Космический груз. Сборник рассказов

– Ну всё, попался, – сказал программист, откинувшись на кресле.

– Это вот он мои деньги воровал? – спросил заказчик, разглядывая в мониторе фигуру мужчины в кресле.

– Да, – ответил программист, – вернее, не он. А тот, кто внедрил этот вирус. Это просто программа.

– Программа? – удивился заказчик. – Но там же человек, как его…

– Анатолий Егорович, – хмыкнул программист, – да, прикольное имечко. Но это не реальный человек. Это просто код. Очень крутой, дорогой, но код. Время такое, все используют направо и налево искусственный интеллект. Это очень дорого, но, я так понимаю, и денег у вас увели нехило.

– Да уж, – согласился заказчик, – за полгода эта гнида у меня прилично утянула. Причём, зараза, каждый день по чуть-чуть.

– В этом и фокус. Если бы вирус сразу бы такую сумму увёл, то это стало бы заметно. А так он вроде как и не крал ничего. Создали виртуальную личность, внедрили в штат вашей фирмы. Он себе и работал потихоньку. Я думаю, он даже не подозревал, что ненастоящий.

– А как это возможно?

– Ой, запросто, – программист махнул рукой, и изображение вируса сменилось профилем в соцсетях, – смотрите, вот он, этот Анатолий Егорович. Вся его жизнь. Мечты, желания, интересы. Серьёзные корпорации уже давно занимались сбором данных обычных пользователей. Тут и его перемещения, и переписка. По сути, вся эта информация и создаёт оболочку для искусственного интеллекта. Душа программная, а социальное отражение реальное.

– Так, а что, – не понял заказчик, – это реальный человек?

– Да, – кивнул программист, – но, скорее всего, его уже нет в живых. Для таких целей обычно берут неактивные профили. Иначе легко было бы вскрыть всю эту аферу.

– Его убили, что ли?

– Может, и убили, – кивнул программист, – деньги-то большие. Но, может, и сам умер. Тут теперь разбираться надо.

– Мда. Но ловко вы его поймали.

– Работа такая, – довольно улыбнулся программист, – тут сложно было только подобрать код к его миру. Всё-таки это была закрытая система. Пришлось писать вирус для вируса. Не волнуйтесь, мой вирус не опасен для вашей системы. Он был специально создан для системы этого Анатолия. Смешно, но он учитывал его человеческие качества.

– Как это? – не понял заказчик.

– Ну, я так понимаю, этот Анатолий Егорович был не самым законопослушным гражданином. Любил полазить по запрещённым сайтам, любил клубничку. И этой вот человеческой особенностью безупречного кода мы и воспользовались.

– Неужели оболочка так влияет на поведение искусственного интеллекта?

– Ещё как, – программист явно сел на любимого конька, – код сам по себе не имеет вектора. То есть у него нет цели или мотивов. Это всё придумывает человек. А так как для модели поведения берутся данные обычных пользователей из сети, то искусственный интеллект начинает вести себя как человек. И, конечно, его моральный облик далёк от совершенства. Ведь сеть дарит людям анонимность. И мало кто отказывает себе в удовольствии говорить и делать всё то, что не стал бы делать в обычной жизни.

– Но это же кошмар, – заметил заказчик, – они же и в правительство собираются внедрять этот искусственный интеллект. А там же и оборонка, и медицина, и те же финансы.

– Во-во, – поддакнул программист, – теперь можете представить, какое будущее нас ждёт.

И тогда решили собрать совет

– Это невозможно, – настаивала доктор биологии, – это просто невозможно. Нас здесь всего четверо. Двух я знаю лично, мы вместе учились в университете.

– Марта, но это факт, – взял слово инженер, – кто-то сознательно стравливает кислород из купола. Это подтверждено системными записями и показаниями датчиков.

– А ты не думаешь, Алекс, что это просто ошибка системы? – усомнился доктор.

– Нет, это невозможно, – ответил Алекс, – подтверждают дублирующие системы, да и косвенные доказательства есть. Грувер, вы же мониторите атмосферу, подтвердите.

– Да, – пожевав губы, согласился эксперт, – это так. Соотношение газов в куполе явно дестабилизировано.

– Вот! – выкрикнул Алекс. – Мне не верите, слушайте, что наш эксперт по воздуху говорит.

– Послушайте, это какой-то бред, – Марта встала из-за стола, обошла стул и опёрлась на его спинку, – ну кому надо стравливать кислород, он всем здесь нужен. Если не будет кислорода, то все, включая гипотетического злоумышленника, погибнут. С Земли челнок прибудет только через два месяца, больше на Луне баз нет. Добраться до нашей Терры возможности нет. Да, что говорить, без кислорода погибнет даже наш робот, который с помощью кислорода синтезирует энергию.

– Кстати, о роботах, – проговорил инженер, – если я не ошибаюсь, то подобная ситуация подпадает под статью 2327 «Правил поведения в ЧС». И помимо того, что все слова и действия должны быть задокументированы, ещё должно быть проведено расследование.

– Да, я что-то такое припоминаю, – согласился эксперт, – робот должен всё записывать, чтобы в случае экстренной ситуации сохранить данные в своём «чёрном ящике», дабы специалисты могли разобраться в причинах случившегося.

– Вы с ума сошли! – Марта отставила стул и облокотилась на стол, нависнув над Алексом. – Ты хочешь ещё и робота включить. Тогда автоматически будет дан сигнал на Землю, и всю нашу программу закроют. Ким, ты чего молчишь? Если бы кислорода не хватало, то команда стала бы чувствовать недомогание. Так?

– Это да, – согласился доктор.

– Вот! Что я говорила.

– Но если кислород стравливают небольшими дозами, – продолжил доктор, – то человеческий организм может этого даже не заметить, пока потеря кислорода не станет критичной. Мы все здесь обладаем отменным здоровьем и определённой стрессоустойчивостью, иначе нас бы просто не взяли в программу. При тех психологических и физических перегрузках, что мы испытываем вдали от дома, наши органы вряд ли забьют тревогу от небольшой потери кислорода. Скорее, они его воспримут общим фоном как нечто общеопасное, но не смертельное и адаптируются. В итоге мы сами не заметим, как задохнёмся.

– Спасибо, доктор, – язвительно поблагодарила Марта.

– Я говорю, что знаю.

– Значит, активируем робота, – подвёл итог Алекс. И пошёл в капитанский отсек, где и располагалась капсула с роботом.

– Ну всё, накрылась моя программа Амазонских Викторий, – загрустила Марта.

– Какое-то растение? – уточнил Грувер.

– Да, кувшинка. Только обещала зацвести. А теперь программу закроют, и я не смогу написать по ней работу.

– А вот Алекс, кажется, свою работу написал, – заметил Ким, – если я не ошибаюсь, он исследовал полупроводниковый эффект в закрытых неземных системах.

– Что ты хочешь сказать? – уточнил Грувер.

– Я ничего не хочу сказать. Просто странно, не далее как вчера он хвалился, что закончил работу. А сегодня вдруг выяснилось, что у нас кислород кончается.

– Вот гад, – стукнула по столу рукой Марта, – правильно мыслишь, Ким. Он работу свою сделал, ему торчать здесь до конца миссии нет никакого резона. А тут раз и появился повод быстрее вернуться за Землю.

– К тому же, – заметил Грувер, – он единственный чужой среди нас. Мы-то с института друг друга знаем. А Алекса нам, в общем-то, навязали в руководстве программы.

В дверях показался инженер. Он прошёл к столу и занял свободное место. За ним в совещательную комнату вошёл робот. Он оглядел помещение и сел рядом с Алексом.

– Активирован код 2327, – металлическим голосом проговорил робот, – прошу команду занять свои места.

Марта перестала ходить вокруг стола и села рядом с однокурсниками. Робот, медленно поворачивая голову, на долю секунды фокусировал своё внимание на каждом члене команды.

– Мы так и будем сидеть? – не выдержала Марта.

– Я составляю психологический портрет на основе микровыражений, – ответил робот, – мне нужно больше информации. Мне нужно время. Сейчас датчики базы собирают всю информацию за последние сутки.

Робот покрутил головой ещё какое-то время. Потом замер.

– Информация получена, – озвучил он, – потеря кислорода в садовом отсеке. Герметизация не нарушена. Вывод: вытеснение кислорода из отсека произошло принудительно. Действие: опросить команду.

– Давай уже начинай, жестянка медленная, – скривилась Марта, – мы уже и сами всё вычислили.

Робот повернул голову к говорившей.

– Марта Цветова. Биолог. Доктор наук.

– Капитан очевидность, – вздохнула Марта, – слушай, жестянка. Мы знаем, что это Алекс стравливал кислород. Больше некому.

– Чего?! – возмутился инженер. – Откуда такие выводы?

– Ну, во-первых, – стал перечислять Ким, – ты закончил работу, и торчать на базе тебе больше смысла нет. Конечно, никого убивать ты не хочешь, но и жить на Луне ещё два месяца тебе незачем. Поэтому, во-вторых, ты сам же и объявил об экстренной ситуации.

– Это бред, – воскликнул Алекс, – я объявил об экстренной ситуации потому, что я инженер. В мои обязанности входит следить, чтобы все показатели были в норме. И совершенно логично, что именно я и заметил утечку.

– Очень удобно, – заметил Грувер.

– А по поводу работы, – продолжил Алекс, не замечая высказывание эксперта, – так мне ещё много чего изучать. И влияние радиации на свойство металла, и вибрации стенок купола при попадании в него метеоритов.

– Но основная работа у тебя была по полупроводникам, – сказала Марта, – и ты её сделал.

– Это всё чушь, – отмахнулся Алекс, – вам просто удобно считать меня виноватым, потому что я не из вашей компашки.

– Инженер Алекс Рюмин, – снова ожил робот, – не мог стравливать кислород в садовом отсеке.

– Это ещё почему? – спросила Марта.

– Он не посещал данный отсек более двух суток, – ответил робот, – а потери начались двадцать три часа назад.

– Может, он дистанционно это как-нибудь сделал? – предположил доктор.

– Невозможно, – ответил робот, – дистанционное управление спускного клапана контролируется процессором общей системы базы. В случае опасного для жизни действия, совершаемого членом команды, компьютер блокирует такое решение. Но, – робот на секунду замешкался, – в системе нет сведений, что подобная команда отдавалась. Вывод: клапан был открыт механическим способом, вручную.

– Зато мы все точно знаем, кто часто бывает в садовом отсеке, – сказал Алекс, бросив мстительный взгляд на биолога.

– И зачем мне это надо? – изобразив мимикой презрение, спросила Марта.

– Так для экспериментов же. Фотосинтез и всё такое. Прикрутила клапан, чтобы твоим растениям больше было углекислого газа для питания, а закрутить забыла. Потом спохватилась, думала, пронесёт. А тут вот я со своими приборами. То-то ты на меня с самого начала наезжаешь.

– Ничего я не наезжаю, – ответила биолог, – просто это логика. У тебя есть мотив. А у меня нет. Я, конечно, с удовольствием посмеюсь над твоими познаниями школьной ботаники, но позже. Допустить, что я буду стравливать газ, который растениям так же необходим, как и людям, – редкая глупость. К тому же меня не было там сутки назад. Я только утром заглянула проверить систему полива. Даже в парники не заглядывала, а уж к клапану и близко не подходила.

– Достоверная информация, – подтвердил вновь оживший робот, – Марта Цветова не может быть причастна к данному происшествию.

– Ну, значит, кто-то из этих двоих, – кивнул Алекс на Грувера и Кима.

– Любопытно, – кивнул доктор, – я действительно заходил в садовый сектор вчера вечером, около одиннадцати.

– Зачем, Ким? – подняв удивлённые глаза на однокурсника, спросила Марта.

– Мне нужен был лист алоэ вера для приготовления мази. Ко мне обратился Алекс, у него там что-то пошло не так с экспериментом, и он получил ожог.

– Да, – кивнул Алекс, – при первой попытке запуска контрольных цепей произошло короткое замыкание, которое я пытался исправить, и меня здорово тряхнуло. Разряд прошёл через ладонь, – инженер продемонстрировал пластырь у себя на руке, – и сильно обжёг руку. Я действительно тогда обратился к Киму и попросил какую-нибудь мазь. Кстати, спасибо, Ким, рана вообще не болела.

– Работа у меня такая, – кивнул Ким, принимая благодарность, – но теперь я не могу подтвердить свою непричастность. Я был там как раз в то время, когда началось стравливание кислорода. Вы имеете полное право меня подозревать, если, конечно, не поверите моему слову.

– Конечно, поверим, – воскликнула Марта, – у тебя и повода не было.

– Вообще-то, был, – нехотя проговорил инженер, – прости, док, но это расследование.

– Я понимаю, – кивнул, Ким.

– Как раз когда он лечил мне руку, рассказал, как скучает по дому. Что работы у него здесь почти нет – мы же не болеем. И он себя чувствует ненужным.

– Вот и лечи таких после этого, – зло сказала Марта.

– Нет, Марта, – успокоил однокурсницу Ким, – Алекс прав. Я действительно чувствую себя здесь ненужным. И, честно говоря, я даже рад, что нам пришлось активировать этот код. Я с радостью вернусь на Землю.

– Ким! – возмутилась Марта. – Как ты можешь такое говорить? Мы же так хотели сюда попасть.

– Это ты хотела, – ответил Грувер, – а Ким хотел просто быть рядом с тобой.

– Что? – переспросила биолог.

– Это было совсем не обязательно, Грувер, – сказал Ким.

– Да брось, мне уже надоело смотреть, как ты сохнешь по ней. Изводишь себя с третьего курса.

– Ким? – Марта вопросительно посмотрела на доктора.

– Да, – тихо сказал тот, – это правда. Я думал, если мы надолго останемся здесь, в стрессовой ситуации, тебя, в конце концов, потянет ко мне. Но, кажется, это просто глупые надежды. Ты влюблена в свои растения. Поэтому я и хочу вернуться обратно.

– Но, Ким, почему ты раньше…

– Так, стоп, – прервал их Алекс, – начинается мыльная опера, сопли, слюни. Давайте вы потом разберётесь, ладно? Нам отчёт нужно будет подать руководству. А я так понимаю, что виновника до сих пор нет. Ведь ты, Ким, не признаёшь, что стравливал кислород?

– Нет, – отрицательно покачал головой доктор, – я этого не делал. Хотя не могу этого доказать, и всё указывает на меня.

– Хорошо, но мы не опросили только одного члена экипажа. А у него мотив есть изначально.

– Какой ещё мотив? – удивился Грувер.

– Ну, как же, – продолжил Алекс, – вы ведь эксперт по смешению газов.

– Это общеизвестно, – согласился Грувер.

– Вот, значит, вы точно знаете, как пользоваться клапаном. И, насколько я помню по записям, сейчас вы должны заниматься изучением динамики смешения газов в вакуумном пространстве.

– Верно, – подтвердил Грувер, – именно поэтому последние две недели я провожу за куполом. Уверяю вас, в садовый отсек я уже и не помню, когда входил.

– Информация верная, – вновь ожил робот, – Грувер Андерсон не посещал садовый отсек в указанный промежуток времени.

– Тогда остаёшься только ты, Ким, – сказал Алекс, – прости.

– Информация неверная, – выдал робот, – Ким Сан не был в зоне нахождения клапана.

– Постой-постой, – не понял Алекс, – как так? Он же был в садовом отсеке, он сам сказал.

– Информация верная, – подтвердил робот, – Ким Сам был в садовом отсеке. Находился там 15 минут. Не подходил к спускному клапану.

– Это точно? – усомнился инженер.

– Есть визуальное подтверждение, – заверил робот.

– В смысле «визуальное подтверждение»? – спросила Марта. – Ты что его там видел?

– Информация верная.

– Погоди, я думала, ты сидишь в своей капсуле безвылазно, отключён до поры. Алекс?

– Да я и сам не знал, что он может самостоятельно выходить.

– Выход из капсулы осуществляется еженедельно в одно и то же время, – сказал робот, – для подзарядки систем.

– Точно, – вспомнил Грувер, – он же подряжается от кислорода.

– Так, может, ты и есть причина дисбаланса газов? – спросила Марта.

– Неверно, – ответил робот, – отбор кислорода из воздуха несущественен и не превышает нормы потерь кислорода в обычное время.

– Да, теперь рассказывай, жестянка электронная, – вздохнула Марта, – сам себя ты, конечно, будешь прикрывать.

– У меня нет такой функции. Логически это тоже невозможно. Забор кислорода в садовом отсеке происходит прямо сейчас. Сейчас я не в садовом отсеке.

– Так и мы все здесь, – воскликнула Марта, – кто же тогда? Чужой в куполе?

– Не смешно, Марта, – заметил Ким.

– А я в последнее время уже ничему не удивляюсь.

– Закончили, голубки, – Алекс резко встал из-за стола, – надо идти и смотреть, что там происходит, – и первый вышел из совещательной комнаты.

За ним отправились и все остальные. Они догнали инженера уже в самом отсеке, тот стоял и прислушивался.

– Ну что? – спросила Марта.

– Ничего, как видишь, – ответил инженер, – робот, ты можешь указать зону, где отток особенно интенсивен.

Из живота робота показался остроконечный щуп. Подобно змее он выполз на полметра и стал водить «мордой» в разные стороны.

– Отток кислорода сфокусирован возле резервуаров с водой, – выдал робот.

Марта побежала в сторону резервуара первой, за ней последовали остальные.

– Что это? – воскликнула Марта, стоя по щиколотку в тёмном резервуаре. – Почему здесь нет света?

– Наверно, сбой системы какой-нибудь, – предположил Ким, – зачем ты вошла в воду, ты же замёрзнешь.

– Я случайно наступила на свою кувшинку, – ответила Марта, – она большая, помнишь, я рассказывала про Амазонскую Викторию. Вот она красавица, двадцать метров в диаметре. Вообще, по ней не стоит ходить, хотя она меня легко выдерживает, – Марта даже попробовала подпрыгнуть. Дно у неё под ногами пошло волнами, – только не понятно, куда свет делся.

– Источник потери кислорода здесь, – сообщил робот.

– Что? – не поняла Марта. – Кувшинка моя? Не может быть!

– Вообще-то, учитывая её площадь и ограниченное пространство отсека, вполне логично, – заверил Грувер, – без света не происходит фотосинтеза и, соответственно, восстановления кислорода. Кислород только потребляется. Отсюда и дисбаланс.

– Но почему здесь темно? – недоумевала Марта. – Тут же стоит автоматически отрегулированная система света.

– Я, кажется, знаю, – подал голос Алекс, – я говорил же, что у меня во время эксперимента случилось короткое замыкание. Ну вот. Сгорели несколько предохранителей. Я думал, что всё заменил. Но, видимо, ошибался.

– Я знала, что это ты виноват, – воскликнула Марта, – с самого начала знала.

– Да какая уж теперь разница, – махнул рукой Алекс, – теперь-то что можно изменить. Челнок уже, наверно, выслали.

– Информация верная, – подтвердил робот, – отчёт по проведённому расследованию выслан в центр.

– Виноват, конечно, я, – уточнил у робота инженер.

– Информация неверная. Косвенные последствия не учитываются при рассмотрении таких вопросов. Главное было – найти объект, приводящий к дисбалансу системы. Виновным в происшествии признана Амазонская Виктория.

– Кувшинка?

Карма

На том свете оказалось не так уж и страшно. Таня ходила по светлым коридорам и искала Джамала, который обещал ей показать что-то интересное. Позади был «страшный суд», на котором она практически ничего не делала. Конечно, теперь, после вынесения приговора, ей придётся пару сотен лет поработать в чистилище, но это было не самое страшное, что могло случиться. Она была в целом хорошей девочкой, не считая мелких краж в супермаркетах, неуважения к родителям и регулярного прелюбодеяния. Впрочем, её даже не ругали, просто отправили работать, что было не так уж и плохо, в чём-то даже привычно. Место обещали подобрать по способностям, с учётом её пожеланий. Да и коллектив здесь был интересный, простой, без лишнего снобизма и криминала. Само же помещение чистилища напоминало большой офис в стиле open space, где перегородками служили странного вида деревья – что-то среднее между ивой и сакурой.

– Вот ты где! – словно из ниоткуда материализовался Джамал. – Пойдём, я покажу тебе варианты работ.

Таня послушно побрела за смуглым юношей, гадая, за какие прегрешения тот сам оказался здесь.

– Главное – понять, чего ты хочешь, – сказал Джамал, останавливаясь в центре самой просторной площадки, на которой не сидели в очередях ожидающие и не располагались сами клерки, – есть работы поощряющие, – стал перечислять Джамал, – там надо людей хвалить за исправления, вселять надежду на скорое вознесение в рай.

– Честно говоря, – тихо сказала Таня, почесав затылок, – людей-то я не очень уж люблю. Особенно нытиков, которых надо ещё и хвалить. Мне кажется, пусть уж сами себя мотивируют, ведь им же надо.

– В общем, да, – не стал спорить Джамал, – но мы стараемся, чтобы каждый нашёл свой путь к исправлению. Иногда достаточно просто похвалить. Но я так понимаю…

– Не вариант, – подтвердила его догадки Таня.

– Тогда, может, тебе подойдёт нечто противоположное – осуждение. Многие просто не понимают, что такого они натворили. Им кажется, что они не делали ничего выходящего за рамки.

– Вроде секса без брака? – осторожно спросила Таня.

– Вроде того, – подтвердил Джамал, – или мелкого воровства в магазине.

– О. А как же я могу осуждать людей, если я сама виновна по всем пунктам?

– А это и неважно, – махнул рукой Джамал, – осуждающие очень легко покрывают забвением свои грехи. Они им только мешают осуждать. Зато ты бы их видела во время работы! Над головами осуждающих даже сияние начинает мелькать, уверяя их в святости.

– Заманчиво, конечно, – задумалась Таня, – но мне как-то претит мысль ломать нарочно людям жизнь ради удовольствия. Да и свою карму портить не хочется.

– Карму, говоришь, – зацепился за слово Джамал, – есть у нас работа и по карме. Она как раз входит в отдел действий. Но там прям надо работать. Просто болтовнёй не отделаешься.

– Ладно тебе, не нагнетай. Посмотреть хоть на эту работу можно?

– Отчего же нельзя, пойдём.

Отдел «действий» был окружён самыми высокими перегородками, на которых висели большие экраны. У каждого экрана стоял человек, в руках которого был джойстик с одной кнопкой.

– Так, и что здесь происходит? – тихо спросила Таня Джамала.

– Работники отдела исследуют происшествия и, в зависимости от ситуации, решают – посылать карму на голову человека или нет.

– Одной кнопкой? – удивилась Таня.

– А больше и не нужно, – ответил Джамал, – на самом деле, можно вообще без всяких кнопок обойтись, но им так проще. Игроманы.

– Сам ты, – отозвался один из кармических работников, услышав Джамала, – просто так проще контролировать свои действия. А то отправишь карму на кого-нибудь не того, и будешь огребать последствия.

– А последствия есть? – спросила Таня.

– А как же, – ответил работник, не поворачиваясь, – так-то, без ответственности, каждый может.

– И какая же ответственность?

– Штраф, – ответил работник, – дополнительные годы здесь.

– О, это серьёзно.

– Не то слово. Вот и приходится решать задачки. Например, как здесь, – работник показал на экран, – автомобилист сбил пешехода.

– И что тут сложного? – удивилась Таня. – Где сбил?

– На пешеходном переходе, – стал перечислять работник, – пешеход шёл на свой сигнал.

– Ну, значит, кармический пинок водителю!

– Подожди, – не стал торопиться работник, – пешеход был пьян.

– И что? Он переходил по пешеходному переходу на свой сигнал. Какая разница, в каком он был состоянии?

– Вообще-то, верно, – почесал затылок работник, – просто приходится всё перепроверять, когда рискуешь своим пребыванием здесь. Значит, действительно водитель… Хотя… Вот, смотри, у водителя просто не было шанса остановиться – гололёд. Он ехал медленно и начал останавливаться задолго, но дорожники не посыпали дорогу. Вот, фух, чуть на штраф не налетел. Значит, наказание нужно дорожникам.

– Уверен? – засомневалась Таня.

– Что опять не так? – насторожился работник.

– Смотри, как пешеход идёт?

– Нормально идёт. Прямо, ровно, не останавливаясь.

– Так в том-то и дело – он на дорогу даже не посмотрел. А по правилам должен был убедиться, что его пропускают. Нет, дорожники тоже виноваты, конечно, что не посыпали, но и пешеход неправ.

– Блин, верно, – задумался работник, – вот бы я сейчас получил опять. Значит, пешеходу наказание и должникам.

– Вообще-то, знаешь, – задумалась Таня, – а водитель же не с Луны свалился. Он должен был понимать, какое время года да и в какой стране живёт. Мог бы и подумать, что дорогу не посыпят.

– Ой-ё, – схватился за голову работник, – опять сложный случай. Ну хоть дорожники точно виноваты.

– Я бы не была так уверена, – Таня подошла ближе к монитору, – как тут у тебя про дорожников посмотреть? Сдаётся мне, что дорожники тоже не совсем всё решают, вдруг там чиновник какие-то деньги не донёс. Вот и не смогли они песка привезти, а может, и вообще – выйти на работу. Давай детальнее разбираться.

– Я так понимаю, – вдруг напомнил о себе Джамал, который молча наблюдал за этой сценой, не вмешиваясь, – что призвание ты своё нашла?