Темные фантазии

Мэгги Шайн

Темные фантазии

Крылатые мольбы среди других,

И судьбы, не подняв своей вуали,

И тени в сонме проблесков благих,

И вздохи, племя робкое печали.

Блаженство со слезами, как вначале,

Ведомое улыбкой вместо глаз,

Торжественно и скорбно выступали,

Как будто собрались в последний раз.

Перси Биши Шелли[1]

Пролог

20 марта 1793 года

Огарок сальной свечи мерно покачивался на камне, пламя отбрасывало причудливые тени. Запах гари был не очень приятен, но это был не самый удушливый аромат, витавший вокруг него. В воздухе пахло сыростью и плесенью. Покрытые мхом каменные стены, крысиный помет, отвратительно грязные человеческие тела… До сегодняшней ночи Эрик старался беречь свечу, зная, что новой ему не получить. Сейчас это было уже не важно. С рассветом он взойдет на гильотину.

Эрик закрыл глаза, стараясь не смотреть на пляшущие по стенам и потолку тени, которые, казалось, смеются над ним, и поджал ноги. В дальнем конце камеры человек забился в удушающем кашле. Рядом кто-то стонал во сне. Лишь Эрик не мог заснуть этой ночью. Всем здесь сидящим суждено принять смерть. Но не завтра. Он думал, страдал ли так же отец в ожидании назначенного часа? Удалось ли маме и младшей сестре Жаклин перебраться через пролив и спастись? Он сдерживал толпу крестьян, пока хватало сил. За спасение двух дорогих ему женщин стоит отдать эту жалкую, никчемную жизнь. Эрик никогда не был таким, как все, всегда считался немного странным. Он полагал, что не много потерял, проведя большую часть своей тридцатипятилетней жизни в одиночестве.

Почувствовав спазмы в желудке, Эрик согнулся и сильнее прижал колени к груди, чтобы заглушить урчание в животе. Три дня он не прикасался к пище и воде – помои, которые здесь давали, способны убить быстрее голода. Может, он умрет раньше, чем его обезглавят. Мысль о том, что он лишит этих ублюдков их варварского развлечения, заставила Эрика презрительно скривить пересохшие губы.

Дверь темницы с оглушающим скрипом отворилась, но он даже не поднял головы, предпочитая быть погруженным в свои мысли, нежели наблюдать за выходками стражников. Послышался незнакомый голос, слишком благородный, чтобы принадлежать этим неотесанным свиньям.

– Оставьте нас! Я позову, когда закончу.

Говорил человек, явно наделенный властью и привыкший повелевать. Дверь с шумом захлопнулась, но Эрик оставался недвижим.

Шаги приближались, и говоривший остановился рядом с ним.

– Шевелись, Маркгванд, я не намерен провести здесь ночь.

Эрик попытался сглотнуть, но застрявший в глотке песок царапал горло. Мужчина смотрел отсутствующим взглядом и улыбался, поглаживая искусно завязанный на шее шарф. В тусклом отблеске свечи его волосы казались цвета воронова крыла, но при этом глаза были еще темнее.

– Кто вы? – сумел произнести Эрик. Горло защемило от многодневного молчания и жажды.

– Я Роланд. Пришел, чтобы помочь тебе, Эрик. Поднимайся, у нас мало времени.

– Монсеньор, если это шутка…

– Уверяю, что нет. – Мужчина крепко взял Эрика за руку и рывком, который практически не доставил ему усилий, поставил на ноги.

– Вы… вы даже меня не знаете. С какой стати незнакомцу помогать мне? Вы рискуете своей жизнью. Кроме того, мне уже не помочь. Моя судьба решена. Я умру сегодня утром.

Человек, назвавшийся Роландом, внимательно выслушал сбивчивую речь Эрика и кивнул.

– Да, ты и вправду достойный. Не говори со мной, парень, не трать силы. Вижу, с какой болью дается тебе каждое слово. Лучше слушай. Я знаю тебя. Знаю с того момента, как ты сделал первый вздох.

Тяжело дыша, Эрик отступил на шаг и попытался разглядеть в визитере знакомые черты. Не сводя глаз с Роланда, Эрик нащупал свечу и поднял ее выше.

– То, что вы говорите, невозможно, монсеньор. Вы меня точно ни с кем не путаете? – Он прикрыл глаза, чтобы мерцание свечи не мешало воспоминаниям.

Роланд разочарованно вздохнул и отстранился от пламени.

– Убери эту дрянь от моего лица. Говорю, я знаю тебя. Я пришел помочь, а ты еще споришь. Неужели хочешь лишиться головы?

Эрик вернул свечу на место.

– Когда тебе было четыре года, ты упал в пролив и едва не утонул. – Роланд нагнулся и приблизил лицо почти вплотную к Эрику. – Не помнишь человека, который спас тебя, вытащив из ледяной воды? В канун десятилетия тебя едва не сшибла карета. Не помнишь, кто вытащил тебя из-под копыт?

Слова незнакомца хлестнули Эрика, и он поморщился. Белое, словно мел, лицо, глаза такие темные, что не видно зрачков, – лицо человека, который был рядом тогда. Эрик был вынужден признать это. Однако что-то в лице мужчины казалось пугающим.

– Ты не должен бояться меня, Эрик Маркгванд. Я твой друг. Доверься мне.

Роланд впился в него взглядом, словно гипнотизировал. Эрик успокоился.

– Я верю и благодарен. Но друзья мне не помогут. Не знаю, сколько часов мне осталось. Еще темно?

– Да, парень, иначе меня бы здесь не было. Но рассвет близок. Мне потребовалось больше времени, чем я думал, чтобы подкупить стражу. Если хочешь отсюда выбраться, делай, как я велю, и не задавай вопросов. – Роланд замолчал и приподнял брови в ожидании ответа.

Эрик лишь кивнул, не имея сил сосредоточиться и обдумать его слова.

– Хорошо, – сказал ночной гость. – Теперь снимай шарф.

Пальцы путались в грязной, изорванной ткани.

– Что у вас за план, монсеньор?

– Хочу проследить, чтобы ты остался в живых, – ответил Роланд так, словно все уже было позади.

– Думаю, ничто не способно изменить мою судьбу. – Эрик наконец справился с шарфом и стянул его с шеи.

– Ты не умрешь, Эрик, ни завтра, ни в другой день. Иди сюда.

Ноги не слушались и, казалось, приросли к полу. Глаза едва не вылезли из орбит, когда он почувствовал, как сжалось горло.

– Знаю, тебе страшно! Но неужели я страшнее гильотины? – Роланд почти кричал.

Эрик испуганно озирался, но тела лежали не шелохнувшись.

– Почему? Почему они не просыпаются?

Роланд подошел и сжал его плечи.

– Не понимаю. Почему никто не проснулся?

– Время вышло! – раздался голос стражника.

– Еще пять минут!

Эрику показалось, что от голоса ночного гостя затряслись стены.

– Я в долгу не останусь! А сейчас иди!

– Две минуты! Не больше!

Послышалась тихая брань и удаляющиеся шаги.

– Проклятие. Надо успеть. Извини, парень, что напугал тебя. – Произнеся это, Роланд с невиданной силой притянул к себе Эрика. Одной рукой он запрокинул его голову назад и, несмотря на сопротивление, впился зубами в горло.

Крик ужаса вырвался из груди Эрика, и в этот момент он почувствовал влагу на губах. Ему стало еще хуже, когда он увидел перед собой вскрытую вену на запястье, из которой толчками вытекала кровь. Роланд силой прижал руку к губам Эрика, и ему ничего не оставалось, как сделать глоток.

Мерзкая, отвратительная? Нет. Теплая и соленая. Он понял, что хочет еще. Что происходит? Он лишился рассудка? Конечно! Это, вероятно, голод и жажда заставили его пить кровь чужого человека. Эрик даже не поежился от поразившей его мысли. Вампир. Страх нарастал, а кровь Роланда наполняла его тело. Эрик почувствовал слабость, казалось, он погружается в темную бездну, из которой так хотелось убежать. Кровь пьянила. Роланд отступил.

Эрик не мог стоять на ногах. Ощутив внутреннюю пустоту и слабость, он рухнул на пол, не почувствовав удара. Голова словно парила над ним, в кожу вонзились тысячи острых игл.

– Ч-что ты с-со мной с-сделал? – Слова давались с трудом, язык не слушался.

– Спи, сынок. Проснувшись, ты станешь свободным, обещаю. Спи.

Эрик старался не закрывать глаз, но веки сомкнулись. Он ощутил холод, исходящий от рук, повязавших ему шарф. Роланд подошел к двери и кликнул надсмотрщиков.

– Боюсь, он не доживет до казни. – Его голос словно доносился издалека.

– Черт, что ты несешь? Он был в порядке.

– Смотрите сами. Видите, как он лежит? Держу пари, до рассвета не доживет. Я пришлю повозку забрать тело. Проследите за ним, хорошо?

– Деньги вперед, сэр.

– Держите. Если сделаете, как велю, получите еще больше.

– Теперь, если помрет, прослежу, чтобы тело погрузили в вашу повозку. Если же нет, свидания с плахой ему не избежать. Конец в любом случае один. В земле. Да, мистер? – Грубый смех сотряс стены, хлопнула дверь.

Глава 1

Она бежала во сне. От чего-то, к чему-то. К кому-то. Погружалась в лесную чащу, иголки впивались ей в ноги, ветки хлестали по лицу и отбрасывали назад. Туман над самой землей кружил в водовороте, окутывая щиколотки. Она не видела, как ноги ступают по траве. И все время звала его, но, как и прежде, проснувшись, не могла вспомнить имени.

Волосы прилипали к мокрому от слез и пота лицу. Дыхание было тяжелым, как у марафонца после дистанции. Она хватала ртом воздух, не в силах надышаться. Сердце готово было разорваться. Голова кружилась так сильно, что пришлось закрыть глаза. Она резко села, откинула волосы со лба и посмотрела сначала на часы, стоявшие на прикроватной тумбочке, затем в окно, где брезжил рассвет.

Время она и так знала. Этот кошмар преследовал ее из ночи в ночь, становясь мрачной приметой и без того беспокойного сна. Бессонница и подавленное, вялое состояние в течение дня, ночные кошмары, всегда одни и те же, стали вечными ее спутниками. У нее появилась привычка, возвратившись с работы, сразу бежать к себе в комнату, чтобы вздремнуть. Это было единственное время, когда можно поспать. Она спала как убитая до самого вечера, чтобы проснуться от привычного кошмара.

Прогнав остатки ужаса, Тамара встала с кровати, надела халат и пошла в ванную, оставляя следы на пушистом ворсе ковра. Открыв воду, добавила несколько капель масла и опустила в воду руку. В этот момент раздался требовательный стук в дверь, и она поспешила открыть.

Седые брови Дэниэла были сурово сдвинуты, бледно-голубые глаза смотрели взволнованно.

– Тэм? С тобой все хорошо?

Тамара закрыла глаза и вздохнула, чтобы не закричать. Она почувствовала, что теряет благоразумие и готова сорваться, но не могла позволить себе быть несдержанной с человеком, который уже двадцать лет был ей как отец.

– Конечно, почему ты спрашиваешь?

– Я… слышал, ты кричала. – Дэниэл слегка прищурился, вглядываясь в ее лицо. Тамара надеялась, что он не заметит круги под глазами. – Ты уверена, что?..

– Нормально, все нормально. Я просто прищемила палец ножкой кровати.

– Выглядишь устало. – Он все еще смотрел на нее с подозрением.

– Собиралась принять ванну и привести себя в порядок к вечеру. – Тамара постаралась улыбнуться, но нахмурилась, увидев перекинутое у него через руку пальто. – Ты собрался уходить? Дэниэл, но весь день идет снег. Дороги…

– Я не собираюсь садиться за руль, Тэм. Кертис за мной заедет.

По спине пробежала дрожь, перехватило дыхание.

– Опять будешь шпионить за тем человеком? Правда, Дэниэл, эта твоя навязчивая идея…

– Шпионить! Я просто веду наблюдение. И не называй это навязчивой идеей, Тамара. Это научная работа. Следует понимать такие вещи.

Она вскинула брови.

– Это пустая болтовня, вот что это такое. А если ты не перестанешь следить, как ищейка, за каждым его шагом, он будет вправе отдать тебя под суд. Дэниэл, ты уже несколько месяцев за ним шпионишь. Уже пора сделать выводы, что он…

– Дэниэл! – прервал ее голос Кертиса, спешно поднимающегося по ступенькам к дверям ее спальни. – Ты готов?

– И ты туда же? – сказала Тамара, будто он был свидетелем их разговора. – Поверить не могу, что вы открыли охоту на ведьм. Господи, мы все каждый день проводим в офисе из стекла и бетона, окруженные самыми современными технологиями. Вы живете в двадцатом веке, ребята. В городе Вирам, штат Коннектикут, а не в пятнадцатом веке в Трансильвании!

Курт смотрел на нее не мигая. Затем он склонил голову набок и развел руками. Тамара вздохнула, дав ему возможность задать вопрос.

– Так и не спишь ночами? – Голос прозвучал мягко и заботливо.

Она тряхнула головой.

– Боюсь оставлять ее одну, – сказал Дэниэл, будто ее тут вовсе и не было.

– Мне надо закончить эксперимент в лаборатории внизу, но могу побыть здесь, если ты согласен работать в одиночку, – предложил Курт, обнимая Тамару.

Она вырвалась из рук Курта и замотала головой, протестуя.

– Мы с Дэниэлом знаем, что делаем, Тэм. – Он вновь обнял ее, стараясь успокоить. – Мы занимаемся этим намного дольше тебя. В отделе о нем собраны тома документов. И это уже не легенда.

– Я хочу видеть эти бумаги. – Тамара в упор посмотрела на Курта.

– У тебя нет права доступа к этой информации, – сказал он, поджав губы.

Тамара ожидала именно такого ответа, поскольку получала его всякий раз, когда просила дать ей возможность изучить материалы, собранные отделом по исследованию паранормальных явлений на этого подозрительного вампира Маркгванда. Она опустила голову и отвернулась, почувствовав, как рука Курта легла на ее плечо.

– Тамара, не злись. Это для твоего же…

– Знаю. Для моего же блага. Ванна, должно быть, уже наполнилась.

Она сделала шаг назад и закрыла дверь. Сейчас Кертис закроется в лаборатории в цокольном этаже и забудет о ней. Он никогда не беспокоился, как Дэниэл, который опекал ее последнее время больше, чем когда-либо. Однако Курт считал себя начальником и позволял соответствующий тон. Тамара пожала плечами, дав себе слово больше не думать о манерах Кертиса.

Выключив воду, она еще долго смотрела на наполненную ванну – это совсем не то, что поможет ей заснуть. Тамара перепробовала все методы, начиная с горячего молока и заканчивая двойной дозой снотворного, которое заставила доктора ей прописать. Ничего не помогало. Зачем бороться с организмом?

Вздохнув, она направилась в спальню и прислонилась к огромным, от пола до потолка, стеклянным дверям, ведущим на балкон. Через несколько секунд, поддавшись внезапному капризу, распахнула их. С темного неба, казавшегося серебристо-голубым на западе, хлопьями валил снег. Пока Тамара спорила со своим опекуном и его коллегой, солнце успело зайти. Она стояла на балконе и пристально смотрела на снежинки, исполняющие одним им понятный танец. Внезапно захотелось стать одной из них. Почему она должна лежать в кровати и нервничать, пытаясь заснуть, и разглядывать белый балдахин? Ведь сон не придет раньше чем через несколько часов. Она же может позволить себе отвлечься? Тамара подумала, как давно у нее не было возможности отложить все дела и заняться чем-то в свое удовольствие.

Она поспешила в спальню, довольная принятым решением. Натянув теплые легинсы, Тамара надела толстый свитер, две пары носков и пушистые меховые наушники. Затем достала из шкафа куртку и коньки, которые бросила в рюкзак вместе с дамской сумочкой. Оглядевшись, Тамара вышла из комнаты.

На мгновение она прислушалась. В доме не раздавалось ни звука. Она на цыпочках прошла по коридору и спустилась по лестнице. Задержавшись у входной двери, чтобы надеть ботинки, Тамара выскользнула из дома.

Бодрящий мороз обжег щеки, и в воздухе появилось маленькое облачко от ее горячего дыхания. Через двадцать минут чудесной прогулки с танцующими снежинками Тамара добралась до катка. Ее охватил ребяческий восторг при виде сверкающего льда, окруженного вязами и кустарниками городского парка. Пройдя по извилистым аллеям, припорошенным снегом, Тамара села на причудливо изогнутую железную скамейку с деревянными сиденьями, оглядела урны для мусора, окрашенные в нарядный зеленый цвет, и стала переобуваться.

Проснувшись, Эрик чувствовал себя так, будто голова набита мокрыми тряпками. Он знал, что над городом нависла белая пелена и сгущаются сумерки. Его разбудило не это. Уже много недель он просыпался от ее крика, эхом разносящегося в голове и мешающего отдыхать. В нем был страх и мольба о помощи. Казалось, нож вонзается ему в сердце. Однако Эрик колебался. Внутренний голос убеждал не принимать поспешных решений. В ее ночном зове крылась неминуемая опасность. Это была не физическая боль и не жизненные перипетии. Тогда что же?

Одно то, что она звала его, уже было невероятно. Люди не могут звать вампиров. Поражало и осознание того, что не только смертельная опасность способна вывести его из состояния блаженного бездействия. Невероятно хотелось разыскать ее, задать вопросы, которые рождались в голове. Но Эрик не был уверен. Когда-то давно он уехал из этих мест, поклявшись не приближаться к девушке в надежде, что мистическая связь исчезнет с течением времени. Но этого не произошло.

Эрику удалось расслабиться приблизительно на час. Когда солнце скрылось за горизонт, он ощутил резкий прилив энергии. Чувства обострились, как хорошо наточенный клинок, тело было легким и полным сил.

Эрик оделся и стал отпирать многочисленные замки тяжелой входной двери. Он шел сквозь непроглядную тьму коридора к выходу, закрытому огромной каменной плитой. Она поддалась без всякого сопротивления, и Эрик оказался в самом обычном подвале. С внешней стороны потайная дверь выглядела как винный шкаф. Эрик аккуратно закрыл ее и стал подниматься по лестнице, ведущей к центральному входу в дом.

Он должен ее увидеть. Эрик всегда это знал, но старательно противился таким мыслям. Однако перед зовом женщины было трудно устоять. В голосе слышались адские муки и страдания, доходившие до него сквозь пелену сна. Эрик хотел узнать, что же стало причиной такого беспокойства. Он прошел в фойе и, подойдя к большому окну, раздвинул портьеры.

Шпик из отдела, как и все последние месяцы, сидел прямо напротив ворот. Еще одна причина соблюдать осторожность. Деятельность отдела начиналась с того, что группа болванов задалась целью уничтожить все и вся, казавшееся им непонятным и странным, пришедшее в современный мир из глубины веков. Ходили слухи, что сейчас они работают под покровительством ФБР, и это делает их еще более опасными противниками. Как удалось выяснить Эрику, отдел полностью занимает офисное здание Уайт-Плейнз, а их подразделения разбросаны по всем Соединенным Штатам и даже в Европе. Человек у ворот, похоже, избрал Эрика своим личным врагом. Из дома был только один выход, у которого он и сидел каждый день от заката до самого рассвета, и раздражал Эрика не меньше назойливой мухи.

Закутавшись в темное пальто, Эрик вышел из дому через гостиную и пошел по лужайке в прямо противоположном от центрального входа направлении, в сторону каменистого утеса над проливом близ Лонг-Айленда.

Дойдя до высокого железного забора, ограничивавшего владения, Эрик легко перепрыгнул через него, затем миновал деревья, растущие вдоль дороги, за которыми и сидел человек, так внимательно следивший за ним.

Пройдя еще несколько ярдов, Эрик остановился и закрыл глаза, чтобы привести мысли в порядок. Он был весь сконцентрирован на ощущениях, позволяя работать инстинктам и тайным силам, дремавшим все это время. Эрик содрогнулся, словно рядом взорвалась бомба. В голове смешались голоса и звуки, тело пронзал то невероятный страх, то детский восторг, заставляя испытывать боль и удовольствие одновременно. Эрик приложил все силы, чтобы не поддаться мозговому штурму и огородить себя от разрывавших тело противоречивых чувств и мыслей. Он мог настроиться на конкретного человека, только если он посылал соответствующий сигнал, и сейчас он его получил.

Легко преодолевая все преграды, Эрик шел на зов. В некоторые моменты он отчетливо слышал голос и двигался в нужном направлении. Эрик едва не вскрикнул, когда добрался до катка в городском парке и увидел в темноте очертания женской фигуры. Она кружилась на льду, словно купалась в лунном свете, лицо сияло от переполнявшего чувства влюбленности в эту ночь. Женщина остановилась, вскинув руки в балетном па, затем увеличила темп, выписывая восьмерку на искрящемся серебристом покрытии, и прокатилась вдоль ограды, исполняя дорожку.

Горло защемило. Прошло двадцать лет с того момента, как он покинул детскую больницу, оставив лежать на кровати спасенную им маленькую черноволосую девочку. Мысленно он вернулся в ту ночь и вспомнил ее взгляд и легкое прикосновение руки. Она произнесла его имя, хотя никогда раньше не видела, и просила не уходить. Эрик понял, насколько прочна связь между ними, но решил уйти.

Помнит ли она об этом? Узнает ли, если увидит вновь? Конечно, он не ставил себе цель получить ответы на эти вопросы. Эрик хотел лишь взглянуть на нее и понять причину истязавших ее душу ночных кошмаров.

Девушка подъехала к скамейке, на которой лежали вещи, сняла меховые наушники и бросила их в рюкзак. Встряхнула головой, и кудрявые волосы цвета воронова крыла разметались, покрыв ее черной вуалью. Затем она сняла куртку и положила ее на скамью, поправив, чтобы не упала на снег. Сделав глубокий вздох, она вернулась в центр катка.

Эрик постарался выбросить из головы все посторонние мысли и сконцентрироваться лишь на ней. Потребовалось не больше секунды, и он вновь поразился, как прочна связывающая их нить. Он читал ее мысли без малейшего напряжения, они казались ему музыкой, неслышным аккомпанементом к ледовому танцу. Она придумывала элементы, подбадривала себя…

– Аксель, Тэм, давай. Прибавь скорость… вот сейчас!

Она задержала дыхание, прыгнула в полтора оборота и приземлилась, практически идеально, высоко подняв ногу, но внезапно покачнулась и упала. Эрик едва не кинулся на помощь, однако сдержался, услышав суровый внутренний приказ. Через мгновение он услышал ее звонкий смех, переливистый, словно горный ручеек, бегущий по каменистым склонам.

Девушка встала, потерла ушибленное место и покатилась дальше, преследуемая внимательным взглядом. В этот момент Эрик заметил шпиона, выходившего из припаркованной на другой стороне улицы машины. Дэниэл Сен-Клер!

В ту же секунду Эрик засомневался. Это не мог быть Сен-Клер, он бы почувствовал его приближение. Приглядевшись внимательнее, Эрик понял, что это автомобиль не Сен-Клера, но определенно принадлежит кому-то из отдела. И этого человека интересовал не он, а Тамара.

Эрик решил подойти ближе и разглядеть незнакомца. Сделав шаг, он наступил на что-то и пригнулся. Это был рюкзак. Ее рюкзак. Переведя взгляд на Тамару, он увидел, что она полностью увлечена катанием. Приехавший человек также наблюдал за ней. Не раздумывая Эрик поднял находку и растворился в темноте. Кроме ботинок, он обнаружил маленькую дамскую сумочку. Взяв ее в руки, Эрик погладил мягкую лайковую кожу.

Вмешательство в частную жизнь? Да, он знал это. Если за ней следили те же люди, что и за ним, он должен знать причину. Возможно, Сен-Клер каким-то образом узнал о существовавшей между ними связи и расставил ловушку. Эрик медленно извлекал содержимое, рассматривая каждый предмет. Внутри небольшого кошелька он обнаружил пластиковый ключ работника отдела с именем Тамары. Боль пронзила его насквозь, словно разряд тока.

– Нет, – прошептал Эрик.

Не сводя глаз с кружащейся на льду фигуры, он разложил все по местам, положил сумочку в рюкзак и вернулся к тому месту, где обнаружил находку. Грудь сдавило, когда он наблюдал за Тамарой, такой красивой и трогательной. На ее волосах, словно россыпь бриллиантов, искрились в мягком лунном свете снежинки. Могла ли эта девушка быть иудой? Предателем в обличье ангела?

Эрик постарался глубже проникнуть в ее сознание, но ощутил лишь легкость и восторг.

Музыка в ее голове звучала даже громче, чем раньше, в движениях чувствовалась гармония духа и тела. Внезапно все стихло.

Тамара остановилась, чуть повернула голову, словно услышала какой-то тревожный звук. Она смотрела прямо на него, хотя Эрик знал, что невидим ночью за кустами в темном пальто. Тамара нахмурилась и двинулась в его сторону.

Бог мой, неужели связь так сильна, что она физически ощущала его присутствие? Или она поняла, что он читает ее мысли? Эрик отвернулся и решил было бежать, но почувствовал ее движения совсем рядом, казалось, до него доходит тепло ее тела. Теперь она его увидит. Понимая всю нелепость ситуации, зная, что совершает ошибку, Эрик повернулся к Тамаре.

Она озадаченно смотрела на него. Шеки горели, кончик носа покраснел. Тамара часто дышала, выпуская маленькие белые облачка в холодный морозный воздух. Даже когда Эрик отвел взгляд, он знал, что с ней происходит, в голове и в душе. Вероятно, именно так Бетховен ощущал звуки музыки. Эрик посмотрел на Тамару, понимая, что не в силах оторваться от огромных, темных, бездонных глаз, словно она посылала ему команды, как и он посылал ей. Господи, она уже выглядит как одна из нас.

Тамара нахмурилась и помотала головой, словно хотела стряхнуть с волос снежинки.

– Извините. Я думала, вы…

Эрик приложил все усилия, чтобы понять, узнала ли она его, показалось ли ей что-то смутно знакомым? Но не ощутил ничего похожего.