Так близко к горизонту

Она добродушно кивнула ему, а я так и смотрела с открытым ртом, пока он не вышел из комнаты. Кристина, кажется, поняла мою печаль, потому что подсела ко мне и сказала:

– Не беспокойся. Дэнни – не мой парень. Никогда им не был.

– А выглядит как раз так.

Я решила по крайней мере попробовать относиться к неё лучше и угрюмо принялась за булочку. Когда Дэнни снова присоединился к нам, я сделала вид, что не заметила его.

– Тебе нехорошо? – спросил он.

– Гм, – пробурчала я неопределённо.

– Пошли, я покажу тебе квартиру, – позвала меня Кристина.

Я бы лучше осталась около Дэнни, но последовала за ней в гостиную. Мебель была из чёрного дерева с большими стеклянными дверцами, и меня немного успокоило отсутствие там синего. Кристина открыла дверь террасы и выскользнула на неё, хотя одета была слишком легко. Маленький сад был заслонён от соседей высокой живой изгородью. На террасе стояла прикрытая садовая мебель. Выглядело вполне идиллически. Прилегающая улица вела прямо к просёлочной дороге. Дрожа, мы вернулись обратно, и Кристина провела меня через комнату Дэнни в соседнюю комнату.

– Это его кабинет и спортивный зал, – объяснила она мне. – Здесь он обычно тренируется, прежде чем пойти спать.

Я не стала распространяться о том, что уже заходила в эту комнату, и задумалась, что давало ей право так свободно заходить сюда. Мало того, на обратном пути через спальню она ещё взбила подушки и аккуратно заправила кровать. Потом она показала комнату, которая располагалась направо от входа.

– Это моя комната, – гордо сообщила она.

По размерам она была такой же, как и другие комнаты, но у неё не было прилегающего кабинета. Здесь стояли кровать, диван и небольшой письменный стол, на котором располагался большой ноутбук. По полу была разбросана её одежда, множество туфель на высоких каблуках, на которых даже просто стоя, по моему мнению, можно сломать ноги. Дэнни тоже пришёл в её комнату.

– Поехали, я отвезу тебя домой, – сказал он, хотя я бы лучше ещё на немного осталась здесь.

– Было приятно познакомиться с тобой, – произнесла Кристина и протянула мне руку. Я удивилась крепкому рукопожатию такой худенькой девушки. – Может быть, мы ещё увидимся.

По её тону было трудно понять, действительно ли она этого хочет или надеется, что это никогда не произойдёт.

– Да, точно, – слабым голосом ответила я. – Спасибо за завтрак.

Она помахала мне, я забрала свои вещи и пошла за Дэнни к автомобилю. Он открыл мне дверь переднего сиденья.

– О, сегодня мне можно сидеть спереди?

– Разок, в качестве исключения. Не привыкай к этому.

Он включил навигатор, и я назвала свой адрес. Аудиосистема взорвалась эпичной музыкой, которую я не знала. Он поспешно уменьшил громкость. Мне вдруг показалось, что я должна поблагодарить его. Всё же привезти человека, которого в принципе не знаешь, в свой дом, не само собой разумеется.

– Спасибо, – начала я тихо, – за то, что следил за мной и вообще.

– Пожалуйста. В следующий раз, однако, тебе следует пить только то, что ты переносишь. То есть лучше всего воду.

Он слишком быстро ехал по навигатору. И всё же я чувствовала себя в безопасности и решила ничего не говорить.

Меня как ошпарило, когда я вдруг поняла, что должна сказать Ванессе, что со мной всё в порядке. На моём мобильном было одно сообщение:

«Ты хорошо добралась до дома?

Джесс? Ответь, пожалуйста!»

Я напечатала смс:

«Несса, всё в порядке. Переночевала у Дэнни, он везёт меня домой. Напишу позже».

Ухмыляясь, я положила телефон в карман и сказала Дэнни:

– Кажется, твой друг Рики совсем вскружил Ванессе голову. Надеюсь, он её не использует.

– Оба достаточно взрослые, чтобы знать, что делают, – заявил он.

– Кто всё-таки эта Кристина? – мне просто необходимо было это знать.

– Лучшая подруга. Живёт пока у меня.

Я решила оставить попытки. Так я никогда не получу новую информацию.

Поездка была недолгой. Дэнни завёл «БМВ» на парковку гостиницы недалеко от дома моих родителей и поставил автомобиль на ручной тормоз. Потом положил на него руку и выжидающе посмотрел на меня:

– Ты дома.

Помедлив, я схватила его руку, хотела притянуть его к себе, попрощаться, может, даже чмокнуть его в щеку. Он тут же выдернул свою руку, как будто я попыталась укусить его, и буркнул:

– Не надо.

В полной растерянности, открыв рот, я смотрела на него. Он скрестил руки на груди и ждал.

– Э-э, – начала я, – я хотела… ну… я думала… э-э, думала…

– Мне абсолютно всё равно, что ты думала, Джессика. До свидания!

Я вспомнила, как всего несколько часов назад он нежно гладил мои волосы в своей постели, и ничего не понимала. Он был просто олицетворением противоречивости.

– Ты что, выставляешь меня на улицу? – обиженно спросила я.

– Ещё нет, но почти.

– Почему ты так со мной? – по крайней мере это объяснение он обязан был дать.

Он сжал губы и тяжело дышал, словно едва держал себя в руках.

– Слушай, – начал он немного мягче, – мне жаль, если ты что-то неверно поняла, но у меня действительно нет никакого желания заводить отношения и прочую фигню. У меня и без того достаточно сложная жизнь. Поэтому я не могу тебя использовать и буду очень рад, если ты сейчас просто исчезнешь.

Я почувствовала боль, словно кто-то пронзил мне сердце. Потом разочарование сменилось злостью.

– Ты просто мерзкий лицемер! – вырвалось из меня.

– Так, – сказал он опасно спокойно, вышел из машины, обошёл её, и открыл мою дверь. – Вот и пришел момент, когда я тебя выставляю!

Фыркнув, я выскочила из машины, вырвала у него из руки дверь и захлопнула её.

– Пошёл к чёрту! – крикнула я.

– Я бы с удовольствием, но ты задерживаешь меня! – раздражённо ответил он.

Я прижала сумочку к груди и, высоко задрав голову, прошла мимо него, не говоря больше ни слова. Теперь я поскорей хотела домой, чтобы зализывать раны. Начну с самой глубокой. Ещё до того, как я дошла до дома, слёзы выступили на моих глазах. Я бесшумно плакала из-за потери того, что никогда мне не принадлежало. В этот вечер я долго не могла уснуть, а потом провалилась в беспокойный сон.

Вся мокрая от пота, я бегу по узкому переулку, между домами. Моё сердце бешено бьётся, а дорога размывается перед глазами. Я испуганно оглядываюсь назад. Позади меня дорога тоже размывается и тонет в море ледяной синевы. Стены справа и слева всё больше давят на меня и превращаются в густой синий туман. Синий цвет везде, он обволакивает меня и не даёт вдохнуть.

Декабрь 1999 года

Йорг Пфистерер снова прочитал дело от начала до конца, прежде чем закрыть его. Впрочем, он досконально знал, что там было написано. Но так было проще попрощаться. Единственным, что облегчало ситуацию, было понимание того, что это не обязательно прощание. На самом деле это была больше формальность.

Пять лет он опекал мальчика. Первый год в приюте для детей, потом в сопровождаемой им квартире[4]. В конце концов летом 1996 года он помог ему переехать в собственную квартиру. Это было почти сразу после приговора. Процесс длился почти год. Для Дэнни это время стало кошмарным, ему пришлось ещё раз пересказать всю историю перед судом. Но он смело боролся. Вместе они подали иски на его отца во все инстанции и в конце концов выиграли процесс. Что, конечно, было справедливо и ожидаемо. И всё же все могло пройти быстрее, в однозначности преступления сомнений не было. Но мать Дэнни препятствовала процессу, защищала своего мужа и долгое время противоречила сама себе.

Только дело было выиграно, пришёлся следующий удар. Ещё сильнее, чем предыдущий. Йорг знал, что Дэнни ещё не пережил это безумие, не сможет пережить его до конца своей жизни. Никто бы не смог. Слишком ужасным это было, слишком невыносимым и окончательным.

Несмотря ни на что, Дэнни очень хорошо сдал выпускные экзамены. Однако от своей мечты поступить в университет и изучать физкультуру и спорт он отказался. Его судьба казалась ему неминуемой, при таких обстоятельствах в учёбе он не видел никакого смысла. Всё это расстраивало Йорга. Для него этот мальчик стал как сын. Он любил Дэнни и, если бы это было нужно, сразу, без раздумий усыновил бы его.

Дэнни не отчаялся, решив осуществить мечту стать персональным тренером без высшего образования, и начал профессиональное обучение в фитнес-центре. Когда мальчик добился столь многого в своём виде спорта и начал тренировать молодёжь, Йорг понял, что высшее образование действительно было необязательно.

Он обвязал дело резинкой и отложил в сторону. Внизу уже вовсю шли приготовления по случаю дня рождения. В этом году Дэнни праздновал его в приюте. Здесь у него были друзья, здесь он чувствовал себя как дома. Кристина, Рики и Симон скоро придут. Они не могли остаться в стороне и наняли стриптизёрш. Дамы, однако, должны прийти только поздно вечером, когда дети улягутся спать. Йорг уже аккуратно упаковал подарок и положил внизу, вместе с остальными. Он пригласил также мать Дэнни, но не рассчитывал на то, что она придёт. За все эти годы она так ни разу и не появилась. В дверь коротко постучали, и Дэнни вошёл.

– Хай, – поздоровался он. – Ты не пойдёшь вниз, к остальным?

Йорг встал и обнял его.

– С днём рождения! Всего наилучшего!

Он дружески похлопал его по плечам и отошёл, оглядывая своего воспитанника. Он очень хорошо знал Дэнни и сразу заметил, что что-то не так.

– Что случилось? – спросил он.

Дэнни пожал плечами и промолчал.

– Садись, – попросил Йорг и снова опустился в свое рабочее кресло.

Дэнни послушался.

– Расскажи мне! – потребовал Йорг.

Дэнни нервно грыз свой указательный палец.

– Я познакомился с девушкой.

– Но это же великолепно.

Дэнни посмотрел на него с укором. Даже после столь долгого времени Йорг иногда всё ещё съеживался под пристальным взглядом Дэнни.

– Это не великолепно, ты прекрасно это знаешь.

На мгновение Йорга одолели сомнения. Он от всей души желал Дэнни здоровых отношений, но предыдущий опыт Дэнни оказался слишком болезненным. Первая девушка появилась у Дэнни, когда ему было шестнадцать, вскоре после того, как его отца посадили в тюрьму. Это была тоненькая темноволосая девочка, столь неопытная и робкая, что у Дэнни появилось чувство, что он может вести эти отношения. Несмотря на это, всё продолжалось только пару месяцев. Девочка не смогла смириться с его закрытым характером и манерой отталкивать людей. К тому же, она так и не поняла, почему он мог прикасаться к ней, а она не могла. В конце концов она бросила его. После этого романа произошёл роковой звонок отца Дэнни, после которого тот окончательно решил не связываться с женщинами. Года два-три спустя он попробовал встречаться с другой. В этот раз он выбрал девушку совершенно другого типажа, уверенную в себе, с сильным характером, но проблемы остались те же. С третьей он отказался от чувств, интрижка вполне себе работала. Пока совесть не заставила его подлить подруге вино. После этого навсегда исчезла и она.

Йорг так мечтал, чтобы у его подопечного наконец начались стабильные отношения. Но что ему посоветуешь? Скрывать тайну? Не его ли обязанностью как куратора было воспитание честности и открытости с другими людьми?

Лицо Йорга просветлело, когда он вспомнил, что он больше не опекун Дэнни. Так что он мог просто дать ему дружеский совет.

– Это всё же прекрасно, Дэнни. Ты не можешь в этот раз совершить ту же ошибку и всё ей рассказать.

Дэнни непонимающе посмотрел на него:

– Ты же не можешь говорить такое всерьёз?

– Могу. Я говорю это всерьёз. Никто не заставит тебя рассказать ей. Теперь тебе следует подумать о себе. Ты же не идиот. Ты знаешь, когда нужно быть осторожным. Пока она в безопасности, вполне законно молчать об этом.

– Не знаю, – Дэнни помрачнел и снова принялся грызть свой ноготь. – Мне как-то не по себе от этого.

Йорг глубоко вдохнул:

– Я давал тебе советы пять лет. Пять лет подряд ты их игнорировал и делал всё по-своему. По крайней мере сейчас прислушайся ко мне!

– Я подумаю, – Дэнни глубже задвинулся в кресло и уставился в потолок. Задумчиво он добавил: – Хотя, похоже, всё уже разрешилось само собой. Пару недель назад я довольно резко показал ей, что предпочитаю вести свою жизнь в одиночку.

Йорг покачал головой:

– Тебе следует работать над собой, Дэнни. Ты слишком импульсивный.

– Я не был импульсивным. Я сознательно прогнал её. Из страха перед будущим.

– Ты слишком много думаешь. В твоём возрасте отношения появляются и исчезают. Многие заканчиваются очень быстро. Можешь совершенно забыть о мыслях о будущем, – Йорг почти впал в эйфорию. – Ты позвонишь ей! Извинись. Исправь всё!

– Как ты себе это представляешь? Как я извинюсь? Я не могу объясниться и при этом ничего не сказать!

– Ты прав! – Йорг немного подумал. – Придумай что-нибудь! Расскажи ей про неудачные отношения. Скажи, что тебе нужно время.

Дэнни озадаченно покачал головой:

– Ты же не можешь советовать мне начинать отношения со лжи!

Йорг пожал плечами:

– В случае необходимости да. Должна же быть какая-то возможность. Не сдавайся сразу.

– Я подумаю, – повторил Дэнни.

– Расскажи о ней. Что тебе в ней нравится?

– Её зовут Джессика! – его необыкновенно-синие глаза заблестели. – Она немного младше меня. Стройная, с длинными волосами. Она немного вредная, но милая.

Дэнни задумчиво прикрыл глаза:

– Но самое важное – она может мне противостоять. Я не могу помыкать ею, как другими девушками. Она ровня мне, и, кажется, интересуется мной, а не моей внешностью, как все остальные.

Он криво улыбнулся:

– Мне кажется, это то, что мне нужно. Кто-то, кто выпускает коготки вместо того, чтобы закрывать на всё глаза. Да, мне нужен кто-то, кто по правде хочет узнать меня. Девушка, которую не так просто запугать. Нужно обладать по-настоящему толстой кожей, чтобы выносить меня.

Январь 2000 года

– Нежная роза или интенсивный синий?

– Ни то, ни другое, – ответила я. – Я терпеть не могу лак для ногтей!

«И уж точно не синий!» – поддакнул мой внутренний голос.

Ванесса вздохнула:

– Как хочешь! Тогда давай хотя бы прозрачным накрасим. Иначе это совсем не девичник.

– Несса, я тебя умоляю. У меня на волосах маска, на лице маска, маникюр. Я, наверное, самый красивый человек на земле.

«Знаю я кое-кого, кто красивее!»

Господи, можно этот ужасный голос оставит меня в покое?

Я обреченно протянула руку лучшей подруге. В этот момент в дверь постучали и вошла моя мама.

– Джессика, тебе пришла посылка.

Я удивлённо уставилась на коробку величиной с коробку для обуви:

– Я ничего не заказывала.

– Может, что-то не выслали вовремя?

Мама протянула мне коробку. Я подула на свои уже наполовину накрашенные прозрачным лаком ногти.

– Сейчас открою. Просто оставь здесь.

– Еда будет готова через полчаса, – сказала мама, выходя.

– От кого это? Открывай быстрее, Несса.

Ванесса основательно поработала пилочкой над скотчем, пока он не поддался. Она вытащила ящик, обернутый в бумагу.

– Это радиоприёмник, – констатировала она. – Боже, это же «Мидланд Алан»[5] с 80-ю каналами! – добавила она удивлённо. – Ничего себе! Разве ты можешь позволить себе такой? Точно не могу! – ответила я и подумала о дешёвом приёмнике ТМ, которым мы с Нессой пользовались до сих пор. – Наверное, ошиблись при доставке.

– Тут есть записка.

– Дай сюда, – я вырвала записку у неё из руки. Когда я разворачивала бумагу, в мою голову закралось подозрение.

– Это от Дэнни, – сказала я.

– Что он пишет? Он что, дарит тебе его? Я думала, вы поссорились, – в нетерпении она замахала руками. – Джесс, ну говори!

– Он извиняется, – сказала я и ещё раз перечитала письмо. Сердце бешено колотилось. – Есть ещё стихотворение, которое я никак не могу понять.

– Что там написано?

Я вслух прочитала текст, который был написан вручную на листочке в линейку:

«Джессика,

я хотел бы извиниться за своё поведение в то воскресное утро. Я вел себя ненормально – сорри. Ты много надумала про ту ночь, слишком много. Мне стыдно и хочется подарить тебе что-нибудь в качестве извинения или просто потому, что ты мне нравишься. И всё же нам следует идти разными путями, между нами никогда ничего не будет. Ты видишь во мне кого-то, кем я не являюсь.

Sorry.[6]

Дэнни.Боль – особое странное чувство.Это холод воды у прудаИ вокруг ни души при луне,И полёт смертоносный ножа,И смерть змеи в тишине.Знаю море глубокое лжи,Когда лают собаки во тьме,Не услышат, как ни кричи.Я птица смерти теперь,Смертельная птица в ночи».

– Он извиняется за своё поведение, уже неплохо, – Ванесса задумчиво кивнула.

И это через несколько недель, когда я уже решила, что больше никогда его не увижу. Чудно.

– Что он подразумевает этим стихотворением? Почему он пишет на английском?

Ванесса пожала плечами и протянула руку:

– Дай посмотреть.

Пока она читала, я удивлённо осматривала приёмник. Теперь дальность действия расширится в разы. Восемьдесят каналов! Наконец-то достаточная дальность действия, чтобы избежать помех. Шумоподавитель, модулятор частоты, разъём для усилителя и даже автоматический поиск радиовещательных станций.

– Это предупреждение, – сказала Несса.

Я слушала только краем уха.

– Да? О чём он меня предупреждает?

– О себе, кажется.

– Хм? – я почти не слушала её, но уже представляла, как разберу свой приёмник, чтобы подключить новый.

– Джесс, тебе стоит вернуть его. И лучше, если ты положишь туда его футболку, которую увезла тогда с собой, и скажешь ему, что ему не на что рассчитывать!

– Ты сбрендила? – наехала я на неё. – «Мидланд» он не получит!

«Футболку я тоже не отдам!» – мысленно добавила я.

– У него не все дома. Это точно.

Я скорчила рожицу:

– Ну и что с того? Он хорошо выглядит и щедрый. Пусть будет не в себе.

Ванесса растерянно ошеломленно посмотрела на меня, отняла у меня новую игрушку и вместо неё сунула мне в руку записку.

– А теперь послушай меня! Он точно не в своём уме. Флиртует с тобой, а потом пропадает. Везёт тебя к себе, а потом выставляет из машины, только чтобы спустя несколько недель сделать тебе подарок!

В этом недостаток лучших подруг – они всегда всё знают. Я прочитала стихотворение в четвёртый раз и попыталась разгадать, что там между строк.

Ванесса встала и упёрла руки в бока:

– Мне это напоминает поведение серийного убийцы. Он наверняка сумасшедший, который освежёвывает женщин, а потом делает из их кожи туфли.

– Он не выглядит как серийный убийца, – возразила я.

– Да ладно, – произнесла она с сарказмом. – И как же они по-твоему выглядят?

– Такие мужики с горой мышц, множеством татуировок, с лысиной, курят сигары. С густыми усами. Это же каждый знает.

Она неодобрительно наморщила лоб:

– Ты можешь хоть немного побыть серьёзной?

Понемногу я начала понимать часть написанного. По крайней мере, я так думала.

– По-моему, эти строки звучат пессимистично, – заметила я.

– Возможно. Скорее всего, он – безнадёжный случай.

Внезапно мне стало всё равно. Ванесса может говорить всё, что угодно. Мне было совершенно безразлично, что было написано в письме. Даже если бы он написал, что он сам Фредди Крюгер и ест маленьких детей, этого было бы недостаточно, чтобы меня отпугнуть.

– Я ему отвечу, – решительно произнесла я.

– О, боги! Теперь ты сошла с ума! – Ванесса разочарованно сомкнула руки над головой.

Мама позвала нас есть, но я сказала, что мы придём чуть позже, и принялась за ответ.

«Многоуважаемый господин Тэйлор!

Выражаю глубокую благодарность за Ваше письмо. К сожалению, вынуждена сообщить, что Вы имеете дело со студенткой среднего образовательного учреждения, которая изучает проектировку зданий, а не с учёным. Поэты и мыслители для меня непостижимы. И, честно говоря, я от этого не страдаю. Я и не хочу постигать эти материи!

Несмотря на это, от моего внимания не ушло то, что Вы хотите предупредить меня. За это также благодарю Вас, но должна добавить, что это совершенно необязательно. Почти 18 лет я скитаюсь по земле без Вас – и выжила!

Это означает, что я могу позаботиться о себе сама.

Чтобы не затягивать дело:

ты мне нравишься, но я не заинтересована в дружбе по переписке с загадочными посланиями. Поэтому выбери один из трёх вариантов:

а) я заеду за тобой в субботу вечером, и мы пойдём в кино;

б) я останусь у чёрта на куличках;

в) я и дальше буду присылать письма, которые никто не понимает и поэтому не может на них ответить.

P.S. Огромное спасибо за приёмник. Я действительно очень рада!!!

Всего доброго!

Джессика».

После ужина я поехала на автобусе в Людвигсбург, купила два билета в кино на «Ведьма из Блэр: Курсовая с того света» на 20:00 субботы. Вернувшись домой, трясущимися руками вложила всё в конверт и быстро заклеила его. В тот же вечер со своей собакой Лайкой дошла до почтового ящика и отправила письмо, пока не успела передумать.

Переулок такой узкий. К счастью, синий свет не такой яркий. Он стал рассеянным, словно исходит от слабых ламп. Я с трудом дышу, бегу слишком быстро. Хочу остановиться, но не могу.

Мне нужно убежать отсюда. Но в нужном ли направлении я бегу? В какую сторону бежать, чтобы убежать? Убегаю ли я или бегу к тому, от чего хочу отдалиться?

⁂

Мой телефон пропищал, когда я была в душе. Я схватила его мокрыми руками. Сообщение состояло всего из пары слов:

«Ответ: а)».

Моё сердце чуть не выпрыгнуло из груди, и я мгновенно проснулась. По венам разливался адреналин. Больше всего мне хотелось тут же написать, что я очень рада, но я заставила себя ответить столь же коротко. Так как в голову не пришло ничего походящего, я просто отправила смайлик.

Не прошло и минуты, как пришло следующее смс:

«Поедим перед кино?

Заберу тебя в 17.00 с парковки, на которой вышвырнул в прошлый раз».

Я хлопнула по бедрам и издала ликующий крик. Мысленно я восхитилась собой и устроила себе бурные овации.

В дверь ванной постучали:

– Джессика? Ты скоро? Другим тоже надо в ванную!

– Уже выхожу! – ответила я отцу. Ещё два дня. А потом суббота! Надо продержаться ещё два дня.

⁂

Я оценивающе рассматривала себя в зеркале. Результат был виден. Я надела узкие голубые джинсы, короткий карминный пуловер с расширяющимися книзу рукавами и высокие чёрные сапоги на шпильках. Длинные немного вьющиеся волосы свободно ниспадали на плечи, на лице был только скромный макияж, на который я убила очень много времени.

Мама с любопытством рассматривала меня.

– Ты сегодня пойдёшь к Александру? – с надеждой спросила она.

– Нет, я иду в кино с Нессой, – соврала я.

Мои родители уже знали о моем расставании с Александром, но мама всё ещё лелеяла надежду, что мы снова сойдёмся. Он ей нравился, но больше всего ей нравилась его мать. Почти три года мы с Александром встречались, и наши матери были лучшими подругами. Это обстоятельство обеспечивало меня относительной свободой. Родители Александра предоставляли нам абсолютную свободу в том, как мы проводили свободное время. Иногда мы всю ночь пропадали на дискотеке, приходили домой только утром, и никому не обязаны были объяснять своё поведение.

Теперь мама была разочарована.

– Может быть, после кино я ещё зайду к Александру, – сказала я, чтобы её успокоить.

– Я была бы очень рада, если бы вы снова начали встречаться, – затянула мама, кажется, в сотый раз.

Я пожала плечами:

– Посмотрим. Мне пора, мам. Пока!

Волнуясь, я подхватила сумочку и пальто и выскочила из дома. Двадцать метров до стоянки показались мне вечностью. Что, если он не придёт?

Как только я повернула с дороги, я увидела его. На нём были джинсы и свитер с капюшоном в королевском синем цвете. Скрестив руки на груди, он небрежно облокотился на лаково-чёрный восьмиметровый лимузин. Его волосы, как обычно, торчали в разные стороны. Едва заметив меня, он сногсшибательно улыбнулся. У задней части машины стоял одетый в чёрное человек и смотрел вниз.

«С ума сойти… С водителем…».

Казалось, мои колени вот-вот подкосятся, а мой мозг снова перейдет в офлайн-режим.

В недоумении я приблизилась к Дэнни. Он выпрямился и вытянул руки навстречу мне. Я взяла их, и его пальцы на мгновение обхватили мои. Я снова почувствовала, как меня словно ударило током.

– Вау, – выдавила я из себя. – Почему ты заехал за мной на этом?

– Потому что я влюбился, – ответил он тихо.

На секунду мир остановился.

«Он сказал, что влюбился!»

В этот момент водитель открыл дверь автомобиля. Приглушённый фиолетовый свет слабо освещал салон. Я уселась на кремовое кожаное сидение, что тянулась вдоль всего салона. Посередине располагался вытянутый столик под мрамор, на котором стояла охлаждённая бутылка шампанского и два бокала. Один бокал он протянул мне, и мы чокнулись.