Собака снова человек!

Пока я не получил несколько страстных поцелуев в нос, я не поверил, что она действительно умудрилась так неудачно пошутить. Наконец я взял себя в руки и даже выровнял свое дыхание.

– Так, значит, ты согласна?

– Конечно, согласна, дурачок мой. Но только при одном условии.

– При каком это? – осторожно поинтересовался я.

– Ты мне пообещаешь, что не будешь после свадьбы стараться стать серьезным, степенным и правильным, а останешься таким, какой ты есть. Надеюсь, это не очень тяжелое условие?

– Не очень, – хмыкнул я. – Обещаю, что до старости лет ты со мной не соскучишься. Годится?

– Да, – мурлыкнула моя избранница и опять заключила меня в свои объятия. Дорого бы я дал, чтобы в этот момент хоть на минуту опять стать человеком. Но, увы, пока это невозможно.

– Ребята, век бы смотрела, не шелохнувшись, но уж больно всё тело затекло, – раздался до глубины, души знакомый бас Матрены.

– Да уж, закатили представление, – не осталась в стороне и Сима.

– Можно подумать, что вам было неприятно смотреть на нас, – беззлобно огрызнулся я.

– Да приятно, приятно, – отмахнулась Серафима. – Однако, с вашего позволения, я вас временно верну на землю. Ты чего верещала-то?

Конечно, последний вопрос относился к мелкой.

– Так жглось, – почему-то покраснев, ответила боярышня.

– Я вроде аккуратно защиту поставил, – пожал я плечами, – а где жглось-то?

Моя прелесть покраснела еще гуще, замялась и наконец ответила, показав пальцем на то место, на котором обычно сидят люди:

– Тут.

Я хотел сморозить очередную шуточку, но, вспомнив небольшой урок, который совсем недавно преподала мне Селистена, передумал. Серафима переглянулась с Матреной, и обе также сумели подавить смех. Но, судя по их напряженным лицам, это далось им непросто.

– Странно, а сарафан вроде не прожжен, – тоном знатока оповестил я окружающих после должного осмотра.

– Раз так, значит, ерунда, до свадьбы заживет! – дала небольшой выход чувствам Серафима и вдруг резко обернулась к окну. – Ну чего прячешься, заходи!

Мы все с удивлением уставились на окно. Спустя мгновение на подоконнике вольготно расположился ястреб весьма внушительных размеров. Птица была мне прекрасно знакома, и я приветливо крикнул:

– Добро пожаловать, многоуважаемый Серогор! А я уж, грешным делом, думал, что на этот раз сам со своими проблемами справлюсь.

Ястреб встрепенулся, проворчал что-то и в момент обернулся моим наставником – белым колдуном Серогором.

– Ага, справишься ты, как же, – продолжал бубнить Серогор, уже в человеческом обличье. – А еще считаешься лучшим учеником в скиту.

– А вы что, не согласны с этим фактом, или в мое отсутствие на это звание появились другие претенденты? – парировал я.

– Оставь его, – примирительно заговорила Серафима. – Знаешь же, что он сделал всё, что от него зависело. Скажи лучше, чего это ты так долго ждал и не вмешался сразу?

Перевод разговора на новую тему мне очень даже понравился. Конечно, придет время, и я сам с удовольствием послушаю критику моего наставника. Как-никак опыт – это неоценимый запас знаний, как нужно поступать в ситуациях, которые никогда не должны больше повторяться. Но сейчас не хотелось бы отвлекаться на такие мелочи.

Между тем Серогор медлил с ответом, и мне даже показалось, что его бледное лицо покрыл легкий румянец.

– Ты чего мнешься, словно красна девица, здесь же все свои. Так чего ты медлил там у себя на веточке?

Белый колдун еще немного посомневался, окинул присутствующих лукавым взглядом и наконец сказал:

– Посмотреть хотел.

– На что? – не поняла Сима.

– Когда еще из-за меня будут выяснять отношения две такие шикарные женщины.

Я аж присвистнул. Ну дает наставничек, это лихо, даже с моей точки зрения!

– Ах ты старый пень, – тоном, не предвещавшим ничего хорошего, проговорила Серафима. – А если бы меня прибили?

– Ничего с тобой не стало бы, – вжимая голову в плечи, пробурчал Серогор. – Если бы Селистена не принялась молотить Сантану посохом, я бы вмешался мгновенно.

Серафима от такого признания даже рот раскрыла. Не скрою, мой рот также раскрылся сам собой. Старички не перестают меня удивлять.

– Кстати, Даромир, – постарался улизнуть с опасной темы Серогор. – Посох – это предмет колдовской гордости и хранилище силы, а не простая дубина.

Вы не поверите, но, находясь под впечатлением от откровений белого колдуна, я ничего не сказал в ответ. Хотя где-то в глубине души я прекрасно понимаю его: стать свидетелем того, как за тебя дерутся две прекрасные (особенно та, что зовут Симой) ведьмы, – это незабываемо. Осталось только узнать подробности, а то я до сих пор не понимаю – кто, с кем, когда и почему.

– Но должен признать, что столь необычное использование Селистеной посоха и принесло в конце концов победу. Сантана была готова отразить любое колдовство, но оказалась бессильна против такого поворота событий. В общем, хочу со всей ответственностью заявить, что вы все были на высоте. Особенно ты, моя ненаглядная. Одни дятлы с бобрами чего стоили – я, когда их увидел, чуть с ветки не свалился от хохота.

Я всегда говорил, что простая, но искренняя лесть как нельзя кстати подходит к таким ситуациям. Готовая взорваться Сима тут же сдулась, покраснела и бросила своему старому воздыхателю:

– Ладно, потом с тобой поговорим. Скажи лучше, ты ее догнал?

– Нет, слишком быстро по деревьям носится.

Сима сверкнула глазами, но ничего больше не сказала. Ну а раз так, я тоже промолчал, предварительно прикусив себе язык. Ага, так я и поверил, что от великого колдуна могла унести ноги какая-то куница.

– Может, настало время нам всё объяснить? – выразила всеобщее мнение Матрена. – Я так понимаю, это не первая ваша встреча с Сантаной?

– Не первая, – протянула Сима и вопрошающе посмотрела на Серогора.

Тот немного посомневался и махнул рукой:

– Да ладно, чего там, рассказывай. Ребята наверняка считают, что мы и молодыми-то никогда не были, так пусть узнают, как их старички когда-то зажигали.

Я переглянулся с Селистеной, и мы расположились поудобнее, чтобы выслушать рассказ моей кормилицы. Сразу хочу сказать, что услышанное заставило по-другому взглянуть и на Симочку, и на белого колдуна. И как у них только наглости хватало корить меня за невинные шалости?

Начала свой рассказ Серафима просто и без затей:

– А что тут рассказывать? Просто я увела Серогора прямо со свадьбы с Сантаной, и всё.

Понадобилось некоторое время, чтобы осмыслить услышанное.

– Погоди-ка. Кто кого у кого увел? – начал я осторожно распутывать клубок сложных взаимоотношений старшего поколения.

– Я у Сантаны, – со вздохом повторила Сима.

– Со свадьбы? – подключилась к расследованию Селистена.

– Да, прямо из-за стола.

Я только присвистнул от удивления.

– Чего ты рассвистелся-то? – взвилась Сима. – Можно подумать, если бы Антип настоял на свадьбе твоей Селистены с Феликлистом, ты не отчебучил бы что-то подобное!

– Ну наверняка отчебучил, – согласился я. – Но это совсем другое дело.

– Интересно, это почему это?

– Женихов, в отличие от невест, воровать не принято, – брякнул я первое, что пришло в голову.

– Что значит – не принято? Что за дискриминация! Невест воровать можно, а женихов нет? Ну уж дудки! Даешь равноправие!

Выдержав небольшую паузу и немного успокоившись, великовозрастная хулиганка начала вспоминать:

– Ну да, увлеклась немного, но ничего поделать с собой не могла. Приехала на свадьбу лучшей подруги, увидела ее жениха, да так и обмерла. Влюбилась в него без памяти. Да и он ответил мне взаимностью, сердце не обманешь.

Тут в повествование вмешался красный как рак Серогор:

– Нас с Сантаной обручили еще детьми. Наши родители обо всём договорились, ударили по рукам, а нам оставалось только выполнить их волю. Сантана была красивая, видная девушка, так что отсутствие любви меня не сильно беспокоило. Знаете, как говорится: стерпится – слюбится. И наверняка бы стерпелось, если бы не Серафима.

– До свадьбы Серогора оставались считаные дни, мы провели их вместе и поняли, что созданы друг для друга, – мечтательным голосом поведала Серафима и вдруг резко сменила тон: – Ведь предлагала ему: давай сбежим, а он заладил словно истукан: нельзя, нельзя…

– Но ведь нельзя же, – робко молвил белый колдун.

– Конечно, нельзя, – буркнула Серафима, – но можно. Если бы не я, до сих пор мучился бы с нелюбимой женой.

– А так мучается она, – резонно заметила Селистена.

– Эх, девочка, – вздохнула Сима, – скажи, что лучше: чтобы были счастливы два человека, а один несчастен или несчастны все три?

– Не знаю, – честно призналась мелкая.

– И я не знаю, – выдала кормилица и чуть погодя добавила: – Сейчас не знаю, а тогда знала абсолютно точно – два счастливых лучше.

Мы помолчали – каждый думал о своем. Что касается меня, то я тихо обалдевал от поступка моей бабаньки. Конечно, я всегда считал, что она способна на безумство, но не до такой же степени.

– Так, значит, Серогор отказался бежать с тобой? – возобновил я разбирательство.

– Ну да, слабаком оказался, – хмыкнула Сима и торопливо заткнула готового возмутиться Серогора: – Ладно, ладно, не кипятись, всего один раз в жизни, с кем не бывает.

Белый колдун надулся, обиженно отвернулся и уставился в окно.

– Вот тогда-то я и решила его украсть, – продолжила ведьма.

– Но ведь он не хомячок, его нельзя унести в кармане! – не сдавалась Селистена. – Как можно украсть человека без его воли? Ну не на плече же, в самом деле, ты его утащила?

Серогор даже крякнул:

– В самую точку угодила.

– Как это? – не поняла мелкая.

– Вот именно, на плече, – улыбнулась Сима, явно довольная собой. – В то время я уже была очень сильной ведьмой, вот и сварила один отварчик, дающий силу неимоверную. Думала, пусть уж всё будет как полагается – по традиции. Выбрала подходящий момент, подошла сзади, оглоушила черпаком по голове, на плечо – и бежать. Гости даже чирикнуть не успели.

– А Сантана успела? – всё еще не веря своим ушам, поинтересовался я.

– Успела, – вздохнула Сима. – Успела и так чирикнула… Она тоже уже была сильная ведьма.

Я представил Симу, с Серогором на плече, улепетывающую от разъяренной Сантаны, и рассмеялся.

– Слушай, а помнишь, в детстве ты мне говорила, что чужое брать нехорошо?

– Чего не ляпнешь в процессе воспитания подрастающего поколения. Пришлось немного слукавить, – парировала Сима. – И потом, не могла же я пасть в твоих глазах?

– А кто тебе сказал, что ты бы пала? – не остался я в долгу. – Я и сам люблю пошалить.

– Шалун нашелся, – хмыкнула кормилица.

И тут до меня дошло, что один важный момент Сима упустила.

– Погоди, так откуда у нее шрам-то взялся?

– Заклинание отразилось, – стушевалась бабанька.

– От чего? – не отставал я.

– И в кого ты такой въедливый пошел?

Было видно, что ведьма очень не хочет отвечать на мой простой вопрос. Что ж, тем более надо узнать, что там произошло на самом деле.

– Да ладно, колись, чего уж там.

– Она когда из зала выбегала, зеркало с собой прихватила, – вставил свое веское слово Серогор.

– Ну да, и что?! – опять взвилась Серафима. – Это был мой подарок на свадьбу. А раз свадьба не состоялась, то и подарок я имела право взять с собой.

Ну это вообще ни в какие ворота не лезет! Ну бабанька дает!

– Да зеркало-то было непростое, – пояснила кормилица. – Даже если в него посмотрится не очень симпатичный человек, оно обязательно найдет что-то хорошее и представит в лучшем свете. Так сказать, зеркало-оптимист.

Хозяйственная у меня кормилица попалась, ничего не скажешь, всё в дом, всё в семью.

– Так вот, скорее всего, именно от этого зеркала прощальное заклятие отразилось и вернулось к хозяйке.

– Странно оно как-то вернулось, – пробасила Матрена, – говорили слова губы, а заклеймило оно совсем другую часть тела.

– Ничего странного, – вмешался я. – Это наверняка зеркало постаралось как истинный ценитель красоты. Видели бы вы этот шрам – удивительное зрелище! И вообще, я всегда говорил, что он – самое лучшее, что есть в Сантане.

– Если ты когда-нибудь еще помянешь этот шрам, то уже никогда никому ничего не сможешь про него рассказать. Потому что я тебя просто прибью, – ледяным тоном заметила рыжая.

– А что я? Я ничего. Это, так сказать, для полноты картины, – выкрутился я и на всякий случай отошел от Селистены подальше.

И чего это она такая нервная? Эх, вот если бы этот самый шрам да на другую попу… Ладно, что-то я размечтался, пора возвращаться на грешную землю.

– Не знаю, Даромир, может, ты и прав, но в любом случае такого подарка судьбы Сантана не оценила. Наоборот, считает, что он ее только уродует.

– Много она понимает в красоте, – вставил я, радуясь, что заблаговременно отодвинулся на безопасное расстояние от боярышни.

– С тех пор желание отомстить мне Сантана сделала смыслом всей своей жизни, – вздохнула Сима, – мы постоянно от нее прячемся, а она нас находит, происходит бой, на время мы от нее отбиваемся, и всё повторяется заново. На этот раз мы думали, что смогли от нее скрыться, но, как видите, просчитались, она опять нашла нас.

Серафима наверняка полагала этой фразой подвести черту под рассказом. Лично у меня были другие мысли на этот счет.

– Положа руку на сердце… – начал я.

– У тебя и рук-то сейчас нет! – съязвила мелкая, всё еще продолжающая на меня злиться.

– Тогда положа лапу на сердце, – поправился я, – замечу, что она имеет полное моральное право на месть.

– Имеет, – вынуждена была согласиться Сима.

– Так, значит, именно поэтому вы не убиваете ее во время ваших разборок?

– Поэтому, – со вздохом признался Серогор.

– И поэтому эта история тянется уже очень много лет и никак не может закончиться, – добавила Серафима.

Надеюсь, пару лет ей хватит на восстановление душевного равновесия? А то я пока не настроен на новые похождения. Мне еще личную жизнь предстоит налаживать.

– А почему вы так и не поженились? – не утерпела с вопросом Матрена.

– Пытались, – отмахнулась Серафима.

– Трижды, – добавил Серогор. – Но Сантана учудила такое, что мы в конце концов отказались от этой мысли.

– Нам и так хорошо, – лукаво подмигнула Серогору Сима и поинтересовалась у своего похищенного избранника: – Ну что, не жалеешь, что тогда упал без памяти?

– А кто тебе сказал, что я был без памяти? – умыл похитительницу белый колдун. – Этой поварешкой только комара и можно прихлопнуть, а у меня голова покрепче будет.

Сима побелела от возмущения и с яростью накинулась на Серогора:

– Так чего же ты даже не шевельнулся, когда я тебя на плечо взвалила? Раз был в сознании, мог бы и подмогнуть хрупкой девушке, и ножками рядом с ней пробежаться. Зелье зельем, а такую тушу волочь на себе было тяжеловато!

Несмотря на напор возлюбленной, белый колдун оставался совершенно спокоен.

– Ну поначалу растерялся, не ожидал от тебя такой прыти.

– А потом? – не отставала Серафима.

– Потом подумалось, что я первый жених, кого прямо со свадьбы украли, и решил исполнить свою роль до конца.

– Это как? – оцепенела моя кормилица.

– Затаиться и получать удовольствие от самой ситуации. Ведь меня украла самая красивая женщина на земле.

Сима, уже готовая взорваться, конечно, сомлела и успокоилась.

А я слушал рассказ моих старичков и продолжал тихонечко обалдевать. Вроде приличные взрослые люди – и вдруг такие вот истории. Надо будет потом у Симы выведать, какие еще меня сюрпризы ждут.

– Странные ощущения у меня, – наконец признался я, – всё время считал Сантану своим врагом и совершенно искренне пытался изжить ее с белого света. А оказалось, что я тут вообще ни при чем и всё дело в бурной молодости кормилицы и наставника.

Серафима с Серогором переглянулись и смущенно пожали плечами.

– Да я и сам хорош. Вел себя так, как планировала княгиня. Как она и хотела, привел ее к кормилице и в результате оказался сторонним наблюдателем при разборке двух ведьм.

Сима только хмыкнула, а Серогор, наоборот, отнесся очень серьезно к моим словам.

– Ты палку-то не перегибай. Хотя Сантана и не была твоим личным врагом, но с тобой не шутила, и опасность грозила тебе и твоим близким совершенно реальная. Будь ты менее расторопным, не сидели бы мы здесь с тобой сейчас.

Ну в целом да, ни княгиня, ни топлята, ни Бульбулис с Брызгалисом, ни Демьян с шайкой со мной не шутили.

– Ты пойми, Даромир, ничего не проходит бесследно, именно так к человеку приходит опыт. Во время прошлых твоих приключений ты, еще не достигший вершин колдовства и лишенный возможности колдовать, справился со всеми врагами. Хотя наверняка считал, что будь у тебя возможность применить уже известные заклинания, то разметал бы всю нечисть одной левой.

– Да, – кивнул я, – считал.

– Но ведь сейчас ты мог колдовать и без наличия рук? И что, твое новое приключение оказалось менее опасным?

– Нет, – покачал я головой. – Но мне помешала Золотуха со своим ангельским характером.

– Золотуха тут ни при чем, – отмахнулся Серогор. – Просто ты, достигший в «Кедровом скиту» пятой ступени посвящения, был слишком уверен в своих силах. Не спорю, если бы на твоем пути встретился черный колдун вроде Гордобора, ты наверняка одержал бы победу. Но у тебя на пути встал совсем другой враг, хитрый, коварный и опытный. И перед ним твоя сила уже не имела того значения.

Что мне оставалось? Только вздохнуть. Я и вправду оказался не готов к этим женским хитростям.

– Да ладно, не расстраивайся, – похлопал меня по плечу Серогор. – Тебе не в чем себя упрекнуть. По части интриг и ловушек Сантана достигла небывалых высот. Так что уже то, что вы все живы, вполне можешь записать себе в заслуги.

– Не все, – вздохнул я. – Они Шарика убили.

Серогор удивленно выгнул бровь и кинул быстрый взгляд на Серафиму.

– Что-то мы в горнице засиделись, пойдем-ка воздухом подышим, – ни с того ни с сего заявила кормилица и первая пошла воплощать предложенное в жизнь. Ну а мы все последовали за ней.

Я выскочил на крыльцо и вдруг застыл в оцепенении. Но длилось это не больше мгновения, по прошествии которого я уже несся со всех лап навстречу врагу.

И мне было абсолютно наплевать, что я колдун и могу крушить всё на безопасном расстоянии. На этот раз я хотел не мудрствуя лукаво вцепиться врагу в горло. Ведь это был не простой враг – это был предатель. Точнее, два предателя, Фрол и Федор. Именно они стояли в сторонке опустив руки и, судя по всему, не собирались сопротивляться. Что ж, тем хуже для них, предательства я им прощать не собираюсь.

Я приготовился к своему роковому прыжку, но тут краем глаза заметил черную тень, и в последний момент кто-то весьма солидного размера отбросил меня в сторону. Очутившись на земле, я резко оттолкнулся лапами и столкнулся нос к носу… с Шариком. Причем в буквальном смысле этого слова. Носы у собак наиболее уязвимые части тела, так что наше столкновение не осталось не замеченным ни для него, ни для меня.

– Ты чего под лапы лезешь?! – потирая разбитый нос, поинтересовался я. – И потом, с какой это стати ты жив?

Ошарашенный моим вопросом, Шарик пожал плечами.

– Ну в смысле я же слышал, как ты визжал. Мы все подумали, что тебя братья-предатели зарезали.

– Они не предатели, – раздался за моей спиной голос Симы. – Во всяком случае, делали это не по своей воле.

Я мельком взглянул на Фрола и Федора и отметил, что вид у ратников очень уж несчастный. Видеть такое выражение лица у шутников и балагуров было, мягко говоря, непривычно.

– Даромир, ты того… – начал Федор.

– Этого… – внес свой вклад в разговор Фрол.

– Если хочешь нас покарать…

– Так мы сопротивляться не будем…

– Поделом нам…

– Сами не понимаем, что это было…

– Но готовы, по всей строгости закона…

Всё, они меня окончательно запутали.

– Сима, ты-то мне можешь объяснить, что произошло?

– Могу, – улыбнулась кормилица. – Сантанина работа. Княгиня большой мастак на такие штучки, она на ребят особое заклинание наложила. И даже несмотря на это, они умудрились сопротивляться. Когда я во дворе появилась, они стояли рядом с Шариком и решали, как бы и выполнить указания Сантаны, и Шарика не погубить. Я мигом сняла действие заклинания, и ребята наконец осознали, что с ними было в последнее время.

– А Шарик почему визжал? – не унимался я.

– Я ему на лапу случайно наступил, – потупившись, признался Фрол, – но у пса прощения я уже попросил.

– Я тоже, – поддакнул Федор, – на всякий случай.

Услышав, что в этой дурнопахнущей истории виновато колдовство, а не банальный подкуп, я испытал огромное облегчение. Слишком уж не хотелось верить, что ребят прельстила звонкая монета и под воздействием золота они забыли и о дружбе, и о долге, и о чести. А коли так, то прямо гора с плеч.

– Ну так что? – уставился на меня Федор.

– Что? – не понял я.

– Когда карать нас будешь? – обреченно пояснил мысль брата Фрол.

Я хотел было просто рассмеяться, но тут заметил, что на меня внимательно смотрят все присутствующие, причем с самыми что ни на есть серьезными лицами. Интересно, они что, и вправду думают, что примусь карать направо-налево? Ну нет, во-первых, Сима мне всё объяснила, а во-вторых… Где я еще возьму таких классных собутыльников? Да и песнь о подвигах Даромира они исполняют лучше всех. Решено, выношу оправдательный приговор. Но огласить его надо с серьезным выражением на моей лохматой, рыжей физиономии.

– Не буду я вас карать. Лучшим судьей для вас будет ваша собственная совесть. Если вы не виноваты, то и суд будет несуровым, а если виноваты – суд будет строгим.

Хорошо сказал? Сам знаю, что хорошо. Вон как вытянулось лицо у Серогора. Да и Сима, похоже, оценила мое высказывание по достоинству. Братья же, наоборот, стояли в некотором недоумении, так и не поняв, простили их или нет. Что ж, это ничего. Мозги тоже тренировки требуют, не только мышцы.

– Что дальше делать собираешься? – поинтересовался Серогор, меняя тему.

– Что и раньше собирались: найдем Бодуна и честно расскажем обо всём, – не задумываясь, ответил я.

– Теперь, когда Сантана сбежала и заклятие спало, думаю, что разговор пройдет значительно легче, чем предполагалось вначале, – подключилась Селистенка.

– Конечно, если Бодун еще не в курсе, что мы угнали, а потом еще и утопили его ладью, – сказала свое слово Едрена-Матрена.

– Да ну, ерунда, – отмахнулся я. – Откуда ему знать? И потом, у нас всегда остается возможность свалить всё на Сантану. Это ведь подосланные ею Лабос с Ритосом постарались.

– Умеешь ты перекладывать с больной головы на здоровую, – буркнула Сима.

– А зачем моей здоровой голове лишние проблемы? – парировал я. – Кстати, может, перстенек великого Сивила вернете?

Последний вопрос я отнес сразу и Симе и Серогору. Реакция у них была одинаковая.

– Нет!

– Пока рано.

– Да и зачем тебе перстень?

– Ты же теперь в городе жить будешь!

Всё ясно, не видать мне перстня как своих ушей. Судя по всему, моим старичкам молодость в голову ударила, да и, как оказалось, не такие уж они и старички. Вон какие страсти пылают, того и гляди искры полетят, причем после стольких лет. Что ж, не буду становиться на пути любви, тем более это небезопасно. Вон Сантана встала, и где она теперь?

– Ладно, вернемся к этой теме попозже. Но, надеюсь, нас подбросите?

– Без проблем, – очень уж быстро согласился Серогор. – Прямо сейчас и отправимся?

– Минутку, – остановил я наставника, который явно хотел от меня избавиться. – Надо с моими летописцами пообщаться.

– С луговыми, что ли? – уточнила Серафима.

– С ними.

Последний раз я видел Тинки и Винки, когда мы добрались до охотничьего домика. Опасаясь дворовых людей (кстати, они после налета Демьяна так и не вернулись), зверята предпочли расположиться в окружающем терем лесу. Но я готов отдать хвост на отсечение, что любопытство и на этот раз пересилило страх и они прячутся где-то совсем рядом.

– Тинки, Винки, выходите! – заорал я, спугнув небольшую стаю ворон на дереве.

Нестандартные появились очень даже быстро, практически мгновенно. Мне вообще показалось, что они слышали весь наш разговор.

– Познакомьтесь, это Тинки и Винки, – представил я Серогору и Симе луговых.

– Очень приятно, – начал Винки.

– Мы очень гордимся, что познакомились с великим белым колдуном и несравненной Серафимой, – продолжил Тинки.

Гляди-ка, узнали старичков по моим рассказам.

– Да ладно, чего там, – отмахнулся Серогор.

– «О великий Даромир, победитель черных сил» – ваша работа? – ехидно прищурилась Сима.

– Вам что, не понравилось? – чуть не плача, дрожащим голосом пролепетали спиногрызы.