Чрезвычайная ситуация. Детективы

Иван «нарыл» всего два случая использования карабина «Сайга» и гладкостволки производства Ижевского завода. В обоих случаях – пьяные разборки. В обоих случаях обошлось без человеческих жертв. В одном случае пьяный мужик выстрелил под ноги «гражданской жены», не поделив с ней бутылку. В другом случае один пьяный натравил пса на другого пьяного. Тот обиделся, сходил домой, вернулся с карабином и расстрелял животное. В обоих случаях мужики получили условные сроки, а оружие было изъято. Розанов поручил Ивану изучить информацию за весь год, начиная с января, а Хомутову «пробить» имели ли место аналогичные факты в области. Юрий быстро нашел случаи убийств из карабина «Сайга» и двуствольного ружья, изготовленного на ижевском заводе. Они были совершены в различных районах области. Может быть, поэтому дела не сочли нужным объединить в одно. Отсюда и разные подходы к расследованию, разные рабочие версии. Так, погибших инспекторшу по делам несовершеннолетних из Большого города и ее факера – офицера спецназа сочли потерпевшими от рук местных хулиганов. Ехавшего на «Субару-Форестере», не имевшего никакого отношения к полиции бизнесмена районного масштаба и его убиенную супругу рассматривали как жертв конкурентов. Обе машины ехали по одному проселку, а вот места нападения на их владельцев оказались в разных районах. Хомутова не покидало ощущение, что кто-то устроил охоту на ментов из области. Однако, как привязать к этому убийство бизнесмена с супругой и гибель полицейской из Большого города? Хотя, в обоих случаях фигурировал автомобиль «Субару-Форестер». В обоих случаях у заднего окна лежала полицейская фуражка. Выходит, гнались за инспекторшей по делам несовершеннолетних. Предпринимателя с женой убили случайно – перепутали машины. Чтобы не «пропадало добро», ограбили. Потом нашли второй автомобиль. Друга инспекторши пристрелили сразу, чтобы «не путался под ногами». После истязали несчастную. Нападение могло произойти случайно, как следствие неприязни злоумышленников к работникам правоохранительных органов. А могло и не случайно – инспекторша вконец достала кого-то из трудновоспитуемых. В таком случае, как у подростков оказалось оружие, коим торгуют только по охотничьим билетам, а те выдаются по специальным разрешениям? Пришлось запросить результаты экспертизы гильз. Загрузить их в городскую базу данных. В областной базе такого оружия не зарегистрировано. По городской базе владельцем карабина и ружья числился некий Черепанов, в прошлом начальник цеха одного их заводов Большого города, ныне пенсионер. Еще одно сообщение: тело Черепанова обнаружено в собственной квартире. Старик был задушен пластиковым пакетом, а предварительно жестоко избит. Из квартиры похищены, карабин, ружье, охотничьи ножи, финка НКВД, патроны. Судя по показаниям соседей-свидетелей, пенсионер не был общительным человеком, в дом к себе никого не приглашал. Следовательно, проникнуть в жилище могли только люди, хорошо знакомые Черепанову. Следы обуви, отпечатки пальцев на месте преступления отсутствовали. Теперь стало ясно, что с помощью оружия пенсионера убивают ментов из области. Снова возник вопрос: какова связь между убийством инспекторши по делам несовершеннолетних, убийствами областных ментов, убийством деда-охотника. Старика уничтожили, чтобы завладеть оружием. Из этого оружия убиты сотрудники областной дорожно-постовой службы. Их дачи разграблены. Значит – кто-то служит в управлении, в свободное от работы время наводит злоумышленников на богатеньких коллег. Сообщника налетчиков надо искать в среде самих правоохранителей. А с какого все-таки бока инспекторша? Надо переговорить с ее коллегами. Точнее, с коллегой, с которой она уже более двух десятков лет служит.

Доложив начальству, Хомутов отправился на своей машине в муниципальный округ Деруново Западное. Там работала и проживала погибшая. Коллега, дослужившаяся за долгие годы до майора, оценивающе глянула на опера:

– Мы каждый день под Богом ходим. Наши подопечные – несовершеннолетние – безмозглые, злые на всё и всех. Сколько раз не только угрожали, пытались избить, с низменными предложениями приставали…

– Мы подозреваем, что убийство вашей напарницы – дело рук взрослых, а не малолеток. Оружие, которым совершено преступное деяние, было использовано при совершении ряда убийств в области. Притом практически не оставлено следов. Молодняку столь квалифицированно не сработать. Кто из публики, находящейся в зрелом возрасте, мог годами носить «обиду», а потом отомстить?

– Ренат Гизатуллин. Сколько мы с ним возились, а все-таки сел и не раз. Пять дней назад в очередной раз освободился из мест лишения свободы. Встретил нас, когда мы совершали обход участка, много чего наобещал. И на кол посадить, и перед этим совершить половые акты. Еще мать и дочь Арзумановы. Мамка – Виктория, бывшая Иванова. Попала к нам на учет за нанесение побоев и причинение вреда здоровью. После, ее дочка – Айгуль по этой же статье прошла. Обеих после девятого класса из школы выперли. На поступление в кадетский корпус был поставлен большой жирный крест. Обе неоднократно говорили о ненависти к сотрудникам органов. Остальные, кого следует опасаться, в настоящее время сидят.

– Надо же, мать и дочь! – удивился Хомутов.

– Отец и дед у них шибко крутой! Прапорщик, воевал в Афгане, на Северном Кавказе. Воспитал девок парнями. Кстати, у мамаши мужа-азера восьмого марта застрелили. Он сторожем работал. Его убили, склад обокрали. Боюсь, что не обошлось без участия Вики.

Поблагодарив, Юрий заглянул к участковому. Навел справки о Гизатуллине и Арзумановых.

– Гизатуллин сейчас в больнице, – сообщил участковый. – После того, как инспекторшам по делам несовершеннолетних нахамил, пошел пить пиво. Качнул права. Нарвался на беспредельщиков, которым выколотые на пальцах перстни, да церкви на предплечьях по барабану. Долбанули его кружкой по голове, проломили череп. Еще и ногами добавили, порвали печень с селезенкой. Арзумановы обе боксом, самбо, карате, пулевой стрельбой занимаются. Обе на учете в детской комнате состояли как малолетние правонарушительницы. Обеим и сейчас палец в рот не клади. Слышал, после убийства мужа приезжала к Виктории азербайджанская родня. Требовала освободить жилплощадь. Наваляли ей мать с дочкой.

– У них какой был мотив для ненависти к органам?

– Обе считали, что органы им жизнь сломали. Где-то правы. Не разобрались мы в свое время. Вместо того, чтобы наказать реальных виноватых, «пришили» девчонкам противоправные действия. Результат – часть жизни – коту под хвост! У дочки – Гули жених был. Дезертировал из армии. Попался. Умер при невыясненных обстоятельствах в помещении отдела внутренних дел. Она почему-то считает, что полицейские пацана забили до смерти. У матери еще при живом муже «милый друг» завелся. Скользкий тип. Говорит, что работает по коммерческой части, логистикой занимается, однако не внушает мне доверия…

– Вы его «по базам пробивали»?

– Пока не вижу смысла. Живет тихо, жалоб на него нет. Платит за аренду жилья и за коммуналку исправно. В злоупотреблении спиртным или в употреблении наркотических препаратов не замечен.

– На всякий случай, дайте его координаты!

– Имеются! Виктор Сергеевич Сорокин. Уроженец города Бабовск нашей области. Работает специалистом по логистике в фирме «Алый мак».

– Вору в законе Бейруту, он же – Карапетян, заведение принадлежит… Благодарю за помощь! – откланялся Юрий.

Вернувшись, Хомутов доложил о результатах поездки, о нестыковках, сомнениях Розанову.

– Сложится пазл, – ответил начальник. – Пробей у кого из них родня в областной полиции служит. У Ивановой или у ее факера Сорокина? Он и на областных ментов навел. Тем более, что оба потерпевших из ДПС.

ЖЕСТКИЙ «КОСЯК»

Вечером Виктор вернулся веселый и довольный. Во-первых, рассчитался за «золотишко» и прочую мелочь родственник. Во-вторых, вновь подвернулась работа. Постоять в машине у склада, который будут «бомбить». Вовремя дать знак, если появятся менты или сотрудники частного охранного предприятия. На самом складе охраны нет – владельцы используют электронную защитную систему, коей очень гордятся. Вот, и решила «братва» в очередной раз показать, что «против лома нет приема». Даже выдала Виктору аванс – пачку бело-голубых двухтысячных банкнот.

Остановились на дальнем подъезде к складу. Витька заверил, что среди «братвы» есть «пацан», который совершенно спокойно выводит из строя все системы скрытого наблюдения. Словом, даром деньги получим. Гуля даже размечталась, что в «Глория-Джинс» купит. Однако «пацан» не справился. Через полчаса после начала налета на пустынной улице показалась патрульная машина частного охранного предприятия. Гуля «дала по газам» вылетела наперерез охранникам, перекрыла им дорогу. Из бронированного фургона выскочили двое накаченных мужиков с «Винчестерами» -дробовиками. Несколько опешили, увидев девчушку в мини-юбке за рулем и подтянутую зрелую дамочку рядом.

– Простите, простите! – притворно заизвинялась Гуля. – Мама меня учит водить…

– Брысь с дороги! – приказали ей и вдруг погано ухмыльнулись. – Мама, говоришь? Быстро, тёлки, к нам в тачку! Сейчас по одному делу заедем, потом потрахаемся!

– Давай, давай! – рванул на себя водительскую дверь еще один охранник и осекся.

В живот ему уперся пистолет. Гуля укоризненно покачала головой и выстрелила. Вика выпрыгнула в свою дверцу, свалила выстрелом другого охранника. Выскочивший из задней двери Витька полоснул автоматом по фургону. Водителя-таки не достал. Тот рванул со всех скоростей, завизжал-заскрежетал металлом. Один из подстреленных секьюрити с шумом хватал воздух ртом. Второй сжался в комочек, стал совсем не грозным.

– Не надо бы! – пролепетал он, увидев направленный ему в лоб пистолет.

– Еще как надо! Менты – отстой и отбросы, а вы хуже ментов! – выстрелила Виктория.

Следом добила его коллегу Гуля.

– Хренового работника наняли! – приник к смартфону Витя. – Сработала сигнализация. Вертухаи к вам ехали. Двоих мы положили. Третий, падла, ушел! Вам на «бомбёжку» сколько еще времени нужно? С полчаса? Хорошо попробуем пободаться, если охранники приедут. Если менты – извиняйте, «братва», сваливаем!

«Пободались» с охранниками. Те не ожидали увидеть в руках «оппонентов» автомат, пару пистолетов Макарова. Пока прятались за своими фургонами, пока звонили в полицию, склад был обчищен. В секьюрити полетели свето-шумовые гранаты, полученные Витькой от «братвы», следом его «Хонда» скрылась в ночи.

Утром поехали получить за труды. Ребятишки платить не хотели. Нагло заявили, дескать не их «компьютерный гений», а Витька с дамочками накосячили.

– Давно я таких нахалов не видела! – вздохнула Вика и с разворота воткнула ногу в челюсть «работодателя».

Второго достала Гуля. Уложила на первого. Обоих мать с дочкой обработали ударами рук и ног. Цыкнули на перепуганного Витьку, когда тот попытался вмешаться. Выгребли у подельников из карманов много денег. Отобрали пистолеты Макарова.

– Сколько они обещали заплатить? – кивнула Виктория на побитых гангстеров.

Услышав витькин ответ, опустила пачку пятитысячных в карман спортивных брюк. Отначила еще полпачки, заявив, что это – компенсация за причиненный моральный ущерб и подрыв деловой репутации. Остальное швырнула в потолок, усыпав себя и соучастников денежным дождем.

– Перед Папой Карло ответишь! – прохрипели ей вслед.

– А вот Папочкой с Бейрутом прикрываться не надо! – вернулась Виктория и от души долбанула ногой недобросовестного партнера по печени. – Будут вопросы: на шухере постоять или «грохнуть» кого – обращайтесь!

В это же время Крупин стоял перед Большим начальником.

– Утреннюю сводку видел? – спросил генерал. – Двойное убийство на самой границе с Большим городом. Перестрелка злоумышленников, точнее – злоумышленниц, с бойцами частного охранного предприятия, ограбление склада электронной техники.

– Данное противоправное деяние находится в компетенции наших коллег из области. На их территории происшествие случилось, – пожал плечами Виталий Валентинович.

– Ты, полковник, «дурака не включай»! Экспертизой установлено, что гильзы от патронов к пистолетам Макарова, пистолету-пулемету Калашникова принадлежат оружию, изъятому позавчера неизвестными лицами у расстрелянного наряда вневедомственной охраны. Даже отпечатки пальцев убиенных полицейских не потрудились стереть! Делом по этому убою ты занимаешься! Какие-нибудь наработки имеются?

– Так, точно! Установлен круг подозреваемых. Мать и дочь Виктория Ивановна и Айгуль Тимуровна Арзумановы, сожитель Виктории – ранее дважды судимый Сорокин Виктор Сергеевич. Все трое ненавидят сотрудников правоохранительных органов, ведут паразитический образ жизни.

– И при такой обширной информации троица все еще на свободе? – удивленно вскинул брови Большой начальник.

– А что им предъявишь? Ненавидят нашего брата? А кто его любит? Болтаются – не работают? В соответствии с современным законодательством – не повод для задержания и привлечения к уголовной ответственности… Подготовил запрос на установление наблюдения за перемещением компании, прослушивание их телефонных разговоров. В настоящий момент имею право лишь на это…

– Изымай шайку из употребления! Пока она еще кого-то не убила! Под мою ответственность! Группу захвата прихвати! У этих отморозков пара пистолетов, автомат, два «Винчестера» -дробовика. С таким арсеналом они твоих оперов перекрошат.

Мама с дочкой успели хорошо отовариться в бутиках и спортивных магазинах. Там же приодели Витьку. Заскочили в элитный продмаг «Азбука вкуса», о котором много слышали, а позволили себе сделать в нем покупки только сейчас. Потратили полпачки, отобранные Викой в качестве компенсации морального ущерба. Остальная сумма приятно оттягивала карман Арзумановой-старшей. Вперемешку с красивыми пластиковыми пакетами на сиденье лежало оружие. Женщины перестали чего-либо бояться. Они почувствовали себя силой, способной сокрушить все на их пути. Не беда, что много потратили! Нужно бояться не больших расходов, а маленьких доходов, как любит говаривать Витька. Не сегодня – завтра крутые вновь прибегут, предложат хорошие деньги за участие в очередном деле. А поскольку используют их как пушечное мясо – платить будут больше. Нет? У витькиного родственничка большая картотека! Многих еще начальничков из области можно освободить от «непосильными трудами нажитого». Но это будет послезавтра. Завтра к отцу на дачу. Футболки, треники ему «фирминные» купили. А сегодня – отдыхать!

Витька лихо тормознул у подъезда. Вылез из машины, направился к багажнику. Вылезла с заднего сиденья Гуля, заперебирала пакеты с покупками. Виктория сошла с переднего сиденья. Потянулась к «бардачку», чтобы переложить в сумку остаток свето-шумовых гранат. Внезапно из неказистого автобуса с закрашенными окнами вывались мужики в бронежилетах, касках с забралами, автоматами на перевес. С воплями: «Мордой в землю!» бросились на троицу. Гуля моментально среагировала. Обрушила на служивых огонь из пистолетов с двух рук. Те повалились на асфальт. Вика швырнула в них пару оставшихся гранат. Витька увидел, как еще из пары авто выскочили штатские. Долбанул с двух рук из винчестеров. Те тоже рухнули на асфальт, однако успели выстрелить. Пуля угодила Виктору прямо в сердце, втолкнула его в машину, уложила на передних сиденьях. Виктория подхватила автомат, загуляла очередями по нападавшим.

– Помоги, прикрой! – крикнула дочери, вытягивая из «тачки» бездыханное тела любовника.

Гуля снова с пары рук принялась стрелять в противников. Вдруг ахнула, выронила пистолеты, схватилась за живот. Сделала несколько шагов к матери. Снова ахнула, дернув простреленной ногой, сползла по дверце авто.

– Беги, мама! – простонала она.

Виктория дернулась к дочери. Дала еще одну очередь из автомата – последнюю. Рядом просвистели несколько пуль. Отсекли мать от чада. Выхватив пистолет, Вика выстрелила пару раз, рванула за угол дома. Что-то обожгло ногу. Бежать становилось все больнее. Ее настигал высокий, широкоплечий красавчик. Арзуманова выстрелила. Пистолет предательски щелкнул – в нем тоже кончились патроны. Швырнув в преследователя пистолет, Вика выхватила из ножен охотничий нож, доставшийся от деда-охотника. Красавчик ловко увернулся. Клинок со свистом вошел в ствол березки.

– Не дури! Сдавайся! – как-то буднично сказал он.

Виктория выхватила еще один сувенир от несостоявшегося мужа и любовника – финку НКВД. Замахнулась, пытаясь нанести удар, и внезапно швырнула нож в лицо парня. Тот снова буднично, даже не торопясь, поймал летевшее ему в лицо со свистом оружие.

– Не дури! – снова спокойно и самоуверенно сказал красавчик.

– Как же я вас, мусорню, ненавижу! – захромала к нему Вика, пытаясь достать кулаками, когтями, ногами.

– Как же ты мне надоела! – в тон ответил противник и с разворота припечатал ногой.

Тело парализовала острая боль, расплывшаяся по всему организму, погасившая сознание. Когда Виктория пришла в себя, она уже была закована в наручники. Ее подняли, заломили руки вывели на проезжую часть. Подъехала «скорая помощь». Гулю втащили в машину.

– Витю убили, – сообщила она матери. – Ребенок у меня от него будет. Ой, как живот болит!

– Падлы легавые! Волки позорные! Как же я вас ненавижу! Всю жизнь мне перечеркнули! – завыла Арзуманова-старшая.

Медики «скорой» перевязали ногу Вики. Сказали, что пуля прошла навылет, кость не задета. Могут и эту раненую взять с собой.

– Спасибо! В этом нет необходимости. У нас в медсанчасти подлатают, – ответил Крупин и кивнул Хомутову. – Молодец, капитан! Лихую бандитку обезвредил! Осталось найти еще одного неизвестного – того, кто на областных ментов эту троицу наводил, – и уравнение будет решено.

– Может быть, прямо сейчас и решим, – глянул Юрий на экран зазвонившего смартфона убитого. – Ох, ты! Какой красавчик! Наш – из областной ДПС. А подпись под фоткой: «Братан».

СОБРАННЫЙ ПАЗЛ

Снимок старшего лейтенанта запустили в систему. Ответ пришел быстро. Личность офицера установлена – Сорокин Вячеслав Матвеевич, заместитель командира роты дорожно-постовой службы областного управления внутренних дел.

– Сорокин? – пробормотал Крупин. – Хомутов! Как фамилия бандита, которого ты застрелил?

– Сорокин, товарищ полковник. Отчества у этих граждан разные…

– Вполне могут быть двоюродными братьями по отцовской линии, – высказал предположение Виталий Валентинович. – Где сейчас находится Вячеслав Матвеевич?

Связались с областным управлением. Вячеслав находился на патрулировании.

– Будем брать! – принял решение Крупин. – Товарищи бойцы из группы захвата, как самочувствие?

– Нормально, товарищ полковник! Бронежилеты от пуль и осколков спасли. Вполне можем продолжать работу!

Поехали на пост, где нес боевое дежурство Сорокин-мент. Первыми к посту подъехали Розанов и Хомутов в машине майора. Вячеслав тормознул их. Начал приматываться, вымогая взятку.

– Откройте багажник! – велел он Розанову. – Выйдите из машины! А это что?

Старлей нагнулся к водительскому креслу, из которого только что вылез Алексей, потряс в руке пакетом с белым порошком.

– Выйти из машины! – рванул на себя дверцу напарник Славки, направил автомат на Хомутова. – Руки на кабину! Ноги на ширине плеч!

– Может, договоримся, командиры? – недобро усмехнулся Розанов.

– Может, и договоримся! – усмехнулись в ответ. – Сразу надо было договариваться! А не халявить, под глупых «косить»! Теперь дороже будет стоить! Ну-ка, глянем, что у тебя в кармане? Так, «ксива»… Ох, ты! Майор «убойного отдела»!

– Он – самый! – Розанов, используя секундное замешательство мента, опрокинул его подсечкой, заковал в наручники.

– Эй! – дернул затвором напарник Славки.

Одним движением Хомутов освободил его оружия, тоже уложил на асфальт, тоже заковал в наручники. Рядом тормознул автобус с группой захвата, служебная машина Крупина.

– Пацаны! – завопил Славка служивым, вылезшим из автобуса. – Помогите! На нас наркоманы напали!

– Совсем страх потерял! Я уже не говорю про совесть! – поддал ему ногой Розанов. – Меня – майора полиции оклеветал, не моргнув глазом. Что же ты творишь с рядовыми гражданами? Хотя, лучше сказать – творил! Грузите их, бойцы!

– Права не имеете! – заверещал Сорокин. – Вы – «убойный отдел»! Какого хрена не в свои дела лезете?!

– Мы на все имеем право! – ткнул ему в нос удостоверение Крупин. – Гражданин Сорокин Вячеслав Матвеевич! Вы задержаны по подозрению в организации убийств, а также в подстрекательстве к убийствам. Поехали!

– А как же я? Я тут причем? – попытался обнаглеть напарник Сорокина.

– Здесь не при чем! Тобою, мил-человек, займется особый следователь. Задаст тебе много вопросов о том, как дошел до жизни такой, что взятки вымогать начал, превышать служебные полномочия начал, фальсифицировать вещественные доказательства начал? Видишь, на сколько я статей наговорил?

– У меня дети тоже кушать хотят!

– Икру с осетриной хотят! – продолжил за мента Розанов. – А шоколад им подай швейцарский или бельгийский. С нашей «Алёнки» у них задницы слипнутся! Давай, в автобус! Хватит истерить!

– Товарищ полковник, – обратился Алексей к Виталию Валентиновичу. – Нам с Хомутовым, вероятно, придется остаться. Присмотреть за машинами, пока новый наряд не приедет.

– Я их уже вызвал. Да, вон они едут!

Подкатила патрульная машина. Из нее вылезла троица полицейских. Представились, предъявили документы. Один из них сел за руль авто, на котором совсем недавно рассекали задержанные, уехал. Другой, наглый капитан зло посмотрел на Крупина.

– Сколько можно, полковник? Совсем недавно из-за вас людей уволили по отрицательным мотивам. Теперь снова головы полетят…

– Работать надлежало, а не использовать служебное положение для решения личных вопросов! Действительно, совсем страх потеряли! Мне – полковнику – он рассказывает: какой я плохой! Хорошая проверка нужна вашему управлению!

– Не вам решать! – процедил капитан.

– Решать не мне, а внести предложение о проверке – запросто! Вали, капитан, занимайся своим делом!

Пока в управлении оформляли, Вику, обрабатывали и подшивали полученную рану в икроножной мышце. Крупина вызвал Большой начальник.

– Жалуются на тебя, полковник! Звонил начальник областного управления. Говорит, ты его капитану угрожал. Да и с неким старлеем Сорокиным вполне можно было бы разобраться через областную службу собственной безопасности. Областной начальник – человек новый, из Ставропольского края прибыл. Объяснил ему, что к чему. И если будет проверка – он должен радоваться. Пока прослужил на новом месте всего-ничего. То есть и спрос будет минимальный. Все на предшественников свалят. Словом, в который раз тебя отстоял. Как прошло задержание? Слышал, с «грузом двести» (с покойником – авт.).

– Один «груз двести», два «груза триста» (раненые – авт.). В одном случае ранение тяжелое, в живот и ногу, в другом – пулевое ранение в мягкие ткани ноги. Еще один задержанный, из-за которого звонили из области, взят тихо, без стрельбы и телесных повреждений.

– Иначе никак нельзя было?

– Никак, товарищ генерал! Мать и дочь Арзумановы открыли шквальный огонь по группе захвата, забросали ее свето-шумовыми гранатами. Сорокин открыл огонь из двух «Винчестеров» по опергруппе. Пришлось капитану Родичеву его «нейтрализовать».

– Теперь задержанные все свалят на покойника!

– Для меня главное, товарищ генерал, что ни покойник, ни другие фигуранты уже никого убивать не смогут. Организованная преступная группировка обезврежена. Дальше, пусть следователи разбираются!

– Всегда бы так! – крякнул Большой начальник. – Рассуждал бы поменьше – куда больше толку было. А то у тебя, что ни дело, то – второе издание пьесы Грибоедова «Горе от ума». Иди, пока, работай! С передачей материалов следователям не затягивай!

Крупин вернулся в отдел. В камере для допросов Розанов с Хомутовым «толковали» с Сорокиным-ментом. Тот ушел «в несознанку».

– В изолятор временного содержания! К бандитам! – приказал Виталий Валентинович. – Быстро передавайте материалы следователям.

– Ты понимаешь, полковник, что со мной «бродяги» сделают? – затравленно завертел головой задержанный.

– Понимаю! Хрен с тобой! Теперь со следаком разбирайся! Может быть, договоритесь. Увести! – когда конвойный закрыл дверь со стороны коридора, полковник добавил. – Большое начальство велело быстро закрывать нашу часть. Все, что есть – следователям! Надо бы побыстрей, чтобы этого мента продажного не шибко успели побить сокамерники.

– Звонили из больницы номер семь, куда доставили Айгуль Арзуманову, – вошел Иван Родичев. – Ранение тяжелое. Ребенка она потеряла. Будет ли жить – только Богу известно. Пули в Арзуманову выпущены из автомата. Значит, кто-то из группы захвата подстрелил. Нам писанины меньше…

– Это ж надо! Как можно потерять все за один день! – вздохнул полковник. – Любовника, внучонка, свободу, а может быть и дочь…