Лучезарное завтра

– Ох, не знаю, – тяжело протянул Крейг. – Как бы мне вновь не раздвоиться. Стольман увлеклась этим старикашкой, и ее коэффициент полезного действия заметно снизился. Уже пару раз замечал ее рассеянность и небольшие огрехи. Вероятно, мало спит, – хохотнул он в унисон своим мыслям.

– Да это вообще ничто по сравнению с работой других совладельцев! Бывает что один тянет всех остальных, – решил вступиться за нее Харви. – Мне б такую Стольман, и я мог бы послать все к черту!

Крейг заметно поежился:

– Ты уже недавно посылал все туда и чем это закончилось?.. Не гневи Бога, дружище, для этого и есть друзья. Как–нибудь справимся. Ты только поправляйся.

Харви перестал пить сильно разбавленный сок с каплей мартини и поставил свой бокал на стол с явным решением отказаться сегодня и от этой пародии на горячительный коктейль.

– А если я так и не вспомню?

Крейг похолодел от такого пессимистического прогноза, похлопал друга по плечу и мягко ответил:

– Не страшно. Три месяца – ерундовый пробел. Люди вовсе забывают где они и кем являются. Настраивайся на сегодняшний день. Единственное, – сделал он осторожный акцент на дальнейшей фразе, – ты должен для себя все решить на счет Присциллы. Допустим, что ты в прошлом был от нее без ума, но это не значит, что ты должен насиловать себя, находясь с ней в паре сейчас, и ждать китайской пасхи, когда память и чувства вернутся! А что, если чувства навсегда останутся по ту сторону жизни, которую ты забыл? Именно поэтому ты просто обязан в кротчайшее время объясниться с ней!

Харви поджал губы и твердо ответил, понимая к чему клонит друг. Не было сомнений, что демонстративное примирение с Присциллой являлось представлением для единственного зрителя. Ну, может еще и для Шанталь, которая должна верить во все, что вылетает изо рта любимого человека.

– Не хочу и не буду, – мягко, но доходчиво ответил Харви. – Я забыл всего лишь малую часть, а в той жизни, которую помню, не был избалован повышенным вниманием со стороны женщин. Когда Присцилла рассказывала, что на фирме моей девушкой считали Шанталь, ее лицо не выражало каких–то конкретных эмоций, но вот голос был на грани. Знаешь, как звучит голос женщины во время стресса? С горечью, с каким–то надрывом, что внутри все переворачивается…

– Слава Богу, я не в курсе… – глухо почти в параллель с другом отчеканил Крейг.

– Может ты посчитаешь мое решение скороспелым, но я убежден в одном – мне хочется быть рядом именно с Присциллой… Мне не просто приятна ее забота – я жду когда же она окажется так близко ко мне, чтобы я смог насладиться ее теплом!

На мгновение Крейг открыл рот и ляпнул первое, что пришло на ум:

– Тебя как будто просто недолюбили в детстве.

Ремарка оказалось ядовитой, и товарищ тут же прикусил себе свой язык. Харви бросил на него беглый взгляд, но не стал заострять внимание на очередном подколе друга:

– Я не обижаюсь на тебя. Просто уверен, ЧЕГО именно тебе не доставало, когда ты был один, – не остался в долгу Харви, приводя свои факты относительно грубости Крейга. – Если бы какая–нибудь другая женщина дарила такое же тепло, какое дарит тебе Шанталь, то ты бы вряд ли до сих пор ходил в холостяках.

– Умеешь же зацепить за живое! – фыркнул Крейг, удивленный ответкой от добродушного Харви, но не стал доказывать, что женское тепло и рядом не стояло с любовью к любимой. – Раньше ты мыслил как–то иначе…

– Возможно, просто не произносил мыслей в слух… – парировал Харви. – А может не знал как выразить словами чувства, которые никогда не ощущал… А теперь ощутив, могу высказаться яснее…

– Моя будущая свояченица дала для тебя пару таблеток, чтобы я проконтролировал их прием. Иначе она спустит на меня всех бесов.

Харви послушно глотнул пилюли, запив коктейлем, а Крейг уже трудно ловил нить чувственных описаний и, почесав затылок, решил на минуту вернуть друга в прошлое, заставив его проанализировать воспоминания тогдашнего Харви:

– А как же твоя маниакальная влюбленность в Кэрри?

Сестра Кэрри всегда была больной темой в прошлом для друга, поэтому в подобном случае небольшая встряска еще никому не мешала. Харви ответил не задумываясь:

– Ответом на мое тепло был холод… Холодная красота… Любящие люди заряжаются друг от друга, а я все годы лишь отдавал, выгорая до последней искры…

– Ты мне не нравишься, – поморщился Крейг, прищурился и пригляделся к товарищу. – Тебе действительно необходим отдых. Поставь бокал. Мы уезжаем.

– Да! Правда, чего я тут с тобой сижу, ведь жду не дождусь, когда же наконец окажусь под крылышком моей голубки! – Харви нравилось дразнить Крейга, тем более, когда тот находился под градусом и не мог скрывать свои неподражаемые эмоции, выраженные мимикой лица. – Голубиная верность… Присцилла смотрит на меня так, будто я единственный мужчина на земле… Или лебединая верность? Кто из этих птиц сохраняет верность до гроба?

Крейг обернувшись, открыл рот, догадываясь о причине философствования друга:

– Да ты налакался! Как это возможно с чайной ложки мартини? Оно же похоже на одну из тех настоек, которыми тебя птчкали в лечебнице?! А я ломаю голову: что с тобой!? Тебе действительно нужно было налить молока. Черт, Присцилла выпустит мне кишки!

– Да! Пьян и готов взлететь – так мне хорошо!

На самом деле Харви просто устал. Был очень длинный и насыщенный день. Крейг впопыхах закинул руку друга на себя и медленно стал выбираться с ним на улицу:

– Чем я думал, когда разбавлял для тебя каплю виски стаканом сока? Сегодня тебе действительно достаточно было наступить на пробку!… Присцилла снимет с меня скальпель!

– И пусть, – хмыкнул Харви. – Давно он не видел расправы такого масштаба.

– Мать моя Женщина! Да ты совершенно не стоишь на ногах!

Харви действительно почувствовал сильную усталость. Его веки сами собой закрывались. Он оперся всем телом на Крейга и тот отчетливо почувствовал на себе немалый вес друга.

– А ты не такой худосочный, как я думал, – ворчал Крейг, помогая усадить друга в такси.

Через полчаса мужчины уже были у особняка. Харви почти спал на ходу, и Крейгу было трудно тащить его на себе. Мужчина не преминул воспользоваться случаем, чтобы уложить друга подальше от Присцилы. Войдя в дом, он не заметил спящую на диване девушку, которая заждавшись, уснула в гостиной.

– Ты куда его повел? – послышался сонный голос будущей свояченицы. Номер не прошел… – Его место рядом со мной!

Крейг остановил движение у первой ступени лестницы и нехотя обернулся.

– Надеюсь, ты согласна, что ему необходимо проспаться, а не отбиваться от твоих приставаний?

Присцилла усмехнулась, грозно надвигаясь на Крейга, чтобы взвалить Харви на свои хрупкие плечи, но будущий родственник не позволил.

– Вот я дура, что поверила тебе! Все–таки люди не меняются… – заключила она, сжимая губы. – Уверена, что ты в прошлой жизни был ядовитой змеей!

– Змея – женского рода, – отразил он ее нападки, делая определенный намек.

– Тогда… ядовитым аспидом! – поправила себя она. – Думай обо мне что хочешь, но Харви будет спать в моей комнате, поэтому отведи его, пожалуйста, туда, где нахожусь и Я!

Крейгу ничего не осталось, как нехотя выполнить ее просьбу, иначе девушка уже была настроена выцарапать ему глаза. Спорить среди ночи не было сил. Более того, он помог раздеть друга, не смотря на протесты Присциллы, которая явно хотела сделать это в одиночку. У дверей спальни мужчина обернулся:

– Харви светится от твоего внимания. Боюсь, как бы его чувства не пострадали в будущем… Сама–то ты хочешь, чтобы память к нему вернулась?

Присцилла сглотнула и отвела взгляд, но ответила:

– Хочу, хоть ты можешь и не верить. Но так же хочу иметь возможность доказать ему мою любовь, а это невозможно без…

– А может попытаться завоевать его сердце без этого цирка? – Крейг жестикулировал так, будто перед ним стоял безнадежный хор. – Все набранные тобой плюсы в будущем могут растаять как первый снег!

– Я не хочу что–либо менять! Поздно… да и мне уже не свернуть обратно, потому что себя не перебороть… Ведь если бы не это вранье, то я не имела бы возможности быть с ним настолько близко… Меня трясет от мысли, что я просто лягу рядом… что я буду слышать его размеренное дыхание на соседней подушке…

Крейг демонстративно закрыл уши:

– Ладно, я понял, можешь не продолжать. Спокойной ночи.

Присцилла со злостью закрыла за ним дверь и медленно повернулась. Как же долго она ждала… Девушка медленно подошла к кровати и села рядом. Ей захотелось дотронуться до его волос, почувствовать их мягкость и тепло его тела. Но этой дозы наркотика под названием Харви слишком много для первого раза. Ей хотя бы справиться со своим учащенным сердцебиением и сбившимся дыханием, не говоря уже о головокружении, которое начинается от одного присутствия его в их совместной постели.

Девушка не стала выключать ночник. Так в тусклом свете она намеревалась до первых лучей солнца вглядываться в черты лица любимого мужчины. Присцилла откинула одеяло и легла рядом, боясь вместе укрыться, подобно настоящей паре. Все было слишком нереально, а в особенности то, что они просто на одной кровати.

– Поцелуй меня, – тихо пробубнел Харви, не понимая где он, и кто рядом с ним.

Присцилла напряглась. Не моргая, девушка еще долго лежала затаив дыхание, пока вновь не услышала его ровные вдохи и выдохи.

– Я буду бороться, – прошептала она, боясь нарушить его сон. – Я постараюсь заслужить твое доверие и любовь. Не знаю, простишь ли ты меня в будущем, но другого такого шанса у меня явно не будет.

– Поцелуй меня, – повторил он. – Обними меня… Мне так хочется, чтобы ты была рядом…

Присцилла уже не контролировала себя. Ее не нужно было упрашивать о том, о чем она грезила последние месяцы. Девушка медленно, не делая резких движений, подползла ближе к Харви, но остановилась в желании надолго запечатлеть этот момент в памяти. Присцилла осторожно откинула прядь волос с его лица и нежно провела указательным пальцем по его щеке, носу, губам, готовясь украсть первый поцелуй. … И все–таки что–то ее останавливало. Совесть, подумала она. Это чувство иногда спасает от совершения греховных поступков, но почему это происходит именно сейчас? Не самый смертельный грех, но… И как бы она не пыталась приблизить свое лицо ближе чем на десять сантиметров, но не удавалось приглушить звуки морального кодекса и тем самым обмануться. Поцелуй должен состояться! Она должна получить крупицу того, о чем мечтала, но… Но за этой реальностью будет стоять лишь одна большая иллюзия, способная облегчить душевные страдания, а по факту в реальности Присцилла все так же останется в той же точке координат…

Девушка обессилено упала на свою подушку, по–прежнему не отрывая глаз от любимого лица, задыхаясь и убеждая тело в правильности решения… решения не красть поцелуй, как бы больно не было.

– Обними меня… Куда же ты?… Не уходи, пожалуйста, Шанталь…

Глаза Присциллы, прикрытые на секунду, резко открылись, и на них выступила предательская влага. Память напоминает о забытом во снах? И суток не прошло, а отголоски прошлого уже у ворот… Любовь к сестре не исчезла! Как же больно! Времени очень мало, потому что воспоминания наступают на пятки и грозятся всплыть яркими картинами в памяти Харви. Времени очень мало…

Пятый час. Светает, а веки не закрываются. Присциллу тревожат мысли о скором расставании с тем, кто, по сути, никогда и не был ее. Адский жар опаляет при мысли о близости тела любимого мужчины и его желании быть с той, кто снится. И это другая женщина! Сердце сжато в тиски, трудно дышать, но есть надежда на прощение… Ох, как оно понадобится, когда Харви ее обвинит во лжи и попытках навязать себя против воли! Поэтому единственным выходом может быть только завоевание его сердца.

Ни в коем случае нельзя проявлять инициативу, а лишь готовить благоприятную почву. И в тот момент, когда Харви потянется к ней, как к женщине – самозабвенно отдаться его желанию… Мечты приятны. Они успокаивают, помогают прожить настоящий день и дают силы с желанием встретить следующий. Так и тут: остается наслаждаться первой ночью в постели с любимым и молить о повторении…

Что же ему снилось? Глупый вопрос. А вспомнит ли он сон? Покажет утро. И это уже не классическая драма. Это больше похоже на триллер, как ночь перед казнью. Казнит ее Харви или помилует? А наказывать, по сути, не за что, потому что преступление не совершено и покушения на честь не было… Можно было воспользоваться его мужской слабостью, но так спокойнее и честнее хотя бы перед собой. И плевать на непреодолимую тягу и жжение в груди. И пусть томные взгляды делают глупой, зато это не то преступление, за которое можно получить пожизненную неприязнь любимого мужчины. Успокоить себя Присцилле немного удалось, и она медленно уснула, так к не осмелившись залезть под одеяло, которым укрыт любимый.

За полчаса до будильника мужчина открыл глаза и не сразу понял, где находится, потому что уже очень давно не оставался ночевать у Крейга. Будто это было в прошлой жизни. И причина тому его сестра Кэррингтон, в которую он долгое время был влюблен. Он просто не мог позволить себе наблюдать ее счастье уже со вторым мужем.

Харви поднялся на локте и увидел Присциллу, лежащую рядом… в одежде. Ощущение новизны захлестнуло его, но с недавних времен многое казалось как впервые. Вроде все было правильно, но вот почему его женщина не разделась? Такого сильного желания видеть девушку без одежды у него уже давно не было. Раздела его, но не хватило сил на себя? Хотелось дотронуться, но что–то внутри не позволяло ему прикоснуться к ней, хотя он жаждал не только прикосновений. Харви не верил, что его тело не вспомнит тепло ее тела. Эксперимент с прикосновениями должен состояться. Ведь если мозг не может вспомнить сам, то ему необходимо помочь. Но естественно не сейчас, когда болит голова как после перепоя. В его коктейле действительно была всего одна капля мартини! А может в головной боли виноваты те пилюли, что ему подсунул Крейг? Нет. Друг не мог сознательно причинить вред. Да и зачем ему это?

Мужчина дотронулся до своей раскалывающейся головы и зажмурил глаза от стука в висках. Как капля никотина убивает лошадь, так и капля мартини оказалась запредельной для его организма, отвыкшего от горячительного и промытого в клинике сотней литров физраствора.

Харви медленно направился в душ, но на полпути остановился. Ему показалось, что поза девушки неестественная. Она будто сама просит помочь ей улечься поудобнее. Ему нужно расправить под ней простынь и уложить ее под одеяло, чтобы она согрелась. Но здравый смысл подсказал, что он сам не меньше нуждается в помощи – бодрящем душе и таблетке аспирина, чтобы крепко стоять на ногах.

Ополоснувшись за считанные минуты, мужчина вернулся в комнату и стал медленно раздевать Присциллу. Сначала он расстегнул ее блузку, открыв взору хрупкие плечи и матовую кожу ее тела. Затем юбку. Руки не слушались. Дыхание сбилось. Харви неосознанно молниеносно накрыл ее полуобнаженное тело одеялом и поспешно вернулся в ванную комнату. Еще ни разу он не чувствовал себя как на месте преступления. Он долго всматривался в зеркало и не понимал своих действий. Находясь в больнице, он мечтал дотронуться, поцеловать Присциллу, и не мог понять, почему она избегает этого ритуала, что должен являться обязательным в отношениях между парами. Потом, конечно, он понял, собирая информацию как паззлы, почему все так странно – он любил ее сестру, а сама Присцилла долго находилась в ее тени, довольствуясь малым. Теперь понятно многое, но в любом случае тело должно вспомнить! А тут бац и твои глаза делают вид, что видят такую красоту впервые, а руки дрожат и совершают неуклюжие движения, будто ни разу не проделывали с ней этих действий… Не говоря о знакомых ощущениях, которые обязаны быть и которых нет! Это неожиданно и глупо. Так не должно быть! Какая–то ошибка! Все верно! Этому есть объяснение. Его же выписали с поломанными мозгами, потому как не нашли нужных деталей. А найдутся ли? Или он сам их встроит, собрав по крупицам правдивую информацию, и тем самым исправит дефект? В том–то и проблема, что прошлые события скрывают, а в голову вкладывают что–то не то…

Харви вернулся в спальню со смешанными мыслями о поведении, достойном мелкого воришки. Он никогда, сколько себя помнил, не крал чужого. И эта красивая женщина, лежащая рядом – его! Организм должен это уяснить! Его мозгам стоит найти общий язык с несговорчивым телом, иначе жизнь станет невыносимой.

Внутренний голос иногда раньше вступал с ним в диалог, но всегда предметом этого диалога был список неизбывных мечт, которые просто усложняли жизнь. Что же сейчас он нашептывает?

«Она любит тебя, заставляет почувствовать себя нужным и радуется как ребенок даже толике твоего мимолетного внимания. А ты стоишь, как тот осел, и безотрывно смотришь, в то время как такие женщины заслуживают большего, чем стороннее наблюдение! Обязательно найдется кто–то, кто оценит и красоту и преданность»…

Впервые внутренний голос не нес бред! Да просто впервые породистая девушка сама тянулась к нему, а не он с отталкивающими попытками романтичного неудачника.

Пусть память играет в свои сложные игры, и пусть она провалится в бездну, если содержит в себе хоть толику воспоминаний, способных разрушить эту невидимую нить с этой прекрасной женщиной! Она и сама не замечает, как ловит каждое его слово, следит за его движениями и пытается угодить во всем, лишь бы ему было комфортно. К ее счастью Харви всегда замечал такие мелочи, которым многие мужчины не уделяют должного внимания. Только сегодняшним утром на рассвете, ощущая ее тепло рядом, Харви осознал, насколько дико ему повезло, а ведь обычно подобное случается уже постфактум, когда теряешь что–то ценное.

Мужчина задумался: а может он ее почти потерял? А тут вдруг несчастный случай, и он видит свою жизнь со стороны, давая трезвую оценку происходящему и находясь в роли беспристрастного судьи? Возможно, это шанс все исправить, чего невозможно сделать без наступления амнезии? Харви усмехнулся. Действительно, многим парам именно воспоминания о прошлом мешают начать все сначала. Может быть, некоторым и стоит все забыть, да невозможно… И тут на выручку приходит случай… несчастный случай, который стирает то, что уничтожает последний шанс быть счастливее…

На ум Харви молниеносно пришли строки из песни «Погрузись в музыку»: «Послушай…. Если бы у тебя был единственный шанс получить сразу все, о чем ты всегда мечтал, ты бы воспользовался этим? Или бы упустил свой шанс?». Как же удачно памяти удается реанимировать надежду, подкидывая удачные слова в поддержку будущего, которое мы строим сами…

– Ты почему не спишь?

Присцилла зевнула и из–под опущенных век продолжила фокусировать взгляд на Харви.

– Я тебя разбудил? Не хотел…– улыбнулся он ей, извиняясь за утренние напевы, неосознанно вырвавшиеся из него. – Просто сегодня будет трудный день, так как я намерен вникнуть в каждую мелочь, которую забыл, проворачивая дела на фирме.

– А ты возьмешь меня к себе? Ты обещал подумать…

Мужчина искренне улыбнулся ее наивности и еле сдержался от смеха, кода девушка осознала, что практически полностью раздета под одеялом. Сейчас спасением был перевод темы на вчерашний разговор:

– Да, но мне казалось, у тебя уже есть работа?

Присцилла, кутаясь, медленно села на кровати:

– Я серьезно. Я помогала сестре свести концы с концами, чтобы отдать долг Крейгу, но теперь она почти замужем за ним – одним из богатых людей в стране – и работа теперь для нее просто хобби. Я практически уволилась и теперь хочу помогать тебе… И находиться рядом… Тебе необходим помощник, – оправдывалась она, хотя зачем, если в лоб кричишь о своих чувствах?

– Думаешь у меня в штате только уборщица да охранник, и никого в роли ассистента? В любом случае спасибо.

– Я серьезно! – настаивала она, ища глазами свою одежду. – Вокруг много недоброжелателей, а я буду твоим разведчиком!

– Доносчиком, ты хотела сказать? – усмехнулся он, когда увидел ее растерянность и стыдливость в попытке придумать, как дотянуться до одежды. Партнер по постели так себя вести не будет… Его тело точно не обмануло – у них действительно ничего не было…

– Пусть так, – кивнула девушка, продолжая разговор в прежнем положении из–под одеяла. – Называй, как хочешь. Я просто хочу быть полезной. Знаю я тебя: погрязнешь в делах, и останешься жить на работе. А надо ЖИТЬ!…

Интимность в голосе Присциллы заставила безрукое сердце Харви сделать кульбит. Мужчина сглотнул. Она права, но… Трудно отмахнуться от ее предложения, сделанного в интимной форме. Стоит хоть на миг согласиться…

– Я подумаю, хорошо? Поспи еще.

– Только если ты ляжешь рядом!

Под пристальным взглядом дымчатых после сна глаз ослушаться было нереально. Харви медленно лег на свою подушку, глазами сказав, что ждет ответного действия, и задохнулся, не ожидая от девушки легкого поцелуя в щеку.

– Подумай очень хорошо, – нависая над ним, прошептала Присцилла. – Никто ничего не заподозрит. Я по–прежнему буду делать вид, что ты меня сильно интересуешь, а ты продолжай меня не замечать с той разницей, что по вечерам ты будешь приезжать домой… Ко мне… К нам…

А вот этот вопрос стоило обсудить, но не сейчас.

– Хорошо, дорогая. Поспи.

Еще некоторое время они лежали и смотрели друг на друга. Она, потому что была безумно влюблена, а он, потому что не мог поверить в реальность происходящего. Так на него еще не смотрела ни одна женщина. Без сомнения, он нравился противоположному полу своей непосредственностью, легкостью в общении и выдающимися внешними данными, но ничто не способствовало его успеху у женщин без блеска в глазах, которого он был лишен из–за долгой тоски по несбыточным надеждам, связанным с сестрой Крейга. Ему об этом в разных формах без конца намекали многие, но что они понимали? Хотя на деле все они, вероятно, были правы, но что с этого? Ведь он не такой искусный актер или художник, способный одним взмахом кисти придать тот блеск в глазах, о котором столько разговоров в лирической прозе… Видя как закрываются глаза Присциллы и с лица сползает легкая улыбка, Харви начал чувствовать подрагивание его собственных уголков губ. Улыбка? Идиотская улыбка в то время, когда в голове дыра, на фирме завал в комплекте с неуловимой крысой, явно продающей информацию конкурентам, и страстью к женщине, которую не помнишь…

Мужчина видел безмятежно спящую девушку редкой красоты на одной кровати с ним, и в эту минуту ему было глубоко все–равно, что там творится в других сферах его жизни. Главное – она, и ее любовь, которая не то что чувствуется на расстоянии, а обжигает в каждом ее томном взгляде. Такого же не бывает? А если и бывает, то точно не с ним, так как он вжился в роль вечного печального романтического героя, которому автор не собирается переписывать сценарий и менять амплуа. А может все как раз наоборот, и эта потеря памяти – переломный момент в жизни? У него нет задолженности налоговой службе, тогда почему сейчас на рассвете его глаза широко раскрыты и он потерял сон? Не заключается ли этот секрет в одном единственном человеке, который уснул с улыбкой лишь оттого, что ты на него смотришь? Эта загадка стоит того, чтобы спешить встретить новый день!

Присцилла потянулась в кровати и резко открыла глаза. Шторы были занавешены, поэтому свет не проникал в комнату и не разбудил ее вовремя.

– Только не это!

Девушка резко рванула в ванную и на полпути замерла: из одежды на ней присутствовали лишь бюстгальтер и трусики. Это был не сон и он действительно ее раздел!? Тень смущения недолго блуждала на лице девушки, потому что Харви тот, кому можно все за исключением нахождения на расстояния далее вытянутой руки. Присцилла рассмеялась своим нескромным мыслям, быстро привела себя в порядок и спустилась в столовую.

– Доброе утро!

На кухне завтракала Шанталь. Перед ней стояли блюдца с тостами, маслом, джемом и фруктовым салатом, который она приготовила для сестры.

– И тебе… – вяло ответила Присцилла.

– Присоединяйся. Поешь чего-нибудь. В холодильнике есть свежевыжатый сок.

– Спасибо, но мой желудок просит более тяжелой пищи…

– Может, наконец, поговорим? – предложила сестра, наливая чашку горячего кофе.

Присцилла цокнула языком в знак безысходности ситуации, потому что на душевные разговоры ее сейчас тянуло меньше всего.

– Я бы хотела позавтракать и съездить в одно место.

– Какое, если не секрет?

Шанталь с интересом пристально рассматривала сестру. И в тоже время будто пыталась прочесть ее мысли.

– Я хочу сменить сферу деятельности, – ответила Присцилла и принялась намазывать маслом тост.

– Прискорбно, – недовольно хмыкнула Шанталь. – Я надеялась, что наше агентство станет семейным делом.

Сестра скривилась:

– А мне казалось, что я помогаю временно, пока ты не станешь на ноги. Теперь ты сама можешь быть спонсором и не искать помощи со стороны. Подбери подходящий штат и руководи с помощью заместителя.