Юное сердце на Розе Ветров

– Господи, – он закрыл лицо рукой, а потом устало поглядел на Шиндо. – Ты даже не представляешь, как я жду вашего выпуска. Вот честно, еще ни разу за все время своего преподавания я так не жаждал выпустить класс.

Не поднимая взгляда на учителя, Мика плотно сжал губы.

– Так, что Вы скажете по поводу Юу? Выгоните его?

Вздохнув, мужчина только развел руками.

– Иди. Иди в класс.

– А Юу?

– Иди, тебе говорят, – настойчиво повторил мужчина. – Посмотрим.

– Он действительно не виноват. Вы должны это понять и все, – Микаэль опустил взгляд. – И еще, я бы просил, чтобы никто не знал о том, что я приходил к Вам.

– Почему? – серьезно взглянул на него преподаватель. – Разве это не повод вам обоим спустя столько лет наконец-то прийти к соглашению?

– Соглашение между нами невозможно, учитель, – поднял на него не менее серьезный взор Шиндо.

– Даже так?

– Даже так, – повторил Микаэль, после чего покинул учительскую.

– И как Вы поступите? – к нему приблизилась молодая преподавательница, слышавшая их беседу, но до сего момента не выдававшая свою заинтересованность к столь необычному разговору.

– А как по-вашему я еще могу поступить после такого заявления? – мужчина поднял на нее глаза. Девушка лишь пожала своими узкими плечиками.

Когда Юу вместе с матерью явились в школу, готовые выслушать лекцию и получить документы, оба были поражены заявлением классного руководителя, что никто никого не отчисляет и сыну госпожи Амане будет дан еще один шанс. Ни мать, ни сын не ожидали снисхождения, особенно Юу, который видел лицо учителя в тот день и ни на секунду не сомневался в его решении. Оба были просто-напросто шокированы радостным известием. Проступок ограничился лишь строгим предупреждением и обещанием со стороны ученика, что больше такого никогда не повторится. Разумеется, Юичиро клятвенно пообещал, что в жизни не позволит себе подобного поступка и отчасти это была истина. Пережить во второй раз то, что он испытал, когда понял, что по его вине мог действительно кто-то умереть или навсегда остаться калекой, он больше ни за что не хотел, даже если это касалось его заклятого врага.

Однако заверение не помешало мальчишкам продолжать свою вражду. Никто не желал сдаваться, никто не хотел уступить, никто не помышлял о жалости или снисходительности к сопернику. Не сговариваясь друг с другом, оба приняли твердое решение, что как бы недруг не безумствовал, ответный удар будет дан только за территорией школы и не будет угрожать жизни. Сам Юу, остерегаясь повторения инцидента в зоопарке, избегал бездумных поступков, замешанных на эмоциях. Чтобы не вытворил Микаэль, Амане не бросался очертя голову с кулаками в тот же миг, когда его постигало оскорбительное унижение, а, собрав волю в кулак, дожидался более удобного момента, чтобы рассчитаться за свой позор сполна. Что до Мики, то его поведение не потерпело особых изменений, ибо он всегда действовал осторожно и с оглядкой, чтобы не попадаться лишний раз тем, кому этого видеть не следовало.

Как-то раз на совместном уроке физкультуры двух классов занятия проходили в бассейне. Народу было предостаточно и вот тогда, покачиваясь на воде и видя, как в нескольких метрах от него наряду с другими учениками, плавает Мика, Юу пришла в голову поистине замечательная идея, как отыграться за свое постоянное унижение и дать Шиндо действительно стоящий ответный удар, как раз в его же собственном стиле. Не видя в этом действии ничего смертельно опасного, кроме как сгорание от стыда, Юичиро незаметно подобрался к Микаэлю и пока тот переводил дух, нырнул под воду и стянул с него плавки. Шиндо ничего не успел предпринять, когда вдруг чертыхнулся в воду, а потом, снова оказавшись на поверхности, только и увидел, как Юу выходит из бассейна и, глядя на него, посмеивается. Чтобы поддразнить Мику еще сильнее, показать его беспомощность, он вдобавок вертит в руке атрибутом его единственной одежды.

Шиндо, стоя посреди бассейна полностью обнаженный, только хмурит свои изящно очерченные брови. Юу нисколько не смущает его взгляд, он убежден, что теперь его недруг наказан и в худшем случае просидит в бассейне до конца урока, а в лучшем попытается незаметно выскользнуть из бассейна. Вот тогда начнется настоящая потеха. На глазах у девчонок и парней оказаться в таком нелепом виде, тут у любого, даже у такого как Шиндо, корона вмиг слетит с головы. А всеобщий грязный смех в клочья изорвет безупречную мантию, в которую он облачился с первого дня появления в школе. С ликованием Юу занимает место на скамье у стены, предварительно припрятав свою добычу в укромном месте, и даже подстрекает друзей, поглядеть на предстоящее шоу.

Вопреки всем представлениям Юичиро о намечающемся веселье, он мягко говоря разочаровывается, когда Мика выходит из бассейна и спокойно уходит в раздевалку. Бешенство и злость разрывают Юу изнутри. Ожидая от своего врага страха, скованности и обреченности, он теряет дар речи, когда все с тем же гордым и непринужденным видом, Шиндо как ни в чем не бывало покидает бассейн и, игнорируя всех, кто бы мог обратить внимание на его обнаженный вид, неторопливо, с достоинством покидает общий зал. Белоснежное, гибкое тело заклятого врага, пускай еще только начинающее приобретать свою юношескую красоту и сексуальную привлекательность, даже сейчас было безупречным по своей природе и естественно не осталось без должного внимания. Восторженные дерзким, смелым, сумасбродным, но притягательно вызывающим поступком одноклассника, девочки моментально обратили свое внимание на столь великолепное зрелище, возвысив Шиндо до небес. Никто из парней, видя уверенный настрой Мики, не посмел даже хохотнуть, не то чтобы уже начать тыкать пальцами и откровенно высмеивать.

Вне себя от ярости Амане выскочил из зала и забежал в раздевалку. Запыхавшейся и злой, он стоял, держась руками за притолоку с двух сторон, и прожигал взглядом облачающегося Микаэля.

– Неплохой ход, Юу, – не глядя в его сторону, спокойно отозвался Шиндо. – Я впечатлен. Ты умнеешь прямо на глазах. В следующий раз ты мне листок с надписью «дурак» на спину прицепишь или газету в почтовом ящике подожжешь? Браво! От питекантропа ты достойно эволюционировал до неандертальца. Такими темпами к пенсии ты станешь истинным представителем Гомо Сапиенс. Кстати, не желаешь закрепить мой эффектный реванш парой фотографий? – хмыкнул он и развернулся к Амане, при этом положил на скамейку телефон, а после выпрямился и принял весьма кокетливую позу. – С удовольствием попозирую тебе для выпускного альбома.

– Да иди ты, шалава! Лучше бы тебя тогда крокодилы сожрали! – дрожа от негодования и издевки, бросил Юичиро и дабы не позориться дальше, просто сбежал.

Засмеявшись над его нелепым поведением, Микаэль забрал со скамьи свой телефон. Внезапно рука, сжимающая мобильный, задрожала. Шиндо сам весь сжался и привалился плечом к шкафчикам, утратив силы. Закрыв глаза, он сбивчиво и часто дышал, усмиряя резко нахлынувшие чувства, что подобно опухоли очерняли и травили клетки души.

С прискорбием и ненавистью к врагу, Юичиро сознавал, что, проделай с ним ту же ситуацию Мика, он бы никогда не смог вести себя так же смело и непринужденно. То, как повел себя Шиндо в тот день, противоречило представлениям Амане о человеческом поведении. Более раскрепощенный, уверенный в себе он с легкостью обошел ловушку, в которой Юу увяз бы надолго.

Вот так и длилось их противостояние вплоть до самого выпуска. Один придумывал козни, второй попадался, а потом в порыве быть отмщенным изощрялся на новые идеи и круг казался бесконечным и так бы и было, если бы колесо многолетней вражды не было остановлено обстоятельствами, из-за которых становилось просто невозможным ведение дальнейшей борьбы.

Младшая школа осталась позади со всеми ее проблемами, недомолвками и конфликтами, зато впереди ожидала иная реальность и, покидая стены школы, Юичиро был убежден, что на его пути больше не станет такая ненавистная ему преграда, как его старый недруг, так и не соизволивший явиться на выпускной.

Начиналась новая жизнь и сыграть еще одну злую шутку она с Юичиро не могла. Парень был в этом убежден и его уверенность на сей раз не подвела. Учеба в средней школе, в сравнении с годами, проведенными в постоянных конфликтах, не казалось ему такой насыщенной и разнообразной событиями, но была не менее увлекательна для него. Жизнь текла в спокойном русле, настолько спокойном, насколько позволяла это безумное время цветущей молодости. На новом месте Юу обзавелся несколькими товарищами, неплохо поднялся по учебе. Если раньше занимать достойное место ему мешали, то теперь, когда Мики не было, он беспрепятственно получил звание «отличника» и «хорошиста». Не потому, что так безумно тянулся к получению знаний, скорее хороших отметок требовала от него секция по футболу, чтобы продолжать оставаться в ней. Если речь зашла о секции и спортивном будущем, то тут стоит упомянуть, что в его карьере, как будущего футболиста, тоже наметилось немало положительных сдвигов. Уже во втором классе средней школы их команду рекомендовали для участия в городском матче, с которого они вернулись с блистательной победой в руках. И не важно, что состав был любительский. Для начала этого хватало вполне.

Для Юичиро тот день стал более чем особым. Тогда он сделал свой первый серьезный шаг на пути к заветной цели и сделал его с честью. Победа принесла в жизнь парня новые оттенки в образе восторженных и преданных поклонниц. Однако, невзирая на многочисленные письма и признания в любви, сердце Юичиро оставалось по-прежнему свободным. Все свое внимание, всю свою энергию он направлял на развитие своего таланта, тобишь на изнурительные тренировки и до образовавшего фан-клуба ему не было дела. Быть может, чрезмерное внимание, свобода действий, друзья несколько подпортили его характер, но об этом можно будет судить в дальнейшем.

О своем старом недруге – Шиндо – на протяжении этих пяти лет Юу практически не вспоминал, ибо это были вовсе не те праздничные моменты, что радуют душу. Если он и вспоминал дни прежней учебы, то только с отвращением и неприязнью. Старые связи с одноклассниками у него отсутствовали, и как сложились жизни бывших знакомых он не имел понятия. А о судьбе отдельных людей из его бывшего класса Юу и вовсе знать не хотел.

Поступление в старшую школу, пожалуй, самый важный жизненный рубеж для каждого ученика, который нужно преодолеть, и Юичиро в этом плане был не исключением. Не сравнить чувство поступления в первый класс с поступлением в одну из самых престижных старших школ города, славящейся своей особой требовательностью к ученикам и строгой дисциплиной, открывающей возможность поступить в любой ВУЗ страны. Это уже не детская радость от того, что ты обзаведешься друзьями, повеселишься от души. Нет. Это иное чувство, трепетное, взрослое, с полным спектром открывающихся перед тобой возможностей, как уже у практически взрослого человека.

По крайней мере, такие мысли и чувства тешат души пятнадцатилетних умов, полных надежд на будущее и наивно верящих в свою безграничную свободу.

Ничтожные куклы в руках Провидения

В замке́ проворачивается ключ, раздается щелчок. Первым в квартиру входит мужчина, закатывая за собой громоздкий чемодан. Через секунду следом заходит юноша со сверкающими вьющимися волосами и, останавливаясь посреди холла, мрачно с отчужденностью глядит на пустынные комнаты. Квартира нисколько не изменилась, все запомнилось парню таким же, каким было прежде. Только теперь тут властвует запустение. На всех поверхностях скопились пыль и грязь, придавая и без того унылый вид комнатам, в которые сквозь зашторенные окна едва ли пробивается солнечный свет. Пускай все вокруг выглядит довольно холодно и отталкивающе на первый взгляд, однако юноша ощущает в этом жутком месте некоторое умиротворение.

Воображение рисует смутные образы, становящиеся более четкими при одном лишь взгляде на деревянную лестницу, в которой противно скрипит шестая по счету ступень сверху, когда ступаешь на нее; на старый цветочный горшок в углу прихожей, где некогда цвело и радовало глаз растение, теперь скрюченное и засохшее, с трудом удерживающееся истончившимися корнями за ссохшуюся на камень землю; на старые часы, давно прекратившие свой бег. Стрелка под покрытым серой пеленой стеклом замерла, показывая без тринадцати семь – утра или вечера сказать уже невозможно. Все вокруг, каждая деталь напоминает о старой жизни её хозяев.

Осматривая свой прежний дом, который пришлось покинуть на весьма длительный срок, юноша никак не реагирует, когда к нему подходит мужчина и становится чуть поодаль него. Если бы мальчик имел более волевые черты лица и аккуратно уложенные назад прямые волосы, он был бы как две капли воды похож на своего родителя в дни его юности.

– Извини, что нам пришлось снова вернуться сюда, – говорит Шиндо старший, глядя перед собой на расстилающийся перед ним непримечательный вид. В его взгляде читается неприязнь ко всему вокруг, в отличие от сына, чей взгляд спокойно и ровно созерцает место, где прошло его детство. Тяжелые воспоминания опутывают душу, но с ними приходится мириться.

– Ничего, – глухо отвечает Микаэль и даже не взглянув на отца, гордо тряхнув головой, идет к лестнице. Мужчина только с тоской смотрит ему вслед.

Привычный путь от лестницы ко второй комнате по правой стороне. Шиндо заходит в свою комнату. Тут, как и во всем доме, ничего не изменилось, разве что он сам стал взрослее и теперь эта комната совершенно не соответствует человеку, который отныне вновь поселится в ее стенах. Она предназначена для маленького мальчика, но никак не для повзрослевшего Микаэля Шиндо.

Оставив сумку с вещами на кровати, Мика не спеша прохаживается по комнате. Касаясь рукой гладкой поверхности стола, он изящно ведет по ней кончиками длинных пальцев, оставляя след на запыленной глади.

«И несмотря ни на что, мне здесь спокойно»

«Тут я дома… Кто бы мог подумать, ведь я всегда ненавидел это место»

Он спокойно глядит на свое отражение в потускневшем зеркале шкафа.

«Может, теперь что-то изменится… Должно измениться…»

В маленькую кухню входит молодой парень, облаченный в школьную форму, состоящую из темно-синего пиджака с белыми вставками на рукавах и отвороте, такой же белоснежной рубашки, галстука и черных брюк. На его подтянутой, спортивной фигуре эта форма сидит просто идеально. Взгляд его зеленых глаз внимателен и сосредоточен, он обращен на женщину у рабочего стола. Тщательно замаскированное напускным спокойствием, его лицо все же выражает легкое волнение, с которым он сегодня проснулся.

– Я побежал, – с улыбкой говорит он матери, целуя ее на прощанье в щеку.

– Юу, а завтрак? – с волнением оглядывается на него Эрика. Даже спустя время ее красивое лицо не утратило ни капли своей свежести и привлекательности. Она все еще молода и красива.

Однако ее оклик звучит в пустоту, поскольку сын уже покинул комнату и она лишь разочарованно вздыхает. Недовольство безалаберностью ее взрослого сына смущает, она не в силах понять, что сегодняшний день не менее важен для него, нежели прошлый, и думать о еде он попросту не может.

Переполненный решимости и какого-то внутреннего ликования, Юичиро покидает дом, в котором по прошествии пяти лет толком ничего не изменилось, если не брать во внимание мелкие перестановки и появившиеся новые вещи взамен старых. Парень заметно повзрослел. Его взгляд больше не исполнен той детской наивностью, его походка стала уверенной и твердой, не лишенной природной грации, что проявилась в полной мере лишь по достижении истинного рассвета юноши, он уже не тот маленький взъерошенный воробей, только и ждущий атаки нахальных собратьев. Он уверен в себе и своем положении в обществе сверстников, к которым относится с некоторой небрежностью. Ничто не волнует его сердце больше, чем возможность зарекомендовать себя в новой школе лучшим образом. Это нельзя назвать тщеславием и вычурным желанием стать выше других и гордо глядеть свысока, скорее это желание занять надлежащее место среди прочих. Ни больше, ни меньше.

Прежде чем войти в распахнутые ажурные ворота, орнаментированные мелкими цветами шиповника вместе с другими учениками, Юу останавливается. До сих пор ему не верится, что он сумел попасть сюда, в это старинное здание, невероятные слухи о котором блуждают по округе, привлекая к нему внимание. Как обычная школа для мальчиков может удерживать свой статус лучшей во всем? Ученики школы не болтливы и не распространяются о методах нынешнего руководства в поддержании дисциплины и уровня получаемого образования, посему он остается загадкой для всех.

Только об одном жалеет Юичиро, что не имел возможности окончить тут среднюю школу и начальные два класса старшей – здание которых находились здесь же, на территории старшей, – а ходил в самую обычную. Фактически, эта школа имела под своим началом и младшую и старшую школы. Ее ученики могли спокойно провести здесь все 12 лет своей жизни, но также могли покинуть ее в любой момент, отправившись получать образование в любое другое место. Строгих правил на этот счет не было.

Стоя у входа, Амане примечает среди прочих школьников пару человек, которых вчера видел на церемонии поступления и начала нового учебного года. В последующем эти ребята оказались в том же классе, что и он сам, правда их имен он пока не знал. Направившись за ними, он вошел в здание школы, равно как и прочие. Когда он уже практически оказался в классе, к Юу подошел парень, судя по виду старшеклассник.

– Ты из новеньких? – осведомился он, без особой учтивости в голосе и одновременно указал на дверь класса Амане.

– Да, – обернулся к нему Юу.

– Тогда позови сюда Амане Юичиро.

Юу был удивлен, что в первый же учебный день прозвучало его имя и что он кому-то понадобился.

«Что ему нужно?» – подумал Юичиро и спокойно произнес:

– Это я – Амане Юичиро. В чем дело?

– Ты? – с каким-то недоверием покосился на него парень. – Ладно, директор просил тебя зайти в его кабинет.

«В кабинет директора, зачем? Разве я что-то сделал?» – с удивлением поглядел Юичиро на старшеклассника, который, видимо решив, что на этом его миссия, как разъяснителя ситуации выполнена, больше ничего не говоря, пошел обратно по коридору, лишь сделав определенный жест новенькому, чтобы тот следовал за ним.

Амане поглядел на двери класса, в которые ему, видать, пока не суждено было попасть, и направился следом за парнем.

– А почему меня вызывают? – спросил Юу, шагая по коридору.

– Я почем знаю, – фыркнул парень.

«Может у них так принято здесь?», подумал Амане.

– Тебе сюда, – кивнул на двустворчатые двери старшеклассник, обернувшись к Юичиро. – Заходи.

Ничего не понимая, но чувствуя предубеждение против таких несозвучных слов как «директор» и «кабинет директора», которые еще с детства стали для него роковыми и малоприятными, Юичиро, набрав в грудь воздуха, вошел в кабинет.

– Можно? – осведомился он, уже будучи внутри. Кабинет был большим и светлым. У окна стоял деревянный стол в старинном стиле, за которым сидел крупный мужчина лет сорока. Когда в помещение вошли, он устремил строгий взгляд поверх очков на двери.

– Здравствуйте, мне сказали, Вы хотели меня видеть? – Юу прикрыл за собой дверь и прошел ближе к столу.

– А вы – Амане Юичиро? – поправив очки, уточнил пожилой мужчина. – Да, я хотел поговорить с Вами. Много времени это не займет.

– Я слушаю, – учтиво отозвался Амане и тут только заметил, что помимо них в кабинете присутствует еще один человек. Сказать, что он был незаметным сложно, но, тем не менее, он стоял точно статуя и не подавал никаких признаков жизни, так что его вполне можно было принять за античную скульптуру. Этот человек, одетый в школьную форму, высокий и подтянутый находился у окна и смотрел сквозь стекло на улицу. Единственное, на что обратил внимание Юу при беглом осмотре незнакомца, помимо того, что он явно не из первогодок, так это на его гордую осанку и длинные собранные в хвост серебристые волосы. Он даже из любопытства не повернулся к вновь прибывшему, продолжая созерцать школьный двор. Но долго рассуждать, почему этот парень здесь и за чем он там наблюдает, Амане не смог, ибо директор заговорил своим хриплым голосом, в довольно любезной манере:

– Я полагаю, Вы осведомлены насчет некоторых тонкостей нашего обучения, в частности о том, что у нас строгая дисциплина и я очень надеюсь, что Вы не станете причиной возникновения конфликтов в нашей школе, – выждав непродолжительную паузу, мужчина продолжил. – На самом деле, я вызвал Вас не для этого, – радушно улыбнулся он и скрестил пальцы в замок на столе. – До меня доходили слухи, что среди наших новеньких есть необычайно талантливый юноша, успевший хорошо зарекомендовать себя среди команды юниоров по футболу. Это правда, что Ваша команда выиграла городской матч?

– Правда, со счетом 5:1, – подтвердил Амане.

– Замечательно, Юичиро. В столь юном возрасте, такие успехи. Это сулит большое будущее скажу я Вам, если Вы конечно не подумаете оставить свое увлечение.

– Не подумаю, – усмехнулся Юу, беспокойство в душе которого из-за внезапного вызова к директору отступило.

– В таком случае, – одобрительно взглянул на него директор, – полагаю, Вы присоединитесь к нашей школьной секции.

– Раз она у Вас имеется, тогда обязательно, – живо отозвался Юу. Похоже, удачное намечается будущее. Можно будет не забрасывать тренировки, не искать клубы, если тут есть своя команда.

Директор усмехнулся, принимая положительный ответ нового ученика.

– Я также слышал, что Вы намерены продолжить осуществление задумки Вашего отца. К сожалению, он не смог воплотить свою мечту в жизнь и вероятно это сможете Вы, как его наследник.

Юу удивленно распахивает глаза.

– Не смотрите так, молодой человек, – усмехается мужчина. – Я не всегда был директором этой школы. Некоторое время преподавал в одной частной школе, где как раз и проходил обучение Ваш, кхм, родитель.

Сдержанное «кхм» заставило Юу поежиться, он с волнением взглянул на парня у окна, но тот не придал этому значения и тогда Юичиро напряжено взглянул на директора, который мог продолжить открывать никому не нужные подробности, коих, к слову, он старался избегать. Эта осведомленность удивила его или же он попросту преувеличивает, воспринимая обычное покашливание за намёк.

– Так что Вы скажете? – прямо взглянул на него директор.

– Я приложу для этого все свои силы, – собравшись, уверенно произнес Юу, устремив взгляд на мужчину. «Папа бы сумел достичь всего, что хотел, если бы не умер от болезни»

– Простите, я кажется, затронул слишком болезненную тему, – заметив мрачную тень проскользнувшую на лице парня, сказал директор, усмехнувшись в душе от сентиментальности подростка.

– Все нормально, – покачал головой Амане. Опасаясь лишь того, чтобы разговор слишком не углубился в обсуждение более личных мотивов его жизни в присутствии посторонних.

– Вот и славно, – кивнул мужчина. – Вообще, скажу я Вам, хорошо, когда у молодого человека есть стремление. Он натворит меньше глупостей.

Юу передернул плечами.

– Что же, мы мило побеседовали, но пора вспомнить о делах. Идите, совсем скоро будет звонок.

– Да, всего доброго, – сказал Юу и направился к двери. Прежде чем выйти, он бросил взгляд в сторону длинноволосого парня, что так ни разу и не отозвался.

Когда дверь закрылась и парень отправился на урок, мужчина обернулся к юноше за своей спиной.

– Что думаешь на его счет? – спросил он. Прозвучавший вопрос заставил парня перевести свое внимание с окна на мужчину. Красивое лицо юноши с тонкими чертами и светлой кожей было безупречным, но что-то настораживающее было в нём, что не позволяло говорить о чистоте его красоты. Она была опасной для слишком наивных умов.

– Время покажет, – сузив глаза, напоминающие взор хищника, ровно отозвался парень.

Возвращаясь обратно в класс, Юу размышлял над этой встречей. Странные все же были порядки в этом заведении. Неужто его вызывали только чтобы напомнить о правилах и осведомиться о спортивной деятельности? Если и так, то уж лучше пусть спрашивают и предупреждают, чем предъявляют обвинения. Этим он уже сыт по горло.

«Интересно, всех новичков этой школы вот так вот просят зайти к директору?»

В аудитории никто особого внимания не обратил на Юичиро. Заняв свободное место в конце ряда, Юу принялся наблюдать за собравшимися. Компания парней в противоположной от него стороне, создающая довольно много шума, помогла парню сделать вывод о том, что они местные, ибо их коллектив выглядит сплоченным. Их знакомство тянется со времен средней школы, а быть может и раньше. Новичков, подобно Амане, было немного и все они, сбившись на одном ряду и помалкивая, поглядывали на оживленных, пришедших после каникул друзей, которым не терпелось поделиться новостями друг с другом. Сам Юу занял позицию где-то посредине, не желая топтаться около вновь прибывших, ощущающих дискомфорт, но и не вступая, пока не разведает обстановку или не представится повод, в уже сложившийся коллектив.