Когда солнце взойдёт на западе

– Что это за фигня? – фыркнула сновидица. – Я уже, что ли, могу управлять реальностью сна? Круто, так я скоро, вообще, выбьюсь в волшебники.

Она поднялась на ноги и отправилась посмотреть на дело своих рук. Тело молоденькой девушки со стрелой в горле лежало в неестественной позе, словно у механической куклы кончился завод, и она грудой тряпья рухнула на землю. Где-то рядом должно было находиться ещё одно тело, но Кира не стала его искать, поскольку зависла в ступоре, не в силах оторвать взгляда от жертвы своих охотничьих игр. Неудачливая убийца была Кире знакома, помнится, в каком-то из прошлых сновидений они даже мило болтали за чашкой чая. А теперь смерть наложила свои права на это юное создание, превратив жизнерадостную девушку в сломанную куклу.

– Я её убила,– отрешённо пробормотала Кира и не узнала своего голоса, он прозвучал глухо, словно это говорил автомат, а не живой человек.

Ей казалось, что она спокойна и полностью себя контролирует, но вдруг обнаружила, что ноги отказываются держать её ставшее ватным тело. Кира рухнула на колени, и её вырвало.

– Молодец, меткий выстрел,– раздался одобрительный смешок за её спиной. – Похоже, это твой первый труп. Ничего, привыкнешь.

В первый момент Кире захотелось заорать, бросить этому насмешнику какую-нибудь гадость, но сил на агрессивную ответку не нашлось. Ей стало так жалко себя, слёзы сами по себе хлынули из глаз. Она взахлёб зарыдала, отдаваясь своему горю и изливая вместе со слезами ужас от совершённого убийства. Сейчас Кире было до лампочки, что этот кошмар случился во сне, что она просто защищалась и пыталась спасти жизнь раненого, подобные утешительные аргументы больше не работали.

– Если ты сейчас же ни возьмёшь себя в руки, то на твоей совести будет ещё один труп,– строго произнёс раненый охотник,– а конкретно, мой. А ну, быстренько вытерла сопли и бегом за подмогой.

Командирский тон подействовал на Киру словно ушат ледяной воды. Она вскочила на ноги и, не глядя на раненого, бросилась в сторону болота, где по всем расчётам должен был располагаться лагерь охотников. Чутьё её не обмануло, и через полчаса раненого со всеми предосторожностями перенесли в домик лекаря. Сама Кира, дождавшись благополучного окончания спасательной операции, побрела к реке. Она ощущала себя грязной, ей хотелось смыть с себя несуществующую кровь убитой девушки. Разумеется, сновидица отдавала себе отчёт в иррациональности своих действий, но инстинкты взяли верх над логикой, и она не стала сопротивляться своему спонтанному порыву.

Забурившись в заросли каких-то кустов, Кира стянула с себя грязный комбинезон и в чём мать родила плюхнулась в воду. Тело тут же покрылось мурашками и принялось дрожать от холода как заячий хвост, но упёртая купальщица продолжала принимать водные процедуры, словно в каком-то мазохистском порыве наказывала себя за совершённое убийство. Впрочем, долго плескаться в холодной воде Кире не дали, буквально через пару минут на берег прибежал запыхавшийся посыльный и потребовал, чтобы она немедленно предстала пред светлые начальственные очи. Делать было нечего, пришлось подчиниться, таковы уж были правила охотничьего сна, которые сновидица соблюдала с религиозным фанатизмом.

В домик лекаря набилось столько народу, что, как говориться, яблоку негде было упасть. Мужики громко спорили, не обращая внимания на лекаря, хлопотавшего около раненого.

– Рис, ты точно видел, что их было двое? – с напором вопрошал командир Кириного звена, судя по всему, уже не в первый раз. – Мы нашли только Мелли.

– Может, второго ты только ранил? – предположил незнакомый охотник.

– Не, тогда мы бы нашли кровавый след,– тут же возразил ещё один.

Раненый устало прикрыл глаза, ему было откровенно плохо и совсем не хотелось участвовать в разбирательстве. Охотники беспечно игнорировали его состояние и наседали на бедолагу не то с вопросами, не то с обвинениями. Кира поняла, что её спаситель сейчас сам нуждается в спасении, и решительно выступила вперёд.

– Их было двое,– уверенно заявила она. – Одного убил Рис, а второго я, вернее, вторую.

– А как тот первый выглядел? – тут же накинулся на неё командир звена.

– Я не разглядывала,– Кира резко повернулась к дознавателю,– не до того было.

Наверное, допрос мог бы продолжаться ещё долго, но тут лекарь решительно вклинился в толпу охотников и потребовал, чтобы те освободили помещение.

– Деточка,– обратился он к Кире,– ты не боишься крови? Поможешь мне с этим парнем?

Просьба прозвучала неожиданно, и Кира сходу не смогла найти убедительную отмазку, чтобы откосить от участия в операции. Не то чтобы она боялась крови, но без подобного зрелища она точно могла бы легко обойтись. До сих пор в своих снах она не сталкивалась с кровавыми сценами и не была уверена, что желает получить такой жизненный опыт. Кира смущённо подняла глаза на раненого и встретила его понимающий взгляд. Ей стало стыдно до красных ушей. Этот парень со странным именем Рис закрыл её своим телом от арбалетной стрелы, а она брезгует помочь лекарю его перевязать. Просто позор.

– Конечно,– беспечно улыбнулась Кира,– что нужно делать?

– Помоги мне снять с него куртку,– распорядился лекарь, даже не заметивший колебаний своей невольной помощницы. – Держи ножницы, разрежь ткань вдоль спины, чтобы открыть рану.

– Эй, док, а нельзя как-то без порчи имущества? – возмутился раненый. – Я за этот комбез отвалил сотню галленов.

Возмущение Риса было вполне оправдано. Боевые комбинезоны в этом сне делали из прочного и очень дорогого волокна, которое называлось синтэк. Несмотря на созвучное с синтетикой название, эти волокна были вполне природного происхождения, их получали из какой-то местной лианы. Боевые комбинезоны из синтэка являли собой образец надёжности и удобства и пользовались заслуженной репутацией топовых моделей военной амуниции. А вот цена у них была совсем негуманная.

Увы, неуместные попытки Риса отстоять свою собственность не произвели на лекаря никакого впечатления. Он только фыркну и кивнул Кире, чтобы приступала к операции. Рис ещё немного поворчал, но сопротивляться не стал, ему уже было не до того, потеря крови была слишком значительной. Когда рана обнажилась, лекарь поблагодарил Киру и разрешил ей уйти. Она с облегчением вздохнула и уже повернулась к двери, но тут её взгляд снова упал на бледное лицо Риса. Что-то в его глазах заставило женщину остановиться и присесть рядом с раненым.

– Хочешь, я подержу тебя за руку? – предложила Кира.

– Ты бы ещё предложила взять меня на ручки и спеть колыбельную,– насмешливо скривился Рис, но всё-таки сжал протянутую руку.

Всё время, пока лекарь вытаскивал из спины раненого стрелу, тот молчал, только скрипел зубами, да стискивал Кирину руку как клещами, так что она сама едва сдерживалась, чтобы не запищать. Вот уж воистину, ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным. Наконец операция подошла к концу, измученного Риса уложили в постель, и не менее измученная Кира пошла на выход.

– Ты действительно видела второй труп? – прилетел ей в спину вопрос.

– Нет, я не смотрела,– вздохнула врунишка,– я впервые убила человека, и мне было не до того.

Она обернулась и в упор посмотрела на Риса. Свет лампы ярко освещал его бледное лицо с запавшими карими глазами. Пожалуй, впервые с момента их встречи Кира смогла как следует рассмотреть своего спасителя и сразу осознала, что всё это время её не оставляло смутное подозрение, будто бы этот мужчина ей знаком. Она представила копну седых волос вместо короткой стрижки, гладко выбритое лицо вместо недельной небритости и офисный костюм вместо боевого комбинезона. Ну ещё, пожалуй, стоило добавить лет пять-шесть для солидности, и получится вылитый Витас.

Подсознание опять подкинуло сновидице знакомый образ из реальной жизни, на этот раз образ будущего начальника. А может быть, Кира сама сподобилась поместить этого странного двуликого человека в свой сон? Если уж она способна создавать себе определённый антураж в сновидениях, то почему бы ей заодно ни обеспечить себя интересной компанией? Кто знает, на что способно наше сознание, управляемое твёрдым намерением? Впрочем, не в этот раз. Если бы Кира действительно могла управлять живыми снами, то уж точно не превратила бы себя в убийцу.

А всё-таки очень любопытно, с какой стороны проявил себя Витас в этом сне. Днём – голодный хищник, скрывающий свою сущность под личиной беспечного плейбоя, а ночью – бесстрашный герой, готовый пожертвовать собой ради незнакомой женщины. Каков же он на самом деле?

Глава 4

Серый и вдобавок какой-то безликий рассвет не добавил умиротворения в сумбурные мысли Киры. Она уже давно проснулась, но вылезать из постели не спешила. Убийство, совершённое во сне, никак не позволяло ей снова стать собой. Попробуй натяни привычную дневную шкурку самоуверенной деловой дамочки на издёрганную и кровоточащую душу, и сразу поймёшь, что дело это безнадёжное.

– Как же меня угораздило стать убийцей? – недоумённо спросила себя Кира. – Я ведь даже таракана не могу раздавить.

Словно в опровержение сего самонадеянного заявления, память тут же услужливо подкинула ей картинки из прошлых охотничьих снов, в которых бравая охотница, ничуть не стесняясь, палила из арбалета по условным врагам, словно в тире по жестяным тарелочкам. И ведь ни разу ей даже в голову не пришло, что стальные стрелы могут кого-то убить по-настоящему. Это была просто игра, способ скинуть стресс, накопившийся за день. Наверное, если бы Кира ни увидела вблизи ту мёртвую девушку, то так бы и дальше продолжила бездумно давить на курок, не задумываясь о последствиях своих действий. А ведь эти последствия просто по теории вероятности должны были стать для кого-то фатальными.

Ну и что же изменилось? Почему именно этот сон перевернул всю Кирину жизнь? Неужели всё дело только в том, что она впервые столкнулась со смертью лоб в лоб? Раньше старуха с косой была для Киры просто абстракцией, чем-то мифическим, что, разумеется, существует где-то в мире, но так далеко, что нет смысла обращать внимания на это явление. А теперь она буквально прикоснулась к смерти, пусть не своей, но всё равно эта престарелая обладательница опасного режущего инструмента из бледного фантома в одночасье превратилась в осязаемую реальность, стала частью Кириной жизни.

– Интересно, а что случится, если я погибну в одном из живых снов? – задала она себе логичный вопрос. – Могу ли я быть уверена, что после такой виртуальной смерти я благополучно проснусь в своей постели? А вдруг я и в реальности тоже умру? Случаются же необъяснимые смерти во время сна, я об этом вроде бы даже где-то читала.

Кира в красках припомнила, как только что беспечно изображала из себя мишень перед двумя убийцами, как бравировала своей храбростью перед Рисом, и её затошнило от запоздало проснувшегося страха. А с чего, собственно, такая уверенность в собственной неуязвимости? Тот факт, что раны и травмы, полученные в живых снах, бесследно исчезают поутру, вовсе не доказывает, что это правило распространяется на жизнь в целом. Ведь в реале подобные травмы тоже не фатальны, а вот восстать из мёртвых пока никому не удалось, если не брать в расчёт мистику и религиозные мифы. Нет, бессмертной Кира себя совсем не чувствовала.

Из мрачной задумчивости её вывело тихое шевеление за дверью спальни. Дверная ручка опустилась, и улыбающаяся мордашка Кристинки просунулась в приоткрытую створку, с любопытством оглядывая комнату. Убедившись, что мама уже проснулась, дочка мгновенно вскарабкалась на кровать и шмыгнула к ней под одеяло. Кира привычно чмокнула малышку в щёчку и прижала к себе тёплое тельце. И тут перед её внутренним взором возникла кошмарная в своей реалистичности картинка. Вот дочка проскальзывает утром в спальню и, как обычно, пристраивается к маме под одеяло, но, вместо тёплых объятий, на этот раз её встречает могильный холод неподвижного тела. От этой воображаемой сцены Кира буквально покрылась холодным потом, её зазнобило, словно она лежала не под тёплым пуховым одеялом, а на голой земле под пронизывающим ветром.

– Мама, холёдно? – встревожилась Тиночка, ощутив её дрожь. – Плостудилясь?

– Нет, милая, у мамы всё в порядке,– голос Киры прозвучал насквозь фальшиво, но дочка всё равно сразу успокоилась, поскольку привыкла доверять её словам. – У мамы сегодня очень важный день на работе. Нам пора вставать.

Горячие струи душа почему-то не согревали, Киру продолжало трясти от нервного возбуждения. Страшный сон никак не желал отступать, хотя ему уже давно пора было раствориться в привычных утренних хлопотах. Сновидице всё время мерещилось тело мёртвой девушки, распростёртое на земле нелепой сломанной куклой.

– На её месте запросто могла быть я,– от этой мысли Кира буквально застыла в ступоре. – Мне просто повезло, что Рис оказался поблизости и решил вмешаться. А ведь у него не было никаких особых причин рисковать своей жизнью ради незнакомой женщины.

Мысли Киры тут же переключились на личность благородного спасителя, и это немного отвлекло её от собственных фрустраций. Как же всё-таки забавно трансформировался во сне облик Витаса. Представительный манагер с манерами римского патриция превратился в хамоватого отчаянного вояку. Впрочем, различия между этими двумя персонажами были, скорее, чисто внешними, общего между ними было гораздо больше, чем могло показаться с первого взгляда. Оба мужика были большими начальниками в своей среде и вели себя соответственно, а ещё оба они, и реальный, и виртуальный, спасли Киру, каждый по-своему. Витас вытащил её из противных загребущих лапок америкосного выскочки, а Рис вообще закрыл её своим телом от стрелы убийцы.

– Всё, хватит пережёвывать этот сон,– одёрнула себя Кира,– пора возвращаться в реальность.

Она усилием воли заставила себя переключиться на насущные вопросы, тем более, что вопросы эти были не менее волнительными, чем ночные приключения. Сегодня Кире предстояло сменить начальника, рабочее место и, главное, вид деятельности. Нет, скорее всего, она по-прежнему будет заниматься аналитикой. Но в какой области? Витас говорил что-то про стратегические проекты, но это, считай, ни о чём. А ещё нужно было прикинуть, какую оплату своего труда следует запросить, чтобы, с одной стороны, не продешевить, а с другой – не показать себя жлобской вымогательницей. Немного подумав, Кира решила попросить пятидесятипроцентную прибавку. В конце концов, если новому боссу это покажется чрезмерным, то всегда можно будет сдать назад.

Рабочий день начался с бурного выяснения отношений между Маришей её новым начальником. Пол, не подумав о последствиях, сморозил какую-то бестактность про Папу Карло, и Мариша вполне ожидаемо грудью встала на защиту своего кумира. Уже со второй фразы защитницы чести и достоинства «лучшего в мире начальника», высказанной в адрес пришлого манагера, Кира поняла, что в этом отделе её подруге больше не работать. Она не стала дожидаться окончания разборок, бросила собирать свои пожитки и отправилась к Витасу с намерением не столько обговорить условия оплаты своего труда, сколько попытаться пристроить Маришу. Новый начальник, конечно, говорил, что Кира должна будет работать одна, но чем чёрт не шутит, а вдруг ей в новом статусе полагается персональный помощник.

– С добрым утром, Кирочка,– Витас оторвался от каких-то бумаг, разложенных на столе, и заулыбался с демонстративным радушием,– Вы уже переехали в свой новый кабинет?

– Ещё нет,– Кира опешила от такого напора, так как с начала рабочего дня прошло всего пятнадцать минут. Ночью она должна была переезжать, что ли? – Мне бы хотелось обсудить с Вами один важный вопрос.

– Да, разумеется,– седовласый плейбой вальяжно закинул ногу за ногу,– вот Ваш новый контракт и бонусный пакет. Надеюсь, условия Вас не разочаруют.

Кира на автомате взяла предложенный документ, думая лишь о том, как бы половчее перевести разговор на Маришу, но от увиденного сразу позабыла, зачем пришла, и застыла в недоумении. Сумма, указанная в бонусном пакете, была аккурат в три раза больше того, что она сама наметила в качестве начала для торга. Видя ошарашенное выражение лица своей новой сотрудницы, Витас снисходительно хмыкнул.

– Сразу поясню, что эта сумма будет Вам выплачиваться не за красивые глаза, Кирочка,– он в момент сделался серьёзным,– хотя глаза у Вас действительно очень красивые. Это плата за секретность. Когда Вы ознакомитесь с условиями контракта, то согласитесь, что эта сумма вовсе не является чрезмерной. За разглашение секретной информации Вас ждёт не просто увольнение, а судебный иск в размере, многократно превышающем Ваш годовой оклад. Хочется надеяться, что подобные меры Вас не напугают. Вы ведь не собираетесь сливать секретные данные конкурентам?

Кира на автомате покачала головой, хотя заявление про судебный иск её откровенно насторожило. Что же это за секреты такие? И стоит ли связываться с тайнами, за которые можно пойти под суд? Должность, которая только минуту назад казалась заветным призом, в момент превратилась в наживку, а в расслабленной позе вальяжного плейбоя Кире вдруг почудилось напряжение рыбака, готового подсечь глупую жадную рыбку.

– И какой же срок давности у этих секретных материалов? – её голос прозвучал нейтрально, словно она просто задала уточняющий вопрос, но обмануть бдительность Витаса не удалось.

– Что Вас смущает, Кирочка? – вкрадчиво поинтересовался рыбак. – Вы подозреваете меня в какой-то афере?

В глазах Витаса вдруг появился тот самый хищный огонёк, что так смутил Киру во время их прошлой встречи. Может быть, показалось? Нет, карие глаза смотрели из-под полуопущенных ресниц внимательно, даже как-то изучающе, словно их хозяин только того и ждал, чтобы рыбка беспечно заглотнула наживку.

– Простите, я Вас совсем не знаю, чтобы строить подобные предположения,– ловко ушла от ответа Кира. – Не возражаете, если я прочитаю контракт, прежде чем его подписывать?

– Разумеется,– снисходительная улыбка расцвела на губах Витаса, но в его голосе можно было без труда уловить нотку разочарования. Похоже, он всё-таки надеялся, что жадность рыбки пересилит её благоразумие. – Давайте встретимся сегодня ближе к вечеру. Не торопитесь, читайте внимательно.

Кира взяла документы и выскользнула из начальственного кабинета. Обсуждать сейчас трудоустройство Мариши не имело смысла, поскольку она уже не была так уверена, что должность её персонального ассистента будет для подруги подарком судьбы. Для начала нужно было прочитать контракт и понять, что за сюрприз содержится в нём для самого руководителя отдела стратегический исследований. Перетащив свои нехитрые пожитки в новый кабинет, Кира налила себе большую чашку кофе и сразу принялась за чтение. К коробке с вещами она так и не притронулась, резонно рассудив, что обустраиваться на новом месте было пока рановато. А вдруг условия контракта её не устроят? Тогда и распаковываться не придётся, можно сразу отправляться с вещами на выход. Не оставаться же под началом обиженного судьбой экспата.

С самых первых строчек Кира поняла, что контракт выходит далеко за рамки стандартных документов корпорации. Нет, она, разумеется, никогда не видела, как выглядят подобные контракты высшего руководства, но от того документа, что она подписывала при поступлении на работу, эта бумага отличалась разительно. Даже язык был какой-то не канцелярский, не было запутанных формулировок, которые можно было бы истолковать двояко, всё было кристально ясно. По условиям контракта Кира должна была пожизненно хранить как полученные данные, так и результаты своего анализа. В случае невыполнения ей грозило уголовное преследование. Выходит, про денежный иск – это Витас ещё смягчил формулировку.

Сказать, что Кира была ошарашена прочитанным – это, считай, вообще промолчать. Наверное, при поступлении в какую-нибудь секретную службу, типа ФСБ, такие контракты были бы ещё уместны, но только не в цивильной айтишной корпорации. Да и в ФСБ секреты вряд ли имеют пожизненный срок хранения. Нет, на подобные заманчивые предложения подписываться было никак нельзя. Возможно, Кире и не хватало азартности, зато собственную свободу она ценила гораздо выше материальных благ. А вдруг бы ей попалась задачка, связанная с опасными для человечества технологиями? Мало ли, что может прийти на ум дорвавшимся до власти и немеряных богатств владельцам компании. И что же, прикажете молчать об угрозе для людей?

– Вот уж не ожидала, что, вместо обсуждения интересного проекта, мне в первый же час пребывания в новой должности придётся писать заявление об уходе,– Кира разочарованно вздохнула и пододвинула к себе чистый листок бумаги. – А как всё хорошо начиналось. Впрочем, именно так и должен выглядеть сыр в мышеловке: соблазнительно и с виду безопасно,– она горько усмехнулась и склонилась над документом. – Глупо рисковать личной свободой ради денег, лучше уж держаться подальше от этих дорогостоящих секретов. Здоровее будешь,– подбодрила себя отказница, ставя под заявление размашистую подпись. – В конце концов, на мне лежит ответственность за безопасность дочери, вот о чём нужно думать в первую очередь.

Ждать до вечера Кира не стала. Какой смысл тянуть? Уже через сорок минут после своего первого визита к шефу она постучалась в дверь начальственного кабинета. Как ни странно, Витас вовсе не сидел за столом с бумагами, от которых она его оторвала в прошлый раз, он хлопотал у столика, на котором изысканным натюрмортом расположились две чайные чашки и изящная вазочка с красной розой. Кире стало неловко, она явно отвлекла своего так и не состоявшегося начальника от приготовлений к важной, возможно, личной встрече. Но отступать было поздно, да и, если честно, ей уже сделалось глубоко фиолетово, что там подумает Витас. Скорее всего, она и не увидит его больше, дальнейшие разговоры будут проходить в отделе кадров.

Кира решительно прошла в кабинет и протянула начальнику неподписанный контракт, на котором сверху лежало её заявление об уходе. Тот едва взглянул на бумаги и небрежно бросил их на стол. В общем-то, Кира ожидала от него какой-нибудь неадекватной выходки, всё-таки его оскорбили в благих намерениях осчастливить наивную дурочку, однако то, что произошло дальше, стало для профессионального аналитика полной и весьма шокирующей неожиданность. Витас вальяжно развалился в кресле у накрытого столика и весело рассмеялся. Он хохотал как заведённый, а Кира стояла словно двоечница у школьной доски, испытывая непреодолимое желание провалиться сквозь землю то ли от стыда, то ли от злости.

– Вам опять удалось меня удивить, Кирочка,– самодовольно заявил насмешник. – Присаживайтесь, пожалуйста, это ведь я для Вас угощенье готовлю. Не ожидал, что Вы так быстро справитесь с этим квестом, думал, часа два Вы всё-таки помучаетесь сомнениями.

Кира по инерции опустилась в соседнее кресло, хотя больше всего на свете ей сейчас хотелось вмазать со всей дури по лощёной физиономии этого шутника.

– Так это было всего лишь испытание? – мысленно возмутилась жертва хитроумной манипуляции. – А может быть, просто наглое и изощрённое издевательство? Ну и зачем тебе это понадобилось, урод? Нет, это неправильный вопрос,– поправила саму себя Кира,– правильней будет спросить, стоит ли вообще продолжать этот разговор.

– Не обижайтесь, Кирочка,– Витас словно подслушал её мысли. – Позвольте извиниться, если мои действия вас обидели, но я должен был убедиться в Вашей способности управлять своими желаниями,– несмотря на правильные слова, в его голосе совершенно отсутствовали нотки раскаяния. – Признаюсь, Вы меня не разочаровали. Теперь нам предстоит долгое и, надеюсь, плодотворное сотрудничество. Вот Ваш настоящий контракт,– он протянул Кире голубую пластиковую папку, которую она, кстати, заметила на его столе ещё в свой первый визит. – Можете не сомневаться, это самый обычный контракт с соответствующим бонусным пакетом.

В Кириной душе злость отчего-то уступила место обиде, причём не столько на Витаса, как на её собственную глупость, и от жалости к себе Кира едва ни пустила слезу. Она тут, видите ли, мучилась сакраментальным выбором, а её, оказывается, тупо проверяли на устойчивость к незаслуженному обогащению. Папа Карло никогда не позволял себе подобных трюков, он всегда относился с уважением к своим сотрудникам. Под его чутким руководством Кира так привыкла к доверительным отношениям с начальством, что мысль о подобной унизительной проверке ей даже в голову не могла прийти.

Пока оскорблённая в лучших чувствах женщина переваривала выходку Витаса, тот уже успел наполнить чашки чаем и выудить откуда-то из закромов коробку с конфетами «Гейша». При появлении своего любимого лакомства Кира съёжилась, словно увидела ядовитую змею. До этого момента она ещё могла бы списать манипуляции Витаса на врождённую бестактность, но выбор конфет откровенно свидетельствовал о том, что этот заговорщик изучил свою потенциальную сотрудницу гораздо лучше, чем пытался показать. О Кириных своеобразных вкусовых пристрастиях знали только самые близкие люди, и уж точно никто в отделе был не в курсе того, что эти невзрачные конфетки были для Киры сродни наркотику.