Открывашка в другие миры

Я продолжал буравить ее взглядом, не двигаясь с места. В бок мне уперся ствол пистолета:

– Сам пойдешь или подтолкнуть?, – Клещ надавил сильнее, отчего мои бедные ребра больно заныли.

– Иду, – процедил я сквозь зубы, решив придержать пока свои вопросы при себе, чтобы позже прижать Лизу к стенке и все у нее выяснить. Мне до чертиков надоели ее недоговоренности и секреты.

Конвоир подтолкнул меня к одному из стоящих у ворот джипов, открыв дверцу со стороны водителя:

– Садись за руль, поведешь.

«За руль, отлично, это прибавляет мне шансов», подумал я про себя, и усмехнувшись, помахал скованными руками у Клеща перед носом:

– Ты ничего не забыл?

Хмыкнув, тот достал ключ и разомкнул наручники. Но радовался я не долго, т.к. он тут же пристегнул мою левую руку с одной стороны к рулю, оставив свободной только правую.

Обойдя машину с другой стороны, он плюхнулся в пассажирское кресло, и развернулся ко мне, направив пистолет мне в грудь:

– Веди себя хорошо.

На заднее сиденье нашего джипа влезли также двое вооруженных солдат, усадив Лизу посередине. В зеркало заднего обзора я увидел ее лицо. На секунду пересекшись со мной взглядом, она тут же отвернулась, безразлично уставившись в боковое стекло.

«Ну и черт с тобой!», – пробормотал я себе под нос, заводя мотор и сразу же до предела выкручивая печку. Я замерз уже не на шутку, а управлять машиной дрожащими от холода руками – удовольствие весьма сомнительное.

Закончив последние приготовления, солдаты быстро расселись по машинам. Раздалась чья-то команда, и ворота, ведущие из двора, открылись. Выполняя указы Клеща, я пропустил вперед пару грузовиков, и пристроившись в колонне, направил машину к дороге.

Глава 7. Побег

Говоря о том, что в машине будет душно, Лиза не покривила душой. В этом я убедился достаточно быстро. Старый обогрев работал как сумасшедший, нагоняя в салон горячий воздух. Поначалу это принесло мне облегчение, ощутив долгожданное тепло, я даже немного расслабился. Но достаточно скоро дышать в машине стало нечем, так что в конце концов печку пришлось выключить.

Я аккуратно покрутил головой, разминая затекшую шею, да и все тело словно налилось свинцом. Усталость давала о себе знать. Часы на приборной панели показывали полдень, а выехали мы примерно в 8 утра. Прикованный к рулю наручник за 4 часа пути неслабо натер мне запястье, но просьбу отстегнуть его Клещ проигнорировал, напомнив лишь следить за дорогой. Путь вел через лес, и был довольно ухабистый. Запоминать все его изгибы и повороты казалось бесполезным, поэтому я даже не пытался.

В начале я попробовал задать пару вопросов о предстоящем «переходе», но мои попытки выяснить что-либо были пресечены. А после обещания Клеща заклеить мне рот, если я «продолжу трепаться» – я окончательно перестал проявлять инициативу. Дальнейшее путешествие проходило в молчании.

Не зная, на какое еще количество часов растянется изматывающая езда, я очень ждал остановку. Она была просто необходима, хотя бы по естественным нуждам. Но, похоже, отдыхом в нашем случае и не пахло.

Мерный гул мотора нагонял тоску. В какой-то момент, наливаясь злостью от собственного бессилия, я уже всерьез начал задумываться о том, чтобы нагло врезать по тормозам, как внезапно пришло спасение в лице Лизы, словно прочитавшей мои мысли. Обращаясь к клещу, девушка сказала:

– Я хочу в туалет. Остановите машину.

В моей душе зародилась маленькая надежда на хотя бы короткий перекур, и я сильнее сжал руль.

– Мне тоже нужен перерыв.

Недовольно поморщившись, Клещ запросил по рации разрешения на остановку. Путем долгих переговоров решено было на время остановить всю колонну. Все-таки 4 часа подряд колесить по лесной дороге – это вам не шутка.

Увидев вылезающих из авто водителей, которые, лениво потягиваясь, разминали затекшие спины и шеи, я понял: устали все.

Бросив выразительный взгляд на конвоира, я сказал:

– Нам бы с девушкой выйти, прогуляться.

В ответ на мою просьбу Клещ выразительно передернул затвор пистолета:

– С девушками гулять потом будешь. Если повезет, – ухмыльнулся он, но наручник, все же, отстегнул. Я с наслаждением покрутил рукой, растирая запястье.

Произнесенная бандитом шутка вызвала бурные комментарии у солдат на заднем сидении. Сразу же начались обсуждения, куда именно я мог бы прогуляться, и что конкретно там сделать. Больше всего мне сейчас хотелось им врезать, но я старался держать себя в руках, видя, что конвоиры немного расслабились, и понимая, что этой ситуацией можно попробовать воспользоваться.

Я решил рискнуть.

Пока бандиты вместе с Лизой выбирались с заднего сиденья, я продолжал сидеть в машине, просчитывая свои шансы. В отличие от остальных водителей я не съезжал с дороги, и на всякий случай оставил колеса вывернутыми, чтобы в случае чего иметь возможность быстро тронуться с места. Опустив мимолетный взгляд на оружие в руках Клеща, я заметил, что держит тот его достаточно небрежно, не ожидая от меня каких-либо действий.

– Тебе что, особое приглашение требуется, водила? – спросил бандит, взявшись за ручку на дверце и приоткрывая ее, чтобы вылезти из машины.

Делая вид, что распрямляю уставшую спину, я слегка приподнялся и лениво повел плечами, сосчитав про себя до трех, но внезапно выбросил руку вправо, мощным ударом выбив у конвоира пистолет. Расчет оказался верным, такой прыти от меня бандит не ожидал. Оружие упало на пол и закатилось под сиденье. Машинально опустив удивленный взгляд вниз, Клещ, моментально взяв себя в руки, злобно оскалился, и сжал кулаки. Я же старался не терять ни секунды. Схватившись одной рукой за руль, а другой за сиденье, резким рывком оторвав ноги от пола, я попытался двинуть солдата в грудь. Клещ отдернулся назад, смягчая удар, но под силой тяжести его большого тела, дверца с пассажирской стороны распахнулась, и бандит, не удержавшись, вывалился из машины на землю.

Не веря в то, что у меня получилось, я в долю секунды захлопнул дверь, блокируя замки, завел мотор и тут же до упора втопил педаль газа. Набирая скорость и пытаясь отдышаться, я повел джип через лес. Неимоверный приток адреналина заставлял сердце стучаться как бешеное.

Раздавшаяся было сзади стрельба, моментально стихла, Главарю я нужен был живым. Почти сразу же в зеркале заднего вида стало видно, как мне на хвост пристроились два внедорожника. За рулем одного из них я заметил Клеща, по перекошенному от злости лицу которого стало ясно, что лучше покончить с собой, чем попасть теперь к нему руки.

«Что ж, посмотрим, кто кого…».

Нервно сглотнув, я сжал зубы, и еще сильнее вцепился в руль.

Охота началась.

***

Мои ожидания от собственного геройства оказались слегка завышены, если не сказать более. Глядя с тоской на показатель уровня топлива, я понимал, что его количества едва ли хватит на то, чтобы оторваться от погони. Два джипа упорно висели у меня на хвосте, и расстояние между нами постепенно сокращалось. Становилось ясно, что уйти от преследователей на машине получится. Я мог бы бросить автомобиль и попробовать скрыться в лесу, но всерьез надеяться на шанс спастись в одиночку, пешком, без оружия и каких-либо припасов – казалось смешным, и для этого были весомые причины. Во-первых, в своем красном комбинезоне я стану идеальной мишенью, и вряд ли мне удастся добраться живым даже до ближайших кустов. Во-вторых, холодно в лесу до жути, и о том, чтобы скинуть с себя привлекающую внимание одежду, думать и вовсе не имело смысла. Словом, перспектива вырисовывалась довольно мрачная: умереть от переохлаждения или же от пули. Гуманнее почему-то казалось второе.

Прокручивая в голове эти невеселые мысли, я в очередной раз посмотрел по зеркалам, и увиденное в них мне совсем не понравилось. Высунувшийся из окна преследующей меня машины солдат аккуратно прицеливался, готовясь стрелять по колесам моего джипа. Видно, гонки по лесу бандитам порядком надоели. Собственно, в этом я был с ними солидарен. Нервно выкручивая руль, я попытался везти автомобиль зигзагами, чтобы усложнить стрелкам задачу. В свое время ради интереса я брал пару занятий на курсах экстремальной езды, и кое-каким фокусам научился. Но тогда рядом сидел опытный инструктор, готовый в любой момент придти на помощь. Сейчас же рассчитывать я мог только на себя и свой скромный, по водительским меркам, десятилетний опыт вождения.

Пытаясь предугадать время выстрела, и рискуя перевернуть при этом автомобиль, я вычерчивал колесами на земле такие узоры, что в какой-то момент почувствовал, как к горлу подступила дурнота, хотя на свой вестибулярный аппарат я никогда не жаловался. Мотор джипа начал грузно покашливать, лампочка на приборной панели давно уже тревожно мигала, напоминая о заканчивающемся топливе. Впереди, просвечивая сквозь деревья, показалось шоссе. Мне бы протянуть еще хоть чуть-чуть, возможно там у меня будет шанс…

Но осенние погодные условия сыграли со мной злую шутку. Отслеживая, что происходит сзади, и стараясь вилять по дороге как можно больше, я слишком поздно заметил впереди грязевой участок, и со всей дури вписался в него, зарываясь колесами в скользкую жижу. Пытаться обогнуть земляную трясину было бесполезно, из-за плотно растущих вокруг сосен.

Матерясь и отчаянно вдавливая педаль газа в пол, я пытался заставить машину хоть чуточку сдвинуться с места. Она надрывно стонала и гудела, как умирающий человек, борющийся за жизнь. Последнее нажатие на педаль я произвел, уже видя, как позади меня затормозили преследователи, выбираясь из своих джипов и со злобными ухмылками глядя на мои отчаянные, но бесполезные действия.

Клещ, понимая, что я окончательно загнал себя в западню, особо не торопясь, но в то же время решительно – шел в мою сторону, улыбаясь и приветственно раскинув руки, словно желая заключить меня в объятия.

Ох, как мне не хотелось вылезать из джипа… В тот момент как никогда я прочувствовал тепло насиженного водительского кресла, сидел бы и сидел, только чтоб не видеть эту бандитскую рожу!

С горьким чувством безысходности я в последний раз оглянулся по сторонам, и окончательно смирившись с тем, что надежды нет никакой, открыл дверь, впуская в салон холодный воздух. Закрыв глаза, я сделал глубокий вдох, пытаясь запомнить терпкий сосновый запах прежде, чем меня грубо выволокли наружу.

Что последовало за этим, думаю, можно не описывать. Просто добавлю, что дальнейшее путешествие совершал я с заклеенным ртом, будучи связанным по рукам и ногам. Про комфортные условия можно было забыть. Меня просто бросили на пол грузовика, полного солдат, которые при малейшем моем шевелении радостно отвешивали мне пинки. А поскольку автомобиль трясло, заставляя пассажиров подскакивать на каждом ухабе…

В общем, сознание я потерял достаточно быстро, нисколько об этом не жалея.

Глава 8. Воспоминания

Очнулся я внезапно, от того, что мне на голову лили из канистры воду. Струи затекали в глаза и в нос, перекрывая мне доступ кислорода. Чувствуя, что задыхаюсь, я задергался, пытаясь отвернуться, чтоб вдохнуть. Кто-то резким движением содрал скотч с моих губ, и я тут же закашлялся, хватая ртом воздух.

– Дорогая, ты уверена, что этот человек тот, кто нам нужен? – раздался голос Главаря.

– К сожалению, – ответившая ему Лиза произнесла это как-то отрешенно и вроде даже брезгливо.

Лежа связанный на земле, я выкрутился, ища глазами девушку. Для этого мне пришлось проделать массу манипуляций со своим истерзанным телом, пока, наконец, я не смог приподняться и даже сесть. Представшая передо мной картина неприятно меня поразила, если не сказать, шокировала. Такого я точно не ожидал увидеть. Главарь, по-хозяйски обняв девушку за талию, смотрел на нее плотоядными глазами, она же, казалось, вовсе не была против, посылая ему нежные взгляды.

– Значит, не пленница? – не удержался я от ехидного вопроса.

– А что, ты ревнуешь?

Девушка, игриво тряхнув бедром, оттолкнула от себя руку ухажера и подошла ко мне, присев рядом на траву и улыбаясь, как старому другу. Потянувшись, она провела кончиками пальцев по моей щеке, от чего вся правая сторона лица в миг словно наэлектризовалась. Я резко отстранился, чтобы избавиться от этого ощущения, но Лиза, придвинувшись ближе, положила руку мне на плечо, и через спину будто прошел разряд тока. Я вздрогнул, что вызвало у девушки смех. Мне же стало нехорошо.

– Кто ты такая? – спросил я, машинально пытаясь отодвинуться, но она, протянув обе руки к моему лицу, сжала его ладонями, и повернула к себе. Щеки горели огнем, но вырваться я был не в силах. Лиза прожигала меня взглядом, будто насквозь, и мне показалось, что время замерло.

– Оглянись, Андрей. Узнаешь это место?

Отпустив меня, девушка провела рукой по воздуху, очерчивая невидимые границы.

Чувствуя на щеках пылающие отпечатки ее ладоней, словно мне надавали тысячи пощечин, я повертел головой, осматриваясь. Мы находились на обыкновенной лесной поляне. Таких на Земле, наверно, миллион, и наша вряд ли чем-то отличается от себе подобных. Разве что пейзаж казался мне чуть знакомым. Похоже было на место с того злополучного снимка, доставленного мне с курьером. Я уже собирался сказать, что ничего особенного или удивительного не увидел, но внезапно в отдалении заметил детские качели. Старые, ржавые, заброшенные. Вернее это была лишь стойка, на которой они некогда висели. Такие обычно устанавливают на детских площадках в лагерях отдыха… Сквозь ржавчину пробивались участки, окрашенные красным. Но я точно помню, что раньше эти качели были зеленые, ведь я на них столько…

Поймав себя на этой внезапной мысли, я вздрогнул. Детский лагерь… МОЙ лагерь!

Если б я мог, я бы сейчас вскочил, но веревки не давали мне возможности толком пошевелиться.

– Он узнал! – сказала Лиза Главарю, пристально глядя на меня.

Тот, молча, хмыкнул. Я повернулся в его сторону, и стараясь всем своим видом изобразить спокойствие, произнес:

– Развяжи.

К моему удивлению, никто возражать не стал. Повинуясь еле заметному сигналу, кто-то подошел ко мне сзади, и я почувствовал, как веревки стали ослабевать. Наконец, я смог скинуть их с себя, и подняться, что удалось не с первой попытки. Но все же я встал.

Медленно пройдя мимо девушки и солдат, я подошел к качелям. Бежать я не собирался. Да и некуда было. И честно говоря, физически, да и морально, пожалуй, я достиг точки равнодушного отношения к происходящему. Теперь мне просто хотелось, чтобы все, наконец, закончилось.

Положив руку на проржавевшее железо, я прислонился к перекладине лбом, ощутив холод металла, и закрыл глаза.

В голову ворвались воспоминания.

Мне было 6 лет. Не имея собственной дачи и возможности выехать на море, мама устроилась подрабатывать на лето в детский выездной лагерь. Он был небольшой и располагался в лесу, недалеко от протекающей речки с порогами. Купаться в ней было «строго запрещено» из-за сильного течения, да никто и не рисковал. В конце концов, главное, что нужно детям – это свежий воздух, а уж его-то в этой глуши в изобилии!

Детская площадка строилась силами родителей и вожатых прямо при нас. Я помню, как устанавливали эти качели, помню запах старой краски, кем-то раздобытой, которой потом красили все подряд, а от палящего солнца она надувалась пузырями и лопалась, оставляя неровные разводы… В качестве сиденья к веревкам приделали пробитую автомобильную покрышку. Сколько раз я с нее падал, раскачавшись больше, чем нужно! На левом колене до сих пор остался шрам, ставший с возрастом еле заметным. Тогда же, в детстве, я сильно поранился при падении. Как и всё в те детские годы, глубокий порез мне лечили зеленкой. Заживала коленка долго. Но это не мешало мне, несмотря на все запреты, вновь и вновь лезть обратно на любимые качели…

Перед моим мысленным взором воскрешались и другие «достопримечательности» лагеря: длинный барак с двухъярусными кроватями, большой деревянный стол с длинными скамьями по обеим его сторонам.. Во рту сам собой возник вкус полуденного какао с жареными гренками из белого хлеба, вызвав мгновенное слюноотделение…

– Ну что завис, водила?

Ворвавшийся в сознание голос главаря грубо вернул меня в настоящее, оставив в сердце щемящее чувство ностальгии. Нехотя я открыл глаза, рукой машинально продолжая держаться за ржавую стойку качели, словно она могла вернуть меня в детство, защитив от происходящего:

– Это и есть ваша загадочная «Зона 1»? Бывший детский лагерь?

– Смотри, какой догадливый! – ухмыльнулся командир, оборачиваясь к Лизе. – Похоже, наш мальчик начинает соображать. Можно работать.

Девушка улыбнулась. В глазах ее загорелся азарт, причина которого мне была до сих пор непонятна. Почувствовав внезапную дикую усталость и раздражение, я, плюнув на всё, уселся на траву, прислонившись спиной к металлическим опорам, с твердым желанием не вставать, пока мне не объяснят, наконец, что здесь происходит, и нагло уставился на главаря:

– Работать? С чего начнем? Будем пилить доски, или песочницу копать?

Солдаты дружно заржали, пялясь на меня, как на комика из шоу, что вызвало во мне очередной прилив злости и отвращения. С трудом сдерживаясь, я повернулся к Лизе:

– Говори. Почему-то мне кажется, что ты одна знаешь ответы на мои вопросы. Ну?!

– Видишь ли, Андрей. Это место – не просто бывший детский лагерь, – загадочно проговорила она, неспешно приближаясь ко мне и гипнотизируя взглядом, от которого я внутренне содрогнулся. – Нам нужно, чтобы ты вспомнил, без этого ничего не получится… 1997 год. Ты упал с качелей и сильно поранился, вот здесь…, – протянув руки, она задрала мою штанину, открывая шрам. Я хотел воспрепятствовать, но не смог. Тело просто перестало слушаться, и я замер, невольно сосредотачиваясь лишь на ее голосе. – Помнишь, из-за чего именно ты получил эту травму?

– Мне было 6 лет. И я просто неудачно приземлился. – Язык плохо меня слушался, я словно прирос к месту и отвечал скорее машинально, не в силах отвести от нее глаз.

Лиза покачала головой, и снова продолжила вытягивать из моей памяти воспоминания, говоря тихим голосом, который, несмотря на мягкий успокаивающий тембр, буквально вгрызался каждым словом прямо в мозг.

– Ты упал. Земля была гладкой, но на ней лежал небольшой предмет. Именно его ты задел коленом, получив глубокий порез. Вспоминай…

– Предмет… Какой еще к чертовой матери предмет? Мало ли что там могло валяться, игрушки, палки, да какая разница?

– Андрей! – прикрикнула она жестко, заставив меня вздрогнуть. – Сосредоточься! Только ЭТО сейчас имеет значение. Смотри мне в глаза!… Попробуй представить, – она снова смягчила тон, вводя меня в гипнотическое состояние. – Ты раскачиваешься на качелях, сильно. Перед глазами мелькают..

…небо и земля, попеременно… (Как картинки диафильма в памяти стал вырисовываться тот момент). Небо синее-синее… Я слышу свой смех, детский, задорный, смех ребенка, не знающего ни проблем, ни самой жизни… Мама ругается, чтоб прекратил, издалека слышен ее строгий голос. Вижу свои босые ноги в сандалиях, взмывающие резко вверх, ладони чуть горят от потертых канатов, за которые я держусь, чтобы раскачиваться. Лицо порывами обдувает жаркий сухой ветер. Кто-то меня зовет, и я оборачиваюсь на крик. Вижу друга, он мне что-то показывает, и я на секунду отпускаю руку, чтобы помахать ему. В этот момент горизонт взрывается, низ и верх меняются местами, крутятся, перемешиваясь, я сам не понимаю, как вылетел из качелей, но испугаться не успеваю. Чувствую только жгучую боль в ноге, качусь по траве, переворачиваясь кубарем, в голове только одна мысль, что мама будет ругать, и от этого становится не по себе. Наконец я останавливаюсь… Лежу под каким-то кустом, больно саднят ладони, правый локоть разбит. Болит колено, но порез я замечаю не сразу. Стараюсь встать, отряхиваясь, пока никто не заметил. Но грязи на мне слишком много, похоже, падая, я неплохо проехался телом по земле, и белая футболка порвалась в двух местах… Точно, мама будет ругать. Вот теперь становится страшно! Она уже бежит ко мне, что-то крича, лицо встревожено. Следом бегут дети, всем очень интересно, что же произошло, и как сильно мне сейчас влетит! Краем глаза замечаю продолговатый овальный предмет, закатившийся в кусты. Странная, ни на что не похожая штука, с острым штырьком, торчащим из нее, похоже я им порезался при падении. Только тут я замечаю, что из большого пореза на колене по ноге у меня течет кровь… По непонятным причинам я наклоняюсь, и прячу эту металлическую капсулу глубоко в кусты, чтобы никто ее не увидел… Подбегает мама, начинает на меня кричать и обнимать одновременно, дети облепляют со всех сторон, кто-то сочувствует, а кто-то даже завидует, ведь теперь я – «раненый солдат», и можно играть в войнушку! Я буду командовать отрядом, и немцы нас захватят в плен, а потом…. Неподалеку замечаю красивую светловолосую девушку, с интересом разглядывающую меня, и мне почему-то кажется, что она одна из всех видела, как я прячу ту штуку… Она знает мой секрет! Надо будет позже попросить ее никому не рассказывать… Вот только раньше я ее в лагере не видел. Может, новый воспитатель?…

Открываю глаза, возвращаясь в реальность. Лиза испытующе смотрит на меня, пытаясь прочитать в моем взгляде понимание. И тут до меня потихоньку начинает доходить… Я так и не встречал больше ту девушку, и практически моментально о ней забыл. А сейчас она сидела передо мной, буравя своим взглядом, проникающим прямо в глубь, ничуть не изменившись и не постарев, хотя с тех самых пор прошло 22 года…

Мне снова стало нехорошо…

Глава 9. Объект

Лиза продолжала испытующе смотреть на меня. Будучи не в силах пошевелиться, и чувствуя, что виной охватившему меня параличу является ее гипнотический цепкий взгляд, я тихо попросил:

– Отпусти.

Усмехнувшись, она сделала почти неуловимый взмах ресницами, и с моих плеч словно свалилась гора.

Медленно поднявшись, я зябко поежился, резко ощутив промозглый холодный воздух, мгновенно пронизавший тело насквозь.

Неспешно двигаясь вдоль разросшегося кустарника, я пытался хотя бы примерно прикинуть место, в которое в детстве зашвырнул неведомую железяку, и не мог. Ландшафт не то, чтобы сильно изменился за прошедшие годы, но лес порядком загустел.

Охрана в моих смелых лазаниях по зарослям периметра мне не препятствовала, но мысль воспользоваться этой небольшой свободой я сразу отмёл. Да и бежать-то по большому счету было некуда, поэтому перестав мнить себя суперменом, я решил сосредоточиться на деле. Одно только для меня по-прежнему оставалось не ясным: почему бандиты так прочно уверены в том, что закинутая в кусты 22 года назад железка, до сих пор там лежит?

Поборов желание задать этот вопрос вслух, обдирая руки об острые ветки, я молча шарился в колючей зелени, на собственной шкуре убедившись, что когда тебе не дают права голоса лучше помалкивать. От этого нескончаемого тупого ползанья по кустам, казалось, была только одна польза: я наконец-то согрелся. И почему нельзя в этой ситуации воспользоваться металлоискателем? Бред… Хотя с другой стороны, если подумать, возможно и жить мне осталось ровно до того момента, как я найду эту штуку, так что можно особо не торопиться. Лучше еще поползаем…

Чувствуя неимоверную усталость и ломоту во всем теле, я тихо ругался себе под нос, когда, не заметив очередную корягу, зацепился за нее ногой и грохнулся со всей дури на спину.

– Слышь, водила, ты там живой? – раздался из-за кустов насмешливый голос Клеща.

С трудом поднявшись и выдернув ногу из-под злосчастного корня, я со злостью собрался было по нему пнуть, как внезапно мое внимание привлек некий отблеск, пробивавшийся сквозь мох. Присев на корточки, я аккуратно раздвинул руками влажный зеленый ковер, и невольно похолодел: ТАМ ЛЕЖАЛО ОНО. Или лежаЛ, или лежалА… Не зная, что это такое и не придумав непонятному прибору никакого подходящего термина, я решил, что наверное это все-таки «оно».

– Ну что, поднимешься сам или помочь? – снова крикнул Клещ, ломанувшись в кусты.

Не обращая на приближающегося конвоира внимания, я коснулся кончиками пальцев блестящего металла, который под моим прикосновением внезапно вспыхнул сине-белым пламенем. Инстинктивно отдернув руку, в первую долю секунды я даже не понял, что этот огонь не обжигает, а наоборот: изнутри корпуса выбиваются прохладные воздушные микропотоки, наполненные бело-голубым свечением. На гладкой поверхности прибора виднелась небольшая выпуклость, похожая на кнопку, мигающая розоватым цветом. Сам не зная, почему, я потянулся к ней, и приготовился нажать.

– Стой! – истошно закричала Лиза, вслед за Клещом прорвавшаяся через заросли. – Даже не смей ее трогать!

– Это еще почему? – не убирая руку, я нагло вскинул голову, подспудно ожидая какого-нибудь очередного ее гадостного гипнотического воздействия на меня. Но, к удивлению, его не последовало. Более того, впервые с момента, как эта женщина сбросила личину пленницы, я увидел в ее глазах неподдельный страх. Обнаглев окончательно, в секунду схватив прибор, я поднялся на ноги и, крепко держа его обеими руками, слегка потряс перед лицом.