Туман и Молния. Книга VII

– Да, немного.

– Ну, так сядьте ровно, в конце концов!

– Внутренности, желудок, я не могу…

– Всё болит? Печень заражена?

– Да.

– Давно?

– Да.

– Поэтому вы написали мне здесь вот этот препарат?

– Да.

– Хорошо.

Доктор снова взялся за шприц, Никто сжал зубы и зажмурил глаза.

– Щиплет немного, да?

– Я обычно развожу его не просто очищенной водой, – заметил Никто.

Я знаю, – улыбнулся доктор, – но ведь так интереснее, правда?

Никто согнулся, прижав руки ко лбу, потом сложил ладони лодочкой, закрывая ими глаза.

– Да, посмотрите что у него с глазами, – вспомнил Корс, его лицо было каким-то перекошенным, – он говорил мне, что не видит нас.

Доктор надавил Никто на лоб, запрокидывая голову, убрал его ладони с глаз:

– Посмотрите на меня, молодой человек из самого-самого «Нижнего» ниже некуда.

– Только не светите мне в глаза! – Никто буквально шарахнулся в сторону от старика.

– Что?! Перестаньте так дёргаться!

– Не надо светить мне в глаза, – взмолился Никто.

– Не надо, – сказал Витор Корс, – не светите.

– Хорошо, – доктор немного обиженно пожал плечами, – я просто хотел просмотреть глазное дно, но обойдёмся без этого, как скажете. Хотя, случай интересный.

– Что вы имеете в виду? – спросил Корс.

– Глаза определённо переделаны под нечистых. Перестроены грамотно, он хорошо видит в темноте, я думаю, и даже немного видит сейчас при свете.

– Вы ведь видите немного сейчас?

– Да, – Никто кивнул.

– Здесь полумрак, благодаря тому, что вы задёрнули шторы, и плюс сейчас идёт подпитка стимуляторами, которые мы ему ввели.

– Спасибо за разъяснение, значит, ему нужна темнота?

– Да.

– То есть днём при свете, он не видит ничего?

–Да, к сожалению. И довольно давно как я понимаю. Когда с тобой это сделали?

– Когда ты был в плену у нечистых? – уточнил Корс.

Никто мотнул головой:

– Нет. Давно, я сам это сделал.

– Сам?! – удивился доктор. – Похвально, для этого нужны недюжинные навыки.

– Да он говорил тут, что хотел бы быть врачом, – скептически заметил Корс.

– Да вы что?! – обрадовался Балтазар Нейт. – Как интересно! Хотел стать врачом, а стал пациентом, – он засмеялся своей шутке.

Больше его никто не поддержал.

–Хорошо, и посмотрите еще, что у него с горлом, он хрипит, вы слышите? Простужен? Или инфекция? Мне ещё только этого не хватало.

– Да я слышу, что он охрипший. Откройте рот молодой человек, вот уж в рот я вам посвечу, ладно?

– Простуда здесь не причём, – сказал он через некоторое время, отстраняясь, – подрезаны голосовые связки,

– Что?!

– Я первый раз признаюсь, вижу, чтобы человек с такими связками вообще разговаривал. По всем законам он не должен говорить. Он не может говорить!

Никто поднял голову и впервые за всё это время посмотрел на Корса, и тот понял, что он его наконец-то увидел!

Их глаза встретились.

И Никто опустил взгляд. Его плечи снова ссутулились, он замер сжавшись на стуле.

– Кто ты?

Никто вздрогнул от этого простого вопроса, словно Корс его ударил. Сжал пальцы, затянутые в кожаные перчатки в замок.

– Выйдете все, – приказал Корс негромко, но таким голосом, что конвой и с ними доктор буквально вылетели за дверь.

Они остались в комнате вдвоем.

* * *

– Ты не человек!

– Пусть так – согласился Никто как то обречённо, – так ведь проще. И не нужно винить себя за ошибки.

– Браво! – Корс несколько раз хлопнул в ладоши, – И ведь ты меня чуть не провёл!

– Что это значит?

– То, что я и в правду поверил… – Корс вдруг схватил со стола лежащий ничком портрет:

– Кто это?! Видишь?! Или тебе лучше засунуть голову в мешок и там разглядывать?

– Я вижу сейчас.

– Ну? Так кто это знаешь?

–Знаю.

– Кто?!

–Ваша жена, Инесс мать Карины. – ответил Никто.

– Правильно! Моя жена и мать Карины. Мать Карины и всё!

Никто тупо разглядывал свои руки в дорогих перчатках, лежащие на коленях, одна рука так и осталась разбинтованной и не закрытой. Браслеты горкой лежали на столе Корса.

– После всего, что ты проделал с ним… явиться ко мне в трупе моего… – Корс запнулся. – В так цинично изуродованном трупе.

Никто молчал и по-прежнему смотрел на свои руки.

– Как ты выглядишь на самом деле? Какой ты? Такой? – Корс ткнул пальцем в испорченный язвами рисунок на руке Никто, заставив того отшатнуться.

– Ответишь мне что-нибудь?!

Никто поднял лицо, взглянул на Корса, и тому показалось, что глаза его смеются:

– Не могу, – сказал Никто – у меня ведь перерезаны голосовые связки.

И Корс его ударил. Со всей силы кулаком в висок. Никто упал со стула, скорчился на полу.

– Думаешь, я тебя боюсь?! Да я сгною тебя в каменном мешке, – прошептал Корс, – это будет надгробие для него. Красивое каменное надгробие, и ты будешь лежать там и не сможешь пошевелиться, и не будет возможности у тебя больше управлять этим телом. Как тебе моя идея?

– Не надо…, – едва выговорил Никто.

– Ты меня боишься?!

Никто закрыл лицо ладонями.

– Нолан! – закричал Корс.

В комнату с готовностью вернулись солдаты, и доктор с ними, увидев Никто валяющимся на полу, никто из них похоже не удивился.

– Я ещё нужен? – аккуратно поинтересовался Балтазар Нейт.

– Нет. Спасибо за помощь. И я думаю, вам придётся организовать для него уколы хотя бы на какое-то время, потому что он мне ещё нужен будет – Корс запнулся, – живым.

– Я понял, – кивнул доктор, – я всё организую. Мы будем поддерживать его сколько нужно. И даже можем подлечить, там я думаю запущенная инфекция в крови и печени…

– Лечить не надо. Просто колите по минимуму, чтобы он шевелился и всё.

–Да. Я могу идти.

– Идите, и… спасибо за помощь.

– Всегда к вашим услугам.

Доктор ушёл, а солдаты наоборот привычно подошли к жертве. Они знали, что так заканчиваются все допросы, и этот не станет исключением.

–Раздевайте, – устало махнул Корс рукой.

Он сел за стол и закрыл лицо руками, словно собираясь с мыслями.

Послышалось несколько глухих ударов, он знал что охрана, раздевая Никто уже начала действовать.

– Чё-ё-рт! Что у него там такое? Железка какая-то…Господин Корс?

Тот отнял руки от лица:

–Ну, в чём проблемы…– и замолк, уставившись на Никто тоже. Наверное, это было очень глупое зрелище, Никто в поясе верности Арела.

– Вот даже как…– сказал Витор Корс как-то растерянно.

– Снять? – спросил Нолан.

– Нет. Не надо. Пусть останется так.

– А что это такое господин? Какая-то защита?

–Ну, это у него надо спросить? Только не думаю, что он нам уже сейчас об этом расскажет.

Корс разглядывал его татуированные бёдра, и цепь опоясывающую их. Разглядывал кривой знак князя Арела, с зажившим ожогом вместо головы птицы.

– Никто как ты думал меня провести, вот так изуродовав его тело? Орёл тебе разве не рассказывал, как обычно заканчиваются у меня допросы?

– Рассказывал, – едва выговорил Никто.

– И на что ты надеялся, ты не думал, как меня это взбесит?

Никто молчал и не поднимал головы.

– Или ты хотел меня взбесить?! Кинуть мне в лицо вот это, и сказать: «Видишь, что я сделал?»

Никто поднял левую руку к своему лицу, подсунул пальцы под край полумаски возле самого уха, и потянул, отдирая её от кожи, открывая шрам.

– Видишь, что ОН сделал? Тот, кого ты записал в покойники! Ввязывался в истории одна глупее другой! Резал сам себя в отчаянии.

– Я рад, что он сопротивлялся. Меня это радует!

– Наслаждайся!

– Его могила будет красивой! Веришь мне?!

– Да! Запихни его в могилу побыстрее, с глаз долой. И потом скорби как по жене, всю оставшуюся жизнь! Закопай поглубже, неважно, что он ещё живой!

–А это ещё что такое?– вдруг скорее сам себе задал вопрос Корс, и быстро

подойдя к вжавшемуся в стену Никто, склонился над ним, и резким движением сорвал с его шеи тонкую золотую цепочку с маленьким колечком на ней.

Он сжал колечко в кулаке:

– Не смей осквернять её память!

– Это кольцо моей девушки, – сказал Никто с вызовом, – какое вам до этого дело?!

Корс взглянул на него немного удивлённо и усмехнулся:

–Начнём с того, что это кольцо… впрочем… какая теперь разница.

Он вернулся за стол и, раскрыв ладонь с каким-то странным выражением лица, разглядывал маленькое украшение.

Увидите его – наконец прошептал он, – Уведите! И… будь ты проклят! Закричал он когда конвой поднял Никто с пола и нахлобучив ему на голову мешок потащил за дверь.

Глава пятая. После

– Ну?! – Карина в радостном возбуждении, влетела в комнату для допросов, – Ты убедился? Я дождаться не могла когда вы закончите… – она перевела взгляд на замершего, сгорбившегося отца, на опрокинутый стул, кровь на полу, горку браслетов Никто лежащих на краю стола.

– Ты что тут делал с ним? – её голос стал глухим, – ты в своём уме…

– Не смей, – Корс резко поднявшись, вдруг так закричал на неё, что у Карины от этого злого окрика непроизвольно на глазах выступили слёзы. Но она сдержалась:

– Ты можешь… можешь, хотя бы объяснить мне.

– Никто демон!

– Чушь! Я не верю в демонов!

– А я верю!

– И ты казнишь его?

– Обязательно! Но сначала я отомщу ему, жестоко отомщу! Я его разделаю под орех, доченька моя! У меня есть кое-какие мысли на этот счёт, я здорово над ним поглумлюсь, будь уверена!

–Боги! Ты и так достаточно поглумился над ним! Куда уж больше! Ты даже не взглянув на него, не разобравшись, отправил в рудники! А если бы тогда поговорил с ним, тогда увидел его… Вполне возможно тогда его ещё можно было спасти и он не был бы таким испорченным!

– У меня нет времени встречаться и допрашивать лично всех подряд!

– Но ты жалеешь, что сделал тогда так? Жалеешь? Ну, признайся мне! Признайся, что ты мог бы поступить по-другому!

– Мог. Но я не жалею!

–Жалеешь!

– Хорошо, жалею, но мне всё равно, что ты об этом думаешь. И тогда уже было поздно! И сейчас тем более.

– Я так не считаю, он не такой плохой, как кажется, он лучше других из людей князя. Ну, конечно! Как я могла подумать, что ты примешь его! Как бы ты представил его всем своим напыщенным друзьям. Что твой сын раб, отрепье из «Нижнего», и полукровка.

– И наркоман.

– Да!

– С переделанным телом, изуродованным лицом, с ног до головы покрытый татуировками, раб князя, носящий его… – Корс замер на полуслове.

– Носящий его что?! – не поняла Карина.

– Его клеймо. Клеймо. Понятно?

– Да! Это ведь так ужасно! Это перевешивает всё, и то, что он твоя кровь и плоть и то, что он твой такой желанный сын и сын твоей любимой женщины. Интересно, а мать приняла бы его любым? Я не знаю его толком, но я принимаю его как своего брата, любым!

– Ты его не примешь. Ни я, ни ты. Он не член нашей семьи, – он никто, в прямом и переносном смысле этого слова!

– Ты так стесняешься его, что готов поверить и убедить сам себя в то, что демоны существуют, и они вселяются в человеческие тела и живут в нашем мире.

–Да.

– Отец, тебе самому не смешно?

–Мне, не смешно! Мне совсем не смешно Карина. И я надеюсь, что когда ты была там, в замке, ты не общалась с ним.

– Общалась! Он мне жизнь спас, в «Нижнем» нам устроили засаду люди Чёрного Бея, и Никто закрыл меня своим телом, и получил сильный тычковый удар в живот.

– Ты лжешь, я не видел никакого шрама у него на животе, только небольшой ожог, да и то, похоже как будто о него тушили сигарету. Чему я вполне поверю. У него шрам от бычка на животе, а не от меча!

– Потому что он воспользовался «чёрной водой» и «самой», чтобы заживить рану и остаться в живых. Я видела! Он спас меня! И я благодарна ему за это!

– Ты надеюсь, в порыве благодарности не рассказала ему о своих предположениях по поводу вашего родства?

–Нет, не рассказала. Но показывала медальон матери

–О-о-о! Теперь понятно откуда он знал про Инесс.

–Да. И я думаю, он понял всё, а если не понял, то я расскажу всё равно! Пусть это будет для него хоть малым утешением, что я его признаю, раз отец его предает и предает раз за разом!

– Ты ничего ему не расскажешь! Ты даже не приблизишься к нему. Он мало того ещё и заразный. Тебе крупно повезло, что ты не подцепила от них заразу в Замке. Что молчишь? Согласна, что повезло?

Карина взяла себя в руки:

– Это неважно! Важно то, что ты собираешься с ним сделать! Неужели в тебе не всколыхнулось ни капли благодарности, после того что я рассказала тебе? Что он спас мне жизнь.

– Нет. Вполне возможно это всё было подстроено. Он хитрый. Он почти провёл меня и провел тебя. Тебя он сумел обмануть!

– Что значит: «Он почти провёл меня?» ты пугаешь такими словами.

–Неважно. Главное что не провёл.

– Ты хотя бы попытался с ним поговорить? Или сразу начал бить, отец? – Карина с сомнением посмотрела на засохшую кровь, размазанную по полу.

–Ну почему нельзя было просто попытаться с ним поговорить?

– Не нужно выставлять меня монстром, как ты это любишь! Я нормально с ним разговаривал! Я вёл себя с ним по-доброму!

– Ты серьёзно?! – обрадовалась она, – и что он?

–Он… он тоже вёл себя нормально, – пробурчал Корс.

– Вот видишь! Когда с человеком по-хорошему, он и ведёт себя адекватно! Я знала это, он совсем не какой-то там на всю голову отмороженный придурок и наркоман, как ты его преподносишь. Погубивший свою душу и ставший демоном! Чушь! В нём вполне осталось ещё много хорошего. Просто с ним никто и никогда не обращался по-человечески. Он видел только зло. И ты не стал исключением. Мне очень грустно отец, ты, который может быть единственный кто мог, кто должен был его поддержать, увидев его клеймо и что там ещё, сразу же брезгливо отвернулся! Надеюсь, он всё же не знает что ты его отец, иначе ему действительно стало очень больно. Если бы у меня был сын, я бы приняла его любым, да хоть демоном, хоть тысячу раз убийцей и преступником. Это твой ребёнок?! О чём ещё можно говорить!

– Думаю, он не знает, – сказал Корс.

– Что не знает? Что он твой сын?

– Да.

– Что стоило поговорить с ним спокойно? Просто постараться всё выяснить?

– Я разговаривал с ним! Я выяснял! Смотри.

– Что это?

– Обручальное кольцо твоей матери. Оно висело у него на шее.

Карина взяла украшение:

– «Положи меня как печать на сердце свое, ибо любовь cильна, как смерть." – произнесла она, – У тебя точно такое же. Я помню эту гравировку. – Она перевела взгляд на правую руку отца, Корс так и не снял своё кольцо, носил его всю жизнь, и Карина с детства запомнила его.

–Да.

–Значит, он знает?

–Нет. Он считает, что это колечко его девушки.

–Розы?

–Да. Если не обманывает меня специально.

–Значит мама… – Карина запнулась, и слёзы выступили у неё на глазах, – она надела ему на шею своё обручальное кольцо…

– Видимо так.

– Чтобы ты его нашёл и узнал! А ты ещё сомневаешься?!

– Неважно. Не вмешивайся в это больше. Слушайся меня и не лезь, я очень тебя прошу Карина Я по-хорошему тебя прошу, пока!

– Отец ты не прав…

–Оставь меня. Иди, займись чем-нибудь.

– Чем?!

– Езжай, поговори с Донателлой Валери. Она обращалась к доктору. Клайв наблюдал за ней. Её лечащий врач был допрошен и утверждает, что у неё было сотрясение мозга. Её ударили чем-то тяжёлым по голове, но она говорит что упала.

– Мне плевать на это! Это не интересно. И даже если её ударили. Даже если ты намекаешь, что её долбанул Никто, то туда ей и дорога. Я не буду собирать факты против него!

– Я не утверждаю что это он. Вот езжай и привези мне доказательства, что это не он.

– А это что-то изменит?

– Не думаю.

– Тогда я ни хочу!

– Ты должна выполнять свою работу и мои приказания? Почему Клайв выполняет свою работу, а ты нет. Ты хочешь, чтобы я тебя уволил?

–В таком случае я уж лучше съезжу и допрошу Зару, по сведениям агентов, бывшую рабыню с фермы…

– Зачем она тебе? Потому что её посещал Лис? Ты зациклена на Лисе, и Ареле и теперь Никто!

– Я не зациклена!

– От Зары нет ни какой пользы для нас!

–Также как и от Дони!

– Почему я должен спорить с тобой?! Уговаривать тебя! Ты постоянно делаешь всё наперекор! Я не разрешал тебе ехать в Замок к Арелу. Я не разрешал тебе заводить с ними дружбу. Но ты хотела разобраться! Во всём ты хочешь разобраться сама!

– Но моя информация помогла тебе, и попробуй сказать, что это не так!

– В чём помогла? Ты только пыталась найти причины, чтобы смягчить обвинения. Они все у тебя жертвы обстоятельств! И Крис Васс и Виш Казен сами спровоцировали Арела, подойдя к нему на осеннем балу, и вызвали на бой.

–Да!

– И я по твоим словам спровоцировал Арела, и из-за моих слов он убил Лэми.

–Да!

– И сейчас ты не желаешь ехать к Дони Валери, потому что не хочешь знать, что твои несчастные обиженные друзья били её по голове.

– Я просто хочу справедливости, отец. Я ещё не знаю наверняка, что случилось с моей служанкой, и кто виновен в смерти певицы из «нижнего». Я их не оправдываю, но я хочу, чтобы всё было по справедливости!

– Я вообще отстраню тебя от этого дела! Ты понимаешь меня Карина!

Глава шестая. Карина и Дони

– Я тороплюсь, у меня куча дел, Дони была совсем не расположена принимать у себя в гостях Карину. Она даже не предложила ей чаю.

– Я не займу у тебя много времени, – парировала Карина, начиная злится, она не хотела выполнять эту работу, ей претило вызнавать что-то у Дони, потому что она не видела в этом никакого смысла. Это бессмысленное задание, на которое послал её отец, просто чтобы занять чем-то посторонним, и она не мешала ему своими разговорами о Никто. Пустая трата времени. Но, у Карины к несчастью было правило если уж она бралась за работу пусть самую неинтересную она должна была сделать её хорошо. По возможности. Как можно лучше. И поэтому она сидела сейчас в гостиной Дони и злилась. Мимо сновали рабы и слуги с коробками и чемоданами, суета переезда витала в воздухе.

– Ты же видишь. Что творится – говорила ей Дони нервно, – у меня ничего не собрано ещё, переезд это как пожар или землетрясение. В четыре приезжает мой жених, а у меня ничего не готово, мне нужно ещё накраситься!

– Сейчас ещё только половина четвертого, – заметила Карина.

– Да! За полчаса невозможно успеть привести себя в порядок. Впрочем, ты не понимаешь, ты ведь воин, а не женщина.

Карина молча проглотила издёвку, или что это было. Она должна просто хорошо выполнить свою работу.

– Ты прекрасно выглядишь и не накрашенной – сказала она как можно более добродушно. Совсем не уверенная в том, что её слова прозвучали действительно искренне. И не потому что Дони было плохо без косметики, а просто потому что Карине было наплевать на это.

–Ах, не говори ерунды! – Дони отвернулась от нее, внимательно вглядываясь в поверхность зеркала, – когда я не накрашена я выгляжу болезненно, бледной и замученной.

– Но ты ведь действительно недавно болела, – заметила Карина, обрадовавшись, что есть, за что зацепиться в разговоре.

И Дони замерла с белоснежной пуховкой в руке.

– Я абсолютно здорова. И если и болела это было очень давно, – ледяным тоном произнесла она.

«Я просто должна хорошо выполнить свою работу», подумала Карина в который раз:

– У тебя было сотрясение мозга.

– Это допрос? Вы следите за мной!

– Что такого в моём простом вопросе. Почему ты так нервничаешь? – Карина делано пожала плечами

– Ты приехала расспрашивать меня об этом?

–Дони, мы общались в одной компании, мы были почти подруги. Мы могли бы стать близкими подругами, если бы ты захотела. Что странного в том, что я приехала узнать как твои дела и попрощаться. Ведь ты уезжаешь.

– Да я уезжаю. Мы можем писать друг другу письма, если ты хочешь дружить.

– И тебе не грустно покидать всё это? Свой театр.

– Нет! Я хочу иметь семью, родить малыша. Я буду писать новые пьесы. Там, на берегу моря. Я буду писательницей. У меня будет идеальная жизнь с любимым мужчиной, чего и тебе желаю Карина. Найти наконец своего идеального мужчину, свою вторую половинку и стать счастливой.

– Но разве твоим идеальным мужчиной не был Никто?– Карина вдруг поймала себя на мысли, что едва смогла произнести это имя.

Дони наигранно рассмеялась:

–Карина всё в прошлом, и я уезжаю. Уезжаю! Пойми.

Она словно бежит от чего-то, мелькнула у Карины мысль, словно боится. Она боится!

– Вы поссорились?

– Нет! Карина, что тебе от меня нужно?!

– Чёрт! –Карина больше не могла тянуть этого кота за хвост вместе с Дони, – Мне просто нужно узнать, кто треснул тебя по башке так, что у тебя случилось сотрясение мозга! – не выдержала она.

– Как грубо! Но, по крайней мере, спасибо за прямоту. Я упала! Это всё?! Разговор окончен?

Карина встала, Дони отвернулась к зеркалу, яростно принялась махать кисточкой, накладывая розовые румяна на щёки.

– Может тебе стоит, всё-таки вернуться к своему женскому предназначению Карина, мне кажется то, чем ты занимаешься, тебе совсем не подходит, – выпалила вдруг бывшая подружка Никто, довольно резко, – пока не поздно! Полюби кого-нибудь, в конце концов, и перестань позориться!

Карина замерла на пороге, не оборачиваясь, казалось, заставила себя перешагнуть его:

– Прощай Дони!

– Всего хорошего!

* * *

Я просто должна была хорошо выполнить свою работу, Чёрт! Карина со злостью пнула столбик, к которому была привязана её лошадь.

Ну и к чёртям собачьим Дони. Она чего-то боится, очень боится, это точно. Ну и ладно! Всё равно это не имеет никакого значения, и ничего не изменит. Ничего. Ведь так?

Глава седьмая. Карина и Зара

С Зарой всё было по другому. Она сама открыла ей дверь. Маленькая квартирка на самой границе «Верхнего» и «Нижнего», скорее даже не квартирка, а так, комнатушка. Довольно бедненько.

– Я спала, – вяло объяснила Зара, – прошу прощения, что заставила ждать…

А Карина смотрела на неё во все глаза и не могла этого скрыть. Эта девушка Зара… она была довольно мила, может, даже красива, но какой-то грубой хищной красотой. И самое главное, она вся была покрыта татуировками. Коротенькое полотенце, которым она обернулась, ничего толком не прикрывало. Ноги, руки, когда она лениво поправила всклоченные чёрные волосы. Карина увидела, что у неё татуированы даже подмышки. «Боги! Это наверное ужасно больно!» – пронеслось у Карины в голове. Она видела, что на висках у Зары чернеют узоры, и они явно продолжались дальше и переходили на лоб, только были скрыты густой длинной челкой. Карине почему-то стало очень интересно что нарисовано у Зары на лбу, под этой чёлкой.

– Я работаю вечером, я танцую, – сказала Зара, – а днем я сплю. Сейчас… я покажу вам все мои документы. У меня есть все документы. Меня проверяли уже много раз.

–Танцуете?

–Да, стриптиз, – Зара усмехнулась, – в одной забегаловке неподалёку, но это ведь не запрещено, правда? Я не проститутка!

«Интересно, что заставляет людей вот так покрывать своё тело татуировками, идти танцевать стриптиз, насколько дерьмовой должно быть была её жизнь, что она сотворила с собой такое»

–Вот, здесь всё, – Зара протянула Карине пачку гербовых бумаг.

– Я вам верю.

Зара пожала плечами:

– Тогда что вам нужно? Выпьете что-нибудь. У меня правда только крепкие напитки, – она скривилась в улыбке, и, сложив определённым образом фильтр дешёвой папиросы, закурила.

Да пожалуй, выпью, – сама не веря своим ушам, согласилась Карина. Рядом с этой девушкой почему-то сразу хотелось выпить, просто глядя на нее, никакая другая мысль не приходила в голову. Ну что с ней ещё делать? Только бухать!

А, здорово! – Зара зевнула и мелено подошла к расхлябанному подобию буфета.

–Меня выкупил один человек. Мой хозяин. В своём завещании он написал, что освобождает всех своих рабов после своей смерти. Он был одинок. И стар, – Зара подала Карине небольшую рюмку, наполненную до краёв темной резко пахнувшей жидкостью.

Карина выпила залпом.

– Вы не похожи на ищейку, – заметила Зара, – впрочем. Я же говорю, все документы у меня в порядке. Я свободная горожанка теперь. Царство небесное, моему господину. И пусть пирует с Богами за одним столом вечно!

– Он освободил всех своих рабов?

Да. Мне крупно повезло, – Зара выпила свою рюмку тоже:

– Ещё?

Карина кивнула.

– Старик был очень добр.

– Я знаю, что ваши документы в порядке, и этот человек позаботился о том, чтобы у вас не было проблем с законом. Ну, только если вы сами их себе не наживете.

Зара вскинула густо зачерненные брови: