но с помощью шестов и тянущей силы первого плота это препятствие было преодолено без труда. В тот момент, когда солнце исчезло за вершинами деревьев, они вышли на стрежень Вестфлада.
Течение здесь было более быстрым, чем у берега, и вскоре их понесло вперед с такой скоростью, что ветер засвистел в ушах. Молодежь издавала восторженные вопли, причем Иле кричала громче всех, но встревоженное восклицание Рока осталось незамеченным, пока он не схватил Элофа за руку, ткнув пальцем в отдаляющийся изгиб берега реки.
– Там! – прошипел он. – Там, под кедрами! Ты видишь их?
– Ничего. Правда, несколько веток раскачиваются сильнее других. Какое-то животное…
– С такими глазами? Оно следило за нами, это точно.
– Глаза были зеленые? Похожие на кошачьи? У лесного народа такие глаза…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
