Цена волшебства. Серия «Волшебные приключения в мире финансов». Книга 2

– Ясное дело, вы ж нечаянно, – неожиданно добродушно пробурчал Гордон и задумчиво почесал топором затылок.

Длинная рукоятка топора толкнула стоявшую на полке вазу из резного нефрита. И великолепное творение эльфийской работы полетело на пол. Ваза буквально взорвалась всплеском осколков, один из них едва не рассек Люси крыло.

– Моя ваза! – вскричал мистер Бринкли. – Ей было 307 лет!

– Твою ж светлую… – с чувством начал Гордон, но умолк под грозным взглядом Люси. – Мне прям дико жалко. Но я ж нечаянно! Это… как вы сказали? Во, форс мажор. Щас, подмету тут все.

Он обернулся, очевидно в поисках метлы, и сшиб со стола горящую лампу. Грохот, звон, зловещее потрескивание. Теперь к зеленоватым осколкам добавились фиолетовые и красные. По расшитому бледными розами ковру весело затанцевали огоньки.

– Извините! – заорал Гордон. – Мамуля всегда говорила, что я маленько неуклюжий.

Он начал плясать по ковру, очевидно, намереваясь сбить огонь, и размахивать руками. С полок посыпались мраморные и терракотовые статуэтки, упала великолепная картина, на которой был изображен утренний Виридиум.

– Прекратите! – отчаянно завопил мистер Бринкли, вцепившись в свою модную прическу. – Немедленно убирайтесь отсюда! Я вызову охрану!

Он яростно ткнул кнопку на столе.

– Надо же, как неудачно складываются обстоятельства, – Люси зловеще улыбнулась и мягко пододвинула к мистеру Бринкли ручку. – Может, прервем эту цепь неудач и расторгнем договор? У нас, темных эльфов говорят: Неудача как дождь. Упали капли – жди ливня. Надеюсь, она была застрахована?

Вопрос относился к дивной акварели, изображавшей обнаженную эльфийку, купающуюся под прозрачными струями водопада. Неуклюжий Гордон не только сшиб ее плечом со стены, но и наступил грязным сапогом. Разумеется, он пытался спасти сыплющиеся с полок статуэтки.

– Застрахована!? Что с того?! – возопил мистер Бринки.

Участливый вопрос Люси поверг его в тот праведный гнев, который охватывает чревоугодника, когда ему предлагают вместо вожделенной свиной ножки биойогурт.

– Вон отсюда, вандалы!

И тут в кабинет влетели механические охранники. Гордон дернулся на шум, развернулся, и бравые стражи врезались в его широкую грудь. Одного отбросило прямо на стеклянную витрину. Витрина разбилась с веселым звоном, и на пол посыпались морские раковины. Розовые, пурпурные и перламутровые. Другой въехал головой прямо на полку с миниатюрными статуэтками.

– Ой, – пролепетала Люси, понимавшая ценность погубленной коллекции. – Гордон… Похоже, пора выражать соболезнования, как Генри советовал.

Гордон встрепенулся. Генри дурного не посоветует, надо так надо.

– Выражаю соболезнования, что ваш начальник жулик и пройдоха. И что вам, мужики, круто не повезло с работой, – торжественно обратился он к охранникам, которые вцепились в его громадные руки. Вцепиться-то вцепились, да вот сценка эта живо напомнила Люси гобелен «Охота на вепря», который украшал фойе ее колледжа. Там громадный кабан секач резво скакал по полянке, а на нем висели маленькие охотничьи собачки. Собачки смешно сучили лапками, безуспешно стискивали челюстями мохнатые кабаньи бока. В глазах их читался страх и полное непонимание, что они тут делают. Кабан их обидно не замечал и резвился под кронами сосен.

– Ну, что? Расторгаем договор, а с банком сами разберетесь? – Люси сунула в безжизненную руку мистера Бринкли перо. И кивнула на дерущихся. Теперь охранники безуспешно пытались отнять у Гордона топор. – А то ведь они и упасть могут. Втроем.

Мистер Бринкли, видимо, и сам об этом подумал. Он торопливо подписал все документы: и соглашение о расторжении договора, и чек на возврат суммы выплаченного аванса. Перо рвало бумагу и брызгало чернилами. Рявкнул на охранников, и те поспешно оставили Гордона в покое. Гордон сгреб бумаги, церемонно поклонился мистеру Бринкли и кивнул Люси. Та немедленно перелетела на его плечо.

– Вы уж извиняйте, – Гордон был сама любезность. – Говорила моя мамуля: «Тебя, шалунишка, в приличный дом пускать нельзя – ну чисто гиппогриф в посудной лавке».

И они торжественно покинули дымящиеся руины, недавно бывшие прекрасным кабинетом. В фойе каменная сова ухнула и шарахнулась от них, как нервный, породистый конь от паровоза. Потом быстро метнулась куда-то вдоль коридора и принесла в клюве кошель с монетами, к которому была приколота торопливо нацарапанная на клочке бумаги записка – «Возврат аванса». Охранники сделали вид, что их очень обеспокоила эльфийка – подросток, не вовремя заглянувшая в офис. Они впились в дамскую сумочку несчастной с энтузиазмом голодных пираний. Долго (и, разумеется, безуспешно) пытались найти там что-нибудь противозаконное. Так что Люси и Гордон беспрепятственно покинули здание. Правда, чувство победной эйфории очень быстро покинуло маленькую фею. Да, они одержали победу над бессовестным мистером Бринкли. Да, очень приятно лицезреть силы тьмы, севшие в калошу. Но ведь ей нужен был результат! Гордон, видимо, почувствовал настроение своей маленькой спутницы.

– Слышь, Люси, – он немного помялся. – Слыхал тут в Лихом переулке бабка есть. Платишь ей пару серебряных, объясняешь, чего надо, и она тебе адресок.

– Какой еще адресок?

– А какой надо. Найдет тебе нужного человека.

– А ты к этой бабке обращался?

– Ага. Все в лучшем виде получилось.

– Рассказывай.

На физиономии Гордона отобразились чувства, на которые, по мнению Люси, он не был способен в принципе – сомнения и смущение.

– Ну… Не. Я расскажу, а ты: «Заткнись, Гордон, я такие мерзости слышать не хочу».

– Вот теперь точно расскажи. Не скажу, мне очень любопытно.

Оба как-то незаметно свернули в сторону Лихого переулка. Гордон еще немного посмущался и неуверенно начал:

– Ну, в общем, понравилась мне эльфиечка одна, из светлых…

– Да ладно?!

– От тюрьмы, чумы и любви не зарекайся, как говорят. Светлая. Красотка, каких поискать. А недотрога, похлеще миссис Клаус…

Люси на секунду задумалась, каким именно способом Гордон выяснил, что миссис Клаус недотрога.

– …Ну и ни в какую. Я, говорит, в эльфа влюблена. Я, говорит, с тобой, зеленый придурок, гулять нипочем не стану. А эльф такой говорит: «Ты к моей знакомой даже не приближайся». То есть, он с моей эльфиечкой даже не того… Дракон на сене, одним словом. Ну, я к бабке. Она мне двух отморозков нашла страшенных, татухи еще – медведь с рыбой в зубах. Такие кого хочешь в темном переулке прирежут. Словом, ребята что надо. Эльфу рыло начистили, эльфиечку мою…

– Заткнись, Гордон. Я такие мерзости слышать не хочу.

– Ну вот, я так и знал. О, а вот и бабкин дом.

Небольшой, покосившийся от времени особняк угрожающе наклонился над тротуаром. Кирпичи печных труб были черны от копоти, над ними курился разноцветный дым. Почти все окна в этот пасмурный день были наглухо зашторены, а по крыше разгуливали жутковатого вида коты. Здесь жили темнейшие из ведьм Виридиума. Люси и Гордон остановились у черной, облезлой двери. Соседка этой двери была выкрашена свежей голубой краской, дверная ручка начищена до блеска. Здесь же медь была зеленой от патины, дерево потемнело от дождей, а краска почти полностью отвалилась. На двери красовалась табличка:

Вниманию организаций и частных специалистов. НЕ принимаем рекламодателей! НЕ рекомендуем за деньги! НЕ предлагайте вашу цену!

Вниманию клиентов. Мы абсолютно честно подбираем лучших специалистов для решения вашей проблемы!

Слова «НЕ» были написаны красным и выглядели внушительно. Гордон протянулся к дверной ручке, но та словно ожидала – повернулась с неприятным скрипом. Дверь, тяжело вздохнув, отворилась, пропуская их внутрь. Люси с любопытством огляделась. Комната с низким потолком, кирпичный камин, в котором тлели угли, горящая лампа под зеленым абажуром. Вдоль стен шкафы с маленькими выдвижными ящичками, в каких хранят картотеку, перед ними резная стойка рецепции. Пахло старым деревом, ветхими книгами и кофе. Ведьминская приемная выглядела зловеще нормальной.

Заскрипел старый паркет, и из неприметной двери появилась женщина. Поскольку Гордон называл ее «бабкой», Люси ожидала увидеть что-то древнее, горбатое, седое. Возможно, с бельмом на глазу. Возможно, на единственном глазу. А тут…

Идеально уложенные волосы женщины были белее снега, но ей было едва за сорок. Двигалась она с грацией молодой пантеры и, как пантера, была стройна и изящна. На Гордона она даже не взглянула, уставилась немигающим взглядом бесцветных глаз на Люси.

– Здравствуйте, я… – начала было Люси.

– Два серебряных, – оборвала ее на полуслове ведьма и повернулась к ней спиной.

Обескураженная таким пренебрежением к ее важным проблемам Люси полезла за кошельком. А женщина протянула тонкую, словно прозрачную руку к шкафу. Пальцы скользили вдоль ящичков, не касаясь их, словно у слепого, который пытается найти что-то наощупь. И вдруг остановились. Из ящичка она извлекла розовую визитку, шелковистую на ощупь и нежно пахнущую духами. Пышные виньетки обрамляли надпись:

Жульетта Д`Оревильи. Черная магия высшей категории. Отвороты и привороты любой сложности. Гадания, зелья. Мои услуги стоят дорого, но они того стоят.

Когда оказались на улице, Люси бережно спрятала визитку и спросила Гордона:

– Слушай, а чего ты ее бабкой-то назвал? Она ж не старая совсем.

– Как не старая? Ей точно за тридцать.

Люси страшно захотелось треснуть Гордона по голове чем-нибудь потяжелее.

Они уже дошли до конца переулка и не видели, как к черной двери степенной походкой подошел толстый гном. Щурясь, как все близорукие люди, он уставился через лорнет на табличку. Но пока он извлекал лорнет из футляра, яркие «НЕ» истаяли красным дымом. Теперь текст выглядел так:

Вниманию организаций и частных специалистов. Принимаем рекламодателей! Рекомендуем за деньги! Предлагайте вашу цену!

Воистину, маркетинг – это настоящая магия.

Розмари

Последующие дни были полны приятных хлопот. Новых чертежей от Ланселота Клаус ждал, как ждут дети подарка на Рождество. Томясь неведением, но предвкушая чудо. А пока надо было многое подготовить. И тут стало понятно, что Большой мир для него куда более загадочное и таинственное место, чем Мертвый лес. Молли помогала как могла, рассказала о том, что всей жизнью людей управляет интернет, что рекламе доверяют больше, чем чудесам. В общем, запутала и смутила еще больше. И Клаус понял, что без компетентного помощника ему не обойтись. Чтобы не запутаться в том, что довольно откровенно, по его мнению, называют всемирной паутиной, нужен проводник. Это же так естественно! Никто ведь не отправляется в путешествие по проклятым землям без проводника, знающего тайные тропы. Оставалась самая малость – найти такого человека.

То утро не предвещало никакой беды. За окном шелестел листьями Северный лес, в столовой уютно пахло кофе и горячим шоколадом. Молли, зевая и сонно потягиваясь, заплетала золотистую косу. Клаус встал гораздо раньше и уже заканчивал составлять бизнес-план. Вроде бы все получалось – денег должно было хватить и на закупку материалов, и на полгода аренды помещения, ну а там уже пойдет прибыль и покроет производственные расходы.

– Молли, – Клаус поднял голову от бумаг, – послушай, мне нужна твоя помощь. Раз мы собираемся работать в Большом мире, нам понадобится человек, который будет нас рекламировать, разбираться со всеми этими технологиями вроде интернета, и кому мы можем полностью доверять. Словом, специалист по связям с общественностью. И адекватный человек.

И на Молли снизошло озарение. В дальнейшем, когда что-то подобное будет на нее снисходить, она будет посылать это озарение куда подальше, но сейчас, еще не имея горького опыта, она воодушевленно воскликнула:

– Моя сестра Розмари!

При этом имени Клаус скривился, будто проглотил несвежую устрицу.

– Нет, ее я не возьму на работу никогда. Пещерного тролля, любых призраков Кровавой горы, Чингисхана, Сталина – милости просим. Но только не Розмари.

– Но она такая добрая и хорошая!

– Молли, ты, видимо, не расслышала мою последнюю фразу. Я сказал, мне нужен АДЕКВАТНЫЙ человек. И профессионал.

– Джонатан, так нельзя! Ты относишься к людям потребительски! Нельзя смотреть только на то, что человек умеет! А как же его душа, его таланты? Ты знаешь, что она вяжет потрясающие салфеточки? И танцует румбу!

Клаус вздохнул.

– Я тебе сейчас объясню. Вот представь – Гордон смертельно ранен…

Оба повернулись к троллю и застали весьма неприглядную картину. Гордон, которому наскучили все эти рабочие дискуссии, погрузился в недра буфета в поисках чего-нибудь вкусного. Услышав свое имя, он вздрогнул и дернулся, пытаясь повернуться вместе с награбленным – связкой колбасок, куском холодного пирога с говядиной, головкой сыра и вазочкой мармелада. А вздрагивать в маленьком пространстве буфета, да еще когда ты нагружен столь солидной добычей, не лучшая идея. Пирог соскользнул с блюда и лениво плюхнулся на пол, за ним последовал сыр, сверху все это красиво увенчалось рубиновыми потеками джема. Пытаясь поймать вазочку в полете, Гордон ринулся, как герой куртуазных баллад, но коварная связка колбасок обвила его по рукам и ногам, будто удав беспечного индийца. Увидев расширившиеся глаза Молли, Гордон издал мужественный рык, сделал титаническое усилие, коварная лента порвалась, и колбаски полетели по всей кухне, как пули. Остановились разбитые часы на каминной полке, упал со шкафа контуженный брауни, посыпались на пол баночки со специями.

– Кажется, я выбрал неудачный пример, – процедил Клаус сквозь зубы. – Скажем, тяжело ранена наша Люси. И вот к нам подбегает какой-нибудь бодрый гоблин и говорит: «Я спасу ее!» И достает кухонный нож. Ты, конечно, его спросишь: «А вы профессиональный врач?» А он обидится: «Какое это имеет значение!? Я добрый и хороший. И салфеточки умею вязать». Когда тебе нужен доктор, интересует тебя хороший ли он человек?

Молли решила использовать последний, самый сильный козырь.

– Розмари еще постоянно сидит на Фейсбуке.

– Где?!

– Социальная сеть такая. Там можно с кем хочешь подружиться. И не закатывай так глаза! Нам не только таргетированная реклама понадобится, она дорогая и толку от нее не много. А на Фейсбуке у Розмари много друзей – 5000 (это максимум для этой сети) и еще несколько тысяч подписчиков, и она всем про твои игрушки расскажет. Ну вот ты какой рекламе больше доверяешь – текстовой, медийной или тебе друг посоветует?

– Учитывая, что о медийной рекламе я знаю столько же, сколько о тайных ритуалах эльфов…

Молли страшно заинтересовалась.

– Ой, расскажи, а то я ничего не знаю о тайных ритуалах эльфов.

– Вот и я тоже. Расскажи про эту рекламу, ты же раньше жила в Большом мире.

– Очень недолго. Потом встретила тебя и…

Личико Молли приняло мечтательный вид, но Клаус, как и большинство мужчин, не умел читать оттенки женского настроения. Он с надеждой взглянул на жену. Та вздохнула. От нее явно ждали не воспоминаний о их первом судьбоносном свидании, а нечто гораздо более скучное и прозаическое.

– Так, ну… «Медийный» от слова «медиа» – печатные издания, радио, телевидение, интернет. Я тебе про эти вещи рассказывала.

– Ага.

Сказано было без особого энтузиазма, так как Клаус не особенно все это понял. А Молли смущенно умолкла и бросила жалобный взгляд на Ричарда. Ворон приосанился и поспешил на помощь.

– В общем, к медийной рекламе относят баннеры, рассылки, статьи и контекстную рекламу.

– Какую-какую рекламу?

– Контекстную. Контекстная реклама – это текстовые объявления, которые показываются пользователям по запросам. Текст этих запросов рекламодатель добавляет в настройки рекламной компании. А ты видишь объявление в тот момент, когда сам проявил интерес к товару или услуге. Контекстная реклама бывает поисковой или тематической. С поисковой все просто – ты ее видишь в поисковых системах, если твой запрос совпадает с ключевыми словами контекстного объявления. Рекламодатель ввел ключевые слова «купить стеклянную елочную игрушку». И когда какой-нибудь Джон из Айовы ищет елочную игрушку в интернете, ему показывают рекламное объявление. А вот тематическая контекстная реклама показывается на странице сайта, входящего в Партнерскую сеть рекламных систем, если тематика рекламы соответствует интересам пользователя. Тематическая реклама показывается как дополнительная информация к содержанию страниц, которые просматривает пользователь.

– То есть, даже запрос вводить не надо? – заинтересовалась Молли.

– Не надо. Показы тематической рекламы осуществляются на основе нескольких технологий: Во-первых, контекстный таргетинг – контекстная система в автоматическом режиме считывает контент страниц сайта и показывает максимально релевантные содержанию страницы рекламные объявления. Во-вторых – поведенческие технологии. При показе объявлений система учитывает историю поиска пользователя в интернете. Ну и ремаркетинг. Этот инструмент ориентируется на поведение пользователя на сайтах рекламодателей и показывает рекламу тех товаров и услуг, которые он просматривал, добавлял в корзину и прочее. Эй, ребята, что с вами?

Супруги Клаус выглядели так, будто побывали в центре цунами. Полуоткрытые рты, расширенные глаза, тоска во взгляде. Клаус первым пришел в себя.

– А знаешь, Молли, пригласить сюда твою сестру не такая уж плохая идея. Убьем аж трех зайцев. Во-первых, мне не надо будет вникать во все эти ужасы вроде рекламы и интернета, во-вторых, всем этим займется она, ну и в-третьих (и самое главное), нам не придется выслушивать нудные объяснения Ричарда.

Смертельно обиженный ворон демонстративно повернулся к ним хвостом и просидел так целых десять минут, бурча что-то весьма нелестное о каком-то неблагодарном невежде. Но любимое овсяное печенье, которое неблагодарный невежда принес ему вместе с улыбкой и чашечкой какао, смягчили это ожесточившееся сердце.

Итак, согласие мужа было получено, и Молли отправилась в путь. Навстречу сестре и большим неприятностям.

*

В Лондоне Молли не была уже больше года. Ей, как уроженке Большого мира, не нужно было получать разрешения и проходить комиссию, но она знала, как неохотно муж отпускает ее даже на несколько дней. Тем приятнее было оказаться в сутолоке Пиккадили, видеть вокруг себя людей (и только людей!), пройтись по магазинам. К полудню на столиках кафе приветственно загорелись свечи, и она поняла, что сознательно оттягивает момент, когда все же нужно будет позвонить сестре. Все эти годы ей без труда удавалось скрывать, где и с кем она живет.

Розмари относилась к тому особенному роду людей, которые жаждут внимания к себе и только к себе. Наряды и макияж были для нее целым ритуалом, свои фотографии тем же, чем является статуя Будды для ревностного служителя. В маленьком мирке лондонской богемы она знала всех и каждого, правда не каждый знал ее. Как и многие увлекающиеся творческие люди, к тридцати годам она так и не решила, чем же хочет заниматься. Эта зима застало ее с этюдником на побережье Ниццы, но буквально через неделю кисти и недописанный холст отправились на чердак арендованного домика, потому что она вдруг увлеклась восточными танцами. Танцы продолжались чуть более недели, но отдыхающий коммерсант пригласил ее пару дней прогуляться с ним на яхте. («Молли, он такая душка, ты не представляешь»). Через месяц Розмари покинула яхту, вдрызг разругавшись с коммерсантом «Молли, он такая скотина и жмот, ты не представляешь». И тут она осознала, что ее истинное призвание – фотография.

Теперь страницы ее ленты в Фейсбуке ежедневно пополнялись сотнями фото, на которых была она сама, то в образе царицы Египта, то леди Вамп, и даже развратной домохозяюшки. Это занятие ее увлекло, и Молли уж думала, что сестра нашла свое призвание, да на беду Розмари, окрыленная комплиментами подруг (таких же творческих особ, как она), показала свое портфолио известному арт-критику. «Молли, это светило, бог в мире искусства». Пролистав альбом с фотошедеврами во тьме ночного клуба и после бутылки скотча, светило промычало что-то благосклонное и мертвой рукой вручило Розмари визитку. Когда же на следующий день окрыленная Розмари впорхнула в его кабинет, ситуация резко изменилась. Протрезвев и обретя зрение благодаря дневному свету, арт-критик без обиняков заявил, что Розмари безусловно очень талантлива и ее ждет большое будущее… Скажем, в области кулинарии. Или фотомодели. Главное, чтобы она была строго по другую сторону объектива. После этого Розмари сказала, что фотография – это скучно, и вообще немодно, и она, пожалуй, станет дизайнером. На некоторое время Молли потеряла сестру из виду и теперь ломала голову, где и чем она занимается. Она не без внутреннего содрогания набрала единственный номер, который помнила наизусть. Долгое время были одни гудки, затем ответил знакомый, сонный и раздраженный голос. Тепла и родственной любви в нем не было.

– Молли? Ты хоть знаешь, сколько сейчас времени?!

– Знаю. Три часа дня.

– И зачем звонить в такую рань?

– Прости, дорогая. Я совершенно забыла, что творческие люди в это время еще спят. Особенно, когда эти творческие люди шатались всю ночь неизвестно где и с кем и…

– Очень даже известно.

Голос Розмари утратил недовольные ноты, она ожила, и это Молли очень испугало. Меньше всего на свете ей хотелось сейчас подробного и обстоятельного рассказа о проведенной Розмари ночи в каком-нибудь «ну очень модном местечке» с какими-нибудь «ну очень крутым знакомым» с последующим подробным описанием их очень близких отношений. Прервать этот словесный фонтан можно было только шокирующим вопросом.

– Ну как с работой?

– Ах, зайчик мой, я вся в бегах. Просто ни минутки нет передохнуть. Я же фрилансер, ну ты понимаешь. Сегодня у меня съемка, мой друг будет меня снимать в таких вот, знаешь, прозрачных драпировках на фоне Тауэра, в ночи, полуобнаженную… Все продюсеры немедленно заинтересуются.

– Полиция тоже.

– Ай, ну брось. Хотя… Вот представляешь, подходит ко мне такой вот высокий, широкоплечий, жестокий полисмен. У него, конечно, голубые глаза и железные мускулы. И вот он надевает на меня наручники…

– Розмари, Розмари! Давай про строгого полицейского потом. Вообще-то я хотела с тобой встретиться. После сегодняшней съемки ты свободна, как я понимаю?

– Вообще-то у меня плотный график. Я же видеоблоггер, дизайнер, модный ютубер и фотограф.

– То есть работы у тебя нет.

– Молли!

– Так я хочу тебе ее предложить. Нам как раз нужен пиарщик. Муж собирается выходить на европейский рынок, и нам очень понадобится специалист по рекламе. То есть ты.

Пауза. Молли буквально слышала, как Розмари обдумывает ее предложение. С одной стороны – быть свободным творческим человеком очень приятно и интересно. С другой – иногда хочется и денег.

– Ну не знаю. Это ты можешь жить в какой-то глухомани, где до ближайшего салона красоты ехать семь верст по медвежьему де… Отходам жизнедеятельности, я хотела сказать. Когда ты уже перестанешь падать в обморок от обычной человеческой речи?! Да. Так вот, а я не могу быть вдали от столицы и светской жизни. У меня тусовки, друзья, любовники.

– А когда ты уже пригласишь меня на свадьбу? – невинно полюбопытствовала Молли.

Есть три вопроса за которые хочется убить: «Когда свадьба?», «А вы по специальности работаете?» и «Что вам показать в нашем магазине?». Впрочем, Розмари удалось пополнить список четвертым.

– А когда я уже дождусь племянника? – еще более невинно промурлыкала она.

Молли поняла, что этот невинный разговор пора срочно заканчивать. Пока не пролилась чья-то кровь.

– Соглашайся. Всегда сможешь уехать, а тебе, как талантливой и творческой женщине, нужна смена обстановки.

Розмари опоздала всего на полчаса. Молли узнала талантливую и творческую женщину издали – очень короткое, очень розовое пальто, отделанное искрящимся изумрудным рюшем, прическа, которая идеально подошла бы на бал XIX века, и украшенные черным кружевом сапоги на невероятно высоких каблуках. Сестру она не заметила, поскольку яростно тыкала наманикюренным пальчиком в телефон. Ветер трепал яркие складки, играл с очень дизайнерским шарфом, который навел Молли на мысли о новогодней елочной мишуре. Редкие прохожие сворачивали шеи, чтобы полюбоваться этой яркой, экзотической птичкой, некстати попавшей на куриную ферму. За Розмари покорно следовал мальчик в форменной шапочке сотрудников отеля Редиссон и катил чемоданы. Судя по влюбленному выражению лица, оставить служебный пост и поработать носильщиком его сподвигли отнюдь не чаевые. Улица тут была пустынной, игривый ветер ворошил мусор вдоль тротуаров, пыль пепельным шлейфом поднимала в воздух серые вихри.

– Едем? – недовольно проворчала Розмари, мельком взглянув на сестру. И тут же вернулась в телефон.

– Конечно. – Молли от души понадеялась, что Розмари и не заметит долгого пути, поскольку будет обследовать социальные сети. Как осужденный перед казнью, она до последней минуты откладывала страшную необходимость. Уже сегодня сестре придется узнать, что существует мир, где есть фейри, единороги и гоблины. Зато нет интернета, социальных сетей и мобильной связи.