Сны богов и монстров

– Иаил. Капитан Доминиона, а сейчас Император. Пока мы разговоры разговариваем, он копит силу. Я уверен: если перейти от слов к делу, то можно его остановить. Если твои солдаты способны различать ангелов и драться против Доминиона плечом к плечу с Незаконнорожденными, давай заключим союз.

Лираз холодно добавила, обращаясь к Тен:

– Мы носим черное, они – белое. Если это поможет.

Волчица лаконично ответила:

– На вкус – одинаково.

Тьяго предостерегающе бросил:

– Тен, пожалуйста.

А потом обратился к Акиве:

– Ну, посмотрим.

Он кивнул и посмотрел ангелу в глаза. Ни безумия, ни жестокости в этом взгляде по-прежнему не было, но Акива невольно вспомнил, как Волк клыками разрывал глотки.

Что я делаю? Не погубит ли нас мое решение?

Вернувшиеся с того света солдаты-фантомы и легион императорских бастардов. Вместе. В лучшем случае получится жалко. В худшем – катастрофично.

И все же, несмотря на бесчисленные опасения, будущее, полное света и тепла, манило, звало к себе. Дарило не обещание – надежду. Ее, эту надежду, пробудил не только быстрый жест Кэроу. По крайней мере, Акиве хотелось так считать.

Есть дело, и его нужно сделать. Не глупость, а смелость.

Время покажет. Только время.

6

Исход

Кэроу уже видела переход маленькой армии из одного мира в другой. Не слишком радостное воспоминание. Тогда большая часть войска состояла из бескрылых солдат, и был только один способ вытащить их за пределы Эреца. Крылатые сделали по многу рейсов, а Тьяго требовал «избавляться от балласта»: переносить души и в кадильницах, а тела оставлять. Разумеется, к нему самому и к его лейтенантам требование не относилось: они преодолели воздушный портал верхом на летающих гигантах.

На сей раз стараниями Кэроу крылатых химер было куда больше, и подобная «экономия» не потребовалась.

Яма не получила новых тел.

Отряд улетал, и она бросила вниз последний взгляд. Касба осталась далеко внизу, маленькая, жалкая. Темная вмятина в полотне пылевых завихрений – просто пятно в окружении меньших пятнышек-курганов. Где-то там истертые следы нападения Тьяго и темные брызги пролитой крови. А на дальнем краю насыпи, неприметное, не известное никому, кроме нее, еще одно памятное место – могила Зири.

Совсем мелкая; Кэроу сбила руки до мозолей, выкапывая яму хотя бы такой глубины, но никто не заставил бы ее сдаться. Последний образец истинной плоти Кирин не должен был гнить в зловонной яме, полной пирующих мух. Хотя избежать мух и разложения не удалось. Ей пришлось склониться над краем смрадного, кишащего червями месива, чтобы собрать души Амзаллага и Живых Теней, убитых Волком и его приближенными за то лишь, что они приняли сторону Кэроу.

Как она желала, чтобы они снова были рядом с ней! Плечом к плечу, а не в унесенной прочь и припрятанной до поры кадильнице. Надолго? Она не имела понятия. Пока не настанет время, которое сейчас трудно даже представить: все закончится миром и не придется больше лгать.

Если это время вообще настанет.

А настанет ли оно, зависит от нас.

Разведчики Тьяго доложили: присутствия серафимов в радиусе нескольких миль от портала в Эрец не наблюдается. Хорошо, конечно, но можно ли полностью положиться на эти наблюдения? Пока Разгут в руках у Иаила, может произойти все, что угодно.

Плохое решение: уходить – улетать, – когда все приведено в движение. А что еще им оставалось? Отряд сейчас насчитывал только восемьдесят семь химер – восемьдесят семь «чудовищ» в глазах жителей Земли. Возможно, «демонов», если Иаил уверил людей в своей святости. Слишком мало, чтобы атаковать и заставить его убраться. Если они нападут сейчас, то не только проиграют, но своим поражением помогут ему. Один взгляд на тех солдат, что изготовила Кэроу, – и люди сами вложат в руки Иаила ракетные установки.

А с Незаконнорожденными Акивы у них, по крайней мере, есть шанс.

Конечно, здесь кроется главная проблема: союз. Убедить химер. Проскочить по лезвию бритвы. Заставить мятежников пойти против самых глубоких инстинктов. Манипулировать. Кэроу понимала, что каждый шаг будет вызывать сопротивление. Чтобы построить будущее, им надо научиться выигрывать сражение за каждый шаг. И кому это «им»? Кроме нее и лже-Тьяго тайну знали только Исса и Тен, которая на самом деле не Тен, а Аксая, не настолько злобная, как настоящая Тен, но такая же вспыльчивая. Ну, теперь еще Зузана и Мик.

– Что это с тобой? – недоверчиво спросила Зузана, когда они оставили Акиву и Тьяго вести переговоры. – Закорефанилась с Белым Волком?

Кэроу уклончиво ответила:

– Закорефанилась? Как сказать. Все равно что приманивать акулу на кровь.

– Будем считать, что это метафора, но метафора, опирающаяся на реальность. Что он с тобой сделал? У тебя все в порядке?

– Уже да.

Кэроу стало чуть легче, когда она разубедила друзей в своей «дружбе» с Тьяго, однако рассказ о Зири дался ей тяжело. Оба плакали, ее глаза тоже наполнились слезами, что, несомненно, демонстрировало войску ее собственную слабость.

Впрочем, все это она в состоянии пережить, но, великие боги и звездная пыль, как быть с Акивой? Позволить ему поверить, будто она «закорефанилась» с Белым Волком? И как тогда себя вести? За ней внимательно наблюдали со всех сторон. Некоторые с любопытством: «Она по-прежнему влюблена?» – другие с тяжелой подозрительностью, готовые выискивать предательство и подозревать заговор в каждом ее жесте и взгляде.

Чтобы не дать им пищу для подозрений, она в касбе держалась подальше от Акивы и Лираз, даже не смотрела в их сторону.

Тьяго выдвинулся во главу колонны верхом на солдате по имени Ютем. Тот был из ветви Виспенгов, полуконь-полудракон, с длинным извилистым телом. Самый крупный и самый поразительный из химер, и на его спине Тьяго выглядел царственно.

Исса, тоже верхом, держалась около Кэроу; а прямо в центре войска, нелепые, как маленькие воробышки, вцепившиеся в спины динозавров, сидели Зузана и Мик.

Зузана на Вирко, Мик на Эмилионе, глаза широко распахнуты, руки судорожно цепляются за кожаную упряжь. Тяжелые тела химер под ними содрогаются, ввинчиваясь в воздух. Закрученные бараньи рога Вирко напомнили Кэроу Бримстоуна. С кошачьим телом, но огромный: мощные напрягшиеся мышцы, как у льва перед прыжком, на шее и спине топорщатся шипы, поверх которых Зузана уложила шерстяное одеяло. От одеяла разило, как от немытых ног.

– Ну и выбор: всю дорогу нюхать эту вонь или выколоть глаза шипами. Ужас, – жаловалась она.

Сейчас Зузана только вопила: «Ты нарочно!» – когда Вирко подавал влево, заставляя ее легкое тело съезжать в самодельном седле, а потом делал вираж в обратную сторону, возвращая «всадницу» на место.

Вирко хохотал; Зузана его веселья не разделяла. Она подняла голову, озираясь, нашла Кэроу и крикнула:

– Мне нужен другой конь. Этот считает себя юмористом!

– Пока не выйдет!

Кэроу подлетела ближе, обойдя на вираже пару перегруженных грифонов. Она тоже была навьючена большим тюком со снаряжением и длинной связкой скрепленных кадильниц, внутри которых содержались многие десятки душ. При полете все это клацало и громыхало – никакого изящества.

– Другого нет. Вирко вызвался сам.

И правда, не будь Зузана такой легонькой, людей захватить с собой не удалось бы. Вирко тащил ее вдобавок к полной нагрузке. Что касается Эмилиона, несколько солдат безмолвно разобрали часть его ноши, чтобы он посадил себе на спину Мика: тот, хотя и не был особенно крупным, все-таки в отличие от Зузаны весил чуть больше лепестка. Скрипка ехала вместе с ним, это не обсуждалось. Было понятно, что друзья Кэроу завоевали в этой группе солдат прочную привязанность. Привязанность, которой она сама не заслужила.

У нее есть только Зири. И пусть он выглядел сейчас совсем иначе, но ощущение того, что он рядом, согревало.

Зири рядом, и он в нее влюблен.

– Почему нет пегасов? – требовательно спросила Зузана, побледнев, когда земля оказалась далеко внизу. – Милых послушных летающих лошадок с мягкой гривой вместо шипов. Летишь себе, будто на облачке.

– Ничего нет страшнее для врага, нежели пегасы, – заявил Мик.

– Ну, в жизни есть цели поважнее, чем приводить в ужас врагов, – заметила Зузана. – И вообще, не надо о грустном. Ай!

Она взвизгнула: Вирко внезапно поднырнул, чтобы проскочить под брюхом кузнеца Эгира, и попытался поймать тюк с вооружением. Кэроу схватила тюк за угол, помогая ему. Вместе им удалось справиться, и Вирко поднялся выше, выровняв полет.

– Не обижай ее! – окликнула она его на языке химер. – Или в следующий раз воскреснешь пегасом.

– Нет, только не это!

Вирко выровнялся, и у Кэроу мелькнула мысль: а ведь жизнь еще преподносит ей сюрпризы! Она думала о себе и Зуз: всего несколько месяцев назад они, раскрыв мольберты, рисовали в студии. А потом, подобрав ноги, сидели на гробостоле в «Ядовитой кухне». Мик тогда был просто «мальчиком со скрипочкой». И вдруг – бац! – Мик со скрипочкой за плечом верхом на чудовище отправляется в другой мир, а сама Кэроу угрожает монстрам в отместку за плохое поведение возродить их в неправильном теле.

На краткий миг, забыв о тяжелом вьюке с оружием, о кадильницах и прочем грузе, а главное, о бремени долга, обмане и о будущем двух миров, Кэроу ощутила легкость. Снова проснулась надежда.

А затем услышала злобный смех и краем глаза уловила взмах руки. Кита-Эйри, шакалоголовая драчунья из племени Саб – Кэроу однажды довелось с ней столкнуться. – направляла на Акиву и Лираз сверкающие хамсы – «глаза дьявола». Летящий рядом Рарк делал то же самое; оба хохотали.

Надеясь, что серафимы вне пределов досягаемости, Кэроу покосилась в их сторону. И увидела, что Лираз замерла на полувзмахе и сбилась с движения. Ее ярость ощущалась даже на таком расстоянии.

Нет, не вне досягаемости. Акива придвинулся к сестре, удерживая ее от ответного нападения.

Снова издевательский смех, и химеры затеяли соревнование. Кэроу до боли сжала кулаки. Она не могла позволить себе вмешаться – стало бы только хуже. Стиснув зубы, она следила, как Акива и Лираз увеличили расстояние: плохой знак.

– Как ты, Кэроу? – раздался пришептывающий тихий голос.

Кэроу повернулась. Лиссет.

– Отлично.

– Да? А выглядишь напряженной.

Лиссет и ее партнер Ниск хоть и принадлежали к той же расе, что и Исса, были вдвое крупнее: как питон против гадюки. С бычьими шеями, тяжелые, но смертоносно быстрые; ядовитые клыки, нелепые крылья. Собственное творение Кэроу, чего уж тут. Глупо.

Она сказала Лиссет:

– Не волнуйся за меня.

– Ну, как же? Как же не волноваться за любовницу ангела?

Совсем недавно это оскорбление язвило ее словно жало, сейчас же Кэроу ответила небрежно:

– У нас так много врагов, Лиссет. Большинство из них – наши кровники. Мы унаследовали от предков вражду и долг. Но есть и те, которых мы завели сами. Таких врагов надо выбирать осторожно.

Лиссет подняла бровь:

– Ты мне угрожаешь?

– Угрожаю? Тебе? Да с чего ты решила? Я говорю о возникновении вражды. Глупо воскресшему солдату затевать вражду с воскресителем.

Лицо Лиссет превратилось в маску. Получила?

Летящие впереди раздались в стороны: к ним направлялся Тьяго верхом на Ютеме. Отряд перестроился, движение замедлилось.

– Милорд, – приветствовала его Лиссет.

Кэроу явственно почувствовала, что еще минута, и Лиссет скажет: «Милорд, любовница ангела мне угрожала». Она опасна, надо следить за ней пожестче. Счастье, что Волк не дал Лиссет – и никому другому – шанса что-либо сказать. Хорошо поставленным зычным голосом он спросил:

– Если я впереди – вы считаете, я не знаю, что думают мои бойцы?

Волк помолчал.

– Вы – кровь в моих жилах. Я ощущаю каждое биение пульса и каждый ваш вздох. Мне известна ваша боль и радость. И я отчетливо слышу смех.

Он обвел глазами окруживших его солдат. Шакалоголовая Кита-Эйри больше не смеялась. Взгляд Тьяго остановился на ней.

– Если бы я хотел, чтобы ты выступила против наших… союзников, я бы тебе сообщил. А если ты полагаешь, что я просто забыл дать приказ, будь добра, отрапортуй мне. Тогда и я кое-что скажу.

Слова были обращены ко всем, Ките-Эйри просто не повезло стать средоточием этого ледяного сарказма.

– Тебя устраивает такая договоренность, солдат? Ты одобряешь?

Голосом тонким от унижения Кита-Эйри шепнула:

– Да, сэр.

Кэроу ей почти посочувствовала.

Волк снова повысил голос:

– Я очень рад. Вместе мы шли в бой и вместе переживали потери. Мы истекали кровью и кричали. Вы шли за мной в огонь, на смерть, в другой мир, но ни разу нам не довелось сталкиваться с чем-то настолько же странным, как сейчас. Общее пристанище для химер и серафимов? Возможно, странно, однако я был бы очень разочарован, если бы утратил ваше доверие. Сейчас нет места несогласию. Любой, кто не в состоянии придерживаться выбранного курса, может уйти сразу после прохождения портала и действовать на свое усмотрение.

Он обвел взглядом лица химер. Его собственное, суровое, сосредоточенное, светилось внутренним светом.

– Что касается ангелов. Я ничего не прошу от вас, только терпения. Сейчас мы не можем бороться с ними так, как делали это раньше: слишком мало сил. Я не спрашиваю у вас позволения искать новый путь. Если вы остаетесь со мной, я вправе рассчитывать на доверие. Будущее пока не определено, и я могу пообещать только одно: мы будем драться за свой мир до последнего отзвука наших душ, и если достанет удачи, силы и ума, то, возможно, сумеем восстановить кое-что из утраченного.

Волк переводил взгляд с одного на другого, оценивая все, что увидел. И его взгляд дарил им веру, более того, веру взаимную. Он продолжил:

– Если мы не сумеем остановить эту новую угрозу, придет конец. Конец народу химер.

Пауза. Взгляд, обойдя круг, вновь остановился на Ките-Эйри. Волк мягко сказал, и эта мягкость перекрыла ужасный смысл произнесенных слов:

– Не над чем смеяться, солдат.

А затем послал Ютема вперед, прокладывая путь через войско в голову колонны. Солдаты молча занимали место в строю, и Кэроу понимала, что не уйдет ни один и что Акиве и Лираз весь оставшийся путь не грозят разящие удары хамс.

Отлично. Она испытала прилив гордости за Зири, а еще – благоговейный страх. В своем естественном теле молодой солдат был тих и почти застенчив – в отличие от красноречивого самовлюбленного красавца, чью плоть теперь носил. Наблюдая за ним, она дивилась: глупо, что раньше эти соображения не приходили ей в голову. Странно, как сильно его изменило пребывание в теле Тьяго.

Однако мысли исчезли так же быстро, как пришли. Это – Зири. Из огромного множества ее тревог беспокойство о том, как изменит его огромная власть, было далеко не на первом месте.

Другое дело Лиссет. Кэроу взглянула на нее, все еще парящую в воздухе неподалеку, и заметила, как оценивающе та рассматривает генерала, вновь занявшего свое место во главе колонны.

О чем она думает сейчас? Кэроу знала, что лейтенанты Тьяго никогда не оставят войско, на это было даже смешно рассчитывать, – но, боже, можно ведь просто помечтать? Никто не знал Волка лучше, чем приближенные, и никто не наблюдал за ним более внимательно. Что до слов, сказанных ею крылатой наге, – они вовсе не были шуткой или пустой угрозой. Каждый понимал: если часто сражаться, новое тело рано или поздно понадобится.

Коровье, подумала Кэроу. Тело большой неповоротливой буренки. И когда следующий раз Лиссет бросила на нее острый взгляд, Кэроу, хихикая, произнесла про себя: «Мууууу»…

7

Подарок вольного мира

Химеры преодолели горные пики и уже приближались к порталу. Касба осталась далеко позади.

Портал был едва виден. Даже вблизи он воспринимался просто как рябь, и приходилось нырять в него практически наугад, ощущая его присутствие как легкое касание перышка. Гиганты складывали крылья и бросались в пике; но стоило хотя бы чуть-чуть не угадать с «окном» – и ничего не происходило, и неудачник оставался под теми же небесами. На этот раз, к счастью, все обошлось. У отряда имелся опыт, и бойцы исчезали в мареве один за другим.

Шло время, и только чуть заметно мерцало легкое марево.

Когда очередь дошла до Вирко, Кэроу крикнула Зузане: «Держись!» Миг – и они исчезли в туманной дымке. Следом прыгнул Эмилион с Миком на спине. Кэроу нервничала, потеряв из виду друзей. Она кивнула Волку, который следил за переброской, и, последний раз вдохнув воздух Земли, нырнула.

Едва ощутимое касание перышка. Прорыв неосязаемой мембраны. Все!

Она в Эреце.

Другое небо: белое в зените и воронено-серое у линии горизонта. Все остальное скрыто туманом. И повсюду, куда достает взор, – вода; рябь делает ее почти черной. Залив Тварей. Темная глубина пугала и завораживала. Было в ней нечто безжалостное.

Дул сильный ветер. Отряд пытался восстановить строй, и крылья сбивались на взмахе. Кэроу плотнее укуталась в свитер и поежилась.

Последним сквозь мембрану портала прошел Тьяго на Ютеме. Гибкое тело Ютема пульсировало зеленью, как будто изливаясь сквозь прореху пространства в этот мир из пустоты. Изначально раса Виспенгов не была крылатой, и Кэроу пришлось хорошо постараться, чтобы сохранить форму и длину тела и приспособить две пары крыльев. Одна пара крепилась, где ей и положено, а вторую пришлось приспособить чуть не у задних лап. Довольно жутко, если уж говорить честно.

Вот проявилась голова Волка, а затем тело целиком. Он проверил, как дела у отряда, бросил быстрый взгляд на Кэроу… Посмотрел – и отвернулся. Вот главная его тревога. В этом мире, на Земле, где угодно. Только выяснив, где она находится, и убедившись, что с ней все в порядке, он вспомнил о главной своей задаче: безопасно переправить отряд над Заливом Тварей.

Пройти портал и оставить его за спиной без присмотра, рискуя, что проход обнаружит еще кто-то… Кэроу было страшно. Акива предполагал его сжечь, чтобы перекрыть сообщение между двумя мирами, но Иаил спутал все планы. Теперь портал был им нужен.

Чтобы вернуться и начать апокалипсис.

Волк снова возглавил отряд и повел его на восход, прочь от свинцового горизонта – к Адельфийским горам. В ясную погоду их вершины отсюда различались четко, но сегодня было пасмурно, и солдат окружал все густеющий туман. С одной стороны, хорошо – не заметят патрули серафимов, с другой… Кто-то – или что-то – сможет подкрасться к ним совершенно внезапно.

Когда это случилось, Кэроу находилась в середине отряда рядом с Иссой и Руа.

– Как дела, детка? – спросила Исса.

– Нормально, – ответила Кэроу, – а вот тебе не мешало бы утеплиться.

– Да уж.

На ней был свитер Кэроу, с воротом, прорезанным так, чтобы прошел капюшон кобры, – что само по себе было нехарактерно для Иссы. Но губы посинели; ее так трясло, что плечи, казалось, поднимались к самым ушам. Дитя теплолюбивой расы, она прекрасно чувствовала себя в Марокко, а здесь…

Зябкий туман окружал их со всех сторон, клубился впереди. Укрытие, которое их ожидало, могло спасти от врагов, но не от холода. Хотя, насколько помнила Кэроу, на нижних ярусах лабиринта пещер раньше были геотермальные источники. Интересно, остались ли они сейчас?

Пещеры Кирин.

Она так ни разу и не вернулась к месту своего рождения, туда, где провела первые годы жизни. Все собиралась – как-нибудь после. Здесь им предстоит теперь начинать мятеж – если, разумеется, у судьбы нет на них других планов.

Нет. Она не верит в судьбу. Не рок погубил ее планы и мечты. Предательство. И не рок заново воссоздает прежние декорации – а точнее сказать, их карикатурную копию, исполненную подозрительности и ожесточения. Не рок, а чужая злая воля.

– Я поищу для тебя одеяло, – сказала она Иссе.

Начала говорить. Но в это мгновение что-то пронеслось мимо нее.

Или на нее.

На весь отряд.

Шум в ушах, туман становится плотнее… Кэроу сжалась и закинула голову. И не только она. Весь строй, все солдаты. Сбрасывали высоту, выхватывали оружие, резко разворачивались в поисках цели… цели?

Там, над ними, белые небеса казались такими близкими, что можно достать рукой. Чистое полотно. Но пульс Кэроу частил, в ушах раздавался тихий, еле слышный звон… И вот они внезапно возникли будто ниоткуда, стремительные, обгоняющие ветер, огромные… Все пространство вокруг заплясало под ударами их крыльев… Солдат мотало и носило, как щепки в приливной волне.

Они.

Огромные.

Они проявлялись из воздуха там и здесь, как темные вспышки – было и нет! – и все бойцы вертели головами, пытаясь уследить за их стремительным полетом. Так неожиданно, так внезапно, так огромно, что Кэроу растерялась. А потом существо промелькнуло рядом с ней, коснулось, дотянулось воздушной волной, поволокло, завертело. Воздух вскипел: кадильницы бешено заметались, перекручивая цепи, и на мгновенье Кэроу представила черную поверхность воды – там, далеко внизу, и кадильницы падают… падают… и с громким всплеском уходят в глубину: души, поглощенные Заливом Тварей… Она с трудом взяла себя в руки… и ровно в этот миг ее отпустило. Цепи плотно перепутались, но ни одна не порвалась; ни одна душа не сгинула в этом круговороте. И потребовался всего один взгляд, чтобы понять, что вот же это кто, ох! Ох! – и белый густой день вновь поглотил их, и они умчались.

Буреловы.

Самые грандиозные творения Эреца, самая непонятная его тайна. Крылья, способные защитить – или разрушить небольшой дом. Так вот что ее коснулось: крыло бурелова. Стая птиц-великанов только что скользнула мимо отряда, и одного взмаха гигантского крыла хватало, чтобы выбить химеру из воинского строя. Прежде чем в голове Кэроу уложилось представление о чуде, свидетелем которого они только что стали, она начала судорожно пересчитывать солдат.

Вот Исса, вцепившаяся в шею Руа, потрясенная, но целая и невредимая. Вот кузнец Эгир: он уронил связку оружия, и все безнадежно ухнуло в море. Акива и Лираз по-прежнему держались далеко впереди, на некотором отдалении за ними следовали Мик и Зузана. С этими все в порядке. Поднятый гигантскими крыльями вихрь слегка взъерошил им прическу, но они мужественно хранят невозмутимость, будто ничего особенного не произошло.

И действительно, что такого-то?

Они просто столкнулись со стаей буреловов.

Раннее детство Кэроу провела в высокогорье; точнее, не Кэроу, а дитя этих пиков, Мадригал из ветви Кирин, последнего племени Адельфийских гор. Здесь обитали и буреловы, хотя никто из киринов, да и вообще никто, о ком доводилось слышать Кэроу, никогда не видел гигантских созданий так близко. Никому не удавалось их поймать: они уходили от любой погони, избегали любых ловушек. Говорили, что они ощущают малейшие изменения в составе и давлении атмосферы, – и в детстве Кэроу-Мадригал этому верила. Любуясь издалека, как они реют в потоках солнца, будто пылинки, она неслась им вслед, страстно желая разглядеть поближе, но вскоре собственные крылья ее подводили и – все…

Никто ни разу не обнаружил ни скорлупу их яиц, ни фрагмента скелета. Если, конечно, они откладывали яйца; если, конечно, они умирали. Никто не знал. Никто.

Теперь стало видно яснее, и Кэроу пробрала дрожь.

В крови бушевал адреналин, он прогонял страх. Она засмеялась. Всего один короткий взгляд, но она успела рассмотреть плотный мех, покрывающий тела буреловов, черноту огромных глаз, затянутых мигательной перепонкой, как у земных птиц. Их перья радужно переливались сразу всеми цветами; эта световая игра завораживала.

Они казались подарком дикого мира, напоминанием о том, что бесконечная война поглотила еще не все. Кэроу сгруппировалась в воздухе, распутала кадильницы и подлетела к Зузане и Мику.

Друзья еще пребывали в ступоре. Кэроу ухмыльнулась.

– Добро пожаловать на Эрец.

– К черту пегасов, – страстно выдохнула Зузана, широко распахнув глаза. – Я хочу вот такое!

8

Синяки на плоти неба

– Еще буреловы. Вон там! – Солдат отошел от окна, уступая место Меллиэль.

В их камере это окно было единственным. Они находились в тюрьме уже четвертый день. Три раза солнце садилось за горизонт, три раза наступал рассвет и озарял мир. Решившись, Меллиэль выглянула из окна.

Восход. Сочные, насыщенные цвета: сияющие облака, сверкающее золотом море; лучи, уходящие в горизонт, такие яркие, что больно смотреть. Острова – размытые силуэты дремлющих чудищ; небо… а вот небо было неправильным.

Если бы небо имело плоть, можно было бы сказать, что оно покрыто синяками. Этот рассвет, как и предыдущие, снова принес перемены; просыпающееся с наступлением дня небо бледнело: фиолетовый, какой-то грязно-лиловый, лазурный… И расцветшие на живой ткани неба кровоподтеки.

Меллиэль не сумела бы точно описать увиденное. Пятна увеличивались, набухали и расползались по полотну неба, и на их месте появлялись новые.