Путь к трону

Вероника Меньшикова

Путь к трону

Глава I.

– Эйприл… – Тихонько позвала старшая сестра, выйдя из опочивальни.

– Да? – Я оторвала глаза от своей книги.

Мы находились в просторном дворцовом коридоре. Стены были из светло-голубого мрамора, пол выложен белой плиткой. Никаких вычурных украшений, как в тронном зале, здесь не было, что, пожалуй, нисколько не портило впечатления. Что мне мешало, так это недостаток света: чтение успокаивало меня, но, чтобы различить буквы, приходилось щуриться. И, да, даже в столь ответственный момент я не могла оторваться от книги.

– Ты… Ну… – Всегда спокойная Жозефин и сейчас не утратила присутствия духа, но перемена в её настроении была заметна, – Я понимаю, ты хочешь попрощаться. Но ты уверена, что готова?

Я посмотрела в фиолетовые глаза Жозефин, которые были присущи всем членам нашей семьи по папиной линии. Наряду со скипетром и короной, это был, вроде как, знак отмеченных властью. Я не сумела разгадать её взгляд.

Мысли двадцатидвухлетней родственницы всегда оставались для меня загадкой. Это не Диана, у которой что на уме, то и на языке. Может быть, дело в обычной молчаливости Жозефин, а, может, в том, что я её едва знала. Скорее всего, обе причины влияют на мою неспособность уловить её эмоции. Обычно меня это не беспокоило, но сейчас совсем иной случай.

Как бы то ни было, я не могла понять, искренне ли она опечалена или пытается быть вежливой, а на самом деле не слишком переживает. Я дала нейтральный ответ:

– Мне всегда трудно его навещать, но… ведь я видела папу недавно. Почему сейчас я могу не быть готовой?

– Потому что сейчас он умирает, Эйприл, – Твёрдо, но без раздражения ответила Жозефин, – Да, он уже давно не был здоров, но так ужасно ещё никогда не выглядел. Мне кажется, это произойдёт сегодня. Если очень повезёт, то завтра.

Я вздохнула и невидящим взглядом уставилась в роман, пытаясь выиграть время и обдумать ответ.

Многие переживают своих родителей, но не все в столь юном возрасте. Мне восемнадцать, средней сестре, Диане, двадцать один, а Жозефин двадцать два. Отцу, Эдварду II, уже под семьдесят. Да, у него всю жизнь было неплохое здоровье, но давящая ответственность и время взяли своё. Навещая его, я уже знала, что конец не за горами.

Я не вполне понимала, что буду чувствовать после утраты – сложно горевать по отцу, которого едва знаешь. Мы никогда не были близки – не столько из-за того, что он стал отцом действительно поздно, сколько из-за его одержимости властью: на детей у него не было ни единой свободной секунды. С мамой всё обернулось ещё хуже. Меня воспитали кормилица и няньки, даже с сёстрами мы не были близки. Но в подобный момент, мне казалось, семья должна объединиться. Может, именно так и считает Жозефин?..

– Я надеюсь, он уйдёт легко.

– Конечно, – Жозефин пожала плечами, – Доктор сделает всё, чтобы так и было. Отцу дают отвар, но… легко не будет в любом случае. Смерть нелегка.

Я никогда не видела смерть своими глазами. И сестра тоже, хотя по её отсутствующему взгляду стало понятно, что она переживает личную трагедию снова и снова. Я никогда особо не умела утешать, и не знала, что сказать сейчас. И насчёт отца, и насчёт Айзека… Не знаю, к добру или к худу, открылась дверь.

Оттуда вылетела моя вторая сестрица. Атласное платье нефритового цвета совсем не вязалось со скорбью и искренней печалью, но надеть нечто невзрачное Диана не могла ни при каких обстоятельствах. Держу пари, она и на похоронах будет одета с иголочки. По покрасневшим щекам текли слёзы. Сестра опустилась на пол, не заботясь о юбке, обняла себя и произнесла:

– Папа… папочка!

– Держи себя в руках, – Тихо ответила Жозефин, – Он пока с нами. Если отец услышит, это точно не облегчит его уход.

Я положила книгу на подоконник и подошла к двери.

– Эйприл! –Чуть мягче произнесла старшая сестра.

– Да?

– Я могу пойти с тобой. Если хочешь.

– Всё в порядке, – Успокоила я, – Не стоит.

Мне было неловко просить у кого бы то ни было помощи, тем более у сестёр. Отчасти потому что не хотелось быть слабой. Отчасти потому что это последние мгновения с отцом, которые я не хотела делить с ними.

– Моя младшенькая, – Произнёс отец, стоило мне войти, – Моя кровинушка…

Он попытался приподняться на постели; я жестом остановила его.

В комнате пахло целебными травами и грязным телом. Отец действительно умирал: тяжёлое дыхание, землистый цвет лица, потухшие фиолетовые глаза… Я поняла, о чём говорила Жозефин. Даже если бы он не был моим отцом, ощущение было бы давящим. Но больше всего меня грызла не боль, а… чувство вины, оно. Вот он: такой немощный, больной, несчастный… но я не испытывала ничего, кроме желания открыть окно и впустить в комнату свежий воздух.

Конечно, вслух я этого не сказала:

– Папенька… – Я села рядом.

– Дочь моя, я умираю, – Еле слышно прошептал он.

– Всё в порядке, папа, – Я погладила его по морщинистой, скрюченной артритом руке, – Ты поправишься.

– Я был не лучшим отцом, милая моя Эйприл… Прости меня, милая… Зато я остался в веках, как легендарный король…

– Конечно, папа.

– Если бы чуть больше времени… Чуть больше времени…

– У нас будет время, – Попыталась тепло улыбнуться я, – Ещё много-много времени. Для меня и тебя.

Я перевела взгляд на окно. Утро. Раннее утро. Только-только начиналась весна: деревья стояли голые, а солнце едва грело. Интересно, каково это – осознавать, что подобное утро станет последним? Будь я на его месте, мне бы хотелось увидеть другой, более жизнерадостный пейзаж? Или последнее утро кажется прекрасным, даже когда на самом деле оно прескверное?

Я тут же мысленно выбранила себя и перевела взгляд на блёклые глаза отца:

– Будь только у меня чуть больше времени… Впрочем… Возможно, ты и сама справишься…

– С чем, папа?

– Ты помнишь Джейкоба?

– Джейкоба… – Я задумалась. Ближайшего советника отца звали Джейкобом, но вряд ли он думал, что я могу об этом забыть. Потом меня осенило, – Наследного принца Литерии? Нашего врага?

– Саларису не выиграть войну с Литерией, – Кашлянул отец, – И ты, моя умная девочка, это понимаешь. Мы должны положить конец войне. Пока Саларис ещё существует на карте мира, – Вдруг его глаза загорелись примерно так, как когда он говорил о власти, пока был моложе, – Ты должна выйти за него замуж! Обещай мне!

– Почему…

– Обещай мне! – Вдруг он схватил мою руку и сжал до боли и хруста пальцев. Эта сила удивила меня. Она и близко не вязалась с тем, что я заметила в немощном старике раньше, – Ты выйдешь замуж за Джейкоба!

– Папа… – Я попыталась вырвать руку из цепких пальцев. Чёрта с два мне это удалось.

– Обещай! Обещай!!!

– Обещаю!!!

– Хорошо, – Прошептал он, – Хорошо…

Фиолетовые глаза померкли. Он откинулся на подушки.

– У короля Литерии два сына, – Пробормотала я, – Почему именно Джейкоб? Почему я, а не Диана?

По комнате поплыл, вдобавок к уже существовавшему мерзкому запаху, запах фекалий. Раздался придушенный хрип. Я взглянула в мёртвые глаза отца.

Нет…

Глава II.

Стояла отвратительная погода. Несильный дождь лил всё утро. Может, небо и плачет по моему отцу, но вряд ли кто-то из подданных будет искренне скорбеть.

– Проводим в последний путь… Безвременно нас покинувшего…

Я не слушала. Просто смотрела на гроб.

В душной церквушке были только самые близкие. Не друзья – друзей у отца не было. Но самые родовитые и именитые. Богатые. Население уже знало, что монарх покинул этот мир, но, естественно, всю страну в церкви не уместишь.

Я не отрывала взгляда от отца. Хотела запомнить каждую черту. Но ещё больше не хотела видеть лицемерные слёзы элиты Салариса.

– На кого же ты нас оставил, папочка?!

Я не агрессивный человек; скорее, отстранённый и даже равнодушный. Но сейчас мне захотелось дать Диане пощёчину. Мы переглянулись с Жозефин: показалось, она разделяет мои чувства. Я порадовалась, что остальные присутствующие не играют на публику столь явно. В конце концов, Диана, как и я, мало времени проводила с отцом, и поэтому я не могла поверить в боль, подобную той, что сестра пыталась продемонстрировать.

– Аминь.

От Дианы мысли метнулись к отцу. Я и не заметила, сколько прошло времени с начала поминальной службы. Жозефин первой подошла к гробу и поцеловала отца в лоб. Вот она вела себя в высшей степени достойно – несла себя так, как и подобает монарху. Мне стало жаль, что власть не перейдёт по наследству именно к ней. Моя спокойная сестра была бы превосходной королевой.

Не буду описывать всхлипы и стоны Дианы.

Скажу лишь, что целуя лоб отца, я всё ещё пыталась запомнить каждую его черту. Не потому что буду действительно скучать, а потому что в такой момент всё казалось полным смысла. Скорее всего, роль играл окружающий антураж, а не мои настоящие чувства.

Если не считать спектакля средней сестры, всё прошло тихо – тише, чем я ожидала. Гроб вынесли и опустили в землю – дождь к тому времени уже прекратился, но всё ещё стояла промозглая сырость. Я испытала облегчение, когда поняла, что уже можно расходиться.

– Жозефин? – Позвала я. Диана всё ещё плакала над могилой, но сейчас меня интересовала наша старшая сестра.

– Да, Эйприл?

– Дядя Родрик уже ответил на твоё письмо?

– Да. Я уже сказала Диане, что там было написано, и хотела позже сказать тебе.

– Когда он приезжает? Почему его не было на похоронах?

– Ты знаешь Родрика, он довольно… беспечный человек.

– Безответственный, – Жёстче выразилась я, – Но, мне казалось, он в Рихстере. Это не так уж и далеко. Он что, пропустил похороны родного брата? Они не ладили, но это слишком.

– Слушай, ты сама-то ладила с отцом?

– Нет, но я же на похоронах!

– И вам обеим здесь не место! – Раздался гневный вопль.

На секунду я опешила.

– Что?

Лицо Дианы покраснело, но светлые волосы с едва заметным рыжим отливом лежали идеально, а платье, которое хоть и было чёрным, всё равно несло в себе оттенок кокетства. В причёске сверкали мелкие украшения. На пальцах были довольно массивные серебряные кольца. Если и говорить о том, кому не место на похоронах, то как раз ей.

– Вам же наплевать на папу! Вас больше интересует, кто унаследует трон!

– Дядя Родрик… – Произнесла я, – Девушки не наследуют трон. Это дело решённое.

– Да?! – Крикнула она, – Тогда почему тебя волнует, был ли он на похоронах?!

Я остолбенела. Обвинение было настолько абсурдным и высосанным из пальца…

– Послушай…

– Папы больше нет! И уже никогда не будет!!! Всё, чего он хотел – это быть с нами, быть нашим отцом… А вы ни слезинки не проронили! Вы, обе!!! Закопали и забыли!!! Что вы за дочери?!

– Диана!!! – Закричала я, перебив. Безусловно, люди уже расходились, но скандал привлёк внимание многих. Учитывая, что здесь собралась, в основном, элита, представители которой будут решать судьбу всех нас и трона, это было в высшей степени глупо – скандалить здесь и сейчас.

– Хватит, – Оборвала Жозефин, ещё раньше меня заметив реакцию окружающих, – Уважай память отца. Здесь не время и не место для ссор. Ты на кладбище.

Я с благодарностью посмотрела на сестру.

– Просто я искренне любила папу, – Вновь заплакала Диана, – Вы – нет. Вы не заслуживаете такого отца.

Она развернулась и побежала, не теряя грации. Я смотрела сестре вслед. Жозефин делала то же самое.

– Пошли, – Наконец, сказала она, – Надо ещё готовиться к коронации.

Я была полностью согласна. Не хотелось ни на минуту здесь задерживаться.

– Знаешь… – Пробормотала я на ходу.

– Да? – Жозефин не замедляла шага.

– Я пообещала отцу невыполнимое.

– Что же? – Заинтересовалась она.

– Я сказала, что выйду замуж за Джейкоба.

– За Джейкоба Джефферса? – Удивилась она, имея в виду советника, – За нашего Джейкоба? Точно невыполнимое: он женат дольше, чем ты живёшь на свете!

– Нет. Джейкоба Рафаэр.

Она на секунду помедлила с ответом. Конечно, она прекрасно знала это имя.

– Это действительно невозможно. Забудь.

– Это последнее обещание, данное умирающему отцу. К тому же, брак может спасти Саларис.

– Умирающему. Умершему. Он уже никогда не узнает, сдержала ли ты слово. Так что можешь просто выкинуть из головы. Ты не выйдешь замуж за Рафаэр. И не потому что не сможешь переступить через себя. Просто он никогда не согласится на брак с наследницей семьи Ларон.

– И именно поэтому… – Я наступила на горло собственной гордости, – Мне нужна твоя помощь.

Помедлив чуть дольше, чем я ожидала, старшая сестра ответила:

– Я помогу тебе. Я найду тебе прекрасного жениха. Родовитого, богатого, красивого, доброго… Какого захочешь. И ты полюбишь его. Обещаю. Только забудь про это глупое, отчаянное обещание. Ты ничем не обязана отцу.

Я хотела запротестовать, но заметила около дворца знакомую фигуру.

– Жозефин! Эйприл! Как выросли!

Рядом с парадным входом стоял наш пожилой, неуместно улыбающийся родственник.

– Здравствуй, дядя Родрик.

Через несколько дней на площади собралась толпа.

Я знала о коронации только в теории. Также я знала, что по законам Салариса ей предшествует выступление монарха перед подданными. Перед всеми, а не только перед знатью.

Я стояла на сцене вместе с сёстрами. Вперёд вышел дядя и начал говорить. Я понимала, как важна речь будущего монарха, я знала, что стоит прислушаться, но слишком многое отвлекало меня: ледяной ветер, к примеру. Выражение тревоги на лицах зрителей. Преувеличенно широкие жесты дяди, которые только отвлекали. Мелькнула мысль, что я бы справилась с задачей лучше.

Вообще я сомневалась в праве Родрика на престол: он был, несомненно, более приятным человеком, чем мой отец, но именно это и настораживало. Проявить жёсткость, ставя обнаглевших советников на место? Решить военный конфликт, применив силу? Посадить кого-то в колодки? Монарх должен справляться и с этими обязанностями, на что Родрик явно неспособен.

– И поэтому, – Решительно произнёс дядя, будто вторя моим мыслям. Я, наконец, обратила внимание на произносимую им речь, – Я отказываюсь от своего права на престол.

Глава III.

Я затаила дыхание. И, казалось, вся площадь тоже.

Родрик был единственным претендентом на власть. Да, обычно власть передаётся от отца к сыну, но отец не оставил сыновей. Он был третьим сыном в семье, Родрик – четвёртым. У двух предыдущих королей не было детей вообще, у Родрика – только одна дочь. В нашем роду не осталось больше мужчин. Может, секунду назад я и рассуждала о том, что дядя – не лучшая кандидатура на роль монарха, но лучше такой монарх из династии Ларон, чем, скажем, Джейкоб Джефферс. Мы не можем упустить власть. Не можем…

– Я уже немолод, – Продолжал дядя, – У меня множество болезней, а, главное, есть любимая семья. Моя жена при смерти. Я хочу провести с ней остаток жизни. Я очень ценю оказанное мне доверие и именно поэтому не могу обмануть его.

По толпе пошли перешёптывания. Родрик прибавил громкости:

– Во многих прогрессивных странах в наш век власть наследуют женщины, – Перешёптывания стали громче, – И я не вижу повода лишить наследницу Эдварда этого права. В отличие от меня, они молоды, здоровы, и, уверен, прекрасно подготовлены. Для Салариса это первая королева, и, тем не менее, я убеждён, что все мы понимаем – она наделена необходимыми качествами для того, чтобы стать великим правителем.

Жозефин сделала несколько шагов вперёд и оказалась на центре сцены. Сестра была одета в пышное платье синего цвета, нарядное, но, несомненно, строгое. Её платинового цвета волосы были собраны в причёску, позволяющую полностью открыть лицо. Она была менее красива, чем Диана: более светлые ресницы, брови и волосы, тонкие, неяркие губы… Но каким же величественным был её вид! Она знала о том, что станет королевой, поняла я. Родрик уже предупредил её.

Меня расстроило то, что мне никто не сообщил о планах, но я никогда и не думала унаследовать престол, так что это мало что меняло. Да, меня не поставили в известность, но то, что случилось – к лучшему. Только что я рассуждала о том, что у Жозефин есть все нужные монарху качества.

Истинно королевским тоном девушка произнесла:

– Большое спасибо за оказанное доверие, сир Ларон. Я хочу заверить, что осознаю возложенную на меня ответственность и готова с честью нести её. Для меня решение сира Ларона стало такой же неожиданностью, как для всех вас, и, тем не менее, я сделаю всё от меня зависящее, чтобы привести Саларис к процветанию.

Я не знаю, чего ожидала: то ли криков о том, что женщине не место на престоле, то ли, наоборот, одобрения и аплодисментов. Наконец, раздалось последнее – но это был не шквал оваций, а неуверенные, слабые хлопки. Хоть что-то… Но кое-кто другой решил изменить ситуацию в свою пользу.

– Как вы знаете, муж моей старшей сестры был убит на войне два года назад, – Диана тоже вышла на центр сцены. Она смотрелась эффектнее: длинные волосы, отливающие рыжим, были распущены. Не столь пышное красное платье было более модным. Лицо же у Дианы всегда выше всяких похвал: его черты крупные, губы яркие, а ресницы и брови чёрные. Но именно сейчас, здесь, она была феерично-восхитительна, потому что аметистовые глаза горели, излучая страсть. По сравнению с ней Жозефин казалась то ли более взрослой, то ли более скучной, – Жозефин находится в сложном, подавленном состоянии. Я не виню её за это – да и как можно винить? К тому же, сестра в одиночку воспитывает дочь. При всех её положительных качествах, я сомневаюсь в том, что Жозефин действительно способна управлять страной, – Диана выдержала паузу и чётко добавила в абсолютной тишине, – Зато я способна.

Я снова замерла. А вот остальные – нет.

Мгновение – и люди начали ожесточённые споры. Раздавались крики:

– Жозефин!

– Диана!

– Править должен мужчина!

– Пусть правит Родрик!

– Пусть правит Джефферс!

– Тихо! – Крики о приходе к власти Джефферса старшей сестре, казалось, не понравились больше всего, – Тихо! – Толпа чуть утихла, но всё равно то и дело раздавались отдельные реплики, – Несмотря на всю скорбь об Айзеке, я готова занять трон. Мной не владеют упаднические настроения – боль утраты не помешает мне возглавить государство.

– Зато боль помешает вести решительную битву, – Всё так же харизматично выступала Диана, – Мы в состоянии войны с несколькими странами. Нам нужен монарх, который решительно поведёт армию в атаку и добьётся победы. Боль Жозефин сделает её слабой и склонной к сантиментам, а я не допущу подобной ошибки!

– Моя боль сделает меня человечным правителем, – Произнесла старшая сестра, – Я буду посылать войска только в случае крайней необходимости, ценить каждого солдата и…

– И это было бы хорошо, несомненно – если бы мы УЖЕ не были в состоянии войны. Сейчас пришло время для решительных действий: у нас прекрасно обученная армия, и мы должны показать всему миру, кто мы такие! Нам пора перестать прятаться в тени! У нас есть всё для того, чтобы занять ведущее место на мировой арене. Кого нам не хватало все эти годы? Сильного лидера. И теперь сильный лидер готов прийти к власти – я сильный лидер!

Я закусила губу.

У меня не было сомнения, что трон должна занять Жозефин: она отличалась здравым смыслом, аналитическим умом и умеренным темпераментом. Диана же в любой момент могла затеять драку или сбежать с придворным музыкантом – такое уже не раз происходило. Однако здесь и сейчас я понимала, что народ-то как раз на стороне средней сестры: жёсткая, уравновешенная Жозефин не могла «зацепить» публику так, как импульсивная и яркая Диана. Я видела только один выход. Я знаю, кто должен решать.

– Вообще-то, по закону всегда наследует престол тот, кто старше… – Вяло напомнил Родрик, будто сам только что вспомнил, что всё ещё находился здесь.

– Как Вы сказали, сир Ларон, – Возразила Диана, – Приход женщины к власти – случай беспрецедентный. Такого не предусмотрено в наших законах. Один год не играет в данной ситуации роли. Играет роль другое обстоятельство, которое все упускают из виду: власть по нашим законам переходит от родителя к ребёнку, не к брату или сестре. Следовательно, если сейчас к власти придёт Жозефин, через какое-то время престол унаследует её дочь, юная Айрис. В венах которой течёт лишь наполовину королевская кровь.

Я вздрогнула. Вот он, козырной туз.

– Айзек Джилс был, несомненно, прекрасным человеком, – Продолжала Диана, – Но он не был не то, что представителем любой из существующих королевских семей. Он не был даже герцогом, – Все снова замерли, – И, если сейчас власть перейдёт к Жозефин, позже власть перейдёт к юной Айрис. Я видела девочку не раз и заявляю: у неё не королевский цвет глаз. Вы хотите, чтобы пришла истинная правительница? Или вы хотите, чтобы у власти была та, у кого нет божественного благословения на ношение короны?

Споры возобновились. Знать была, преимущественно, за Жозефин. Народ был за Диану.

Джефферс, почувствовав возможность занять трон, стал кричать, что династия Ларон не имеет права на престол, если её представители не могут договориться даже между собой. И, к моему неудовольствию, всё большее количество людей стало склоняться именно к этому выводу. В конце концов, мои сёстры были юными принцессами, а он уверенным в собственных силах политическим деятелем. Может, не все одобряли его методы и взгляды, но, в отличие от них, его хотя бы знали. Людьми во многом управляет привычка. Людьми Салариса – тем более.

Нужно было спасать ситуацию. Решение у меня возникло уже несколько минут назад.

Я сама удивилась силе собственного голоса:

– Должны состояться выборы!!!

Не могу сказать, что все замолчали, но, по крайней мере, стало тихо.

– Должны состояться выборы, на которых народ решит, кто будет править.

Я не сделала шага вперёд, как мои сёстры, но всё внимание было сейчас обращено именно ко мне.

– Выборы? – Переспросил Родрик, – Этого не происходило со времён глубокой древности.

– Я знаю, – Произнесла я, – А женщины вообще никогда не становились правителями в Саларисе. Но сейчас ситуация спорная. Значит, правителя должны выбирать люди.

– Пусть выбирают герцоги, – Заявил дядя, упав в моих глазах, – Это привилегия…

– Нет, – Неожиданно поддержка пришла от Дианы, – Пусть решает народ. Весь народ.

Люди прониклись идеей.

– Выборы, – Произнёс кто-то, – Вы-бо-ры!

– Вы-бо-ры! Вы-бо-ры!!!

– Пусть будут выборы, – Звучным голосом произнёс Джефферс, – Но они будут нечестными, если на них люди смогут голосовать только за двух претенденток.

Я не поняла, к чему он клонит. Толпа скандировала и его имя – может, он хочет официально объявить себя кандидатом?..

То, что он сказал в абсолютной тишине, удивило меня, казалось, больше всех:

– Пусть в выборах участвует и третья сестра.

Глава VI.

– Что ты там наговорила?! – Спросила Жозефин, остановив меня в саду.

Привычная скованность ко мне вернулась. Я поправила подол сиреневого платья, отделанного белыми кружевами, заправила за ухо прядь волос, таких же светлых как у старшей сестры…

– Наговорила там Диана, – Вяло защитилась я и тут же добавила, – Я на самом деле хочу, чтобы ты стала правителем.

Распускались почки. Солнце почти спряталось за облаками, небо было светло-серым. Мы шли по каменной дорожке сада и старались не смотреть друг на друга.

– Спасибо за поддержку, – Сухо поблагодарила сестра, – Но ты слышала, как реагирует народ. Своей идеей ты почти перечеркнула мои шансы на престол. Если бы голосовали только герцоги, всё было бы иначе.

Несмотря на желание многих приступить к выборам здесь и сейчас, никто этого не сделал: Джефферс заговорил об испытаниях, дебатах и избирательных кампаниях. Я не совсем понимала, зачем ему это, но была благодарна за лишнее время. Народ, казалось, был готов не то, что проголосовать, а убить за мою среднюю сестру.

– Но это правильно, – Возразила я, – Чтобы народ решал.

– Но он примет неверное решение, – Жёстко отреагировала она, – Ты знаешь – Диана не держит себя в руках. Всё может закончиться массовыми казнями и мировой войной. Ты этого хочешь?

Я попыталась вспомнить то, что говорил Джефферс:

– Будут испытания. Что, если она их не выдержит?

– А если выдержит?

Мы молчали.

– Может, это и была не лучшая идея, – Признала я, – Но чего сейчас ты от меня хочешь? Пожурить?

– Нет. Ты действовала не лучшим образом, но сейчас ты можешь мне помочь.

– Чем же?

Жозефин задумалась, явно взвешивая каждое слово. Наконец, она произнесла:

– Твоё решение предложить выборы сделало тебя защитницей прав народа. А другое твоё обещание вообще вознесло тебя до небес.