Гробницы Немертеи

– Да, приходится. Она же государственный копатель. Иначе она попросит нас убраться с планеты. Три замечательные загородные виллы, которые мы нашли, она обобрала дочиста.

– Как же вам удалось утаить золото?

– Пластинка? Это просто. На одной из вилл под полом нашли три скелета умерших немертейцев. Такие захоронения не характерны для данной цивилизации. Но тут почему-то стариков похоронили прямо в доме, под полом. Представляете, мы впервые нашли на Немертее скелеты ее жителей. Кстати, они почти полностью антропоморфны, только более коренасты и с более массивными скелетами… – Ноэль почему-то заволновался. Акцент сделался заметнее. И даже голос задрожал. Он сделал большой глоток браги и только после этого смог продолжить:

– Скелеты мы немедленно запаковали в герметичный контейнер для дальнейшего изучения. – Он вздохнул с заметным облегчением, как будто только что закончил упаковку. – И вот среди костей одной из пожилых дам я обнаружил пластинку. Признаюсь честно, я не удержался от искушения и спрятал ее. А потом отдал Кресс. У нас давно был план – поехать на какую-нибудь богатую планету и выиграть денег, чтобы продолжить раскопки. Решил, что ради благородной цели имею право утаить такую малость…

Ноэль улыбнулся. При этом по его сухощавому лицу разбежались сетью морщины. Он показался очень старым. Старым лгуном – уточнил про себя Платон. Хотя скорее всего Ноэль чуть старше Кресс – ну, может быть, на пять биологических лет. Но сам рассказ про найденные трупы, пожалуй, правдив. Да, про останки – правда, а про пластинку – вранье. – …К этому платью нужны голубые бусы, – ворковала Андро. – …Да-да, бусы из немертейского камня, я попросила Ноэля, он нам их выточит, – вторила ей Кресс.

– А других золотых изделий вы не находили? – поинтересовался Платон.

– Нет. – Ноэль бросил удивленный взгляд на Атлантиду. – Золото – большая редкость на Немертее, если не считать нитей…

– А что еще вы можете сказать про найденные скелеты?

– Если честно, ничего…

– Ну, как же… Скелет способен поведать о прежнем своем обладателе. Если можно так выразиться. – Платон наблюдал за дамами. Ему показалось, что обе прислушиваются к разговору. – К примеру, особые отметины на костях таза говорят о том, что женщина рожала. Сросшиеся определенным образом коленные суставы – о том, что гуманоид ездил на лошади или каком-то другом верховом животном – без седла. Состав костей и зубов поведает о том, как питался гуманоид – хорошо или не очень…

– Мы же любители! – прервал его рассуждения Ноэль.

Атлантида допил содержимое стакана, после чего пол под ногами исчез и появилось ощущение антигравитационной дорожки. И тут он решился на рискованный ход. Вернулся к себе в комнату, достал из чемодана золотого коша. На секунду сомнение одолело его – стоит ли? Да и зачем? Может, подождать? Но ему захотелось рискнуть. А уж если Атлантида захотел рисковать, то остановить его не сможет никто.

Платон принес статуэтку в столовую и поставил на стол.

– Вот. Кош. Обратите внимание – золотой.

Трое его новых знакомцев удивились. Очень. Причем все в равной мере. Андро ахнула. Кресс раскрыла рот. Ноэль присвистнул. И, несмотря на смуглый оттенок кожи, стало заметно, как он побледнел.

– Золотой кош. – Хозяин дома взял статуэтку в руки, повертел, взвесил на руке. – Тяжелая. И даже очень. Откуда он у вас? – Ноэль был, казалось, рассержен. Или испуган? Кресс тоже побледнела.

– В лавке антиквара. И выложил за него очень приличную сумму. – Платон внимательно вглядывался в лицо Ноэля. Тот приметил его взгляд и усмехнулся. Однако усмешка далась ему с трудом. – И что вы думаете об этой статуэтке?

– Архаичный период. Несомненно. Но не немертейский.

– Коши водились только на Немертее, – неуверенно сказала Андро.

– Кто спорит. – Ноэль пожал плечами и поставил статуэтку на стол. – Но если вы определите, к какому периоду относится эта скульптура, я выучу “Илиаду” наизусть.

– На древнегреческом! – радостно воскликнула Андро. Ноэль кивнул и вновь бросил взгляд на жену. Та уже пришла в себя и держалась безупречно. Что же все-таки раскопали эти двое, если они так нервничают при виде небольшой золотой статуэтки, найденной не ими? Возможно, они нашли какую-нибудь царскую гробницу, сверху донизу набитую произведениями искусства, а не дурацкими черными черепками.

Атлантида представил профессора Брусковского с белым вытянутым лицом, мусолящим в руках свою нелепую желтую шляпу. Ради этого момента он готов был пожелать удачи кому угодно.

– Второе царство, – принялась рассуждать Андро, беря статуэтку в руки. Но, внимательно приглядевшись, покачала головой. – Нет. Не Второе. И не Додинастический период. И эти растущие кустиками волосы. У настоящих кошей они растут сплошь. И… и… Таких изображений мы еще не встречали.

– На Немертее нет статуэток из металла, – напомнил Ноэль. – Еще не найдено ни одной. Гранит и местный мрамор, иногда дерево или мыльный камень…

– Так откуда тогда эта? – Платон пытался выжать максимум из создавшейся ситуации.

– Эта? Из вашей антикварной лавки. – Атлантиде показалось, что Ноэль подавил улыбку.

– Это не немертейская скульптура, – уверенно заявила Андро. – Я сейчас принесу аппарат определения возраста, и мы…

– Не нужно, – сказал Рассольников. – Я провел анализ на Земле-дубль, причем на самом точном приборе. Статуэтке около пятисот лет.

– Пятьсот лет? – Ноэль пожал плечам. – Если вы хоть что-то знаете о культуре Немертеи, то сразу поймете: статуэтка не отсюда. Пожалуй, теперь он не лгал. И оскорбил походя, но вроде не зло – как истинный аристократ. Но Платон почему-то не обиделся. Хотя и не терпел конкуренции. Просто Ноэль был другой, настолько другой, что говорить о конкуренции не имело смысла.

– А выглядит, как произведение Додинастического периода. Почти.

Выходит, умелая подделка.

Все-таки Руфус нагрел его. Как всегда.

– Послушайте, давайте обедать, – сказала Кресс, – а вашим кошем займемся потом.

Сервизная тележка вкатилась в столовую, везя на подставке тарелки с содержимым бледно-лилового цвета.

– Это наше немертейское блюдо. Суп-пюре, – сообщила хозяйка.

– Мы едим его каждый день, – добавила не без ехидства Андро.

– Очень полезно, – закончил рекомендации Ноэль. Ложки, как показалось Платону, были пластиковые. Но пластик из дорогих. Даже на ощупь похоже на серебро. И только легкость выдает неметалл.

– Чем вы намерены завтра заняться? – спросила Андромаха.

– Надеялся, что вы пригласите меня на раскопки.

– С удовольствием. – У Андро были светлые глаза, казавшиеся совершенно прозрачными на загорелом лице. – А что вас интересует? Платон вспомнил наставления генерал-майора.

– Столица, разумеется. – Хотя он не надеялся найти в Столице остатки архива или казначейства.

– Столица – это все, что внутри стены! Хорошо. Я разбужу вас на рассвете. И мы отправимся смотреть храм. Только прошу вас, не в белом костюме.

– У меня есть отличный комбинезон для подобных прогулок. – В петлицу комбинезона вы тоже вставляете цветки кактуса? поинтересовалась Кресс.

– Ну, что вы…

– Тогда в следующий раз прежде, чем обрывать цветы на чужом подоконнике, подумайте о собственных волосах, – с очаровательной улыбкой добавила Кресс.

– Крессида, дорогая! – воскликнул Ноэль, и в его голосе Атлантиде почудился испуг. Не поддельный, не шутливый – настоящий.

3

Вернувшись в спальню, Платон вновь придирчиво осмотрел золотого коша.

Что-то в этой фигурке встревожило всех троих, и особенно Ноэля. Но что именно?

Хозяин дома взвесил статуэтку на руке и сказал: “Тяжелый”. Разумеется, тяжелый. Ведь кош – золотой. Как кувшинчик. Платон взял в одну руку коша, в другую кувшинчик, купленный у Монтеня. Разумеется, сосуд весил меньше – но ведь он тонкостенный, а кош – литой. Или Ноэль предполагал, что статуэтка внутри полая, а она оказалась литая? Ну и что здесь такого странного? Больше золота и… Другая эпоха? Нет, не то. Эпоха явно ни при чем. То есть тоже при чем… Ничего не получалось. Атлантида сложил золотые вещицы в коробку, запер дверь и лег. Но сна не было. Вокруг сотни загадок и ни одной зацепки. Ни единой. А хотелось немедленно что-то разгадать… хоть что-нибудь…Он закрыл глаза и постарался заснуть. Не получалось. Он не слышал, как открыли дверь (да и заперто было изнутри!), но почувствовал, что в комнате кто-то есть – неизвестный двигался слишком неосторожно – отчетливо можно было различить шорох и странное потрескивание. Платон осторожно встал. Ощутил под босыми ногами тепло деревянного пола.

Выкрикнул: “Свет!” Но свет не загорелся. Атлантида схватил тросточку. Вновь рядом раздался шорох. Хлестнул тросточкой наугад. Попал или нет – неясно. Кажется, не попал. Но самого тряхнуло с головы до ног так, словно в него угодил разряд станнера, – и Платон отключился… Он очнулся лежащим на полу. В комнате горел свет. Коробка, где он хранил артефакты, валялась рядом. Пахло горелым. Крошечный замочек на коробке был попросту выжжен. Золотой кувшинчик на месте. А вот кош исчез… Атлантида поднялся, но его тут же затошнило и качнуло куда-то вбок. Он замычал от отвращения и уселся на кровать.

В коридоре раздались шаги. И Платон в последнюю минуту успел схватить кувшинчик и спрятать под подушку. На пороге возникли Ноэль и Кресс, оба в роскошных халатах до полу.

– Что случилось?..

– Ничего особенного… У меня только что украли моего золотого коша. – Супруги переглянулись. Казалось, этот факт их нисколько не удивил. – Вы случайно его не брали?

Кресс надменно сдвинула брови. Ноздри ее тонкого носа затрепетали.

Какой великолепный гнев!

– Нам ни к чему, – отрезал Ноэль.

– Ни к чему? Я заплатил за него десять тысяч кредитов. А теперь он исчез. И как вы справедливо изволили заметить, кош был золотой.

– Вы же слышали – нам он не нужен!

– Может быть, наша очаровательная Андро решила поближе изучить статуэтку? – поинтересовался Платон.

– Она не брала! – зло покусывая губы, заявила Кресс.

Почему она злится? У него исчезла золотая статуэтка, а Кресс злится. Занятно.

– Пойдем к ней и спросим, – предложил Ноэль.

Платон запер дверь, хотя знал, что для таинственного вора это не помеха.

4

Была ночь, очень светлая немертейская ночь. Здесь все ночи светлы – в воздухе парят тысячи, миллионы, миллиарды светляков, и кажется, что звездное небо спустилось на Немертею.

Атлантида с самым решительным видом направился к дому Андро. Ноэль, поначалу его сопровождавший, остановился невдалеке и наблюдал за происходящим с видом постороннего – как будто это не у него в доме произошло ограбление. Платон уже собирался постучать, но тут в небе, затмевая желтое мутное свечение тумана на дальних холмах и белесое свечение живых звездочек-светляков, вспыхнуло оранжево-желтым, будто брызнуло во все стороны веселым огнем. Золотая светящаяся сеть повисла на мгновение в небе, а потом распалась и погасла. Платон замер, глядя на эту странную картину.

Ноэль тоже смотрел, подняв голову. И в золотом отсвете странного огня Атлантиде показалось, что Ноэль улыбается.

Дверь в дом Андро распахнулась, и она возникла на пороге в короткой ночной рубашке.

– Вы видели?! – крикнула она. – Что это было?

– Я шел пригласить вас на фейерверк, – сказал Платон. – Но не успел…

– Фейерверк? – переспросила Андромаха. – Что это такое? – Были когда-то такие развлечения. Очень давно. Но в нынешнем веке они вновь входят в моду. О пропаже ему говорить почему-то расхотелось.

СТОЛИЦА НЕМЕРТЕИ. НЕМЕРТЕЙСКИЙ ХРАМ

1

Андро явилась, как и обещала, на рассвете. Кресс не торопилась пригласить гостя к столу, так что Платону пришлось довольствоваться стаканом местной браги. После чего они с Андромахой направились к стене.

– Стену построили до или после открытия Немертеи? – поинтересовался Атлантида, когда перед ним распахнулись ворота. Он удивился, что не знает этого факта. Да, он ничего не знает о стене, потому что этой информации не было в сети. Не имелось даже изображений стены.

– Стена древняя, – сказала Андро. – Это несомненно.

– Древнее бластеров?

Она пропустила насмешку мимо ушей.

– Материалу в основании около шести тысяч лет. То есть начало Третьего царства.

Вещи, оставленные в вездеходе, в самом деле никто не трогал, зато какой-то невежливый зверь измазал всю поверхность вездехода липкой желтой слизью, особенно постарался испакостить прозрачный купол. Атлантида неосмотрительно тронул липкую поверхность и туг же перепачкал не только ладони, но и новенький темно-зеленый комбинезон.

– Что это? – брезгливо морщась, спросил Платон, безуспешно оттирая нейтрализующей салфеткой густую вонючую слизь с ладоней. – Кто оставил эту дрянь?

– Гигантский слизень. Они роют норы повсюду, забредают и за стену. Но редко. Обычно под постройками они ходов не делают. Некоторые астро-зоологи считают этих тварей разумными. Но я так не думаю.

– Вы ошибаетесь, они весьма смышленые. И теперь я понимаю, почему эта тварь старательно обделала ваш вездеход. Разумные существа терпеть не могут, когда их считают безмозглыми, и при любом удобном случае мстят обидчикам. Вспомните себя.

– При чем тут я?

– Я имел в виду всех женщин, – шутка была несколько старомодна. Но в среде археологов в моде старина.

Андро обиделась. Она успела замотать платком лицо, но он видел ее глаза и навернувшиеся на них слезы. Какая чувствительность! Он терпеть не мог подобных сентиментальных сцен.

– Кстати, а почему робот не вычистил вездеход? – поинтересовался Атлантида вместо извинения.

– Слизь тут же засорит сопла. Потому пришлось робот перепрограммировать, чтобы он ни в коем случае ее не трогал.

– А кто же будет отчищать эту мерзость?

– Мы.

– Да? Я тоже должен принять в этом участие?

– Через два часа слизь засохнет и ее будет практически не отодрать. Андро вытащила из сервисного отсека коробку, набитую чем-то похожим на желтоватую вату – видимо, какое-то местное растение. Полчаса они драили вездеход.

Робот стоял рядом и фиксировал:

– Семьдесят два процента поверхности площади очищено… семьдесят три процента поверхности площади очищено…

– Все ваши роботы устарели лет сто назад! – воскликнул Платон, стирая пот со лба. Его новый комбинезон был покрыт отвратительными пятнами. Зато Андро, как ни странно, почти не перепачкалась.

– Кто спорит… – невозмутимо отозвалась Андро.

– Восемьдесят два процента площади очищено…

– Почему вы заставили меня бросить все оборудование в космопорте? Мой робот новейшей модели – F-55001 очистил бы все за три минуты. Недаром он стоит дороже “Феррари” с антигравитационным днищем.

– Тогда тем более не стоит привлекать его на подобные работы: вдруг у него тоже засорится сопло.

– Ну и черт с ним. У новых моделей сопла сменные. Полтысячи как минимум в запасе. Так что на обозримое будущее нам хватит. Наконец они закончили с очисткой и поехали на раскопки.

– М-да, и где ж тут надо было копать, руководствуясь наставлениями генерал-майора? – задал сам себе вопрос Атлантида. Сегодня пейзаж показался ему еще более унылым, чем накануне. Странно, что внутри стены не было ни травинки. Или здесь не идут дожди, не выпадает роса? – Куда вы меня везете?

– К храму. Главные гробницы находятся рядом. Можете их тоже осмотреть. – Ему показалось, что Андро хихикнула. – Только смотреть там практически нечего.

Гробницы давно пусты. Все, что в них было, находится на моем складе.

– А храм тоже на складе?

– Некоторые вещи из храма – да…

– Послушайте, Андро, а эта земля не отравлена? Почему здесь ничто не растет?

– Карантинная комиссия не нашла здесь ничего опасного для здоровья людей. А трава не растет из-за ветра. Мини-торнадо постоянно перемешивают песок. Любой росток тут же погибает. И потом вы не правы: под защитой больших обломков трава есть. А вот все, что на открытом месте, тут же уничтожается. Итак, они стояли посреди унылого пейзажа в серых тонах, прижимали к лицу платки и задыхались от кашля. Платон предусмотрительно захватил с собой защитные очки. Андро – тоже. Повсюду обломки камня, серо-желтая пыль и брошенная техника – следы деятельности археологов и золотоискателей. Причем механизмы в таком виде, будто побывали в челюстях автоматической камнедробилки. И над всем этим – воронки мини-торнадо, раз за разом описывающие круги – каждый на своей территории. Видимо, они и изжевали людскую технику. Изжевали, да… Но насытились ли?

– Как образовалась эта пустыня? И почему эти стационарные вихри гуляют здесь повсюду? – спросил Атлантида. – Можете мне объяснить? – Этого никто не знает. Произошла какая-то катастрофа…

– А что вы вообще можете объяснить?

– Многое. Могу рассказать о дворце или о храме. С чего начнем?

– С храма. Я всегда начинаю с храма, если планета была заселена гуманоидами. Самое ценное гуманоиды всегда отдавали богам.

2

Андро подвела его к огромному, сложенному из кирпичей цилиндру метра три в диаметре. Наружные стены еще хранили остатки штукатурки и какого-то, почти полностью стертого рельефа. Атлантиде показалось, что он различает слабый абрис коша, стоящего на задних ногах.

– Как вы думаете, что это такое? – спросила Андро, поглаживая почти ровную горизонтальную поверхность кругляка. В ее голосе читалось торжество. Она была уверена, что профессор Рассольников ошибется.

Он изобразил, что чрезвычайно озадачен.

– Что бы это могло быть? – принялся рассуждать вслух Платон. – Стол?

Нет. Жертвенный камень? Нет. – Он ковырнул тросточкой штукатурку кругляка. – Пожалуй, я бы сказал… – театрально затянул паузу. – Это остатки колонны от портика храма.

Андро открыла рот. То есть Атлантида предположил, что она открыла рот.

Потому что под платком было не разглядеть.

– К-как… – выдохнула она.

– Маленький профессиональный секрет. А теперь расскажите мне про ваш храм.

– Вообще-то храмов семнадцать, – проговорила не очень уверенно Андро, еще не успев прийти в себя. – Они стоят один над другим. Эта колонна принадлежит храму три. Вот тут – она ткнула пальцем в груду песка – остатки второй колонны – их уже замело, а вон там – третья. Вернее, это основания колонн пятого храма, которые разрушили, и на них возвели более новые. Счет, разумеется, идет сверху вниз, от поздних построек к древним. – Могла бы и не пояснять – все-таки перед ней профессор археологии.

– Я наугад заложила шурф, надеясь отыскать гробницы. Но никаких находок не попадалось, проходила через плотную кирпичную кладку все глубже и глубже, пока наконец не сообразила, что шурф пролег через остатки стоящих друг над другом храмов.

– Пятый храм относится, насколько я помню, к эпохе Третьего царства?

– Да, это был расцвет Немертеи. Когда мы поднимаемся от слоя V к слою IV, сразу видим все признаки упадка. Здания в основном не строятся заново, а реставрируются наспех, из дешевого материала… А колонны… Вы бы видели колонны четвертого слоя! Их остатки мы нашли в мусорных кучах, наваленных поверх главных гробниц. Это не колонны, а какие-то убогие подпорки. – Андро говорила так страстно, будто речь шла об упадке и разрушении ее собственного дома.

– Но все же Четвертое царство вновь возродилось. Следующий храм слоя III достаточно богат – если судить хотя бы по колоннам.

– Произошло не возрождение, а жалкая попытка подражать древней культуре. Как только я начала раскопки, то сразу обратила внимание, что период слоя I убогий и очень недолгий. Потом, когда я смогла уже сравнивать остатки слоя I со слоем V, поняла, что этот последний храм стал пародией на его изначальный вид, обычно такие постройки именуют “фазой З”, то есть последней степенью упадка. Никогда, никогда, никогда Четвертое царство не достигало высот Третьего!

– Расскажите мне подробнее о храме, – попросил Атлантида.

– Как я уже говорила, храмов было семнадцать, и все строители возводили новый на старом месте. И ни один не решился перенести храм с холма, выбранного для первого святилища. Мне удалось законсервировать часть раскопок… Она указала на небольшой матовый купол, накрывающий часть желто-серого пространства. И сам этот купол, припорошенный песком, тоже был желто-серым.

– Но прежде чем мы пойдем туда, я хочу показать вам еще кое-что. Она повела его между серых и серо-коричневых обломков и небольшому расчищенному участку. Указала на прямоугольную плиту, формой похожую на надгробную. Что это? Главная гробница? Если судить по описаниям, не похоже. Андро загадочно улыбнулась и легко сдвинула плиту, которая должна была весить как минимум полтонны. Но это оказалась всего лишь крышка из пенопластика. Под ней обнаружилось нечто, похожее на погребальную камеру. Метра два в длину, около восьмидесяти сантиметров в ширину и метр с небольшим глубиной. И вся эта камера была заполнена черной керамикой. Узкие высокогорлые сосуды стояли, прижавшись один к другому, как солдаты на параде. Так вот они, знаменитые черные кувшины, которые на Немертее находили повсюду! Платон с трудом вытащил один из сосудов – так плотно была заполнена яма. Оглядел. Крышки у кувшина не было. Перевернул. Наружу высыпалось немного песка.

– А вы не пробовали их исследовать на предмет наличия благовонного масла или…

– Пробовала. Но все кувшины абсолютно пусты. Ладно, ставьте его на место, и пошли.

Она прикрыла своей легонькой плитой “погребальную камеру”. На всякий случай, чтобы очередное мини-торнадо не унесло крышку, защелкнула замки. Они двинулись к матовому куполу. Управляющий чип услужливо раздвинул узкую дверь в защитном куполе. Атлантида и его спутница протиснулись внутрь. Здесь, защищенные от песка, ветров и смерчей, виднелись остатки расчищенных стен и пола. Пол был выложен красными и голубыми плитками – совсем как дорожка в загородной зоне. Не исключено, что археологи плитки для дорожки взяли с какого-то раскопа.

Посредине целлы храма находился огромный параллелепипед, сложенный из кирпичей – часть штукатурки обсыпалась, обнажая красную кладку. – Жертвенник? – спросил Атлантида, хотя сам был уверен, что нет, не жертвенник – что-то другое.

Он тронул поверхность тросточкой. Горизонтальная сторона абсолютно ровная – огромный оштукатуренный квадрат. А вот над полом “жертвенник” возвышался всего на несколько сантиметров. Над этим полом. – Надо полагать, что это сооружение принадлежит предыдущим храмам. А пол нарастили, и потому столик получился низковатым, – заметил Атлантида.

– У меня точно такая же теория! – воскликнула Андро. – Вообразите – Третье царство существовало четыре тысячи лет, а в раскопе всего три ярко выраженных периода. Толщина культурного слоя свидетельствует об огромном временном периоде. А храм перестраивался всего трижды. Только пол меняли – и все. Стены те же. В жилых кварталах дома менялись; ветшали, ремонтировались и восстанавливались. А храм оставался почти без изменений. Я пока не решилась копать рядом с жертвенником. И Ноэль, кстати, считает, что этого делать не следует. А вот там… Идемте, покажу… – По тому, как задрожал ее голос, Атлантида понял, что она обнаружила действительно нечто замечательное.

– Только взгляните! – Она подвела его к довольно низенькому строеньицу с треугольной крышей из квадратных, идеально отполированных плит. Крыша эта находилась на уровне колен Платона. Строение походило на часовенку. Атлантида, однако, не спешил делать выводы. Вокруг пол был разобран, и передняя стена часовенки почти полностью открылась. Можно было разглядеть довольно широкую дверь и геометрический орнамент на стенах. Одного поверхностного взгляда было достаточно, чтобы определить: это абсолютно тот же орнамент, что и на бесчисленной черной керамике.

– Вообще-то двери в часовенку не было, – принялась объяснять Андро. – То есть она была, но наглухо замурованная.Поэтому я назвала это строение “мастабой” по аналогии с египетскими надгробными постройками, имеющими ложные двери, хотя, я понимаю, сравнение не очень точное. А теперь идем вниз… В полу были сделаны удобные ступени. Археологи спустились к “мастабе”. Атлантида включил фонарик. Луч заскользил по стенам. Да, несомненно, орнамент точно такой же, как и на керамике.

– Сейчас я вам покажу такое… – прошептала Андро и шагнула внутрь “мастабы”.

Платон ступил следом. И увидел удивительно правильное, можно сказать, идеальное кольцо, выточенное из мрамора. Мрамор был светло-голубого оттенка с синими прожилками и белыми крапинами.

– Это колодец? – спросил он.

– Скорее шахта. Внизу нет воды. Хотя я не уверена. – Почему? Неужели нельзя узнать, есть внизу вода или нет? И что там вообще – внизу?

Он направил луч фонарика в жерло и увидел грубо выточенные гранитные ядра. Они лежали друг на друге – огромные, весом каждое не менее полутонны. А меж крупными были насыпаны другие, поменьше.

– М-да… Очень интересно. Колодец, наполненный камнями. И что бы это могло значить?