Простые вещи

– К чёрту твою иронию. Помнишь, я говорил про ужасных людей?

– Допустим.

– Я не исключаю возможности, что они будут сегодня среди вас. Каждой год бывают. Ты ничего не слышал о прошлогоднем Форестнайте?

– Нет.

– Вот, возьми, отличная сталь, – он достал из-за пазухи небольшой нож, лезвие которого в буквальном смысле блеснуло мне в правый глаз. – Пригодится – хорошо, не пригодится – ещё лучше. Я уже понял, как пренебрежительно ты собрался ко мне относиться, и я заметил, что своей позиции менять ты не собираешься. Хорошо, пусть так. Но сейчас просто возьми этот проклятый нож.

Я особо не сопротивлялся этому предложению и принял подарок Ренне.

– Спасибо.

– Спасибо потом скажешь. Кстати, насчёт ужасных людей на Форестнайте. Это реальная история прошлого года. В общем…

– В общем, – я снова перебил Кира. – Ты прав. Сегодня здесь действительно будут ужасные люди. Не знаю, как их будет много, но я точно знаю другое. Одним из них – сегодня вечером буду я, – с этими словами я захлопнул дверь машины.

Ренне ещё немного постоял на месте, чтобы убедиться, что я направляюсь в нужную сторону, и спустя пару минут я снова услышал рёв двигателя.

Действовать я решил уверенно и быстро, поэтому мне был необходим план. Я решил, что сначала быстро разберусь с должниками, а потом уже начну изливать душу Соловьёвой.

В лесу было очень красиво, чувствовалось, что природа готовилась к зимней спячке. Было заметно прохладнее, чем в городе. Интересно, а здесь волки водятся?

В воздухе разнёсся едва уловимый запах костра, а это значит, что я уже совсем близко к цели. Идти прямиком по тропинке было худшим вариантом из всех возможных, поэтому я переборол себя и стал пробираться сквозь заросли кустарников и небольшие лужицы, которые очень грамотно маскировались под слоем листвы.

Я уже был совсем близок к основному лагерю, где выпускники разбили большую часть всех палаток, которых было около двадцати пяти.

В центре лагеря горел костёр, около которого успело собраться достаточное количество ребят. Один из них, кучерявый из параллельного класса, играл на гитаре какую-то незатейливую песню про батарейку, а остальные дружно подпевали.

Сердце вдруг забилось несколько быстрее обычного. Ах, чёрт! Из совсем небольшой палатки цвета хаки показалась Соловьёва, которая прекрасно выглядела в своём чёрном комбинезоне и спортивных штанах. Мне безумно хотелось тут же направиться в её сторону и рассказать о случившемся… Не сейчас!

Все чувства в сторону, сейчас время для появления в этой небольшой игре её главного героя, безумного и ужасного Артура Сербина.

Игнат или Инга? Кого подвергнуть моим страшным пыткам первого? Ответ появился прямо по курсу: Игнат вышел из большой красной палатки и направился куда-то в сторону компании, которая жарила мясо на мангале и распивала алкоголь из пластиковых стаканчиков.

А пока я лежал на холодной сырой земле и наблюдал за ним, чтобы не упустить из виду. Осталось лишь выждать подходящий момент. Выждать момент…

Я почувствовал резкий толчок, кто-то накинулся прямо на моё лежачее тело всем весом, и я до жути испугался, моментально вспомнив слова Кира про ужасных людей…

Но тут же раздался довольно знакомый приятный хохот.

– Испугался, шпион? – Шейдаева была в отличном расположении духа.

– Чёрт, Инга… Напугала ведь до смерти, – и это была подлинная правда. – Чёрт, чёрт…

– Хватит «чертыхаться», Серб. Не красиво ведь, – в дружелюбном тоне поправила меня она.

– Хорошо. Ты что здесь в зарослях делаешь?

– Могу задать тебе абсолютно идентичный вопрос.

Мы поднялись с сырой земли, и она принялась интенсивно отряхивать мою куртку. – Я к морю ходила. А обратно я решила обойти другой тропинкой, вот и заметила какое-то неподвижное тело. Сначала, конечно, тоже испугалась, но потом узнала тебя. Тебя выдаёт твоя причёска, слишком оброс уже, хах.

– Может быть. И как там у моря? Хорошо?

– Давай не переводи тему, хитрец. Ты за кем тут наблюдал? Подглядывал, может, за кем?

– Инга, ты же в курсе, что Фадеев пропал?

Она помотала головой в разные стороны и моментально сменила своё игривое настроение на более серьёзное.

– Нет-нет, Серб. Не говори так… Пожалуйста, скажи, что это неправда, Серб, – Инга схватилась двумя руками за лицо. – Мы все слышали эту историю, но сразу же сочли её глупой и неуместной. Мы так надеялись, что он просто немного приболел, и каждый день сидит дома, попивая какой-нибудь травяной чай. Мы все ждали его на Форестнайте. Но…

– Его нет, Инга. Он просто пропал. И никто не знает, где он.

Шейдаева тут же схватила меня за руку и повела куда-то в сторону чащи леса.

– Куда мы идём?

Она ничего не ответила, лишь сцепила мою руку ещё сильнее и ускорилась. Я послушно следовал за ней в течение двух минут и уже прилично вымотался, поэтому решил прекратить эту гонку за неизвестным и дёрнул её руку. Мы остановились.

– Инга, куда мы идём?

Она по-прежнему ничего не отвечала.

– Чёрт, Шейдаева, отвечай мне!

– Я боюсь. Мне страшно, Артур. Мне очень страшно, – она сжала меня в своих объятиях и тихонько заплакала.

– Ты боишься Андрея Резнёва? – аккуратным шёпотом спросил я.

– Не только его.

Я решил действовать максимально прямо и открыто, поэтому пользуясь случаем, перевёл тему в нужное для меня русло.

– Инга, я знаю, что он плохой человек. И занимается какой-то грязью. Я знаю, я всё это знаю. Также я в курсе о том, что вы с братом должны ему денег. Ещё с прошлого лета. Он мне всё рассказал…

– Чёртов ублюдок! Он всё врёт, Серб! Я сейчас расскажу тебе, как всё было на самом деле. Послушай, Серб… – она уже была готова рассказать свою проницательную историю, но мне это было совсем не интересно.

Очень жаль, что сейчас мы с Шейдаевой стоим по разные стороны баррикад.

– Прости меня, Инга. Он сказал, что если ты не вернёшь свою половину до понедельника, то я никогда не смогу отыскать Матвея. Чтобы ты сейчас мне не рассказала – я тебе поверил бы. Но у меня просто нет другого выхода. Этот ублюдок коренным образом замешан в его пропаже, я уверен в этом. Так что прости меня…

Она тут же освободилась из моих объятий и слабым девичьим толчком оттолкнула меня.

– Что!? Артур, что!? Ты сейчас это всё серьёзно говоришь?

– Более чем.

Шейдаева попыталась излить из себя нечто похожее на истерический смех, продолжая пускать ручеёк слёз из своих красивых глаз.

– Как же я ошибалась в тебе, Сербин. Как же я ошибалась… Ведь, я думала, что ты не такой, как остальные. Я не верила, что такой человек, как Резнёв сможет стать твоим поводырём.

– Я здесь ничего не решаю. Я зависим. Я пленник.

– Да ты просто трус! Ты ничтожество, Сербин. Ты ничтожество.

Эти слова Инги заставили в моей голове определённый механизм отключиться, и мои глаза стали отдавать кровавым оттенком ярости.

– Передай своему Резнёву, что он не увидит никаких денег. Ни от меня, ни от брата. Всё, разговор окончен. Я возвращаюсь в лагерь. И, знаешь, я думаю, что ребята будут совсем не рады тебя видеть.

Она церемониально прошла мимо меня, задев моё правое плечо.

– Не так быстро, – я схватился её худую руку мёртвой хваткой.

Отпусти меня! Слышишь? Отпусти меня – немедленно!

Моё следующее действие стало одним из самых непродуманных в моей жизни. Я достал свободной рукой нож, который мне подарил Ренне, и угрожающе направил его в сторону Инги.

– Ты… Ты больной? Сербин? Пожалуйста, успокойся, Сербин. Слышишь?

– Завтра ты вернёшь Резнёву всю сумму. В противном случае, мне придётся воспользоваться этим славным орудием, и кое-что слегка изменить в твоём милом личике, – эта фраза далась мне на одном дыхании, нужные слова подбиралась сами собой.

Она пыталась заглянуть мне прямо в душу, словно хотела знать, действительно ли эти слова принадлежали Артуру Сербину? Или это был один из его демонов?

– Знаешь. Мне действительно жаль, что ты однажды смог мне понравиться, Артур. И ещё: теперь я не сомневаюсь в том, что это ты убил Глеба, – я резко ослабил хватку, и она мощным рывком вырвалась из моих рук.

Инга неспешно направилась в сторону моря, через пару минут я окончательно потерял её из виду.

Луна скрылась за тёмными облаками. Я перестал ориентироваться на местности и упустил место нахождения палаточного лагеря. Где-то неподалёку послышалось уханье совы, холод приближающейся ночи стал грубо касаться кожи, в лицо то и дело летели различные мелкие твари.

Покой моей очередной шальной мысли моментально нарушился. Со стороны моря донёсся крик о помощи. Я сделал резкий оборот на сто восемьдесят градусов и помчался в сторону, куда только что скрылась Шейдаева. Я бежал из-за всех сил, прорываясь между бесконечными деревьями.

Наконец, где-то вдалеке я всё-таки сумел разглядеть мужской силуэт, крики помощи исходили именно оттуда. Я моментально уничтожил расстояние между нами и наткнулся на высокого статного мужчину в мантии с капюшоном чёрного цвета, который полностью скрывал его лицо.

Недалеко от него лежала молящая о помощи Инга, лицо которой было испачкано смесью из земли и крови.

Незнакомец заметил меня сразу, но факт моего существованию в этой сцене признал не сразу.

Он вплотную подошёл к её телу, и с размаху ударил её ногой по лицу, которое словно пластилин несколько поменяло форму после мощнейшего удара. Шейдаева с трудом перевалилась на правый бок и сплюнула сгусток крови на землю. После этого незнакомец наконец-то уделил внимание моему присутствию.

На меня смотрело настоящее чудовище. В тёмной чаще я по-прежнему не мог толком разобрать конкретные черты лица, но сразу заметил, что его лицо пестрит неровностями и какими-то кожными дефектами. Было очевидно, что это точно никто из числа выпускников. Он молча достал из-за мантии огромное лезвие, которое, однозначно, было в два раза больше моего.

– Кто такой? – начал свой диалог незнакомец.

Я был охвачен паникой, и ещё не до конца смирился тем, что всё происходящее прямо сейчас – не выдумки моего полёта фантазии. В любом случае, думать сейчас необходимо быстро, аккуратно и желательно эффективно.

– Артур Сербин. Я от Андрея Резнёва. Я…

– Отошёл. Быстро, – сиплым голосом приказал незнакомец.

– Что тебе нужно? Как тебя зовут?

На небольшой период времени я всё-таки сумел отвлечь его, и это помогло Инге продвинуться на несколько метров в сторону от маньяка.

– Не мешай, – наконец-то нашёл, что ответить незнакомец. – Время пришло.

Было прекрасно видно, что каждое движение давалось ей с большим трудом, и приносило нетерпимую боль, и она вот-вот была готова потерять связь с внешним миром. – Не трогай её! – с этими словами я сделал решительный шаг в сторону незнакомца в мантии.

Он направил свой кинжал прямо на меня и решительно зашагал в мою сторону. Из-за отсутствия хороших альтернативных вариантов я тут же отступил назад.

Мой оппонент прекрасно понял, что я не горю желанием вступать в схватку и снова сосредоточился на своей первоначальной цели, довольно грациозным прыжком моментально переместившись к Инге.

На мгновение мне показалось, что Шейдаевой стало лучше, и она была готова подняться с земли и обратиться в бегство, но это было всего лишь моей наглой иллюзией. Её тело приняло несколько новых ударов, продолжая непокорно валяться в грязи и молить о пощаде.

Она поймала мой взгляд, в надежде найти в нём своё единственное спасение в этой глухой тёмной чаще.

– Серб… – в её голосе чувствовалось некоторое смирение с тем, что её ситуация полностью безысходная.

Незнакомец хладнокровно зафиксировал руку Инги и вонзил клинок в её прекрасную женственную кисть. Я продолжал беспомощно стоять и наблюдать за тем, как уродуют это столько хрупкое и беззащитное создание.

Страшные, режущие уши звуки разносились по всей чаще Бурого леса. Для меня это был кошмарный сон, мерзкая иллюзия, что-то ненастоящее, а для неё пытка, которая имела такую высокую цену.

Действовать, действовать, действовать. Срочно!

Я послал всё к чёрту, и преодолев расстояние, которое было между нами, налетел на массивное тело маньяка, сумев откинуться вместе с ним в сторону от Инги. В своём геройском прыжке я сумел выбить лезвие из его рук и на считанные секунды отключить от происходящего.

Мне удалось тут же освободиться из оков незнакомца и перекрыть путь к телу Шейдаевой своим корпусом.

Я чувствовал, что до сих пор очень слаб физически, но внутри меня разгорелось гневное пламя ярости, которое придавало мне новых сил, поэтому я убедительно решил бороться до последнего.

Незнакомец довольно оперативно поднялся с земли и уже был готов устранить преграду в виде меня. Он довольно быстро нашёл свой клинок взглядом и уже хотел сделать движение в его сторону, но последнее слово было за мной и моим прекрасным подарком, который мне пришлось вытащить второй раз за вечер. И на этот раз я был настроен решительно.

– Стой, где стоишь! Даже не думай! – проорал ему я.

Этот чёртов монстр медленно поднял руки вверх.

– Как скажешь, – в это же мгновение он набросился на меня всем своим весом, предварительно выбив моё оружие из рук.

Дальше следовала предательская подсечка, заставившая меня потерять равновесие и рухнуть неподалёку от Инги. Я очень неудачно приземлился спиной на выпирающие корни дерева, и осознал, что не могу подняться так быстро, как хотелось бы изначально.

Удар. Хлёсткий, сильный и безжалостный. Моё лицо заполыхало холодным огнём, который проник в каждую клеточку моего тела, заставляя её кричать, страдать и слепо надеяться на то, что эта боль когда-нибудь исчезнет. Даже не думая хвататься за своё орудие пыток, незнакомец вцепился в моё горло своими массивными руками, перекрывая мне путь к чистому лесному воздуху.

Я пытался не смотреть в его уродливое лицо и отводил глаза в сторону. Мой взгляд встретился с вершинами бесконечных деревьев, которые манили к себе своим величием.

Надо мной было бескрайнее небо, которое пряталось между верхушками здешних деревьев, игриво распространяющее свет лунного диска.

Туман. Всё растворялось в нём. Всё бесследно исчезало. Прости меня, Инга…

Моя худая дрожащая рука пыталась на прощание прикоснуться к её телу. Я слепо тянулся куда-то в сторону из последних сил, желая запомниться Шейдаевой в роли положительного героя.

– Давай… – хриплым голоском произнесла Инга.

Я опустил правую руку на землю и почувствовал божественный холод стали, который тут же послал сигнал в голову о том, что у меня всё-таки есть выбор, и только мне решать, чья жизнь имеет наиболее важную ценность…

###

Поток разумных мыслей обрывался. Решение было настолько быстрым и мимолётным, что я сам не понял, как это произошло.

Сталь вонзилась под кожу. Кольнуло. Резко и холодно, но не больно. В замирающей тишине проклятый туман растворился также резко, как и появился.

Мерзкое лицо незнакомца медленно и незатейливо приближалось ко мне. Его тяжёлое тело замертво рухнуло, прижав меня к выпирающим корням ещё сильнее. Хрустнуло.

Я схватил полный рот чудесного воздуха и любезно передал это сокровище в лёгкие, снова собрав остатки своих сил. Я кое-как выбрался из-под массивного тела, в левом боку которого торчал его же клинок.

Я осмотрелся, но вблизи не обнаружил никого, кроме по-прежнему истекающий кровью и лежавший без сознания Инги.

В состоянии аффекта я моментально сообразил, что необходимо попытаться остановить кровь из запястья Шейдаевой. Она уже потеряла её так много, что рядом с рукой сформировалась небольшая багровая лужица.

Я закрыл глаза, совсем ненадолго потеряв сознания. Нет-нет, я не усну, нет. Почувствовав лёгкость, я открыл глаза и быстро сообразил, что на мне больше нет туши маньяка. Куда же? Я огляделся, но никого, кроме по-прежнему истекающей кровью Инги не заметил.

Я снял с себя кофту, закатал один из рукавов своей клетчатой рубашки и неаккуратно отрезал его, перевязав худенькое запястье, останавливая кровотечение. Также я поступил и со вторым рукавом, уплотнив свою повязку. В любом случае, пульс есть – значит, есть надежда.

– Сюда! Сюда! – вблизи раздался крик, послышался шорох листвы, и я заметил толпу выпускников, освещающих свой путь лучами света от фонариков.

Полный состав Форестнайта через несколько мгновений уже подошёл к месту происшествий.

Выжигающие глаза, полные ненависти и страха перед неизвестным.

В двух метрах от меня находилось инородное тело, истекающее кровью, а у меня на руках лежала без сознания изуродованная Инга Шейдаева.

Из всей толпы ярче всего светило от Саши, которая отважилась и сделала ко мне на шаг ближе, чем остальные. В её глазах скрывалось недопонимание, разочарование и безысходность. Сколько всего ты не знаешь… Сколько всего вы все не знаете…

Соловьёва упала на колени и тихонько заплакала, прикрывая лицо руками со свежим маникюром, которые уже успел испортиться благодаря гитаре. Она что-то бормотала сквозь слёзы, но я никак не мог разобрать что именно.

– Помогите ей, – я не узнал своего изменившегося голоса, который нарушил всеобщую тишину.

Толпа выжигающих взглядов. Толпа ненависти. Толпа страха.

– Ренат! Аптечку сюда! Быстро, – скомандовал староста класса.

А я по-прежнему стоял с полуголым торсом, окровавленными, дрожащими руками и уставшими глазами, которые так ярко выделялись даже посреди столь тёмной холодной ночи.

###

В голове циклично повторялась немного наивная мысль о том, что было бы здорово прямо сейчас умчаться ещё дальше в чащу леса…

Инга по-прежнему находилась без сознания.

Это всё стечение обстоятельств… Это один большой обман. Это попытка заставить вас видеть то, что вы хотите видеть.

– Сербин, спокойствие! Мы пришли помочь! Медленно положи нож на землю и отпусти Ингу, – староста класса, Вениамин Рохшер, постарался взять ситуацию под свой контроль.

– Нет-нет, вы не думайте даже. Я понятия не имею, кто это, – я показал пальцем на тело, истекающее кровью. – И я так же, как и вы, сейчас не понимаю, что здесь происходит…

Собственно, кто сейчас готов поверить моим словам?

– Она потеряла много крови. Когда я услышал её крики о помощи – какое-то чудовище уже успело изуродовать Ингу, – с этими словами я отложил нож в сторону. – Я лишь пытался её защитить.

– Друзья! – обратился староста к толпе запуганных выпускников, – все мы прекрасно знаем и помним тот жуткий инцидент, после которого мы потеряли Глеба. Да, в ходе следствия Сербина оправдали, признав инцидент в ванной – несчастным случаем, но все мы прекрасно знаем правду. Мне жаль, что Артур в итоге выбрал пусть насилия и криминала.

– Чёрт, да послушайте меня. Хотя бы раз, просто послушайте… Рохшер, ты слышишь, что я говорю?

Вениамин перевёл взгляд в мою сторону и уже обратился лично ко мне.

– Да что ты говоришь? Послушать тебя? Мы были готовы простить тебе всё, Артур… Но история повторяется снова…

– Ты меня так и не выслушал. Никто из вас меня так и не выслушал. Вам всем легче осудить, чем разобраться. Так было, есть, и будет всегда, – я всё-таки не смог промолчать и ответил.

Ожившая толпа загудела, стала бурно что-то обсуждать. Эти люди ненавидели меня. Но я уже давно смирился с этой ролью козла отпущения. В голове в очередной раз промелькнули сотни вопросов без ответов.

– Инга. Спросите Ингу. Она очнётся, всё вам расскажет. Всю правду, – пульс у неё всё ещё присутствовал. – Она расскажет.

– Ты можешь говорить, что угодно, Артур. В любом случае, ты просто получишь по заслугам, вот и всё. Так всегда бывает. Всегда.

Он хотел ещё что-то сказать, но не смог. Им в мгновенье ока овладел очень сильный кашель, который за столь короткий период времени заставил его схватиться двумя руками за горло и умоляюще присесть на корточки.

– Где врач?! Где врач!? – дважды повторил голос.

Лицо Вениамина стало мерзкого сливового оттенка. Его губи пересохли, вместо членораздельной речи стали выходить непонятые обрывки звуков. Рохшер сложился пополам и коленями вперёд рухнулся на землю, по-прежнему держась двумя руками за горло. Время вокруг меня остановилось. Всё стало инертным и ненастоящим. Спасите…

– Астма! Баллончик! Где чёртов баллончик?!

Человек, который должен был оказывать медицинскую помощь на Форестнайте, наконец-то появился в зоне видимости и первым делом подбежал к Вениамину.

Краски пропали, звуки растворились в тишине, которая так давила на уши. Толпа людей загородили своими телами сцену спасения нашего старосты.

Я схватил Ингу за руку и прижал к себе ещё сильнее. В этот раз всё было точно также, как и в предыдущий, кроме одного душераздирающего факта. На её худеньком запястье отныне не чувствовалось пульсовых вибраций. Сложив руки крестом и положив их на область левой груди, я убедился в том, что сердце юной Шейдаевой остановилось.

Боль. Голая, неприкрытая ничем, заставляющая страдать от и до. В порыве отчаяния я открыл рот и закричал.

Фантом реальности пропал, я снова растворился в бесконечности и стал полностью неподвижным. Мир стал совсем другим. За что мне всё это? Я был готов отдать все богатства на свете, чтобы избавиться от инертности, и что-нибудь сделать… Тело казалось таким ватным и безжизненным, холод полностью его окутал.

Я хотел всего лишь, чтобы у меня было всё, как у всех. Каждый хочет быть немного героем, но не каждый может нести ответственность за свои поступки. Я аккуратно положил неподвижное тело Инги на землю, последний раз склонил над ней голову и на прощание поймал взгляд Соловьёвой.

Вдаль. Подальше. От всех и от всего.

Уставшие ноги вывели меня прямиком к прекрасному морю, от которого меня отделял только каменистая пропасть.

Я отошёл немного в сторону, пытаясь найти поблизости какую-нибудь тропинку, ведущую к самому побережью. Пройдя сквозь колючие заросли, я так и не нашёл более организованного спуска к морю. Силы были на исходе.

В порыве глубокого отчаяния я аккуратно присел на песок, обхватил двумя руками колени и аккуратно улёгся набок. Я опустил тяжёлые веки и заснул с глубокой уверенностью в том, что не имею абсолютного никакого желания вновь когда-либо просыпаться.

###

Моё желание не сбылось, и я проснулся я от головной боли, которая стала созревать ещё с начала вечера. И я был запредельно уверен, что это её апогей. Неподалёку послышался шёпот. Голос, однозначно, принадлежал молодой девушке. То ли я окончательно сошёл с ума, то ли рядом действительно кто-то был.

Я приподнялся и решил выследить обладательницу столь необычного, но прекрасного голоса. Мой интерес оказался сильнее всякого здравомыслия, и я, морщась от неприятных прикосновений дикого кустарника, продолжал пробираться на удачу вглубь зарослей.

Пройдя сквозь несколько метров ужасного колючего шиповника, я вышел на относительно открытое пространство, за которым следовал обрыв, и выход к морю.

Я насторожил слух и вновь услышал лишь отдельные фразы, исходящих со стороны берега. Я подошёл чуть ближе, и убедился в том, что был абсолютно прав.

Это была молодая и очень привлекательная на внешность девушка, на которой была надета синяя джинсовая куртка, под которой виднелась матроска огромного размера. Незнакомка пыталась спуститься к морю, то и дело что-то недовольно бормоча себе под нос.

Я подбежал прямиком к краю обрыва, желая вступить с ней в диалог, но своей необоснованной внезапностью испугал её, и она потеряла равновесие и последние несколько метров до берега скатилась кубарём по выступающим остроугольным камням.

Было не слишком высоко, поэтому, если действовать аккуратно, то спуститься можно довольно безопасно, но я засуетился и кинулся сразу двумя ногами вперёд. Это было неудачное и необдуманное решение с моей стороны.

Я скатился прямиком по остроугольным камням и колючим веткам, во время падения, пытаясь прикрывать лицо, из-за чего задел правой рукой один из проклятых камней, который от самого запястья до локтя распорол мне кожу. Кровь стартовала незамедлительно.

Адреналин от столь шокового падения предоставил мне какую-то фору для того, чтобы всё-таки подняться и вступить в диалог с девушкой.

– Слушай, извини, пожалуйста… Я не хотел тебя напугать. Ты как? В порядке? – спросил я, виновато спрятав порезанную руку за спину.

Она не торопилась подниматься из её случайно принятой позы лотоса, и удивлённо выкатила на меня свои большие голубые глаза, которые переливались среди ночи, словно звёзды.

– Эй! Я спрашиваю, ты в порядке?

– Ты из лицея Сахарова? – голос у неё был действительно очень приятный.

– Да. Форестнайт. А ты, видимо, из соседней гимназии, – предположил я.

– Верно. У нас так-то общий Форестнайт.

Она наконец-то поднялась с холодного песка, и как оказалось, она была немного ниже меня ростом. У неё были очень длинные ноги, которые красовались из-под совсем коротких джинсовых шорт. Ноги целиком были в тёмно-синих пятнах и кровавых ссадинах. На ней не было никакой обувь, весь педикюр был потрескавшийся и разбитый.