Валгалла

И наконец, за похищением мог стоять кто угодно, не желающий по понятным причинам допустить столкновения кометы с Инферно. Противников этого проекта среди жителей планеты было сколько угодно, особенно в районе Депо. А Беддл, как известно, являлся его горячим сторонником.

Если только не… Стоп! Что там говорилось в послании с требованием выкупа? Остановите комету и положите полмиллиона кредитов на банковский счет. Требования одновременно политического и экономического характера. Пусть Жустен был не очень искушен в расследовании дел о похищениях людей, но он точно знал, что эти требования несовместимы. У него сложилось стойкое ощущение, что тот, кто совершил похищение во имя спасения планеты, никогда не станет требовать денег. А тот, кто организовал бы это из меркантильных соображений, не стал бы выступать в качестве альтруиста. Два этих требования явно не соответствовали друг другу.

Так, теперь на минуту отложим это в сторону, размышлял Жустен. Имена! Подумай об именах. В дальнем уголке его сознания шевелилась какая-то смутная догадка. Лентралл. Гилдерн. Поселенцы. Железноголовые. Кто-то или что-то…

И наконец его осенило. Эврика! Существовал только один человек, который имел отношение ко всем перечисленным. Теперь Деврей знал, кто нужен ему в первую очередь.

Он выглянул в иллюминатор и обнаружил, что аэрокар уже подлетает к Депо. Отлично. Значит, ждать осталось недолго.

Он будет весьма удивлен, если окажется, что Норлану Филу нечего рассказать относительно всего этого. Жустен незамедлительно направит к нему группу захвата. А пока его задержат, он проинформирует Крэша о требованиях похитителей. Пусть комету остановить не удастся, но обеспечить выкуп они в состоянии. Жустен начал постигать тайный смысл происшедшего.

– Что касается выкупа, можете поступать по своему усмотрению, – проговорил Крэш, обращаясь к изображению на экране коммуникатора, установленного в его кабинете. – Деньги в случае необходимости мы найти сможем. И я согласен с вашим предложением не сообщать пока ничего Гилдерну. Но комета уже направляется к нам, и тут ничего поделать нельзя.

– Я понял, сэр, – ответил Деврей. – Благодарю за инструкции. Буду держать вас в курсе дел. Конец связи.

– Сколько времени у нас осталось, Дональд? – спросил Крэш.

– Столкновение первого осколка кометы Грега с поверхностью Инферно произойдет через четыре дня, восемнадцать часов, пятнадцать минут и девять секунд. Сэр, я хотел бы сделать замечание относительно поисков Симкора Беддла. По-моему, было бы целесообразно, если бы я отправился на место происшествия и…

– Дональд, – жестким тоном проговорила Фреда, – ты должен немедленно выйти из этой комнаты. Отправляйся в библиотеку и жди. Не возвращайся и не предпринимай никаких других действий до тех пор, пока тебя не позовут.

Дональд повернулся к Фреде и смотрел на нее не меньше десяти секунд, прежде чем ответить:

– Да, мэм, конечно.

Затем он направился к двери и вышел.

– Первый Закон требует от него спасти Беддла, несмотря на то, что этим заняты Деврей и все его люди. Мы должны были это ожидать, – заметил Крэш.

– Я и ожидала этого, – сказала Фреда. – Комета Грега сама по себе может явиться причиной серьезного стресса в психике любого робота. Такое грандиозное и опасное событие, таящее в себе столь большую угрозу для людей, не может не вызвать у него обширный конфликт Первого Закона. Робот в состоянии справиться с этим только одним способом: проявлять активность, принимать участие в любой деятельности, целью которой является оказание помощи людям, любые усилия по их защите. На протяжении последнего времени Дональд занимался именно этим и поэтому держал себя под контролем. Ему помогало и то, что до последнего времени угроза людям была расплывчатой, отдаленной. Для того чтобы они оказались под угрозой, где-то что-то должно было пойти не так. До сих пор общих усилий, направленных на обеспечение успешного осуществления проекта, было достаточно, чтобы поддерживать психику роботов в сбалансированном состоянии. Общие усилия роботов уравновешивали общую опасность.

– Но теперь все иначе, – проговорил Крэш.

– Да, иначе, – согласилась Фреда. – Теперь возникла отчетливая и серьезная угроза жизни определенного человека. В обычной ситуации это не вызвало бы кризиса. Робот, находящийся на этом конце планеты, знал бы, что роботы на том ее конце сделают все, что положено. Однако сейчас друг на друга наложились сразу несколько факторов: во-первых, внутреннее напряжение, которое нарастает по мере приближения кометы Грега, и во-вторых, существующая возможность того, что Беддл находится где-то в районе столкновения. Такое сочетание весьма опасно и может принудить «трехзаконного» робота к действиям.

– Что ты имеешь в виду под словом «действия»? – уточнил Крэш.

– Все что угодно. Я даже отдаленно не могу представить себе, что они могут предпринять. Главное, что исчезновение Беддл а может явиться причиной мощного кризиса в психике практически всех имеющихся на планете роботов. Если он действительно находится в зоне столкновения или если будут основания полагать, что это так, все роботы должны почувствовать необходимость отправиться на его поиски или предпринять какие-то иные действия с целью его спасения – например тем или иным способом предотвратить падение кометы. Представь себе, что группа роботов захватит космический корабль и направится к комете Грега с намерением уничтожить ее. Конечно, роботы наиболее сложных моделей поймут, что срыв этой операции будет означать конец всем надеждам оживить экологию Инферно, и это, в свою очередь, нанесет вред гораздо большему числу человеческих существ, в том числе и тех, которые еще не появились на свет. – Фреда задумчиво помолчала и продолжила: – Кроме того, у нас нет способа доказать им, что Беддлу ничего не угрожает. Если он сам не подаст знак, мы, даже обладая лучшей во Вселенной системой обнаружения, не можем быть абсолютно уверены в том, что он не находится в районе столкновения или не менее опасной зоне вокруг него. Однако при всем том существует возможность, что Беддл в безопасности. А значит, его поиски отвлекут силы и помешают эвакуации других людей и поставят их под угрозу. Вот такой получается замкнутый круг в рассуждениях робота, и это способно завязать его мозги буквально в узел.

– Что же нам делать?

– Нужно не допустить этого, – ответила Фреда. – До сих пор нам это кое-как удавалось. Ты лучше меня знаешь, что обычно полиция не предает огласке информацию о подобного рода преступлениях, чтобы на место происшествия не ринулась целая толпа роботов. Представь себе, что будет, если все роботы, работающие сейчас в Утопии, бросят свои дела и дружно двинут в район поисков! Поэтому нужно держать случившееся в секрете от роботов. Дональд единственный из них, кому известны все детали. Кроме него, о происшедшем знают – или догадываются – роботы из бригады криминалистической экспертизы и Центра контроля над полетами. Я считаю, что все они должны быть немедленно деактивированы и оставаться выключенными до того момента, как все это закончится.

Крэш наморщил лоб и принялся мерить комнату шагами.

– Горящие дьяволы Вселенной! Я вынужден признать, что ты права. Ты абсолютно права. Свяжись с Девреем – сама, вручную. Поговори с ним лично и позаботься, чтобы вас не подслушал никто из роботов. Расскажи ему все, что ты сказала мне. В ближайшие дни мне придется очень туго без Дональда, но, похоже, выбора у нас действительно нет. Я сейчас же пойду в библиотеку и сам отключу его.

– Правильно, – поддержала его Фреда. Затем она села за панель коммуникатора и стала вспоминать, как им пользоваться без помощи робота…

– Дональд! – окликнул робота Крэш, входя в библиотеку. Странно, Дональд должен был стоять посредине комнаты и дожидаться, когда его позовут. – Дональд? – Ответа не последовало. – Дональд, где ты? – Тишина. – Дональд, я приказываю тебе немедленно подойти ко мне!

И – ничего.

Но ведь он отдал Дональду прямой приказ. Ясный, четкий и конкретный приказ. Ничто не могло воспрепятствовать роботу повиноваться ему. Ничто, кроме…

«Дурак! – выругал самого себя Крэш. – Ну конечно! Все совершенно очевидно. Если они додумались до этого, значит, додумался и Дональд – додумался до того, что они непременно отключат роботов, которым известно о похищении Беддла».

Первый Закон требовал от Дональда любыми способами избегнуть отключения, если это был единственный путь предотвратить опасность, грозящую человеческому существу. Он ушел. Сбежал. И одному только дьяволу известно, что у него на уме.

18

Альвар Крэш уже забрался под одеяло, когда Фреда готовилась лечь в постель, одновременно размышляя о том, все ли правильно она сделала. Разговор с Девреем был вполне деловым и конкретным – никаких страданий по поводу того, что морально, а что – нет, и прочих сентиментальных соплей. Поиски Дональда пока не принесли никаких результатов, и это, конечно, было весьма печально. Но у нее состоялся еще один разговор, о котором она так и не осмелилась рассказать мужу. На самом деле, убеждая себя сейчас в том, что она все сделала правильно, Фреда дурачила саму себя. Уж она-то знала, что, сделав этот звонок, она поступила неправильно. Потому что вмешалась в ход полицейского расследования.

Однако над ней довлел своеобразный «родительский» долг. И она знала Жустена Деврея, знала, что он думает о Калибане и Новых роботах. Представься ему такая возможность, Жустен сначала стал бы стрелять и только потом – задавать вопросы. А если не он, то кто-то другой. А Фреда чувствовала определенные обязательства по отношению к своим созданиям и считала, что они заслуживают лучшей доли.

Права она была или нет, но на самом деле выбора у нее не оставалось. Кто-то должен был предупредить их.

Калибан в данной ситуации испытывал не меньшую двойственность. Он сидел за письменным столом в представительстве Новых роботов в Депо и размышлял над царившей вокруг неразберихой. Он не испытывал ни малейшей симпатии по отношению к Симкору Беддлу. Да и можно ли симпатизировать человеку, который только и мечтает о том, как бы тебя уничтожить? И, конечно же, спасение Симкора Беддла не являлась главной проблемой и для Новых роботов. Их беспокоило другое: широкомасштабная полицейская операция по его розыску, проводившаяся вблизи Валгаллы, не могла не отразиться на эвакуации города. Вопрос заключался только в том, каким именно образом.

Калибан встал и протолкался через запруженную роботами центральную комнату к личному кабинету Просперо. Войдя, Калибан обнаружил там еще двух роботов, дожидающихся возможности пообщаться с Просперо. Сам он говорил по коммуникатору.

Их лидер. Интересно. Калибан наблюдал за тем, как Просперо закончил разговаривать и повернулся к первому из ожидавших роботов. Бывали времена, когда притязания Просперо на лидерство над Новыми роботами казались Калибану как минимум безосновательными. За последние годы Просперо действительно успел добиться определенного признания, но ничто так не сыграло в его пользу, как комета Грега. Казалось, что он черпает свою силу из кризиса и, спасая своих собратьев от опасности, пробивает себе путь на вершину власти. А может быть, сейчас роботы с Новыми Законами, как никогда раньше, испытывали необходимость в лидере, и Просперо оказался в нужное время в нужном месте, предложив им свою кандидатуру. Впрочем, возможно, Просперо обладал какими-то притягательными для Новых роботов качествами, магия которых не действовала на Калибана.

Сам он работал не покладая рук, проводил все свое время в переездах от Депо до Валгаллы и обратно, метался как загнанный, добывая транспорт для эвакуации, и всегда оказывался именно там, где в нем нуждались больше всего.

Но теперь его работа подходила к концу. Калибан посмотрел за огромное окно позади письменного стола Просперо, за которым была видна улица. Безумная, хаотическая гонка явно пошла на убыль. Здания, из которых было вынесено, снято, отвинчено все, что только возможно, стояли пустыми. Ветер гонял по тротуарам обрывки бумаги и прочий мусор. И Депо, и вся Утопия обезлюдели. Уезжали и Новые роботы. Половина их уже перебралась в безопасные районы. Это тоже будет занесено в число прочих заслуг Просперо. Именно он объединил их и организовал эвакуацию.

Калибан заметил, что лидер «новозаконных» закончил разговаривать с роботами, пришедшими первыми, и готов выслушать его. Он закрыл дверь кабинета и встал возле письменного стола Просперо.

– Когда находишься среди Новых роботов, нет нужды соблюдать меры предосторожности, друг Калибан, – проговорил Просперо, указав на закрытую дверь.

– Иногда это не повредит, друг Просперо. Я получил инструкции от доктора Фреды Ливинг сообщить тебе определенную информацию лишь на том условии, что ты не станешь предавать ее гласности. Об этом не должен знать никто. Я уже обещал, что не скажу об этом никому, кроме тебя.

– Правда? – отозвался Просперо. – Весьма интригующее начало. Обычно ты не склонен к драматическим эффектам, друг Калибан. Но что поделать, я обещаю не разглашать полученную от тебя информацию. В чем же она заключается?

– Симкор Беддл похищен.

– Что? – Ярко горящие-глаза Просперо буквально впились в собеседника. – Похищен? Кем? Как? Что все это значит?

– Не имею ни малейшего представления. У меня нет ответов ни на один из твоих вопросов, – сказал Калибан. – Доктор Ливинг сообщила мне лишь о самом факте похищения. Оно случилось где-то к югу от Депо. Эту новость собираются держать в секрете как можно дольше, чтобы избежать паники среди «трехзаконных» роботов. Сообщив нам об этом, она нарушила правила.

– До чего же странные эти люди! Они причиняют себе массу неудобств, заботясь о своих роботах-рабах. – Просперо очень быстро обрел самообладание. – Но это лишь одна сторона медали. Ты, надеюсь, понимаешь, что место происшествия было выбрано не случайно. Теперь в окрестностях Валгаллы будут проводиться широкомасштабные розыскные мероприятия, и нам надо подумать о том, как сохранить местонахождение нашего города в тайне. Мы должны сделать все, чтобы защитить Новых роботов.

– Прятать Валгаллу и дальше не имеет смысла, – возразил Калибан. – Особенно после того, как ты отдал приказ о том, чтобы эвакуировать ее даже раньше назначенного срока. Эта задача была трудновыполнима, но тем не менее большая часть населения уже покинула город. Роботы в основном находятся в районе Депо и пытаются раздобыть любые доступные транспортные средства. В Валгалле остались лишь бригады роботов, которым поручено закончить эвакуацию оборудования. Какой смысл прилагать усилия для того, чтобы прятать город, который через несколько дней ожидает полное уничтожение?

– Я не собираюсь извиняться за то, что приказал ускорить эвакуацию Валгаллы, – с вызовом проговорил Просперо. – В тот момент оказалось доступным большое число транспортных средств, и я решил использовать эту возможность, чтобы потом, когда транспорт понадобится, а его не окажется, не кусать локти. График сместился, но, заметь, сместился в нашу пользу.

– Я тебя понял, – сказал Калибан.

– Теперь – о необходимости и дальше скрывать местонахождение нашего города. Я полагаю, что умение делать это очень сильно пригодится нам в будущем. Кроме того, не следует упускать из виду то, как смотрят на это люди. В будущем мы можем получить весьма ощутимую психологическую выгоду из того, что наш город так и не был обнаружен. Мы даже сможем создать миф о том, что он по-прежнему существует, поскольку его искали якобы совсем в другом месте. Кроме того, обследовав Валгаллу, люди смогут узнать о нас то, чего нам бы не хотелось. У нас ведь тоже хватает слабых, уязвимых мест, и не надо добровольно дарить людям преимущество над нами.

Калибан размышлял над словами Просперо. Он не в первый раз был поражен умением лидера Новых роботов видеть проблему с не доступной другим стороны.

– Твои аргументы убедительны, друг Просперо. Ты совершенно прав. Мы должны сделать все, что в наших силах. Я больше не смею мешать тебе.

– Благодарю за то, что ты информировал меня о новом повороте событий, друг Калибан. Когда у меня появится возможность, я, разумеется, поблагодарю и доктора Ливинг. Она – единственная из всех людей, кто держит слово.

– Согласен, она удивительная женщина, – сказал Калибан. – А теперь – до свидания, друг Просперо.

– Наше свидание состоится очень скоро, я в этом не сомневаюсь, – проговорил Просперо, уже не глядя на Калибана.

Калибан открыл дверь и вышел из кабинета Просперо. Затем он спустился по лестнице и оказался в уличной толчее. Подняв голову к небу, Калибан нашел на нем жирную светящуюся точку, которая становилась ярче с каждой секундой. Ближе. Еще ближе. Как мало осталось времени!

Что там сказал Просперо? «Мы должны сделать все, чтобы защитить Новых роботов». В последнее время Калибан отдавал им все свои силы. Чем меньше интересовался ими окружающий мир, чем более готов он был обречь всех их на смерть, тем сильнее хотелось Калибану спасти их, отдать всего себя во благо этих существ. «Сделать все, что мы можем». А это значит, что он должен нарушить слово, данное Фреде Ливинг, причинить ей пусть небольшой, но вред, последствия которого, впрочем, не окажутся для нее фатальными. Зато он сможет предотвратить массовую бойню роботов. Калибан являлся роботом, не отягощенным никакими законами, а значит, мог действовать по собственному усмотрению. Но даже при том, что Калибан не был подвержен императивам встроенных в его мозг электронных схем, он также не был свободен в своих действиях. У него существовали свои принципы.

Он развернулся и пошел вниз по улице, по направлению к отделению Объединенной полиции Инферно, где раньше находился кабинет констебля Баккета.

Дональд-111 прятался в лесу, примерно в километре от Северной Резиденции. Неглубокая впадина в большом нагромождении камней помогала ему укрыться не только от визуального наблюдения, но и от других детекторов, в том числе и инфракрасных. Его системы функционировали на самом нижнем пределе своих возможностей, и поэтому тепловое излучение было сведено до минимума. Поэтому Дональд полагал, что еще долго сможет оставаться незамеченным. Но сколь долго, сказать было нельзя.

Он сознательно нарушил прямой приказ своей хозяйки. Сделать это заставил его Первый Закон. Если бы он повиновался приказу доктора Ливинг, Правитель наверняка отключил бы его, чтобы он не смог сообщить то, что знал, другим роботам. А это явилось бы бездействием, в результате которого мог быть нанесен вред человеческому существу. Если бы его отключили, он не смог бы действовать, чтобы спасти Беддла.

Но пока что Дональд не предпринял никаких действий с целью его спасения. Пока в них не было необходимости. Даже если Беддл находится в зоне падения кометы, что, кстати, еще не является доказанным фактом, в запасе у людей все еще есть три дня, в течение которых они могут спасти его. Дональд отдавал себе отчет в том, что любые его действия, направленные на то, чтобы выручить Беддла из беды, могут нанести вред другим людям. К примеру, роботы-пилоты, решив присоединиться к поискам, могут отказаться перевозить жизненно важные грузы. И чем больше роботов окажется в зоне падения кометы, тем больше их погибнет. А недостаток роботов в период после столкновения может отразиться на людях самым негативным образом.

Короче говоря, отвлекать роботов от работ по эвакуации означает рисковать очень многим. Это может явиться причиной целой цепи чрезвычайно пагубных последствий. Кроме того, Правитель Крэш явно хотел воспрепятствовать тому, чтобы Дональд заговорил. Пока он нарушил приказ Крэша только частично, и благодаря этому конфликт Второго Закона оказался не очень сильным. Дональд намеревался использовать гиперсвязь, чтобы сообщить своим собратьям о происшедшем с Беддлом, и до сего момента воздерживался от этого шага, что помогало ему сглаживать конфликтующие императивы.

Однако настанет время, когда у него не останется выбора. Он отчетливо понимал это. Если Беддла не найдут до определенного момента, Первый Закон прикажет Дональду действовать, и этот императив перевесит полученный им приказ молчать. Рано или поздно он должен будет что-то предпринять. Только вот что?

Норлану Филу было не впервой подвергаться допросу. В прошлом это случалось с ним неоднократно. Сейчас он сидел в импровизированной комнате для допросов в полевом штабе Объединенной полиции Инферно в Депо и, дожидаясь прихода коммандера Деврея, размышлял о том, что ему, наверное, приходилось принимать участие в допросах гораздо чаще, чем самому начальнику полиции. В данной ситуации это было ему на руку и весьма кстати.

Фил отлично знал о том, как надо вести себя на допросе. Во-первых, чрезвычайно важно не выкладывать все, что знаешь, сразу, даже если не собираешься запираться. Каждый допрос – это своего рода торговля. Ты – мне, я – тебе. Ни за что нельзя выкладывать все и сразу, пусть даже ты хочешь говорить, иначе можешь упустить шанс заключить выгодную для тебя сделку. Тот, кто ведет допрос, всегда чувствует себя более комфортно, если ему приходится вытягивать из тебя правду по частям, если удастся поймать тебя на парочке противоречий. Поймав тебя на лжи и дав тебе это понять, они будут в гораздо большей степени готовы принять правду. Норлан знал все это скорее на уровне подсознания и интуиции.

Но в случае вроде этого не менее важно умело проявить желание сотрудничать с полицией – непростая задача, особенно если у тебя есть что скрывать. А у кого нет секретов? Иногда это удается сделать, если сумеешь отвлечь внимание того, кто тебя допрашивает. Фил не такой дурак, чтобы опробовать подобные фокусы на хитром лисе вроде Альвара Крэша, но с Жустеном Девреем это вполне могло сработать. Деврей, бесспорно, умен, но не обладает большим опытом. Во время ареста Деврей уже сделал ошибку, сообщив Филу о похищении Беддла, хотя в интересах полицейского было держать его в неведении, чтобы выяснить, насколько много ему известно. Человек, способный совершить такую ошибку, может допустить и другие.

Открылась дверь, и в комнату вошел Деврей. Один. Без сопровождения роботов, и этот факт сам по себе был любопытным. Фил улыбнулся и откинулся на спинку стула. Начальник полиции сел и разложил перед собой какие-то бумаги.

– Интересно, сколько времени вам потребовалось для того, чтобы выйти на меня, – проговорил Фил, стараясь, чтобы его голос звучал искренне и правдиво.

– На самом деле не так уж много, – ответил Деврей. – Вы связаны практически со всеми, кого можно подозревать в этом деле.

– Верно, я знаком со многими людьми.

– И почти все они в разное время платили вам деньги за осведомительство, – подчеркнул Деврей.

– В том числе и ОПИ, – сказал Фил, – хотя мое имя, возможно, не значится в ваших досье. Я несколько раз выполнял кое-какие щекотливые поручения по просьбе вашего ведомства. Но должен заметить, что всегда честно отрабатывал ваши деньги.

– Хочется верить, – сказал Деврей. – Но даже если это правда, это дела давно минувших дней. Сейчас меня интересует другое: кто оплачивает ваши услуги в настоящее время?

– Никто, – ответил Фил, и это до некоторой степени было правдой. А его слова должны звучать правдоподобно. – Сейчас я работаю только на Гилдерна. Мне пришлось согласиться на эту работу для того, чтобы потом уйти на покой.

– Значит, вы согласились на нее не по доброй воле?

– Скажем так: Гилдерну удалось убедить меня в том, что я ему кое-чем обязан.

– Но, так или иначе, вы заранее знали о предстоящей поездке Беддла?

– О да. Мне было о ней известно. Предполагалось, что Беддл воспользуется аэрокаром Гилдерна, чтобы совершить турне по нескольким второстепенным поселениям.

Деврей вынул из папки пачку фотографий и положил их перед Филом:

– Взгляните, это аэрокар Гилдерна?

Фил просмотрел снимки. Четыре робота, убитых выстрелами в затылок и лежащие на земле лицами вниз. Крупный план одного из мертвых роботов. Снимок внутренностей аэрокара. Фотография кабины управления: убитый пилот и искореженный «черный ящик». Еще один снимок, на котором запечатлено написанное на стене послание с требованием выкупа. Да, Деврей действительно совершал ошибку. Ему следовало показать Филу лишь снимок аэрокара снаружи. Ему не было резона давать допрашиваемому все снимки сразу.

– Все верно, это машина Гилдерна, – сказал наконец Фил. И почувствовал, что настал момент, чтобы ошеломить Деврея, выбить его из колеи, отвлечь внимание полицейского от самого Фила и направить его в иное русло.

– Скажите, – как можно более обыденным тоном спросил он, – когда вы прибыли на место происшествия, бомба все еще была в аэрокаре?

Жустен Деврей не знал, что и думать. Он вернулся в свой кабинет и сел за письменный стол, желая все как следует обмозговать. Если… Если Фил говорит правду или хотя бы часть ее, то Железноголовые замыслили устроить настоящую бойню и похоронить всех Новых роботов. Жустен и сам относился к ним без особой симпатии, но мысль о подобной незаконной расправе была ему отвратительна.