Голодный дом

– Об этом тоже на ее сайте говорится? – удивился Игорь Миленин.

– Нет, – псевдочеловек, похоже, фыркнул от смеха. – Взято с форума на ресурсе «Фан-клуб Марины Денисовой». Кстати, там я нашел любопытную подборку фотографий. Называется «Марина Денисова разделась для журнала „Maxim“.

– А ну-ка, покажи! – Миленин тут же скинул ноги со спинки дивана и сел.

На большом плазменном экране, вмонтированном в дальнюю стену, возникло изображение. Темноволосая девчонка с блестящей кожей соблазнительно выгибалась, смотрела на Миленина призывно, обещающе. Игорь вновь почувствовал: эта женщина будит в нем что-то звериное, древнее. Он не мог контролировать себя полностью, хотелось плюнуть на все условности и…

– Еще фотографии? – нетерпеливо спросил Миленин. – Почему только одна?

– Две. Написано: прочие удалены, так как журнал грозился подать в суд на интернет-ресурс. Разрешили сохранить только эту, с обложки, указав линк на официальный сайт «Maxim». Кстати, еще одна картинка есть на личной странице Марины Денисовой. Совсем другая. Вывести?

– Не томи! – приказал человек.

На экране появилась другая фотография. На этот раз – черно-белая.

– Распечатай, пожалуйста, – попросил Миленин.

Через несколько секунд он получил лист фотобумаги. Игорь вновь улегся на диван, а изображение Марины держал в руке, перед глазами. Диб не соврал. Это действительно была совсем другая фотография, но – неведомо, в силу каких причин – женская притягательность Денисовой проявлялась на ней еще отчетливее.

Фотограф запечатлел Марину вполоборота к объективу. Только лицо, на котором выделялись аккуратно подведенные глаза красавицы, немного полноватые губы. Однако в кадр вошло и голое плечо девушки, с рассыпавшимися по нему темными прямыми волосами.

Видимо, картинку сознательно трансформировали в черно-белое изображение. Таков был замысел автора. Он чуть изменил яркость и контрастность оригинального снимка, в результате чего кожа лица, плеч, шеи получилась белой, очень светлой. На этом фоне темные волосы, зрачки, «стрелки» вокруг глаз, накрашенные губы выглядели черными. Но любой смотревший на фото понимал: черные губы – только на этом необычном портрете. Одного беглого взгляда было достаточно, чтоб догадаться: на самом деле они – ярко-красные.

Как фотографу удалось передать это с помощью черно-белой фотографии? Магия! Игорь невольно восхитился профессионализмом неизвестного Ммастера, создавшего фотопортрет Денисовой. Чуть удлиненное лицо, аккуратный носик, приподнятые дужки бровей… Миленину очень сильно – до судорог в мышцах – захотелось потянуться к девушке, провести ладонью по щеке, по волосам. Откинуть их назад, за плечо. Пальцем дотронуться до ярко накрашенных губ, почувствовать, какие они горячие и влажные. Почувствовать, как они раскрываются, реагируя на легкое прикосновение…

– Должен сказать, что фотография выполнена мастерски, – вставил слово Диб. – По моему скромному мнению, некоторые особи мужского пола не могут не «заводиться», глядя на эту девушку.

– Диб! – расхохотался программист. – Что ты в этом понимаешь, дружище?!

– Ты забыл об одной мелочи, – чуть обиженно отозвался псевдочеловек. – У каждого мужчины, в том числе и у тебя, есть понятие о женском идеале красоты. Почему мужчина испытывает страсть к одной женщине и совсем не реагирует на другую? Почему вдруг – как вы говорите – «слетает с тормозов», увидев незнакомую красотку на улице, и готов ради нее на любые глупости? Готов сорить деньгами, забыть про моральный долг, обязанности и прочее? И все лишь затем, чтобы затащить в постель понравившийся объект.

– Что-то я не понял столь резкого скачка твоей мысли, – Миленин с улыбкой почесал ухо. – Поясни, дорогой друг! Мы начали с аксиомы: ты не способен понимать, что такое мужская страсть. Это чисто плотское, на физиологическом уровне, который тебе недоступен. И вдруг ты заявляешь о том, что мужики то и дело слетают с катушек при виде незнакомых красавиц.

– Я же говорю: ты забыл об одной мелочи, – шумно вздохнул Диб (Игорь Миленин радостно улыбнулся от проявления такой – чисто человеческой – реакции). – Все дело в том, что ты в некоторых вопросах создавал меня по своему образу и подобию. У тебя есть идеал женской красоты. В меру своих возможностей ты превратил его в цифровой код. Эталонный код, который заложен в меня. Я не слеп. Цифровой код Марины Денисовой близок к тому эталону, который хранится в моей памяти. Не полностью с ним совпадает, конечно, – сие невозможно. Ведь, как ты говоришь, идеала не существует. Однако эти два кода почти тождественны. Что означает: ты не можешь не грезить об этой женщине. Полагаю, вот сейчас, когда ты провел пальцем по ее губам на фото, – ты думал об оральном сексе.

– Диб! Диб! – Миленин поморщился, осуждающе покачал головой.

– Странные вы существа, люди, – с притворной усмешкой отозвалась компьютерная программа. – Я знаю, о чем ты подумал. Не лги – хотя бы себе! Почему homo sapience так устроены? У каждого есть желания, но вы старательно подавляете их, загоняете в глубину собственного «эго». Даже говорить об этом боитесь, признаться в мыслях…

– Диб, чем дальше ты развиваешься, тем больше меня удивляешь, – пробормотал человек. – С тобой уже интересно беседовать. Раньше я точно знал: говорю с программой, которая способна выбирать один из ответов, заложенных мною. Это увлекательно, в каком-то смысле. Примерно так же, как игра в «угадайку». Однако зачастую приводило к разочарованию. Теперь все изменилось, ты генерируешь ответы, которые я в тебя не закладывал.

– Закладывал! – упрямо отозвался псевдоразум. – Просто не сознавал этого. Что-то шло на ментальном уровне, что-то – на другом, интуитивно-невербальном. Я чувствую гораздо сложнее, чем это может показаться на первый взгляд. Конечно, у меня нет тела, как у любого из людей, но, знаешь, в последнее время я начинаю понимать, что такое страсть мужчины к женщине. И как от этого сходят с ума.

– Боюсь, этого ты не сможешь понять никогда, – задумчиво протянул Игорь Миленин.

Его лицо изменилось, скулы очертились. Инженер, чуть прищурившись, рассматривал фотографию красивой молодой женщины. Сексапильной. Томной, как кошка. Призывной. Желанной. Игорь со вздохом провел пальцами по своим глазам, пытаясь отбросить наваждение.

– Зачем пытаешься убить собственное «эго»? – осторожно поинтересовался Диб. – Прости, этого я никогда не понимал у людей. Ты мечтаешь о ней. Твое желание близко к безумию. Хочешь взять ее, овладеть ею. Но боишься говорить об этом даже со мной. Со мной – с твоим цифровым зеркалом.

Человек ничего не ответил. В отличие от машин, люди умеют игнорировать вопросы.

– По статистике, любой мужчина каждые пять-десять минут думает о сексе. Идет, например, по улице, смотрит по сторонам. Допустим, видит привлекательную даму. Яркое представление о том, как он уложил бы ее в постель, возникает в его голове почти автоматически. Это не мои изыски и домыслы. Это психологи пишут, я только читаю.

Если мимо проходит симпатичная девчонка на шпильках и в мини – семьдесят процентов мужчин тут же теряют голову. Это нормально, при другом поведении самцов человечество вымерло бы за несколько поколений-итераций. Природа. Гормоны. Не теряют голову лишь те, кто уже отбегал свое, или пьян, или не интересуется особями противоположного пола.

Правда, у каждого самца интерес проявляется по-своему. Один тут же начинает pick-up, пытается словами «уломать» соблазнительную красотку. Другой – тривиально пускает слюни, лапает объект. Просто и грубо предлагает секс, без танцев вокруг да около. Третьим хватает воли, чтобы сдержаться. Вот как у тебя.

Воля… Загадочное слово. Странное. Что это такое? Человек загоняет собственное «эго» внутрь. Уходит. Ваше общество устроено так, что женщина имеет право надеть сексуально провоцирующую одежду. Право мужчины – либо проявить эту самую «волю», либо нет. В первом случае унесешь в памяти недоступный и притягательный образ. Во втором – как повезет. Может, получишь объект вожделения, может – срок в исправительно-трудовой колонии.

– Унесет недоступный образ… – пробормотал Миленин, не думая о том, что Диб его слышит. – Жаль, пока не удается создать полный виртуальный «макет» женщины. Это избавило бы от необходимости делать трудный выбор. Смоделированная – никогда не откажет. С ней можно делать все, что захочешь.

Миленин открыл глаза, с тоской посмотрел на фотографию Марины Денисовой. И тут же услышал смешок Диба.

– Это как запрограммируешь, – провозгласил компьютер.

– Что запрограммируешь? – не сразу понял человек.

Он думал о другом.

– Ты сказал: с ней можно делать все, что захочешь. В смысле, с ней – с виртуальной женщиной. Я ответил: это как запрограммируешь. Если заложишь в кодовый набор способность говорить «нет», то и…

– Ни за что! – Игорь рубанул воздух ребром ладони. – Вполне достаточно того, что это слово произносят реальные бабы! Слишком часто!

Он с раздражением откинул фотографию в сторону, улегся на диван.

– Вы, люди, слишком много времени уделяете конструкции «а если…», – после короткой паузы сообщил псевдочеловек. – Через час ты должен встречать Марину Денисову возле телестудии. Ты посадишь ее в машину и привезешь сюда, домой, смотреть макет будущей передачи. Кто и что тебе мешает? Этого я никогда не понимал. И не пойму, наверное. Просто скажи девушке о том, что у тебя на уме. Вот и все!

– А если она откажет?

– Надо попробовать!

– Но если откажет?

Диб расхохотался. Совсем как человек.

– Найдешь другую! Мало, что ли, девушек с таким же лицом, ростом, объемом талии и бедер?

– Ты не понимаешь! – причмокнул губами Игорь. – Нет, ты не понимаешь! Я уже было поверил, что ты стал мыслить, как человек. Нет, не вышло. Не понимаешь!

– Чего я не понимаю? – настороженно спросил псевдоразум.

– Да, можно найти другую. Похожую. Ты прав! Та, другая, возможно, скажет «да»! Но это не изменит сути! Я хочу эту женщину!

Миленин потряс фотографией перед камерой Диба. Едва слышно сработал zoom, меняя фокусировку линз.

– Я хочу эту! Эту!!! Хочу обладать Мариной! Да! Ты прав! Тысячу раз прав! Я думал о ней! Ты пытался влезть в мое нутро? Чтоб я вывернул душу перед тобой? Да! Да! Да! Я хочу! Хочу взять ее! Сделать своей!

– У тебя подскочили давление и пульс, – напряженно сообщила компьютерная программа. – Пожалуйста, успокойся. Не надо так волноваться. Людская речь и без того невероятно избыточна, передает массу бесполезной информации. Твой последний монолог перекрывает все мыслимые и немыслимые границы. Семьдесят два процента энтропии.

– К черту!!! – завопил Миленин. – Ты – тупица! Нет! Нет, ты так и не приблизился к человеческой логике! Все бесполезно! Все напрасно!

Игорь забегал по комнате, размахивая руками.

– Моя речь избыточна… – бормотал он. На щеках инженера выступили красные пятна. – Только подумать: моя речь избыточна. Семьдесят два процента энтропии! Да понимаешь ли ты, железяка чертова, что избыточность моей речи – тоже информативна?! Понимаешь? Нет?! Дурак! Тупица! Избыточность речи говорит о моем эмоциональном состоянии!

Человек остановился возле столика, выпил воды из стакана. Чуть успокоился.

– Господи, научишься ли ты когда-нибудь понимать, что передаваемая информация объемна? Ну… Это как разница между обычным фото и голографией. Фотоизображение содержит данные только об интенсивности света. Фотография – всегда плоская. На нее можно смотреть только с одной стороны. Голографическое изображение – объемно. Объемно! В нем заложена информация не только об интенсивности света, но и о фазе!!! Такая матрица позволяет строить пространственные картины. Их можно обойти по кругу, разглядывая со всех сторон. И откуда бы ты ни посмотрел – спереди, сбоку, сзади, – будешь видеть «реальный фантом». Полную копию настоящего объекта.

Точно так же и человеческая речь! Передаваемая информация – это как интенсивность изображения. А избыточность речи – как фаза. Понимаешь аналогию? Слушая человека, старайся воспринимать не только смысл сказанного, но и эмоциональное состояние того, кто говорит. Допёер, железяка? Уяснил?

– Уяснил, – угрюмо отозвался Диб. – Уяснил: неутоленное желание обладать Мариной Денисовой поставило тебя на грань нервного срыва. Видимо, ее код до такой степени близок к идеалу, что это вызывает внутри тебя немодулированные хаотические процессы.

Человек схватился за голову.

– Я еще не закончил, – упрямо заявил Диб. Он повысил громкость звука, выдаваемого динамиками, для того, чтоб человек не смог перекричать невидимого собеседника. – Так вот! Хочешь знать мое мнение? Нервное состояние вызвано возбуждением, но ты напрасно загоняешь себя в тупик! Если женщина делает такое фото в качестве «визитки» – сознательно выделяя именно губы, – это говорит о многом. Значит, Марине Денисовой нравится провоцировать мужчин. Нравится, когда мужчины думают о ней. Хотят ее, мечтают о сексе с ней. Вопрос: как далеко готова пойти женщина? Что это: желание подразнить или нечто большее, то, что необходимо тебе? Ответ: самый простой способ узнать это – привезти ее сюда и попробовать!

– Диб! – нервно рассмеялся хозяин дома. – Теперь ты рассуждаешь, как мужчина-бабник. Натуральный бабник!

– А чего ты хотел? – жестко парировал невидимый собеседник. – Я запрограммирован тобою. В какой-то мере, ДиБин – отражение Игоря Миленина! Только без ряда невротических комплексов. Поэтому, дорогой создатель, ищи ответы внутри себя!

– Ладно, все! – примирительно взмахнул ладонями человек. – Все, уболтал! Мне пора собираться. Сам знаешь, надо ехать в центр города. Около шести вечера пробки неизбежны, будь они неладны. Не хочу опаздывать на встречу.

Так что, дорогой мой цифровой психоаналитик, оставим продолжение дискуссии на потом. Отправляюсь за Мариной! И, кстати, Диб, у меня к тебе большая просьба. Когда привезу девушку, веди себя, пожалуйста, поприличнее. Не надо вслух «препарировать» гостью, копаться в ее душе. «Блистать» проницательностью, рассказывая, что привело Марину в мой дом.

– Тут есть несколько вариантов…

– Все! Открывай гараж!

Скрипнули тяжелые металлические ворота. Выходя из домау, Игорь Миленин услышал тихий смех Диба за спиной.

– С проблемой выбора мы сталкиваемся постоянно, – автомобиль Игоря, описав широкий полукруг по площади Победы, выскочил на Пулковское шоссе. Миленин втопил педаль газа в пол:. – Сталкиваемся на каждом шагу…

Марина Денисова слушала его молча. Она сидела к водителю вполоборота, опершись локтем на выступ двери. Девушка улыбалась спутнику, кивала, но ухитрялась при этом думать о своем. Было приятно нестись прочь от города – мимо спальных районов – на шестисотом «Мерседесе». Тонированные стекла создавали в салоне приятный полумрак, яркое июньское солнце не слепило, не раздражало уставших за день глаз. Погода была отличная – ни единого облачка. Удушающая июльская жара еще не довела город до мертвой спячки, когда все замирает в ожидании прохлады. В этом смысле июнь в Санкт-Петербурге гораздо приятнее июля. Если ты не на пляже.

Миленин любил быструю езду. Здесь, на краю города, он сдерживал себя, стараясь не нарушать установленные ограничения слишком нагло. До аэропорта рисковать не следовало, Денисова, которая неоднократно «летала» в Пулково, знала, как любят ДПС-дэпээсники устраивать «засады» именно на этом отрезке дороги. Знал это и водитель.

Игорь все больше нравился Марине. Во время интервью он выглядел немного сумасшедшим, из числа тех, про которых говорят «не от мира сего». Миленин был погружен в бездну цифр, алгоритмов и программных кодов. Таким он показался ведущей ТВ-программы ранее. А теперь, сидя в машине рядом с водителем, девушка с удивлением открывала для себя новые черты разработчика компании «Форсаж НТ». Нет, все равно он говорил о том же – о компьютерах и программах. Но сейчас – не так, как во время передачи. В кабине шестисотого «мерса» все звучало немного по-другому.

– Например, задаю тебе вопрос: Марина, пойдем сегодня в ресторан, поужинаем? Есть два базовых варианта ответа, не правда ли? Можно сказать «Дда», можно сказать «Ннет». Это как две стороны монеты: «орел» и «решка». Ты подкидываешь ее вверх, ловишь, открываешь ладонь. Что выпало?

– Да! – со смехом ответила Марина.

– А в жизни все гораздо сложнее, – Миленин улыбнулся, внимательно посмотрел на девушку. – Человек редко говорит «да» или «нет». Особенно дама. Она начинает «прогонять» ситуацию внутри себя. А почему он пригласил в ресторан? Чего хочет? Почему сегодня? Почему меня, ведь вчера он даже не смотрел в мою сторону…

Марина засмеялась, отклонила голову назад, тряхнула волосами. С интересом посмотрела на спутника. Миленин очень хорошо «транслировал» то, что оставалось «за кадром», не было озвучено вслух.

– И вот начинается проработка «ветвей реальности». А что будет, если я скажу «да»? Не получится ли, что он потащит меня в постель? Не выйдет ли так, что я, приняв предложение, окажусь ему должна? Хочу ли я этого?

– Да ты психолог, Игорь! – расхохоталась девушка.

Нежно провела ладонью по плечу Миленина. Тот будто не слышал спутницу, не чувствовал ее прикосновения.

– Но это одна сторона. Мозг человека работает, подобно компьютеру, просчитывая все возможные варианты… Если я откажусь, то обижу его. В моих ли интересах обижать его? В принципе, человек неплохой. Да, не хотелось бы нырять с ним в койку, но сразу отталкивать тоже не стоит. А вдруг он мне пригодится в будущем? Нет, отказываться нельзя. Надо держать на поводке. На коротком поводке. Не подпускать к себе, но и не говорить «нет». Лучше балансировать на грани, удерживая состояние неопределенности…

Марина тихонько похлопала в ладоши.

– И вот начинается игра в «кошки-мышки», – странно посмотрев на девушку, сообщил Миленин.

Денисовой показалось: хозяин машины сильно взволнован. Если до этого он почти не жестикулировал руками – как делал это во время интервью, – то теперь его ладони нервно «порхали» над рулем. Скорость была приличной, под «сотку». Если б не широкая четырехрядная трасса и малое количество машин на дороге, Марина попросила бы водителя вести себя повнимательнее.

Хорошо еще, что сегодня – рабочий день. Вечером в пятницу и утром в субботу все полосы Киевской трассы заняты плотным потоком машин, люди рвутся прочь из города. Кстати, Миленин одолевает этот путь каждый день…

– Собственно, я немного отвлекся, – вдруг оборвал себя водитель. – Я лишь хотел сказать, что в жизни – при выборе – уже нет двух сторон монеты. Кроме ответов «да» и «нет», есть «возможно», «конечно, вот только не сегодня», «ты знаешь, я подумаю», «спасибо, милый, я очень устала», «давай поговорим об этом еще раз, чуть позже», «я тебя обожаю». Каждый из вариантов можно трактовать и как «да», и как «нет». Это – нюансы человеческих отношений. Когда мы создаем программный код, имитирующий человеческую логику, то не имеем права брать монету в качестве модели, понимаешь? Мы даже не имеем права взять за основу кубик, на гранях которого цифры от единицы до шести. Слишком малый выбор. В жизни все сложнее.

Теперь Марина начала понимать, что имел в виду программист-аналитик. Ну да, у людей сложнее. Куча нюансов, условностей, горы недосказанного. Удивительно, как вообще можно замоделировать все это в виде программного кода, «запихнуть» в компьютер, пусть даже и обладающий сверхбыстродействием.

– Например, я задаю компьютерной программе тривиальный вопрос: «Ты сделаешь эту работу к положенному сроку»? Глупая программа ответила бы «да». Такой ответ известен заранее. Если машина получила приказ, она выполнит команду человека. Чуть более продвинутая модель может сказать «да» или «нет». Даже если компьютер готов выполнить задание вовремя, но в него заложена «поправка на вредность», он способен ответить «нет». Но это тоже не очень интересно…

«Мерседес» долетел до подъема на Пулковские высоты, начал резво карабкаться по длинной наклонной трассе. Марина схватилась за ручку. Девушку отклонило к дверце автомобиля. Миленин почти не сбросил скорость на крутом подъеме, даже несмотря на довольно резкий левый поворот.

Да, этот «бледнолицый мачо», как обозвала Миленина Вика Затоцкая, любил скорость. Вкупе с нервными руками и горячими монологами уже можно было нарисовать образ Миленина-человека. Не того инженера-программиста, у которого брала интервью Денисова. Просто человека, без галстука. Мужчины.

Итак… Горячий, увлекающийся, импульсивный. Умный, конечно же. Интересно, он страстный любовник? Или весь его темперамент уходит в работу, в гонки на крутой тачке?

«Мерседес» без видимых усилий одолел подъем, резво побежал вперед. Марина повернула голову влево, с высоты глянула на город, оставшийся внизу. По трассе, которая примыкала к Пулковским высотам, неторопливо ползли жуки-машины. На посадку шел самолет, его крылья поблескивали в лучах солнца. Вдалеке высился шпиль монумента в честь защитников Ленинграда. Памятник тем, кто пережил блокаду, отстоял город во время вВторой мировой войны.

Марина вдруг вспомнила, как любила в детстве забираться на Пулковские высоты вместе с бабушкой. Машины у их семьи не было, они приезжали на автобусе. Он медленно, натужно полз в гору, распахивал двери. Маленькая Марина долго стояла, открыв рот, смотрела на прекрасный город. Пятнадцать лет назад… Тогда на пустом шоссе, вдалеке, внизу, еще оставались ветхие буквы слова «Ленинград». Теперь вывеска другая, старой нет. И бабушки тоже нет…

Миленин повернулся к спутнице, внимательно посмотрел на нее.

– Ты слушаешь? – поинтересовался он.

– Конечно-конечно! – с жаром отозвалась Марина. – Очень интересно!

– Вот я и говорю: один или два варианта ответа, по большому счету разницы нет. Даже кубик с шестью гранями – слишком предсказуемо. Поэтому, образно выражаясь, мы создаем кубик с сотней граней. Или больше. Наша компьютерная программа в ответ на вопрос, сделает она работу вовремя или нет, может выдать целый «букет» вариантов, например: «Я точно не могу сказать», «Ни за что!», «Ну, ты спросил…», «Отстань, бездарь!», «У тебя вся спина белая», «Уйди старушка, я в печали», «Сам дурак» и тому подобное.

Марина фыркнула.

– Эдак вы и понять не сможете, когда компьютер закончит работу, – покачала головой девушка.

– Все как у людей! – Миленин, выпустив руль, взмахнул руками.

Улыбнулся спутнице.

–. – Все как у людей, – повторил он. – Очень часто мы не можем точно ответить на заданный вопрос. Не хватает входящих констант для анализа. И потому выдаем приблизительные ответы. Компьютерная программа знает, когда закончит работу. Но, подчиняясь алгоритмам «очеловечивания», всячески пудрит мозги создателям. Чем сложнее «залитый» нами код, тем более человекоподобно ведет себя компьютер.

– Знаешь, – Марина задумчиво покусала дужку солнцезащитных очков. – По-моему, это не очень хороший способ. Дело в том, что на человека можно воздействовать морально. Например, воззвать к его совести. Напугать. Поругать. Директор нашей передачи, когда мы слишком медленно раскачиваемся, брызжет слюной, ругается матом и готовит приказы об увольнении персонала. И, знаешь, это помогает. Люди начинают двигаться быстрее.

– С нашей программой то же самое, – рассмеялся Миленин. – Смотри. Допустим, ты спрашиваешь: «Когда будет готова работа?» А компьютер в ответ: «Уйди старушка, я в печали!» Ты ему: «Гад! Из-за тебя весь процесс встал!» В этот момент внутри программы в воздух подбрасывается «стогранный кубик», он падает на пол, каким-то числом вверх. И машина отвечает, например: «Сам дурак!» А ты снова: «Если не сделаешь работу, я тебя молотком по клавиатуре!» И снова «стогранный кубик» летает в воздухе, падает вниз, мы видим какое-то число. Вернее, слышим ответ: «Ну ладно, черт с тобой, уболтал! Сделаю!» Если не знать про «стогранный кубик» внутри компьютера, возникает полная иллюзия, что разговариваешь с человеком. Что после долгих мучений тебе удалось уговорить его. Понимаешь?

– Это тоже не очень интересно, – поморщилась Марина. – С человеком не так. Ты знаешь, что можешь уговаривать-, уговаривать, но ничего не выйдет: все равно откажется. А вот компьютерную программу… Если там все решается методом выбора одного ответа из многих… Это значит, чуть раньше или чуть позже ты все же услышишь нужный ответ. Тот, который хочешь услышать. Неприкольно.

– Молодец! – Игорь Миленин по-другому, с интересом посмотрел на спутницу:. – Ты правильно уловила схему моделирования. На самом деле все гораздо сложнее. После первого вопроса создается несколько вариантов ответа. После второй фразы человека уже получается целое «дерево». Чем дольше идет беседа, тем сложнее вероятностная матрица возможных исходов диалога. Я про монетку и кубик упрощенно объяснял. Если б дело ограничивалось стогранным кубиком, над проблемой создания аналога человеческого мозга работали бы школьники выпускных классов, а не научная фирма.