Доминирующая раса

Homo sapiens все равно не сможет адекватно воспроизвести звуки речи ррит, в силу иного устройства голосового аппарата…

…чри’аххар – «кровь-мать», вот и думай, то ли мать крови, то ли кровь матери, то ли что… Маленький корабль, собственность семьи, клана. Аналог – истребитель. А Чрис’тау, «кровавая звезда» – так называется Фомальгаут.

Ай’аххар – чуть больше, «красота-мать». Оба корабля принадлежат к виду «харха», «хищник».

Цйирхта – крылатый зверь, земным аналогом был бы ястреб. А еще это мужское имя. А еще – подобие линейного корабля, но меньше и маневренней…

Се’ренкхра – точный перевод невозможен, приблизительно значит «одаряющий смертью». Крейсер.

Ймерх’аххар – «величие-мать», корабль-носитель. Среди наших судов аналога не было до последнего времени, но «Гагарин» превосходит старые рритские ймерх’аххары по всем параметрам… так говорят.

Хорошее чтение на ночь.

На стандартное ночное время, принятое флотилией.

Я заснула.

Мне снился мир, в котором не было нашей расы.

– …да что ты понимаешь в охоте! Тьфу, сопляк… а фыркал-то, фыркал! – можно подумать, в настоящем деле был, а не в парке ворон стрелял… Чего? Чего спрашиваешь? Я? У меня, пацан, куртка есть кожаная на пуговицах, я специально молнию срезал, чтоб пуговицы на куртку пришить. Знаешь, из чего пуговички?… догадываешься? А у меня и еще кое-что имеется, но это уж я тебе показывать не стану. Мал больно.

…им в голову стрелять нельзя, потому как, сам понимаешь, дороже всего череп, зубы и скальп. А в тушу палить – так еще не первая пуля уложит, и не вторая, да на ином, может, вообще броня, из прежних богатств… Сеть кидать сверху? Так он либо сеть порвет, либо его сеть порвет, скальпа лишишься, тоже радость небольшая. С биопластиком, конечно, самое оно, с драконами еще лучше – смотришь, умиляешься прямо. Но иной раз и без всего мужики выходят. На одной смелости, вот так-то, пацан. Автоматы, и все.

…а ты представь: наклоняешься над ним, он тебе в морду взрыкивает, клыки показывает, – адреналин!! а ты аккуратно так щипчиками, щипчиками… с нами как-то один шибко умный затесался, так он еще переводчик на ихний язык достал, объяснил популярно, на что зубки пойдут. Ох, мы и ржали!

…а то ж. И когти у живого выдираешь; у дохлого много ли толку? Блеска враз никакого, мутные, а с живого – точно из камня какого выточенные, на свету играют…

Вот так охотятся настоящие мужчины на Фронтире.

А? Чего?

Да у меня еще трофей один… ну, вроде как…имеется, с одной зверюги снял. Ну, мы с парнями зато отыгрались по полной, по всем счетам взыскали! Т-тварь… Уж он у нас воем заходился, паскуда, весь свой выпендреж подрастерял, высшая раса, мы его потом живым отпустили, ему после того, что мы придумали, живым хуже, чем скальпом… Чего? Да бусы на нем были, пацан. Из человеческих костей бусы…

Есть лица, по которым удивительно ясно видно, как человек выглядел в юности. Словно стареет невидимая маска, а настоящее лицо под ней остается молодым. То ли это особенность внешности, то ли зависит от характера… У Даниэлы было такое лицо, и у нашего историка, имя которого я не могу вспомнить.

И еще – у командующего ударным флотом Седьмой Терры адмирала Захарова.

Недавно я видела его в новостях, поэтому узнала сразу.

В молодости он, наверное, был похож на «стратегического» Диму. Веснушчатый, грубовато слепленный паренек Андрей с соломенными, торчащими в разные стороны волосами. Шевелюра с тех пор поседела, ее коротко остригли. Обладатель посуровел, стал собран и прям. Осталась легкость движений, удивительная для немолодого человека, много лет проведшего на военной службе. Я даже заподозрила, что адмирал одет в биопластик. Осталось что-то в глубине взгляда, притягивавшее, заставлявшее есть командира глазами и думать правильные мысли, одинаковые с мыслями тех, кто рядом – о победе, которую вырвем любой ценой, о мире, который обязательно будет нашим…

Командующий не доверил делать официальное сообщение заместителю. Уж тем более не отдал на откуп присутствовавшим на флагмане журналистам. Говорил сам. Мы смотрели прямой эфир на киноэкране холла. Всего на несколько секунд раньше, чем жители ближайших колоний и самой метрополии, защищать которую сходились все флотилии Ареала, недоукомплектованные или вовсе лишенные биологического оружия. Невообразимые миллионы тонн металла. Ничтожные пылинки в чудовищности пространства. И все-таки это было «наше море», – помню, так сказал пилот Вася на «Делино». Наш космос.

Галактическая связь работала. Никаких монтажей.

Пятьдесят вражеских эскадр вошли в «малый круг кровообращения».

В область Терр.

5

После обращения адмирала в новостном выпуске говорил маршал Камимура, Верховный главнокомандующий армий Ареала. Маршал находился на Земле. Он не был специалистом по космическим столкновениям. Заявление его, скорее политическое, чем собственно военное, удивило меня. Я думала, что говорить это будет местер Уильям.

И как только Камимура закончил, Вилим Джейкоб, военный консул, явился.

Он немедленно стал уверять человечество, что наша мощь велика, что наши отцы и деды победили в Великой войне, находясь изначально на куда менее выигрышных позициях, чем сейчас, и что в едином порыве все страны Земли, все колонии Ареала, каждый неповторимый представитель нашей уникальной расы…

Джейкоб был спокоен и отрешен. Излучал уверенность. Я так и видела, как заплаканные домохозяйки кусают пальцы и молятся его круглому лицу на экране, словно идолу мирной жизни.

…круглое, красноватое, незапоминающееся, в сущности, лицо. Я думала о хитросплетениях, которые он создал, добиваясь своей цели. Забавно, но биопластик, который я ношу, скорее всего, куплен на его деньги. Вот он, неведомый хозяин местера Экмена, милейшего, поскольку покойного. Он желал власти и, добиваясь своего, начал игру, которая изменила Вселенную. Его эмиссары убивали биологическое оружие и заводили питомники, разжигали ненависть к инопланетянам и договаривались с ррит, требовали самоопределения колоний и одновременно – авторитарного управления всем Ареалом человечества…

Местер Уильям честно заседал в Совете. И никто о нем особенно не слышал.

До сей поры.

«Человеческая цивилизация обладает максимальным потенциалом среди цивилизаций нашей Галактики, это неоспоримо доказывает история последних веков…», – говорил он.

…шагал по черному холму Человек-Победитель, вогнав полный рожок в свой невиданный автомат, ярилось и плакало пламя за его спиной: кости Санди Дарикки, тонкие его пальцы, болтались в чьих-то ушах, покрытые лаком…

«Вспомним о трудностях, которые довелось пройти нам, как нерасторжимой общности. Сколько раз вставал перед человечеством страшный выбор – но испытания лишь сплачивали нас, делали мудрей и сильнее…»

Пятьдесят эскадр шли по области Терр. Корабли ррит, корабли чийенкее, усовершенствованные по рритским технологиям… чьи финансы, чьи орбитальные верфи послужили подготовке этой флотилии? – лаэкно и анкайи соблюдали формальный нейтралитет…

«Полтора века назад Ареала человечества не существовало. На сколько миров мы заявляем свой Ареал сейчас? Ни одного из них мы не намерены уступить!»

Сколько миров Ареала в действительности принадлежит нам? Ареалу ррит было немногим менее шестисот тысяч лет, он достался нам целиком, досконально изученным; около трехсот тысяч лет насчитывала космическая экспансия лаэкно, плодами которой мы тоже, как выяснилось, попользовались. Три десятка лет – и сотни тысяч. Но только Homo sapiens свойственно сращивание личности с имуществом. Коллективное сознание человечества – одно из ужаснейших порождений Вселенной, признавались ксенологи чийенкее… Чийенки – стайные хищники. Собраться большой стаей и разделаться со страшной опасностью – та генетическая программа, которую люди вполне могут понять.

Пространство родных законов.

С иной, чуждой, психологией ррит люди знакомы на практике.

«…ни одного не намерены уступить!»

Джейкоб говорил для тех, кто ничего не понимал в ситуации. Посмотреть бы, что сейчас творится в земной Сети… аналитики, псевдо-аналитики, чиновники, допущенные к разным кусочкам правды, умные люди, люди, считающие себя умными…

Пух и перья, короче.

Донимали журналисты. Бедняга «Гагарин», суперкрейсер-гордость-флота, да вдобавок самое безопасное место, вынужден был дать на борту пристанище командам сразу нескольких каналов. Всех интересовало примерно одно и то же. Официальную информацию они получали одну на всех и принимались разнообразить свой ассортимент с помощью интервью и аналитических обозрений. Шут бы с ними, с обозрениями; но командный состав давно отговорил свое, от назойливых отмахивались, и за вестями с фронта они отправлялись кто куда. К пилотам истребителей, на малые корабли сопровождения, к артиллеристам, к инженерам – допытываться насчет живучести судов…

Все отснятое отправлялось на Землю по галактической связи – без промедления. Сверстанные уже выпуски новостей летели обратно к нам. Должно быть, опрошенных куда как радовало собственное геройское лицо в телепередаче для всего Ареала. Тон заявлений – в диапазоне от прохладной логики («мы располагаем достаточными силами») до лихой отваги («да мы их до абордажа не подпустим!»)

И у всех были такие яркие глаза.

Особенно у пилотов истребителей и экипажей ракетоносцев.

Они гибнут первыми.

Нас организовала Инга – выходить к камере в парадной форме и держать строгий деловой тон. Она даже фон продумала. Интервью давались в комнате отдыха, там как раз удобно стояли диваны, кириллической буквой «П». Пока кто-то говорил, остальные сидели на этих диванах, в компании расхаживающих кругом нукт. Очень впечатляло. Экзальтированная журналистка от «Колониальных новостей» заявила Инге, что она «просто гений!»

Инга посмотрела на нее свинцовым взглядом.

…чудесным алхимическим образом этот свинец превратился в летучий гелий, когда очаровательная местра Чигракова объясняла зрителям, что внутренняя структура кораблей чийенкее прекрасно известна, а по штурму рритских судов были даже разработаны инструкции. Я видела потом этот выпуск. Откуда у Снежной королевы взялось столько добродушного юмора? Впрочем, у русских есть другая сказка о девушке из снега…

О численности абордажных команд никто не заикался. Невоенные люди и так были слишком напуганы, чтобы еще поддавать жару.

А я не чувствовала особого беспокойства. Сидела в просторном холле, пила кофе, разговаривала с соседками о всяких мирных вещах, смотрела кино, пела. Хозяйку гитары звали Наташа, она играла удивительно хорошо. Порой даже классику. Правда, пели все больше по-русски, а в этом деле переводчик с браслетного компьютера не помогает. Но песни Ифе Никас и Мартинеса «Дрейка» я делила со всеми… Наши мальчики слонялись рядом и требовали внимания. Это совсем не страшно – готовиться к славной драке.

Страшно бессилие.

Номерные планеты «большого круга кровообращения» эвакуировали без задержек и форс-мажора. Исключая, разумеется, Фронтир. Оттуда, насколько известно, эвакуировать не удалось никого. Уже обнаружили, что брошенную инфраструктуру промышленных планет противник не уничтожает. Может, намеревается использовать, может, просто не хочет тратить боеприпасов. Эвакуировали ближайшие к границе «малого круга» Терры – Четвертую и Девятую.

Командующим объединенного флота был назначен адмирал Захаров. Чистая формальность со стороны Джейкоба, никто и не сомневался. Один за другим возвращались гиперы-разведчики. Теперь уже знали точный состав флотилии, конфигурацию каждого судна, определили все тактико-технические характеристики.

Начали работу аналитики. Срочная лаборатория пыталась найти сигнал, используемый противником. Вражеские корабли шли молча, словно бы не пересылаясь между собой. Подозревали новый, неизвестный доселе тип связи.

Перегруппировка началась уже несколько дней назад. Уход авангарда и первого эшелона нас не затронул. В начале сражения всегда обходились без десантных команд и экстрим-операторов. Поэтому я очень смутно представляю роль «первой линии». Скорее из фильмов, чем из обзорного курса тактики. В фильмах почти всегда показывают как раз «первую линию». Там стрельбы больше. И сложных маневров на тысячных долях световой скорости. Ракетоносцы яростно изрыгают боезапас, ловко прячутся за беспилотные муляжи больших судов. Противник бестолково палит по скорлупкам, впустую свой запас расходуя.

Поймите правильно, на экране это выглядит замечательно и спецэффектно, но я не уверена, что именно так все оно и происходит. Насчет красивых взрывов вроде фейерверка совсем не уверена. Вакуум все-таки.

«Гагарин» оставался во «второй линии». Её сражения тоже порой изображают в кино. И хотя стрельбы за бортом немногим меньше, но показывают обычно как раз наше профессиональное – насильственную стыковку, в просторечии называемую абордажем, и бой в коридорах.

Тут тоже не могу поклясться насчет достоверности. Особенно по части удара кулаком в рритскую морду. Боюсь, что кулак был бы оторван с руки еще на подлете. Да и не всякую рритскую морду человек способен достать кулаком, если человека вообще подпустят на расстояние удара. Хотя могут. Скажем, развлечения ради.

Есть еще третья линия. И планетарная защита. Но когда о них снимают фильмы, то реализма в них искать не приходится вовсе.

Хоррор – он и есть хоррор.

Кстати, был единственный реальный случай в начале Великой войны, когда ррит прошли сквозь третью линию обороны и столкнулись с ракетными войсками Древней Земли. Нельзя сказать, что им повезло. Слишком уж много оказалось на маленькой планете пусковых шахт. Домой ни один из атаковавших кораблей не вернулся.

Сарказм истории. Предназначались-то эти ракеты совсем не для ррит.

Чийенкее – стайные хищники. Похоже, что ррит, проигравшие людям войну, разработку стратегии сейчас доверили тем, кто был больше похож на врага…

Пятьдесят эскадр.

Теперь ждали. Почему-то не собирались двигаться навстречу и перехватывать инициативу. Впрочем, я уже говорила, что почти ничего не смыслю в военном звездоплавании. Может, ждали, когда подойдут корабли от Маргариты, Локара и Альцесты: планет, недостаточно комфортных для того, чтобы зваться Террами, и освоенных по другим причинам. Может, просто обороняться выгоднее.

Мне-то почем знать? Я не полководец. Во всеуслышание не то что планов командования не оглашали, даже предположений и оценок насчет развития ситуации.

…лучше бы я побегала в виртуальных тренажерах, имитирующих утробы рритских кораблей разного типа. Или позанималась с Малышом лишний часок. Ха! Надо же было полезть в инфобанк сравнивать силы… Я неоднократно напоминала себе, что ничего в военном звездоплавании не смыслю. Но по голой численности картина рисовалась довольно тоскливая. Хотя бы потому, что «Гагарин» был один, второй суперкрейсер только строился в орбитальных верфях Марса; строиться ему предстояло еще полгода, и то если в авральном режиме, а ймерх’аххаров навстречу семитерранину двигалось три.

Плотным фронтом. По-прежнему. Без задержек. Враг не разменивался на колонии.

Оставалось пять дней пути до сердца Ареала.

До великой Древней Земли.

И двое суток – до нас.

– Существует такая вещь, как разведка, – сказал местер Ценкович, Элия Наумович, как его без лишних просьб звали уроженки Седьмой Терры. – В особенности агентурная разведка.

– И как вы ее себе представляете? – фыркнула Саша, – если расы разные?

Ассириец отпил кофе из пластиковой чашки и поставил ее на пластиковое блюдце – так плавно и любовно, словно прикасался к драгоценнейшему фарфору.

– Кто из нас ксенолог, Сашенька, вы или я? – необидно хмыкнул он. – Если вы думаете, что шишки нашего Ареала тридцать лет хлопали ушами, вы сильно ошибаетесь. Они, конечно, думали о своем благе, кто же такой дурак, что о нем не подумает? Но о благе вероятного противника они тоже думали, много и нехорошо. Все распланировано…

– Даже уничтожение земного питомника?

Я не собиралась ничего говорить. Я здесь чужая пока что, могу и не стать своей. Собиралась молчать. Кто-нибудь обязательно сказал бы вместо меня. Но это слетело с губ помимо воли.

Ценкович поднял печальные черные глаза.

– Бывают и просчеты, – согласился он. – Очень грустные, нелепые и удручающие просчеты. Без них не бывает.

Вообще-то психолог нас так успокаивал. Через несколько часов начиналась наша передислокация из комфортных жилых отсеков крейсера на суда приписки. Предбоевая.

Что-то не похоже на случайный поворот беседы. Только не беседы с психиатром-ксенологом. К чему он клонит?

– Существует такая планета, как Дикий Порт, – сказал он. – Слыхали?

У меня мурашки побежали по коже.

Почему-то все смотрели на меня. Ценкович смотрел – и все смотрели, как по приказу.

– Да, – ответила я. – Всерасовая. Пиратская. Вы хотите сказать, что там существует агентурная разведка?

– Там существует республика, – мягко проговорил шумер. – И в настоящий момент ею руководит Homo sapiens. Его представитель недавно прибыл сюда. Если второй фронт уже не открылся, прелестные местры, то скоро откроется. Можно с уверенностью сказать, что мы во Вселенной не одиноки.

Его закидали вопросами о пиратах, республике, планете и собственно миссии представителя – всех удивляло, зачем было слать гонца вместо того, чтобы спокойно поговорить по галактической. Меня как раз это не удивляло. Ррит изобрели новый тип связи – сигнала даже найти не могут, а перехватить всем знакомую человеческую галактическую передачу – дело нехитрое. Думаю, на Диком Порту в особенности.

Я пыталась осмыслить сказанное. Мастера полагали, что наблюдают реализацию планов местера Уильяма по обретению высшей власти. Элия Наумович же намекает, что расчет отнюдь не личный, а занимались этим высшие лица Ареала и едва ли не ради Ареала же.

Собственно, одно другому не мешает.

Местер Уэно на «Испел» отвлекал пассажиров историями о Магеллановом облаке. Местер Ценкович на «Гагарине» отвлекает солдат рассказами о помощи, которая обязательно придет. Мудрые, мудрые люди…

Не то чтобы я была пессимисткой. Я просто случайно знаю, что на Диком Порту помимо людей много лет обретаются и ррит, и чийенки, и все прочие. И после поражения ррит в войне именно там наши самые страшные враги копили силы. Так что у неведомого местера – владыки пиратов возникнут определенные проблемы с помощью войскам человечества.

Если он, владыка, вообще жив…

Ценкович еще договаривал, мягкими движениями рисуя в воздухе какие-то каббалистические знаки.

Ввалился Морган.

Он опять был небрит, зато выглядел совершенно здоровым и бодрым. Я за него порадовалась и удивилась, почему он все еще в штатском. Должны, вроде, были зачислить куда-нибудь…

– Местер Ценкович! – заорал Морган от дверей, по обыкновению громко и по-хамски. – Вы вот где? Ну… ну вы додумались сигнал на браслетнике отключать! И это в военное время! Вам знаете, сколько раз звонили?

– Что? – почти испуганно вскинулся Элия Наумович, но на лице у него было написано, что обо всем он прекрасно знает и сигнал отключил вполне осознанно.

– Когда я уходил, – доложил Морган, – собирались по общекорабельной вас вызывать. После того, как с распечатками ознакомятся. Вы лучше сейчас идите, там знакомиться особо не с чем.

– Вы это о чем? – сладким голосом осведомился шумер, делая вид, что добрых трех десятков навостривших уши женщин вокруг него не существует.

Мне было и смешно, и любопытно до смерти.

Ценкович – прелесть. Ну, знаете, бывают такие чудесные старые хрены, про которых думаешь – ах, если бы он был моложе хоть лет на двадцать! Беда в том, что свое обаяние они приобретают именно с возрастом. В молодости местер Ценкович наверняка был унылой чернявой жердью. Шумные здоровяки вроде Моргана к старости резко скучнеют и начинают пить…

А вот мастеров в старости я просто не представляю. Мастер Михаль казался мне всего лишь уставшим, не выспавшимся, а седина ничего не значила.

Дитрих, разменявший восьмой десяток…

– Об адмирале Захарове, – со значением произнес Морган. По-русски он говорил еще хуже меня, несмотря на продолжительную работу в компании двух уральцев в бытность свою «стратегическим». Может, просто не мог избавиться от акцента, – и прозвучало «Закхарофф».

Семитерранки засмеялись. Добрая половина – молодые и привлекательные, все как на подбор – стройные, и местер Стюарт насупился.

– Сигнал поймали? – продолжал уточнять Элия Наумович. – Или местер Терадзава?…

– Местер Ценкович, – мрачно перебил Морган. – Командующему требуется ваша консультация. Как ксенолога.

– Поверю вам на слово, как корсару, – съязвил ассириец.

Я не успела удивиться тому, откуда Ценковичу известна биография Моргана. И почему такие щекотливые подробности он без стеснения сообщает публике. Ксенолог продолжил:

– Милые местры, позвольте представить вам полномочного представителя начальника альтернативной республики Дикий Порт.

Если б я уже не сидела – я бы села.

От королев красоты тоже иногда случается польза.

Повстречавшись с ней в коридоре, я долго и с натугой пыталась вспомнить, где же я видела это лицо. Естественно, предположила, что мы встречались в Академии. Но она явно была младше меня. А я, в отличие от Инги, после окончания курса Джеймсон не навещала. Чувство ускользающего узнавания преследовало. Я припоминала коллективные задания, репортажи о выпусках Академии, о награждениях операторов… короче, все, что угодно, кроме конкурса «Мисс Вселенная».

Не интересуюсь.

А ее я видела в новостях из-за скандала, случившегося, когда «мисс Терра-7», только что надевшая венец самой красивой женщины человечества, отказалась от контракта с модельным агентством. Любым. Не знаю, зачем она вообще участвовала в конкурсе. Возможно, ради шутки. Наверняка в пятнадцать лет, поступая в Джеймсон, она не была такой красивой, как в девятнадцать. Не думала о карьере модели. И в Академию шла, испытывая жгучее желание попасть туда. Если бы она по-настоящему не хотела быть экстрим-оператором, нукта никогда не выбрал бы ее.

Златокудрая наяда Катя Аникеева, ослепительная не только в гриме на экране, но и в жизни, заступила дорогу бедняге Моргану, полномочному представителю пиратского короля. И потребовала объяснений. Полномочный попытался скрыться. Не нашел моральных сил. Я подумала, что наяде стоило бы работать следователем, а не оператором, – такой правильный допрос она устроила.

Нестыковочка относительно того, когда Морган успел так подняться в иерархии Дикого Порта, чтобы стать представителем его главы, отпала. В дипломатическую миссию местер Стюарт был отправлен именно потому, что ничего не успел. «Не успел совершить противоправных действий. И не за что меня сажать», – отчитался допрашиваемый.

Значит, он врал.

Мне.

Врал, мерзавец, и лапшу на уши вешал!

– Морган! – окликнула я.

Полномочный представитель с натугой выпутался из золотых кос королевы и вцепился глазами в меня. В окружении поджарых невысоких женщин он выглядел еще больше и могучей, чем когда-либо. При этом был растерян и взъерошен. Чудное зрелище.

Инга подняла бровь. Катя склонила голову грациозным движением сиамской кошки.

Я подумала, что женское царство Моргана угнетает. А уж будь тут наши драконы…

– Яна, – сказал он обреченно. – Привет… Ну вот. Я же обещал зайти. Я, между прочим, только для этого и зашел. Увидел тут деда этого сволочного, блин… надо было повременить…

Улыбнулся. Виновато, криво, опустив голову.

И я увидела, что половина моргановых зубов – ровная и белая, вторая половина – тоже ровная и белая, но слева зубы второй очереди, то есть нормальные постоянные, а справа – третьей, выращенные искусственно. И лицо самую малость асимметричное. Надбровные дуги на разной высоте, выступ скулы слева очерчен яснее…

Крепко же его покорежило когда-то. И почему я раньше этого не замечала?

– Ладно, – сказала я подчеркнуто спокойно. С моим лицом несложно научиться владеть голосом. Ни на что другое можно не отвлекаться. – Ты лучше рассказывай, раз начал.

Вообще-то злосчастный местер Стюарт сам ничего особо не знал. А что знал, то понять было довольно трудно даже при полном согласии выдать информацию. «Лаэкно, суки, все ловят!» – это, к примеру, означало, что никакую передачу на Диком Порту невозможно утаить от пресловутых обладателей «летающих тарелок». Из-за чего пришлось воспользоваться физическим носителем. Содержимое доставленной карты Морган представлял смутно. Физиком он не был, объяснить, какой именно связью пользуется противник, не мог. Равно и стратегические планы начальника Порта оставались для него тайной. Он только доложился, что по доставленным сведениям через пару часов вражеские переговоры дешифруют. Планы у владыки всех корсаров есть, и будут реализованы «безо всяких там, потому как мужик – зверь. Страшней гражданской войны».