Смысл существования

Глава 1. Где-то в пустыне

В этом мире ничего не меняется. Он словно застыл в затянувшейся предсмертной агонии. Хотя мира, по сути, нет. Он-то уже умер, и только люди, отчаянно цепляющиеся за своё жалкое существование, продолжают его последний сон. Мне давно уже опостылела эта бессмысленная борьба за каждую минуту сердцебиения, но против инстинкта не попрёшь. А самосохранение – один из самых сильных, чтоб его…

Куда вот я иду? Нет, направление понятно – в город, как там его тамошние жители обозвали? Не помню, давно в карту не смотрел. Она тут особо не нужна, оттого и названия не задерживаются в памяти. Куда ни глянь, – пустыня, редкий сухой кустарник, да разломы в земле. Глазу не за что зацепиться для ориентира. Только по тусклому диску солнца направление определяешь и чешешь, пока не дойдёшь. Промахнулся? Определяй заново и иди назад. Пока не дойдёшь или не сдохнешь, окончательно заблудившись.

Хотя, как пишут в книгах, раньше здесь был густой лес, свежий воздух и даже иногда бывало холодно. При чём чаще, чем тепло. А сейчас что? Да я даже не знаю, что такое лес. Только на картинках видел, когда историю читал. Там ещё говорили, что человечество придумывало множество ужасов на своё же будущее. Инопланетяне, ядерные войны, катаклизмы всякие, астероиды и прочая хрень. Даже религии целый ассортимент кончины мира предлагали. А в результате? Увлеклись техническим прогрессом, не обратили внимания, что зелени на планете всё меньше. На космос смотрели. А природа терпела, кряхтела, а потом внезапно так жахнула, что до сих пор не можем посчитать, сколько с тех пор лет прошло. Как учёные утверждают, всё произошло очень быстро. Землетрясения перекроили планету за считанные дни, высыхали океаны, извержения вулканов заполнили атмосферу таким слоем пепла, что до сих пор солнце еле видно. А природа вымерла. При чём практически полностью. Того, что осталось, еле-еле на кислород хватало, чтоб убийцы её подышали ещё немного. Ходят слухи, что это испытание какой-то новой хрени вызвало, поэтому ещё и стрелять друг в друга ядерными боеголовками начали. Правда это или нет – уже неважно. Может и докопаются когда-нибудь до истины, да только теперь от этого легче не будет – нет больше мира. Люди заново с пещер начинали. Да и сейчас жизнью это назвать трудно…

Выжили конечно. Человек хуже плесени за жизнь цепляться умеет. По знаниям предков, что добыть удалось да уразуметь, возникли Ведущие-за-собой. Оно и понятно – после того хаоса, что творился, люди и дьяволу поверили бы, лишь бы объяснил, как жить дальше. А они подсуетились, помозговали, да и выдумали – станций для выработки и хранения драгоценного кислорода натыкали повсюду. Хотя, мне кажется, это тоже миф. Я ещё ни разу не встречал кого-либо, кто этих Ведущих в глаза видел. Скорее всего, восстановленная технология Старого мира слухами обросла, да и всё.

О! Ты смотри-ка, не промахнулся. Дымок над руинами цивилизации виден вдали. Точно город, машины в пустыне не так чадят. Это заводы.

Человек шёл, вязнув в неглубоком рыхлом песке. Шёл уверенно, даже немного упрямо. Так обычно люди идут, когда им деваться некуда, они себе какую-то блажь в голову вобьют и чешут вперёд. Стараясь не слушать внутреннего голоса, который вопит: "Зачем тебе это надо?".

Внешний вид сразу выдавал в нём человека бывалого. Потрёпанная, но практичная одежда, подобранная явно под ведение боя и выживание в условиях пустыни. Небогатый скарб в рюкзаке за плечами, в руке – длинная палка, чтоб в зыбучку не попасть, да от мелочи зубастой отбиться. Из-за плеча виден ствол винтовки, на поясе револьвер в кобуре и чуть ниже дробовик к ноге приторочен. Непримечательное обветренное лицо в большей степени скрыто короткой всклокоченной бородой, хотя былые шрамы всё равно проглядывают отчётливо.

В общем, когда чуть поодаль показалось явно недружелюбное багги совершенно разбитого вида, человек лишь остановился, насмешливо глядя на них. Разве что палку в песок вбил, а рука на дробовик легла. Те оттормозились, поразмыслили, да свернули в сторону, подняв облако песка от перегазовки. Поняли, что не по зубам им эта добыча. И неизвестно ещё кто из них добычей, а кто охотником окажется.

Город понемногу вырастал холодной тёмной громадой на фоне серой пустыни, нещадно дымя трубами заводов. Обрывок уцелевшего остатка дороги, который уже метрах в пятистах скрывал свои куски асфальта под слоем серой пыли, упирался в мощное укрепление на въезде. По кругу город был обнесён стеной из серых бетонных плит, похожих на гигантские кирпичи, высотою метров под шесть. Для человека, который здесь уже бывал, это не покажется удивительным – именно бетонным производством тут и живут. Благо и цементные заводы есть, и песчаный карьер неподалёку. Впрочем, песка теперь везде в изобилии…

Кругом было пустынно и в переносном смысле. Не пылили к городу грузовики с товаром, не было видно людей. Тяжёлый гул нарушал звенящую тишину, явно подчёркивая индустриальность местной жизни. Только размеренный шаг одинокого человека и его невнятное бормотание, когда он сам отвечал своим же мыслям, нарушали зловещее однообразие этой местности.

Близко… Уже близко. Один из новых оплотов человечества. Посмотришь на него – и жить-то расхочется. Чёрная кость, торчащая из высохшей серой кожи. Стеной обнеслись… Хе-хе, как будто она их спасёт, случись серьёзное нападение. Да и башня кислородная-то вон она – от города километрах в трёх. Грохнуть её – и все труды. Сами в своей цементной крошке задохнутся.

Впрочем, мне-то что. Я сюда ненадолго. Дух перевести, да справки навести. Патронов купить бы надо. Оружейники здесь так себе… Никак скорее. Но уж на это, надеюсь, способны.

Когда я в прошлый раз здесь был, перед городом базар был. При чём немалый – вагонов пятнадцать стояло. Куда делись? Видно налёт был. Отсюда и стену отгрохали. И у башни броня стоит, аж две штуки. Точно кто-то их пощипал, надо бы поспрошать…

Вот тоже, кстати, вагоны эти самые. Кто их так назвал? Ведь не похоже ж ни хрена. Корыто ржавое на колёсах. То ли округлое, то ли квадратное. Мне Библиотекарь показывал фотографии из старых архивов – они раньше вообще для перевозки людей использовались, автобусами звались. Окна по кругу и лавки рядами внутри. Правда зачем автобусу такая проходимость хорошая? Этого я не дотумкал, жаль времени мало было расспросить.

Ладно, леший с ними. Вагоны, так вагоны. Мне плевать, что сжигать, если придётся. Пока не приходилось – их только торговцы и используют. Уж больно таскать много могут – больше двух с половиной тонн, говорят. А караваны грабить меня нужда пока не заставляла. Но разузнать надо. Барыга человек такой – если не торгует здесь, значит опасность реальная и осязаемая. На базаре-то пришлые были, местные только бетон мешать, да пить дрянь всякую умеют. Если учесть уже возведённую стену, налёт был не вчера и не месяц назад, но торговцы не вернулись. Хотя чёрт его знает, может с другой стороны стены и нет ещё, отсюда стройки не видно. В любом случае, мне рисковать не надо, тем более сейчас. Не хватало ещё по такой глупости нарваться.

Вот и КПП. Спите вы там что ли? Открывай свою банку бетонную. Я ж сейчас вам уже могу гранату в окошко кидать. А, вижу, два снайпера на стенке. Уже целятся. Что ж, молодцы…

Когда человек подошёл к укреплению на въезде в город, никакой суеты это не вызвало. Снайпера с четырёх точек его давно держали на прицеле, а пулемёты за первой линией ворот уже смотрели на вход крест-накрест. Поэтому, когда он подошёл почти вплотную и окликнул постовых, никакой неожиданной паники это не вызвало. Откинулось небольшое окошко на пешеходной калитке, оттуда выглянул боец охранения. Автомат висел за спиной, в своём прикрытии он был уверен.

− Чего забыл здесь? – Спросил он, не тратя время на приветствия.

− В прошлый раз не допил пару кружек пива. – Усмехнувшись, ответил человек.

− А чего так? Выгнали? – Не растерялся дежурный. – Так и сейчас не пущу.

− Да нет. Ваше дерьмо расхлёбывать поспешил. Я тебя тут ещё не видел, молодой что ли? Кто вами сейчас командует? Всё ещё Прохор бессменный?

Боец минуту смотрел незнакомцу в глаза, и только после этого ответил:

− Убили Прохора. Так ты кто будешь-то?

На лице человека не отразилось ни единой эмоции от этой новости, но шутить сразу перестал. Достал из кармана карточку идентификации личности и протянул в окошко.

− Наёмник я. Широкого профиля. Бродягой кличут. К вам мимоходом – передохнуть, да запасы пополнить.

− Проверим, с списком неугодных сверю, жди. – Буркнул парень и захлопнул люк.

Эта процедура была рутинной и стандартной. В каждом городе хранились списки «неугодных лиц». Убил, украл или просто дебоширил в кабаке – всё туда попадает, с комментариями. Если замечен будешь – тут уже от тяжести проступка. Могут просто от ворот поворот дать, а могут и пристрелить без разбора.

Человек отошёл к стенке, привалился плечом и закурил. Потом поднял голову к стене и крикнул снайперу наверху:

− Хорош лазером слепить. С такого расстояния с рогатки навскидку попасть можно.

Оттуда послышалось гыгыканье, но лазерный прицел отключили.

Вот как… Всё сходится – точно был налёт. Нет больше Прохора. Он был мужик крепкий, сидеть бы не стал в укрытии, но на мелкие банды вряд ли отвлёкся – всё-таки начальник охранения города. Так что это явно не «случайная пуля»… Надо будет на могилку заглянуть, ладили мы.

Что это меняет в данный момент? В принципе, ничего. Разве что задерживаться теперь точно не надо. Переночевать, закупиться и в путь. Ну, к Прохору заглянуть… Информацию по пути соберу. Нельзя по глупости сейчас прогореть, никак нельзя…

С лязгом начали открываться замки двери. Человек выкинул окурок и подошёл туда. «Карточку на выходе получишь» – пробормотал заученную фразу постовой, пропуская его в коридор шлюза в город. Для прохода в города использовались отдельные идентификаторы, так как налёты и наёмные убийства нынче практиковались настолько широко, что это доходило до катастрофических величин. Эта мера позволяла хоть как-то сузить круг подозреваемых, потому что проконтролировать побег из города сторонними путями было крайне сложно – стены могли себе позволить немногие города, да и они не гарантировали абсолютную невозможность этого. Внутренние ворота были открыты нараспашку, а значит бдительность была всё же не самая тревожная.

Город жил своей жизнью. Хотя жизнью это назвать можно с трудом. Низкие бетонные дома, узкие бетонные улицы, ни одной вывески или фонаря. Последние были раньше, но снесли ради экономии – электричество только от ветряков поступает, а их мощности на всё не хватает. Редкие прохожие тоже не сильно выделяются из общей картины, потому что их одежда, обувь и волосы покрыты бетонной крошкой. Она здесь везде, висит в воздухе неплотным туманом. А на заднем фоне этой картины высятся громады заводов, которые своим постоянным гулом окончательно удручают атмосферу этого места.

Бродяга немного постоял, осматриваясь по сторонам. Потом сплюнул, надел капюшон и пошёл уверенным шагом по бетонному лабиринту улочек. А бетонная пыль медленно и неумолимо покрывала его с ног до головы, как будто поглощая чужака, делая его частью этого города.

Людей на улицах было мало – время только шло к вечеру. Не то, чтобы здесь господствовал жёсткий тоталитаризм, но бездельнику выжить в этом городе трудно. Не нужны ему ни художники, ни писатели, ни прочие мыслители. Преследовать и наказывать никто не будет, но и слушать тоже. А пропитание тут стоит немалых денег – почти всё привозное. В пустыне полей не возделаешь. Так что подавляющее большинство жителей работало на заводах и небольшой процент разделялся на всевозможных портных, цирюльников, трактирщиков и прочих, без кого не может обойтись сколь-нибудь цивилизованное общество.

Солнце только подсвечивало изнутри плотный слой пепельных туч, но всё равно краски резко померкли, когда оно зашло ещё и за облако чада, поднимающееся от заводов. Их и без того угрюмые тела резко очертились на фоне тусклого света уходящего дня.

Наёмник не плутал долго. Пройдя явно знакомым маршрутом, подошёл к одному из домов и уверенно толкнул дверь в трактир под названием “Бочка”. На пороге остановился и настороженно оглядел помещение.

Интерьер не поражал изыском. С дюжину тяжёлых деревянных столов и такие же скамьи около них. Вдоль стен столики поменьше, для двоих человек. Посетителей было мало – двое мордатых забулдыг и неприметный работяга, тоскливо смотрящий на кружку перед собой. За стойкой стоял хозяин трактира – крепкий мрачный человек, репутация которого не позволяла дебоширам даже думать о беспорядках в его заведении. Звали его Барк, и никто не знал имя это или прозвище. Едва завидев Бродягу в дверях, он усмехнулся каким-то своим мыслям, после чего взял кружку и начал наполнять её янтарным пивом.

– Опять тебя нелёгкая к нам занесла? – спросил хозяин, когда наёмник подошёл и взгромоздился на табурет прямо перед ним. – Не набегался ещё?

– Ну не всем же пиво разбавлять, сидя на месте. Тебя ещё из города выгнать за это не собирались? – ответил Бродяга, опёршись локтями на стойку и глядя в глаза бармену.

– Из городов за сарказм выгоняют, как я слышал. – невозмутимо ответил тот, ставя перед гостем тяжёлую пивную кружку – Что ж ты тогда к Упёртому не ходишь, а постоянно мне глаза мозолишь?

Упёртым звали хозяина трактира в другом конце города, ближе к заводам. Он упрямо держался за своё заведение, хотя место неудачное с любой точки зрения – посетителей мало, денег у них и того меньше, комнаты снимали хорошо если несколько раз в месяц. За что и получил такое прозвище среди жителей. Впрочем, на это ему было также наплевать.

– К нему топать долго. Да и поговорить не с кем. Ты хоть в курсе новостей. Чего значительного произошло? Перемены трудно не заметить.

– С месяц назад нападение было. – проговорил Барк, сразу поняв суть вопроса. – Непонятно кто и зачем, но потрепали изрядно. Разнесли постовых, вломились в город, пока защитники просыпались. Машин пять было, как говорят, все в броне и с пушками. Сам не видел, здесь был. Но звуки доносились – серьёзные калибры в ход шли. Прохор контратаку повёл и пулю словил, слышал уже?

– Слышал. Единственный толковый боец на весь город. Не завидую я вам теперь.

– Это не только ты понимаешь. В верхушке нашей тоже не дураки оказались – откуда-то наняли командиров. Они теперь за обороной следят и солдат гоняют в хвост и гриву.

– Это ладно. А как дальше развивалось-то? Отбились?

– Знаешь, это самое непонятное в этой истории. Вроде и отступили они, но некоторые говорят, что они кого-то высаживали. И как только эти кто-то вернулись, сразу задний ход дали. Странно это.

– Либо не нашли, либо взяли, что надо, – так выходит?

– Похоже на то. А вот что?

– А не пофигу ли уже? – усмехнулся Бродяга – Таким организованным всё ваше ополчение в подмётки не годится. Не вернёте.

– Это верно. – вздохнул трактирщик – При чём это все понимают. И стена эта – всё равно, что одеялом накрыться.

– Ладно, пойду я отдыхать. – сказал наёмник, ставя пустую кружку на стойку. – Моя комната не занята?

– Нет, заселяйся.

Хозяин положил ключ на то место, откуда забрал бокал из-под пива. Бродяга, кивнув, положил туда же несколько монет и пошёл к лестнице на второй этаж. Постояльцев было немного, так что двери в большинство комнат были открыты. “Своей” наёмник называл самую первую комнату у лестницы, располагающуюся как раз напротив лестничного пролёта.

Зайдя внутрь, он тщательно осмотрел все уголки. Потом запер дверь и придвинул небольшой комод, стоящий возле ближней стенки. После выложил револьвер на столик возле кровати, снял рюкзак и достал оттуда небольшой коробок, в котором лежали два ассиметричных кристалла причудливой формы молочно-белого цвета.

Вот как. Вот оно. Они меня опережают. Прохор жизнь отдал за эти куски камня. Или минерала? Я не геолог, не знаю. Но сколько же шума они создали, да ещё создадут. А ведь интуиция говорила – не бери это задание. И чего я не прислушался? Ведь и оплата смешная была… Может бросить? А как теперь бросить? Как ТЕПЕРЬ бросить? Когда знаю… Когда ВИДЕЛ… Чёрт, поймали меня, даже цинизм не спасает…

Как же они узнали куда я направлюсь? Ведь специально на дно залёг. Хотя я много где засвечен, глупо было сюда идти. Не додумал. Они это были? Не факт, но очень похоже. Что ещё такие подготовленные могли здесь искать? Тут брать-то нечего. Нет, наверняка то, что я скрывался полтора месяца в болотах, помогло избежать быстрого обнаружения. Но они могли, а даже скорее всего оставили здесь наблюдение. А значит меня видели. А значит надо рвать когти.

Пока наёмник размышлял над полученной информацией, город заволокла ночь. Улицы опустели, погасли огни в окнах, только ветер гонял по бетонным кварталам серую крошку. Убрав коробку и поставив рюкзак у кровати под руку, Бродяга задремал прямо в одежде, даже ботинки не снял. Всё равно при его росте ноги на подлокотнике лежали.

Чутьё заставило аж вздрогнуть, когда он услышал звук затормозившего автомобиля у трактира. Пауза между открывшейся и захлопнувшейся дверью могла пропустить до трёх человек. Барк уже наверняка ушёл к себе, он жил неподалёку, и за стойкой был наёмный работник. Выстрел внизу хлопнул даже раньше, чем Бродяга успел прислушаться к звукам оттуда. Не теряя времени, он собрал свои пожитки и открыл окно, сканируя слухом, зрением и интуицией обстановку.

Окно выходило прямо на парадный вход, так что разглядеть тарантас непрошенных гостей не составило труда – свет из окон первого этажа более-менее освещал улицу. Заминка в том, что встали они прямо под крыльцо, поэтому увидеть сколько человек осталось у транспорта не представлялось возможным.

Впрочем, пути отхода давно были продуманы – неспроста наёмник всегда занимал одну и ту же комнату. Подтянувшись за оконную раму, он резко перебросил ноги вверх, ухватившись за декоративный конёк на крыше, притянул окно назад и, спустя минуту, уже мягко перебегал по крыше на другую сторону здания. Время недолго будет играть ему на руку, но эти минуты надо было использовать более, чем на сто процентов. Как минимум.

Дверь с треском подалась только после восьмого удара. Комод опрокинулся, чего вторгающимся было достаточно, чтобы увидеть пустую комнатушку и приоткрытое окно. С криками они выскочили из трактира к своим подельникам у машины, но те только развели руками.

Так, это были не они. Бандиты обыкновенные, их видимо наняли вместо наблюдателей. Зря, очень зря… Теперь и не узнаете, когда я тут побывал. Оборвалась ниточка. Осталось только понять, сколько их.

Ага! Облаву изображают. Я ведь вижу огни по улицам мечущиеся. Минимум три машины. А больше и быть не может, такие банды особо не разрастаются никогда – вымирают быстрее. Наглые, но глупые. Должны ведь знать на кого заказ взяли. Куда бы их завести… Можно к заводу дальнему – там стрелять можно спокойно хоть из пулемёта, никому случайная пуля в окно не залетит. Но далековато, надо быстрее. Мне ещё из города валить, не дали выспаться, сволочи. О! Кладбище. Собирался я ведь сюда, да и жители спасибо скажут – убираться за мной будет проще.

Так, конторка, там книга учёта должна быть. А зачем тут замок на двери, интересно? Ладно, нужен будет – новый повесите. Так-так-так, месяц назад, ага! Вот оно. Теперь поманить надо. Вы там заблудились или покурить встали? Вижу, но вам ещё два квартала до меня прочёсывать, так что держите подсказку. На! Минус фара.

Бегом, бегом, бегом… Нашёл. Ну привет, Прохор, солидную плиту тебе поставили. Прикроешь меня в последний раз? Я за тебя мстить начинаю…

Три машины подъехали к кладбищу почти одновременно. Бандиты высыпались из них, как горох, и сразу зашарили подствольными фонарями между памятников, двое пошли проверить конторку.

Территория была небольшой, тут в основном кремация была в ходу, земля стоила бешенных денег. Поэтому умирать бандиты начали быстро, один даже до конторки дойти не успел. Гул завода неподалёку мешал верно определить откуда слышны выстрелы, поэтому лишь после того, как упал четвёртый, они смогли определить направление по вспышкам. Но наёмник укрылся за солидным памятником и вёл прицельный огонь из винтовки вдоль широкой прямой тропы ко входу кладбища. Пытаться соревноваться с ним в меткости никто из головорезов и не подумал, поэтому начали перебежками сокращать дистанцию с разных сторон, суматошно стреляя наугад.

До ближнего боя дожили только трое. Двоих из них снесло залпом из дробовика, как только они выбежали на последнюю, для них, прямую. Третий дрожащим лучом фонаря ещё с минуту водил между крестов, после чего сорвался бегом в сторону выхода, но пробежал всего с пару метров. Наёмник подсечкой сбил его с ног, пинком отбросил дробовик бандита, а тому приставил револьвер ко лбу.

– Чей заказ? У тебя ровно пять секунд, чтобы спасти свою задницу.

– Я не знаю! – завопил тот. – С заказчиками только Хорст говорил всегда. А ты его у конторки грохнул.

– Я у тебя не имена спрашиваю. – рыкнул Бродяга. – Опиши, как выглядели.

– Да не видел я!!! Я вообще тогда после пьянки отсыпался, с похмельем сюда ехал. На Перекрёстке заказ взяли, впервые в этом городе. – без понуканий выдал бандит, отчаянно пытаясь спасти свою жизнь. – Наши говорили, Хорст сомневался долго, но те такую сумму назвали, что решился. С аванса, вон, машины купили. Раньше на грузовике одном катались. Я-то даже не понял особо, кого грохнуть надо будет.

– Вот так и бывает. Когда бестолково живёшь и ничем не интересуешься, что вокруг происходит, то также бестолково и подыхаешь от недостатка информации. – проговорил наёмник, после чего перебросил револьвер в левую руку, а правой вогнал длинный клинок под подбородок последнему представителю этой банды. – Против меня не машины покупать надо было, а всех подобных дебилов собирать. И то не хватило бы.

Город испуганно просыпался. В домах, жители которых и так жили в соседстве с самым мрачным местом, от стрельбы и вовсе начиналась тихая паника. Однако никакой внутренней связи у горожан тут даже в помине не было, а патрули прежде всего были сконцентрированы вдоль внешней стены. Бойцы охранения подъехали на двух лёгких броневиках, но на кладбище к тому времени восстановилась мёртвая тишина. Разве что к привычному для этого места духу смерти примешался явственный запах крови.

Наёмник этого уже не видел. Он приближался к зданию форта, где бодрствовала ночная смена охранения, в которой обязательно должен был присутствовать один из командиров. Там ещё даже особой суеты не наблюдалось. Видимо бандиты изначально планировали всё быстро провернуть ещё в трактире, а потом смыться из города. Может даже в наглую через главные ворота.

На входе боролись со сном двое молодых постовых, беседуя о чём-то своём. Один из них, завидев Бродягу, лениво окликнул того:

– Куда прёшь? Не заблудился, часом?

– К командиру вашему. Доложи – Бродяга пришёл. А вам советую сонливость с морд согнать. Сейчас у вас такое начнётся, что за это в штрафную бригаду попадёте быстрее, чем моргнуть успеете.

Бойцы насторожились, вид наёмника явно не располагал к шуткам. Стрельба отсюда не могла быть слышна, но память о недавнем налёте ещё была свежа в городе. Да и они на службу явно недавно заступили, ещё не успели обнаглеть в дисциплине. Так что один начал настороженно вглядываться в темноту за спиной наёмника, даже винтовку на изготовку взял, а второй юркнул в будку, где по простейшему телефону что-то коротко передал, после чего махнул Бродяге в сторону входа.

Навстречу ему из караулки вышел ещё один боец, на вид куда более бывалый. Кивнул, мол, следуй за мной. Пару раз свернув в узком коридоре, они зашли в комнату без опознавательных табличек. Там за столом сидел командир текущей дежурной группы в звании капитана, который сосредоточенно слушал доклад по одному из трёх стоящих на столе перед ним телефонов. Бродягу он явно знал, потому что махнул сопровождавшему его бойцу, а наёмнику кивнул на стул напротив себя. Тот только хмыкнул, наблюдая перемены настроения командира, который мрачнел на глазах. Нетрудно догадаться, какую картину ему сейчас описывали.

Дослушав отчёт и сказав: «Держи меня в курсе», он хлопнул трубку на телефонный аппарат и потёр лицо руками, после чего посмотрел на посетителя:

– Твоя работа?

– А у вас в городе кто-то так умеет? – усмехнулся Бродяга. – Вряд ли, а то куда спокойнее жили бы.

– Ты свои шутки брось. – побагровел капитан. – Ты у нас, конечно, на хорошем счету, но одиннадцать трупов в черте города – это уже немного перебор. Не находишь?

– Двенадцать. – поправил его наёмник, задумчиво глядя на карту на стене, где висела карта города, на которую от руки штрихами была нанесена новая стена. – Как минимум.