Выстрел в зеркало

Людоед задремал, не дослушав третью историю до конца. То, что удивляло молодого лейтенанта, давно стало привычным для бывалого капитана. Шумахер перешел к самому, как он думал, интересному. Про аттракцион, когда человека с аквалангом запирают в большой железной клетке и опускают в море. Туда, где плавают акулы…

Мясников пришел в себя от громкого смеха. Судя по всему, Шумахер закончил байку, развеселив товарищей.

– Что-что? – зевнув, переспросил капитан. – Василий! Чем там дело с акулами закончилось?

– Ну, опустили мужика вниз, – охотно повторил лейтенант. – Несколько минут он просидел, акулы вокруг крутились, все пытались достать его сквозь прутья. А потом Жору этого обратно на берег подняли. Вытащили. «Ну, как?» – спрашивают. А он сидит на песке и молчит. «Ты чего?» – а он будто не слышит. Его и за плечо дергают, перед лицом руками машут. А он не видит никого. Полчаса так сидел. Потом, когда уж врача думали звать, вдруг пришел в себя. Очнулся, что ли. Оглядел всех: «Ребята! Нууу ваааще! Нууу ващеее!»

На этом все и закончилось. Потом, много позже, Жора рассказывал интересующимся, что ничего более крутого, адреналинового, он в жизни не видел. И уже не увидит. Тоже, в общем, возвращался из Египта полный впечатлений. Как те «бухарики», что провели две недели в баре.

– Сюда бы его! – проворчал Людоед. – С червячком познакомиться. Да на песочек… Кстати, командир, планы у нас какие? Сколько будем ждать контакта?

– Пока Тополь не накопает такие же барханы, как в Египте, – отшутился командир и показал на капитала Тополева.

Тот увлеченно строил огромный песчаный холм.

– Детство вспомнил, – с легкой подколкой заявил Доктор. – Шоковый синдром. Работа подсознания. Поиск выхода через что-то простое.

– Ыыы! – Тополев посмотрел на товарищей совершенно безумными глазами.

Все замерли. Из трясущейся ладони капитана сыпался желтый песок. С нижней губы вдруг потянулась тонкая струйка слюны. Тополь «подобрал» челюсть, громко рассмеялся.

– Что, курортники? Припухли? – Заместитель командира оглядел спецназовцев. – Шоковый синдром!

– Да ну тебя на хрен, Саша! – в сердцах заявил капитан Мясников. – Я и в самом деле поверил, что тебе плохо. Крыша поехала.

– Да вроде нет пока. Тьфу-тьфу-тьфу. Просто я в детстве обожал песочные крепости строить. Да все… как-то не получалось, знаете. Недоиграл, видимо. Только сядешь – и на тебе, мама куда-то тащит. Или дождь. Или обед. Или еще чего.

– Лягушки с неба падают, – в тон ему продолжил Док.

– А то и корабли пришельцев, – поддержал майор Казаков.

– Эй! Вы, там! – вдруг заорал капитан Мясников, глядя куда-то вверх, в небо. – Долго нам ждать, пока вы явитесь?

Люди замолчали, с интересом ожидая, что будет дальше. Но на громкий крик Людоеда никто не отозвался.

– Воды хоть дайте, изверги! – еще громче заорал капитан. – Мы сдохнем!!! На кой ляд вам трупы?!

Лейтенант Запорожец вскрикнул и замер, пораженный. Остальные, глянув, куда указывает рука молодого офицера, обернулись. За спинами у них стояла огромная бочка. Темная, деревянная, перехваченная поржавевшими железными обручами. И на боку у сосуда, появившегося неведомо откуда, был краник. Почти у самого верха.

Мясников закашлялся.

– Ну, Олег! – с чувством произнес майор Казаков, вскочил на ноги и первым приблизился к бочке.

Остальные молча подтянулись за командиром, окружили емкость. Та была доверху наполнена водой.

– Рискнем? – спросил Олег Мясников.

– Ты первый, – пошутил Док. – Ты заказывал воду, вот и проводи на себе эксперимент.

Капитан осторожно, двумя пальцами, ухватился за краник. Потянул. Сильнее. Из носика потекла тонкая струйка. Людоед посмотрел на товарищей, нагнулся и принялся пить… Людям показалось, что это продолжалось невероятно долго. А потом капитан выпрямился, вытер губы.

– Хорошо! – сказал он.

И вдруг схватился за живот. Скрючился, упал на песок. Ноги его начали судорожно дергаться, выкопали борозды в золотистом песке. Офицер перевернулся на спину, выпрямился в полный рост. Глаза несчастного задергались, он захрипел. Затих, но не опустил веки. Пристально глядел на товарищей, замерших подле него…

Все смотрели на капитана сверху вниз, а он на боевых друзей – снизу вверх. Первым догадался старший лейтенант Золин.

– Идиот! – вынес приговор Доктор. – Олег!!! Ты натурально – идиот!

Мясников скривил губы в усмешке, медленно поднялся на ноги. Стряхнул с одежды песок.

– А что, значит, у Тополя может иметься чувство юмора, а у меня нет? – полюбопытствовал он. – Кстати, вода нормальная. Думаю, чистая. Точнее сказать не могу, я не компьютерный анализатор. Пейте!

– Так! – распорядился майор Казаков. – Приказываю! Шуток, как продемонстрировали капитаны Тополев и Мясников, больше не проделывать! Мы здесь… короче, лекций читать не буду. Не пацаны, вся группа – офицеры. Должны понимать, каждый шаг – будто по минному полю. Всем ясно?

– Так точно! – поспешно ответил Александр Тополев, по вине которого все и началось.

– Хороша водичка, – напившись, признал Док. – Спасибо Людоеду. Спас от жажды.

– Ага, – не согласился лейтенант Запорожец. – Кран-то по-дебильному сделан. Почти у верха бочки. Как уровень спадет ниже – что делать будем?

– Ладошками черпать, – отозвался Тополев. – Без проблем.

– Странная бочка, – вдруг произнес Людоед. – Посмотрите, сколько мы отпили. А воды все равно до краю…

Люди вновь сгрудились возле емкости с водой, придирчиво оглядывая ее. Бочка действительно была полнехонька, будто никто и не открывал кран, не пил.

– А пожрать? – вдруг закричал капитан Мясников, подняв глаза вверх. – Пожрать! Нам ведь не только вода нужна. Пища тоже требуется!

На этот раз люди успели заметить: сначала в воздухе появился контур. Потом «нарисовался» силуэт второй бочки. Вскоре она полностью материализовалась неподалеку от первой.

Старший лейтенант Золин оказался к ней ближе всех. Наклонился над емкостью.

– Это что за гадость? – понюхав шипящую пену, спросил он.

Но не удержался. Вытянул указательный и средний пальцы, подцепил кусок чего-то пузырящегося. Отправил в рот, облизал руку, глянул на товарищей.

– Так! – абсолютно серьезно произнес Доктор. – Командир запретил глупые шутки, а потому – сразу по существу. Это какой-то витаминизированный коктейль. Газ – кислород. То есть эта пища по составу: витамины и кислород.

– А кислород зачем? – удивился Мясников.

– Он великолепно усваивается организмом через слизистую оболочку желудка, – подхватывая новую порцию и отправляя ее в рот, объяснил Золин. – Через стенки желудка кислород в десять раз интенсивнее поступает в организм, чем через легкие. А так как этот газ для homo sapiens – основа жизни, сами знаете, то подобный коктейль положительно влияет на многие процессы. Например, возьмем синдром хронической усталости, известный многим людям. Последние исследования показывают, что утомление или переутомление связано с симптомокомплексом кислородной недостаточности…

Максим Золин разошелся. Сел на любимого конька, изготовился прочесть товарищам целую лекцию по медицине.

– В результате употребления кислородного коктейля нормализуется сон, он становится более глубоким, уменьшается период засыпания. Следовательно, человек лучше расслабляется, быстрее отдыхает. При этом уменьшается или полностью устраняется гипоксия центральной нервной системы.

Потом, что тоже очень важно, кислород активизирует моторные, ферментативные и секреторные функции желудочно-кишечного тракта, обогащает его микрофлору. Следовательно, совершенствуется пищеварительный процесс, быстрее расщепляются питательные вещества.

И вообще улучшается состояние сердечно-сосудистой системы, так что все сюда! В очередь за порцией! У, черт, много не съесть. Попробуйте!

Старший лейтенант Золин отошел от бочки, ласково потирая живот.

– Не болит? – зачем-то спросил Мясников.

По губам Доктора скользнула легкая улыбка, он собрался что-то ответить, но передумал, глянув на командира.

– Не, нормально, – успокоил старший лейтенант. – Даже в голове прояснилось чуток. Словно у моря посидел, свежим воздухом подышал. Короче, супер.

Люди окружили бочку, принялись зачерпывать пузырящийся коктейль ладонями. Перемазались, и это послужило поводом для новых шуток. Больше нескольких пригоршней съесть никто не смог. Доктор оказался прав – витаминизированный обед был чересчур питательным, чтоб уминать его тарелками. Организм, получив необходимое, отказывался от лишнего.

– Спасибо! – насытившись, крикнул небу Мясников. – А пива? Пива бы нам!

Спецназовцы засмеялись, с интересом ожидая, что будет. Ничего вокруг не изменилось.

– Пива! – еще громче крикнул Людоед. – Водки!

– Автомат Калашникова! – проорал лейтенант Запорожец.

– Ты бы еще танк попросил, – хмыкнул Александр Тополев. – Или пароход с ядерным оружием.

Ничего нового на песке не появилось. Люди сделали вывод, что хозяева готовы выполнять далеко не все просьбы.

– Ладно, – признал майор Казаков. – Будем считать, что первый контакт установлен. Хозяева планеты здесь, наблюдают за нами. Но в силу каких-то причин вступать в диалог не хотят. Будем изучать пустыню. Теперь поели-попили – начинаем марш-бросок. За мной!

Люди растянулись цепочкой, оставляя на песке следы босых ног. Камуфляж им оставили, а ботинки почему-то отняли. Первое время Казак вел колонну быстрым шагом, потом, решив, что обед «переварен», перешел на бег. Спецназовцы двигались в направлении, выбранном командиром, старательно оглядывая местность вокруг себя: не изменится ли ландшафт? Не мелькнут ли деревья? Кусты? Пусть даже сторожевые вышки. Хоть что-нибудь…

«Чинук» скользнул над черным зеркалом Персидского залива, будто привидение. За каких-то полчаса вертолет, на борту которого находились подводные пловцы лейтенанта Мэрфи, оказался возле побережья. Пилот взмахнул рукой, привлекая внимание чернокожего командира спецназовцев.

– Мы над территорией Ирана! – крикнул он, показывая пальцем вниз, на промелькнувшую под брюхом, за хвостом прибрежную линию.

– О’кей! – оскалил в ответ белые зубы лейтенант. И повернулся к «тюленям»: – Приготовились!

Люди зашевелились, еще раз подгоняя снаряжение, снимая оружие с предохранителей. Мэрфи обежал взглядом бойцов – все спокойны и деловиты, и командир группы был этому рад. Он подумал о том, что два десятка лет назад приходилось труднее. Тогда существовал один большой, серьезный противник – СССР. Но сражаться с коммунистами приходилось не в открытую. Если спецназовцы встречались в бою, то на территории третьих стран – в Анголе, Вьетнаме, Лаосе. Тогда командиру группы труднее было проверить своих бойцов в деле. Сейчас Мэрфи абсолютно уверен в каждом из своих подчиненных. Мир сошел с ума, распался на тысячи «горячих точек». «Тюлени», ранее встречавшиеся с русскими большей частью на море или в той же Анголе, теперь воевали в Югославии, Афганистане, Ираке. А еще появился Китай. Новый соперник…

Командиру было где проверить выучку подчиненных. Где «натаскать» молодых. И лейтенант Мэрфи искренне радовался тому, что эпоха противостояния США – СССР не коснулась его. Тогда он еще не дорос до серьезных задач. Зато теперь пришло его время, и Даниэль не скучал от отсутствия работы.

– Лейтенант! – вдруг закричал пилот. – Над нами какая-то хреновина! Матерь Божья!!!

– Что там? – Офицер рванулся в кабину, мельком глянув на хронометр – хотел по привычке отметить время.

Безотказные электронные часы – влаго– и магнитозащищенные, противоударные – показывали какую-то чушь.

– Вон она!!! – испуганно завопил пилот, поднимая указательный палец кверху.

Мэрфи продолжил линию и увидел огромный апельсин. Кожура исполинского плода была испещрена трещинами, которые извивались… От ветра? От скорости? Вертолет несся вперед над вражеской территорией, и чудовищный, невероятный «фрукт» сопровождал полет боевой винтокрылой машины! На лбу лейтенанта выступила испарина.

– Что делать, командир?! – истерично крикнул пилот. – Эта штуковина не отражается на радаре. Радар вообще не работает. И высотомер не работает! Ничего не работает!!!

– Связь! – крикнул Мэрфи. – Что со связью?

– Здесь «Коршун», здесь «Коршун»! – летчик попытался вызвать авианосец. – «Холм»! Отвечайте! Отвечайте!

Он пощелкал тумблером на пульте, надеясь врубить резервный канал. Передатчик безмолвствовал. В наушниках – только шорохи и треск.

– Нет канала! – сумасшедшими глазами посмотрев на лейтенанта, выкрикнул пилот. – Что делать? Уходить?!

– Снижайся, выбрасывай нас! – принял решение чернокожий «тюлень». – Как только все окажутся внизу – сваливай в сторону моря!

Пилот быстро-быстро закивал головой. Лейтенант прикинул: вертолет находится неподалеку от расчетной точки десантирования. Если повезет – они благополучно высадятся в пустыне. Пройти десяток лишних километров – не проблема. А пилот «Коршуна» пусть уходит к берегу, в море. Под защиту истребителей и ракет авианосного соединения…

Пилот бросил машину к земле с такой скоростью, будто хотел разбиться сам и угробить всех. Мэрфи схватился за поручень. Блеснули фары. На счастье, они работали. Чтобы не удариться о землю, летчик включил свет, иначе не смог бы в темноте, без высотомера, понять – далеко ли до поверхности.

Апельсиновый шар последовал за ними, не отставая. Казалось, он внимательно следит за потугами людей, с интересом ожидая, какие действия те предпримут дальше.

– Командир! Уходить надо! – За спиной Мэрфи, схватившись за тот же поручень, стоял лейтенант Дэвидсон, возглавлявший вторую шестерку бойцов. – Уходить надо! Сверху – НЛО. Мы садимся в свете прожекторов. Положим всех людей. Трупы!!! Командуй отход!

– Тросы! – крикнул пилот, выключив прожектора. – Я выпустил тросы. Спускайтесь! Живее! Ну?!

Лейтенант Мэрфи колебался лишь несколько секунд. В голове промелькнула мысль: командование не поверит в то, что высадке «тюленей» помешало НЛО. Срыв боевой задачи. Ядерный завод… Конец карьеры. Отставка. Скорее всего, без пенсии.

– Вниз! – яростно скомандовал он. – Тэйлор! Ховардс! Доэрти! Паттон! Лукас! Вперед!

Его люди привыкли беспрекословно выполнять приказы. «Тюлени» один за другим метнулись к тросам, готовясь скользнуть вниз, в черную тьму.

– Давай! – приказал Дэвидсону лейтенант Мэрфи. – Или ты трус?

Второй офицер не успел ответить. Пилот винтокрылой машины завопил от ужаса. Да так, что оба лейтенанта забыли обо всем. Им потребовалось лишь мгновение, чтоб понять: у летчика был повод для истерики. Апельсин превратился в огненно-оранжевый шар, который «обнял» вертолет со всех сторон. Сначала боевая машина провалилась в зарево мелькавших повсюду огней. В золотую, очень мелкую пыль. А потом неожиданно наступила полная темнота.

Даниэль Мэрфи почувствовал, что вокруг него уже нет металлического каркаса, нет стекол. Он был гол и беззащитен, потому что вместе с вертолетом исчезло и оружие, и все снаряжение. Лейтенант с ужасом разглядел перед собой человеческий глаз невероятных размеров. Глаз пристально наблюдал за ним, а Мэрфи не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Какая-то неведомая сила толкала Даниэля вперед. Плотная, упругая. Он прорвал тонкую пленку глаза, хотел закричать от страха, но ничего не получилось. И тут же на лейтенанта набросилась черная голодная пустота. Больше всего она напоминала извивающегося червяка.

Червяк заглотнул «тюленя» и начал медленно проталкивать его по длинному извилистому пищеводу…

Люди майора Казакова двигались по пустыне много часов подряд. Проверить, сколько именно, было невозможно, так как все хронометры исчезли. Но внутренний «будильник», редко подводивший Казака, говорил о том, что марш-бросок занял часов пять-шесть и прошли они не менее тридцати километров. А вокруг ничего не изменилось. Ровным счетом ничего! Все та же золотистая пустыня, песок. Ни дерева, ни кустика. Ни ветра, ни дождя. Ничего.

– Привал! – скомандовал майор и первым опустился на песок, скрестил ноги.

– Мартышкин труд, – сокрушенно признал капитан Мясников, выступавший главным инициатором марш-броска.

– А ты думал, мы найдем город, в котором обитают «зеленые человечки»? – усмехнулся Доктор.

– Ага, – в шутку продолжил лейтенант Запорожец. – Мы отнимем у этих кузнечиков оружие. Всех перестреляем. Потом захватим инопланетный корабль и с триумфом вернемся на Землю.

– Разговорчики! – хмуро оборвал их Мясников. Его лицо стало темным. – Идеи получше есть?

Идей получше ни у кого не было.

– Да, первый опыт оказался неудачным, – признал майор Казаков. – Хотя почему неудачным? Мы выяснили, что пустыня имеет протяженность… ну, километров пятьдесят, а то и больше. И на Земле такие бывают.

– Короче, – подвел итоги капитан Тополев. – Мы никуда не пришли, но лишились бочек с водой и «коктейлем». Пить и есть нечего.

Изумленно и радостно вскрикнул Василий Запорожец. Его длинный палец указывал на… на бочки, возникшие из пустоты. Как по заказу. Все сгрудились около воды и «коктейля», гадая: видят ли они те же самые бочки? Или неведомый разум – от щедрот своих – продублировал запас влаги и пищи?

– В общем, так, ребята, – после долгого молчания объявил Казак. – Бегать по пустыне бесполезно. Знаете, почему? Инопланетяне все время где-то рядом. Они нас слышат и понимают. Если нужна вода и еда – все мгновенно возникает перед нами, будто по взмаху волшебной палочки. А что-то другое, видимо, пока не положено. Потому мотаться по пустыне можем, пока сил хватит. Никуда не выйдем! Если б инопланетяне хотели, мы сразу бы оказались в том месте…

– Логично! – согласился Людоед.

Он вдруг подошел к бочке с водой. Внимательно осмотрел ее, присел на корточки.

– Что ты задумал? – поинтересовался Тополев, глядя, как Людоед ногтем ведет линию по темному дереву, оставляя на бочке след.

– Командир! – выпрямился Мясников. – Как насчет еще одного марш-броска? Небольшого, километров на пять.

– Давай! – согласился Казак, поняв замысел капитана.

Группа вновь растянулась по пустыне. На этот раз двигались быстрее, всем было интересно посмотреть, чем закончится эксперимент Людоеда. Когда бочки пропали из поля зрения, майор выдержал паузу, продолжая гнать товарищей вперед. А потом скомандовал привал.

– Водички бы! – мечтательно заявил Людоед и даже облизнулся. – Внутри все пересохло…

Две бочки возникли перед носом у Мясникова. Капитан тут же бросился к емкости с водой, принялся изучать боковину.

– Она самая! – удовлетворенно заявил Людоед, демонстрируя всем оставленную им же самим царапину.

– Потрясающе! – хмыкнул Док. – Нам стало легче…

– Начинаем с малого, – невозмутимо парировал Мясников. – А дальше будем стараться накопить опыт. Первое мы выяснили: инопланетяне могут переместить предмет с места на место почти мгновенно.

– Это второе, – уточнил Золин. – Первое: инопланетяне могут по нашей просьбе создать предмет из воздуха. Если захотят, конечно. Например, бочку с водой или «коктейлем».

– Между прочим, – вмешался в спор Казаков, – в том наблюдении, которое сделал Мясников, есть очень важное для нас следствие: раз пришельцы могут перемещать материальный объект с места на место, они могли бы и нас забросить в другую точку. Но, видимо, не хотят. Значит, мы им нужны здесь, в пустыне.

– Зачем? – с любопытством спросил Чабадзе, впервые подав голос с того момента, как все они оказались в ловушке.

– Не знаю, Тенгиз, – пожал плечами майор Казаков. – Будем изучать их, как эти ребята изучают нас. Надеюсь, со временем что-то прояснится.

– А вот мы сейчас еще один опыт поставим, – Людоед, воодушевленный первым успехом, подошел к бочке с «коктейлем», зачерпнул еду двумя руками. Все следили за тем, как капитан осторожно несет пузырящийся «горб» к бочке с водой. Мясников подмигнул всем, быстро опустил руки в емкость… Что-то страшно зашипело. Спецназовцы, не удержавшись, захохотали. Уж больно комично выглядел Людоед, вся голова которого была перепачкана брызгами питательного «коктейля».

– Шампанское! – гоготал Золин.

– Рецепт Людоеда, – давился от хохота Тополев. – Заходите в кабачок. Только у нас!

– На хрен! – обмыв лицо и отфыркавшись, заявил капитан Мясников. – С меня довольно экспериментов.

И все же он не удержался от еще одной попытки.

– Эй! Вы, там! – громко крикнул офицер, сложив ладони рупором. – Жить нам где? Казарму-дом слабо нарисовать?!

Люди стояли долго, с интересом оглядываясь по сторонам. Почему-то им почудилось: инопланетный разум пребывает в замешательстве. А потом невдалеке, над песком, задрожало марево. Проступили контуры здания. Оно быстро «плотнело», становясь все более материальным.

– Супер! – восхищенно цокнул языком Доктор. – Вот и хату нам соорудили…

Перед ними была типовая одноэтажная казарма. Правда, в таких жили солдаты-срочники в каком-нибудь небольшом гарнизоне, но разве это имело значение? Первым через порог шагнул майор Казаков. Огляделся. Типовой санузел, типовая комната «для принятия пищи» – большая, со столами и скамейками. Но вместо спального помещения – длинный коридор и двери по обе стороны от него.

Командир спецназовцев толкнул первую из них, и его рука дрогнула. Он медленно, не дыша, переступил порог. Майор Казаков находился дома, в собственной комнате. В спальне. Его и жены. Казалось, Людмила только недавно ушла на работу, воздух еще хранил запах ее духов. Цветы на окне были политы, в блюдцах, располагавшихся под горшочками, стояла вода. На полу, прямо посреди комнаты, лежал плюшевый котенок Вероники. Дочка, как обычно, играла по всему дому. Позабыла зверька в комнате родителей. Казаков присел, бережно, будто нечто хрупкое, стеклянное, поднял игрушку. Выпрямился.

Офицер медленно шагнул к шкафу. За стеклом, совсем как дома, стояла фотография пятнадцатилетней давности: он и Мила. День свадьбы. Море цветов, Первый дворец бракосочетания Санкт-Петербурга. Английская набережная, возле моста лейтенанта Шмидта…

Сердцу стало невыносимо больно. Майор не смог открыть шкаф, чтобы прикоснуться к фотографии. Он закрыл глаза и стоял так долго, ничего не видя и не слыша. Трудно не вернуться домой с задания. Еще труднее – остаться в живых и не вернуться. И даже не иметь возможности передать своим: не мучайтесь. Живите. Я в порядке. Здоров. Даст бог, свидимся…

– Командир! – легонько тронул его за плечо Александр Тополев. Майор узнал его по голосу. – Командир… Ты в порядке?

Казаков, не открывая глаз, кивнул.

– Так у всех, – тихо доложил заместитель. – Всем – по комнате. У каждого – родной дом. Гады они, инопланетяне. Издеваются над нами.

«Нет», – покачал головой в знак протеста майор.

– Нет? – удивился Тополь. – Не гады?

– Они сделали то, что просил Мясников, – тихо объяснил Владимир Казаков. – Вспомни его слова: «А жить нам где? Казарму-дом слабо нарисовать?» Он сказал «казарму-дом». А потом была длинная пауза. Эти… «зеленые человечки»… не поняли, что именно попросил человек. Отсюда и замешательство. А потом они нашли выход: прочли в мозгу каждого из нас про любимое место, про дом. Соорудили типовую армейскую казарму, а внутрь «замонтировали» то, что было наиболее важным для каждого из пленников.

– А родных, любимых они тоже могут «смонтировать»? – еле слышно поинтересовался капитан Тополев.

Майор обернулся, посмотрел другу в глаза:

– Надо ли пробовать, Саша?

Он тяжелой походкой вышел из комнаты. Медленно двинулся по коридору, мимо столовой и санузла, за порог. Долго стоял на крыльце, глядя в небо.

А потом за его спиной появился Людоед.

– Володя! – как-то по-граждански, совсем непривычно, обратился он к командиру. – Представляешь, я все проверил. Вот санузел, например. Туалеты работают, а бачки текут, совсем как там, у нас… дома. Трубы посмотрел – они сквозь пол прямо в песок уходят. Вода оттуда, из-под пустыни идет. Откуда берется?

Казаков молчал.

– Кстати, вода только холодная, – засмеялся Олег Мясников. – Представляешь? Краны есть, и холодный и горячий. Но горячей нет ни фига. Любопытно, правда? Кран есть, а воды нет.

– Все просто, – хрипло ответил Владимир Казаков. – Они «срисовали» типовую казарму из чьей-то памяти. Твоей, моей, Тополева. Сам знаешь, в обычной казарме у бойцов горячей воды почти не бывает. Кочегарки на ремонте, трубы текут. А мы не жалуемся. Привыкли. Почти всегда так. У всех. Гарнизонная жизнь. «Зеленые человечки» это прочитали. Сделали, как нам… как было у нас.

– Точно! – восхитился Людоед. – Так это что, они по нашей памяти материализуют объекты?!

– Вроде того, – прищурившись, согласился майор и двинулся вперед, в золотистую пустыню. – Вроде того…

Ему хотелось немного побыть одному. Совсем немного.

– Разрешите, товарищ генерал? – чуть приоткрыв дверь, спросил полковник Громов.

– Входи! – приказал Абрамов, сам шагнул из-за стола навстречу офицеру ГРУ.