Северо-западники не сдаются!

В тёмной комендантской горели свечи. Тусклый свет едва позволял различить фигуры коменданта, его помощника, писаря и взволнованной молодой женщины, прибежавшей в крепость.

– Итак, госпожа, – начал беседу комендант крепости сержант Нильсон. – Правильно я понял: Вы – беглая наложница вождя племени инсейнов?

– Да, мудрый старейшина, – ответила женщина.

– Называйте меня «Сержант»! – резко произнёс Нильсон. – Скажите, Вы уверены, что инсейны готовятся напасть на нас этим же утром?

– Сержант, до сего времени я была ближе всех к вождю и оттого знаю точно.

– Действительно, – согласился Нильсон.

– Постойте! – вмешался помощник капрал Унгер. – Как я могу обращаться к даме?

– Моё имя Камилла, – представилась женщина.

– А я – Капрал. Объясните, почему Вы бежали от вождя и зачем предупреждаете нас? Какая от этого выгода?

Камилла многозначно вздохнула и посмотрела по сторонам.

– Я не могу вам всего рассказать. Вождь унижал меня, и бежала к вам я ради того, чтобы отомстить ему, испортив наступление.

– Да, Камилла, высокого Вы мнения о нашей обороне! – усмехнулся Нильсон. – Сколько ж, интересно, бойцов у вождя?

– Не знаю точно. Наверное, человек сто.

– Хорошее племя! – удивлённо заметил писарь.

– Иного выхода нет, – грустно заключил Нильсон и устремил свой взор в окно. – Вам, драгоценная наша осведомительница, нужно убежище. Только где ж Вас разместить?

– Я кочевница, и спать могу хоть на голой земле, – гордо заявила Камилла.

– Унгер, – обратился комендант к помощнику. – Покажи девушке поленницу. Там можно заночевать, а как начнётся осада, вернёшь её сюда, в башню.

– Слушаюсь!

– Да, чуть не забыл: построй там гарнизон.

– Будет сделано.

Комендант остался наедине с писарем. Он встал со стула и стал взволнованно ходить по комнате, пока, наконец, не успокоился, высунувшись в окно.

– Сержант, быть может, ещё есть время послать гонцов за подмогой в соседние крепости? – робко спросил писарь.

– Нет! – отрезал Нильсон. – Уж тебе ли, мой друг, не знать: кругом измена! Короля убили, а все гарнизоны какой-то дьявольщиной помышляют.

– Но мы ведь служим, как прежде.

– Да, мы, к счастью, служим, и барон Пауль пока нас снабжает. Но это лишь оттого, что крепость наша в медвежьем углу стоит. По здешним скалам чужаки обычно не ездят…

– Неужели, это единственная пограничная крепость осталась?

– На северо-западе единственная. Помощи ждать неоткуда. Так что, давай ка, спускайся в строй, завтра будем сражаться как один.

Положение Второй Северо-Западной Крепости действительно становилось удручающим. Граница королевства проходила по скалам, обрывам, болотам, и на всём её протяжении дороги можно пересчитать по пальцам. То, что удар придётся именно на эту крепость, сомнений не было, так как соседние расположены в двадцати милях отсюда. Конечно, вождь племени мог сделать крюк и вторгнуться через пустую крепость, однако, он верил в своих воинов и считал осаду потехой. Гарнизон крепости, напротив, к схватке готов не был. Его полная численность – двадцать человек при одной пушке и одном камнемёте. Гибель двух-трёх солдат ставила бы крест на всей обороне. Строение крепости также не вселяло страха в неприятеля: маленький участок с колодцем, парой деревянных построек и каменной башней. Стена тоже каменная, но будь она хоть на один фут ниже, вражеская конница её бы перепрыгнула. Перед стеной ров три ярда шириной с поднимающимся мостом. Собственно, и вся фортификация.

– Солдаты мои! – чувственно воскликнул Нильсон. – На нашу многострадальную землю лезут полчища отсталых язычников. Они умеют лишь грабить и насиловать! Если мы, гарнизон Северо-Запада, дадим слабину, вражья конница ворвётся в наши родовые угодья и растопчет их! Отцов лишат жизни, матерей – чести. Мы можем это допустить?

– Никогда! – гаркнули солдаты.

– Правильно. Ввиду нависшей угрозы отбой объявлю позже. С такими вестями вообще не до сна, однако, нужно набраться сил перед грядущей битвой. Итак, чем быстрее будут подготовлены орудия и места на стенах, тем быстрее отпущу ко сну!

При свете факелов гарнизон разбежался по крепости и стал готовиться к бою. Одна команда притащила пушечные ядра и взялась за чистку ствола, другая по верёвке поднимала на верх башни камни для катапульты, третья команда ввиду отсутствия зубцов устанавливала на стену щиты. Чтобы придать больше защиты воротам, за поднятым мостом выложили гору брёвен.

– Интересно, – наблюдая за происходящим, сказал Нильсон. – Если все дрова у ворот, где ж отдыхает беглянка?

– Сержант, Вы никогда не умели обращаться с женщинами, – усмехнулся Унгер. – Зачем ей спать в поленнице, если можно на сене?

Нильсон смутился. Его помощник оказался намного смышлёнее. Что же на это ответить?

– Я желаю, капрал, чтобы завтра твоя десница сильнее была, чем сегодня язык!

Не прошло и получаса, как гарнизон доложил о предельной боевой готовности. Нильсон вместе с Унгером обошли позиции, всё посмотрели и пощупали, затем объявили долгожданный отбой. Дозорные, как водится, не спали и, стоя на вершине башни, в четыре глаза следили за горизонтом.

Камилле тоже не спалось. Она сгребла сено с большой кучи и сделала ещё одну кучу в форме кровати. Вместо простыни расстелила верхнюю одежду и снова легла. Но заснуть не получалось. Глаза по-прежнему открыты и смотрят в соломенную крышу. Все мысли о завтрашнем дне. Что если, действительно, крепость рухнет, и вождь войдёт сюда? Что будет с ней? Уж точно не ласки. Может, бежать из крепости вглубь королевства? Но сейчас ночь, и дорог она не знает. Тем более, вождь говорил, что здесь кипят междоусобицы, и гостям никто не рад. Значит, надо сражаться вместе с мужчинами.

Ночь прошла тихо, правда, уже с первыми лучами солнца поле вдалеке окрасилось чёрными пятнами. Кочевники двигались на крепость единой широкой фалангой, и число их казалось больше ста. Впереди ехали три дюжины молодых лучников. Эти парни проходили посвящение в «первую стражу»: они всегда смелы, веселы и воинственны, ведь если победят в бою, вождь их щедро наградит, а некоторых со временем возведёт в старейшины. Следом за лучниками в окружении братьев, племянников и старейшин ехал сам вождь. Первых лиц племени легко отличить по меху, который северная знать носила круглый год. За командованием следовала шеренга рядовых всадников. Далее тянулся обоз с камнями и камнемётами. Огнестрельного оружия, к счастью, инсейны не знали.

Увидев надвигающуюся фалангу, дозорные затрубили. Первыми с лавок вскочили комендант и помощник. Они быстро натянули сапоги с бронёй и помчались по лестнице наверх. Солдаты также не отставали, и уже через минуту все стояли на позициях. Управление боем велось на крыше башни, огороженной зубцами с бойницами. Там уже собралось пять человек: Нильсон, Унгер, Камилла и солдаты-камнемётчики.

Сержант Нильсон пристально смотрел вдаль и говорил:

– До чего же в Вашем племени полно мужчин! Я думал, только южные кочевники столь многолюдны.

– Там не только моё племя, – грустно ответила Камилла, заметив вдали камнемёты. – У нас не было никогда таких штук на колёсах. Наверное, дядька вождя из другого племени добавил воинов.

– Может, уже начнём стрелять? – раздражённо намекнул Унгер.

– Погоди, капрал, – сказал Нильсон. – До них ещё шестьсот ярдов: пушка не достанет, и катапульта, видимо, тоже.

– Арбалетчикам хоть дай волю!

– Ладно, командуй!

– Гарнизон! – властно закричал Унгер. – Из арбалетов пли!

Началась перестрелка. В кочевников пустили десятки стрел, но из-за внушительного расстояния ни одна из них не достигла цели. Ответ не заставил долго ждать: подойдя ближе, лучники показали своё мастерство. Половина их стрел изрешетила щиты, а другая половина молнией пролетела через крепость над головами едва успевших пригнуться защитников. Крыша башни оставалась ещё безопасным местом. Дождавшись затишья, Нильсон крикнул:

– Все целы?

– Да! – бодро ответили арбалетчики.

Тем временем, неприятель уже подошёл достаточно близко, и вместо тёмного пятна можно наблюдать вполне конкретные фигуры с различимыми жестами. Второй выстрел арбалетов принёс плоды: четверо лучников упали на землю, под семью другими жалобно заржали кони. В дело вступили пушка и башенный камнемёт. Они не только добавили жертв, но и лихо напугали всадников, отбив желание приближаться ближе, чем на четыреста ярдов.

Любуясь испуганным племенем сквозь дым, Нильсон улыбнулся.

– Если крепость отстоим, меня, глядишь, в бароны запишут, – тихонько произнёс он.

Однако враг не собирался отступать. Лучники быстро присмотрели угол, в сторону которого пушкарь с камнемётчиками вряд ли повернут орудия, и направились туда, не забывая стрелять по стене. Три наиболее обученных инсейна попадали даже в бойницы башни, чем совершенно парализовали оборону. Пока стрелки не давали шевельнуться гарнизону, к поднятому мосту бежали мужчины с топорами и брёвнами. Они, мгновенно соорудив переходы через ров, стали долбиться в дубовую преграду. Стенобитные орудия ещё только подвозились, и готовились выступить позже.

– Сержант! – воскликнул Унгер. – Они, судя по звукам, пытаются сломать мост топорами! А что, если…

– Тихо, болван! – заткнул ему рот Нильсон. – Услышат же. Камилла, не желаете помочь нам?

– Конечно, иначе, зачем я здесь?

– Вот, капрал. Сейчас на ушко ей перескажешь свой хитроумный план.

Унгер послушно подполз к Камилле и прошептал несколько слов. Девушка одобрительно кивнула и побежала вниз. Она увидела солдат, спешно заваливающих проезд брёвнами, и передала им приказ капрала. Через полминуты «внезапно» откинутый мост раздавил ломящихся в крепость молодцев об их самодельный переход. Лучники хотели было встать на край моста, чтобы сломать подъёмный механизм, но, не успев до конца раскрыться, мост также внезапно поднялся. Этот быстрый трюк потребовал огромных усилий, и удался лишь благодаря участию шестнадцати солдат.

Лучники при виде кровавого зрелища на время прекратили стрельбу. Этой заминкой воспользовались Унгер и Нильсон, расстреляв из своих арбалетов зазевавшихся. Противник вновь отбежал на безопасное расстояние.

– Так, чем ещё нас порадуете? – воскликнул комендант. Вчерашняя нервозность его совершенно покинула.

– Сейчас они камнемёты привезут, – холодно заметил помощник.

Действительно, вождь, всё это время лишь издалека наблюдавший за приступом, теперь повернулся лицом к подъезжающим камнемётам, громко ругая толкающих их мужчин. Массивные стенобитные машины недостаточно привезти в указанное место. Их требуется ещё правильно установить, чтобы удары наносились «в яблочко», а сами машины при этом не откатывались. Достичь баланса на неровной поверхности, покрытой кочками и канавами, совсем непросто, и, тем не менее, вождь всячески поторапливал камнемётчиков. Наконец, грозные машины подъехали к крепости почти на четыреста ярдов.

Башенный камнемёт тоже не стоял без дела. Солдаты всеми силами пытались разрушить вражеские орудия, но камни даже самой правильной формы ударяли лишь ближайшую установку, не доставая двух других. Инсейны прятались за машинами, так что и арбалеты не помогали.

– Скажи, Мурат, – обратился один из старейшин к вождю. – Для чего мы так упорно ломимся в эти стены? Третьего дня Карл Разбойник вошёл в королевство через соседнюю крепость без единого выстрела. Мы же сгубили двадцать воинов, и до сих пор стоим на месте.

– Видишь, ли, Сандро, – отвечал вождь. – Даже если представить, что лошади не знают устали, мы достигнем соседней крепости лишь через три часа. Путь, которым я вас веду, есть кратчайшая дорога в богатый край…

– Мурат! – вмешался один из племянников. – Зачем нам этот богатый край? Мы ведь и так живём на просторе.

– Да если бы ты, скверный мальчуган, занимался делом, а не играл в догонялки с дикими козлами, то наверняка бы знал: в южных землях слабый мороз да плодородные почвы. Но каждый акр земли там учтён и находится в чьём-то владении. Делиться с нами никто не собирается, однако мы сами возьмём, сколько надо.

– А удастся ли взять, если всё занято?

– Удастся. Мои люди рассказывают, что королевство сейчас – огромное поле брани. Каждый умник лезет на трон, и брат воюет с братом. Нет единого войска, что заставит нас отступить, лишь мелкие отряды вроде этой крепости. Когда в государстве нет согласия, в нём можно творить что захочешь.

– Ты, Мурат, конечно, умён, – вмешался старейшина. – Но пора бы уже войти в королевство. Метальщики ждут!

– Верно, старик, – опомнился замечтавшийся вождь и дал отмашку камнемётчикам.

Тем временем, сержант Нильсон приказал солдатам отойти от стены на три шага. Камилла, вернувшаяся на башню, удивлённо спросила:

– Может, подальше отогнать? Если стена рассыплется, их завалит камнями.

Нильсон обычно терпеть не мог военных советов от женщин. Он покраснел, сжал кулаки, но всё-таки взял себя в руки и, выдохнув, сказал:

– Драгоценная моя Камилла! Учтите, что на расстоянии в четыреста ярдов успехом считается любое касание о стену. Они подпортят кладку и, возможно, выбьют несколько камней, но рассыпать стену может лишь хорошая пушка.

– Я восхищаюсь Вашим глазомером, сержант, – кокетливо произнесла девушка. – Как Вы всегда определяете, сколько до них ярдов?

– Ещё в прошлом году я эти знания получил, – улыбнулся Нильсон. – Однажды мы с бароном Паулем…

– С кем?

– Барон Пауль – это господин, отвечающий за снабжение крепости. Его сейчас здесь нет, он в городе… Так, вот, мы с ним однажды затеяли пирушку, и уже хмельные о чём-то поспорили. Я проспорил, и велено мне было ступнями измерить расстояния до всех ближайших предметов – вон до тех кустов, до деревьев, до скалы. С тех пор я по этим ориентирам быстро определяю расстояния, ибо числа, что мы тогда даже записали, я никогда не потеряю.

– Как весело у вас тут бывает! – засмеялась Камилла.

Милая беседа так бы и продолжалась, если б её не перебил грохот трёх камней, ударивших по крепости. Центральный камень упал, не оставив следов на стене, а двое боковых, угодивших в левый и правый углы, всё-же сместили кладку. Ещё несколько выстрелов привели к трещинам по углам, однако вождь жаждал бо́льших разрушений.

– Подгоните орудие к правому краю! – приказал он. – На то место, где стояли лучники.

– Не надо! – отменил приказ брат вождя Артур. – Там же песок! Встанет криво, и ещё нас поубивает.

– Ладно, – согласился Мурат. – Тогда метните ещё по пять камней, а после будем карабкаться по углам!

Он велел племяннику подать щит с саблей. Вслед за вождём стали вооружаться его приближенные, натянули тетиву оставшиеся лучники и построились рядовые. До жути боявшиеся пушечных выстрелов кони остались на месте. Метания камней ещё продолжались, а воины уже краешком двигались в атаку, прячась за растительностью. Левый и правый углы крепости были весьма уязвимы. Если в этих местах подойти к стене вплотную, тебя вряд ли заметят с башни или из-за стены.

Но гарнизон тоже не расслаблялся. Вглядываясь вдаль, капрал Унгер воскликнул:

– Сержант! Вождь и его сподвижники пропали!

– Куда они могли пропасть? – удивился Нильсон, выглядывая в бойницу. – Хотя, верно. Что-то их невидно… минуту назад они стояли аккурат за камнемётами.

– На стену полезут сейчас, не иначе! – заключил Унгер.

– Возможно, – согласился комендант и крикнул: – Гарнизон! Вернуться на позиции! Скрытую оборону принять!

Камни уже не летели, и нахождение возле стены делалось безопасным. Создав скрытую оборону, Нильсон дал возможность инсейнам подойти как можно ближе, чтобы усыпить их бдительность и по возможности расстрелять главарей. План этот весьма рискованный, ведь ещё не ясно, кто кого в итоге прикончит, однако, битва не должна затягиваться. Если вождь может рассчитывать на подкрепления, у коменданта же такой возможности нет.

Пройдя четыреста ярдов по заросшим краям большой дороги, инсейны вышли на открытый участок перед крепостью. Лучники живым щитом прикрывали двигающихся следом отцов племени, держа под прицелом бойницы. Штурмовать левый и правый углы готовились в общей сложности семьдесят человек. Но стоило им подойти к стене ближе, чем на вытянутую руку, будто майский гром в пасмурный день, ударила пушка. Кочевники, мало знакомые ещё с артиллерией, вздрогнули от этого выстрела. Вождь со своим окружением, хоть и оглох, всё равно продолжал наступление. Простые же инсейны, далёкие от военной науки, бежали назад, получая от гарнизона стрелы в спину.

Часть солдат отложила арбалеты и, по сигналу пушкаря, начала отбиваться топорами. В условиях ближнего боя лучники становились бесполезны, и оттого первым на стену, увлекая за собой родичей, карабкался вождь. Верхняя часть тела его прикрыта щитом, а путь пробивает острый кинжал. Рядом перелезает заграждение брат его Артур. В спину толкают щиты других воинов. На противоположный угол ползут инсейны под предводительством старика Сандро. Охотники за наделами, всецело доверившие судьбу родным богам, испытывали неимоверные трудности. Щиты их быстро усеивали стрелы, летящие с башни; в ноги падали брёвна, но кочевники ещё могли сражаться. Фаланги, пусть и крохотными шагами, заходили в крепость.

– Что ж я наделал! – кусая пальцы, бормотал Нильсон. – Сам себя в ловушку загнал, дубина!

– А щиты – будто камни! – ворчал Унгер. – Никак их не пробить!

– Камни! – воскликнула Камилла и схватилась за оставшиеся у метательной машины снаряды.

– Вам это не под силу! – крикнул ей солдат и сам еле поднял камень.

– Затея пустая, – сказал Унгер. – Камнемёт совсем не передвижной, а без него кидать тяжело.

– Правда! – согласился боец и выронил камень.

– Как легионеры римские прут, – глядя на инсейнов, заметил Нильсон. – Вот, что! Оставаться здесь, словно кот на дереве, я не желаю. Я впустил сюда собак, мне их и гнать!

Комендант спустился вниз по лестнице. Помощник, всем своим видом дающий понять, что его начальник идиот, решил в трудную минуту не бросать его.

– Я – с вами!

Унгер застал Нильсона в комендантской, когда тот доставал из-под скамьи палицу.

– Как думаешь, Унгер, спасут положение два удара этим бичом?

– Сержант, у меня другая мысль. Раз уж Ваша оборона терпит крах, поручите командование мне.

– А что же я буду делать? – удивился Нильсон.

– Возьмите Камиллу и отвезите её к господину Паулю. Дай Бог хоть одному человеку спастись!

– Почему бы тебе самому её не отвезти, капрал?

– Мне кажется, что она влюблена в Вас. Все эти разговоры, хихиканья… Будьте как рыцарь в дамских романах!

– Но… я…

– Мало времени, сержант! Спасайте Камиллу! Обещаю, крепость выстоит! Северо-западники не сдаются!

Верный долгу помощник упрашивал коменданта, стоя на коленях. Нильсон поверил своему капралу и, кликнув Камиллу, побежал с ней в конюшню. Унгер же взял оставленную палицу и, крутя её, принялся изобретать спасительный план. Как назло, именно в этот судьбоносный момент голова оказалась совершенно чистой. Капрал ходил из стороны в сторону около минуты и всё больше нервничал, ведь пока он думал, враг упрочнял свои позиции. Да и что здесь придумаешь? Вот-вот фаланга даст толчок, который раздавит уставший гарнизон. Последним рыцарям королевства суждено умереть…

Унгер споткнулся обо что-то мягкое. Боже, да ведь это настоящая инсейновская шуба! Её в качестве трофея как-то привёз сержант с похода. Выглядит, конечно, скверно, но в дело сгодится. Повеселевший капрал разделся и взамен привычной туники с доспехом надел шубу на голое туловище. Затем он вернулся на крышу. Солдаты, увидев летом человека в шубе, приняли Унгера за иноверца и чуть не побили.

– Оставьте свой пыл! – воскликнул командир, усаживаясь на камнемёт. – Лучше тихонько забросьте меня в деревья, а я попробую обмануть врага. Скоро здесь начнётся адский погром, но вы ему не мешайте и прячьтесь! Вы поняли?

– Так точно, – пробормотали солдаты, опуская рычаг.

Не успел наш капрал обратиться с молитвой к небесному покровителю, как тут же взмыл над крепостной стеной, рвом и пыльной дорогой. Все воины на мгновение показались смешными букашками, судьбой которых легко управлять. Мир с высоты зелен и безобиден – живи да наслаждайся! Но без крыльев долго не полетаешь, и Унгер шлёпнулся на первую попавшуюся ветку. Ветка треснула, чем невероятно облегчила спуск. Капрал благополучно достиг земли, отряхнулся и побежал к вражеским камнемётам.

Тем временем в поле оставалась небольшая кучка инсейнов – двенадцать молодцев, управляющих камнемётом и несколько возничих, присматривающих за лошадьми. Когда основные силы ушли штурмовать крепость, метальщики решили не отставать и покатили орудия следом, дабы поддержать наступление. Башенный камнемёт с пушкой молчали, поэтому движению ничто не препятствовало. Машины находились уже в трёхстах ярдах от стены, когда к ним подбежал «старейшина» в грязной шубе.

– Скорее! – тяжело дыша, выкрикивал он из-под капюшона. – Атака срывается, нужны камни!

– Будет сделано! – взволнованно отвечали камнемётчики, заряжая орудия.

– Подойдите ближе! – командовал гонец. – Крепость нужно разбить внутри!

Он распорядился запрячь лошадей, и скоро метательные установки доставили ближе некуда. Их появление никто из крепости не заметил. Все были заняты: инсейны дружно пробивали себе дорогу, а солдаты, падая от усталости, ещё кое-как боролись.

– Не щадите камней! – воскликнул Унгер. – Используйте их все, дабы расчистить путь!

Метальщики, до сих пор не разоблачив самозванца, принялись исполнять его волю. Раздался грохот тяжёлых камней, обрушившихся на крепость. Бойцы обеих сторон не в силах бежать от обстрела. Их всех завалило, и спаслись лишь двое предупреждённых солдат… Озадачив невольных палачей, Унгер стал добивать противника. Он подходил сзади к каждому возничему и проводил кинжалом по шее. Благодаря общему шуму, это действо не привлекало внимания.

Зигзагообразная дорога, соединяющая крепость с остальным королевством, наполнилась кавалькадой рыцарей, мчавшихся на помощь умирающему гарнизону. Во главе небольшого отряда ехали два старых приятеля – сержант Нильсон и барон Пауль.

– Что ж ты, дружище, раньше меня не призвал? – кричал Пауль, заглушая топот коней.

– Как же, барон, нынче и так времена неспокойные! – смущённо отвечал сержант. – Боялся, как бы к тебе самому лиходеи не пристали.

– Тоже верно. С неделю назад лезли какие-то бесы, но две дюжины моих орлов их быстро изгнали! Вот и этих берсерков, чую, ждёт погибель.

– Хочется верить, – ободрено заметил Нильсон. – Надеюсь, Камилла тебе хлопот не доставила?

– Да перестань! Мой советник разместит её в замке как родную, а после боя делай с ней что хочешь – хоть женись!

Нильсон усмехнулся.

– Чего смеёшься? Оруженосцев пора растить, а ты до сих пор холост.

Пауль хлопнул друга по плечу, затем скомандовал:

– Мечи наголо!

В предвкушении боя раздался лязг двадцати шести мечей, вынимаемых из ножен; опустились забрала на шлемах всадников. Из-за скалы уже показывались крепостные ворота. Нильсон достиг их первыми, затем спешился и попытался открыть. Заперто! Ежели крепость заперта изнутри, то, выходит, инсейны ещё не пересекли границу. Значит, держится гарнизон! Радостный комендант, желая скорее увидеть работу помощника, забарабанил в ворота. Через пару минут послышался грохот открывающегося засова, и перед Нильсоном возникли два напуганных солдата-камнемётчика.

– Как у вас тихо! – заметил комендант. – Неужели, бой окончен?

– Окончен, – пробормотали солдаты.

– Повержен враг-то?

– Так точно.

– Вольно! – приказал разочарованный барон. – Действительно, зачем им подкрепления!

Нильсон и Пауль вошли в разбитую крепость. Увиденное там повергло в ужас. Кругом лежали каменные глыбы всевозможных размеров, из-под которых торчали конечности и доносились стоны. На земле сплошь да рядом виднелись кровавые пятна, потерянное оружие. Часть стены разрушена, к башне – вовсе не подобраться. Едва глаза коменданта привыкли к окружающему его хаосу, из-за груды камней показался сгорбленный уставший человек в грязной шубе с рукавами по локоть в крови.

– Иди-ка сюда, дружок! – приказал Нильсон, также принявший Унгера за инсейна. – Ты почему до сих пор живой?

Капрал скинул с себя иноземное одеяние и ответил:

– Сержант, племя разбито их же оружием.

– Боже, – воскликнул комендант, разгадавший трюк. – В какую авантюру ты ввязался!

– Да, пришлось действовать жёстко, – согласился Унгер. – Теперь мы имеем сто тридцать тел, нуждающихся в погребении.

– Ты сделал всё правильно! – похвалил барон Пауль и добавил: – Верно говорят: «Северо-западники не сдаются!»