Знакомство с творчеством писателя

– Как показалось? Дверь открылась … и закрылась, – произнесла я. – Она ушла.

Больше нам ничего не мешало, мы спали спокойно. Проснулись в 7 часов 30 минут, сделали зарядку, умылись и пошли в ресторан. Сделали заказ. Когда официантка принесла заказ, мы решили ей задать вопрос. Что нам взять с собой, для езды на собаках?

– Оденьтесь тепло. Накидки из шкур Вам дадут, и возьмите с собой пакеты с едой быстрого приготовления. Кто Вас будет вести? – спросила официантка.

– Панана, – ответила Эльза.

– Самые лучшие собаки у ней в Гренландии, – сказала официантка. – С восточного побережья Гренландии приезжали и просили продать собак, предлагали большие деньги, но она отказалась.

В 9 часов 05 минут мы отъехали на автомобиле от отеля. Панана была за рулём. Подъехали к «Areas with sledge dogs» – участку ездовых собак. Перед нами лежали: аляскинские маламуты, гренландские хаски и гренландсхунды.

Увидев Панану, часть собак, приветливо виляя хвостами, направились к ней. Одна из собак залаяла на меня.

– Это она, лаяла ночью, – сказала я Эльзе.

Ночной эпизод я рассказала Панане, она заулыбалась и сказала:

– Это предупреждение. Собака и человек совпадают на 90% по генетике.

– Да-а-а? – удивились мы

– Я считала, что дельфины и обезьяны наши родственники, – сказала Эльза.

– Сейчас я их покормлю, и поедем, – произнесла Панана, и пошла, кормить и поить собак.

От любого человеческого жилья до места проживания собак в среднем полкилометра, но если ехать на машине, то наберётся, все полтора километра. Вот оказывается, для чего нужны автомобили в Гренландии! Собачьи будки вынесены из города, чтобы собаки не беспокоили людей своим лаем, однако на карте в глубине жилой застройки в западной половине Илулиссата показано ещё не менее десятка небольших собачьих площадок, 20 – 40 м в поперечнике.

– Перед выездом я должна зарегистрироваться в службе Спасения по номеру 911, – объявила Панана. – Через каждые три часа я должна сообщать свои новые координаты.

– Зачем? – спросила Эльза.

– На случай непредвиденных обстоятельств, – ответила Панана. – Вдруг резко изменится погода, или кто-то заболеет, то на выручку прилетит вертолёт.

– Вот это сервис! – сказала я. – Думают о людях. Как это приятно!

Две собачьи упряжки… Мы с дорожными сумками сели в первые сани и руководимые Пананой понеслись в белую снежную бескрайнюю пустыню. Вторая упряжка самостоятельно шла за нами. Ах! Какие собачки! Как дружно бегут они.

В первую упряжку, в которой сидели мы, были запряжены пять лаек. Во вторую упряжку были запряжены три лайки.

На первых санях сидели мы, и возле нас лежало часть продуктов. На вторых санях лежали две палатки и вторая часть продуктов. За час собачки пробегали около 9 км.

– Привал! – объявила Панана. – Пора кормить собак. Да, и нам необходимо поесть, – добавила она, – времени уже прошло пять часов.

Установили палатку для собак. Им Панана дала разогретую пищу. Для лаек она взяла такие же пакеты с едой быстрого приготовления, какие нам дала официантка. Попоила их так же тёплой водой.

– Теперь можно заняться и собой, – сказала Панана, и мы начали устанавливать вторую палатку.

Внутри палатки установили три длинных лёгких невысоких скамейки. На них положили медвежьи шкуры, и … начали разогревать пакеты с едой быстрого приготовления. Я достала 60 градусную литровую бутылку водки «Хортиця» срiбна.

Выпили, поели … Панана вышла из палатки. Вернулась. В правой руке она держала винтовку М-16. В левой руке у неё была огромная курительная трубка. Села она на свою лавку, справа от себя положила винтовку, из кармана достала коробку шведских спичек, зажгла одну, прикурила трубку, выпустила кольцо дыма. Аромат начал распространяться по палатке.

– Это трубка мира, – сказала она, передавая дымящую курительную трубку Эльзе.

Та взяла, покурила и передала мне. Я покурила и её передала Панане. Так передавая по кругу трубку мира, мы засиделись за полночь. За разговорами не заметили, как уснули.

Проснулись, когда услышали собачий лай. Панана схватила винтовку, мне сунула в руку заряженный сигнальный пистолет, и мы выскочили из палатки.

– Собак не трогай! – закричала Панана, передёргивая затвор винтовки.

Мы: Эльза и я, остановились за ней. Перед нами стояли два белых медведя, а между ними стоял необычный прозрачный белый медведь.

– Уходи, Наук! – кричала она, – и забирай своих медведей, а то нажму курок, и до 27 февраля³ они не доживут, – и выстрелила поверх их голов.

Я также нажала курок сигнального пистолета, данного мне Пананой. Из дула выскочила осветительная ракета и ударила в ледяную корку перед медвежьей троицей. Искры красного цвета запрыгали по сторонам.

Наук развернулся и пошёл, переваливаясь, прочь, а за ним с недовольным рёвом побрели, и белые медведи.

Мы втроём вернулись в палатку, и ещё долго разговаривали о жизни на севере.

– Я ехала в деревню Исолток, расположенную на восточном побережье Гренландии, на собаках, – так начала свой рассказ Панана. – Проехала уже часов десять. Белая пустыня. Я остановила упряжку, чтобы очередной раз поесть и покормить собак, нужно и отдохнуть им. Температура воздуха -11˚ С (грд. по Цельсию), безветренно, осадки отсутствовали. Солнце садилось за горизонт, и … вдруг над нами зависла тарелка. С неё ударил луч света на ведущую собаку в упряжке. Она освободилась от ошейника и поднялась по лучу на корабль. Через два часа собака появилась на своём месте. Шерсть светилась, и казалось, что она … улыбается.

Теперь собака стала являться ночью, как предупреждение. Она предупреждала и тебя Лагидка, – пояснила Панана. – Кроме этого она может появляться одновременно в нескольких местах.

– Это как? – спросила Эльза.

В прошлом году зимой приезжает знакомый фермер и рассказывает, как он попал в бурю:

– Собаки не могут найти дорогу домой … и вдруг впереди появилась большая светящаяся собака, и упряжка поехала за ней. Так мы приехали домой, – закончил он и добавил. – Такая собака только у тебя.

– А мы, в это время, были за 150 км от его жилья, – сообщила Панана.

– Вот это да! – воскликнула Эльза. – Это же параллельные миры!

– А вот и ещё случай, – сказала Панана. – Приезжаю кормить собак, а моей главной собаки нет на месте. Это случилось летом, после того, как с восточного побережья приезжали и просили её продать. Первая мысль была, что её украли, но у нас не воруют. На всю Гренландию у нас одна тюрьма и то, … для белых медведей. Если забредёт медведь, в какой-то город или посёлок, то его приспят и везут в карцер, а как проспится, отпускают. Интересно наблюдать, как он улепётывает.

Часа через два она появилась. Голодная, съела всё и в мои глаза заглядывает, просит ещё. Я достала из машины ещё один пакет, разогрела и его содержимое дала ей. Она всё съела, легла, закрыла глаза и лежит, тяжело дышит.

Очевидцы рассказывали, что она в фьорде спасла двух пассажиров и капитана Беду: есть у нас такой хозяин лодки. С ним, как, правило, всегда бывают не ординарные приключения на море, – пояснила Панана. – Они стали тонуть в месте недоступном для других лодок. Спасти их не было ни какой возможности. Вдруг появилась собака, шерсть у ней светилась. Сразу она спасла одного пассажира, потом другого и, последним вытащила капитана Беду. Уходя, она порвала ему брюки … на заднице.

– Значит мы под защитой космического разума, – воскликнула Эльза, – а теперь я Вам расскажу про чихуахуа, такую маленькую собачку, и она начала свой рассказ. – В лучах солнца в открытой беседке сидит миловидная белокурая девушка в чёрном платье. Из городского сада льётся лёгкая танцевальная музыка.

– Ах! – не сговариваясь, одновременно вздохнули мы с Пананой.

– Подхожу, представляюсь, – в ответ слышу Радмира.

– Опьянён близостью совершенства. Наши руки потянулись друг другу. Ах! Какая женщина! Какая пылкая грудь… Она поднимается и опускается… Хозяйка груди само совершенство.

Не сговариваясь, мы начали танцевать вальс. Плавно пошли по кругу. Она ведёт. Круг в левую сторону. Круг в правую сторону. Полное опьянение. С каждым кругом мы ближе и ближе друг к другу. Глаза закрыты, губы трепетно приближаются … и … чувствую, что зубы прокусили мою нижнюю губу. Открываю глаза…

– О боже! Собачья морда… Из прокушенной моей губы капает кровь. Я в шоке… На меня зло смотрят глаза чихуахуа, вылезшей из нагрудного кармана леди.

… Панана смеется до сих пор, выговаривая только два слова: грудь, чихуахуа. … и опять смех, и слезы.

Утром мы проснулись, покормили собак, поели сами, передали свои координаты в службу Спасения и поехали назад в Илулиссат.

Вернулись в Илулиссат довольно быстро. Вместо пяти часов потратили всего четыре часа, распрощались с собаками, сели в автомобиль и поехали в отель Арктик.

– Осталось час до вылета, – вдруг произнесла Эльза.

– Да, нужно ехать в аэропорт, – произнесла я, – а ехать ещё не хочется. Мы ещё так мало посмотрели. А какие тут люди! Какие вежливые…

Панана достаёт из своего кармана мобильный телефон и набирает номер. Она говорит:

– Здравствуй, милый Регнер! Как дела?

Что отвечал Регнер, мы не слышали.

– На другой день нужно перенести бронь на полёт на Эльзу Кох и Лагидку Овчаренко. Рейс Илулиссат – Рейкъявик. – произнесла Панана,

– Всё в порядке. Вы остаётесь, – заявила Панана нам. – Я перенесла Ваш рейс на другое число.

– Мы поражены… Вы управляете самолётами, мэм, – пошутила Эльза.

– Регнер – мой родственник! – пояснила Панана.

Втроём мы вошли в наш номер – в иглу, приняли душ. Я достала косметичку и сделала себе макияж, накрасила губы. Какими глазами смотрела на меня Панана! Я ей сделала «Изумрудный макияж». На правую сторону головы лихо повязала зелёный бантик. Накрасила зеленой-перламутровой помадой с маслом жасмина верхнюю губу.

На нижнюю губу выдавила ей из тюбика вишневый цвет и бархатной губкой, расположенной на кончике тюбика растёрла по нижней губе. Уголки губ выполнила в цвете индиго. Эльза достала флакончик Clima (Клима): настоящая Франция. Взбрызнула нас и себя из этого заветного для любой женщины флакончика.

По комнате пошёл божественный запах, и мы, распространяя божество, пошли в ресторан, сделали заказ. Пока ждали, в дверях появлялись удивлённые кухонные работники ресторана, они смотрели на Панану круглыми глазами, шушукались…

Поели, выпили виски, и пошли под руководством Пананы в ночной клуб Discoteque Kunuunnguaq. В клубе слушали в записи джазовый ансамбль «Пиитсуккут». Слушали ансамбли ABBA и Boney M, танцевали под музыку и пение женской группы «Килут».

Ах, какие песни на английском языке исполняла Квитка Цисык! Какое необычное сопрано! Время провели прекрасно! Ах, Панана! Ах, кудесница! Танцевали до 3 часов утра.

– В 10 часов заеду за Вами и отвезу Вас в аэропорт, – сказала, прощаясь Панана возле иглу.

В 8 часов мы встали, сделали зарядку, поели в ресторане, вернулись в иглу.

В 10 часов 05 минут подъехала Панана. Мы сели к ней в машину, заехали в основное здание отеля и сдали ключи от иглу. Сели в машину и поехали в аэропорт.

В 11 часов объявили посадку.

– Панана! Я дарю тебе косметичку, – сказала я, вытащила из сумки свою косметичку и передала ей.

Она взяла, и мы распрощались. Я и Эльза пошли в самолёт.

– Смотри, Эльза! Там в иллюминаторе…, – сказала я.

На земле стоит Панана и машет нам вслед рукой.

Возвращение домой

Летим в Рейкъявик. Приземлились, выходим из салона самолёта, тепло 0˚ С (грд. по Цельсию), забираем свои вещи, а теперь нам в аэропорт Кеблавик, Садимся на рейсовый автобус и едем 50 км. Выходим из автобуса, покупаем билеты на ближайший рейс на Берлин.

Поселяемся в гостинице. Оставляем вещи в номере и идём в ресторан. Сделали заказ. Сидим, ждём. За соседним столиком сидит мужчина. Он представился:

– Петер Гольцвинг! – и спросил, – почему мы так тепло одеты? Всего 0˚ С (грд. по Цельсию), – и добавил, – в Исландии ниже -3˚ С (грд. по Цельсию) не бывает. Я брал тур у туристической фирмы Parais.

Между нами завязался ни к чему не обязывающий разговор. Узнав, что Эльза из Германии, он сказал, что это интересная страна. После 2-ой мировой войны они покаялись и стали передовой страной. Он видел кадры, как немцы приезжали в Голландию и каялись за своих предшественников.

– Да, это было, – произнесла Эльза, – это покаяние даёт нам возможность очиститься и даёт право смотреть в будущее, творить историю.

– Да, Германия – один из столпов Евросоюза, – заметил Петер.

– А Вы откуда Лагидка?

– С Украины!

– Читал, читал Питера Форстера профессора из Кембриджа: «Украинцы – предки всех европейцев». Это сказал генетик в своём фундаментальном труде, – пояснил Петер.

– Я не знала этого, – произнесла я.

– А только догадывалась, – пошутила Эльза.

– Читал высказывания европейских путешественников 16 – 17 веков об Украине, о её народе. Люди были приветливы, грамотны, храбрые, а освободителя Сирко помнят в Европе до сих пор. Он спас Европу от турецкого завоевания. Под Виднем, в честь его победы, стоит крест, – сказал Петер. – Посетил Львов, – продолжал он. – Видел три интересных документа: два из них датированы тысячными годами; третий тысяча двухсотым. В этих трёх документах упоминается название Украина. Кроме этого в Львове хранится настоящая карта Киевского княжества.

– Вы что-то много знаете про Украину, – спросила я.

– Во мне, как и у многих жителей Украины, также течёт арийская кровь. Моя бабушка из Черниговской области. Её предок участвовал в боях под командой самого великого полководца Сирка.

– Как-то интересно, получается, – подумала я, – те, кто произошёл от нас, живут и благоденствуют, а мы с горе руководителями топчемся на месте. Татаро-монгольское разорение хотя бы можно понять, но сегодняшнее разорение и угнетение народа ни понять, ни принять нельзя. Открыла youtube, а там высказывание Дмитрия Гордона. Оно сводится к следующему «Ненавижу всё, но делать ничего не буду, а то придут подонки».

А надо всё менять. Нужно установить механизм отзыва любого лица. С Гордоном нам не по пути, а с «Вилами» – тем более (Пояснение автора. «Вилы» – неофициальное название «Радикальной» партии). Я с теми, кто меняет! Они за народ не на словах. Ошибки и подонки будут, но надо их вовремя убирать. Примеры такие в мире есть. Если взять нашу историю, то не угодных на казацком круге убирали сразу. Пример Америки потрясающий. Убрали президента. Самое страшное для них это неуплата налогов и враньё своему народу.

Пример Гонконга. Закону подотчётны все!

А у нас дело рюкзаков… Как могла в МВД зародиться такая мысль? Брезгливые ощущения к Розенману из Житомира, а он опять выходит на 112 телеканал и телеканал ZIK.

Отобедали в ресторане, сдали ключи от номера и вылетели из аэропорта Кеблавик в Берлин. Прощай Гренландия и Исландия!

Распрощалась с Эльзой, прошла регистрацию. Вошла в самолёт, заняла своё место. Курс – Киев. Высота 10 000 метров. Летим час с небольшим. Поворачиваю голову и …

– О боже!

В иллюминаторе вижу, вырывается столб пламени из двигателя нашего самолёта.

Подзываю стюардессу и обращаю её внимание на языки пламени, вырывающиеся из двигателя самолёта. Увидев через иллюминатор то, что происходит с двигателем, она сказала по-английски:

– Не волнуйтесь мадам, – и быстрым шагом ушла в кабину к пилотам.

За моей спиной раздался истерический крик. Так отреагировала пассажирка, сидящая за мной.

– Ох, эти эмоции! – подумала я и в этот момент к кричавшей подошла другая стюардесса со стаканом воды. Подала ей стакан со словами:

– Мадам! Выпейте, это успокоительное.

Мадам выпила и затихла. По громкоговорящей связи нам объявили, что самолёт возвращается в аэропорт. Все затихли, зловещая тишина витала в воздухе. Кое-кто отправил прощальные эсэмэски родным и знакомым.

– Дамы и господа! Пристегнитесь! – объявила стюардесса. – Идём на посадку!

Сели. Стюардесса открыла дверь салона самолёта и объявила:

– Уважаемые пассажиры, просим пройти к выходу. Не волнуйтесь, Вы в безопасности.

Мы покинули самолёт. Возле трапа стояли: автобус для перевозки пассажиров, пожарная машина и скорая помощь, но ни кто из пассажиров не сел в автобус для перевозки пассажиров.

И вот … по трапу спускается командир воздушного судна Курт Шнайдер. Толпа пассажиров бросилась к нему, его подхватили … и понесли на руках. Так пассажиры несли своего спасителя. Я так же участвовала в переносе тела командира самолёта в здание аэропорта. При этом вспомнилось, как Олег Барна безобразно выносил премьер-министра Яценюка из-за трибуны Верховного Совета Украины, а их обоих нужно гнать паршивой метлой … Не забыть и: Гончаренко, Денисенко, Борисенко, … В конец поставим Розенблата.

Последней из салона самолёта на носилках вынесли даму, которая истерически кричала, и уснула после принятия успокоительного.

В помещении аэропорта … заиграл баян. Стюардессы отплясывали так, что собрались все присутствующие аэропорта. Музыка снимает напряжение…

– Лагидка? Где ты? – раздалось в моём планшете, кричала Эльза по скайпу. – Только сейчас узнала в срочном выпуске теленовостей, что с Вашим рейсом беда.

– Вернулись в аэропорт, приземлились удачно, загорелся двигатель, но всё обошлось, – сообщила я.

– А что это за музыка? – спросила Эльза.

– Танцуют стюардессы, – пояснила я.

Через час нас посадили в другой самолёт, и мы вылетели в Киев.

– И откуда это Вы возвращаетесь, милая? – спросила соседка у меня, когда я входила в подъезд с дорожной сумкой.

– Из Гренландии, – ответила я, улыбаясь.

– Вот, вот, – сказала бабця Настя, – или холод с севера привезут, или какие-то бактерии. Ни какой стерильности.

– Бактерии можно и здесь подхватить, – сказала соседка. – Вон из Винницы, какие микробы появились: Порошенко-Вайсман, Гройсман, Рева, … Как методично истязают неньку Украину.

Справка. Порошенко-Вайсман – президент Украины 2014 – 2015 годов. Гройсман – премьер-министр Украины при президенте Порошенко-Вайсмане. Рева – министр Украины в правительствах Гройсмана и Яценюка.

– Яценюка забыли, а он для этого немало сделал, – раздался мужской голос из окна первого этажа.

Справка. Яценюк – премьер-министр Украины при президенте Порошенко-Вайсмане.

Эпилог

Через день по скайпу на меня вышла Эльза. Она спросила:

– Как ты долетела?

– Ни каких проблем, – ответила я.

– Тогда отлично, ответила она и добавила, – смотрела по youtube, как Ваш Дмитрий Гордон брал интервью у нобелевской лауреатки по литературе у Светланы Алексиевич. Какое поучительное интервью для журналистики. Она великолепна! Божественна! Как отвечала! А он на её фоне выглядел, как бледная поганка семейства грибковых. Вопросы задавал, которые часто и на голову не оденешь, а на них ещё и отвечать нужно.

Меня заинтересовал один момент из их разговора. Они обсуждали полемику Ленина с Плехановым. Забавно она выглядела в их интерпретации. Плеханов предупреждал Ленина, что будет кровища, если сделать прыжок через формацию, минуя капитализм сразу перейти к социализму, но такой прыжок практически невозможен. Назвать то, что получили после 17 года можно социализмом, добавить российским социализмом, но оно таким не стало.

– А как же подъём после 2-ой мировой войны? – спросила я, – и в космос слетали.

– Послевоенную мощь России заложили США и … воровство технологий. Как Россия победила во 2-ой мировой войне, правдиво рассказал историк Марк Солонский, подтвердив свои выводы историческими документами.

(Продолжение следует)

Пояснение. 1. Остарбайтеры1 – население находящееся на территории Германии на принудительных работах;

2. Фьорд2 (или фиорд) – узкий, извилистый и глубоко врезавшийся в сушу морской залив со скалистыми берегами;

3. 27 февраля3 – ежегодно отмечается Международный день белого медведя;

4. «Вилы»4 – кличка лидера «Радикальной» партии Олега Ляшко.

Произведение написано: декабрь 2017 г.

Дополнение. Теперь Розенман из Житомира активный член антиукраинской партии Шарпия, а был он в патриотической партии Яценюка «Народный фронт». Вопрос. А на какие деньги существует партия Шарпия?

Целые рассказы

Я от тебя ухожу

Часть 1

Воскресный день… Солнце поднимается над горизонтом, на небе ни одного облачка. Жёлтые зайчики заглядывают в окна дома напротив, отражаясь бликами от полированных поверхностей стёкол. Роса каплями стекает с деревьев на траву, репьи вцепились в шерсть резвящейся кудрявой собачки с бантиком. Воздух утреней свежестью проникает в гнёзда спящих птиц.

Сева проснулся от крика расшалившихся за окном птиц.

– Чего раскричались? – спросил он, выглянув из окна.

В ответ в его мозгу забила мысль:

– Вставай! – и, как магнитом, его потянуло на базар.

Сева оделся, умылся, пришёл на кухню, отрезал два куска хлеба. На один кусок намазал слой масла, на масло положил три куска колбасы, на другой кусок намазал шоколадный крем, приготовил чашку кофе.

Из холодильника достал помидор, посолил и вместе с бутербродом: хлеб, масло, колбаса – съел.

В окно требовательно постучали клювом.

– Какое нетерпение, – сказал Сева. – Иду, иду, – добавил он.

Допил стоя кофе и съел второй бутерброд – кусок хлеба с шоколадным кремом. Взял в руки небольшую чёрную сумку с эмблемой летящего сокола, закрыл ключом дверь квартиры, сел в лифт и с шестого этажа доехал до первого, вышел из подъезда.

Выходя из подъезда, он встретил отдыхающую на лавочке, дышащую утренней свежестью соседку, Клавдию Ивановну, поздоровался.

– Доброе утро! – поприветствовал Сева её.

– Куда так рано? – вместо ответа на приветствие, спросила она, улыбаясь, и добавила, – чего не спится в выходной день?

– Иду на базар, – ответил Сева

– А я слушаю лай с дерева, – произнесла Клавдия Ивановна.

Сева поднял вверх голову и удивлённо воскликнул:

– Так это ж сорока лает! Лай, что-то очень знакомый?!

– Так лает собачка из 11 квартиры, её голос, – сообщила Клавдия Ивановна.

– Сорока имитатор, – произнёс он.

Клавдия Ивановна продолжает:

– Я забыла закрыть окно этой ночью и легла спать. Слышу, кричит сорока, я встала, посмотрела на часы, три часа. Она стоит на подоконнике, голова в комнату и кричит – моя спасительница. Я закрыла окно.

– На первом этаже нужно закрывать окна, – произнёс Сева. – Не мешало бы Вам на окна поставить решётки, Вы ж живёте на первом этаже, – добавил он и продолжил свой путь на базар.

А вот и базар. Прилавки и ларьки с товаром, на прилавках всякая всячина, он шёл в раздумье между рядами.

В то время, когда Сева шёл между рядами, еврей старьёвщик Гендельман Ойзерович – с детства любивший: коллекционировать разную всячину, менять, а при случае и продавать её – выставил на продажу статуэтку беременной женщины, за неё он просил недорого.

Севу как будто что-то околдовало, он уже прошёл, вернулся, она его не отпускала. Заплатил цену, сказанную евреем, положил статуэтку в сумку, и пошёл домой.

Перед домом дорогу ему уступили два чёрных, шедших друг за другом, кота, они остановились, пропуская его.

– Ну, и дела! – произнёс Сева. Через два шага добавил. – Утром птицы галдели, а сейчас коты уступают дорогу. К чему всё это?

Придя, домой Сева поставил сумку на стул в прихожей, разделся: снял пиджак, кепи, снял туфли. В тапочках пошёл в ванную комнату, где вымыл руки после посещения базара, улыбнулся своему отражению в зеркале, взъерошил волос на своей голове, зашёл в кухню, приготовил не хитрую еду. Достал из холодильника бутылочку 60 градусного первачка, открыл дверцу стола на кухне, достал стопочку, налил. Пошёл в прихожую и из сумки достал статуэтку. Вернулся в кухню, поставил статуэтку на стол и со словами:

– За покупку, – опустил содержимое стопочки себе в рот, закусил.

В кухне неожиданно раздалось женским голосом:

– Погладь мене по головi! Погладь! Я кому сказала?! Бо вкушу за вухо.

– А ты не достанешь! – сказал осмелевший, после выпитой стопки Сева, и в этот момент его ухо оказалось во рту у статуэтки, шея у него вытянулась, он принял не естественную позу, почувствовал, как зубы сжимают ушную раковину.

– Я всё понял, – закричал Сева и левой рукой провёл по голове статуэтке.

Ухо стало свободным, он проверил его рукой: всё цело.

– Ну, и дела! – произнёс он, ещё не до конца понимая, куда он вляпался.

В дверь постучали, открыл. На пороге стоит Катенька – девушка двадцати пяти лет, в полной боевой раскраске, вид её манит, «Сексуальный макияж» притягивает, подавая тайные надежды, вселяя желание, губки цвета «Кофейная страсть» – чувственны, они излучают нежность и сладострастие.