Простые вещи

Он был не особо вежлив, но после дружелюбно предложенной мною купюры, его взгляды на жизнь резко поменялись, и он сообщил, что Игнат будет там через пару минут. Я же занял боевую позицию, аккуратно выслеживая Шейдаева.

И вот, ручка двери в желанную комнату дёрнулась, и жертва по собственной воле зашёл в мой капкан.

– Привет, приятель, – я начал свой диалог, слегка придерживая за собой дверь.

Щелчок. Отныне просторная комната полностью изолирована от внешних глаз и ушей.

Слегка озадаченный моим внезапным визитом Игнат стоял прямо посередине помещения. Было темно, но не до такой степени, что я не смог сразу разглядеть его большие глазки, которые сразу же метнули в меня пугливой искоркой.

– Артур? – чувство гордости переполняло меня, когда я услышал своё имя. – Ты чего?

Я позволил себе наглую ухмылку, прекрасно понимая, что сейчас в этой комнате находится именно тот Артур Сербин, которого я так люблю.

– Я чего? Чего я? Не-ет, друг, я совсем не чего, – затянул я, разводя руки в стороны. – Я очень даже ничего! Ха! Вопросы здесь задаю я. Понятно?

– Да, – разнёсся шёпот.

– Так это и был твой план? Настроить Алису против меня, каждый день углубляя её познания о том, какой же я ненормальный. Ненормальный? – переспросил его я.

Он лишь виновато опустил глаза и продолжал молчать.

– Я тебя спрашиваю. Я задал тебе вопрос, – пришлось начать повышать голос.

– Я совсем не это имел в виду… Поверь мне…

– Вот скажи, ты был в тот вечер в ванной Глеба Браумаса? Ты видел, как мои руки душили его пьяное тело и окунали его в смесь из крови и тёплой пенистой воды? Ты знаешь, о чём мы тогда говорили в тот вечер? Чем всё это закончилось? Да ничего ты не знаешь, маленький глупый Игнат. Ни-че-го.

Он помотал головой в разные стороны.

– Может быть, продолжим игру? «Знаю, не знаю»? По-моему, отличный способ проверить, насколько ты виноват передо мной.

– Извини, – еле слышно вымолвил он. Смешно.

– Что, прости? Кажется, я не расслышал?

– Извини меня… – повторил он.

– Да к чёрту твои мерзкие извинения, Игнат! Понимаешь? Зачем мне вообще чьи-то бесполезные извинения? – я обратил взгляд в один из ближних углов комнаты, где перед глазами сверкнула старенькая бейсбольная бита.

– Артур, я прошу тебя, не глупи, давай всё обсудим. Хочешь, я извинюсь перед ней? Хочешь? Перед Алисой? Она поверит мне… – Шейдаев прекрасно понимал, куда я посмотрел, поэтому начал волну новых попыток оправдаться передо мной.

– Вот именно! Что она сейчас верит тебе, а не мне. Поэтому не глупи. Или ты считаешь меня идиотом? – обыграл его слова я.

– Нет-нет, конечно, нет…

Я решил, что давно пора начать действовать.

– Нравится? – аккуратно подкидывая в руках своё орудие пыток, спросил я.

– Серб, пожалуйста, давай всё обсудим…

– А что ты хочешь обсудить? Почему, Алиса желает стоять и тонуть в твоих объятиях? Это была война, приятель? Ты – мастер красноречия! Ты победил, она теперь твоя. А что я? Я для неё просто псих, у которого на уме непонятно что. Знаешь, что она сказала? Она не знает, чего можно ожидать от меня. От меня! Вот даёт! Хах! Представляешь, Игнатушка? – прежде, чем фоновая музыка сменилась на какую-то медленную композицию, возникла небольшая музыкальная пауза, в которую Шейдаев, как можно громче, закричал о помощи.

Жаль, что он не знал того факта, что стены дома Черышевых имеют одни из самых звукоизоляционных стен в городе. Настоящий писатель нуждается в покое, он должен собирать плоды своих мыслей в одно целое, собирая слова в предложения, а предложения в огромные тексты, которым предстоит будоражить умы читателей, не давая им покоя. Дайте писателю полчаса побыть наедине со своими мыслями и, если он настоящий, то выдаст вам истинный шедевр в жанре, который будет зависеть конкретно от того, что сейчас лежит на сердце писателя, и какие мысли посещают его голову.

– Подождём помощи? – предложил я. – Дам тебе небольшую фору, ты меня убедил в том, что действительно боишься меня, хах. А я-то думал, что ты ничего не боишься. Серьёзный такой всегда ходишь, дерзкими словечками кидаешься налево и направо. Ну, кто же знал, что такая личность, как ты, будет опасаться сумасшедшего с битой? Глупости! Ха-ха.

– Артур, прошу тебя… Одумайся… Иначе… Иначе…

– Иначе что?

– Я буду вынужден защищаться… Я могу выйти из себя…

– Знаешь, почему меня это совсем не тревожит? Ты слишком нормальный для того, чтобы травмировать человека, чтобы специально причинить ему боль. Мне жаль, но ты и сам прекрасно всё это знаешь. Ты меня боишься, а я тебя нет, вот тебе и первоначальная завязка нашего конфликта.

Мне почему-то захотелось поиграть с Шейдаевым, давая ему почувствовать тот факт, как я его презираю.

– Знаешь, приятель, ты прав. Не по-человечески всё это как-то, нужно решать любые вопросы гуманно, без рукоприкладства.

Я сделал несколько шагов к Игнату и протянул ему биту. Он опрокинул меня косым взглядом, чувствуя какой-то подвох.

– Держи-держи, – подбодрил его я.

Для него это был, возможно, единственный выход остаться сегодня с целым набором конечностей, и он это прекрасно понимал, поэтому подошёл ко мне чуть ближе и схватился за деревянный кончик. Я широко улыбнулся и расслабил руки, отдавая биту Шейдаеву.

– Давай, даю тебе шанс. Ударь меня, – начал я.

– Эм… Мы же хотели всё мирно решить, Серб. Оружие вообще не к месту, – он аккуратно поставил биту в сторону и поднял руки вверх.

– Видишь, приятель. Ты даже не пытаешься как-то исправить ситуацию, надеясь на чудо.

– Артур, ты ведь и сам не хочешь этого…

Страшно было это признавать, но эти слова я действительно решил обдумать остатками трезвого ума. Хочу ли я этого? Конечно же, хочу! Из-за этого мелкого недоумка Алиса теперь никогда не сможет меня полюбить, а это, чёрт возьми, самое важное!

– Ошибаешься, – я налетел на него и с разбегу ударил ногой в область паха, после чего он моментально повалился на пол и двумя руками схватился за больное место. Он попытался другой ногой отмахнуться от меня, но это было совсем бесполезно, так как я очень удачно увернулся, после чего накинулся на него сверху и дважды ударил горячим кулаком прямо по носу, после чего он уже заревел, как беззащитный ребёнок.

Я поднялся и стал активнее использовать свои ноги, нагружая его ударами в корпус. Мой взгляд автоматически перевёлся к бите, а через мгновение она уже была у меня в руках.

– Да ты знаешь, кто я такой?! Кому ты хотел сделать хуже? Девушку хотел у меня увести? Друзей моих настроить против меня? Ты ничтожество, маленькое уродливое создание, которое боится любой возможности что-то оспорить…

Я замахнулся, сжал губы и нанёс первый удар, который приняла на себя часть паркета около его головы.

– Что там такое, а, Игнат? Связываться со мной нельзя? – второй удар пришёлся в симметричную от его головы точку паркета. – Да что ты вообще знаешь обо мне?

Всё-таки я ещё раз серьёзно задумался перед тем, как искалечить Шейдаева до неузнаваемости. Всё-всё, в сторону такие мысли.

– Чёртов умник, – я замахнулся сильнее обычного и со всей мощи снова ударил куда-то вне тела Игната.

В этот самый момент я обнаружил, что дверь в комнату уже была открыта, и меня пугливо рассматривали десятки лиц, некоторые из которых я видел совсем недавно.

Искорка, сверкнувшая от зрачков Алисы, ударила мне глубоко в душу, заставляя меня ещё раз задуматься о том, с какой лёгкостью я могу причинить столько страданий беззащитному человеку, пусть даже такому лживому и мерзкому.

– Убирайся, – слёзы бесшумно окутали её выразительные черты лица, причиняя мне невыносимую боль с каждой новой каплей. – Убирайся… – повторила она.

Я прошёл сквозь пронзающие взгляды толпы, не обращая внимания ни на кого, кроме Алисы Черышевой, которая отныне стала для меня самой главной и важной проигранной схваткой в неравной игре, название которой я всё-таки сумел огласить вслух.

###

Насилие никогда не было для меня выходом из ситуации. Я никогда не желал никому зла целенаправленно или беспочвенно, и на этот раз я не смог перейти грань дозволенного, оставив Шейдаеву лишь сотни жутки воспоминаний, которые ещё долго будут ему сниться.

Тысячи снова ненужных мыслей, образов и воспоминаний снова закрутились в моей больной голове. Я потерял всё, что было так дорого.

Незнакомая улица стала казаться бесконечной, а время безмерным. Сигареты перестали приносить прежнюю лёгкость и удовольствие. Я решил прогуляться в сторону от дома Алисы, чтобы ностальгия вернула мне хоть малейшую долю настроения.

Я на мгновение остановился и замер, чтобы вдохнуть тот самый запах этой улицы, который всё ещё был насыщен праздником и весельем.

Мгновение растянулось на секунду, минуту, час, больше и больше. Я по-прежнему стоял в самом начале старой разбитой дороги и вспоминал самые приятные моменты. По крайней мере, я пытался.

Тишину нарушил звук уведомления о сообщения на мобильном телефоне. Это было сообщение от неё! От неё! Я замер на месте, проиграв в голове тысячи всевозможных вариантов её послания.

"Еду к тебе. Нам нужно поговорить".

Нам нужно поговорить! Мне и Алисе! Ох…

Мне на встречу ехал незнакомый легковой автомобиль, и я с воодушевлённым видом чуть ль не бросился под колёса, чтобы остановить его.

– Постойте… Пожалуйста… Мне нужно домой. За любые деньги… Пожалуйста.

Пожилой мужчина с аккуратными седыми усами десятки раз обматерил меня за мою выходку, но всё-таки согласился подвезти меня, причём абсолютно бесплатно.

– Мне всё равно в это сторону ехать, – сказал он.

Ночной город был совсем пустым, и доехали мы очень быстро.

– К девушке едешь?

– Да. А с чего вы так решили?

– Да вид у тебя такой, парень.

– Какой же? – с улыбкой спросил я.

– Бесконечно влюблённый, – усмехнулся он. – Ну, успехов…

Сердце на одно коротенькое мгновение остановилось в ожидании чего-то прекрасного и волшебного. Около подъезда Алисы не было видно, значит, скорее всего, она ещё в пути.

Я ещё раз сердечно поблагодарил его и открыл дверцу автомобиля, бегом направившись к своей квартире.

Дрожащие руки далеко не с первого раза открыли входную дверь.

Я разделся, умылся и зашёл в свою комнату, подготавливаясь к томительному ожиданию.

Но… Всё разрушилось в один момент.

Сердце сжалось в тиски.

В центре комнаты с моей старенькой люстры, которая светила блеклым и неприятным для глаз светом, болталось неподвижное тело в прекрасном чёрном платьице, привязанное к ней толстой петлёй.

От бессилия и беспомощности я упал на колени, даже не почувствовав того, как коленные чашечки соприкоснулись с ламинатом.

Щелчок. Я нашёл в себе последние силы, чтобы перевести пустой взгляд со свисающего тела на новое сообщение от абонента "Алиса".

«Справедливость? Завтра. Старый пирс. 1ч ночи. Жду не дождусь. Навин".

Глава 14. Вечер мнимых ожиданий

– Артур, прекращай! – её смех был таким искренним. – И что теперь, как мы такие мокрые пойдём домой?

Наши счастливые лица нараспашку открывали все наши простые радости бескрайнему холодному морю.

Я нагло улыбнулся, кинув шаловливый взгляд на её чёрное платье, которое благодаря мне, было полностью в солёной морской воде. В этой потешной игре моим напарником стала морская пучина, которая очень умело и своевременно распоряжалась озорными волнами.

– Ха-ха… Серб! Хватит! – но, несмотря на всю курьёзность ситуации, она по-прежнему не торопилась покидать граничную зону между пляжем и морем.Черышева решительно и настырно хотела отыграться, не желая мириться со своим фиаско, расплёскивая воду в мою сторону снова и снова. Уж я бы точно фиаско не потерпел бы! Ох! Кажется, и я теперь насквозь промок.Сквозь чарующий свет луны я направился прямиком к Алисе, чтобы попробовать ей снова сказать о том, что так давно лежит у меня на сердце.Бесконечная уверенность в том, что на этот раз всё будет взаимно, ни на мгновенье не покидала меня. Весь этот мнимый вечер был насквозь пронизан волшебством.Море решило ненадолго сбавить обороты, тем самым предоставляя мне прекрасную возможность начать диалог.

– Ты выглядишь просто великолепно.

– Ох, что ты? Серьёзно?– Конечно, – еле заметно подмигнул я. – Выпускной – наверное, это единственный вечер, когда можно смело оценивать максимальную красоту девушки! Вряд ли, она будет, когда-либо краше, чем на выпускном вечере, – усмехнулся я, выражая довольно трезвую мысль, которая крутилась у меня голове уже довольно давно.– Идиот, – иронично ответила она мне, стукнув меня кулаком по плечу, после чего мы снова широко улыбнулись друг другу.

– Алис, я хочу, чтобы ты кое-что знала.– Что ты любишь меня? Это я уже поняла.– И ещё кое-что, да. Я хочу быть с тобой: всегда и везде. И мне совсем неважно, если это всё окажется даже моим страшным сном. Я готов променять целую жизнь на одно большое сновидение, лишь бы в нём встретить тебя, – сказал я совершенно глупое по звучанию предложения, сразу же упрекая себя в этом.– Серб, но… Мы же оба понимаем, что это всё невозможно?

– Что? Но почему? Почему же?

– Ты ведь опять бредишь. Снова…– Мне плевать. Пусть так. Я не хочу другого исхода.

– Как мне жаль, что всё происходящее – обрывок твоей нескончаемой фантазии… – она стала медленно приближаться ко мне, закрыв глаза и слегка надув свои большие губы.

Я уже был готов снова обезуметь от собственного счастья, находясь в полной готовности, чтобы получить долгожданный поцелуй. Мои губы соприкоснулись с чистым морским воздухом.

Спустя ещё одно мгновение пропала не только Алиса, но и весь прекрасный пейзаж, ненадолго поглотивший меня.

Я сглотнул очередной ком в горле, всё ещё не решаясь подниматься с грязного пола, чтобы мои глаза снова не встретились со свисающим безжизненным телом.Но… Необходимо собрать последние жизненные силы в кулак, подняться и всё-таки выполнить последнее обещание, которое я совсем недавно дал Алисе. Я должен.

###

Мгновения осознанности и попытки обрести душевное равновесие становятся бессмысленными и напрасными, если ты сам для себя прекрасно понимаешь одну простую истину: твоя жизнь подходит к финалу. Возможно, не самому яркому или счастливому, но, так или иначе, это финал, который неминуем.Все точки невозврата остались давно позади, и отныне нет никакого смысла в продолжение своего апатичного существования.

Я уселся в самом уголке, чтобы не создавать вокруг себя никакого лишнего внимания, молча наблюдая за церемонией награждения медалистов наших учебных заведений.

– Дорогие наши выпускники! Дорогие родители! Мы все очень рады приветствовать вас на нашем прекрасном выпускном вечере в, пожалуй, лучшем заведении этого города! – всё это торжество, конечно же, не состоялось без помощи нашего бывшего ученика, Артура Сербина, но о нём мы, конечно же, ничего не скажем. – Мы с радостью начинаем наш долгожданный праздник и с гордостью объявляем, что все наши ребята успешно сдали экзамены, набрав весьма приличные баллы! Зато концерт начинают с радостью. Бурные овации со стороны зрителей. – На эту сцену приглашается для получения аттестата с отличием и золотой медали: Фадеев Матвей Александрович, Рохшер Вениамин Романович, Соловьёва Александра Витальевна, – этот список продолжился неизвестными мне фамилиями, собрав на сцене около десятка молодых людей.Что же, выпускной я всё-таки посетил, застав минуту славы своего друга: самое время задуматься о том, чтобы покинуть этот вечер.

Для начала я вышел в туалетную комнату, чтобы немного освежить своё уставшее лицо, первым делом обратив внимание на своё отражение в зеркале. Парень с той стороны зеркала был чертовски помят жизнью. На его лице в столь короткий срок распустились морщины, которые старили сразу на несколько лет. Два безжизненных заплывших глаза, под которыми словно пересохшие озёра находились два вечных признака недосыпа и погибших нервов – блеклые переливающиеся синяки. Грязные и неопрятные волосы, паклями свисающие со всех сторон, были неаккуратно растопырены во все стороны.Это был не Артур Сербин. Это был не я.Забившись в едва слышном истерическом смехе, я вспомнил о том, что совсем скоро мне предстоит такая долгожданная встреча с ничтожеством, которое посмело стать ярым соучастником деградации моей личности.

Необходимо взять себя в руки, полагаясь на агрессивное и расчетливое ведение диалога.

Пора.Стараясь не привлекать особого внимания, я покинул Сильвер через запасной выход, выбрался на крыльцо напротив главного входа и мысленно попрощался с этим заведением.

– Успехов тебе, Сильвер, – вслух произнёс я. – Как бы что ни сложилось.Я достал сигарету и присел на скамейку, в очередной раз, пытаясь представить, как могли развиваться события, если бы не тот роковой вечер в доме Браумасов.На улице было довольно прохладно, бесконечные серые тучи сгущались над городом, но дождя пока ещё не было, видимо, у него были свои планы на этот вечер.Я заметил, как кто-то вышел из Сильвера и уверенными шагами направился прямо ко мне. Сначала показалось, что мои глаза обманывали меня, но всмотревшись внимательнее в черты лица, я сам для себя подтвердил, что это именно тот человек, о котором я подумал сначала.

Он взглянул на меня умиротворяющим взглядом и присел рядом со мной, хлопнув по спине.

– Хорошо выглядишь, – произнёс я.– Как обычно, – усмехнулся он. – Пойду в университет стиля и моды учиться. Угости сигаретой.

Фадеев закурил.– Ты куда вчера пропал? – спросил он.– Домой. Матвей…

– Что такое?

– Случилось страшное.

Я долго колебался и размышлял о том, должен ли мой друг знать правду о Черышевой.

Должен ли он знать правду о том, что я проживаю свои последние часы? Нужна ли ему такая правда?

– Выпускной вечер проходит по-другому сценарию… И оформление совсем не то, что я хотел. Я расстроен.

– Хах, а ты максималист! Всё на высшем уровне, брось ты…

Матвей заслуживал правды, но не заслуживал тех ужасов и переживаний, что пережил я. Наверное, так будет лучше.

– В общем, если честно, то… Завидую вам всем, по-доброму. Сдали все экзамены, обсуждаете дальнейшее обучение… Вы все сегодня такие классные. Честное слово.– Да ладно тебе, Серб… У тебя-то тем более всё впереди, столько дорог новых открывается, столько возможностей. Да что ты несёшь? Мы празднуем потрясающий выпускной вечер в заведении, в котором ты практически главный! К чёрту этого Феликса… Недолго ему осталось, чувствую, хах…Я по-прежнему хладнокровно смотрел в сторону своего друга, внимательно вслушиваясь в каждое слово, пытаясь изобразить человека, в котором присутствует хотя бы капля жизненного энтузиазма.

Слова на грамотно выстроенный ответ стали подбираться всё сложнее.

– Хорошо… – Артур, а где Алиса? Как у вас вчера всё прошло?

Губы стали хаотично дёргаться. Сердце в очередной раз на мгновенье застыло. Который раз за сутки?

– Мне пора идти.

Он грубо взяла меня за руку, остановив мой новый порыв покинуть этот вечер.– Что? Куда ты собрался? – Мне действительно очень нужно идти. – Куда?Его хватка становилась всё крепче и крепче.– Мне необходимо решить один ключевой вопрос.– Какой?– Ключевой.– Артур!– Что тебе надо от меня?! Что?!– Хватит дёргаться! Да что случилось?

– Они все мертвы! Алиса мертва… Я убил Эрика Бютнера в надежде на то, что смогу добиться её расположения… А что в итоге? Что в итоге, Матвей? Ответь мне!Я не без труда вырвался из его мёртвой хватки, последний раз в своей жизни заглянув ему прямо в его застывшие от изумления глаза.

Времени было не так много, поэтому я прибавил ходу в надежде на то, что Матвей сможет меня когда-нибудь понять и простить.

Я сел в служебный автомобиль, который ждал меня с начала этого вечера и сообщил водителю конечную точку нашего маршрута.

– Старый пирс. Поехали.

Мне было страшно и жутко от того, что моя глупая жизнь закончится именно на том моменте, когда всё самое дорогое и ценное для меня, я уже успел потерять. В любом случае, я заждался исхода. Пора заканчивать.

###

– Спасибо вам, – поблагодарил я водителя, который никогда не отличался особой разговорчивостью. – Не стоит меня ждать. Езжайте обратно.Я захлопнул дверь и направился навстречу своей судьбе.

Навин оказался весьма тактичным и пунктуальным персонажем, находясь на берегу у пирса ровно в час ночи. Со стороны моря надвигалась страшная буря.Он очень гармонично вписывался в общий пейзаж: его могучий, высокий силуэт смотрелся впечатляюще на фоне огромных волн, подчёркивая негласную тиранию этого человека. Я всегда подозревал, что в нём есть что-то особенное, заставляющее всех вокруг поддаваться его влиянию.Плащ чёрного траурного цвета развевался на порывах бушующего ветра, призывая мощь стихии на его сторону. Погода продолжала медленно сходить с ума. Ветер был готов разнести пирс в щепки в любую минуту, а волны помочь своему приятелю в этом непростом деле.

Я медленно шёл по грязному песку, предчувствуя, что вот-вот всё решится. Развязка. Я был уверен, что Навин почувствовал моё появление сразу, хоть и стоял ко мне спиной.

– Я пришёл! – выкрикнул я. – Я пришёл покончить с тобой.

Он медленно обернулся, начиная выжигать меня своим огненным взглядом.– Артур, привет, милый друг. Ты снова опаздываешь, – на его до жути мерзком и смазливом лице проскользнула улыбка. – Мои жизненные уроки тебя так ничему и не научили?

– Что? Ты что здесь делаешь? Ты что…

Этот взгляд невозможно было не узнать. Андрей Резнёв находился на расстоянии всего нескольких метров от меня. Мне никогда не было понятно, какие мысли посещают его больную голову. Его сердце всегда было спрятано за кучей фальшивых историй, давая ему возможность маневрировать так, как ему вздумается. Этот персонаж кардинально изменил всю мою жизнь. Я ненавидел его всем сердцем.– А что ты так удивлён? Я же, по-моему, подписался в сообщении? На-вин. Так вот, он прямо сейчас находится перед тобой. Или ты больше привык к личности Андрея Резнёва? Хах. Конечно же, я учёл этот вариант, но решил преподнести в наши дружеские отношения немного шарма.

– Ненавижу, – я тут же достал из-под куртки заряженный пистолет, уверенно направив оружие в его сторону.

– Ничего себе! Вот так сразу? Будешь стрелять? Давай, хорошо. Конечно! Будет по-твоему…

– Я сделаю так, как считаю нужным, – сквозь зубы ответил я, чувствуя определённый градус, который возрастал с каждым мгновением.– Непременно. Но согласись! Нам некуда спешить. Сил-то у тебя хватит нажать на курок, несомненно. Решимости в последнее время у тебя также хоть отбавляй. В тебе я не сомневаюсь ни капли, Серб.

Слова – вода. Что он ещё от меня хочет? Очередные попытки провокации?– Ты разрушил всю мою жизнь… Я ненавижу тебя! Слышишь? – я подошёл ближе на пару шагов.

– Отнюдь, Артур Сербин! Это ты разрушил мою жизнь! – я ненадолго обомлел. – Или ты считаешь, что в этом мире только у тебя одного есть право на неприкосновенность? Думаешь, за моей бесконечной иронией не стоит такая же масса желчи к твоей личности, умник? Как ты считаешь?– Мне это безразлично, – хладнокровно и выдержанно ответил я. – Зачем ты втянул меня в это?

– Вся проблема состоит в том, что ты совсем не из этого мира, мальчик. Ты – заблудшая душа. У меня есть теория насчёт твоей личности, но об этом чуть-чуть позже…– Говори! Говори! – в очередной пригрозил оружием я.– Ну, а мне было суждено родиться не простым человеком, а именно тем, кто в будущем создаст свою империю, используя все свои таланты и знания, предсказывая людям дату смерти со стопроцентной вероятностью. Я так и сделал. Исполнил своё призвание. Я стал лучшим учеником в лицее академика имени Сахарова. Что? Я вижу удивление на твоём лице? Это самый сильный лицей в городе. А дальше… Я решил остаться в городе и поступил в местный институт. И… Я, конечно же, снова стал лучшим уже там, проведя десятки научных исследований. В конечном итоге, это место стало носить моё имя! Моё!– Да ты сумасшедший… Такой же, как я…– Я открыл место, где помогал людям излечить свою душу в обмен на небольшую услугу. В дальнейшем я возобновил работу легендарного Картона, который уже столько лет позиционирует себя как лучшее место в этом городе. Навин годами занимался своими пророчествами, заполняя архивы лечебницы, а затем продавал их через структуру Картона. Андрей в это же время продолжал строить свою картонную империю. Они всего-навсего были отличным дополнением друг для друга!

– Заканчивай. Мне совершенно неинтересна твоя двуличная биография. Ближе к делу.

– Я был сердцем этого города. Все уважали меня, ощущая всю особенность моей личности. Всё складывалось просто идеально до тех пор, пока в моей системе предсказаний не произошёл первый сбой: такая случайная и глупая смерть Глеба Браумаса. Вспоминаешь?

Хм…– Именно ты крутился весь вечер там, где тебя не должно было быть априори. И тут я сразу понял, что в тебе есть что-то такое, что может повлиять на судьбу человека, а следовательно – на моё предсказание. Я пытался держать тебе поближе к своим делам в Картоне, чтобы изучить тебя, пытаясь выяснить, что же в тебе такого особенного? В одно время, я наконец-то успокоился, считая все свои суждения – глупым недоразумением, а твоё влияние на судьбу Глеба – случайностью. Но…