Мы и они

– Да, понимаешь, на планете обнаружились Протерианцы и как-то странно они себя ведут. Вот мне силовики советуют экспедицию отозвать. Такое дело.

– Захарка, а мы можем как-то помочь, хорошо помочь так чтобы экспедиция осталась, как мы и договаривались? Сергей Петрович говорит там запасов лет на сто. А это миллиарды миллиардов. В общем очень много. Очень. И мы бы могли тебе материалов на дачу подбросить. Построишь ее из редкоземельных металлов.

– На какую дачу? Не понял министр.

– На четвертую.

– Ах, на эту. Ну что же. Вообще-то я сам не вижу смысла экспедицию возвращать. Наши перестраховываются, как обычно. А так и я считаю грех с такой планеты уходить.

– Вот. Рад от тебя это слышать. Ты завтра перешли мне номер дачи куда материалы везти. Договорились?

Министр кивнул.

– Ну вот и хорошо. Значит поработает еще станция?

– Конечно. Год минимум, как и решили изначально.

– Ну все тогда. Или ты покушать хочешь?

– Да не отказался бы.

– Молодой человек! Щелкнул пальцами Вадим. Принеси ка ты нам меню и бутылочку лучшего коньячку. Понял задачку? Ну что Захарка, выпьем. Вспомним молодость.

Министр был явно доволен.

На следующий день вышло распоряжение премьер министра о продолжении работы экспедиции на неопределенное время в виду того, что явная угрозы экспедиции нет, а вероятность инцидента с Протерианцами крайне мала.

Неодим

Планету решили назвать Неодим. Как и полагается назвал планету Капитан корабля, который первый сел на планету.

За месяц вся инфраструктура была готова. Все пассажиры заняли места в построенных модулях.

В километре от станции уже были сооружены специалистами компании Зетта несколько вышек для выработки шурфов и первые же результаты бурения были более чем обнадеживающими.

Сергей большую часть времени проводил с бурильщиками наблюдая за их работой. Это было хоть каким-то занятием.

Шурфы бурились методом направленного взрыва. В скважину опускали специальную кассету, взрывали ее и затем выбирали породу. Этот метод значительно ускорял проходку и был разработан и запатентован компанией Зетта.

Яна тоже была не при делах и часто присоединялась к Сергею и они вместе наблюдали за разработкой шурфов.

– Ну что Ян, никаких новостей?

– Неа. Молчат, как партизаны. Каждый день пытаемся связаться – молчат. А здорово, что экспедицию не отозвали!

– Я так не думаю.

– Да все вы безопасники перестраховщики. Тут говорят запасов лет на сто. Ты предлагаешь все оставить?

– Я не предлагаю все оставить. С точки зрения анализа ситуации вообще не имеет значения сколько здесь всего. Пусть даже здесь запасов на миллион лет. Я учитываю только риски и объем запасов на них ни как не влияет.

– Ты про Протерианцев?

– Да.

– Да я же тебе говорила, что мы с ними жили на одной планете год. Никогда никаких проблем не было. Да, я не понимаю почему они не выходят на связь, но какие здесь риски?

– А риски именно в том, что они не выходят на связь. Это неординарное событие. Раньше они с нами контактировали, а сейчас почему-то нет. А если мы причину не понимаем она может быть какой угодно. В том числе, существует риск негативного развития событий. А если он есть, то лучше избежать негативного сценария, а именно покинуть планету.

– Да ну тебя. Всегда есть риски. На любой планете.

– Да, но никогда еще мы не высаживались на планету, не зная точно всех рисков и их вероятности. Никогда. Всегда было понятно, что есть риск разгерметизации скафандра на планетах с неподходящим для дыхания воздухом, риск встречи с дикими животными, риск заражения внеземной инфекцией с которой не справится вакцина, но мы всегда знали что именно может произойти и как минимизировать риски до минимума, а здесь не знаем. Не знаем, что может произойти, а значит не знаем, как риск минимизировать.

– Со своей точки зрения ты наверно прав. Лично я рада, что мы остались. А Преторианцы… мы уже здесь месяц и все нормально. Если бы они были агрессивно настроены они бы либо сказали бы нам либо уже давно напали. Не вижу я никаких рисков.

– Да, может быть и напали бы. Вопрос – есть ли у них здесь на станции ресурсы для нападения?

– Так я же сама видела боевой корабль.

– Нет. Ты еще не видела боевых кораблей. То, что ты видела это так – ерунда, а не корабль.

– Ну и тем более, что беспокоиться. Нет у них значит здесь боевых кораблей.

– Нет это не значит, что не будет. Мы отслеживаем постоянно их переброски. При переброске всегда возникает мощное излучение Ставровского. Так вот они каждый день с определенного момента осуществляют либо отправку либо прием груза. Если они отправляют грузы, то возможно они что-то добывают здесь. Тогда можно объяснить их поведение – они не хотят, чтобы бы узнали, что именно они добывают. А если принимают грузы, то это может быть и оружие и боевые корабли. Судя по всему, у них есть неизвестная нам технология и грузы прибывают прямо на станцию.

– А у нас разве нет такой технологии?

– У нас нет. Мы не можем на сколько точно рассчитать тоннель, чтобы принять груз прямо на станции. Всегда есть погрешность и груз может оказаться где-нибудь внутри планеты. Поэтому тоннель строится до зоны в которой в радиусе погрешности ничего нет. А потом уже корабль совершает посадку на планету.

– А. Я не знала. Даже думала почему грузы с кораблями отправляем, а не получаем прямо на станции. Теперь понятно. И ты думаешь, что они могут принимать вооружение?

– Это только гипотеза. Причем активные переброски они начали только через день после того, как мы сели. Ни на подлете к Неодиму ни после посадки мы не регистрировали излучения Ставровского. А потом как будто прорвало. Если бы у них была такая же технология как у нас мы бы знали хотя бы примерно, что это. Если просто груз, то переброска шла бы обычными транспортными кораблями, как у нас, а если бы перебросили боевой корабль, то поняли бы что они готовятся к нападению. А так не понятно, что они там принимают или отправляют. Излучение сильное и грузы большие. Только это мы можем сказать наверняка.

Яна задумалась. —Слушай, ну ты меня прямо напугал. Сама уже не рада, что остались. Теперь думаю, что ты прав и нужно было уходить. А если они на нас нападут? Это же будет первая галактическая война цивилизаций! Бррр. Даже не хочется думать.

– Да войны особой не будет. Если у них есть боевые корабли они сравняют нашу станцию с землей.

– А у нашего же корабля есть вооружение. Капитан же говорил.

– Да это просто несколько мало коллиберных пушек. Это как из пистолета по боевому вертолету стрелять.

– А что же делать?

– Пока можем только ждать и надеяться, что ничего такого не случиться. И не пугайся так. Я всего лишь говорил о возможном сценарии, который все-таки мало вероятен.

– Да нет, я говорю, что делать, если они нападут?

– Как повезет. Лучше всего укрыться в лесу. Лес плотный, а деревья спасут от осколков. А дальше прятаться пока не подоспеют наши корабли, если успеем передать сигнал бедствия. Но не думаю, что кто-то сможет продержаться неделю.

– А почему неделю?

– Потому, что на земле приняли решение что нападение маловероятно и никто не готовится к нападению. Если оно произойдет нужно будет подготовить корабль, снарядить его вооружением – это два дня с момента получения сигнала бедствия. День на вылет с земли. День на прыжок. День на оценку ситуации и день на посадку. Почти неделя.

– А может быть попросить их сейчас подготовить корабли?

– Кто же им разрешит тратить такие деньги без явной угрозы? Никто.

– Блин, а что же делать?

– Да подожди ты паниковать. И не распространяйся об этом. Не хватало еще нам здесь паники.

– Яна ушла расстроенной и напуганной тем, что сказал Сергей. Но она понимала, что Сергей рассказал ей все не просто так. Он предупредил ее и проинструктировал что делать в случае нападения. Если оно произойдет она сможет подсказать участникам экспедиции что делать. Наверняка Сергей об этом говорил не только с ней. И она была права. Сергей успел уже поговорить почти со всеми руководителями экспедиции и все получили аналогичные инструкции. В случае чего они направят людей в лес, а сами будут более бдительными и готовыми морально к нападению. Единственным руководителем с которым Сергей не провел беседу была Маша. Она была молодым специалистом первый раз отправившемся на другую планету и ее нервы и так были напряжены. Информация о возможном нападении имела бы для нее обратный эффект. Она бы начала паниковать, а паникеры плохие руководители. Сергей решил, что, если вдруг что-то произойдет он сам приглядит за ней и даст указания ее подчиненным.

Каждый вечер Сергей связывался со своим непосредственным начальником Ярошем Крымпольским. Обычно он докладывал раз в неделю, но несколько дней назад Ярош попросил его связываться с ним каждый день.

– Ярош, как слышишь меня?

– Отлично.

– Переброска грузов Протерианцами продолжается. Грузы большие. По массе сопоставимы со средними и большими боевыми кораблями. Каждый день массы перебрасываются разные. Я тут подумал, что, если бы они отправляли что-то к себе масса была бы примерно одинаковой. Нет смысла отправлять каждый раз разные массы. Никто бы так не делал. Если бы это были полезные ископаемые массы были бы всегда почти одинаковые. А здесь явно перебрасывают различные по массе грузы, что характерно для переброски вооружений. На связь не выходят. Наш второй зонд, который мы отправили сегодня на большой высоте сбили.

– Чем сбили?

– Судя по тому, что успел передать зонд и системы мониторинга находящиеся недалеко от станции Протерианцев сверхзвуковая ракета. Был зафиксирован хлопок перехода на сверхзвук.

– Это плохо.

– Согласен ничего хорошего.

– Ты говорил с руководителями групп?

– Да, всех проинструктировал.

– Молодец. Что еще планируешь сделать?

– Дам указание руководителю разработки Зетта сделать в лесу и в непосредственно близости к станции укрытия. Просто достаточно глубокие окопы.

– Хорошая идея. Как сам оцениваешь обстановку.

– Хреново. Все говорит о подготовке к нападению. Несколько раз засекали их зонды. Сам понимаешь сбивать их нечем. Судя по всему они хорошо знают конфигурацию нашей станции.

– Есть что-то еще?

– Да. В случае нападения помощь придет не ранее, чем через пять – шесть дней. За это время от станции и персонала ничего не останется.

– Ну ты не паникуй раньше времени. Вероятность нападения Протерианцев на базу я оцениваю, как невысокую. Но если все-таки… Если хорошо будете прятаться могут не найти.

– А если договориться с оборонниками, чтобы они держали наготове несколько боевых машин?

– Никто не разрешит этого сделать. Ты же понимаешь. Но я поговорю с министром обороны. Может быть втихаря что-то придумаем. Ты составил план действий на случай нападения?

– Да. В случае нападения все бегут к ближайшим укрытиям, пережидают первую атаку и в лес. Первое время скрываемся в подготовленных укреплениях. С воздуха они нас не найдут. На третий день уходим вглубь леса и прячемся еще три дня там. На шестой день возвращаетесь к станции. К этому времени я надеюсь корабли будут уже там. Рассаживаем оставшийся персонал по кораблям. Пока все.

– План одобряю. Как ты понимаешь, к сожалению, гражданских сразу вернуться на землю не получится. По протоколу мы не должны раскрыть местонахождение земли, а по следу от прыжка они могут просчитать координаты. Все, что прилетит остается на Радоне до особых указаний.

– Я знаю этот протокол. Мы не улетим пока не уничтожим противника или не заставим их покинуть планету.

– Рад, что ты знаешь все протоколы. Если что, придется вам некоторое время пожить в боевых условиях.

– Больше ничего?

– Все. Конец связи.

Сергей переключился на внутреннюю линию.

– Леня, ну что сегодня была переброска?