Как острием меча

Нам будет радостно шагать дорогою одной.

***

Чем отличается мой дом?

Вся утварь скромная и нет в нем

Ни золота, ни серебра, ни соболиной шубки

Лишь книги – владенье бабушки –

Фамильная библиотека.

В ней все, что надо человеку.

Она служила проспектом к знаниям

Самой бабули, ее детям.

А мне, сняв с полки, протянула

И этим самым ужаснула

Старушку Библию, ей тыща лет.

Что нового внесет в наш век

Развития науки!? Ну, насмешила прямо.

Но бабушка моя упряма.

Сдаваться в жизни не привыкла.

«А Библия не о технических новинках.

О связи человека с Богом» -

Сбивая с ног, мне говорит. И ненароком

Вопрос: «Прогресс улучшил человека?

Он больше не убийца?

Ты жизнь начинаешь, внук,

Проверь своего сердца стук.

Читай, узнаешь нормы Бога. Они,

Поверь мне, неизменны.

Условия прогресс науки изменяет.

Духовность человека формирует».

Я книгу предпочел ту, что в ее руках

Всему богатству, что на полках,

Другие? Нет, не хуже,

Важнее стала мудрость Божья.

***

По милости, сколько отмерил Бог,

Таков твой путь земной.

И надо ль думать, как продлить тот срок,

Морочить голову проблемою пустой?

Уж решено, и от судьбы не убежать -

Бытует понимание такое.

Но кто осмелился все это утверждать?

На чем основано сужденье роковое?

По образу, подобию себя Бог создал человека.

Он сам свободен, по логике вещей,

Свободен человек. О продленьи века

Мечта реальна и даже нет важней.

Нам Бог предложил жизнь и смерть,

Конечно, благословенье и проклятье.

И нет, похоже, других мер

Определить, за что треклятие.

И в связке с этим почему-то

Мне вспомнился один народ.

Да нет, не почему-то, -

Народ тот долголетием слывет.

Живут здесь люди на осколочке земли,

Есть остров крохотный в Эгейском море.

Икария зовется. Как они могли

Построить города на горном склоне?!

Знакомьтесь, – дед.

Он свой в порядок приводит дворик.

Ему сто с лишним лет.

А вот ровесница, в соседстве ее домик.

Она ткачиха.

На целый километр, поднявшись в гору,

И одолев тот путь довольно лихо,

Заходит в школу.

Здесь ткацкие станки

А те, кто ткет за ними.

Они в том деле новички,

А у бабули знанья высоки.

Здесь люди без суеты, размеренно живут.

Не то, что мы – спешим, чтобы успеть

И все ж не успеваем. И нас гнетут

Такие спешки. А потому нервоз, покоя нет.

Заметила, что коллективный труд

По нраву тем островитянам.

Здесь место стрессам не дают

Помочь друг другу каждый рьян.

Живут не бедно, к богатству не спешат.

Однако предпочтенье отдают труду

И праздно на скамейках не сидят.

Вот это свойственно и молодым, и старику.

Зато уж в праздники здесь всем селеньем

В наряде лучшем хороводы водят.

Пожалуй, все я рассказала,

Однако, оставив напоследок,

О главном специально умолчала,

Что с возрастом не угасает мозг тех дедов.

Он молод, созидателен всегда.

Сидит старик, и окружают его дети.

Рассказывает он о Боге. Подсядут иногда

И взрослые. Не потому ль, скажите.

Особенный здесь весь народ

И, главное, что долгожитель?

Однако, в рассказе деда тот,

Кто вечный будет житель.

Ведь в Библии ведется речь

Совсем не о короткой жизни нашей,

Поймешь, если сумеешь ты учесть,

Что Бог не замышлял нам смерти.

Записано у нас в мозгу,

Что жить должны мы вечно.

Так вот же почему

В отличье от животных точно

Мы не согласны умирать,

Вот Бог и предложил,

Что лучше выбирать

Его благословенье, чтоб вечно жил.

И это будет в Ново мире.

Читай об этом в Божьей книге.

***

-Если три дольки, равные друг другу,

Разрезанного круга совместить,

Сольются ли они ровно по кругу?

–Какой вопрос, зачем мудрить?

-И я о том же. В библейской теме,

Про Троицу подумав, пыталась как-то

Найти всех составляющих на небе.

Отца и Сына я нашла. Но тщетно

Искала третьего. Где ж Святой дух?

Я знаю – Бог – личность. Сын – тоже.

И силу Бога – его дух,

Я знаю, но он на личность не похожий.

Он волей не владеет, движим Богом.

Иисус. Он тоже утверждал, что послан,

Что Божью волю он творит и строго

Он, то лишь выполняет, к чему был призван.

Что даже слово не свое он говорит,

А вторит тому, кем послан – отцу.

Где равенство? Сам Бог твердит,

Что Он един и нет другого. К какому же концу

Прейти? Откуда термин взялся,

Ведь он бытует испокон веков,

И как во многие религии ворвался?

Я рылась в множестве томов,

(с компьютером это не сложно),

Хотя религиоведенье – пространная наука.

Ответ в энциклопедиях найти возможно.

Скажу вам этот поиск – занимательная штука.

Ну, ближе к делу. Свое начало Троица берет

В религиях языческих. И в них есть Бог.

Но Он в трех лицах и зовется – Тайна. – Вот

Пойми, как хочешь. Таков всех поисков моих итог.

Позволь, но Библия ведь откровенье Бога о себе.

Он нам, как руководство ее дал

И в ней изложено все ясно для тебя.

Ни что от нас Он не скрывал.

Иисус ссылался на нее, Павел назвал полезной.

Написана для обученья, обличенья, исправленья.

Но в этой книге боговдохновенной

О Троице ни слова. Понятно мое рвенье

Найти ответ. Бог тайны нам не делал.

Оказалось, что в этом поусердствовала власть.

Когда желаньям не было предела.

Когда кипела главенства страсть.

В четвертом веке император Константин,

Влияньем философа Платона покоренный,

Боясь, что разделение религий ослабит Рим,

И этим страхом не мало разъяренный,

В подвластных странах лично учредил

Он Троицу, как главное учение.

И этим многих удивил

И вызвал отчаянное сопротивление.

Но волненье улеглось, известно, время лечит.

Приняли церкви эту весть. Ну что ж, Христос

Предвидел, что такое будет!

И в связи с этим опять возник вопрос:

Тогда уж, почему не триединый бог

В устах всех прихожан церквей?

Все молятся Христу. Он всемогущий Бог?

Он сотворил все? И даже самого себя? Эй!

Подумай. Иисус сказал: «Господь наш Бог

Один Бог». До слез обидно, как я могла

Как любой другой бездумно мог

Как будто мозг затмила мгла,

Поддавшись натиску кого б ни стало,

Принять, что логике не поддается.

…………………………………………………

Молюсь же Богу – он Создатель!

И слава вся ему принадлежит!

Ну, а Иисус? Молюсь во имя, он – искупитель.

От него зависело, в раю нам жить или не жить.

Он умер жертвенною смертью,

Чтоб жили ты и я, и все мы. Скажу вам,

Считаю для себя великой честью

Шагать я в жизни по его следам.

Во имя Святого духа не молюсь,

Хотя Бог дорожит им очень.

На этом чуть остановлюсь,

Хотя и без меня ты догадался впрочем,

Что это сила Бога, сила в действии.

Святым Он духом все создал:

И небо, землю и все на ней, и в следствии

Христос ему и честь воздал.

Так что же, расставили мы точки над всеми и? О!

Не будь ты легковером, открой- ка Библию и убедись.

В Священных Писаниях предупрежденье есть,

Свое суждение не выдавать за мысли Бога.

И опасаясь наказанья, любую весть

Проверке подвергай ты строго.

***

Как трепетно, нетерпеливо как

Жду я великий праздник – Ужин Господа.

Волнение захлестывает так,

Что не испытывала отраду.

Представила: Иисус Христос

За несколько часов до лютой смерти

С учениками в последний раз

За трапезой Пасхальной вместе.

Тогда, в прощальный ужин, Он

Тот самый праздник учредил,

Который жду сегодня. Как стон

И радость – чувства смешены в груди.

Мне жаль, если не знает кто-то,

Как много значил вечер тот для нас.

Решалось будущее наше, и все то,

О чем мечтаем, с ним имеет связь.

Вот именно тогда был договор озвучен

На небе будет Царство с царем Иисусом

И человек ему будет сподручен.

В правительстве небесном.

144 тысячи не больше и не меньше

Бог выделил в правительство людей.

Подумай, есть что – ни будь получше,

Чтоб доказать как Богом любимы мы с тобой.

Не мог Бог ангелов к правленью допустить,

Им не понять нас, слишком разен быт.

А потому людей решил Он подключить.

Иисусу и святым доверит.

Прошла вечеря, Иисус – посредник договора,

Его он смертью закрепил. Казнили…

Теперь есть Царство и очень скоро

В раю нам жить, в чем заверяет Божье слово.

Я праздник жду, пойду на Ужин Господа

И миллионы, сердца которых с любовью бьются,

По всей земле и даже на клочке любого острова,

Как ручейки, в огромный океан сольются.

……………………………………………………

Иисус – он наша Пасха.

Определения такого в чем секрет? Ииии+

Где и когда смешалась этого единства краска?

Не в моих правилах – не знать ответ.

Не может это беспочвенно возникнуть.

Нырнула я в историю, там будет сказано.

Нам надобно привыкнуть -

В истории библейской все взаимосвязано.

В 1513 году еще до новой эры

Когда Иегова Бог решил освободить

Израильтян из рабства ( тоже продуманные меры

Осуществления замысла всех убедить,

Что есть один Бог и нет другого).

Но царь Египта, не признавая Иегову,

Рабов не отпустил. Упрямство фараона

Дало возможность Богу

Всю славу всемогущества явить.

Он девять казней на египтян навлек,

Чтоб их царя пронять,

Но тщетно, тот был от понимания далек,

И поплатился: ангел-истребитель за ночь

Всех первенцев того народа умертвил.

Рыдая над телом сына, фараон гнать прочь

Рабов немедля приказал, умерив пыл.

Главней во всей истории нашла я, что

Не тронуты остались, живы дети

Рабов. Тогда Бог подсказал израильтянам то,

Что их спасло. Знак поставили на двери

Ягненка кровью, заколотого в жертву.

И ангел прошел мимо, врываться к ним не стал.

И позже освобожденному уже народу

Отмечать Пасху Бог повелевал.

Причем тут Пасха? Есть какая-то тут связь?

Найти ее решила. И оказалось: «прошел мимо»

По еврейски звучит – «пасха». Ни в раз

Бы не догадалась. Теперь уж зримо.

В чем сходство! Иисус Христос

Был тоже жертвой для спасенья нас.

А потому Он – Пасха. Узнал, чтоб нес

Ему ты благодарность, за то, что спас!

...............................................................

Заодно в истории порывшись, узнала,

Что зря в день празднованья Пасхи

Пусть Бог простит, я ведь не знала,

И сообщала всем: – «Иисус воскрес!»

Воскрес, но не в день Пасхи.

***

НЕ подчиняя рифме

Весна заглядывала в сердце.

Ждала цветы и приглашение на танцы.

Но шли послевоенные лихие годы.

Пойти бы на люди во всей красе своей,

Но не в чем. Платье есть, так туфель нет.

Случайность сыграла со мной шутку

На мусорке валялись туфли.

Носочек с дыркой, наверно, мышь прогрызла.

Новехонькие, покрыты лаком.

Во сне не снились мне такие…

Привыкла к дырке и забыла.

И вдруг перехватила взгляд девицы

В упор на туфельке моей…

На пятке подняла стопу я

И выставила напоказ ту дырку.

Что это было? Протест!

Протест не просто проявленье воли.

Первоначально, может быть, и да,

Но может перейти в противоборство

И тогда непредсказуемо, чем кончится оно.

На днях я в соцсетях увидела такое, отчего

Дыханье даже перекрыло.

Молоденькая девушка, чуть больше двадцати.

Присвоен титул ей – в простонародье – страхолюдной.

Живого места нет, в наколках вся.

Ну, ладно, тело – исписано лицо.

Да так, что лучше не встречаться,

Способен если страху поддаваться.

Росла в деревне. Кровь с молоком. Обычная.

Не лучше, но и не хуже всех.

И все же был недостаток.

Росла в семье, где не жила любовь.

Не по любви сошлись родители.

Ребенка не сумели полюбить.

В обноски одевали всей деревни жители,

Как будто не на что родителям купить.

Как следствие – ровесников насмешки.

Таскали за волосы, били.

Девчонки унижали и мальчишки

Не сносны дни и ночи были.

Могла бы заступиться за себя

Девчонка сильная она. Но

Восстали бы учителя,

Звонком грозили в райОНО.

Никто б не понял. Боялась,

В спецшколу вытолкнуть грозили.

В деревне наказанием пугали.

Боялись все и взрослые и дети.

И вот теперь она во всей красе.

Одета, наперекор всем вкусам.

Протест – ее одежда!

Своя одежда – не обноски.

Сама наколки делала и добровольно

Иглою швейной, синей тушью.

Конечно, было больно.

Протест! И чем больней, тем пуще.

Ей двадцать или чуть больше.

Теперь над ней уж не смеются,

Шарахаются от нее и того хуже.

Не прочь бы поглумиться.

Не надо, люди! Не губите!

Зажульканный, помятый вами,

И все же она цветок, не рвите.

Глубоки ее раны.

***

Жизнь длинна? Коротка, или как?

На вопрос не ответишь никак.

Память держит все – будто вчера.

Вот – невестой была, а уже так стара.

Удивляюсь, давно ли то было.

Давно. В жилах кровь поостыла.

Лучше все бы забыла.

Не так больно б в сравнении было.

Жизнь прошла скоротечно.

Все же не вечно.

Сердце бунтует, смириться не хочет.

Будет бороться, на усталость не ропщет.

Странно? Нет, обычная закономерность,

Просто в сердце нам вложена вечность.

Сам Адам с супругою Евой,

Если б плод не вкусили с запретного древа,

Восседали б за пиршеством с нами.

И трагедий бы не испытали.

Не оставили б нас этих грешников козни

С коротеньким сроком жизни.

С сердцем своим я согласна.

Бунт ее не напрасен.

Если ты сотворен по подобию Бога,

А он ВЕЧЕН! Ведь этого много,

Чтоб доказать: моя жизнь безгранична.

Я лично

В мечтах в Новом мире живу.

А в будни я от дома к дому хожу,

Чтобы спутников приобрести.

Иисус предложил эту ношу нести.

***

Я много странствовал

И много повидал.

Нырнул в объятия природы

И был у края небосвода.

Слыхал из бабушкиных уст,

Что сын Иеговы Иисус

Художником при нем служил,

Оттенки на палитре выводил

И ими украшал творенья Бога.

Боюсь, что слов таких не много,

Чтоб оценить ту красоту,

А я тем паче не рискну.

Готов упасть я ниц,

Его чтобы прославить кисть.

Все детство украшали воробей

Да стайка серых голубей.

Ну, черный ворон красовался.

Снегирь на зиму появлялся.

Сорока, как пижон во фраке,

Все в черно – белом лаке.

И весь набор за малым.

А тут не верилось глазам моим,

Диковинные птицы!

Ликует мое сердце.

Окраска перьев дивной красоты,

С фантазий детской простоты.

Казалось, вечность так бы любовался

И в серость прошлого не возвращался.

Но, толь от путешествия устал,

А может обуяла ностальгия. Затосковал.

Домой на родину вернулся

И вновь я в детство окунулся.

"Я жив!" – меня завидев, чирикнул воробей.

"Вернулся блудный сын и не жалей,

Родного края лучше не найдешь." -

Ворчливо каркнул ворон. Что ж

Я это понял, нет скучного в природе.

Художника мазок небрежен вроде

В моем отечестве, но сердцу дорог.

Меня здесь поселил Бог. Его подарок.

***

Дорога к Богу. Она прямая?

И без ухабин, широкая такая?

Она зовущая, что точно знаю,

И как ее не угадают?

Блуждают. Ищут. Не найдут.

Казалось бы, всмотрись, вот тут!

Однако, кто ищет, тот находит,

Не важно, в поисках как долго ходит.

Иной в мгновение узрит,

Пронзенный мыслью, поймает нить.

На днях случилось кое – что,

Старик дремучий лет под сто

Спасен при лютой пандемии,

Хоть вирус слыл непобедимым.

Ему предложен счет в уплату,

Лечения затрату.

Искусственно он воздухом дышал,

Подключен вентилятор легких.

Старик заплакал. Горько, безутешно.

Хотели успокоить – безуспешно.

И лишь попозже старец объяснил:

Не из-за денег он тужил,

От стыда. Теперь лишь осознал -

Почти сто лет бесплатно он дышал

Тем воздухом, что Бог дал,

Но ни разу Ему спасибо даже не сказал.

***

Мне больно! Я плачу.

Я в небо кричу:

– Помоги!

Но нет утешенья.

А значит, прощенья?

– Прости!

В твои я объятья,

О, Боже, нырнула. От счастья

Ослепла.

Спешила к тебе повести и других,

Смотрю, а сына средь них

Не включила.

Забыла, совсем упустила.

Нет, нет, в заботе его растила.

Совсем не в обиде он.

Ушел, отмахнулся от истины,

Связав себя с атеистами.

Не вместе мы.

Суд. Страшный Божий суд

Предвижу. Среди спасенных тут

Его не вижу.

Мне больно! Я плачу.

Я в небо кричу:

– Помоги!

***

Время настало сумбурное -

Яростное противоборство,

Не укротимо бурное,

Полное зла и коварства.

Мира властителем ставя себя,

Силой народ угнетают одни.

Против, идут другие, первых бесславя,

Будто дорогу знают они.

Яростью народ заражая,

В бой идти подстрекают.

Красноречиво ругая

Тех, кто у власти. Себя выдвигают.

Один народ в своей массе

Мира, покоя ждет.

Нет, не нужны ему страсти,

Живет, продолжая род.

Время как будто не лечит,

Формы правленья сменялись.

Итоги как будто не учат -

Планы-то все ж не сбывались.

Видно, не поняли истину:

Человек человеком правит

Только во вред ему.

Бог за собой оставил это святое право.

Он будет с народом рядом,

Сказано нам в Писаньях.

Жить будем другим укладом,

Без всякой боли, страданья.

Только узнать надо Бога,

Только поверить, что любит,

Идти за Христом нам строго,

Наше счастье этого стоит.

Скажешь, легко, советовать.

Еще проще осуществить.

Просто надо нам действовать.

Ну, а как же иначе быть?

Библия нам советует,

Сердцем к Богу приблизиться.

Ждать Он себя не потребует,

Он спешит с нами тоже сблизиться.

Помни – праведным став,

Ты наследуешь Землю райскую.

***

Сколько мне лет?

Счета им нет.

Мне ничего уж не светится.

Нет страха, со старостью встретиться.

В прошлом побои, детдом и сиротство,

Без материнской любви одиночество.

Рыжие кудри без седины,

Только глаза не по-детски грустны.

О легких деньжатах дружок заболтал.

С ним за решеткой я срок отмотал.

Годы прошли, ничего не осталось.

А вечностью жизнь казалась.

Нет ни семьи, ни кола, ни двора,

Радости нет. На душе пустота.

Старость глубокая тут наступила.

Годы ползут, но ничто уж не мило.

Мне бы поплакать, на коленях раскаяться.

Мне бы узнать, для чего я родился.

Нет, не стоял на коленях, не плакал.

Чудо случилось, не ворон накаркал.

В парке однажды парни безусые,

Будто знакомые подсели к дедусе.

Они рассказали, что есть Тот, кто любит.

Даже мысли он каждого слышит.

Коль заблудился, дорогу укажет,

Сил не имеешь, руку протянет.

Дивно, судили уста тех юнцов

О ценности жизни языком мудрецов.

Слушал, вникал я и размышлял…

Как – то себя я вдруг не узнал.

Особым значеньем наполнилась жизнь,

И понял, как важен я, нужен!

Старость лелеять уж смысла- то нет,

Вечную молодость Бог нам дает.

Раненько утром, опираясь на трость,

Спешно дома обхожу. Несу эту весть

"Ты слишком молод

Во взрослые дела соваться!" -

Усвоил с детства я.

Назло как будто, идеи возникали.

Мозги-то мне Всевышний дал.

Но все, кому не лень, те пресекали.

Идеи гасли, росли обиды.

Позже ругали: не с того места

Руки, росли, я неумека, недоумок!

И в равнодушьи полном упрекали.

Уже обиды со слезами не глотал.

Привык. Жена хорошая досталась.

Проблемы на себя сгребла.

Ругалась иногда, но поняла –

Меня теперь упреком не пробьешь.

Не прошибешь уже ни чем.

Старанья взрослых не пропали зря.

С младенчества заложено. Не сгинет.

Теперь я старый немощный,

Но вот опять идеи возникают.

Хочу с детьми я ими поделиться.

"Ты слишком стар

В дела наши соваться!" -

Привычный окрик режет слух.

Скупой слезой боль сердца унимая,

Терплю. Жизнь сломана, пропала.

И вдруг мне улыбнулось счастье!

Бог меня в сотрудники к себе взял.

Я волновался: не смогу я, не сумею!

"Сумеешь, я научу", – заверил Он.

С тех пор служу я Богу

Плечом к плечу со зрелыми мужьями,

С безусой молодежью даже.

Знакомлю всех со словом Бога.

И помогаю людям надежду обретать:

Нам жить в условиях прекрасных,

Где каждый сможет

Себя всецело реализовать.

***

Я не о том сейчас

Как путаница произошла у нас,

Что вместо Иисуса смерти,

Мы воскресенье празднуем в день Пасхи

Обидная ошибка очень

И непростительная впрочем.

Незаурядная то была смерть,

Чтобы ее из памяти стереть.

Он добровольно кровь пролил,

Чтоб я жила и ты жил.

Без скорби жил, без вопля, боли.

Став жертвой, он подарил нам волю.

Вот в прощальный ужин,

Славя подвиг Божий

И свою жертвенную смерть,

Он попросил, чтоб ежегодно впредь,

Творя в его воспоминанье,

Так в будущем встречалось все собранье.

Да, мы рады Иисуса воскресенью

И все же, можно ли подвергнуть забытью,

Иль чем-то заменить саму смерть…?

Он просил помнить. Помним!

***

Не подчиняя рифме

Встречаешь в жизни совпаденья

Необъяснимые совсем.

Вот и гадай потом над ними,

Что, почему и как.

В одной премалой деревушке

Пришлось немного мне пожить.

Деревня, как одна семья,

Друг друга знают, как пять пальцев.

Я видела симпатии, любовь.

Были и те, кто поважней,

И между ними отношенья посложней.

А в основном все слажено, терпимо.

Но привлекли к себе мое вниманье

Две женщины. Ничем не схожи.

Но обе ни в один дом были не вхожи.

С ними не ссорились, просто чурались.

Угрюма, скрытная одна.

Ее соседка – болтливая простушка.

Но обе работящие, без лени.

На зависть многим – мастерицы.

Одинокость усугублялась тем,

Что стародевами они остались,

Хоть и ровесников в деревне много,

Но с ними и заигрывать не стали.

Ну, с угрюмой, кажется, все ясно.

А с другой? – Душа вся нараспашку.

«Всю подноготную ее мы знаем,

Никакой загадки. Просто, никчемна.»