Маленькая жена

– Нам велено сопроводить невесту, дочь Эдмонда, до замка.

Кассия сильнее сжала свои ладошки. Голос, что она услышала, был притягательно-бархатистым, ласкающим слух. Но это было не все. Девушка услышала не родную, английскую речь, а, о, мой Господь, нормандскую! Язык людей, которые частенько устраивали набеги на страну, людей, не брезговавших нападать на английские корабли…

Как такое возможно?!

В груди встрепенулась напуганная птица. За ней – встрепенулась и сама Кассия. Не осознавая, что делает, девушка подхватила полы плаща и резко развернулась на пятках, поворачиваясь спиной к всадникам. Аббатиса, заметив действия подопечной, вопрошающе посмотрела на нее.

– Это какая-то ошибка, – напугано, и от того громко, не контролируя себя, выдохнула Кассия.

Хоть приехавшие всадники действительно являлись нормандцами, потомками славных и жестоких норманнов, но, все же, они сумели разобрать речь девушки – и поняли все, что именно сказала она.

Кассия полуобернулась, и, заметив, как один из коней стал нервно перебирать передними копытами, еще больше напугалась. Девушка порывисто отвернулась и произнесла дрожащим голосом:

– Я не хочу, – она шумно вздохнула, – я не поеду.

– Дитя мое, – непонимающе прошептала аббатиса. Женщина хотела как-то успокоить Кассию, сказать ей нужные слова, но не успела, потому что та была подхвачена всадником, который подобно ветру налетел сзади.

– Ах, – вскрикнула Кассия, пораженная дерзостью поступка мужчины. Он, словно девушка весила, как пушинка, ловко усадил ее на коня, перед собой.

– Что вы делаете? – возмущение, обида, страх – все заполнило грудь Кассии, угрожая вырваться наружу потоком слез.

– Сидите смирно, леди, – послышался ответ. Девушка, уловив нотки раздражения, была вынуждена подчиниться.

Аббатиса, наблюдавшая за развернувшейся картиной, спешно зашептала молитву, моля Создателя о благополучном исходе для Кассии, дочери Эдмонда.

Кассия, нервно вцепившись в складки своего плаща, неестественно ровно выпрямила спину – это была попытка соблюсти дистанцию, но и она провалилась, когда конь, ускорив шаг, перешедший в галоп, отбросил девушку назад, прямо на грудь мужчины. Кассия больно ударилась затылком обо что-то твердое и, не сдержавшись, вскрикнула. Девушка снова попыталась выпрямиться и, таким образом, отдалиться от всадника, но твердая мужская рука, обхватив ее за плечи, не позволила осуществить желаемое.

– Сидите уже спокойно, леди, – повторил уже хорошо знакомый, тот самый, бархатистый голос, только теперь в нем сочилась насмешка. Щеки Кассии обожгло румянцем, вызванным очередной волной возмущения и стеснения. Девушка хотела бы что-то ответить этому нахалу, такое, чтобы он понял, что она может постоять за себя. Хотя бы словами. Наверное, может. Но, вовремя вспомнив, что иногда лучше промолчать, Кассия сдержалась, и мужчина так и не узнал, что она думает о нем.

Рука, что удерживала девушку за плечи, прожигала холодом ткань плаща. Эта рука была твердой, без сомнения, сильной. Кассия, чуть осмелев, подалась вперед, чуть выныривая из своего капюшона. Ее взгляд остановился на той самой руке. Нервная дрожь пробежалась по позвоночнику девушки, когда она поняла, что рука заключена в рыцарскую перчатку.

Нет, она и раньше видела рыцарей.

На страницах книг, надежно хранимых в библиотеки замка. И еще, иногда отец облачался в рыцарские доспехи – но они, да не в обиду будет сказано ему, не шли, ни в какое сравнение с одной-единственной перчаткой, что была сейчас перед глазами Кассии. У лорда Эдмонда, родителя Кассии, была кольчужная перчатка. А вот эта, на руке мужчины – была из латной пластины, надежно защищавшей кисть и пальцы. Такое девушка видела впервые в жизни. Блестящая, сверкающая под лучами солнца, искусно скованная – было понятно, что работа выполнена талантливым мастером.

Другая, правая рука, державшая узды, медленно сжала их, и Кассия вздрогнула, взволнованная силой в этом простом действии. Девушка зашептала молитву, заученные слова, чтобы, наконец, успокоиться. Ей это было очень нужно, ведь Кассия не хотела показаться людям будущего мужа трусливой и слабохарактерной.

Александр переводил взгляд с дороги на макушку девушки, и обратно. Хотелось, как бы ненароком, стянуть с головы невесты этот проклятый капюшон, но что-то, быть может, жалость к девушке, останавливало мужчину. Александра раззадорила наивная попытка невесты держать расстояние между ними. Она оказалась, на удивление, непокорной – неожиданно для почти монахини. Но вот сейчас, до его ушей стала доноситься молитва – смиренная, тихая. Мужчина едва сдержал усмешку. Отчего-то, случившееся развеселило его, но Александр не стал подавать виду. И только Леонардо, ехавший по правую руку от него, понял настроение друга.

Кассия, осознав, что бороться с мужчиной бесполезно, попыталась расслабиться. Она, наблюдая за проносившимися мимо пейзажами, сама того не понимая, с жадностью впитывала их в себя. Кому-то все это казалось обыденными, скучными картинками. Подумаешь, лес с одинаковыми деревьями. Но только не для девушки. За эти полтора года, проведенные в стенах аббатства, душа Кассии истосковалась по свободе, по миру – такому прекрасному, цветущему, живому.

Она скользила глазами – по синим и белым цветам, она ласкала взором бархатистый, глубоко, зеленого цвета, мох, обступивший со всех сторон деревья, она обнимала взглядом дубы и мысленно гладила ладонями их широкие стволы. Она мысленно зачерпывала ладонями солнечный свет, срывала цветы и вдыхала их аромат. Невольно, Кассия заулыбалась – впервые за это время, когда она покинула святую обитель. Девушка ощутила, как сердце ее начало наполняться странным, еще незнакомым ему доселе, трепетом.

Что все это значило?

Кассия не могла понять.

Александр почувствовал, как изменилась его невеста. Хотя он еще не видел ее лица, то, что шло от нее – мягкая, теплая энергия, дала понять мужчине, что девушка, наконец, успокоилась. Как и он сам. Остатки раздражения покинули его. И теперь, Александр понял, что будущая жена просто напугалась воинственного вида – его и воинов. Что-то, вроде сочувствия, закралось в грудь молодого мужчины. Это было мало для успешного брака, но это могло быть достаточно, чтобы изменить отношение к нему. Не кардинально, но все же…

Они все ехали, до тех пор, пока солнце не направило свой ход к западу. Нависая над горизонтом, светило, щедро окрашивая небо розовыми и алыми красками, молчаливо извещало путников о приближающейся ночи. Убаюканная свежим воздухом, Кассия, почти уснувшая, не сразу поняла, что лошади сбавили свой ход. Лишь когда всадники – один за другим – стали спешиваться, до девушки дошло, что она больше никуда не едет, а просто сидит на коне, по-прежнему прижатая к твердой груди мужчины – но и это изменилось, потому что он, наконец, отпустив Кассию, ловко спрыгнул на землю.

Девушка уставилась настоящего к ней спиной мужчину, с которым ехала половину дня. Вдвоем. На одном коне. Подумать только! Последний раз она так каталась, когда был ребенком – тогда отец, проявив внимание к своей средней дочери, позволил ей прокатиться вместе с ним на его новой, белоснежной лошади. Кассия была так счастлива в тот миг, она ощущала себя такой любимой!

Но сейчас у нее, безусловно, были совсем другие чувства. В ней снова пробудилось смущение, и оно усилилось, когда мужчина, шагнув к девушке, подхватил ее за подмышки, утягивая Кассию к себе. И в эти секунды их взгляды встретились…

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Сначала он увидел глаза.

Огромные глаза, сочетавшие в себе удивительные цвета – карий и блестящий, золотой, смотрели на Александра смущенно. Этот редкий, завораживающий оттенок излучал такое удивительное сияние, что мужчина почувствовал себя так, словно тепло – мягкое, ласковое, погладило его по лицу. Длинные, невероятно пушистые ресницы задрожали, и, наконец, Кассия моргнула. В этом простом действии – всего лишь взмахе ресниц – Александр уловил взволнованный трепет и смятение.

Кассия смотрела на мужчину, ошеломленная внезапной, вынужденной близостью с ним. Их лица оказались напротив, капюшон невесты сполз на ее затылок, и теперь и мужчина, и девушка могли разглядеть друг друга. Кассия замерла, пораженная привлекательностью незнакомца. Он был притягательно красив: выразительные глаза обрамляли длинные, чуть завитые на кончиках, ресницы черного цвета. Прямые, густые брови еще больше подчеркивали их красоту, ну а темные, кудрявые волосы на лбу придавали лицу мужчины завораживающе соблазнительный вид. Правильные черты лица, чувственный рот. Этакий искуситель, призвание которого – соблазнять.

Кассия моргнула, поражаясь собственными мыслями. Да, этот мужчина был красив. «Греховно красив», – напомнила девушка себя. Она еще не знала, что стоящий перед ней красавец – ее нареченный, поэтому, раздосадовавшись на свои запретные чувства, Кассия заставила себя отвести взор в сторону, а затем и вовсе сказать почти холодным тоном:

– Прошу вас, поставьте меня на ноги.

Александр, уловив перемены в голосе девушке, испытал противоречивые чувства – с одной стороны, мужчину удивило, что она не превратилась в зачарованное существо при виде его безупречно красивого лица, с другой – он испытал облегчение и пока еще еле улавливаемый интерес к этой хорошенькой малышке. А то, что она оказалась хорошенькой – без сомнения, было так. Правда, для полной оценки ее внешности, невесту нужно было разглядеть, желательно не торопясь, но это случится уже совсем скоро.

– Как скажете, леди, – подчеркнуто вежливо, с плутовской улыбочкой на губах, ответил Александр, мягко опуская Кассию на землю. Как только он сделал это, девушка поняла, насколько мала она ростом перед этим мужчиной – тот возвышался над ней, и ее голова едва доходила Александру до груди.

– Благодарю, – только и смогла вымолвить девушка, непроизвольно бросая взгляды то на высокого красавца, то вдаль. Щеки Кассии покрылись деликатным румянцем, выдавая ее смущение. Продолжавший наблюдать за девушкой Александр (в отличие от нее, у него не было и намека на столь ненужное смущение), самодовольно усмехнулся. Он выжидающе смотрел на свою невесту. Она выглядела забавной. Да, подходящее слово для нее.

Кассия, снова посмотрев на мужчину, увидела, как его чувственные губы изогнулись в усмешке. Горячая волна возмущения и стыда окатила девушку с головы до ног. Интересно, что же так его развеселило? Может, у нее испачкалась одежда или, еще хуже, лицо? Девушка, продолжая глядеть на красавца, медленно провела пальцами по своим щекам. Ее жест – неспешный, осторожный, был столь женственен, что Александр даже замер. Мужчина, как ценитель всего прекрасного, поймав момент, наслаждался им, наблюдая, за тем, как изящные, узкие ладони с ровными пальцами прикасаются к нежному лицу. Ему захотелось и самому, своими руками, дотронуться до щек девушки, затем, плавно очертить контур ее губ. Губы, между прочим, у невесты были яркими, пухлыми…

Кто-то из воинов окликнул Александра.

– Мой господин! – раздался мужской голос.

Женские руки опустились вниз, а затем – снова наверх, накидывая на голову Кассии капюшон. Очарование закончилось.

– Да? – Александр обернулся – к нему направлялся Гейб, один из воинов. Тот ответил:

– Здесь поблизости есть ручей, вода там чистая, пригодная для питья. Сейчас будем разводить костер, что еще сделать?

– Благодарю, Гейб, – Александр посмотрел вдаль, – давайте, сперва, займемся конями, а потом – можно будет и ужинать.

Высокий красавец бросил взгляд на невесту – та стояла, не осмеливаясь сделать шаг. Она выглядела потерянной, одинокой. Мужчина, осознав, что эта хорошенькая малышка – целиком и полностью теперь его ответственность, тяжело вздохнул. Не привык он нести ответственность за кого-то, кроме самого себя. Александр обратился к ней:

– Не желаете отдохнуть?

– Да, спасибо, – Кассия кивнула головой, и капюшон снова сполз на затылок. Девушка спешно поправила его. Александр, чуть улыбнувшись, кивнул в сторону разворачивающегося лагеря.

Леонардо уже зажег костер, кто-то из мужчин расстелил плащи на земле, другие воины занимались лошадьми. Александр обвел взглядом место вокруг огня, выбирая, куда бы можно было предложить сесть отдохнуть своей невесте. Взор мужчины зацепился за полянку возле дуба, да, пожалуй, это лучшее место для нее. Не будет же она сидеть в кругу его воинов? Александр нахмурился. Что это за мысли? Имело ли это отношение к ревности? Мужчина тряхнул головой, отчего густые кудри упали ему на лоб. Какая ревность? Просто он исходил из заботы об удобстве невесты. Кстати, как же ее имя? Александр никак не мог вспомнить его, хотя не был уверен, что отец озвучивал это. Дочь Эдмонда. Невеста. И все.

– Здесь будет удобно? – спросил мужчина, махнув рукой в сторону местечка возле дуба.

Кассия, обернувшись, сравнила расстояние, что было между предполагаемым местом отдыха и тем местом, где должны были расположиться воины.

– Да, спасибо, – девушка шагнула под ветви дуба, размышляя, как бы удобнее расположиться на пока еще не густой траве. В голове закружился ураган мыслей: как долго они будут здесь, будут ли ночевать, как ей спать, не нападет ли на нее дикий зверь, не атакуют ли их другие воины, не?…

Ей было страшно.

Никогда еще, ни разу за все свои годы, Кассия не была в таком положении – не путешествовала, и уж тем более, не ночевала с чужими воинами. Да, это были люди ее будущего мужа, но, по сути – совершенно чужие мужчины. И кто! Нормандцы!

И ведь она являлась для них чужой. Саксонкой. Что они думали о ней на самом деле? Не таили ли зла, ни замышляли ли дурное? А быть может, все это – ловушка? И совсем скоро ее постигнет страшная кара? Тем более, ночь уже была не за горами. Ведь, как известно, страшное часто случается, когда тьма окутывает все вокруг…

Кассия зашептала молитву. Стоящий по правую руку от девушки Александр удивленно вскинул брови вверх. Который раз его невеста читает молитву. Он посмотрел на нее – и хотя ее лица снова не было хорошо видно, мужчина заметил, как подрагивает тоненький силуэт девушки.

Заболела?

Или напугана?…

ГЛАВА ПЯТАЯ

Что-то тяжелое опустилось на плечи Кассии. Девушка подняла глаза, встречаясь взглядом с высоким красавцем – он смотрел на нее невозмутимо. Послышался мягкий тембр его голоса:

– Думаю, так будет лучше.

Наконец, до Кассии дошло, что мужчина накинул ей на плечи свой плащ. Девушка смутилась. Этот жест показался слишком интимным. Хотя, может быть, она просто выдумывает, и данный поступок – всего лишь приказ ее будущего мужа позаботиться о здоровье невесты? А его воин просто выполнил все необходимые указания?

– Благодарю вас, – Кассия взмахнула пушистыми ресницами и подтянула края плаща на груди. Ткань под пальцами была такая плотная, бархатистая. Девушка, смутившись в очередной раз, подумала, что ее плащ – простая тряпка по сравнению с одеянием нормандца.

– Прошу, располагайтесь, – Александр окинул внимательным взглядом дуб, будто там, среди его ветвей, мог кто-то спрятаться. Затем, повернувшись, посмотрел на невесту.

Девушка послушно шагнула, чтобы разместиться под деревом. Она снова взглянула на мужчину. И, пораженная, замерла. Боже. На нем были латные доспехи – блестящие, отражающие лучи заходящего солнца. Легкий ветерок играл темными кудрями воина, на полных губах – покоилась задумчивая улыбка.

Он был настоящим рыцарем.

Прекрасным и, несомненно, благородным.

Совсем, как в книгах про рыцарей.

Сердце Кассии до краев наполнилось опьяняющей сладостью. Девушка, понимая, что пропадает, снова напомнила себе, что этот прекрасный рыцарь – один из воинов ее жениха. И тут же сладость заменилась горечью. Вот как бывает, оказывается…

Кассия, пытаясь скрыть свои чувства, отвела взор в сторону, сделала шаг, и… едва не упала. Носок ее башмачка встал на слишком длинный плащ, отчего тот, натянувшись, запутался под ногами девушки. Она уже почти приземлилась на землю, как жесткие руки, облаченные в те самые латные перчатки, удержали ее за плечи, не позволяя Кассии в буквальном смысле слова ударить лицом в грязь.

Она казалась Александру невесомой, такой прозрачно-воздушной, что мужчина практически не ощутил веса Кассии. Невольно, он сравнил ее с другими женщинами, что были у него (а счет их давно перевалил за несколько десятков) – на фоне них девушка выглядела слабой. Другого, более значимого, мужчина еще не способен был заметить.

– Благодарю, – сгорая от стыда, взволнованно выдохнула Кассия. Александр, послав ей вежливую улыбку, стянул с ее узких плеч свой плащ и расстелил его на траве.

– Так он будет более безопасным, – пошутил мужчина, и сразу же пожалел об этом – потому что невеста, всхлипнув, спрятала лицо в ладонях, а затем и вовсе отвернулась.

Видит Бог, она не хотела плакать, но все так навалилось на нее – внезапная новость о замужестве, встреча с нормандцами, расставание с подругами и монахинями. Создавалось впечатление, что Кассию вынули из привычной среды обитания и окунули в другую, где все оказалось незнакомым и пугающим. Таким другим, непонятным. И вот это, ее почти падение, стало последней каплей. Девушка сгорала от стыда. Кем она выглядит в глазах воина своего жениха?

Вероятно, нескладной, невезучей дурочкой.

Ну уж не как прекрасная госпожа.

Александр смотрел на плачущую девушку и не знал, что делать. Нет, женщины при нем и прежде плакали, и, если быть откровенным, молодой красавец имел практически что-то вроде иммунитета к этому. Но сейчас плакала его будущая жена, к тому же, это уже привлекло внимание других воинов – они смотрели, ожидая, как поступит их господин. И если он, Александр, сейчас проявит к невесте равнодушие или, еще хуже, неуважение, это станет дурным примером.

– Леди, – вкрадчивым голосом обратился к Кассии молодой мужчина.

Девушка вздрогнула – вздрогнули и ее плечи. Александр подошел к ней сзади. Сперва, хотел дотронуться до нее, но решил, что сейчас – еще не время.

– Леди, – мягко повторил он, а у Кассии от его голоса все задрожало внутри, – могу я узнать, что вас так огорчило?

Она молчала, в очередной раз смущенная слишком близким присутствием этого красавца-рыцаря. Слова не шли на ум Кассии, и все, что девушка могла сейчас – просто шумно всхлипнуть. Устав от недосказанности, Александр, опустив ладони на плечи невесты, плавно развернул ее к себе. Она, удивленная его действием, запрокинула голову наверх. Их взгляды опять встретились, и высокий красавец сглотнул, когда увидел взор девушки – раненый, пронзительно-одинокий.

– Прошу прощения за слабость, – Кассия часто-часто заморгала, – со мной все в порядке, не беспокойтесь.

Он не поверил ей, но не стал допытываться, понимая, что у него не хватит мудрости и доброты, да, вероятно, не хватит, чтобы успокоить девушку. Поэтому, указав рукой в сторону расстеленного плаща, Александр произнес:

– Тогда подождите здесь, я скоро принесу вам ужин.

Кассия, с облегчением кивнув головой, плавно, стараясь сохранить остатки грации, опустилась вниз. Мужчина, бросив взгляд на нее и удостоверившись, что невеста благополучно разместилась и никуда не упадет, двинулся в сторону своих воинов.

– Уолтер, Оуэн, заступайте, как часовые, потом поменяемся, – отдал приказ Александр. Двое высоких воинов тут же принялись выполнять его указания.

Хотя воины были в доспехах и хорошо вооружены, недопустимо было терять бдительности. В лесах Англии таились опасности в лице разбойников, вражеских воинов и, конечно, диких кабанов. А жаль! Александру хотелось как можно скорее снять с себя одеяние воина и окунуться в прохладную воду. Искупаться, смыть с себя пот, ощутить легкость и свежесть.

– Я вижу, ты проникся добротой к своей невесте, – присаживаясь рядом с другом, тихо, чтобы слышал только он, произнес Леонардо. Он сказал это без какой – либо издевки, просто как факт.

– Может быть, – уклончиво, сам не понимая, что чувствует к ней, ответил Александр.

– Ты ей сказал, что ты – ее будущий муж? – Леонардо подбросил в костер ветку, и она стала трещать, пожираемая голодным пламенем.

– Еще нет, – Александр, испытывая раздражение, вызванное вопросом друга и одновременно духотой, попытался снять латные перчатки. Но куда там! Где его оруженосец?

– Кевин! – позвал высокий красавец оруженосца, молодой паренек не заставил себя ждать. – Помоги с доспехами.

Кассия, привалившись спиной к широкому стволу дуба, пыталась отдохнуть. Но как это возможно, когда, то и дело, ее начали атаковать разные, навязчивые мысли? Об опасностях грядущей ночи, о красоте и совершенстве этого прекрасного рыцаря…

Не отслеживая, девушка украдкой наблюдала за Александром. Вот его оруженосец пытается помочь ему с доспехами, правда, не очень успешно, от чего получает затрещину. Наконец, доспехи были сняты, и глазам девушки предстал великолепный молодой мужчина. Прекрасно сложенный, с широкими плечами, подтянутый, с узкими бедрами и длинными ногами, в светлой рубахе и темных штанах, он не потерял своей привлекательности даже теперь, когда снял рыцарские доспехи.

Его высокая фигура на фоне разгорающегося костра казалась такой величественной, такой сказочной – будто этот мужчина сошел со страниц древних легенд.

И вновь сердце Кассии сладко сжалось, и девушка, пронзенная ужасно-прекрасной мыслью, что она впервые в жизни влюбилась, спрятала покрасневшее лицо в ладонях. Господи! Какой ужас! Влюбиться в воина своего жениха!

Ужас и позор.

Нет, она не опозорит ни себя, ни родителей, ни будущего мужа! Она не покажет своих чувств, не поставит под угрозу свою честь и жизнь этого прекрасного рыцаря. Она справится! Девушка, обхватив руками ноги и положив голову на колени, торжественно поклялась себе, что не поддастся на зов сердца, а вернее (как она, больно укоряя себя, думала) зов плоти. Решительно отвернувшись от группы воинов, среди которых был Александр, Кассия принялась мысленно рассуждать о будущей, уже замужней жизни.

Какой она будет? Это зависело от многих факторов. И большую роль в этом сыграет ее муж. Что он за человек? Молодой или старый? Сильный или слабый? Почему он сам не приехал за ней? Хотелось верить, что родители выбрали достойного супруга для своей средней дочери. Но Кассия с горечью в груди понимала, что, быть может, им пришлось сделать такой выбор, который вряд ли обрадует ее.

Она зашептала молитву, прося Создателя о терпении и смирении, дабы принять свое неминуемое будущее.

– Леди, – ласковый голос с улавливаемым акцентом, позвал девушку. Даже не оборачиваясь, Кассия знала – это тот самый рыцарь. Ах, что за насмешка судьбы! Почему именно он – из всех воинов, оказывает ей внимание? Может, это родной брат ее жениха? Боже мой, тогда ее дела обстоят еще хуже…

– Леди, – настойчиво повторил Александр. Он слышал, как его невеста снова молилась. Который раз за сегодняшний день. Мужчина не имел ничего против Бога, но он категорически не хотел видеть в своей постели монашку. В воображении Александра тут же промелькнула картина, где его жена, осеняя себя крестным знаменем, позволяет себя поцеловать. И так – каждый раз. Страшно было подумать, что его ожидало, когда дело дойдет до самого главного…

Кассия повернулась к мужчине. Тот, протянув руку с едой, ждал, когда она возьмет ее. Девушка, закусив нижнюю губу, вытянула правую руку, молясь, чтобы ее ладонь и ладонь прекрасного рыцаря не соприкоснулись. Она намеревалась аккуратнейшим образом забрать кусок сыра и хлеба, и это почти получилось у Кассии. Но когда ее тонкие пальцы забрали еду, сильные, мужские пальцы сжали ладонь девушки, ближе к запястью.

Его прикосновении показалось Кассии обжигающей лаской. Будто тепло мужских пальцев, проникая через тонкую кожу, направилось дальше – по сосудам, разносясь вместе с кровью по всей руке. Странная, пока еще незнакомая истома, подступила к девушке. И Кассия, испугавшись новых ощущений, замерла. Александр, наблюдавший за невестой, так и не понял, понравилось ли ей его прикосновение, или же вызвало неприятие. Судя по тому, что она испугалась, видимо, последнее. Не желая развивать эту мысль, мужчина, сделав вид, что ничего не произошло, направился к костру.

Кассия же, дождавшись, когда мужчины снова примутся беседовать, приступила к своему ужину. Вцепившись зубами в твердый сыр, девушка почувствовала, как заныл ее желудок – оказывается, она была очень голодна, просто не замечала, из-за всех этих переживаний. То, что пища была скромная, нисколько не огорчало Кассию – она и не такое ела в монастыре. Быстро расправившись с едой, Кассия поняла, что хочет пить. А еще умыться, а лучше – искупаться. Но разве хватит у нее смелости попросить об этом? Особенно теперь.

Александр откусил черствый хлеб. Поморщился. Мужчина не привык есть такое. Обычно, к столу в замке всегда подавали наисвежайший, еще теплый хлеб. А этот – попади он к нему на праздничный ужин, он не стал бы, даже есть. Кое-как проглотив кусок хлеба, Александр решительно поднялся на ноги.