На лужайках мирно паслись почти ручные антилопы; поднимая голову, они кротко провожали проезжающую машину любопытными взглядами. Тут встречались изящные золотисто-коричневые чернопятые антилопы импала с белоснежным животом, длинными и тонкими рогами, загнутыми назад; грациозные горные дукеры, размером не больше фокстерьера, с торчащими кверху ушками и с глазками, похожими на яркие пуговицы. А самцы антилопы канны со свисающими кожными складками гордо несли толстые, круто завинченные рога, грозно украшающие короткую и тяжелую голову на крупном, как у африкандерского быка, бочкообразном теле.

Марк проехал по низкому мостику, перекинутому через узкую горловину, которая соединяла две части искусственного озера. Над огромными круглыми зелеными листьями на поверхности воды гордо возвышались синие цветы водяного лотоса. В теплом воздухе яркого дня от них исходил легкий, ностальгически душистый запах; под листами лотоса в чистой воде стояли темные торпедовидные тела окуней.

У самого берега белый гусь с черными пятнами расправил широкие, в размах рук человека, крылья и, вытянув длинную змеиную шею, заканчивающуюся розовой головкой с длинным клювом, устремился вперед, собираясь взлететь и грозно броситься на непрошеного пришельца. Однако передумал, снова сложил огромные крылья и, помахав хвостиком, удовлетворился лишь резким, протестующим криком, провожая взглядом проезжающий «кадиллак».

Наконец среди деревьев показалась карамельно-розовая черепичная крыша дома с коньком и башенками; строение напоминало дворец какого-нибудь испанского гранда. Последний поворот дорожки – и дом предстал перед Марком во всей красе. Перед фасадом радовали взор пламенеющие яркими цветами клумбы. Цвета казались столь насыщенными и столь густыми, что это доставляло бы глазам боль, если бы не бьющие высоко вверх струи фонтана, похожие на страусовые перья, в центре четырех обнесенных каменными парапетами круглых бассейнов, которые несколько уравновешивали и смягчали впечатление. Ветерок разносил по клумбам водяную пыль, словно дым, увлажняя чаши цветов и подчеркивая их и без того потрясающий колорит.

Дом оказался двухэтажный, с разбросанными здесь и там башенками, которые приятно разнообразили в целом довольно массивный его силуэт, с витыми, словно леденцовые палочки, колоннами, украшающими вход и поддерживающими оконные перемычки. Выкрашенный белой краской, он сиял на солнце, как огромная глыба льда.

Казалось бы, дом должен оставлять впечатление напыщенной, показной демонстрации своих размеров, но проект был исполнен столь искусно, что здание казалось легким, воздушным, как пирожное с кремом: веселенькое, создающее настроение радости и, весьма вероятно, любви. Как подарок богатого человека любимой женщине – везде и во всем здесь чувствовался дух утонченной женственности: изобилие цветов вокруг, фонтаны и павлины, мраморные статуи – все это казалось весьма уместным и гармонировало с самим домом – иного окружения для такой постройки было трудно себе представить.

Восхищенный и очарованный Марк вписался в последний поворот подъездной дорожки, и тут его внимание привлекли отдаленные веселые женские голоса.

В самом конце травяных лужаек располагались теннисные корты, на которых играли какие-то женщины в ярко-белых на солнце платьицах; они бегали по площадке корта, прыгали и били по мячу – видно было, как мелькают их ловкие руки и стройные ножки. В тишине теплого тропического утра их голоса и смех звучали особенно мелодично.

Марк вышел из автомобиля и направился по лужайке к кортам. Он заметил и других женщин, тоже в белом; раскинувшись в шезлонгах в тени смоковниц, они наблюдали за игрой и лениво переговаривались, потягивая напитки из длинных запотевших бокалов и поджидая своей очереди.

Марка никто из них не замечал, пока он не подошел к ним совсем близко.

– Ой, девочки, вы только посмотрите! – прощебетала одна, быстро повернувшись в шезлонге и глядя на Марка оживившимся, жадным взглядом голубых глаз, – скуки в них как не бывало. – Мужчина! Как нам подфартило!

Позы остальных трех девиц мгновенно изменились, но каждая реагировала по-своему: одна еще более равнодушно и лениво развалилась в своем шезлонге, а другая одной рукой торопливо одернула юбку, а другой стала поправлять прическу, втянув живот и улыбаясь ослепительной улыбкой. Молодые и холеные, как домашние кошки, они сияли юностью и здоровьем, а также тем неуловимым, но безошибочно угадываемым ореолом богатства и прекрасных манер.

– Что вам угодно, сэр? – спросила голубоглазая.

Из всех четырех она была самая хорошенькая, с золотистым ореолом тонких волос, окружающим ее небольшую аккуратную головку с рядом ровных белых зубок между улыбающимися губами.

Под пристальными взглядами девиц Марк почувствовал себя не в своей тарелке, особенно когда голубоглазая развернулась к нему в шезлонге и, не особенно торопясь, поменяла местами скрещенные ножки, ухитрившись продемонстрировать ему под коротенькой юбочкой беленькие шелковые трусики.

– Я разыскиваю мисс Сторму Кортни.

– О боже, – проговорила голубоглазая, продолжая улыбаться. – Это просто невыносимо… всем нужна Сторма – ну почему хоть кому-нибудь не нужна я?

Оглянувшись в сторону ворот, она позвала:

– Сторма!

Сторма как раз собиралась подавать, но оклик помешал ей, и она повернула голову. Увидела Марка, но даже бровью не повела и снова переключилась на игру. Высоко подбросив мячик, размахнулась и нанесла по нему изящный, быстрый и точный удар. Ракетка издала глуховатый звон, а резкое движение подбросило белую юбочку вверх, высоко обнажив бедра. Ноги ее смотрелись просто идеально: тонкие лодыжки, изящные полные икры, коленки, обозначенные лишь симметричными ямочками.

Она легко развернулась и поймала ракеткой ответный удар – длинная, слегка загорелая рука мелькнула на полный размах, и белым размытым пятном мячик отскочил от ракетки; юбочка снова подскочила, и Марк слегка отступил: земля у него под ногами опять покачнулась.

Коротенькими, аккуратными шажками она побежала к краю площадки, перебирая длинными узкими ступнями, и запрокинула голову, чтобы следить за высокой параболой летящего мяча на фоне синего неба. Темные волосы Стормы сияли на солнце металлическим блеском, словно крыло птички-нектарницы. Быстро примерившись, она вложила в удар всю силу своего разогнувшегося, как пружина, тела, включая и эти прекрасные длинные ноги, и напрягшиеся округлые, прячущиеся под юбочкой ягодицы, и твердые мышцы юной спины с тонкой талией.

Мячик даже загудел в воздухе, как выпущенная стрела; промчался низко над сеткой и, подняв облачко белой пыли, ударился о землю совсем близко к краю корта.

– Перестаралась! – горестно пожаловалась ее соперница.

Сторма торжествующе рассмеялась и пошла к высокому заборчику за новым мячиком.

– Эй, Сторма, тут пришел какой-то джентльмен, говорит, что хочет тебя видеть! – снова позвала ее блондинка.

Краем ракетки и боковой стороной стопы Сторма подбросила мячик и ударила по нему ракеткой; он отскочил от поверхности корта, и она поймала его свободной рукой.

– Да слышу, Ирен, – небрежно ответила она, – знаю. Это всего лишь продавец. Пусть подождет возле машины, мне надо доиграть.

Сторма и на этот раз даже не взглянула на Марка.

– Сорок, дорогая! – весело крикнула она и побежала к задней линии площадки.

Ее голос звучал для него небесной музыкой, которая тем не менее не смогла победить неожиданной вспышки охватившего его гнева. Марк мрачно стиснул зубы.

– Ну, если вы продавец, – тихо проговорила Ирен, – тогда и я у вас когда-нибудь что-нибудь куплю. А сейчас, дорогуша, слушайтесь Стормы, а то всем нам достанется на орехи.

Сторма пришла туда, где ее поджидал Марк, в сопровождении всех остальных девушек. Настоящая принцесса с фрейлинами, подумал он, и сразу обиды как не бывало. Разве можно не простить столь царственно прелестное, до сердечных спазм красивое существо? Такой девушке можно простить все.

Он стоял, учтиво поджидая, когда она подойдет, а дождавшись, увидел, насколько она высока ростом. Макушка ее почти доставала ему до подбородка.

– Доброе утро, мисс Кортни. Я доставил ваш «кадиллак», и все сотрудники компании «Наталь моторс» желают вам много удовольствия и радости за рулем этого автомобиля.

Он всегда произносил эту небольшую речь, когда доставлял покупателю машину, и теперь проговорил ее со всей теплотой, искренностью и шармом, которые всего за несколько месяцев работы превратили его в лучшего продавца «Наталь моторс».

– А ключи? – спросила Сторма Кортни и в первый раз прямо посмотрела ему в глаза.

Марк увидел, что ее глаза такие же синие, почти черные, как и у генерала. В том, кто ее отец, не могло оставаться никаких сомнений.

Она приоткрыла глаза немного шире, и в солнечном свете они приняли оттенок хорошо отполированного сапфира, столь же синие, как воды Мозамбикского залива в разгар жаркого дня, и такие же глубокие.

– Они в машине, – ответил он; у него возникло такое чувство, что он слышит свой голос со стороны.

– Ну так подайте их мне, – сказала она.

Он хотел было уже броситься торопливо исполнять ее повеление. Но тут вдруг его охватило неуловимое чувство, схожее с тем, что развилось у него на войне во Франции и предупреждало его о грозящей опасности. Ее лицо оставалось вполне безучастным, словно она считала, что усилия, которые приходится прилагать, удостаивая его разговором, потрачены впустую, как утомительная и скучная обязанность среди остальных увлекательных событий в ее жизни. Однако предостережение для него прозвучало ясно, как колокольный звон, и тут он вдруг заметил, как в глазах ее мелькнула какая-то тень, опасная и вместе с тем возбуждающая, словно очертания леопарда, который охотится за добычей, сам скрываясь в тени. Не вызов ли это, не провокация ли? Неожиданно до него дошло, что дочка Шона Кортни не должна быть до такой степени груба и высокомерна – не то воспитание. В таком поведении явно таился некий умысел.

На душе сразу стало легко до безумия, которое частенько рассеивало всякий страх в минуты опасных или отчаянных предприятий. И он улыбнулся ей. Улыбку вымучивать не пришлось, она явилась сама, естественная и дьявольски вызывающая.

– Разумеется, мисс Кортни. Конечно, я сию минуту подам вам эти ключи, как только вы скажете «пожалуйста».

Окружающие Сторму девушки громко и дружно ахнули и застыли от ужаса и восхищения, стреляя глазками то в сторону Стормы, то в сторону Марка.

– Скажи «пожалуйста» этому милому молодому человеку, Сторми, – покровительственным тоном, как разговаривают с маленькими детьми, проговорила голубоглазая Ирен, а остальные радостно захихикали.

Что-то вспыхнуло в синих глазах девушки, лишь на одно жуткое мгновение, и это был явно не гнев. Неспроста, подумал Марк; хотя он и не понял, что за этим таится, зато прекрасно уразумел, что это может иметь отношение к нему лично. Но вспышка погасла, и глаза девушки запылали уже непритворным гневом.

– Да как вы смеете! – тихо проговорила Сторма дрожащим голосом, и губы ее, словно мгновенно обескровленные, вдруг побелели.

Гнев ее вспыхнул слишком быстро, причем оказался несоизмеримо силен в ответ на его кроткую просьбу, и Марка охватил азарт: неужели ему удалось столь глубоко задеть ее? Он продолжал насмешливо, как бы слегка поддразнивая, улыбаться.

– А ты стукни его, дорогая, – продолжала подначивать Ирен.

В какой-то момент Марк подумал: чем черт не шутит, вдруг и вправду ударит.

– А ты закрой свой глупенький ротик и помалкивай, Ирен Лечарс.

– О-ля-ля! – злорадно проговорила Ирен. – Какие мы сегодня раздражительные!

Марк спокойно повернулся к машине и открыл дверцу.

– Куда это вы собрались?!

– Обратно в город.

Он сел за руль, завел двигатель и в окошко посмотрел на Сторму. Сейчас уже у него не оставалось никакого сомнения в том, что перед ним стоит красивейшее создание из всех, кого он когда-либо видел в жизни. Щеки пылают от гнева, тонкие темные волосы на висках после игры в теннис все еще влажны, крохотные завитки прилипли к нежной коже.

– Но это моя машина!

– Не беспокойтесь, вам ее доставят, но кто-нибудь другой, а что касается меня – я привык иметь дело с настоящими леди.

Снова последовали дружное «ах!» и смешки.

– Да он просто душка! – всплеснула руками Ирен.

Сторма и бровью не повела в ее сторону.

– Я скажу отцу – и вас уволят с работы.

– Да, вероятно, так оно и произойдет, – согласился он.

Секунду подумав, Марк на прощание кивнул и выжал сцепление. Перед первым поворотом он глянул в зеркало заднего вида: девицы тесной кучкой все еще стояли в своих беленьких платьицах, застыв, как мраморная скульптурная группа. «Нимфы, вспугнутые сатиром» – самое подходящее название, подумал он и рассмеялся, все еще пребывая в шальном, бесшабашном состоянии духа.

– Черт меня подери, – прошептал Дики Лэнком, в ужасе схватившись за голову. – Какая муха тебя укусила?

Он медленно, недоумевающе покрутил головой.

– Черт побери, она грубо со мной разговаривала.

Дики опустил руки, ошеломленно глядя на Марка:

– Она… грубо разговаривала… с тобой? Боже мой, я этого больше не вынесу. Неужели до тебя не дошло: если она с тобой вообще разговаривала,

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

Ты тут? (нем.)

Да (нем.).

Пошли, двигаем обратно (нем.).

Дерьмо! (нем.)

Заткнись (нем.).

Ах, Боже мой, Боже милостивый… Кровь, о Боже, это кровь (нем.).

Помоги мне… Боже милостивый… это же кровь! (нем.)

Ах ты Боже милостивый, ах, моя мамочка… (нем.)

War Department – военное министерство (англ.).

Посмотри! Мой дорогой папочка, это же очень шикарно… (фр.)

Конец ознакомительного фрагмента