Пленница судьбы

Аврора, не отвечая, вскрыла конверт и внимательно прочитала контракт. Неожиданно лицо девушки расплылось в улыбке.

– Вот оно, – коварно усмехнулась Аврора. – Готовое решение! По условиям контракта Валериан Хоксуорт обручается с Шарлоттой Кимберли. При крещении меня нарекли Шарлоттой Авророй, а Калли – Шарлоттой Каландрой. Вспомни, мама, когда ты вышла замуж за папу и переехала на остров вместе с Джорджем и Калли, было решено, что нас будут звать вторыми именами, чтобы никто никого не ревновал и не обвинял в несправедливости. В контракте не упомянута именно Шарлотта Аврора Кимберли. Только Шарлотта. А посему, если Калли так уж жаждет выйти за герцога, ради бога, мешать не стану. Он никогда не узнает правды, поскольку в жизни меня не встречал.

– Нет, Аврора! Нет! Мы не можем пойти на такое! – охнула Оралия.

– Почему нет? – удивилась девушка.

– Прежде всего, – начала мачеха, пытаясь воззвать к здравому смыслу упрямицы, – герцог собирается жениться на богатой наследнице, а не на девушке с годовым доходом в пятьсот фунтов, ведь сверх этого у Калли всего тысяча фунтов золотом и немного драгоценностей. Такое приданое вряд ли подходит герцогу Фарминстеру.

– Мама, – возразила Аврора, – если этот самый герцог отправился из Англии, чтобы жениться на Шарлотте Кимберли, по всей вероятности, он весьма принципиален. Нельзя ожидать, что он спокойно воспримет мой отказ. Его привлекают исключительно остров и плантация, и без них он домой не вернется. Поэтому он должен взять в жены Шарлотту Кимберли. Калли не терпится стать герцогиней. Я сама не знаю, чего хочу, но не позволю силой повести себя к алтарю. Поэтому и отдам Калли все, что у меня есть, а взамен потребую только дом Мередитов, принадлежащий родне моей матери. Калли же выйдет замуж и принесет герцогу плантацию и остров. И все будут счастливы. Идеальное решение проблемы.

– В сообразительности тебе не откажешь, Аврора, – признала Оралия, – но что, если герцог узнает обо всем? Он посчитает нас мошенниками и потащит в суд. Нет, я такого не допущу! Это настоящий обман, надувательство и к тому же просто бесчестно!

– Значит, тебя не пугает мысль, что, если герцог потребует передать наши владения в его собственность в качестве возмещения за разбитое сердце и причиненное беспокойство, все мы окажемся нищими и бездомными? Что ни говори, а Фарминстер остался верен условиям контракта, и если невеста покажется ему слишком строптивой, трудно рассчитывать, что он попрощается и великодушно исчезнет со сцены, оставив нас в покое. Вздор, мама! Он будет смертельно оскорблен и даже может вызвать Джорджа на поединок! Но знай, если что-то случится, меня не вини. Я предложила прекрасное решение проблемы. Неужели ты не хочешь, чтобы Калли стала герцогиней? Представляешь, как она будет выглядеть в тиаре и бальном туалете, со своим точеным личиком, мраморно-белой кожей и волосами цвета воронова крыла?

Оралия Кимберли в замешательстве прикусила губку. Джордж покачал головой, восхищенный дьявольской хитростью сводной сестры. Каландра затаила дыхание.

– Скажи «да», мама, – умоляюще прошептала она.

Но Оралия держалась твердо.

– Нет. Я не позволю ничего подобного. Будь же умницей, Аврора. Роберт мечтал об этом браке еще до твоего рождения. Если бы он был жив, мы вообще не обсуждали бы эту тему. И я больше не желаю ничего слышать.

Она поднялась из-за стола и поспешила к себе.

– Я хочу быть герцогиней, – заныла Каландра.

– И будешь, – заверила Аврора.

– Но ты же слышала, что сказала мама, – вставил Джордж.

– Вот увидишь, мама передумает, – лукаво улыбнулась Аврора. – У нее не окажется иного выхода, когда корабль появится в гавани, а я по-прежнему буду отказываться выйти за герцога. И тогда маме придется отступить. При всей своей доброте и честности она не может не представлять, как пойдут Калли драгоценности герцогини. Кроме того, приезжая на Ямайку, мама не удержится от соблазна похвастаться своей дочерью, герцогиней Фарминстер. – Аврора, рассмеявшись, выскочила из-за стола: – Пора подумать о подвенечном платье, Калли!

Каландра последовала примеру сестры и тоже встала.

– Ты действительно считаешь, что сумеешь переубедить маму, Аврора?

– Предоставь все мне, младшая сестричка, – уверенно бросила девушка.

– И не называй меня младшей! Мы ровесницы, – рассердилась Каландра.

– Только мой день рождения шестого апреля, а твой – первого июня. Значит, я старше на два месяца, – поддразнила Аврора.

– Ax ты, негодница, – хихикнула Калли, но, тут же став серьезной, спросила: – Интересно, Аврора, какой он, этот герцог?

– Несомненно, ужасно заносчив, горд и спесив. За все эти годы он ни разу не подумал написать папе или справиться обо мне.

– А тебе не приходило в голову, – спокойно осведомился Джордж, – что он, как и ты, знать не знал об этом браке? Я нашел в сейфе несколько писем от Джеймса Хоксуорта. Поверь, вряд ли кто-то пытался разобрать бумаги после смерти отца. Мама, во всяком случае, не стала бы этого делать. Одному Богу известно, что еще там найдется. Может, пойдем посмотрим?

– Конечно! – в один голос воскликнули сестры, и все трое направились в кабинет, отделанный резными панелями красного дерева. Усевшись на пол, молодые люди подтащили поближе железный ящик. Джордж повернул ключ в замке, вынул пачку писем, перевязанную тесьмой, и, распутав узелок, вытащил лежавшее в самом низу.

– Это первое послание Джеймса Хоксуорта, третьего герцога Фарминстера, – объявил Джордж, проглядев листок. – Он сообщает о гибели своего сына Чарлза, утонувшего вместе с женой и дочерью во время кораблекрушения. К счастью, на борту не было внука Джеймса, Валериана, и, хотя мальчик вне себя от горя, дед убежден, что раны со временем затянутся. Джеймс добавляет, что рад соглашению, заключенному между Фарминстерами и Кимберли, и заверяет, что постарается выполнить свой долг, когда подрастет маленькая Шарлотта. Он спрашивает о ней.

– Как трогательно, – сухо заметила Аврора.

– А по-моему, он добрый старик, – откликнулась Калли.

– Итак, – протянула Аврора, – мы знаем, что родители Валериана Хоксуорта погибли и его растил дед.

– И бабушка, – добавил Джордж. – Джеймс упоминает о своей жене. Он писал папе дважды в год, в июне и декабре. Судя по содержанию писем, отец отвечал ему, рассказывал о новостях и семье, а главное – о тебе, Аврора.

– Старый герцог называл меня Авророй? – встревожилась девушка.

– Придется прочесть все письма, чтобы узнать наверняка, но в тех, что я успел просмотреть, твое имя не упоминается.

– А что говорится о внуке?

Аквамариново-голубые глаза Авроры были задумчивы, а брови слегка нахмурены.

– Не слишком много. Погоди, вот есть кое-что в последнем письме от прошлого июня. В декабре отец ничего не получил.

– Наверное, старик умер, – предположила Аврора. – Ну же, Джордж, расскажи поскорее, о чем он пишет.

– Письмо довольно лаконичное. Кажется, герцог писал его собственноручно, а не диктовал секретарю. Почерк ужасный.

«Дорогой Роберт! Последние месяцы меня одолевают хвори. Семьдесят лет лежат тяжким бременем на моих плечах. По всем расчетам, маленькой Шарлотте уже исполнилось шестнадцать. В следующем году, согласно условиям контракта, должна состояться свадьба между Вашей дочерью и моим внуком. Валериан вырос прекрасным и благородным человеком, и таким зятем можно гордиться. Скоро я расскажу ему о договоре, заключенном между Вами и моим сыном много лет назад. Весной он приедет за Вашей дочерью, но прежде надо, конечно, обо всем условиться. Моя дорогая жена шлет привет Вам и Вашей семье. Остаюсь Вашим преданным другом.

Джеймс Хоксуорт, третий герцог Фарминстер».

Джордж отложил письмо.

– Вот видишь, Аврора, герцог тоже ничего не знал о контракте. Зря ты его обвиняешь.

– А больше ничего нет? – поинтересовалась Аврора.

– Только письмо, которое мама получила утром, – ответил Джордж.

– Где же оно?! – нетерпеливо воскликнула Аврора.

Каландра вскочила.

– Вот здесь, на папином столе. Мама по привычке положила его сюда. Слушайте.

«Дорогой Роберт, с глубокой скорбью сообщаю Вам, что мой муж скончался в начале ноября. Его наследник, наш внук Валериан, стал четвертым герцогом Фарминстером. Судя по Вашей с Джеймсом переписке, настало время заключить брак между Вашей дочерью Шарлоттой и Валерианом. Мой внук отплывает десятого декабря из Плимута на корабле «Король Георг». Мы с нетерпением ждем Шарлотту, и я со своей стороны сделаю все, чтобы ей было хорошо в новом доме. И пожалуйста, передайте Шарлотте, что я сама буду наставлять ее в правилах этикета и объясню, в чем заключаются долг и обязанности герцогини Фарминстер. Будьте уверены также, что мы всегда рады принять Вашу семью в Хокс-Хилл-Холл.

Ваша неизменная доброжелательница Мэри Роуз Хоксуорт, вдовствующая герцогиня Фарминстер».

– Господи боже! – вздохнула Каландра. – Ну разве не великолепно? Интересно, в чем состоят обязанности герцогини, Аврора? Думаешь, я справлюсь?

– Разумеется, – заверила та. – Немного более строгие манеры, и только. Кроме того, у тебя удивительные способности соблюдать приличия и следовать правилам хорошего тона, а мне совершенно нет дела до этой чепухи.

Все это время Джордж просматривал послания покойного герцога. Наконец он выпрямился и покачал головой:

– Нигде нет упоминания об Авроре, моя умная маленькая сестричка. Джеймс знает невесту как Шарлотту Кимберли.

– А вдруг папа звал ее Авророй в своих письмах? – встрепенулась Каландра. – Что нам тогда делать?

– Поскольку Валериан не имел понятия о брачных планах своих родственников, – медленно выговорила Аврора, – вряд ли он вообще видел письма отца. Мне кажется, старый герцог держал все в тайне. Похоже, даже его жена не посвящена во все тонкости.

– Отец сохранил всю переписку, – заметила Каландра.

– Да, но это было в интересах отца, на случай если Хоксуорты откажутся от соглашения и женят внука на ком-нибудь побогаче. Тогда отец имел бы все основания обратиться в суд. Вы же знаете, как он оберегал нас.

– Нет никаких доказательств, что герцог знает, с кем помолвлен, – решил Джордж. – По-моему, стоит попытаться женить его на Калли. Как он проведает о подмене?

– А если и проведает, – добавила Аврора, – будем надеяться, что к тому времени у него проснутся нежные чувства к Калли и что она успеет родить ему наследника. Кроме того, он получит остров и плантацию, а следовательно, ничего не потеряет. – Она улыбнулась брату. – Ах, Джордж, как я рада, что ты со мной согласен!

– Честно говоря, я сам еще не понял, согласен или нет, – вымолвил молодой человек, – зато уверен, Аврора, что ты всегда настоишь на своем. По-моему, ты ведешь себя глупо, потому что просто-напросто боишься внезапных перемен в жизни. Папа хотел видеть тебя женой Хоксуорта, но если ты все-таки отказываешься, мой долг – позаботиться о том, чтобы из-за твоих дурацких выходок семья не подвергалась опасности. Герцог женится на Шарлотте Кимберли, даже если она не та Шарлотта.

– Папа гордился бы тобой, Джордж! – убежденно воскликнула Аврора. – Он всегда жалел, что ты ему не родной сын, и любил тебя и Калли не меньше, чем меня. Поэтому и усыновил вас, и дал свое имя. Лучше бы он оставил остров тебе, а не мне, тогда все было бы как прежде.

Джордж нежно сжал маленькую ладонь сестры.

– Но в моих жилах течет не его кровь, пусть я и ношу фамилию Кимберли. Отец не мог поступить иначе. Бог знает, я вполне обеспечен, и отец в завещании потребовал, чтобы герцог оставил меня управляющим плантацией. Лучшего выбора ему не сделать. И нет никаких причин для того, чтобы герцог отказался выполнить просьбу папы, а пока плантация процветает, у него не окажется поводов для жалоб.

Каландра снова уселась на полу и положила голову на плечо брату. Все трое с детства были неразлучны и горячо любили друг друга. Если Оралия с Робертом и волновались, что их дети не поладят, все сомнения развеялись в первые же минуты, когда маленькая Аврора вырвалась из рук няни и помчалась по пристани, чтобы радостно встретить мачеху и ее детей. Посторонним даже казалось, что малышка счастлива вновь видеть родную мать и брата с сестрой. Они ни разу не поссорились, и между ними никогда не было и тени обид и ревности.

– Значит, договорились, – заключила Аврора. – Калли получит герцога и принесет ему в приданое плантацию. Я довольствуюсь деньгами, оставленными папой Калли, и фамильным домом матери. А Джордж будет присматривать за плантацией.

– Подумай хорошенько, сестричка, – забеспокоился Джордж. – Как только Калли представят герцогу, возврата не будет, Аврора. Понимаешь?

Девушка кивнула:

– Я хочу выйти за человека, который любит меня, Джордж, а не за того, кто обязан на мне жениться. Знаю, многие посчитают меня дурочкой, ну и пусть! Я отправлюсь с Калли в Англию и попробую найти джентльмена, который ответит на мои чувства, а если ничего не выйдет, вернусь в родной дом.

– Так и быть, – согласился Джордж. – Будем следовать намеченному плану. Остается надеяться, что герцог никогда не узнает о нашем заговоре.

– А мама? – вмешалась Калли. – Она не захочет нам помогать.

– Аврора права, – отозвался Джордж. – Как только судно герцога войдет в гавань, маме придется согласиться с нами, в противном случае она рискует всем. Мне не хочется огорчать ее, но если Аврора отказывается от брака с герцогом, лучшего способа уберечь семью нет.

Брат и сестры соединили руки.

– Один за всех… – начал Джордж.

– и все… – продолжила Калли.

– …за одного, – докончила Аврора клятву верности, которую они помнили с детства и повторяли, лишь когда предстояло сделать что-то важное.

– Решено! – воскликнула Калли, сверкая глазами.

– Конечно, – кивнула Аврора.

– И ты станешь герцогиней, – хмыкнул Джордж. – Представляю, что будет твориться в лондонском обществе при этом известии.

– Из меня выйдет идеальная герцогиня! – объявила Калли. – Закажу тысячу роскошных туалетов, какие только захочу! А драгоценности! Стану танцевать с заката до рассвета с красивыми джентльменами!

– Сначала, – напомнил брат, – герцог должен получить наследника. Это твоя первейшая обязанность. И оружие против Валериана Хоксуорта, если он обнаружит, что ты не та, за кого себя выдаешь, сестрица.

– Чепуха, Джордж! И что случится, если все откроется? У него все равно останется остров. А с детьми еще успеется. Я вовсе не желаю годами торчать в загородном поместье, таком же уединенном, как наш дом на острове! Должна же я получить хоть какое-то удовольствие от того, что стала герцогиней! Любая женщина может иметь детей! А я желаю поехать в Лондон и быть представленной королю. Не расстраивайтесь! Я заставлю герцога безумно в меня влюбиться. И тогда он позволит мне делать все, что взбредет в голову, и будет стараться во всем мне угодить, боясь, что иначе я останусь к нему равнодушной. – Калли хихикнула: – О, не могу дождаться, когда стану герцогиней!

– Какая бессердечная маленькая распутница получится из тебя! – засмеялась Аврора. – Поберегись, не дай бог, мама тебя услышит. У нее тут же начнется истерика!

– Я люблю маму, – призналась Калли, – но как приятно, когда тебе не читают нотаций каждую минуту.

– А думаешь, старая герцогиня оставит тебя в покое? – съехидничал брат.

– Еще одна причина подольше пожить в Лондоне, – не сдавалась Каландра.

И все трое весело расхохотались, не замечая, что внезапно налетевший шквал бросил в окна пригоршню теплых дождевых капель.

Глава 2

Герцог Фарминстер стоял на корме корабля, пока «Король Георг» огибал остров Святого Тимофея, готовясь войти в гавань. Единственное удобное место для швартовки находилось на дальнем конце острова, в стороне от судоходных путей. За последние несколько дней Валериан успел познакомиться с местоположением немалого количества островов Вест-Индии. Многие оказались холмистыми или, наоборот, совсем плоскими, но этот представлял собой широкую равнину, разрезанную почти посредине небольшой горной грядой.

Кругом, насколько хватало глаз, на ветру шумел тростник. Поля казались такими ухоженными, что Валериан почувствовал невольное уважение к рачительным хозяевам.

– Сейчас сезон сбора урожая, – пояснил подошедший капитан. – Остров невелик, всего восемьдесят квадратных миль, примерно половина Барбадоса и гораздо меньше Гренады. Вы что-нибудь знаете о нем, ваша светлость?

– Очень мало. Король Карл Второй подарил остров двум семействам, которые доводятся Фарминстерам дальними родственниками. Моя невеста и ее отец – последние, кто остался в роду.

– Значит, в отличие от большинства поселенцев они не теряли связи с Англией. Остальные постепенно превращаются в настоящих туземцев, – неодобрительно заметил капитан.

– Нет, мы постоянно переписывались. Мой отец учился в Оксфорде вместе с мистером Кимберли, и нас обручили еще до рождения невесты. Есть ли на острове какой-нибудь город или поселение, мистер Конуэй?

– Нет, ваша светлость, – покачал головой моряк. – Это частная собственность. Здесь не выращивают ничего, кроме тростника. Да и кому захочется поселиться в этой глуши? Тут просто нечего делать. Кроме семьи Кимберли и нескольких домашних слуг, все остальное население – черные.

Герцог кивнул и снова всмотрелся в сверкающие бирюзовые волны. Какая красота! Но приносит ли остров доход? И действительно ли эта Кимберли такая уж выгодная партия? Бабушка предполагала, что Кимберли богаты, но так ли это? Благоденствие здешних жителей целиком зависело от хорошего урожая. Пожалуй, придется просмотреть счетные книги и как можно скорее переговорить с мистером Кимберли. Если плантация убыточна, возможно, будущий тесть согласится выплатить часть приданого деньгами?

Судно вошло в бухту. Валериан принялся разглядывать склады, тянувшиеся вдоль берега.

– Они отправляют тростник в Англию прямо отсюда? – поинтересовался он.

– Нет, с Барбадоса. Капитаны грузовых судов не станут объезжать все острова архипелага. Так уж принято в Вест-Индии. Зато остров Святого Тимофея расположен очень удачно. Здесь чаще дуют попутные ветры, поэтому доставка груза обходится дешевле, чем на Ямайке.

– Вижу, мне многому придется учиться, – отозвался герцог.

– Значит, вы собираетесь остаться здесь, ваша светлость? – удивился капитан. Поистине странное намерение, если только этот аристократ не убил кого-нибудь и теперь вынужден скрываться.

– Нет, но плантация должна когда-нибудь перейти ко мне, поскольку моя невеста единственная наследница, и неплохо бы узнать побольше о том, как ведутся дела. Не хотелось бы потерять приданое мисс Кимберли из-за чужого невежества или безалаберности. Мои племенные фермы процветают, и я никому не позволю управлять этой плантацией спустя рукава.

«Удивительно, – подумал капитан. – Милорд, который не гнушается запачкать белые ручки!»

– Поверьте, сэр, у вас не будет никаких затруднений, – ответил он. – Сам мистер Кимберли весьма строг и придирчив, и, кроме того, в помощниках у него пасынок, мистер Джордж Спенсер-Кимберли, прекрасный молодой человек, доложу я вам. – И, вежливо поклонившись герцогу, Конуэй добавил: – Прошу простить меня, ваша светлость. Надо присмотреть за швартовкой.

Герцог поклонился в ответ и проводил взглядом удалявшуюся фигуру капитана. Так, значит, сводный брат мисс Кимберли помогает отчиму управлять плантацией? Ну что ж, если Конуэй не ошибается, похоже, Валериану не о чем будет беспокоиться, когда тесть отправится к праотцам, а Джордж останется хозяйничать на острове. Кстати, хотелось бы знать, какое содержание выделил отец будущей герцогине до тех пор, пока она не вступит в права наследования.

Взгляд Валериана остановился на большом доме, выстроенном на вершине холма, неподалеку от гавани. Белоснежное здание с огромными распахнутыми настежь окнами. Валериан еще не встречал подобной архитектуры! Оригинальное жилище! Хорошо бы осмотреть его поближе.

Грохот пушечного выстрела заставил герцога вздрогнуть.

– Не волнуйтесь, ваша светлость, – заверил стюард, подходя к борту. – Это всего лишь наша пушчонка – надо же дать знать о вашем прибытии. Думаю, молодая леди сейчас не отходит от окна, ожидая, пока спустят сходни. Готов поставить последний пенни, именно так оно и есть.

Он широко улыбнулся, обнажив почти беззубый рот.

– Они! – возбужденно взвизгнула Каландра. – Слышали выстрел? Смотрите, вон там, в гавани! «Король Георг»! О, я сейчас в обморок упаду! Мой герцог здесь! – Девушка почти рухнула в кресло, обмахиваясь носовым платочком. – Я просто не вынесу такого волнения.

– А я не позволю вашей троице меня запугивать, – вмешалась Оралия, правда, без особой убежденности. – Вы не должны идти на такое! Это мерзко, отвратительно. Джордж, да скажи же что-нибудь!

– Прости, мама, но весь последний месяц мы только об этом и говорим. Калли выйдет за герцога. Это единственный способ все уладить. Если ты попытаешься открыть ему правду, придется сказать, что ты помешалась после смерти отца и не узнаешь ни родную дочь, ни падчерицу. Я буду вынужден посадить тебя под замок, пока герцог и Калли не поженятся и не отплывут в Англию. Ну а теперь мне пора на пристань, встречать гостя.

Джордж преспокойно повернулся и вышел из комнаты.

– Как ты жесток, сын мой! – крикнула ему вслед Оралия, прекрасно понимая, что это ничего не даст. Молодые люди неуклонно следовали плану, и ничто не могло заставить их свернуть с избранного пути. Если Оралия вмешается, Джордж исполнит угрозу, и даже пусть герцог ей и поверит, Аврора все равно откажется подчиняться. И что тогда станется с ними?

Аврора поймала взгляд сестры и подмигнула, словно желая сказать:

«Ну что? Говорила я тебе?»

– Пойдем, сестричка, – нежно промолвила она. – Нельзя же предстать перед женихом в таком виде! Надо спешить. Мама, разреши нам уйти.

Оралия устало отмахнулась:

– Да-да, конечно.

Ей необходимо время, чтобы собраться с мыслями. Дети совсем не понимают, что делают и как расстраивают мать своими необдуманными выходками. «Ах, если бы только Роберт был жив», – подумала она в тысячный раз за последние несколько недель. Но Роберт на небе. А ей придется смириться. Возможно, дети правы – их маленький обман не причинит особого вреда. Разве не более жестоко заставлять Аврору идти к алтарю с человеком, который ей не по душе! И что ни говори, а Каландра просто рвется занять место сестры. Ее дочь – герцогиня.

Оралия задумчиво нахмурилась. Нет! Все это ужасно! Но кто ей поможет? И что подумал бы Роберт, узнай он правду?

Женщина вздрогнула. Она прекрасно понимала, что подумал бы Роберт, но, проклятье, его здесь нет, а сама она, к сожалению, никогда не имела никакой власти над детьми. Их воспитанием занимался муж, и вот теперь, когда он оставил ее, приходится справляться самой с щекотливой ситуацией. Но она не заплачет, ни за что не заплачет! Подумать только, Каландра – герцогиня!

А в это время наверху девушки и служанки лихорадочно готовились к приему герцога Фарминстера. Каландра сидела в большой деревянной лохани, служившей ванной и скрытой расписной ширмой. Ее горничная Салли, повинуясь приказаниям Авроры, вынула из гардероба нарядное платье. Удовлетворенно кивнув, Аврора ушла к себе, чтобы тоже переодеться.

– Вы просто сумасбродка, а ваш отец, должно быть, в гробу переворачивается, – ворчала ее служанка Марта. – Мисс Аврора, одумайтесь, пока не поздно. Мужчина есть мужчина, некоторые чуть получше, некоторые похуже, а в основном все одинаковы, уж поверьте.

– Марта, помолчи хоть минуту, – взмолилась наконец Аврора. – Я пока вовсе не желаю выходить замуж! Даже если герцог согласится подождать год-другой, что, если он мне не понравится? Нет, это лучший выход для меня, Калли и всех нас!

– А вдруг он вам понравится? – не отставала Марта.

– Буду любить его как зятя, как друга, но поскольку ему предстоит стать мужем сестры, на большее пусть не рассчитывает. Надеюсь, ты это понимаешь?

Служанка неодобрительно поджала губы. Она появилась на острове вскоре после рождения Авроры. В отличие от других слуг, которых ссылали в колонии за различные провинности, Марта не была преступницей и добровольно согласилась отправиться в такую даль. Эмили она показалась женщиной порядочной, с хорошими манерами, поэтому владелица острова купила служанку на аукционе и поручила ее заботам новорожденную дочь. Единственным проступком Марты в глазах английского закона была бедность. Ее отец, арендатор у местного помещика, умер, и тот выгнал девушку из дома. Приходский священник посоветовал ей продать себя в кабалу на семь лет и получить тем самым возможность устроить свою жизнь в Новом Свете. Марта обратилась к брату священника, человеку совестливому, который позаботился о том, чтобы она попала в хороший дом. Когда срок договора истек, Марта решила никуда не уезжать и жила на острове как свободная женщина, продолжая, однако, оставаться горничной Авроры.