Песни Птицы Гамаюн

А вот на маленьком деревянном столике расположились книжки: детективы, сказки, рецепты засолки огурцов, видавший виды детский журнал «Мурзилка». Разноцветные бусы. Виниловые пластинки. Чайный гриб в банке, заботливо накрытой белоснежной марлей. Вот худенькая девушка разложила на лавочке свое нитяное вязанье – перчатки, кружевные салфетки и детские чепчики. Наверное, ей помогает вязать паучок. «Крючок-паучок, забавно вышло», – подумал Данька и застыл на месте.

На следующей лавочкой сидела маленькая старушка с добрым лицом и улыбалась ему, щуря глаза за круглыми старомодными очками. Она поманила его рукой к себе, приглашая сесть и начать разговор. Данька огляделся по сторонам. Нет, ошибки быть не могло, она смотрела именно на него. Он решился подойти и присел с ней рядом.

– Здравствуйте, – вежливо начал он.

– Приветствую, коль не шутишь, – старушка хитро прищурилась. – Вижу, ты и не интересуешься особо ничем, так бродишь… Вид у тебя мечтательный.

– Да, бабушка, жду, пока родители продукты купят, гуляю. Мне тут нравится, разглядываю вещицы. А что же вы ничего не продаете, тоже гуляете?

– Нет, милок, не продаю! Но кое-что есть. Я вот что тебе скажу. Есть у меня дома много необычных вещей, почти волшебных… – Даньке показалось, что она ему подмигнула. – И вот иногда я такое чувство имею, что надо бы какие-то из них отдать. Не должны, знаешь ли ты, вещи залеживаться. Тем более волшебные… – Данька ничего не понимал, но слушать странную старушку было очень интересно. Тем временем она, доставая из своей огромной сумки сверток в простой коричневой бумаге, продолжила: – Так вот, сегодня решила я вещицу одну отдать новому владельцу. И вот ты-то ко мне и пришел.

– Это подарок? – удивился Данька.

– Нет, не подарок. Бывает так, мой милый, что когда вещь меняет владельца, хозяева сами и находятся. Долго рассказывать, – она стала торопливо отгибать края бумаги, из-под которой показалось что-то пестрое и яркое.

В этот момент Даньке показалось, что звуки вокруг затихли, и ничего нет на этом свете, кроме клочка переплетенной материи желтого и белого цвета… Появился кантик из ярко-зелёной ткани с синими вкраплениями, словно искорки. Данька смотрел и, потрясенный, не мог поверить своим глазам. Это был тот самый коврик, который Ясенка подарила ему, тот самый, что он сам выбрал, когда был у нее в гостях и которому был самым настоящим хозяином!

– Это… Это немыслимо, невероятно! – промолвил он, как только дар речи к нему возвратился. – Но как? Как такое возможно?

– Знаю, что возможно все, но вот как – мне неведомо, – она протянула ему сверток. – Вижу, что твое это.

– Данька, Данька! – кричала ему мама с крылечка рынка.

Он оглянулся и помахал ей рукой, мол, сейчас прибегу. Когда оглянулся, загадочной старушки перед ним уже не оказалось. Прижимая к груди сверток, он завертел головой, но его собеседницы и след простыл.

– Простите, вы не видели, куда сейчас бабушка в очках ушла? – спросил он у девушки с «крючком-паучком».

– Нет, мальчик, не видела. Я салфетки раскладывала, – она пожала плечами и рассеянно кивнула на свои работы.

– Эх, ладно… – Данька опечалился. Но тут же ему в голову пришла идея. – А сколько стоит вот эта панамка с большим цветком? На девочку лет трех–четырёх подойдет? Погодите, я сейчас до родителей добегу и деньги принесу!

Глава 12

Дома творилось нечто невероятное! Покупки были перенесены на кухню и рассортировывались почти всеми обитателями, включая гостей. Стояли шум и гам, все наперебой делились впечатлениями и мыслями, что же приготовить на ужин, не терпелось немного отдохнуть.

Нагулявшись по городу и отобедав в кафе, все сильно устали и решили вздремнуть. Объявили тихий час, один Данька словно летал на крыльях. Он поднялся к себе в комнату и, плотно затворив дверь, расстелил коврик перед кроватью. Несомненно – это он! Эти цветастые вихри, спиралью поднимающиеся к краям… Он до сих пор не верил, что подарок все-таки нашел его. Данька еще немного полюбовался своим приобретением и выглянул в окно. День был в самом разгаре, спать совершенно не хотелось, и он решил навестить свою ватагу.

Схватив велосипед, промчался по поселку почти до самой окраины и, остановившись у одного из домов, дважды громко свистнул. Тут же в окне первого этажа появилась лохматая рыжая голова его друга Вадима или попросту Полундры. Мальчик получил такое экзотическое прозвище из-за пристрастия к пиратским приключенческим книгам и фильмам. Он улыбнулся во весь рот и крикнул, что приедет к их дереву как только доест обед. И Мишку тоже прихватит.

Данька кивнул и закрутил педали, уже через три минуты оказавшись перед раскидистым дубом, на ветвях которого они с друзьями планировали устроить подвесной обзорный пункт – он же шалаш, он же штаб. Они так и не успели воплотить свою идею в жизнь целиком – пока на дереве располагалась только небольшая основа-платформа и лестница, накрепко привязанная к стволу толстой проволокой. Чертежи штаба и картонный макет были у Мишки, Данька надеялся, что он их захватит.

Каково же было его удивление, когда возле их дерева он обнаружил двух незнакомых мальчишек. Они по-хозяйски сидели на первом «этаже» их шалаша и даже болтали в воздухе ногами. Данька не решился сразу подойти к ним и опрометью бросился навстречу друзьям, чтобы предупредить и огорошить их неприятной новостью.

– А вот и мыыыыы! – мчался во весь опор Полундра, Мишка же восседал на багажнике его велосипеда, подпрыгивая на кочках и прижимая к груди ворох тетрадных листов.

– Стойте, стойте! – Данька замахал руками.

Велосипед резко затормозил, слегка развернулся на тропинке, подняв в воздух тучу пыли.

– Что случилось? – крикнул Мишка, чуть не свалившись с багажника велосипеда.

– Ребята, на нашем дереве сидят чужаки! – Данька развел руки в стороны, словно показывая, какой величины у них появилась проблема, и добавил для убедительности по слогам. – Чу-жа-ки!

– Вида́л их раньше? – тревожно спросил Полундра. И по выражению лица своего товарища понял, что нет. – Так! Надо идти туда и сказать, что дерево наше, штаб наш.

– Ничего страшного, дело-то житейское, – добавил Мишка, который в их компании славился миролюбием.

И они двинулись в сторону дуба пешком, оставив железных коней у одного из заборов. Подойдя к дереву, они уже знали, что были замечены чужаками на дороге, от которых не укрылось их замешательство. Двое мальчишек взирали на компанию сверху вниз и победно улыбались.

– Здоро́во! – смело начал Полундра.

Миша и Данька встали, подбоченясь, по обе стороны, но было видно, что они отчаянно дрейфят. Мишка даже на всякий случай спрятал одну руку в карман брюк и оттуда тайком показывал захватчикам фигу.

– Ну, привет! – протянул один из мальчуганов. – С чем пришли? Хотя… Дай догадаюсь. Хотите выгнать нас с дерева. Да?

– Не то чтобы выгнать, – примирительно начал Данька, – но мы вот разработали план этого шалаша, который на дереве, кое-что сделали и хотели бы продолжить строить.

– А вы можете найти другое дерево и построить свой! – заключил Полундра уверенно.

– Хм. А зачем нам что-то искать? – ответил чужак и громко засмеялся. – У нас в поселке, а мы во-он оттуда, из-за речки, таких знатных дубов нет. Так что будем сюда ходить. Это вы поищите себе другое место!

– Посмотрите! – в отчаянии крикнул Мишка, поправив съехавшие на кончик носа очки. – Вот наши чертежи! Мы так старались! Вы же не знаете даже, что и как тут строить…

– Покажи! – с деланным интересом потребовал второй мальчик, до этого молчавший.

Мишка приблизился к лестнице, забрался на две ступени и протянул ему бумаги. Полундра нахмурился. В отличие от друга, он совсем не верил в то, что эти ребята, посмотрев чертежи, уберутся с их территории. В следующую минуту с хохотом обидчики разорвали несколько страниц, а остальные безжалостно выбросили со второго «этажа».

– Ну вы нас поняли, да? – спросил один из чужаков, бросив изображать дружелюбие.

– Уходим, – хмуро сказал Данька.

Ватага собрала листки с земли и понуро двинулась к своим велосипедам. Разошлись по домам молча, пожав друг другу руки. На Мишку было страшно смотреть. Перебирая то, что осталось от их чудесного замысла, он чуть не плакал.

Данька бросил велосипед перед своими воротами и долго бродил по улочкам мимо домов, погрузившись в тяжелые думы.

Глава 13

Первое, что хотелось сделать Даньке, когда он вернулся, это закрыться в своей комнате и колотить сжатыми кулаками по подушке. Сколько же раз он мысленно повторял этот роковой разговор, как ругал себя, что не дал отпора. Как они могли так бездарно потерять дело целого лета? Хотя, если откровенно, то они не раз бросали строительство шалаша, предпочитая это занятие другим играм или купанию. Сколько раз тот же Полундра увлекал их в свои пиратские игры или просмотр очередного фильма про покорителей морей!

Кое-как успокоившись, Данька побрел в кухню —он надеялся застать там родителей и немного с ними поговорить, чтобы отвлечься. Или поиграть с Любавой и Тимуром, если они уже проснулись.

– Данька! Мы уж думали, что ты до ночи укатил с ватагой! – сказала мама и тут же спросила: – Ты чем-то расстроен?

Данька только отмахнулся. Папа сделал знак маме «не приставай, мальчишечьи дела, разберутся».

Они устроились на террасе.

– Мам, ты никогда не думала отрастить волосы? – спросил мальчик.

– В детстве у меня были длинные волосы. Но сейчас все делают стрижки, и в восемнадцать лет я обрезала их, с тех пор так и хожу.

– А мне вот рассказала… – Данька осекся, едва не назвав имя своей подруги из сновидений, – знакомая одна говорила, что волосы – это вроде нашей защиты, оберег. Будто если у девочки или женщины коса спину закрывает, то про нее никто ничего плохого сказать не может. Ну или навредить там. Папа, словом можно навредить?

– Можно, Данька, увы, – сказал папа задумчиво. – Если человек поверит в дурное пожелание, то очень даже может. А идея с длинными волосами очень даже мне нравится! Это же очень красиво! Коса!

– Ладно, ладно, почти уговорили, попробую отрастить косицу, – засмеялась мама и обратилась к мужу. – А ты тогда отпусти бороду!

Данька довольно кивнул, вспомнив про бороды, и подумал, что его папе она должна стать очень даже к лицу. Они допили чай и отправились в кухню – ужин был уже готов: запечена до румяной корочки утка с зелеными яблоками, дымилась в чугунном котелке картошка, посыпанная укропом со своего огорода. Данька с удовольствием помогал носить тарелки, вилки и разглядывал угощение. Оставалось только накрыть стол и всех позвать. Данька то и дело возвращался мыслями к событиям уходившего дня и сломал всю голову над тем, как же со всем этим разобраться, в итоге решив ночью в своем сне расспросить об этом Гамаюн.

А пока до сна было еще много времени, и после ужина Данька в своей комнате перебирал альбомы с фотографиями. Он хотел выбрать несколько снимков, чтобы показать Ясенке свой мир и свою жизнь. Несколько слайдов с видами города, фотохроникой родительских походов по горным речкам. Вот они с Любавой держат большую корзинку, в которой сидит Сержант – теперь уже Воин. Вот Данька идет в первый класс – у него такой растерянный взгляд, и он удивительно похож на папу с того слайда, что отдал Ясенке. Пляж с крупной и гладкой галькой, прозрачное море и невысокие зеленые сосны. Вся семья расположилась на большом одеяле, посредине которого лежит огромный арбуз, а Данька скачет вокруг собравшихся и размахивает шампуром, словно шпагой.

С моря они с родителями впервые приехали сюда – в деревню. Здесь Данька познакомился с Мишкой, а потом они подружились с Полундрой и сколотили ватагу.

Глава 14

В Кружках стояла уже глубокая ночь. Очутившись на знакомом месте, он позвал Ясну, и она тут же вынырнула из темноты.

– Здравствуй, – приветствовал он ее бодро и сразу же затараторил, – Ясенка, у меня появились сложности, попрошу совета у Гамаюн.

– До́бре, тогда воротимся назад скорее! – она улыбнулась, довольная, что ему интересно тут и что он внимает советам Гамаюн.

Взявшись за руки, они бросились к кругу, где, как и в прошлые его визиты, все замерло. Веретено весело раскрутилось, время вновь ожило, пространство вокруг заиграло яркими красками и наполнилось звуками. Данька уселся на свое привычное место и стал думать о том, что на их территорию, на их такой милый сердцу шалаш был совершен наглый налет.

Закрыв глаза, он задавал вопрос Гамаюн, как поступать с врагами? Что делать? Захватчики! Как отбить то, что они старательно строили? Глубокий вдох, другой – и Данька распахнул глаза, встретив внимательный взгляд чудо-птицы. Она отвечала, глядя на него изумрудными глазами:

Времена во все лихие, Русич, помни

Не один ты, словно в поле воин

Призови на помощь силы света

И врагов не оставляй без ответа.

Коли ворог подошел, ворона черней,

Недобро́м грозит всей земле твоей -

Со дружиною своей встанешь на пути

Знай и верь, что недругам не пройти!

Он слушал и теперь он точно знал, что делать. Он приложил к сердцу ладонь и поклонился Гамаюн в знак благодарности, как обычно это делала Ясенка. В ответ птица, к его огромному удивлению, тоже ответила поклоном. Данька от оказанной ему чести просто просиял.

– Идем? – спросила Ясна, видя, что волновавший его вопрос не остался без ответа.

– Айда! – развеселился Данька. Девочка раскрутила свое веретено, чтобы у них было время еще раз сходить в деревню, поговорить, пока остальные остаются в кругу. Они дошли до терема Ясны и уселись на резную лавочку возле входа. – Послушай, Ясенка, что со мной произошло! Помнишь тот коврик, который я выбрал себе в подарок, когда был тут в прошлый раз? – Девочка кивнула. – Так вот! Он сейчас у меня, в моем доме, в моей комнате! Представляешь, его мне передала какая-то очень странная старушка. Просто подозвала меня и сказала, что некая вещь принадлежит мне и отдала сверток. Я развернул, а там мой коврик… – Ясенка довольно улыбалась. – Как же так может быть? Ну ладно, я перетащил из своего мира тебе диаскоп. Но как коврик попал к старушке? Тем более она намекнула мне, что он у нее находился довольно долгое время.

– Это, Данька, как раз вполне понятно, – ей было очень приятно, что подарок пришелся ему по вкусу. – Я же говорила, что все в жизни связано. Не в том мире, в котором мы с тобой сейчас, и не в том, где ты живешь, а вообще все сущее связано невидимыми нитями. Потянув за одну из них где-то, может, на другом конце земли или неба, затронешь другую. Любая твоя мысль оставит след во Вселенной. И если с ней подружиться, то она исполнит все твои желания. Вот ты принял мой дар и сказал об этом вслух! И поверил в то, что заберешь подарок. А уж остальное ее дело, как этот дар тебе доставить.

– Мудрено ты говоришь, Ясенка.

– Ну что ты, это просто, только надо понять сердцем и душой, и все сразу на места станет.

– Я вот, кстати, из своего мира тебе с Зарянкой принес подарки, но вот где они тут, не знаю. Давай искать?

– Давай! – ее голос зазвенел от радости.

Они стали ходить вокруг терема, заглядывать под кусты, за колодец, потом Данька предположил, что они могут быть в резных сундучках, что стояли в комнате. Забежали в дом, открыли и в первом же сундучке обнаружили небольшую пачку фотографий и маленькую вязаную шапочку с большим красным цветком. Ту самую, что Данька днем купил на рынке у девушки с крючком-паучком и которую захотел подарить маленькой соседке своей подруги – Заряне. Девочка, улыбаясь, перебирала фотографии и остановилась на одной – той самой, на которой изображена Данькина семья с арбузом на берегу моря.

– Ой, Данька! Мне вот эта картинка шибче всех мила! Это твоя сестренка?

– Да, Любава, та, что болела. Но я ее вылечил! Повторил за Гамаюн заговор, напоил чаем – и болезнь прогнал! – гордо заявил он.

– Ты все правильно сделал. – Ясенка стала вертеть в руках фотографию, то подносить ее ближе к глазам, то удалять на вытянутую руку, словно разглядывая. – Тёмно тут, все не разглядеть! Ну надо же!..

– Что такое?

– А потом все сам увидишь, – уклонилась она от ответа, но выглядела очень заинтригованной, и вдруг решила сметить тему для разговора и указала пальчиком на арбуз. – А вот это что?

– Арбуз, Ясенка, – Данька рассмеялся, – вкусный! Снаружи зеленый с темными полосками, а внутри красный, сахарный, с маленькими черными косточками. Когда зрелый попадается, то очень вкусный и сочный. А растут они на юге. Вот тут, на картинке, мы ездили на море как раз в то время, когда арбузы самые вкусные. Честно говоря, я вкуснее того арбуза и не ел никогда!

Ясна положила фото за пазуху и стала с непониманием разглядывать панамку. Данька показал, как носят ее. Ясенка рассмеялась:

– Вот уж диковинка! У нас, Данька, такие не надевают, малые с непокрытыми власами, а кто постарше, тот в косынке. Зарянку все спрашивать будут, не налюбуются и себе такое делать станут! А цветок-то какой красоты! Ну точно мак алый!

– Да, у нас такие маленькие девочки носят. А давай мы Зарянке ее сейчас отдадим? Можно?

– Конечно, только в круг вернемся, она там сидит. Заодно посмотришь на все в покое, ты же все спросил, что надобно было? Вон ты какой довольный был, аж светился и поклоны бил. Сказывай, что у тебя приключилось, раз ты так спешил в круг?

– Да. У меня есть два друга – Мишка и Полундра. Он, вообще-то, Вадим, но мы зовем его так. И строили мы с ними с самого начала лета такой домик на дереве, как шалаш. С лесенкой, двумя комнатами и обзорными пунктами. Ну, в общем, чтобы играть было веселее. Мы и макет сделали, и материалы искали, времени потратили на это очень много, но так его и не достроили. А тут пришли, смотрим – домик-то наш заняли! Другие мальчишки, чужаки какие-то из-за речки, мы их и знать не знаем. Так они на нас ополчились и отдавать наш домик не захотели. Сказали, идите, мол, новый стройте, а нас и ваш устраивает. И пришлось нам уйти. Но ведь так оставлять-то нельзя, вот я и решил у Гамаюн спросить, как нам быть.

– Лад, что же она тебе сказывала? – спросила Ясна.

– Сказала она, что врагов без ответа оставлять нельзя, что надо за свое сражаться, раз они пришли к нам, – глаза у Даньки сияли.

А девочка задумалась и долго молчала, но потом заговорила:

– Ах, Данька, Данька, – вздохнула глубоко она, – не все так просто. Конечно, оставлять все как есть нельзя, но и вступать в бой до того, как убедишься, что нет другого выхода, нельзя. Вот ты говоришь, что когда пришли и увидели, что ваше дерево отобрали, то вы первым делом попросили их оттуда уйти?

– Ну конечно! Это же наше дерево, наш шалаш! – упрямо завел старую историю Данька.

– Ведаю я, Данька, что вы думали. Но враги ли вам они? Разрушили чего?

– Не разрушили, а просто сидели там и уходить не желали.

– А что же вы, Данька, за все лето шалаш этот ваш так и не достроили?

– Да потому что то дела другие были, то сил не хватало. Так, чтобы всем собраться и сделать разом, не получалось. Мало нас для такого строительства, понимаешь? – спросил он с жаром и увидел, что Ясна еле сдерживалась, чтобы не засмеяться. И тут сам понял! Сами-то сделать не могли, а других мальчишек прогоняли.

– Вот, Данька, вам бы их к себе призвать на подмогу. И никакие не враги они, а просто мальчишки, которым тоже интересно поиграть.

– Точно, они еще сказали, что у них за рекой такого знатного дуба нет! Ну ты, Ясенка, голова! Я бы ни за что не додумался их к себе в ватагу взять! Так бы и построили, глядишь, скорее, а играть-то куда веселее, когда народу больше! – обрадовался он

Они, наконец, подошли к кругу. Уселись на свои места на бревнышках. Ясна раскрутила веретено и уже в который раз вдохнула жизнь в замершее пространство. Данька впервые смотрел на происходящее без страха и почти без удивления. Все казалось уже привычным и даже родным. Горел, как прежде, большой костер в центре круга, а в его зареве и искрах красовалась удивительная Гамаюн. Сейчас ее глаза были закрыты, она будто спала. Данька понял, что это от того, что сейчас у него на душе легко и радостно и он не задает ей вопросов.

Лица людей вокруг костра стали гораздо спокойнее, некоторые улыбались, у некоторых выступили слезы, но ощущение было умиротворенное. Он в этот миг отчего-то понимал всех этих незнакомых ему людей очень хорошо. Права Ясенка, все в этом мире связано, и при желании можно услышать и увидеть очень сокровенные вещи.

Данька вдохнул полной грудью сладкий ночной воздух и повернулся к Ясне, и та показала ему Заряну. Она сидела в нескольких метрах от них, поджав под себя босые ножки. В красном сарафанчике, с венком из полевых цветов в руках. Маленькая, с вздернутым носиком и копной золотистых волос вокруг симпатичного личика, Зарянка вдруг повернула к нему голову, словно почувствовав, что ее разглядывают. И Данька вздрогнул! На него смотрела точная копия его сестры Любавы.

Вот почему Ясна так долго разглядывала фотографию! Она долго всматривалась в него, а потом улыбнулась так, будто на ее лице расцвел огромный алый цветок, и он понял, что не ошибся с выбором подарка. Данька ловко спрыгнул со своего места, подошел к девочке и, приобняв, нежно надел на нее панамку. Как же она пришлась ей к лицу! Данька еще немного полюбовался ей и вернулся к Ясне, понимая, что слова тут совсем не нужны.

– Скажи, ты ведь тоже заметила, как Зарянка похожа на Любаву? Ты так долго разглядывала фото.

– Верно – увидала, как они похожи – как две капли воды!

– Отчего же так? Это как-то связано?

– Конечно, Данька, я же тебе сказывала, все сплетено невидимыми нитями, и то, что тут ты встретил Зарянку, тоже неслучайно. Вот ты захотел сделать добро, пожелал принести ей в дар этот чудной головной покров, не видя ее, не зная, и тебе добро и вернулось в образе твоей сестренки. Люби ее, балуй, оберегай. Это тебе сам мир подсказал.

– Ловко ты все объяснила, Ясенка! Ну вот, теперь мне надо возвращаться и разобраться со всей этой историей с чужаками! – сказал он.

– Ты запомни, что рекла тебе Гамаюн, в жизни точно пригодится! – сказала Ясна, – Но всегда прежде ищи истину и смотри. Если уж никак не сладить, то иди на бой и ничего не бойся. Помни, что за тобой силы света, раз ты свое обороняешь.

– Спасибо тебе! – сказал Данька и выразительно посмотрел на свою подругу.

– До скорой встречи, Данька! – она поняла его с полуслова и снова достала свое волшебное веретено, на котором, как с удивлением заметил Данька, стало гораздо больше красных ниток. – Доброго дня тебе и успеха, чтобы сладить с недругами! Сладить, понимаешь?

Глава 15

Утром Данька проснулся раньше обычного, был в отличном настроении и уже имел приблизительный план действий. Дом еще спал, солнце только-только встало и заливало двор ярким светом. Он залпом выпил стакан молока и, оставив записку родителям, чтобы ждали к обеду, вскочил на велосипед. Примчавшись к их дубу в мгновение ока, обошел его и внимательно осмотрел место. Нашел несколько обрывков тетрадного листа с чертежами, что не успел собрать Мишка.

Они, конечно, слегка промокли под вчерашним дождем, но под защитой дубовой кроны сильно не пострадали. В остальном же все выглядело вполне обычно. Тогда он вооружился длинной палкой, очертил вокруг дерева круг и встал вплотную к его стволу, прислонившись к нему спиной. Закрыв глаза, он мысленно поблагодарил Ясенку за переданное ему знание, поговорил с деревом, словно прося у него одобрения и защиты. Огляделся по сторонам – на улицах ни души!

– Чур-чурило! Стар-перестар! Ты ходи, ходи, похаживай! Ты сиди, сиди, посиживай! Ты води, води, поваживай! А от нашего дуба всех врагов отваживай! Чур нас! Чур нас! Чур нас! – заговорил громко, на четыре стороны света, еще раз обошел дерево по очерченному кругу и, чувствуя прилив сил, отправился собирать свою ватагу.

***

Спустя час друзья уже собрались на совет во дворе у Полундры. Расположившись под раскидистыми кустами сирени, Данька с жаром рассказывал о своей задумке и, сначала встретив отчаянное сопротивление друзей, все-таки смог убедить их в своей правоте. Решение было принято, и они отправились к дубу, чтобы устроить чужакам настоящую засаду.

Полундра, вооружившись биноклем, залег в ближайших к дороге кустах и не отрывал взгляда от дороги, ведущей к соседней деревне, с которой они ожидали появления мальчишек. Мишка занял позицию поближе к велосипедам, надежно укрытым от любопытных глаз, а Данька был ближе всех к дереву. Время текло медленно, солнце уже подбиралось к зениту, и напряжение возрастало с каждой минутой. Друзья изредка коротким свистом давали друг другу сигнал о том, что все в порядке.

Вскоре на дороге, поднимая клубы пыли какими-то палками, появились давешние ребята. Ватага смотрела на них во все глаза. Один из чужаков, что поменьше ростом, стал забираться по лесенке, но практически сразу с нее спрыгнул и стал сильно трясти рукой.