Ликвидаторы

Только в Леона бес вселился. Кольцо осталось на его пальце, несмотря на все попытки Анжелы, Кэролайн и Марка завладеть вещицей. Сергей благоразумно молчал. Он не мог предложить Бертьену любовных утех, потому что не был дамой, не мог заплатить и четверть того, даже десятой того, что пообещал Марк, а потому вышел из игры сразу, хотя кольцо понравилось и ему.

Во время обратного перелета Воронин молчал и прикладывался к очередной бутылке, а потом начал понемногу угощать Кэрри, и к финалу путешествия у нее снова поднялось настроение. В конце концов, ювелирное украшение – не то, из-за чего следует портить себе жизнь, так сказала Кэрол. Мало их, что ли, безделушек?

Немало, мысленно согласился Сергей. Тем более если у тебя отец – видный политик. Отец Кэролайн мог купить для дочки много дорогих вещиц, это факт.

Перед самой посадкой оттаяла и Анжела. На Ламур опускалась ночь, светило медленно уползало за горизонт, и красотка вспомнила, что в мире есть еще столько развлечений, кроме какого-то кольца.

Серж шептал нечто похожее на ухо Кэрри. Он все-таки надеялся получить то, что ускользнуло от него на Тизелле. Собственно, Кэролайн, «заправившись» новой порцией спиртного, была только «за». Так они оказались в спальне Кэрри, тихонько пробравшись туда через окно, чтоб не застукали родители.

Ночь провели знатно – после приключений на Тизелле сон будто отшибло, хотелось наверстать упущенное, и угомонились они далеко за полночь. Вконец измученная Кэрри уснула, а Сергей еще не забыл поставить будильник на коммуникаторе на семь утра. Ему надо было исчезнуть из дома раньше, чем родители девушки рискнут зайти в ее спальню. Нельзя, чтобы его заметили. Настоящие гусары не должны оставлять следов…

В итоге поспал он часа три или четыре, не больше. Ушел тихо, на прощание чмокнув Кэрри в нос. Девушка улыбнулась во сне, подложила ладонь под голову. Подружке было хорошо и без кольца…

А потом Серж добрался до общаги, распахнул дверь в свою комнату и…

Интересно, захочет ли Кэролайн защищать его? Или пойдет на поводу у отца, будет отрицать, что Сергей Воронин провел ночь у нее? Поскорее бы добраться до дома Кэрри, поговорить!

Только тут Сергей очнулся – не дождавшись ответа, водитель тронул его за плечо.

– Эй! – повторил тот, ужасно коверкая слова. – Слушай, дальше не проеду. Толпа впереди…

Сергей посмотрел по сторонам – они были на нужной улице, не доехав совсем немного.

– Отлично! – он дернул дверцу, выскочил наружу, полез в карман за деньгами. – Сколько с меня?

– Пятьдесят галафунтов! – не моргнув глазом, соврал водитель.

– Чего?! – Сергей наклонился к переднему окошку, посмотреть на счетчик.

Водила тут же прикрыл его.

– А за скорость?! А за простой перед поездкой?! – энергично воскликнул он. – Обижаешь!

Воронин озверел.

– Вот тебе две десятки! – он попытался впихнуть деньги в руку водителя. – У тебя два варианта: либо ты берешь деньги, либо не берешь! Не хочешь – не бери! Тогда я оставляю их себе! Спасибо, что подвез бесплатно!

– Стой! Отдай! – водитель выхватил купюры, бормоча себе под нос, что в следующий раз, когда не будет так занят, обязательно набьет морду «всяким придурочным пацанам».

При этом он дал газу, и мобиль, резко развернувшись, исчез за поворотом.

Толпа действительно собралась немалая, и когда Сергей понял, что собралась она перед домом Кэролайн, внутри вдруг стало как-то нехорошо. Не просто тревожно, именно нехорошо, словно организм превратился в чуткую антенну, поймавшую импульсы, исходившие из эпицентра напряженности.

– Что здесь происходит? – Воронин попытался протиснуться поближе ко входу в особняк, оттеснил нескольких зевак, но увидел полицейские стоп-ленты и умерил пыл.

– Дочь сенатора Райта убили, – довольно спокойно отозвался какой-то мужчина с диктофоном и видеокамерой.

Наверное, это был один из репортеров. Он только мельком глянул на Сергея и вновь сконцентрировал внимание на парадных дверях особняка.

«Дочь сенатора Райта?!» – у Воронина все поплыло перед глазами, он качнулся и только чудом не свалился на мостовую, ткнувшись плечом в спину какого-то здоровяка.

– Полегче, приятель! – резко ответил тот, отталкивая парня. – Всем интересно посмотреть!

– Кэролайн Райт… – беспомощно пробормотал Сергей, не обращаясь ни к кому конкретно.

Он учился с Кэрри три года и потому отлично знал ее фамилию. Равно как и то, что она была единственной дочерью Уолтера Райта. Господи, что же это?! Кэролайн мертва?!

– Да-да! Кэролайн Райт! – нетерпеливо выпалил репортер, стоявший по правую руку от Воронина.

Он вдруг подобрался, словно охотничья собака, делающая стойку на дичь, поднял видеокамеру: двери открылись. Сергей перестал дышать.

Первым на пороге появился офицер полиции. Он со злостью посмотрел на оживившуюся, загудевшую толпу, дал знак. Из дома вынесли огромный черный мешок. Следом, тяжело ступая, вышел седой широкоплечий мужчина с темным от горя лицом.

– Уолтер Райт… – прошептал кто-то за спиной Сергея.

Собственно, пояснений не требовалось. Воронин хоть и не знал сенатора Райта, но на лице мужчины все было так явно написано, что угадать, кто вышел из дверей следом за черным пластиковым мешком, не смог бы только полный идиот.

И слева, и справа замелькали вспышки: репортеры, как обычно, чувством такта не отличались, им было плевать на горе Уолтера, каждый стремился пробраться чуть поближе, чтоб сделать качественный снимок. Чтобы лицо убитого горем сенатора красовалось на первой полосе любой бульварной газетенки.

– Разойдись! Разойдись! Пропусти! – покрикивали полицейские, прокладывая дорогу к катафалку.

Страшный мешок забросили внутрь, лязгнули задние двери. Включились мигалки, и мобиль начал медленно отползать от здания, окруженного людьми. А один из офицеров полиции, взятый репортерами в плотное кольцо, уже давал интервью.

Сергей, проявив чудеса ловкости и настойчивости, пробился поближе к тому месту, вытянул шею, чтобы лучше слышать, о чем говорит коп.

– …исходя из температуры тела, эксперты делают предварительный вывод, что девушка убита между шестью и восемью часами утра. Более точные цифры мы сможем озвучить лишь тогда, когда будет проведена углубленная экспертиза, пока речь идет только о данных экспресс-анализа.

– Есть ли у полиции подозреваемые? В каком направлении вы собираетесь работать? – выкрикнули из толпы.

– Как обычно, мы отрабатываем сразу несколько версий, – офицер произносил дежурные фразы, но для Сергея это выглядело дико, потому что говорили не о неодушевленной кукле, не о каком-то постороннем человеке, а о Кэролайн. – Тут возможны различные мотивы. Например, банальное ограбление, свидетелем которого стала несчастная девушка. Или месть сенатору Уолтеру за определенные политические инициативы. Тут надо разбираться неторопливо и обстоятельно.

– Почему вы не озвучиваете еще одну версию, офицер?! – выкрикнул другой газетчик. – Например, нам стало известно, что у полиции есть свидетели из числа соседей! Они видели, как утром из окна спальни девушки выбрался какой-то молодой человек! Любовь? Ревность? Ссора? Вспышка гнева? Почему вы не хотите говорить о таких версиях?!

Сергей Воронин вмиг вспотел, а перед глазами появилась пелена, из-за которой стало невозможно видеть окружающих. Осталось только лицо офицера, с резко проступившими скулами, и голос.

– Откуда вам это известно? Откуда такая информация?

Офицер полиции старался говорить спокойно, но даже неопытный в таких делах Сергей чувствовал, что коп готов убить настырного репортера.

– Ответьте, пожалуйста, на вопрос! – эту фразу произнесли сразу несколько человек, не позволяя уклониться от главной темы.

– Метлы-м-м… – полицейский замялся. У него были инструкции: поменьше говорить о третьей версии. – Действительно… Действительно, у нас есть пара свидетелей… Вроде бы, они кого-то видели рано утром. У окна спальни… Но пока мы не можем сказать ничего конкретного… Детальный допрос еще не проводился. И потом, сейчас наши эксперты занимаются тем, что снимают отпечатки в комнате убитой… Возможно, вы правы, тут есть какое-то зерно истины, и к убийству причастен один из молодых людей, с которым Кэролайн Уолтер училась в колледже ТОНП. Полиция продолжает работу над этим. Как только появятся новые данные, мы устроим пресс-конференцию, чтобы все информационные средства могли…

Сергей отпрыгнул назад так, словно увидел перед собой пару бенгальских тигров. Кто-то зашипел от боли, начал тихо материться – Воронин отдавил ему пальцы, – только сокурсника убитой девушки в толпе уже не было.

«Отпечатки…» – Сергей торопливо шагал, почти бежал по улице, стремясь побыстрее удалиться от места гибели Кэролайн. Он делал это непроизвольно, неосознанно, словно надеялся: чем дальше окажется от страшного дома, тем меньше шансов, что именно его, Сергея Воронина, обвинят в убийстве девушки.

Отпечатки! Это он вылезал утром из окна спальни! Это он оставил следы на подоконнике, на рамах! Наверное, его видели соседи, которые вскоре дадут показания полиции. А может, соседи видели убийцу, который проник в дом после Сергея? Господи, но как это доказать?! Ну да, окно было открыто, но кто поверит? Наверняка убийца следов не оставил, работал в перчатках, а вот «пальчики» Сергея Воронина найдут повсюду. И потом, глупо отрицать, что он был у Кэролайн. Там, в комнате, следы его присутствия, и с этим ничего невозможно поделать! Против таких фактов не попрешь!

Господи, ну что же предпринять?! Он спешил к Кэролайн за помощью, а узнал только, что увяз еще глубже. Теперь, вдобавок к убийству Леона, его обвинят и в убийстве Кэролайн. Стоп! Стоп…

Постойте, дорогие товарищи, может, это и есть шанс на спасение? Убийство Леона и убийство Кэролайн. Он же не мог оказаться в двух местах одновременно! Это алиби!!! Стоп, голова кругом, не так работает, как надо! Ну хорошо, допустим, полиция согласится, что в двух местах он не мог оказаться одновременно, но уж одну-то смерть на него точно повесят! Или Леона. Или Кэролайн. По Леону могла бы помочь Кэрри, дать алиби, только она сама мертва. И на окнах – его отпечатки…

Сергей в отчаянии схватился за голову. После всего, что случилось, ему хотелось упасть на мостовую, ни о чем не думать. Забиться в щель – так, чтобы никто не трогал. Просто, чтоб дали побыть наедине с собой, хотя бы привести мысли в порядок…

На соседней улице, куда свернул Воронин, убегая от дома Кэролайн Райт, его ждал еще один неприятный сюрприз. Небольшая кучка зевак – человек десять – сгруппировалась перед витриной магазина, в котором продавались стереовизоры. Приемник был настроен на канал местных криминальных новостей, и там как раз передавали сюжет о…

Сергей не выдержал, притормозил. На экране маячил тот самый офицер, которого Воронин совсем недавно видел и слышал вживую. Собственно, ничего нового полицейский не говорил, но пройти мимо Сергей не смог. Замелькали знакомые картины: черный пластиковый мешок, мобиль с мигалками, темное лицо сенатора Райта. И вдруг все это исчезло, перед зрителями появилась миловидная ведущая программы.

– Мы прервали трансляцию… – сообщила она. – Пару минут назад получены сведения, что у полиции появились новые факты. И подозреваемый!

Воронин затаил дыхание, надеясь, что сейчас все образуется. И тут его словно шандарахнули обухом по голове!

На экране появилась видеокартинка с какой-то другой улицы, не той, где жила Кэрол. Красный спортивный мобиль с откидным верхом стоял возле бара. Яркие рекламные вывески помигивали разноцветными огоньками, но внимание камер было сосредоточено на телах тех, кто находился в машине!

Телах Марка и Анжелы! Марка и Анжелы!!!

От отчаяния Сергей застонал. Заммер сидел на месте водителя, нелепо свесив голову в сторону. Из уголка рта вниз стекала струйка крови. Анжела откинулась на спинку кресла, глаза были страшно выпучены, на шее осталась красная полоса, а язык вывалился изо рта.

– Задушили, изверги… – пробормотал кто-то. – А ведь какая красивая девчонка была…

– По нашим данным, это двойное убийство связано с убийством дочери сенатора Райта, а также Леона Бертьена, найденного мертвым сегодня рано утром в общежитии колледжа технологий освоения новых планет.

Теперь перед объективами мелькнул другой офицер, постарше, с седыми висками. Видимо, он вел дело об убийстве Марка и Анжелы.

– Полиции стало известно, что накануне пятеро студентов этого колледжа совершили увеселительную прогулку на ракетном скутере, – продолжила ведущая. – Затем вечеринка продолжилась на Ламуре. К настоящему времени четверо студентов мертвы. Это Анжела Ривс и Марк Заммер, которых вы видите на экране. Также дочь сенатора Райта, Кэролайн Райт, убитая на рассвете в собственной спальне. Четвертый – Леон Бертьен. Местонахождение пятого из студентов, участвовавших в вечеринке, в настоящее время устанавливается полицией. Есть информация, что он поспешно скрылся из комнаты в общежитии ТОНПа, где проживал совместно с убитым Леоном Бертьеном. Мы просим о помощи всех жителей СкайСити! Если вы видели этого человека, немедленно позвоните по номеру девять – сто одиннадцать и сообщите подробности дежурному офицеру!

На экране появилась фотография Сергея Воронина, и он подался назад от экрана, будто получил удар в лицо.

– Рост сто восемьдесят, – между тем, дикторша зачитывала полицейскую ориентировку на Сергея. – Телосложение обычное. Возраст – двадцать лет. Глаза – серые, волосы – русые, нос – «уточкой»…

– Вот отморозок, – равнодушно проронила какая-то женщина. – Четверых убил! А с виду – нормальный парень.

– Нет… – прошептал Сергей, тряся головой и медленно отступая назад.

– Ну, все, отбегался красавчик! – черноволосый мужчина, стоявший рядом, в радостном возбуждении потер руки, словно все происходившее его очень забавляло. – Отбегался, факт! Сейчас его поймают, а там – «вышка»! Четыре трупа – это «вышка»! Железобетонно! Да?!

Он повернулся к Воронину за подтверждением, ожидая, что сосед порадуется вместе с ним. Но тот не мог вымолвить ни слова, губы и руки тряслись. Черноволосый вдруг осекся. Уставился на Сергея, потом – на экран. На Сергея. На экран. На Сергея. Глаза стали круглыми.

– Вот он!!! – мужик завопил так, что все остальные зеваки, собравшиеся у витрины, подпрыгнули.

А Воронина уже не было рядом – он помчался по улице с такой скоростью, что в этот раз его не смогла бы догнать и пуля лейтенанта Августо Эскудо.

Поворот за угол. Прыжок через мостовую, наперерез мобилям. Еще поворот! Переулок! Черт!!! Полицейские сирены где-то за спиной! Сергей вдруг сообразил, что так ему не скрыться – в кармане лежал коммуникатор, и спецслужбы могли без особого труда установить примерную точку нахождения владельца аппарата. Раньше такая мысль почему-то не приходила в голову. Ну да, раньше он не знал, что подозреваемый – он сам! Раньше не предполагал, что ищут его! По подозрению в убийстве четырех друзей!!! Вот влип!!! Надо срочно выключить коммуникатор! Только не на улице, нельзя останавливаться на виду…

Переулок. Полицейские сирены звучали где-то совсем неподалеку. Сергей дернул дверь какой-то лавочки. Заперто! Дернул другую, заскочил внутрь. Динькнул колокольчик. Мельком окинув взглядом пустое помещение, Воронин выхватил из кармана аппарат, предательски посылавший сигналы полиции. Вырубить!!! Скорее! Фух…

– Заходи, дорогой! – откуда-то из глубины, из-за невысокой стойки, нарисовался маленький полный человечек с приличным животом. – Ты попал как раз туда, куда тебе нужно!

И он показал ослепительно белые зубы – заулыбался так, словно Сергей был его самым дорогим гостем.

– Меня зовут Хазиф Гюльнай, – выбравшись из-за стойки, продолжал хозяин лавки, – но для друзей я просто Хазиф, и ты можешь называть меня так.

Воронин не ответил – прислушивался к тому, что творилось снаружи. Торопливо оглядел пустое помещение, в котором не было ни товаров, ни мест для хранения таковых. Только стойка в дальнем конце, там, откуда появился Хазиф. Надпись на стене, огромными буквами: «Я стреляю, следовательно, я существую». И все.

Мимо, по улице, пронеслась полицейская машина, отвлекая внимание. Впрочем, Хазиф тут же переключил Сергея обратно.

– Ну, пойдем, пойдем, дорогой! – ласково проговорил он, обнимая Воронина за плечи и направляя к стойке. – Подпишем стандартный контракт на два года, пока не стало поздно…

Он вновь показал белые зубы, затем открыл ящик стола, выложил на пластиковую крышку несколько листов бумаги, продернутых толстой нитью. Подвинул к гостю. Сергей перевернул их – на обратной стороне красовалась фиолетовая печать, скреплявшая концы завязи.

– Что это? – оторопело спросил Воронин.

– Стандартный контракт на два года, – радостно скалясь, отозвался Хазиф. – Или тебе нужен расширенный? На три? На пять? Не советую. Лучше начни с двух. Подпись надо ставить здесь и вот здесь.

«Я вообще не собираюсь ничего начинать. И ставить подпись на бумагах, которые не читал», – хотел ответить Сергей, но в этот момент еще раз динькнул колокольчик. Беглец обернулся и вмиг забыл, как дышать. На пороге стоял лейтенант Эскудо!!!

– Вот ты где… – сквозь зубы пробормотал полицейский, делая несколько шагов вперед. – Достало за тобой бегать!

Он резким движением открыл кобуру, выдернул оттуда пистолет и выстрелил. Смерть рванулась прямо в лицо, раскаленным куском металла. Все, что успел сделать Сергей, – это вскрикнуть от ужаса. Августо Эскудо опять не собирался допрашивать подозреваемого, ничего не хотел знать! Воронину словно уже вынесли приговор, и лейтенант приводил его в исполнение!

– Извини, дорогой, – голос Хазифа прозвучал ласково и душевно, и Воронин рискнул открыть один глаз. – Извини…

В первую секунду Сергей не понял, что произошло, почему он до сих пор жив. Но тут Эскудо выстрелил еще раз, беглец зажмуриться не успел и увидел, как разрывная пуля, выпущенная из бесшумного пистолета, оставила темную отметину на… Сергей пригляделся…

Бронестекло!!! Откуда оно взялось?!

– Подними перегородку! – прорычал коп, не опуская пистолета. Ствол был направлен точно в голову Воронину. – Немедленно подними перегородку!!!

Голос лился откуда-то сверху, через динамики. Только в этот миг Сергей понял, что улыбчивый человечек спас ему жизнь, вовремя нажав какую-то кнопку за стойкой. Упавшее сверху бронестекло разделило лавочку на две части, лейтенант Эскудо опоздал с первым выстрелом на доли секунды. Но как быстро сработал Хазиф! А с виду – маленький, улыбчивый, добродушный…

– Извини, дорогой! – все так же ласково ответил копу хозяин. – Этот человек поступил на службу в зонд-команду ликвидаторов. Теперь он находится на территории, где не действуют обычные гражданские законы.

Сказав это, Хазиф повернулся к Сергею, и лицо его вмиг изменилось. «Лавочник» состроил страшные глаза, как бы указал на контракт и ручку, намекая: «Подписывай!!! Я и так делаю для тебя больше, чем следует!»

Сергей еще колебался. Он совсем не знал, что такое «зонд-команда ликвидаторов» и куда его тянут на два года. Но Августо Эскудо не оставил выбора: едва только Воронин попятился к стойке, намереваясь прочесть хоть что-то, как лейтенант выстрелил еще дважды. Наверное, в полицейском по-прежнему жила надежда, что стекло не выдержит удары разрывных пуль. Выдержало. Видимо, Хазиф Гюльнай заранее был в этом уверен, потому что с его лица не исчезла добродушная улыбка.

– Подними перегородку, ублюдок! – скорчив свирепую рожу, прорычал Эскудо. – Он все равно умрет! Но если ты не сделаешь, что я требую, умрешь и ты!!!

Хазиф Гюльнай несколько раз цокнул языком, грустно посмотрел на взбешенного полицейского.

– Ну что за времена? – пробормотал лавочник, складывая пухлые ручки на объемистом животе. – Каждый день обещают убить… Что за времена…

Августо Эскудо, сообразив, что запугать Хазифа не получится, в бешенстве ударил рукояткой пистолета по бронестеклу, разъяренное лицо копа теперь находилось в десятке сантиметров от перегородки. Лейтенант изрыгал гнусные ругательства, как на общем диалекте, так и на родном языке. Сергея такому наречию не учили, но все было понятно без дополнительных пояснений.

Затем офицер полиции вдруг оттолкнулся руками от стеклянной преграды, сделал несколько шагов назад, выхватил из кармана коммуникатор. Воронин, подозреваемый в убийстве четырех сокурсников, еще успел подумать, что это выглядит как-то очень странно: вместо того, чтобы воспользоваться полицейской рацией, вставленной в захват на поясе, Эскудо полез во внутренний карман, за личным аппаратом.

Августо отошел чуть ли не к выходу, быстро забормотал что-то, горячо размахивая рукой с пистолетом, – видимо, объяснял кому-то положение дел, а Хазиф больно ущипнул Воронина за предплечье. Пальцы у маленького человечка оказались железными, и Сергей даже подпрыгнул от неожиданности.

– Что стоишь?! – свистящим шепотом поинтересовался «лавочник». – Ждешь, пока нас обоих в тюрьму упекут?! Теперь обратной дороги нет! Давай, быстро ставь подпись, пока он не вызвал подмогу!

Сергей вновь шагнул к стойке, дрожащей рукой повернул к себе листы бумаги, попытался читать:

«…Настоящий договор заключен между… Вступающий в ряды зонд-команды ликвидаторов обязан… Командование базы берет на себя ответственность за… Стандартный контракт заключен сроком на два года…»

Буквы были знакомыми, слова тоже, но смысл ускользал. Возможно, Сергей искал его не в тех строках. Он силился понять, на что должен подписаться, только мозг работал с перебоями, причем абсолютно не желал решать сложные задачи, пытаясь проталкивать их мимо сознания, концентрироваться на маловажных деталях.

– Что такое команда ликвидаторов? – в отчаянии спросил Воронин, понимая, что за десять-двадцать секунд, пока Августо Эскудо связывается со своими, все равно не сумеет разобраться в смысле документа. – Что это? Людей убивать?!

– Дурак! – Хазиф Гюльнай сильно удивился, услышав такое. Впрочем, «лавочник» тоже понимал, что времени не осталось совсем, и объяснять в подробностях некогда. – Дурак! Планеты новые будешь осваивать!!! Никаких людей, только дикая природа! Зуб даю!

И он дернул себя за роскошный передний зуб, словно пытаясь убедить клиента – никакого вранья.

– Черт с тобой! – сдался Воронин и поставил подпись.

Хазиф тут же вздохнул с облегчением – до этого момента он страшно рисковал, прикрывая человека, который еще не вступил в зонд-команду ликвидаторов. Только теперь «лавочник» действовал четко по закону.

Он выхватил из кармана коммуникатор, одним коротким движением вызвал какого-то абонента из записной книжки.

– Рэндал!!! – немного нервно позвал Гюльнай. – Ты далеко от меня? Нет?! Как ты обрадовал! Поторопись, дорогой!!! У меня для тебя отличный новобранец. Да! Только здесь в лавке, за разделителем, очень злой офицер полиции, который мечтает пришить паренька! Да, прямо тут, у меня! С пистолетом! Вот прямо сейчас палит! Уже пол-обоймы в защитку выпустил! Такие дела… Нет, по виду никакой не отморозок, нормальный парень. Да, ну! Ты же знаешь, я редко ошибаюсь… Три минуты? Да, три минуты мы продержимся. ОК, жду у черного выхода. Жми, дорогой!

Он закончил разговаривать со своим собеседником одновременно с тем, как Августо Эскудо дал отбой. Офицер полиции спрятал аппарат в карман, издевательски улыбнулся.

– Ну все, жирная свинья! Я давал тебе шанс! – водянистые глаза офицера вдруг стали такими, что у Сергея похолодело в груди. – Его-то я убью сразу, а вот с тобой мы поработаем по-настоящему, кусок мяса! Ты меня здорово взбесил, урод!

– Одну минуточку, сэр! – вежливо отозвался Хазиф, никак не реагируя на жесткие слова полицейского. – Прошу прощения, я ненадолго уведу своего клиента в кладовку. Мне надо поговорить с ним с глазу на глаз. Быть может, вы правы, и нам действительно проще разорвать контракт, поднять перегородку…

С этими словами Хазиф открыл дверь в очень маленькую заднюю комнату, в которой не было ни других выходов, ни окон – офицер полиции успел оглядеть помещение и только после этого немного успокоился, убедившись, что его не обманывают.

– Давай-давай, жирная свинья! – ухмыльнулся он. – Спасай свою задницу. У тебя еще есть несколько минут.

– Благодарю, сэр… – кротко ответил Хазиф.

Он жестом показал Сергею, что необходимо войти в помещение. Сам проскользнул следом, неплотно прикрыл дверь, дабы лишний раз не напрягать лейтенанта полиции. И тут же, не давая никаких пояснений беглецу, выхватил из кармана коммуникатор, набрал короткую кодовую комбинацию из трех или четырех цифр. Кусок задней стены дрогнул, на ровной бетонной поверхности вдруг появилась черная щель. Плита повернулась почти беззвучно, открыв лаз в темный неширокий коридор.

У Сергея отвисла челюсть, но Хазиф не оставил ему времени на раздумья, толкнул в черную пасть секретного хода.

– Быстрее! – потребовал «лавочник». – Чего застыл? Думаешь, ты у нас первый? Или последний? Вообразил, что бронестекло лично для тебя готовили, да? Э-э-э, дорогой, тут иногда такие страсти бушуют, тебе и не снилось…