Романтика космоимперии. Неуловимое счастье

По просторам Исгре новость о необычном свадебном танце распространилась стремительно и со всеми подробностями. Уже на следующий день не было ни одного исгреанина, который бы не знал бы о произошедшем. Не скажу, что многие мужчины последовали примеру Ретима и осчастливили своих фавориток, но всё же были такие, кто решил воспользоваться тем, что свадебный танец без участия невесты, лишь с официальной фавориткой, перестал считаться чем-то предосудительным или из ряда вон выходящим. Да, никто не отменил сам институт фавориток, но появилась альтернатива, а статус официальной любовницы на Исгре обрёл большую определенность.

Отложив вильюрер, я с восхищением и нежностью смотрю на кольцо, которое со вчерашнего дня украшает мою руку. Легко касаюсь тонкого серебристого ободка, вглядываюсь в искорки, сверкающие в глубине практически чёрной маслянистой поверхности камня.

Кольцо, подаренное императором фиссе Евеллине как подтверждение желания иметь ребёнка от своей избранницы. Она отдала украшение Ретиму, когда тот стал совершеннолетним. Он подарил его мне, принимая на себя ответственность за будущее наших детей. И теперь я буду хранить эту драгоценность для того, чтобы передать нашему сыну, когда тот вырастет.

В отличие от нашей свадьбы, которая имела широкую огласку, вчерашнее событие прошло в тесном семейном кругу. Рядом находились лишь самые близкие. Любимый муж с нескрываемой радостью надел кольцо мне на палец, его отец, как обычно, был более сдержан в проявлении эмоций, но не менее тронут происходящим, фисса Евеллина назвала меня дочкой, а Сийола обняла нас с Ретимом и решительно заявила, что совсем не против стать тётей. Младшая наследница всегда отличалась непосредственностью и искренностью в общении. Она хорошо принимала меня даже как фаворитку брата, и теперь, когда я стала его женой, отношение ничуть не изменилось.

А вот Алеана осталась при своём мнении. Она так и не поняла, что наследница и будущий император ничуть не лукавили в глазах общества, да и я её не обманывала. Впрочем, наверное, и не пыталась понять. Для таких, как она, не истина важна, а сенсация. За эту неделю подруга дважды меня навещала, чтобы поделиться новыми сплетнями.

– Ох, мне такое рассказали об одной фаворитке с Виона и её любовнике! – самозабвенно вещала Алеана. – Он на Карнавале отселил её в отдельный номер под предлогом посещения каких-то ночных сеансов медитации. Она, бедняжка, поверила… А сам, оказывается, с неофициальной любовницей кувыркался. Кто-то увидел, как фисса в накидке с капюшоном вышла утром из его апартаментов, и сразу всё стало понятно о «медитации». Даже наш император не потерпел такого безобразия и вызвал эту фиссу вместе гнусным обманщиком к себе на разговор!.. Ой…

Последнее сорвалось с её губ потому, что мой муж, который после очередного рабочего совещания всегда спешил домой, в наши апартаменты, появился в комнате и удивлённо поднял брови, услышав грубые слова. Стушевавшаяся Алеана мгновенно исчезла, оставив нас наедине, Ретим же коротко и непререкаемо высказался:

– Чушь. Чтобы осуждать поступки других, нужно точно знать причины.

И я с ним согласилась. Непонимание рождается именно тогда, когда не желаешь видеть истину и не хочешь верить тому, кто тебе дорог. А я Ретиму верю и точно знаю, что он меня не обманывает, хоть и не слишком увлечённо рассказывает о том, как проводил время на Лорепе. Мне даже кажется, что в некоторой степени эти воспоминания его тяготят. Зато о нашем будущем мы говорим много и с удовольствием. В первую очередь о свадебном путешествии, которое вынужденно откладывается из-за срочных дел, но которое мы с Ретимом с нетерпением ждём.

Приглашение на Милнар… Я ведь не сразу решилась рассказать о нём мужу. Просто не знала, как начать разговор. А однажды он сам дал мне повод, посетовав:

– Наше свадебное путешествие лучше провести подальше от Исгре. Мне фиссы прохода не дают со своими благодарностями.

– Подальше? – Я радуюсь, таинственно приглушая голос. – Это легко устроить. Мы с тобой приглашены на Милнар, в дом к одной молодой семье. Будет невежливо не воспользоваться их гостеприимством.

Я протягиваю мужу приглашение Силины, а он с недоумением смотрит на подпись.

– Ферт ти’Трон? Младший сын советника милнарианского короля? Любимая, когда это ты успела подружиться с такой влиятельной семьей? Ничего не хочешь мне рассказать?

– Да, в общем-то, нечего особо рассказывать, – я смущаюсь, сообразив, насколько необычной кажется мужу ситуация, – просто выполняла поручение фиссы Лиграны. Платье девушке дала, на приём проводила, до свадьбы немного поддержала. Вот и получила приглашение.

– Ты у меня словно добрая фея, которая помогла подопечной попасть на бал во дворец, – выслушав, хвалит меня любимый.

– Кто такая «фея»? – удивляюсь я. По его реакции понятно – имеет в виду что-то хорошее, но уточнить не помешает.

– Это любимая героиня Сийолы из сказки нашей бабушки. Мы все в детстве ими заслушивались. Она нам часто рассказывала и эту историю, и ещё много других.

Ретим погрузился в приятные воспоминания, а я задумалась. Вот только так и не смогла припомнить ничего подобного, как ни старалась.

– А мне родители такую не рассказывали…

– Это земная сказка, которую она привезла с другой планеты, находящейся далеко от нас.

– А что за «бал» был в этой истории?

Мне стало любопытно. Я слышала, что Эстеллине Мео Итин, наследнице Торманжа, пришлось на время покинуть империю. Бедная, как она жила там совсем одна?

– Герои собирались танцевать на празднике во дворце, – начинает объяснять муж, и я хихикаю, сообразив наконец, что же имелось в виду.

– Ах, так это у них свадебные церемонии были! Понятно, всё так, как и в нашей империи.

– Нет, любимая. Они просто так танцевали, у землян другие традиции.

Необычно. Танцевали просто так? В голове не укладывается. А как же привязки у девушек? Ничего себе, придумают же такое – вот что значит другая планета!

* * *

Свадебное путешествие начинается!

Первым шагом к нему становится поездка в столичный космопорт. Поскольку наш визит на Милнар всё-таки неофициален, Ретим сделал выбор в пользу небольшого рейдера вместо огромного лайнера «Ичос». Я возражать не стала. Рейдер не наёмный, а личный. Оборудован по последнему слову техники и в плане комфорта намного превосходит своих собратьев. Опять же, он имеет значительное преимущество в скорости, и путь до Милнара не займёт много времени, а космическое пространство в границах империи сейчас полностью безопасно для путешественников. Пираты и прочие нарушители порядка остались в далёком прошлом.

Я впервые за много лет покидаю родную планету и с замиранием сердца наблюдаю через обзорный экран, как она стремительно уменьшается в размерах. Чернота космоса, яркие звёзды, кажущиеся совсем близкими… Красота невероятная! Даже жаль, что всё это исчезнет, стоит нам оказаться в подпространстве, которое, увы, не столь эффектно.

Сидя в удобном пассажирском кресле, я с нежностью поглядываю на мужа. Он у меня не только политик, но и прекрасный пилот. Не зря потратил десять лет на обучение в академии!

Время рядом с любимым летит незаметно даже несмотря на то, что мы почти не разговариваем – я стараюсь его не отвлекать от управления, а расстояние между Исгре и Милнаром немаленькое. Практически другой конец империи! Страшно представить, как долго до места назначения добирался бы лайнер «Ичос». Мы же долетели за шесть часов.

Милнар встречает нас обилием фиолетовой растительности. Какие тут заросли! По обочинам дороги высокая трава, вдали видны силуэты огромных деревьев. Удивительные цветы самых разных видов! Воздух наполнен необычными ароматами и сыростью. Похоже, здесь недавно прошёл дождь – явление, крайне редкое на Исгре.

Сейчас лучи местного светила Шлу’Гве приятно согревают и навевают мысли об отдыхе. Милнариане стараются сделать его максимально комфортным и безопасным для туристов. Именно поэтому, пока мы дожидаемся транспорта, чтобы отправиться в гости к семье ти’Тронов, получаем инструктаж от администратора, который обращает внимание на два важных момента: не срывать и не пробовать незнакомые плоды и растения и не заходить в глубь леса без проводника-милнарианина. А ещё выдаёт нам костюмы для верховой езды.

Верховой? Ох… В моём представлении транспорт – прежде всего техника. А рекламная компания «Ицейл» почему-то не соизволила донести до потенциальных туристов, что на Милнаре он может оказаться живым. Вид двух таких «средств передвижения» нас впечатляет. Я в основательном шоке рассматриваю невиданных прежде существ и шёпотом спрашиваю у Ретима:

– Кто это? Как на таких вообще ездить можно?!

Удивляться есть чему: голова на длинной шее, небольшое туловище на двух не менее длинных ногах с когтистыми лапами. Покрыт чудо-транспорт светло-фиолетовым мехом. Неужели он может быстро бегать? Для сравнения – у хинари четыре ноги, у земульти вообще восемь, а тут всего две!

Милнарианин-проводник лихо спрыгивает со своего питомца и, похоже, воспринимает моё удивление по-своему.

– Фисса, да вы не сомневайтесь! Согласен, мои иллури, конечно, ещё малыши. Зато быстрые и послушные. Им уже три месяца, а на них нет жалоб от туристов. Не бойтесь, они вас не сбросят! – с воодушевлением расхваливает свою… гм… «технику».

Малыши?! Сиденья для пассажиров на спинах иллури находятся выше моего роста! Боюсь себе представить размерчик взрослых представителей… Подойдя ближе, я понимаю, что их шкурка, ошибочно принятая мной за мех, на самом деле мягкий пух. И сбоку что-то вроде крошечных крыльев. Птичка-переросток, одним словом! Посмотрев на меня, она громко пищит, а её хозяин поясняет:

– Просит вирр. Покормите!

Он протягивает мне чашку, полную мелких плодов, а иллури наклоняет длинную шею, заинтересованно поглядывая на угощение. Кормить из рук я не рискую. Ставлю чашку на траву. Но и этого оказывается достаточно – лакомство быстро исчезает, а милнарианин одобрительно кивает:

– Можно ехать. Он с вами познакомился.

Поездка верхом оказывается незабываемой! В объятиях Ретима мне не так страшно и бесконечно приятно чувствовать себя защищённой. Знаю, любимый никому не позволит меня обидеть.

Наш иллури на удивление послушен. Но всё же я вздыхаю с облегчением, когда мы останавливаемся возле каменного дома с живой изгородью из кустарников, где нас уже ждут Рион и Силина.

– Фисса Олита, добро пожаловать! – радуется мне молодая хозяйка. Она определённо довольна, что мы воспользовались приглашением, а не отнеслись к нему как к пустой формальности.

Наши мужья доброжелательно обмениваются взаимными приветствиями, а Силина провожает меня в большую гостиную в фиолетовых тонах, обставленную со вкусом. Даже стены и мебель украшены растительным орнаментом, а в вазах живые цветы. Мило! Симпатичным жилищем обзавелась молодая семья!

– У тебя красивый и уютный дом… Силина, давай не будем общаться официально. Мы же теперь подруги, да и разница в возрасте у нас не самая большая, – прошу я.

– Хорошо! – охотно соглашается девушка и пристально рассматривает меня. – А где жена Ретима? Она отпустила его с тобой? – шепчет и смотрит с явным сочувствием.

Вот я дорада! Как я могла забыть! Она же слышала официальные новости о том, что принц Исгре женился, и прекрасно знает, какой у меня был статус.

– Второй нет и никогда уже не будет, – гордо отвечаю ей.

– Как?! Ты же фаворитка! – потрясенно восклицает Силина.

– Жена. А Ретим – мой муж, – поправляю я её.

– Надо же… И у тебя кольцо!.. – ахает милнарианка, рассматривая необычный камень.

– Исгреанит. Он когда-то был подарен фиссе Евеллине.

– Да нет… Совсем другое имела в виду… Думала… – Силина волнуется и заметно краснеет.

Что это с ней? Она решила, что я уже беременна? Или…

Оборачиваюсь и вижу за своей спиной Ретима. Так вот в чём дело! Любимый незаметно присоединился к нашему женскому обществу. Хитрый, решил о себе послушать! Вернее, подслушать. Чем и смутил хозяйку дома. А он улыбается и отвечает вместо меня:

– Извините, что помешал. Вы правильно подумали, фисса Силина. Это станет началом новой жизни.

Образ мужчины гаснет, а вильюрер коротко щёлкает, напоминая, что запись закончилась. Я же аккуратно снимаю с него накопитель, мысленно всё ещё переживая то, что увидела.

Ретим Рин ро’дИас… Его решение сделать свою фаворитку женой действительно многое изменило в общественном устройстве империи. Я об этом знала, не зря же зубрила все значимые исторические документы и события. Вот только, когда учила, мне даже в голову не пришло задуматься о том, сколько же всего должно было произойти, чтобы Ретим иначе посмотрел на жизнь и свои отношения с Олитой. И как трудно было девушке, которая, несмотря ни на что, принимала свою судьбу такой, какая она есть.

Получается… Получается, что счастье в том, чтобы твоя любовь сделала лучше жизнь других? Какая сложная задача…

Размышлений на эту тему мне хватает на весь оставшийся день. Я даже засыпаю с мыслями о том, что узнала. А утром у меня идея появляется – слетать в систему Ичос. Впрочем, когда добираюсь до классной комнаты, она уже пропадает. Почему? Ну хотя бы потому, что с Олитой я не знакома, а Ретиму точно не до возни с двоюродной праправнучкой. Он – король Исгре, ему и без меня дел хватает. Что касается его брата, то тот так и не вернулся на родную планету, остался послом на Леде.

Делим… А ведь его вклад в развитие империи, вернее, в развитие отношений с цивилизацией ледвару, до сих пор обсуждается на имперских заседаниях. Советники вот уже двести лет не могут окончательно определиться, вводить ли запрет на близкие отношения с этими необычными существами. Пока всё ограничивается лишь строгими предупреждениями – от связи с ледвару и империан рождаются исключительно ледвару. Мало того, что у детей никаких расовых способностей не проявляется, так ещё и в их организме нет ничего имперского. В общем, каждый волен сам для себя решить, чего он в большей степени хочет – любви или продолжения рода. Кстати! Наверняка среди записей есть что-то, с этим связанное! По дате должно быть что-то близкое… Или по…

Вот! Я триумфально выхватываю накопитель, на котором нет даты, зато имеется символ-идентификатор – «ледвару»!

Определённо сегодня удача на моей стороне.

Алёна Медведева. Мой невероятный мужчина

– Μного поцелуев!

– Насколько много?

– Столько я тебе ещё не дарил.

– Да неужели?

– Проверим?

– Как?.. – Дивария улыбается, состроив ироничную гримаску. Ей понятно, что весь этот спор устроен с единственной целью – отвлечь от трудного дня, наполненного делами, которых неизменно в избытке у каждого, кто начинает жизнь на новом месте.

– Посчитаем!

Не оставив времени на возражения, Делим притягивает жену к себе. Вглядываясь в её глаза, те самые, которые прежде мог представлять лишь в мечтах, медленно усаживает Диварию на свои колени и нежно целует.

– Раз… – провоцирует поддержать его игру.

– Два, – вмиг севшим голосом выдыхает Дивария, послушно прижимаясь к груди мужа и обвив его шею руками.

– Три, – на мгновение оторвавшись от любимых губ, продолжает Делим и тут же вновь к ним приникает.

Сторонний наблюдатель решил бы, что супруги вот-вот потеряют голову от страсти. Воздух вокруг них искрит от едва сдерживаемого желания, объятия становятся всё теснее, поцелуи жарче, стоны отчетливее. Кажется, они и думать забыли о важной цели и о лишённом романтики окружении – рабочий кабинет, заваленный бумагами и инфоносителями, трудно отнести к этой категории. Но тут…

– Ой! – Дивария отстраняется, в странном оцепенении блуждая взглядом по стопкам документов. Именно их сегодня пересматривали супруги, пытаясь разобраться с происходящим на Леде.

– Милая?

– Нет, постой! – Она встряхивает головой, не позволяя рукам мужа вновь притянуть себя ближе. – Я важную вещь вспомнила. Хотела сразу тебе сказать, но забыла.

– Что-то настолько срочное? – теряется супруг, озадаченный столь несвоевременной переменой.

– Конечно, срочное! – Дивария вскакивает на ноги, не замечая, что запустила пальцы в уже и так изрядно пострадавшую от рук мужа прическу.

– Что-то в документах? – Осознав, что момент упущен, Делим тоскливо вздыхает, но тоже встаёт, понимая, что без причины его любимая не была бы так взбудоражена.

– Смотри… – Девушка торопливо раскладывает на мутной поверхности стеклянного стола несколько бумаг и столь же стремительно активирует технику, формирующую голоэкран. – Помнишь, сколько личинок мы вернули на Леду?

– Двести девяносто девять, – не раздумывая, уверенно отвечает мужчина.

– А украдено было триста! – триумфально заявляет его жена, выразительно указывая пальцем на число в документе.

– И где же ещё одна личинка? – Делим хмурится.

– Вот… – Дивария разворачивает к нему экран с текстом.

– Сто сорок третий день, – послушно читает вслух мужчина и переводит вопросительный взгляд на жену.

– Примерно за год до начала Карнавала, – поясняет она. – Это личный дневник нашего воспитателя, его с корабля доставили как вещественное доказательство.

– Ясно. – Делим возвращается к документу. – Завтрак. Шестичасовое учебное занятие. Воспитательная беседа. Шестнадцать личинок проявили непослушание и изолированы в качестве наказания, двести сорок пять допущены в игровую зону, отдых на воздухе для остальных. Во время прогулки одна пропала. Сбежать и спрятаться негде, но поиски ничего не дали. Карта…

Он хмурится, рассматривая появившуюся на экране схему и изображение – полуразрушенные арочные сооружения, выстроенные из белого камня и окружённые бескрайней зелёной равниной.

– Это древний портал. Из тех, что открываются тембром голоса, – узнаёт Делим и поднимает обеспокоенный взгляд на взволнованную жену. – Видимо, был в рабочем состоянии и куда-то её перебросил. Плохо.

– Очень плохо! Ты даже не представляешь, каково это – остаться одной! К тому же в начальной стадии трансформации! – Дивария зажмуривается, словно сама ощущает тот ужас и страх, что, должно быть, испытала её соплеменница.

– Времени прошло много. Личинка могла погибнуть… – с грустью смотрит на жену империанин, но, заметив, как на любимые глаза наворачиваются слёзы, тут же отбрасывает плохие мысли и сосредотачивается, начиная рассуждать: – Эти порталы срабатывают очень непредсказуемо, а если и открываются спонтанно, то лишь на ближайшие планеты. Я выясню, что это за звёздная система, и разошлю в соседние сообщения. Сделаем всё, и даже больше, чтобы её отыскать.

Делим преобразился: отстранённое выражение лица и пронзительный взгляд… Отпрыск императорской семьи, настоящий исгреанин – сейчас не могло быть сомнений, он докопается до истины, какой бы таинственной ни оказалась судьба пропавшей личинки.

Дивария дарит мужу полный нежности взгляд, радуясь той уверенности, которую сейчас излучает империанин. Она правильно поступила, когда пригласила его в свой мир. Её народ получил в его лице защитника, а она… настоящего мужа.

* * *

– А-а-а…

Если бы рядом был тот, кто мог распознать смысл визга личинки, он бы понял, как я сейчас напугана. И как мне… жарко. Миг назад я запищала от восторга, заметив между камнями полуразрушенной древней арки крошечный удивительно милый цветок. Не думая о возможных последствиях, шагнула за ним через тонкую плёнку, неожиданно засиявшую на моём пути, и… Прохладные сумерки в одно мгновение превратились в раскалённый огонь. Жар, обдавший тело, ошеломил, а первый же судорожный глоток воздуха заставил сжаться от боли.

И вот теперь я, закашлявшись, сквозь слезящиеся глаза пытаюсь осмотреться и понять, как оказалась в бесконечной пустыне с огромным красным, источающим жар светилом над головой, ведь вокруг, насколько хватает взгляда, один раскалённый песок. Всё настолько горячее, что кажется – начинаешь испаряться. Очень реалистичное ощущение!.. Недавних слёз уже и след простыл. Я даже слышу шипение, с которым они высохли. В доли секунды!

– Не мечтай сбежать, тварь.

Голос вопящего звучит злобно, яростно и устрашающе, но… Но меня он радует. Хоть что-то живое.

– Уж поверь, я не позволю жратве смыться!

Местное светило слепит немилосердно, и мне никак не удаётся рассмотреть кричащего. Плюс в одном – упомянутой твари тоже не вижу.

Жар неумолимо давит, вынуждая сгибаться ниже. Как скоро толстая подошва сандалий раскалится и начнёт жечь мне ступни? Тогда я неминуемо рухну в этот пышущий огнём песок, и он изжарит моё тело.

Мысли несутся стремительно. Возможно, размышления о безрадостных перспективах – это способ не сойти с ума. От страха…

Песок передо мной вдруг начинает выпячиваться, превращаясь в холмик… вершинку… гору… И вот уже совсем рядом, заслонив раскалённый докрасна шар, высится чудовище!

Как относиться к появлению «стеклянного» зверя?.. Махина, в три моих роста и со шкурой, даже на вид очень твердой, мутноватой преградой встаёт на пути обжигающих лучей. Единственные яркие пятна в его облике – это глаза. Они тоже сверкают огненным пламенем. И смотрят на меня!

А дальше чудовище открывает пасть – устрашающую бездонную пещеру, усыпанную осколками стекла. И они тоже слепят, заставляя щуриться и пятиться. Зверюга, кем бы он ни был, явно вознамерился распробовать жалкую гибнущую от жары личинку, то есть меня.

Писк, не родившись, застревает в груди. Я жалко сжимаюсь, понимая, что это странное перемещение в палящий мир завершится гибелью.

– Ага! Попался! Теперь я точно не сдохну тут ещё неделю. Выследил всё же.

Сердце замирает. Кому бы ни принадлежал этот ликующий голос, ему нужен этот зверь. Но, прежде чем я успеваю насладиться надеждой, стеклянная живность содрогается, истошно затрубив, и начинает крутиться на месте. Множество голубоватых искорок летит от него во все стороны. Воздух искрит напряжением.

Электричество?! В пустыне?! Откуда?!

Бах…

Туша валится на раскалённый песок, взметнувшийся шипящим дождём. Инстинктивно спасая кожу от смертоносных ожогов, я успеваю прикрыться полой накидки. И этим привлекаю внимание охотника.

– А это что ещё такое? Съедобное? Неужели мне повезло вдвойне?

Воздух рядом снова трещит, пугая меня ещё больше. Победитель чудовища решил поджарить и меня?

– Не-е-ет! – взвизгиваю я, не желая повторить судьбу стеклянной зверюги.

– А-а-а! – тут же раздаётся ответный болезненный вопль охотника. И звучит он как агония мученика, которого пытают ультразвуком.

Так-то! Мало кто способен выдержать визг личинки. Вон даже кожа на зверюге местами лопнула, выстрелив мелкими осколками блестящих капель. Впрочем, возможно причина в раскалённом песке? Стоило монстру погибнуть, как механизмы, защищавшие его при жизни, перестали работать?

– Это ещё что за живность? – вопит мой нечаянный спаситель.

Я наконец его вижу и понимаю причину неприметности. Силуэт преследователя от макушки до пят скрывал плащ, явно из шкуры такой же добычи. Затемнённое капюшоном лицо – единственное, что доступно взгляду, ведь сейчас мужчина его приподнял, чтобы утереть кровь из носа и, судя по следу, из ушей. Однако совсем не это поражает меня больше всего. Другое. В его тёмных глазах совсем недружелюбно светятся голубоватые искры.

Ой! Нет, нет! Не надо меня зажаривать! На этот раз я удерживаюсь от визга, лишь протестующе взмахиваю руками. А затем и вовсе прижимаю ладони к груди в умоляющем жесте.

Понял его незнакомец или нет, но разрядом не ударил.

Ш-ш-ш…

С тихим шипением подошва моих сандалий испаряется, и я, ощутив жалящие укусы боли, прыгаю с ноги на ногу. Охотник же, вскинув лицо вверх, восклицает:

– Скоро тут будет очень жарко!

Больше не обращая на меня внимания, он цепляет тушу гарпуном, что болтался у него на спине, и… на вид непринужденно тащит зверя туда, откуда тот появился.

Очень? А сейчас, значит, вполне умеренно?! Желания проверять, насколько жарче, у меня нет ни малейшего. Чувствуя, что и так нахожусь на последнем издыхании, я бегу следом.

Может быть, стеклянный монстр скользкий? Или охотник зверски силен? Мои мысли опережают ноги, хотя те весьма шустро подпрыгивают, следуя за размытым силуэтом мужчины, чья одежда определённо отражает свет местного светила. А вот у меня такой защиты нет. Но я не сдаюсь. Прыжок. Скачок. Почти догнала! В следующий миг застываю в растерянности. Это мой мозг, изнурённый жаром, решил сдаться в борьбе за здравый смысл? Или незнакомец, предварительно зашвырнув в воронку зверя, прыгнул туда же, а зыбучий песок сомкнулся над его головой, и меня вновь окружила раскалённая пустыня?

Подошва жжёт ноги, глаза слезятся от жара, одежда ощущается горячей… Сколько я ещё протяну в этом пекле?