Эмиссарская фирма. Развитие под угрозой. Фантастическая повесть

Вот кто вдохновитель и организатор шутливых закидонов моего компаньона. Правду в народе говорят, яблочко от яблони недалеко падает. На исходящей сизым дымом из выхлопной трубы старенькой АУДИ мы с Агафоновичем проехали к, оформленной в собственность эмиссарской торговой фирмы, территории заброшенного щебеночного завода. Кругом кипела строительная суета.

– Это я нанял хорошего знакомого прораба, он на строительстве хранилищ и складов для армии собаку съел. Обещался уложиться в месяц, чтобы привести все в божеский вид и построить три дополнительных домика. Для конторы, жилья и сортировки товара. Не подведет Кузьмич, я уверен.

– Спасибо за разъяснения, Евсей Агафонович, мне импонирует ваше стремление предвосхитить наши с Константином планы.

– Да, ладно, тебе, Паша, сыпать комплименты старому хрычу, а то я, как красна девица, зардеюсь от смущения. Агафонович залился тихим каркающим смехом:

– Давай я тебя проведу к подземелью, поближе к твоим «сокровищам», там внизу пока никого нет. Кузьмич только через неделю пригонит дальнюю свою бригаду, которая будет обустраивать «финский клуб». Я забрал свою ухоронку и с Костиным рюкзаком за плечами беспрепятственно прошел к машине Агафоновича. Отъехали от стройки. Остановились. В машине я передал Свистунову два брусочка золота, остальное решил всегда носить с собой.

Потом я попросил Свистунова повозить меня по магазинам.

В хозмаге купил четыре двухметровых доски сороковки, гвоздей полкило, молоток с ножовкой и мощный фонарь на аккумуляторах. Приоделся в соседнем магазине спецодежды теперь в строительный ширпотреб. Выглядел я непрезентабельно в рабочей форме, зато брюки и куртка с кепкой из стопроцентной саржи по прочности не уступали, я думаю, техническому брезенту. Набрал всякой всячины для предъявления профессору к осмотру. Все купленное хозяйство загрузили с дедом, куда надо, в его АУДИ, и он повез меня к ДСШ. Там, на проходной я сноровисто разгрузил стройматериалы с инструментом и баул с вещами и попрощался со Свистуновым. – До встречи, Евсей Агафонович.

– До встречи, Паша.

Расстались мы с Костиным дедом, довольные друг другом.

Я бережно перенес привезенное имущество к одноэтажному зданию бывшего склада, отмычками, которыми снабдил меня Свистунов, открыл амбарный замок входной двери. Путем логических размышлений обнаружил в конце коридора приставную лестницу и люк в потолке, тоже с, заржавевшим снаружи, висячим замком. Аналогичным образом вскрыл его и проник на чердак склада. По, проложенным дорожкой, доскам добрался до пролома в потолочном покрытии. Из пролома пахнуло смрадом гнили. Мне, выросшему без родителей и с детства получившему практические навыки различных работ на уроках в мастерских детского дома, не составило труда заменить прогнившие доски потолочного покрытия на свежие. Чтобы убедиться в прочности настеленного полотна, я попрыгал на нем. Сороковка отлично держала вес. Из рюкзака переложил четыре бруска золота в накладные карманы брюк. Прибрался за собой, позакрывал, как смог, открытые двери, припрятал купленный инструмент и перенесся в Мроеву каморку. У стола, на табуретке сидел Костя и увлеченно что-то разглядывал на зеленоватом экране панели.

– Привет, Константин. Что показывают оки?

Костя, даже не обернувшись, сосредоточенно произнес:

– Привет. Сам посмотри.

И чуть отодвинулся от панели. В приглушенном набежавшими облаками свете местных солнц, за, развешенными между шестами, полосками ткани, на огороженном от посторонних глаз пятачке, в тазиках мылись нагие «индианки». Установленные на недосягаемой высоте скалы оки показывали изумительной красоты картину «омовение Нимф».

– Так, так. Смотрим местную эротику, а дела побоку.

– Обижаешь шеф, это называется контроль выполнения отданных распоряжений. Я же не только эротику смотрю, но и наблюдаю за ходом строительства забора вокруг хутора и сарая-хранилища фирмы. Дед-«индеец» правильную политику сразу повел между своих односельчан после моих настойчивых просьб о помощи хуторянам в постройке забора и сарая. Мужчин и парней отправил в лес валить подходящие деревья и, очищенные от сучьев, переносить к намеченному периметру забора, а женщин и девушек поставил копать траншею. Вот, видишь, сколько уже поставили ошкуренных и заостренных бревен в частокол, а венцы сарая подвели под крышу. Сейчас у них работа закончена, они моются и занимаются своими делами. А вот Эфка гоняет полотенцем какого-то «индейца», неосмотрительно, а может быть, сознательно приблизившегося к помывочной площадке. А ты говоришь эротика, я делом занимаюсь. Сам-то, что сделал? Расскажи.

Я ввел Костю в курс наших дел на Земле. Посоветовался по поводу приобретаемого его дедом вооружения. Спросил, может приобрести еще какие-нибудь мины, для устройства засад. Но Костя категорически отсоветовал, припомнив мне факты подрывов своих же солдат на своих минных полях. Сказал, что названного оружия хватит, чтобы качественно проредить пиратов при нападении. Посетовал на отсутствие датчиков слежения за теплокровными животными и чужими людьми. Я намекнул ему, что он может связаться по лучефону с Мроем и попросить его приобрести в Кампене необходимое нам оборудование.

– Спасибо шеф за подсказку. Вот набросаю заявку и позвоню Мрою. О, слышишь вкусные запахи снизу, это Владислава на пару с Баччи что-то готовит, скоро подкрепимся и вперед, в поход к плоту. Я, удовлетворенный увиденным и услышанным, оставил Костю на посту и с осторожностью направился вниз. Без существенных усилий с нашей стороны, принесенный на хутор металлический цилиндр водяного двигателя пиратов с Вольных Островов положили в сарае с хозяйственным инвентарем. Надеюсь, прибывшие со свадьбы, профессор со своим учеником быстро разберутся с устройством этого двигателя и его работой.

Г Л А В А 2

Кампен встретил гравилет профессора шквалистым ветром и темнотой накаченных под завязку влагой туч, готовых вот-вот разразиться проливным дождем. Мрой, пристегнутый ремнем безопасности к креслу и мирно посапывающий носом, даже не почувствовал ужасной болтанки гравилета в небе. Зато Имх Ватире ощутил полной мерой неукротимую силу природы, сосредоточенно и в поте лица управляя непослушным летательным аппаратом. Совместно с ЭМом профессор, наконец, совершил посадку на городской площади. В виду надвигающейся непогоды на улицах столицы не наблюдалось бесцельно фланирующих парочек и гуляющих граждан, все укрылись в домах, гостиницах, в помещениях различных организаций, в бесчисленном множестве разбросанных по улицам города. Вездесущая пыль, пока еще не прибитая дождем, крутилась в маленьких смерчах на открытых участках улиц, лезла во все щели. Поэтому профессору и его ученику пришлось надеть защитные очки и тряпичные маски на лицо, прежде чем выходить из гравилета. Удерживая баул с вещами и свертком «обеспеченности» в одной руке, профессор второй рукой крепко держал своего ученика и медленно, но верно, продвигался сквозь стену пыльного воздуха к особняку Терии. В конце концов, пыльные улицы остались позади. Они поднялись по ступеням парадного входа к стандартной в каменных городских домах двери и по домофону набрали код ее открытия. В этот момент небеса разверзлись, и оттуда хлынула вода сплошным потоком. В единый миг Имх Ватире и Мрой промокли насквозь, дверь открылась, и они поспешили зайти внутрь. За передвигающимися в холле гостями по каменному полу тянулся мокрый след отпечатков обуви и капающей с одежды воды. Под остановившимися посреди помещения профессором и Мроем натекли порядочные лужи грязной воды, но на призыв хозяйки особняка никто не отвечал. Ватире отошел к двери и начал названивать по лучефону. Мрой увидел, как расплывается лицо профессора от счастливой улыбки после услышанного по лучефону ответа. И сам заулыбался.

– Она попросила нас подождать некоторое время здесь в холле. Сама появится с минуты на минуту. Давай-ка присаживайся на тот стул и подержи мой баул. А я похожу, подумаю.

Профессор освободился от приятной ноши, снял промокший френч, повесил его на плечики подставки и, задумавшись над превратностями судьбы, начал ходить по коридору взад и вперед. До окончания отпуска, положенного ему при сдаче старой должности и принятия обязанностей научного руководителя лаборатории в горах Зоркосного хребта, оставалось чуть более декады. А навалилось столько невероятных происшествий, которые требуют вдумчивого осмысления, и еще предстоит совершить порядочный ворох необходимых и приятных дел, что голова кругом идет. Входная дверь открылась и перед взорами нежданных гостей предстала вся мокрая, но все еще сохранившая былую красоту, пожилая женщина с озабоченным выражением лица.

– Ух, какая дрянная погода. И когда это наши правители научатся управлять ею, хотя бы над столицей? Здравствуйте дорогие мои мужчины! Что же вы без предупреждения прибыли? Или что-то случилось у вас там, на хуторе, или зачем-то понадобилось возвращаться в Кампен?

Забросала вопросами она Имха и Мроя, сама, в это время, снимая промокший дождевик, и складывая, блестевший в электрическом свете, зонтик.

Возбужденный Имх принял из рук Терии зонтик и поставил его в подставку для зонтов под вешалкой, невзирая на слабое сопротивление обожаемой женщины, привлек к себе, крепко держа ее за талию, расцеловал в мокрые щеки и воскликнул:

– Любимая, мы с Мроем прибыли к тебе, и только к тебе с одной, единственно, просьбой. Будь мне женой, а Мрою мамой. Я думаю, ты не откажешься от нашего первого, но не единственного ребенка.

Терия сцепила пальцы рук сзади могучей шеи профессора и с просветлевшим лицом откинулась на сильные руки своего мужчины. Ласковым и нежным голосом приветливо произнесла:

– Имх, дорогой мой человек, я рада, очень рада твоему предложению и нашему первому сыну. Мрой, подойди сюда, пожалуйста, дай я тебя тоже обниму.

Мрой незамедлительно исполнил просьбу матушки Терии. На несколько минут неподвижная троица счастливых людей застыла, изображая скульптуру неизвестного, но очень талантливого художника под названием, «Вера, Надежда, Любовь».

С этого момента круговерть подготовки к свадьбе закрутилась с космической скоростью. Гравилет был сдан в ремонт на близлежащую станцию техобслуживания. На свадьбу были приглашены главы родов Терии и Имха, назначена дата свадьбы, пошито изумительной красоты свадебное платье для невесты и шикарный костюм жениха. Мрой, в первые же дни, по настоянию Терии, обзавелся тремя сменными костюмами, бельем и обувью, и, сопровождая свою маму по модельным и ювелирным салонам, попеременно щеголял ими. Имх не забыл пригласить на торжество и регентшу Врану со своим сыном-наследником Васлом. Врана благосклонно приняла предложение профессора и обещала быть с небольшим количеством придворных и охраной на свадьбе подающего большие надежды специалиста в физике Космоса. Для проведения свадьбы Имх с Терией определили живописный луг за городом, около реки. На второй день прибытия гостей на этом месте уже высились умело поставленные родовые юртамы. В родовом государстве Кампен роль Земной церкви выполняли старейшие хранители родов. В одних родах ими были седые старики, в других родах хранительницами рода являлись, согбенные годами ежедневных трудов, старушки. Вот и на этом празднике жизни устроителям свадьбы удалось воочию лицезреть седого, как лунь, хромоногого старика из рода Терии и сухощавую, с гривой белых волос на голове, и передвигавшуюся, исключительно в паланкине, с помощью помощников и прислужниц старую женщину из рода Имха, которые прибыли на торжество по поручению глав родов. По традиции родов Кампена на свадебные церемонии отводились две декады. Здесь и знакомство новых родственников жениха и невесты, и вечерние родовые костры с игрищами молодого поколения, и многочасовые переговоры родителей брачующихся о причитающемся залоге жениха родственникам невесты, и многое другое, нужные и ненужные процедуры старых обрядов, трепетно соблюдаемые хранителями родов. Однако, после трудных переговоров Имха и Терии со своими хранителями родов, сроки проведения свадьбы они сократили до трех дней. На хранителей родов дополнительно повлияла срочно прилетевшая регентша Врана, попросившая их о быстрейшем завершении данного мероприятия в свете внезапно начавшихся сражений с «лесными братьями и сестрами» соседнего северного государства Орвул. Причиной начавшейся войны, как информировала хранителей родов Врана, явилась, давно лелеемая диктаторами Орвула, черная зависть к процветающему родовому государству Кампен, их настойчивое желание получить безвозмездно в свое пользование производство космических кораблей и научный персонал соседнего государства, чтобы единолично владеть планетой Идиллией и завоеванными колониями Кампена. По докладам начальников космической, воздушной и агентурной разведок, выяснилось, что за несколько десятилетий мирного сосуществования государство Орвул обзавелось наземной армией, воздушными вооруженными силами, и морским флотом ничем не отличающихся от воинских соединений родов государства Кампен. А в некоторых аспектах, так и повышенной вооруженностью своих армий. Четыре соседних страны, Чахер, Титлава, Мезнес и Накана, государство Орвул завоевало в течение нескольких дней до нападения на Кампен. С пиратами Вольных Островов диктаторы Орвула не смогли мирно договориться, и даже силой принудить исполнять свою волю у диктаторов не получилось. Пираты ожесточенно сопротивлялись в море и на своих островах, потопили два огромнейших линкора и вырезали весь экипаж авианесущего корабля диктаторов Орвула. Три остальных державы, Закра, Риттех и Воладорта, заключили с правителями Орвула союзный договор о совместном вооруженном захвате государства Кампен и использовании его производственных и научных мощностей в своих целях. Народу государства Кампен, по окончании его оккупации, отвели роль бессловесной скотины, выполняющей указания хозяев. Но пока бои с вторгшимися захватчиками ведутся на нескольких приграничных участках. Врана намекнула Имху о возможной эвакуации верных и нужных монархии Правящего Дома знатных людей в труднодоступную для войск диктаторов лабораторию в горах Зоркосного хребта из-за назревающего конфликта между горсткой надежных войск и остальными вооруженными силами Кампена. Она же предложила, по возможности, ускорить регистрацию брака. В первую ночь, после прибытия хранителей родов, Имх и Терия решили завершить обряд бракосочетания за следующий день и убыть сначала на хутор к профессору, чтобы забрать оставленные там его научные материалы, и сразу же лететь в горы, в его лабораторию. Начавшийся день ознаменовался недовольным бурчанием хранителей родов, но жестко пресекших начавшуюся неразбериху и сутолоку в совместном становище. Взволнованные новобрачные, наряженные в праздничные одежды, с, идущим позади невесты, нареченным сыном, в течение долгого часа проходили родовые обряды посвящения в семейную пару. Получали полагающиеся свадебные подарки и напутствия высоких гостей и родственников. Немногочисленная молодежь родов обоего пола с затаенной завистью и неподдельным любопытством взирали на пожилых представителей родов, захотевших даже в таком возрасте стать одной семьей. Регентша Врана, открыто разговаривающая по лучефону, чем вызывала недовольные взгляды хранителей родов, прервала разговор тревожным восклицанием:

– Немедленно буду у вас! Молодой семье счастья, процветания и много деток! Простите за несоблюдение традиций. Я с сыном улетаю в нашу резиденцию, вам советую не задерживаться и сегодня же убыть по родам.

Вслед за отбытием гравилетов с Регентшей и ее охраной, по распоряжению хранителей родов, началась суета сборов, предшествующая неожиданному отъезду гостей. Празднество было скомкано, накрытые к приему гостей столы остались нетронутыми, люди вокруг новобрачных, не обращая на них никакого внимания, занялись упаковкой и погрузкой дорожного имущества и юртамов в крытые одноосные повозки, попутно запрягая в них лошадей и мулов. Имх с Терией и Мроем тепло распрощались с хранителями родов. Дед из рода Терии молча приложил раскрытую ладонь к их лбам и поспешил к своим сородичам. Старушка из рода Имха негромко прошамкала беззубым ртом:

– Пребудут с вами всю вашу жизнь силы родов, не забывайте нас, мы не забудем вас. Предрекаю вам трудную и страшную судьбу, которая приведет вас к дальнейшей счастливой жизни. Будем Живы!

– Будем Живы! – хором повторила напутствие хранительницы новоиспеченная семья. Ничто более не задерживало профессора и его семейство в этом прекрасном месте. Они собрали свои пожитки, подарки родичей, и немного еды. На загруженном гравилете отбыли в особняк Терии, чтобы забрать ее ценности и свои вещи. При погрузке гравилета на площадке за особняком Терии, Мрою поступил входящий звонок от Константина. Мрой тут же ответил и поинтересовался причиной звонка. Костя кратко обрисовал обстановку на хуторе и попросил приобрести для нужд охраны тепловизоры и различные датчики, реагирующие на движение и появление в зоне их действия крупных животных и человека, и все сопутствующие для монтажа детали. Прислушивающийся к их разговору профессор Ватире попросил Мроя передать ему лучефон, и самым серьезным тоном сказал Константину:

– Костя, мы через полчаса будем у вас, все, что ты просишь, мы привезем и сообщим свежие новости.

В ночь, предшествующую переноске пиратского водяного двигателя, Константин благополучно доставил своего деда на хутор, и мы успешно провели прививку противоядной сыворотки Ивану Алексеевичу и Евсею Агафоновичу. Посвежели, помолодели деды, никаких следов ранений, старения и морщин не осталось на их телах и лицах. Теперь они превратились опять в молодых и полных сил мужчин с накаченными мышцами и веселым настроением. Ожидающая чуда Владислава, вся светилась неподдельным счастьем видеть мужа в первозданном образе. Евсей Агафонович непрерывно отпускал по их поводу соленые шуточки, которые прервал Иван Алексеевич, также в шутку давший несильного леща Агафоновичу. Жизнь в нашей торговой компании, вроде, налаживалась. Оставалось конкретно обсудить мелкие детали заказов и поставок межпланетного сотрудничества, и тогда закрутятся торговые дела, и будет процветать наша совместная торговая фирма. Это мы так думали и даже не предполагали другого развития событий. Но получилось по пословице: « Человек предполагает, а бог располагает». Судьба, изменчивая подруга, внесла большие, такие, коррективы в наши планы. Вся наша компания земных людей находилась на хуторе профессора. Свое отсутствие на рабочем месте ОБК, Евсей Агафонович залегендировал убытием в Израиль на курсы быстрого омоложения. Целых четыре дня мы с аборигенами занимались укреплением хутора и постройкой сарая-хранилища. Про спрятанный в сарае двигатель с плота уже и думать забыли. Костя, наконец, добрался до лучефона и позвонил Мрою по проблеме датчиков. Прерванный профессором разговор с Мроем и последующий наказ ожидать молодую семью через полчаса, вызвал ажиотаж среди женской половины хутора и предметный интерес мужчин. Животрепещущий вопрос, что же подарить молодоженам по их прибытию, взволновал каждого жителя хутора. Парни, из числа спасенных, подрядились нарвать букеты, благоухающих душистым, терпким ароматом, полевых цветов и раздать их своим женщинам и девушкам для вручения молодоженам. Эфка с Баччи занялись приготовлением закусок на скорую руку и организацией праздничного стола. Мы, пятеро землян, я, Костя, его дед и Иван Алексеевич с Владиславой, разложили прикупленные мною образцы земных товаров и придирчиво рассматривали их на предмет годности преподнесения в качестве подарков. Выбрали три вещи, по одной на каждого члена образовавшейся семьи. Мрою отложили бейсболку из белой плотной материи подходящего ему размера без всяких надписей и рисунков, Терии в виде подарка задумали преподнести огромный пуховый оренбургский платок тоже белого цвета, Имху в подарок досталась двухлитровая солдатская алюминиевая кружка, каким-то чудом изготовленная умельцами-самоделкиными и продававшаяся в том магазине сувениров, где я отоваривался. Первым, из присутствующих людей, заметил в безоблачном небе приближающийся гравилет Двар:

– Хозяин возвращается! Приготовиться к встрече!

Муравейник из суетящихся жителей хутора в краткий миг замер и постепенно встал упорядоченной толпой рядом с посадочной площадкой. Сверкающий новой синей краской гравилет бесшумно опустился на площадку перед домом. Вышедших из него профессора с супругой и их названным сыном собравшиеся люди встретили криками радости и бурными аплодисментами. Было явственно видно, как волнуются прибывшие новобрачные, Терия шла посередине двух мужчин, пожилого и молоденького, и мило улыбаясь, крепко держала их за руки. Пунцовый от смущения, Мрой в новеньком костюме важно вышагивал рядом с приобретенной мамой. Имх величаво осматривал увеличившееся население хутора и благосклонно кивал знакомым лицам, но затаенное беспокойство в глазах выдавало его переживания.