Темный странник

– Безумство, – проговорил Кондор, медленно приходя в себя, хотя это было тяжело. – Твоя семья вообще знает правду?

– Муж знает. Узнал, когда пожелал взять меня в жены. Как видишь, мы до сих пор вместе. Его мое бессмертие не остановило, хотя иногда я вижу, как он переживает. Трудно ощущать собственный возраст, когда я рядом. Но он все понимает и принимает как должное. Он любит меня.

– А как же Инкхра?

– Она не знает ничего, считает меня своей матерью. Но, как я уже говорила, она умная девушка. Очевидно, она уже давно догадывается и что-то подозревает, просто не решается спросить. Наверное, просто боится получить подтверждение своим страхам. С ней намного труднее, чем с мужем. С каждым годом мне все сложнее скрывать от нее правду и отшучиваться, когда она в каком-нибудь разговоре вдруг упоминает мой возраст. Если бы она только знала, сколько мне лет на самом деле! В шестьдесят пять никто не может выглядеть на тридцать.

– Ты выглядишь моложе, – сказал Кондор, но комплимента не получилось. Скорее наоборот. То, что мать выглядит лишь немногим старше собственной дочери, совсем не радовало «брошенную».

– В этом моя главная беда, – вздохнула Стиг. – Все стареют, а мы нет. И скоро это станет заметно. Придется, наверное, рисовать морщины и горбить спину. Другого выхода пока я не нашла. Но маскарад хорош для публики. Инкхру не обмануть. Я боюсь даже думать о том, что будет, когда она поймет, кто я на самом деле. Ведь всем известно о бесплодии «брошенных». Девочка поймет, что она вовсе не моя дочь.

– Может, лучше признаться ей?

– Сделать это значительно тяжелее, чем тебе кажется. Хотя я и сама понимаю, что однажды придется открыть Инкхре правду.

Несколько минут Кондор молчал. Он был потрясен рассказом «брошенной» и начал вдруг понимать, что вовсе не осуждает поступок женщины, а как раз наоборот – восхищается им.

– Ты удивила меня, Стиг Силица, действительно удивила, – сказал Странник. – Не уверен, что у меня когда-нибудь хватит смелости, чтобы пойти против Закона.

– Спасибо, Кондор, – с благодарностью ответила «брошенная». – Но это отнюдь не смелость. Если бы ты знал, как я боюсь. Боюсь кары Отшельника, боюсь разоблачения, боюсь времени, превращающего всех, кого я знаю, в стариков. Медленно, но так неумолимо. Этот страх постоянно со мной. Он внутри меня, и я ничего не могу поделать с ним, как бы мне того ни хотелось. Но еще я хочу жить, жить как человек, как женщина, а не как «вечный никто», какими мы были рождены. И это сильнее страха.

– Именно об этом я и говорю, – пояснил Кондор. – Именно в твоем вызове собственным страхам и есть твоя смелость. Наверно, я бы так не смог. Думаешь, Отшельник знает о тебе?

– Странный и нелепый вопрос. Отшельник знает все о нас, иначе он не назывался бы Великим, – ответила Стиг.

– Ты снова права. Тогда чего он выжидает? Почему не присылает Судей? – сказал Кондор.

– Не знаю. Может, ему интересно, чего я в итоге добьюсь. Может, таким образом хочет наказать меня. Он знает значительно больше нас. Возможно, видит будущее, и то, что ждет меня там, гораздо страшнее его суда. Я провела много бессонных ночей в первый год своей «человеческой» жизни, ожидая кары и не понимая, почему ничего не происходит. Ответа я так и не получила. Теперь, собственно, и не хочу. Пусть все остается по-прежнему.

– А если однажды Отшельник изменит свое решение и пришлет Судей? – спросил Кондор.

– Я уже говорила, – спокойно ответила Стиг, пожав плечами. – Если он считает меня виновной, пусть присылает своих убийц. Но жизнь мою он так просто не получит и отказаться от всего, что я имею, не заставит. Конечно, Страннику не справиться с Судьями. Мы знаем, каков всегда исход подобных схваток, но крови я им попорчу прилично.

Слова женщины источали уверенность и силу. Она действительно была готова бросить вызов всему миру, сразиться со всеми демонами преисподней, защищая себя и свою семью. Куда уж там Отшельнику.

– Завтра с утра я покину Тиштак, – решительно произнес Странник. – И обещаю навсегда сохранить твою тайну.

– Спасибо, Кондор, – отозвалась женщина. – На ночь можешь остаться в этом номере. Отдыхай. Если проголодаешься – спускайся вниз, я накормлю тебя. И никакой оплаты. А теперь прости, у меня дела.

Хозяйка трактира ушла, оставив Кондора наедине со своими мыслями. Странные, очень странные вещи происходили в мире. Разум, раздираемый немыслимыми противоречиями, старался постигнуть весь смысл слов Стиг, принимая горькую правду и в то же время противясь ей. Неужели Кондор действительно так сильно чтит Закон? Нет, конечно же нет. Он просто подчинялся, но никогда не верил до конца. Просто знал, что так надо. И никогда не задумывался, можно ли через этот Закон перешагнуть.

Стиг сломала главный стереотип – непогрешимость слова Отшельника. И, кажется, последнему понравился её маленький бунт. Интересно, надолго ли? Или ему самому любопытно, чем закончится игра мятежной жен-шины в человека. Может, попробовать? Войти в лес и, скинув свой балахон, выйти у какого-нибудь города человеком? Хоть на время почувствовать все то, что испытала за эти годы Стиг, от людского тепла до страха перед судом Отшельника. А дальше – будь что будет.

Рука Странника непроизвольно потянулась к груди, отыскивая и сжимая в кулак маленький кулон – прозрачный голубой кристалл с золотой змейкой, изящно обвивающей его, пожирая собственный хвост.

– По, – беззвучно прошептали губы короткое слово. Имя девушки, приносящее в заледеневшую душу то самое тепло, о котором только что говорила Стиг. Теперь это был лишь робкий огонек, едва пробивающийся в непроглядной тьме. Но он знал – не помнил, но чувствовал, – что раньше было пламя, был шквал огня, ревущая стихия, жгущая изнутри, заставляющая жить и действовать. Что же случилось теперь? Куда все ушло? И что произойдет, когда угаснут последние угли и наступит день, о котором говорила и которого так боялась Стиг? День, когда останется только холод..

Кем он станет тогда? Существом, несущим лишь пустоту? О злые боги, не дайте случиться подобному! Лучше смерть!

Хотя разве возможно для «брошенного» подобное благо?

ГЛАВА 5

Пронзительный писк системы экстренного оповещения прозвучал божественной мелодией в ушах находящегося в режиме боевого ожидания Вурба, после чего тихий монотонный голос координатора СКОП произнес:

– Внимание, в зоне вторичного контроля варианта шестнадцать, девятьсот шестьдесят один Зеленой грани Спектра произошел несанкционированный транспереход по вектору варианта восемьдесят семь, сто пятьдесят три Зеленой грани Спектра. Идентифицированы три цели. Степень опасности – пятая. Активация двух агентов. Вурб Миратиста, Шарот Хелко. К заданию приступить. Вектор перехода восемьдесят семь, сто пятьдесят три тире шесть. Оповещение закончено. Агентам подтвердить вызов.

– Вурб Миратиста. Подтверждаю, – мгновенно отреагировал на вызов баскоп, мысленно активируя свой трансмеризатор и едва заметным движением руки отключая генератор структуры кресла. Кресло-аморф вздрогнуло и, потеряв форму, рухнуло на пол потоком золотистой слизи, равномерно растекаясь по специально предназначенным для этого желобкам. Вурб, потерявший опору и просто обязанный приземлиться на пятую точку, остался, однако, в воздухе, удерживаемый на безопасном от пола расстоянии невидимой силой антигравитации. Первый признак того, что трансмеризаиия начата. Скорее, скорее! Пятая степень опасности. Настоящие головорезы, не иначе. Скорее всего, беглые преступники, а такие не остановятся ни перед чем. Интересно, что у них за техника? Если «железо» класса «С», с двоичной перезарядкой и мгновенным переходом, то дело дрянь, ведь через минуту их уже может не быть в том варианте реальности, куда они нырнули сейчас, и тогда придется по максимуму использовать все возможности глоска, прощупывая пространство в поисках остаточных искажений мерности, остающихся обычно после трансмеризации. Но засечь подобное явление можно только в течение одной-двух минут после перехода. Значит, необходимо поспешить.

Тело начало быстро терять плотность, разрывая связь с материей родного измерения, чтобы вновь материализоваться уже на другой стороне, в ином мире, куда пытались сбежать трое беглецов. Идиоты. Неужели они действительно верят, что способны безнаказанно улизнуть от баскопов? Очередные самоуверенные неудачники. У них было гораздо больше шансов укрыться от правосудия в том измерении, откуда они только что так бессмысленно бежали. Там бы за ними охотились обычные Лорды Закона. А теперь – все. Серьезная игра. Нарушение границ мерности, и значит, за дело берется СКОП.

Ну и болваны!

Пространство изменилось. Теперь Вурб находился посреди леса, густо заросшего папоротником. Сквозь плотный занавес густой листвы едва пробивалось жаркое полуденное солнце, не способное достигнуть земли, путаясь среди широких листьев и остроконечных стрелок хвощей. Пахло сыростью и плесенью. Неприятно тянуло сладковатой гнилью. Определенно гадкое местечко. Вурб никогда не питал симпатий к подобным уголкам природы, но делать нечего. Задание есть задание. В любом случае это значительно лучше, чем болото или жерло извергающегося вулкана. И уж конечно намного лучше маленького полутемного кабинета с креслом-аморфом посредине. Все какое-то разнообразие.

– Фиксируется прибытие. Немедленно покиньте зону перехода, – предупредительно сообщил глоск на руке баскопа. Спохватившись, Вурб стремительно метнулся в сторону, оглядываясь на место, где он только что стоял. Отвык. Отвык он работать в паре, когда в одну и ту же точку последовательно трансмеризуются сразу несколько боевых агентов. Чуть было не попал в бинарную ловушку. Крайне неприятная вещь. Чтобы избежать ее, баскопам сообщают о начале операции поочередно, только когда один из агентов уже переходит в необходимую параллель.

Материализовался второй агент. Шарот Хелко. Хороший баскоп, надежный, опытный, настоящий профессионал своего дела, с сотней боевых заданий за плечами. И, кажется, ни одного провала. С ней Вурб был знаком не понаслышке. Вместе учились в академии, один раз уже работали в паре, правда, очень давно, когда ни он, ни Шарот еще не прошли фазу реконструкции, то есть не стали еще полноценными наносинтонами, но, помнится, неплохо сработались тогда, даже подружились. А потом Шарот неожиданно влюбилась в одного парня, Вурб разочарованно повздыхал, и их пути разошлись. С тех пор они каждый день, приходя на службу, приветливо здоровались, но этим все ограничивалось, и каждый из них шел на свое рабочее место, ожидая вызова.

Последняя волна синхронизации пробежала по телу девушки, придавая фигуре яркость цвета и глубину оттенков, после чего она наконец опустилась на землю, завершив переход. Увидев ожидающего ее напарника, Шарот улыбнулась и дружески кивнула ему, поправляя длинные смолисто-черные волосы, скатывающиеся по плечам. Потом подумала секунду и собрала их в хвост на затылке – так проще и удобнее, не будут мешать во время возможного боя. Многие девушки-баскопы довольствовались короткой стрижкой, однако Шарот решила оставить более женственный образ. Что же, ее право. Регламентировать длину волос в СКОП никто не собирался. Вот и замечательно. Вурб просто не мог представить свою очаровательную напарницу с солдатской стрижкой под ноль.

– Проверил константу мерности? Флюктуаций не обнаружено? – Шарот хорошо знала свою работу и сразу перешла к делу, уже не глядя на напарника, а занимаясь своим глоском.

– Я только прибыл. Еще не успел, – оправдался Вурб, запоздало переключая свой глобальный сканер в режим поиска искажений мерности материи и понимая, что инициативу в данной операции довольно легко перехватила девушка. Впрочем, он был не против.

Сканер Шарот выдал ответ на несколько секунд раньше.

– Наглецы. Они даже не пытались смыться отсюда, – презрительно фыркнула она, читая отчет. – За кого они, интересно, нас принимают? За полных лохов?

– Лохов? Что за слово? – удивился Вурб.

– Да так… Отец раньше так говорил, – отмахнулась Шарот.

– А он откуда его слышал?

– Не знаю. Он ведь тоже был раньше баскопом. Наверно, нахватался в каком-нибудь варианте.

– Ладно. Лохи так лохи, – решил не углубляться в подробности Вурб. Шарот тем временем извлекла из кобуры свой многофункциональный «Килтрон» – штатное оружие баскопа, более совершенная модель древнего «Импа», окончательно снятого с вооружения около пяти лет назад.

– Предлагаешь взять их? – прокомментировал недвусмысленный жест девушки Вурб, доставая свой пистолет. Конечно же его вопрос был риторическим.

– Ты здесь по какой-то другой причине? – усмехнувшись, поинтересовалась девушка, бегло переключая глоск в режим поиска и локализации цели. Искала она, естественно, не самих беглецов, а их трансмеризатор, сохраняющий после перехода в своем остывающем ядре обрывки полевых искажений. Оптимальный способ выловить незаконного трансмера, если, конечно, тот не использует мощную «гасилку» или же попросту не избавится от прибора.

Поиск не занял много времени.

– Они не успели уйти далеко, след отчетливый. Если поднажмем, нагоним их минут через десять, – сообщила Шарот. – Как насчет пробежки?

Десять минут… Бывали случаи, когда баскоп выслеживал беглецов по нескольку дней, а то и недель. Именно для этого и содержался штат из двухсот семидесяти пяти боевых агентов, контролирующих весь Зеленый спектр Метамерии. Всегда должен быть резерв.

– Всегда только за, – с готовностью отозвался Вурб и, бросив беглый взгляд на напарницу, не удержался от комплимента: – Ты сейчас выглядишь, как хищница перед прыжком.

– Какие-то проблемы? – моментально вспыхнула Шарот, но слишком наигранно, чтобы негодование выглядело серьезным. Но все-таки она предупредила: мы на задании, а значит, никакого флирта, никаких лишних шуток и пустых слов. Сначала дело.

– Никаких проблем. Простое сравнение, – поспешил исправиться Вурб.

– Тогда вперед.

Не дожидаясь ответа напарника, Шарот сорвалась с места, двигаясь в направлении беглецов. Быстро нарастив необходимый, с ее точки зрения, темп, уже через несколько секунд она не просто бежала, а скорее летела, едва касаясь земли, беспощадно сбивая острыми мысами сапог стрелки хвощей. Без всякого сомнения, нещадно эксплуатируя нанореакторы, она ускорила метаболизм своего тела по меньшей мере втрое. Несносная девчонка! Но делать было нечего. С самого начала было ясно, кто лидер пары, так что приходилось играть по правилам Шарот. А прыткости ей было не занимать. Значит, в путь.

Легким мысленным усилием вплеснув себе в кровь лошадиную дозу иккенетола и чувствуя, как миллионы проснувшихся нанореакторов ускоряют его тело до немыслимого, по человеческим меркам, предела, Вурб последовал за напарницей, стараясь нагнать ее огромными трехметровыми прыжками. Но и передвигаясь в таком немыслимом для обычного человека темпе, он догнал ее далеко не сразу, а когда наконец снова увидел ее стройную изящную фигурку, закованную в тяжелую металлопластиковую броню поверх искрящейся энергетической кольчуги, то едва не сбил напарницу с ног, вовремя успев сообразить, что Шарот больше не бежит, а стоит на краю обширной поляны, внимательно осматривая ее настороженным взглядом. Вспахав ногами рыхлую землю, Вурб все же успел остановиться, чуть не ткнувшись носом в затылок напарницы, почти физически ощущая внутреннее напряжение, сковавшее каждый мускул ее такого хрупкого на вид и такого могучего на самом деле тела.

– Что? – коротко, еле слышным шепотом спросил он, выглядывая из-за плеча девушки. Но объяснений с ее стороны и не потребовалось. Он увидел все сам.

В самом центре поляны, среди низкорослых побегов папоротника и редких болотных проплешин, прямо в воздухе зияла огромная рваная дыра, сотканная из эфирной материи перетекающего пространства. Выглядело это странное явление как нечто совершенно ирреальное и громоздкое, похожее на призрачную морскую звезду или медузу, выпустившую из своего шарообразного тела жирные, лениво извивающиеся щупальца-лучи, почти невидимые и столь заметные одновременно из-за своей невероятной способности поглощать пространство и струиться подобно потоку горячей воды при смешении с ледяной. И еще был треск. Странный треск, словно что-то гигантское и чудовищное пыталось прорваться в этот мир столь необычным и пугающим способом, остервенело разрывая ткань реальности и постепенно расширяя проход.

– Какого… – Вурб не закончил. Поднятая вверх рука Шарот заставила его прикусить язык.

– Заткнись и смотри. – Девушка кивком указала направление. Вурб взглянул и едва не ахнул от изумления.

Необходимость в погоне отпала. Все трое беглецов были здесь, на поляне. Или, вернее, хотелось думать, что все трое именно здесь, ибо по кускам изодранной в клочья окровавленной плоти трудно было понять, сколько именно человек совсем недавно приняли здесь свою смерть. Ног, например, оказалось всего три, причем от третьей осталась лишь обгрызенная, заляпанная какой-то мерзкой слизью ступня, лишенная обуви. Рядом валялась одна-единственная рука, чуть дальше – остатки тщательно обглоданной грудной клетки и голова с застывшей на лице гримасой предсмертного ужаса и боли. Похоже, несчастного начали поедать раньше, чем он успел умереть.

– Что это? Что здесь произошло? – прошептал потрясенный увиденным Вурб, затравленно озираясь по сторонам.

– Уже проверяю, – отозвалась Шарот, сосредоточенно занимаясь плоском. – Попробую отсканировать общий фон.

– Только поскорей. Не нравится мне это местечко, – попытался поторопить напарницу Вурб, прекрасно понимая, что быстрее от этого глобальный сканер работать не станет. Но, словно услышав его просьбу, глоск отозвался на удивление быстро, завершив проверку пространства. Ответ оказался неутешительным, как, впрочем, и предполагали баскопы.

– Внимание, – прозвучал тихий безучастный голос глобального сканера. – Опасность. Сверхглубокая пронизывающая бинаризация мерности. Вторая степень аномалии. Возможен сложный диффузионный сдвиг материи.

– Убираемся отсюда, – пытаясь подавить в голосе панические нотки, пробормотал Вурб. – Это бинарная язва. Сдвоенная реальность. Спонтанный разрыв материи. Но я никогда не знал, что он может быть столь стабилен. Это просто невозможно!

– Значит, теперь возможно, – высказала свое мнение Шарот. – И ты совершенно прав – задерживаться здесь не стоит. Сваливаем отсюда. Хотя постой. Это что?

Шарот кивком указала на другую сторону поляны, где среди деревьев виднелось нагромождение каких-то металлических контейнеров.

– Похоже на импровизированный склад. Только где хозяева? – проговорил Вурб, делая несколько шагов к контейнерам и машинально повышая остроту зрения.

– Очевидно, там же, где и наши беглецы. Что видишь? – отозвалась Шарот.

– Какие-то маркеры. – Вурб сделал еще несколько шагов вперед, пытаясь разглядеть надписи. – Кажется, собственность НЭК. Какого дьявола конгломерат забыл в этой глуши?

– Хочешь это выяснять прямо сейчас? – скривилась Шарот.

Ответить Вурб не успел. Внезапно земля в нескольких шагах от него вздыбилась, и ужасное нечто, напоминающее гигантское насекомое, выпрыгнуло на поверхность, мгновенно рванувшись в сторону потенциальной жертвы. Все, что успел разглядеть Вурб, так это огромное личинкообразное тело, покрытое, словно броней, толстыми пластинами хитина, восемь лап, причем две задние неимоверно огромны и вывернуты назад, как у кузнечика-переростка, а остальные шесть пугающе напоминают человеческие, только чуть длиннее, когтистые и покрытые хитином, на загривке гребень из шипов. На выстрел У Вурба времени не было. Он старался увернуться от когтей и щупальцев монстра, отпрыгивая назад. Прикрывать напарника пришлось Шарот. Пока Вурб спасал свою жизнь, девушка выхватила уже убранный в кобуру «Килтрон», и три ослепительно-белых луча ожгли грудь и горло хищника, пробивая хитиновый панцирь и прожигая могучее тело навылет, оставляя за собой шипящие обугленные дыры. Правда, как оказалось, этих повреждений для столь массивной туши было мало. Оттолкнувшись от земли своими непропорционально длинными задними ногами, чудище одним прыжком преодолело расстояние, отделявшее его от девушки, наваливаясь на нее и сбивая с ног. Впервые Вурб услышал, как его напарница испуганно взвизгнула, моментально разрушая закрепившееся за ней реноме «железной леди». Но умиляться подобному сейчас времени не было. Едва заметным движением пальца переключив свой «Килтрон» на максимум, Вурб внес свою посильную лепту в дело уничтожения насекомого, покрывая спину чудовища огромными уродливыми ранами. Плазма не просто жгла плоть – она рвала ее, заполняя воздух отвратительным запахом паленого и легкой кровавой взвесью, напоминающей алый туман. Пяти попаданий оказалось вполне достаточно. Монстр затих, продолжая, как и несколько секунд назад, сжимать в объятиях своих многочисленных членистых лап беспомощно трепыхающуюся девушку.

– Вот это да… – пробормотал Вурб, переводя дух и не торопясь убирать оружие назад в кобуру. Кто знает, сколько еще подобных тварей обитает под землей.

– Перестань трястись и помоги мне выбраться, – недовольная собственной беспомощностью, проворчала Шарот. – Кажется, мне эта задача не по силам.

– Крепко прижало? – обретая прежнюю уверенность, с издевкой поинтересовался Вурб, перехватывая пистолет в левую руку и доставая из ножен на бедре широкий молекулярный клинок. Когда-то такие клинки были непозволительной роскошью, теперь ими снабжались все боевые подразделения СКОП и НРП. Об армии и спецслужбах Ишрара и говорить не приходилось.

– Терпи, дорогуша, сейчас я тебя вызволю. – Осторожно подойдя к замершей твари, Вурб ловко отделил от туши несколько удерживающих Шарот лап, после чего, бесцеремонно схватив ее за шкирку, вытянул на свободу. Конечно же Шарот осталась крайне недовольна подобным обращением с ее персоной, однако предпочла промолчать, лишь гневно сверкнула на напарника своими черными глазами.

– Что дальше? – спросил парень.

– Ну, – тяжело дыша, ответила Шарот, – теперь, когда мы знаем, кто позавтракал нашими беглецами, нам здесь больше делать нечего. Согласен со мной?

– Вполне, – сказал Вурб. – Фиксируй летальный исход и закрывай дело.

– Уже. – Шарот недовольно скривилась. – Не нравится мне все это. Ох, как не нравится.

ГЛАВА 6

Сначала провал проекта «Извне» всерьез не воспринял практически никто, за исключением разве что начальника отдела по ликвидации чрезвычайных ситуаций Тиклана Ниста. Но все его попытки привлечь к проблеме внимание руководства НЭК так и не увенчались успехом. Всех расстраивала неудача дорогостоящего эксперимента, подсчитывались убытки и потери, но никто не задумывался о возможных последствиях. Да и что, собственно, произошло? Удвоение массы пространства – мерности в пределах одной параллели, немногочисленные сбросы искаженной материи, моментально локализованные, блокированные и взятые под наблюдение. Такие слова, как «катастрофа», «трагедия» и даже просто «ошибка», вслух не произносились. А когда спохватились, было уже поздно. Игры закончились, на проблему обратили самое пристальное внимание, и наконец спустя два года слово «катастрофа» было произнесено вслух. Осознание того, что безобидная аномалия, находящаяся где-то на задворках Метамерии, может угрожать существованию Вселенной, вызвало смятение и панику. Одно дело знать о далекой катастрофе из аналитических отчетов наблюдателей, ощущая себя при этом в полной безопасности, и совершенно другое – видеть, как реальность рвется пенными клочьями обезображенной аномалиями материи. Это страшно, действительно страшно, ибо все поняли наконец, что в итоге наступит момент, когда негде будет спрятаться. Некуда будет бежать.

Легриан Нолли, директор Института физики Спектра при Научной разведке параллелей, появился в кабинете Антара Сибау вечером, в конце рабочего дня, когда отделы один за другим пустели, да и сам председатель совета НЭК уже расслабился, совершенно не ожидая посетителей. Лениво просматривая отчет о торговых пересылках, периодически пополняемый столбцами новой информации, он даже вздрогнул, когда возникшая возле его стола полупрозрачная фигурка очаровательной секретарши бесшумно (да и какой шум может произвести квазимолекулярная матрица образа) подступила к столу и тихим голосом сообщила:

– Прибыл мистер Нолли. Просит немедленной аудиенции. Впустить его?

– Легриан? – удивленно воскликнул Антар. – Чего это он вылез из своего кабинета?

– Я могу спросить у него, мистер Сибау, – учтиво предложила секретарша.

– Нет, не надо! – вовремя спохватился председатель НЭК. Время от времени он забывал, что педантичная киберсекретарша подчас принимает все слишком буквально. – Просто пригласи его.

Серая перегородка полиструктурной двери, отделяющая кабинет от приемной, дрогнула и распалась радужным туманом, чтобы снова уплотниться, но уже за спиной шагнувшего в кабинет посетителя. Гость был высок, крепок в плечах, на вид – не более сорока. Даже седина еще не коснулась его длинных волос, забранных в пышный хвост на затылке. Но на самом деле Антар Сибау знал, что Нолли больше лет, чем можно себе представить. Современные технологии омоложения творили чудеса, выжимая из стареющего тела весь возможный максимум.