bannerbanner
Где-то в Панамском заливе. Часть II
Где-то в Панамском заливе. Часть II

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
4 из 5

Сразу стало понятно – результат «смотрин» в нашу пользу. Стрелы вернулись в кожаные колчаны, а острия копий нацелились в скрытое листвой небо. Более того, ребята на минуту позабыли о нас, гостях своего леса и принялись о чем-то эмоционально спорить.

Совещание или что это было, закончилось быстро. Тот, кто ближе других с нами познакомился, повернулся и призывно махнул рукой. Данный жест трактовать по-другому, кроме как предложение последовать за ним было невозможно. Что ж, ни в облике местных обитателей, ни в их действиях не было и намека на агрессию, потому причин нервничать у нас не было. К тому же, никто не тыкал в нас копьями и не целился, а это не могло не успокаивать…

– Алексей Николаевич, что вы скажете обо всем этом? – прошептал я, поравнявшись с историком.

– А кто его знает! Судя по всему, врагами нас не считают, что уже неплохо. Сейчас отведут к себе в поселение. Далее нас ждет знакомство с местным вождем. Вот уже тогда и будет конкретика, пока же могу только посоветовать быть начеку и не слишком расслабляться, мало ли…

Шли меньше часа. Нас не подгоняли, но и не теряли из виду. Походный ордер сформировался просто. Впереди шли те восьмеро, что перегородили нам дорогу, за ними мы, а позади остальные аборигены. Я несколько раз оглядывался, так, из любопытства, но не видел во взглядах или действиях замыкающих ничего сколько-нибудь пугающего.

Пейзаж не баловал разнообразием. Все та же просека, все те же крутые повороты и виражи…

Скоро вышли на расчищенную поляну. Сразу видно – обжитое место. На небольшой территории в абсолютном беспорядке разбросаны деревянные домики с плоскими крышами. Единственным намеком на хоть какую-нибудь упорядоченность была своеобразная площадь в центре. Судя по горе пепла, обложенной камнями, там зажигали костер, вполне вероятно, это именно тот огонь, что мы видели с вершины плато. Да, очень хотелось верить, что его использовали не для того, чтобы готовить случайных путников в собственном соку или там на углях.

Наше появление не остался незамеченным. Напротив, все население деревни выбежало из своих домиков полюбоваться на гостей, которых, судя по всему, в этих краях видели нечасто. Нас внимательно осмотрели, но как бы издали, соблюдая дистанцию. Руками не трогали и это неплохо, вот только тишина, безмолвие, что царило на поляне, немного тревожило…

Общий вид людей и их жилищ волне нормальный как для представителей забытых цивилизаций. Хиленькие домики. Судя по тому, что было видно сквозь пустой дверной проем одного из них, внутри простенькая обстановка. Никаких излишеств, ни в плане удобств, ни в плане уюта. Вообще, у меня сложилось впечатление, что жилье аборигенам досталось «по наследству» от какой-нибудь, не знаю даже, исследовательской экспедиции? Кстати, нельзя не заметить, что условная планировка этих строений идентична той, что мы наблюдали в джунглях, убегая от Рамиро и его товарищей. Что это значит? Сложный вопрос…

С одеждой также особо не разгуляешься. На мужчинах повязки, более всего напоминающие экипировку борцов сумо. У женщин к ней добавлялась легкая накидка, лишь немного прикрывающая грудь. Почти у каждой из представительниц слабого пола на шее висели бусы из мастерски обработанных цветных камешков.

– Резервация! – кивнул профессор, взглядом ученого окинув окрестности. – Изобретение демократичных европейцев. Прибыли на чужой континент, прогнали местных жителей, выделили им земли третьего сорта. И то, это только тем, которых не убили…

Один из сопровождающих повернулся к нам и показал пальцем на толстое бревно, давно лишившееся коры, лежавшее на краю «площади». Судя по общему состоянию, его использовали в качестве скамейки, что и нам предлагалось сделать. Что ж, отказываться причин не было. Расселись, продолжая ловить на себе любопытные взгляды.

– Здравствуйте! – громко, но дружелюбно сказал я, чувствуя себя своеобразным первооткрывателем. Это что-то из цикла надписей на стенах «Здесь был…» и все такое. Я о том, что в этом уголке мира русский язык вряд ли уже звучал.

Ответа на приветствие не было, что и неудивительно, но местные жители немного оживились. Они уже не молчали, а переговаривались шепотом, по-прежнему с интересом поглядывая на каждого из гостей их деревни.

Через минуту из ближайшей избушки выскочила симпатичная девушка с восхитительно-синими глазами, которые удивительно контрастировали с черными глазами ее соплеменников. В руках она держала высокий глиняный кувшин с узким горлышком, расписанный ярким цветочным орнаментом. Она пробежала взглядом по нашим лицам, густо покраснела, что было заметно даже сквозь достаточно смуглую кожу. Подбежала к Розалинде, вручила ей наполненную до краев емкость и снова скрылась за дверью.

В глиняной посуде ручной работы плескался прохладный, сладковатый с кислинкой напиток, который напомнил о том, что мы чуть не половину долгого дня вынужденно обходились без воды.

– Похоже, съесть нас не собираются, – чувствуя, как приятная жидкость растекается по организму, пробормотал я. Ага, кто о чем… – Иначе бы накормили, так сказать, нафаршировали перед тем, как отправить в духовку.

Карлос наклонился к жене, та, улыбаясь, перевела мои слова. Он выслушал. Красноречиво посмотрел на меня и прошептал несколько слов из числа тех, которые не требуют перевода. Ухмыльнулся и сжал пальцы на ремне автомата. Ясное дело, себя он в качестве жаркого не рассматривает, причем даже в отдаленной перспективе. Что ж, я с ним солидарен.

Глава 5

Лесной народ и традиции гостеприимства

Казалось, время попросту остановилось. Ничего не происходило, ничего не менялось. Мы по-прежнему сидели на бревне, ловили на себе взгляды местных жителей, отвечали взаимностью. Вряд ли это можно назвать полезным занятием, ведь свое мнение об «аборигенах» у меня сложилось сразу – обычные они люди. Похоже, мирные. В глазах любопытство, в действия ни агрессии, ни угрозы.

Мы смотрели на них, они смотрели на нас, все до уныния стабильно, скучно и монотонно, но вот повеяло переменами.

Прежде всего, на «площади» стало меньше свободного места. Можно было подумать, что пришли еще люди. Прибавилось с полсотни человек, а то и больше. К примеру, подтянулось население соседних деревень, но нет, просто те, кто до того теснился в отдалении набрались смелости и приблизились к центру очищенного от растительности пространства.

Перемены же продолжались. Людское море взволновалось и забурлило. Энергично работая локтями, расталкивая толпу, на центр поляны вышли двое. Оба одинаково высокие, статные, мускулистые. Они несли массивное кресло, вырезанное из цельного ствола старого дерева. Трудно представить, какова его масса! Установили, выровняли, подложили несколько плоских камней под передние ножки для максимальной устойчивости и быстро удалились. Это добавило разнообразия уныло-статичной картине и стало своеобразным сигналом к действию.

Все собравшиеся на поляне дружно засуетились и принялись отталкивать друг друга от ее центра. Скоро образовался широкий живой коридор, по обеим сторонам которого ровно, будто по ниточке, выстроились местные жители. Один его конец упирался в кресло-трон, другой в наше бревно-скамейку.

Тишина, которую лишь немного разбавлял неуверенный шепот, сменилась разноголосым галдежом. Монотонный гул, слов не разобрать. Ограниченное пространство, множество людей. Некая систематизация, шум, ощущения, будто на концерт попал. Музыки не хватает, а к ней цветных фонарей. В остальном же один в один! Выступление рок-звезды. Уже скоро, вот-вот начнется! Фанаты теснятся, изо всех сил стараются занять место как можно ближе к любимому исполнителю. Даже чуточку неудобно, все-таки один из этих «артистов» я сам…

Толпа поволновалась и успокоилась, но на этом перемены не закончились, более того, торжественная часть только начиналась.

Где-то неподалеку заговорили барабаны (не иначе как кто-то подслушал мои мысли!). Невидимый с того места, где мы расположились музыкант мастерски отбивал ритм. Красиво так, со знанием дела. Кстати, что-то в этой мелодии грохота было знакомое, правда, трудно сказать что.

Неважно, да и не в этом дело. Под бой барабанов на «площадь» вернулись двое здоровяков, которые несколькими минутами ранее притащили трон. Они медленно приближались, шли вдоль живого коридора, созданного местными жителями. На мгновение остановились, помаячили за троном, двигаясь боком, обошли его. Вышагивали парни неторопливо и чуточку даже торжественно. Под руки они вели старика с длинными белокурыми, если не сказать прозрачными, волосами. Судя по бесформенному одеянию – пончо из грязно-белой ткани, что заметно контрастировало с одеждой простых людей и массивному ожерелью, украшавшему худую шею, это был далеко не самый последний человек в деревне.

Размеренно, шаг-пауза, шаг-пауза, процессия приблизилась к нам. Я приподнялся – исключительно рефлекторное действие, привычка выработанная годами (неправильно это сидеть в присутствии старших!). Руку протягивать не стал, уже опытный, но и этого оказалось более чем достаточно. Охрана сработала молниеносно. Мускулистые парни закрыли собой старика, на меня же со спины набросились несколько человек и в мановение ока повалили на землю.

Вождя, а это был вне всяких сомнений вождь, отвели к креслу и усадили в него. Лежа в пыли, я отчетливо видел, как он внимательно посмотрел на меня, профессионально обездвиженного, на моих товарищей, на которых нацелились с десяток копий, затем призывно махнул рукой.

В ответ на его жест подбежала девушка с синими глазами, та самая, что проявив заботу и сострадание, принесла нам кувшин, позволив утолить жажду. Она прошептала несколько слов старику в ухо, тот задумчиво кивнул, повернулся в нашу сторону и энергично мотнул головой. Охранники, вдавливающие меня в землю, ослабили хватку. Легко и как-то даже небрежно подняли. Усадили на место.

Все, желание подпрыгивать по поводу и без такового у меня отбили надолго.

Девушка спряталась за спинкой кресла, а старик медленно и неторопливо заговорил. Удивительный тембр, приятный, я бы даже сказал, молодой голос. Меньше всего можно было ожидать, что слова с такой интонацией вылетают из уст человека преклонного возраста. Да и сам язык. В нем слышался шум моря, шелест листвы и птичьи трели. Это одно из тех наречий, которые можно слушать вечно, не понимая ни единого слова.

Старик сделал паузу и внимательно посмотрел на нас. Вне всякого сомнения, он ждал, что мы что-то скажем в ответ. Вот только что сказать, а главное как!

К такому выводу пришел не я один. Карлос, глядя на вождя и изо всех сил стараясь не жестикулировать, чтобы не провоцировать охрану, выдал небольшой спич. Как несложно догадаться, я не понял ни слова, более того, даже предположил, что панамец понимает язык местного племени и не просто понимает, а и говорит…

– Давайте-ка я попробую. Вы не станете возражать, а молодежь? – Алексей Николаевич прокашлялся и громко, стараясь максимально четко выговорить каждый звук, произнес несколько коротких фраз. Речь историка звучала не так эффектно, как слова вождя, но общая схожесть в плане звукового рисунка была ну просто-таки на лицо.

Не знаю, что сказал ученый, но это произвело впечатление. Люди, заполонившие площадь, которые смолкли, прислушиваясь к тому, что говорит их лидер, громко и, кажется, радостно загалдели. Старик на троне внимательнее посмотрел на нового для себя человека, владеющего языком его племени. Поднял правую руку, призывая к тишине. Его губы медленно зашевелились.

Из-за спинки кресла-трона выглянула девушка. Что-то спросила у вождя, тот кивнул, она быстро убежала. Почти сразу вернулась. В ее руках была небольшая табуретка. Она поставила ее правее кресла, сверху положила украшенную вышивкой подушечку и снова исчезла за спиной старика.

Один из охранников помог вождю встать. Тот показал пальцем на историка, после на табуретку. Алексей Николаевич понимающе кивнул и начал подниматься, но делал это крайне медленно, постоянно оглядываясь (наверняка учился на моих ошибках!). Подмигнул нам, повернулся, неторопливо пошел к трону и главному человеку селения.

Далее последовали изрядно затянувшиеся переговоры. О чем говорили, мы не имели ни малейшего представления, но судя по мимике и реакции людей, все складывалось неплохо, правда, не совсем понятно для кого.

Беседа историка с вождем затянулась без малого на два часа. Честно говоря, я чуть было не уснул. Дважды. Вряд ли все это время обсуждали что-то по-настоящему важное, скорее всего, были трудности с пониманием друг друга. Что ж, ради понимания можно и потерпеть…

В тот момент, когда я в очередной раз «клюнул носом» послышались громкие крики, их дополнил бой барабана. Двое охранников помогли старику подняться. Ученый встал сам. Оба участника переговоров слегка поклонились друг другу. Похоже, официальная часть подошла к финалу.

Вождя увели. Историк, улыбаясь улыбкой по-настоящему счастливого человека, вернулся к нам и, не дожидаясь расспросов, выпалил:

– А что вы думали? Да, историк это не такой уж и бесполезный специалист. Многое знаем, а еще много чего умеем, – Алексей Николаевич обвел нас горящим взглядом. – Не знаю как вы, но лично я просто на седьмом небе от того, что все так обернулось. О таких приключениях и мечтать…

– Но кто они? Что за народ? Где мы находимся? Откуда вы знаете их язык? – наше нетерпение вылилось в водопад вопросов, конечно, далеко не все они звучали по-русски.

– Давайте не все сразу. По поводу языка, так я его и не знаю! Я заговорил с вождем на юкатекском диалекте. По сути это язык племени майя, вернее один из них, один из доживших до наших дней. Он более всего распространен в районе полуострова Юкатан это с другой стороны Америки, но как видите, меня поняли. Да, не на все сто процентов, но и этого достаточно чтобы вести разговор. Кто они? Не знаю. Сами себя они называют Лесным народом, это самоназвание, именуйте их так, если вам от этого легче.

– Хорошо, – не вытерпел я. – Но вы ведь узнали, где мы находимся? Хоть примерно, хоть в общих чертах!

– Не то чтобы да, – историк пожал плечами. – Тут все сложно. У них нет какого-нибудь более или менее глобального видения окружающего мира. Я пытался расспросить, по-разному формулировал вопрос, но получал один ответ – в лесу. В принципе, это правда и с этим не поспоришь.

– Но они хоть подскажут нам, как выйти к людям? – не унимался я. – К цивилизованным людям. Нам же ничего от них не надо, только информация. Вы, конечно же, им сказали, что мы не имеем никаких дурных намерений и все такое…

– Понимаешь, это народ, который живет по тем же законам, по которым жили далекие их (да и наши тоже) предки. У них если друг то друг, если же враг… – историк широко развел руками. – В общем, для начала они должны определиться. В данный момент мы нечто среднее между гостями и пленниками.

– И когда они примут решение? – как-то все это мне не очень нравилось. Почему бы просто не сказать, идите товарищи и идите, вам вон туда, там бледнолицые, у них огненная вода и прочие блага цивилизации!

– Завтра утром вернется шаман, он сейчас занят, с духами беседует. А вот после возьмется и за нас, заглянет в наши души. Изучит нас, тогда все и станет понятно. Так что да, готовьте то, что у вас там припасено к осмотру, – историк просто светился от счастья. – И еще одно, не спешите расстраиваться, есть и по-настоящему хорошие новости. Мы приглашены на ужин и не в качестве… основного блюда…

Оказалось, нам выделили отдельную жилплощадь. Нельзя сказать, чтобы много места, но на общем фоне и это уже хорошо. Небольшой домик, скорее, большая деревянная коробка. Внутри ничего примечательного. Дощатый пол, именно доски, довольно старые, но судя по всему, пиленные не вручную. Это подтверждало мою слабенькую теорию о том, что здания ранее служили пристанищем людям, которые ближе к цивилизации. Прав я или нет, трудно сказать, но даже если и прав, что нам это дает? Правильно, ничего, лишь блеклую иллюзию понимания окружающего мира.

Мебели как таковой не наблюдалось. На полу циновка. Своеобразный ковер ручной работы, сплетенный из совершенно сухих, но все еще гибких лиан. Мастерски сделано, просто и практично. Собственно, это и все. Коврик – напольное покрытие он же кровать, но что еще надо уставшему путешественнику, которого судьба забросила куда-то на край света!

Осмотрелись. Переглянулись. После постоянных ночевок на свежем воздухе небольшая комнатка казалась вершиной уюта и комфорта, а то и вовсе маленькими царскими хоромами. Разложились. Забросили автоматы в дальний угол, предварительно отсоединив и опустошив магазины. Это исключительно на тот случай, если кто-то из местных проявит чрезмерное любопытство. Так сказать, чтобы любознательность не стала причиной трагедии.

Когда мы снова вернулись на площадь, там уже весело горел костер, языки которого (так казалось снизу) поднимались до верхушек ближайших деревьев. У огня суетились женщины. На камни, разложенные вокруг «огненного цветка», пользуясь изрядно обгорелой рогатиной, они ставили глиняные горшочки, закрытые глиняными же крышками. Их содержимое быстро закипало, к режущему глаза едкому дыму примешивался не просто приятный, а буквально сводящий с ума аромат.

Конвейер по приготовлению пищи работал как часы. Одни горшочки забирали, на их место ставили другие. В них что-то аппетитно шипело, пахнущий какими-то местными травами пар смешивался с дымом, все это дразнило рецепторы и вызывало заунывное урчание в животе.

Сухая древесина быстро сгорела, оставив после себя высокий курган из раскаленных углей. Тут-таки над ним появился вертел. Деревянная конструкция, две треноги, которые удерживали железный прут с одним загнутым концом. Почетное место на вертеле заняла освежеванная туша – похоже, какой-то дальний родственник домашнего барана или козла. Та быстро покрылась корочкой, а концентрация запахов в воздухе достигла критического уровня.

Практически все было готово для начала мероприятия. Вместо столов разложили циновки, точно как те, что в нашем домике, но узкие и длинные. Они образовали кольцо, в центре которого тлели угли гаснущего костра. Расселись. Нам (вне всяких сомнений это хороший знак) выделили место рядом с вождем и синеглазой девчонкой, которая оказалась его внучкой. Конечно, нас представили и познакомили, вот только имя старика я почти сразу забыл, слишком длинное оно и трудное к восприятию. Внучку звали проще – Пэмуя. Тоже не слишком привычно, но хоть коротко. Кстати, имя ее непростое, у него значение есть. Луна, что отражается в воде! Красиво…

Между нами и местной верхушкой посадили нескольких мускулистых парней. Вряд ли это случайность, скорее предусмотрительность. Не до конца нам доверяли, да и ладно…

Ужин удался на славу. Сочное свежее мясо быстро восстановило растраченные силы и вернуло расположение духа. К нему прилагалось своеобразное рагу из местных корнеплодов. Какие-то мягкие полупрозрачные кусочки волокнистой массы, томленной в горшочках. Вместо хлеба – лепешки, вкусные, но намертво прилипающие к зубам. Чтобы нивелировать все мелкие неудобства, вызванные непривычной пищей, вынесли огромные кувшины с напитком, по вкусу напоминающим тот, которым нас угощали днем, но гораздо более концентрированным.

Подозрительная жидкость. Конечно, я далеко не сразу понял, что с нею что-то не так. Сначала приложился по полной, а вот уже после! Не знаю, что это и из чего сделано, но после первого же «подхода» у меня слегка закружилась голова, а после третьего весь мир покачнулся и пустился в пляс.

Быстро стемнело, но пиршество продолжалось. Добавили немного освещения. Один из охраны вождя сбегал в ближайшую хижину и принес несколько металлических факелов на длинных заостренных ручках. Он прошелся по полянке, воткнул осветительные приборы в землю, прошелся еще раз и зажег каждый из них. Тут еще кто-то подбросил хвороста в почти догоревший костер, тот вспыхнул с новой силой. От вида колышущегося пламени сразу повеяло чем-то первобытным, добрым, живым и настоящим.

В тот же миг убрали часть циновок и освободили место для танцев. Ожил барабан, за ним еще один. В четыре руки незримые музыканты где-то среди деревьев отбивали ритм. Темп все нарастал, звал и настаивал. От него даже у меня, у далеко не самого большого поклонника Терпсихоры с ее шумными развлечениями, ноги напряглись и задрожали, готовые пуститься в пляс.

Первыми на свободное пространство вышли парни с луками и копьями. Двигаясь в такт барабанам, они выполняли замысловатые движения, имитируя охоту, а то и вовсе сражение. К ним подключились девушки. Их танец был менее воинственным, но более зажигательным. Не засмотреться на удивительно-природную грацию и гибкость было попросту невозможно.

Нам также предложили поучаствовать. Честно говоря, я даже попытался, но последствия «дегустации» не позволили толком стать на ноги. Стоило лишь немного выровняться, как земля начала стремительно приближаться. Я упал. Чудом успел выставить вперед руки. На этом танцы и закончились. Оставалось только заставить себя сесть, глуповато улыбнуться и развести руками…

В отличие от меня, на Педро напиток подействовал совершенно иным образом. И до того энергичный, парень буквально светился. Он так вился вокруг внучки вождя и так вытанцовывал, что потенциальные кавалеры из местных были вынуждены признать за ним первенство. Да и как тут не признаешь, если по всему видно – она также ему симпатизирует!

Танцоры сменяли друг друга, а барабанщики продолжали без устали отбивать ритм. Последним из того, что увидел я, было танго в исполнении Карлоса и Розалинды. Панамец с огромным трудом добился от музыкантов более или менее подходящего музыкального рисунка, и они вдвоем с супругой покорили местных жителей своим мастерством.

Вечер плавно перетек в глухую ночь, но этого я не заметил. Усталость, подкрепленная творением местных виноделов, окончательно свалила меня с ног. Я уснул просто за «столом». Неудобно конечно и не только в плане выбранного ложа, зато утро началось рано, и было оно на удивление бодрым и даже чуточку добрым.

Глава 6

Национальный колорит или раз шаман, два шаман

Проснулся я с первыми лучами солнца, чувствуя невероятный прилив сил и небывалый энтузиазм. Мигнул глазами. Непроизвольно улыбнулся, вот что значит друзья! Не оставили меня под открытым небом, перенесли в наше временное жилище. Огляделся. Все крепко спали, не было только историка. Понимая, что сон ушел и уже не вернется, я встал и вышел наружу, где тут-таки наткнулся на ученого. Тот с восторгом, граничащим с благоговением, вертел в руках один из тех факелов, что прошлым вечером освещали поляну. Заметил меня, протянул руку, пожал, здороваясь. Хорошо, никто не видел. Опять набросятся, повалят на землю…

– Вряд ли это создано нашими новыми друзьями. Древняя вещь, мастерская работа, – сказал Алексей Николаевич, медленно поворачивая выкованный неизвестным кузнецом металлический цветок.

Именно так, цветок. Никакой унылой утилитарности, не факел, а настоящее произведение искусства. Длинная ручка с заостренным концом стилизована под стебель. Природные формы, слегка изогнутые линии. На верхнем конце пять ажурных лепестков. Они, подчеркнутые маленькими коваными чашелистиками образовывали бутон, что лишь начал открываться. Пространство внутри заполняли тканью или растительными волокнами, пропитывали чем-то горючим. Красиво, оригинально, практично.

– Не знаю, вам виднее. В любом случае очень даже симпатично, – пожал плечами я и добавил: – А хорошо здесь все-таки, ни электричества, ни электроники, никаких происков цивилизации! Просто как в детство вернулся, опять на каникулы в село к бабушке укатил. Помню, у нее частенько свет отключали, тогда свечи зажигали или лампу керосиновую. Как освещение не очень, но атмосфера! Интересно, а они где горючее берут? Не думаю, чтобы поблизости заправка была.

– Чувствуешь запах? – историк подвинул железный цветок ближе ко мне.

– Вонючее что-то… Нефть?

– Точно! Смотри, когда выберемся отсюда, не проговорись, не то налетят какие-нибудь «переносчики демократии» и закончится простое человеческое счастье затерянного в джунглях племени…

Тишину и спокойствие дремлющего селения взорвали барабаны. Вряд ли это обычная побудка. Слишком уж торжественно они звучали, словно марш играли.

Разбуженные грохотом из домиков начали выходить люди. Они спешили на «площадь». Пробегали мимо, улыбались. Похоже, мы им действительно понравились…

За нами пришли двое парней с внушительного вида копьями в руках. Не стану утверждать, похоже, это те самые здоровяки, которые сопровождали вождя во время вчерашнего «знакомства». Они не сказали ни слова, пользуясь исключительно языком жестов, попросили следовать за ними.

Ни возражать, ни препираться повода не было, и вот уже через минуту мы вышли на центральную поляну селения, где стали свидетелями, а отчасти и участниками занимательного ритуала.

На страницу:
4 из 5