Зов ночи

К тому же славы произвели на меня самое благоприятное впечатление. Они показались благородными, рассудительными, выдержанными и вежливыми.

– И все-таки? – забеспокоился Тин.

«Как хорошо, что оборотни не умеют читать мысли в отличие от вампиров», – с облегчением подумала я, а вслух сказала:

– Просто не знаю, нужно ли мне что-нибудь покупать в подарок славам. Они так любезны, разрешили мне воспользоваться их священной реликвией, да и Новый год…

Я не договорила, услышав веселый заливистый смех.

– Удивила ты меня, Лада, – сказал он, когда успокоился, – ничего не нужно! Подарки оборотням на Новый год…. Это звучит, как анекдот.

– Но ведь и рыси… все же люди. Как и лисы…, – сказала я глупую фразу и сама начала улыбаться.

– Ты милая, – ответил Тин. – Но не вздумай ничего покупать.

Когда мы попрощались, я кинула смартфон на диван и застонала. Все тело горело, места порезов ныли. Я отодрала пластырь от длинной царапины на плече и с испугом увидела выступивший гной.

– Черт бы побрал эту мерзавку! – закричала я, соскакивая. – Вот почему я так плохо себя чувствую! Даже стеклянные останки Леры ядовиты. Я сразу подумала, что это не совсем обычное стекло. Оно так ловко порезало мою одежду и впилось в тело.

Я вспомнила об отце. До того, как погибнуть, Лера напала на него и полоснула своим стеклянным ногтем по руке. Отец попал в больницу, его шрам загноился, пришлось проколоть курс антибиотиков.

– Выхода нет, – прошептала я, вытирая гной и замазывая царапину зеленкой, – надо пролечиться антибиотиками. Иначе просто не представляю, чем все это закончится.

Я с трудом оделась и вышла из квартиры.

На улице подморозило, и было довольно приятно. Я вдохнула свежий холодный воздух и почувствовала себя чуточку лучше. И медленно двинулась к ближайшей аптеке. Она находилась за углом, в соседнем доме. Я свернула в переулок и невольно вздрогнула, мне показалось, что впереди идет Дино. Его густые платиновые волосы, падающие на плечи, трудно было не узнать. Но если это был он, то почему не почувствовал мое присутствие? Я ускорила шаг, желая догнать парня, так похожего на Дино. Но голова кружилась, слабость не давала мне быстро идти. В этот момент незнакомец остановился и словно в замедленной съемке начал поворачивать голову. И вот я уже вижу высокие скулы, короткий нос с приподнятым кончиком, большие раскосые глаза. Да, это был Дино! Он плавно повернулся и замер, глядя на меня широко раскрытыми глазами. Я в испуге остановилась, не понимая его поведения. Но улыбнулась и помахала рукой.

– Не подходи! – крикнул он.

– Хорошо, – с недоумением ответила я.

И тут увидела, что Дино достал смартфон. Я настороженно наблюдала и не двигалась с места. В моей сумке раздался звонок. Я ответила.

– Запах твоей крови, – быстро заговорил Дино в трубку, – разносится по всему переулку. Прости, но тебе лучше не приближаться! И я не понимаю, почему твои раны все еще не затянулись.

– Дино! – не выдержала я и всхлипнула, глядя на его фигуру, стоящую от меня в нескольких десятках метров. – Мне очень плохо! Стеклянные останки Леры ядовиты. У меня началось воспаление, утром была высокая температура. Я иду в аптеку за антибиотиками. Как там Атанас? Надеюсь, ты упрятал его в монастырь?

– Да, все в порядке, – не совсем уверенно ответил он. – Знаешь, Лада, антибиотики, конечно, снимут воспаление… но…

И он замолчал. Я ждала с нетерпением. Дино о чем-то раздумывал.

– У меня рейс сегодня в пять вечера, – напомнила я. – Поэтому нельзя раскисать. А ты как оказался в нашем районе? Или к Ренате направляешься?

– Да, к ней! – подтвердил он. – Хочу рассказать про Атанаса…

– Странно, что просто не телепортировал прямо к ней в квартиру, – заметила я и улыбнулась.

Дино смешался. Я сделала шаг по направлению к нему. Но он тут же отступил назад. И я остановилась.

– Я хотел купить ей… цветы, – вдруг сказал он.

– Цветы?! – рассмеялась я. – Ты что, ухаживаешь за ней? Но мне кажется, Рената к цветам довольно равнодушна.

– Но я приобрел еще и бриллиантовое колье, – тихо ответил он. – Все-таки Новый год на носу!

Комментировать его покупку я не стала, в глазах на миг потемнело, я ощутила очередной приступ слабости. Спина вспотела, раны сразу начало щипать.

– Лада, лучшее средство для тебя сейчас это вампирская кровь. Нужно развести ее водой до розового цвета и протереть ранки, – быстро произнес Дино. – Думаю, Грег тебе говорил о ее целебных свойствах в минимальных дозах.

– Да, говорил, – подтвердила я. – Припоминаю, что как-то раз, когда мы были в деревне и меня оцарапал кот, Грег помазал мои ранки слабым раствором со своей кровью и они на удивление быстро затянулись. А я знаю, как тяжело заживают именно кошачьи царапины. И даже часто гноятся. Но…, – я замолчала.

Драгоценной крови в кулоне осталось всего пара капель. И я не могла сейчас тратить ее. Дино легко прочитал мои мысли.

– Немедленно иди к Ренате, – предложил он и стремительно двинулся по улице, удаляясь от меня.

Я убрала смартфон в сумочку и замерла в раздумье. Я понимала, что Дино хочет помочь, и в то же время знала, как ему сложно сдерживать себя. Я сама не ощущала, что от меня пахнет кровью, ранки были обработаны, заклеены пластырем. Но они все еще не затягивались и многие продолжали кровоточить. Я могла отказаться от помощи вампиров, пойти в аптеку и купить антибиотики. Я точно знала, что они снимут симптомы воспаления, но раны заживут еще не скоро. Об этом я могла судить на примере отца. Мало того, что он пробыл в больнице почти неделю, так еще и после выписки долго ходил с повязкой на руке. А ведь у него был всего один порез, тогда как мое тело буквально испещряли ранки и царапины.

– Господи, что же делать? – бормотала я, не в силах решить и чувствуя, как вновь поднимается температура.

Безопаснее было проколоть антибиотики и понадеяться на собственный иммунитет, но мне становилось все хуже. Начался озноб, а это означало, что температура скоро поднимется очень высоко. Но я жутко боялась идти к Ренате. Я помнила, как она не выдержала и выпорхнула в окно серой голубкой, лишь бы не находится рядом со мной. Я расстегнула куртку и достала кулон. Кровь алела на самом дне. Даже если развести водой, этого бы хватило на обработку только одной моей руки. Я спрятала кулон и посмотрела на противоположную сторону улицы. Над одной из дверей висел зеленый крест и словно маячил мне. На тротуаре возле входа в аптеку стояла искусственная наряженная елочка и сверкала огнями гирлянд. Я вздохнула и двинулась к переходу. Но ощутила сильнейшее головокружение, колени подогнулись, я чуть не упала. Перед глазами замелькали черные мошки. И сквозь них я вновь увидела двух ангелов. Нижние части их лиц плотно закрывали белые маски. Они возникли рядом, подхватили меня под руки и быстро повели по улице. Я не сопротивлялась, практически лишившись сознания.

– Упрямая девчонка, – смутно слышала я голос Ренаты.

– Ее можно понять, – отвечал ей Дино. – Боится нас, вернее наших непреодолимых инстинктов.

– Мои ангелы…, – пробормотала я.

– Заткнись! – возмутилась Рената. – Не называй нас так, дурочка. Лучше молчи!

Плохо помню, как они притащили меня в квартиру. Мое сознание то туманилось, то прояснялось, то пропадало, и я проваливалась во мрак забытья. Рената завела меня в ванную и помогла снять одежду. От боли я пришла в себя и с ужасом увидела, что поврежденная кожа распухла. Рената начала резкими движениями срывать пластыри, я кусала губы, но молчала и терпела, хотя боль становилась все невыносимее.

– Дино! – крикнула Рената.

И он мгновенно возник в ванной. Я на миг пришла в себя, вскрикнула, сорвала с вешалки полотенце и прикрылась.

– Она в жутком состоянии, – тихо сообщила Рената. – Почти все раны воспалились, началось нагноение, боль, видимо, дикая, да и температура высокая.

– Давай наберем теплую воду в ванну, – предложил он, старательно отворачиваясь от меня, – и я накапаю в нее свою кровь. Другого выхода не вижу.

– Хорошо, – прошептала она и пустила воду. – Но я больше не выдерживаю!

И исчезла, словно ее и не было.

– Не мучайся, – пробормотала я, глядя на Дино. Его лицо по-прежнему закрывала маска, но я видела, насколько расширились зрачки его зеленых глаз. – Я сама справлюсь.

Дино испарился, но через пару секунд возник с небольшим ножом в руке. Он сделал надрез на запястье и поднял руку над набирающейся водой. Густые темно-малиновые капли начали падать в ванну. Вода мгновенно окрасилась.

– Достаточно, – сказал он.

– Однажды кровь Грега сожгла мою кожу, – пробормотала я, чувствуя приступ панического страха.

– Да, наша кровь ядовита для людей, – согласился Дино, – но в том случае, если она не разведена. Лада, вспомни марганцовку. В концентрированном виде она тоже может сжечь, но если развести ее до бледно-розового цвета, то она мягко дезинфицирует. Смотри, вода сейчас именно такого цвета. Не бойся!

– Хорошо, – прошептала я и приблизилась к ванне.

– Помочь? – спросил Дино.

– Уходи! – сказала я.

Когда он исчез, я скинула полотенце и зачем-то понюхала воду. Но она практически не имела никакого постороннего запаха. Превозмогая боль, я забралась в ванну и застонала от невыносимого жжения. Но я терпела, понимая, что иного выхода нет. Погрузившись в красноватую воду до подбородка, постаралась расслабиться. Сознание плыло, я была на грани обморока. И когда с потолка слетела голубая бабочка, я даже не очень удивилась, решив, что начались галлюцинации. Она села на розоватый мраморный цветок, украшающий край ванны. Я старалась сосредоточиться на ее плавно двигающихся крылышках, но перед глазами стоял туман. И вот бабочка вспорхнула и переместилась к моему лицу. Она летала, касалась пылающих щек шелковыми крылышками, щекотала кожу, и это странным образом успокаивало боль. Мне становилось все легче, мои веки опустились…

– Скоро ты окончательно выздоровеешь, – услышала я мягкий голос и открыла глаза.

– Грег! – вскрикнула я и от неожиданности резко выпрямилась, разбрызгивая воду.

И машинально прикрыла обнаженную грудь руками.

Грег улыбнулся и ласково сказал, что стесняться мне нечего, мы все равно муж и жена, затем добавил, что я прекрасна. Я не верила своим глазам. Но это был он, мой любимый. Он сидел на краю ванны, прислонившись спиной к стене. Белое лицо с аристократичными чертами, голубые глаза, четко очерченные черными ресницами, красиво изогнутые брови, прямой нос, изящного рисунка розовые губы, черные, как вороново крыло, густые волосы – я узнала в одно мгновение, я не могла ошибиться. И этот приятного тембра низкий голос! Но как он здесь оказался? Я скользнула взглядом по его обнаженному торсу с идеально развитыми мышцами и задержала внимание на голубых потертых джинсах.

«Если это Грег из прошлого, которое сейчас для него настоящее, то в джинсах он никак не может быть одет, – метались мысли. – Откуда подобная одежда возьмется в Москве двадцатых годов?! Но если он не из прошлого, то я вижу Грега-вампира? И все равно, что бы это ни было, галлюцинация чудесная».

Я попыталась сосредоточиться и внимательно всмотрелась в его улыбающиеся губы. Но они выглядели обычно.

– Кто ты? – тихо спросила я. – Ты мой глюк?

– Ладушка, любимая, – прошептал он и сполз на пол.

Сев на колени возле края ванны, начал ласково гладить мои влажные волосы. От прикосновения его теплых пальцев мурашки побежали по коже, и боль уменьшилась. Глаза снова закрылись.

– Любимый, – еле слышно проговорила я, чувствуя, как губы расползаются в счастливой улыбке.

И ощутила легкий поцелуй. Показалось, это не его губы касаются моих, а бабочка, пролетая, задела их своими шелковыми крылышками. И эта же бабочка коснулась моих ресниц, щек… Я не шевелилась, впитывая эту осторожную ласку. Как же я истосковалась по Грегу! Разлука становилась смертельной.

– Милый…, – прошептала я и открыла глаза.

Но возле ванны стояли Рената и Дино и внимательно на меня смотрели. Грега, конечно, не было. Я поняла, что находилась в прострации, и все это мне просто привиделось.

– Тебе явно лучше, – констатировал Дино и улыбнулся.

– Главное, больше нет запаха человеческой крови, – сказала Рената. – Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – удивленно проговорила я и моментально ощутила, что вода уже остыла и кажется довольно холодной. – Сколько я тут?

– Да почти час, – ответил Дино. – Ладно, не буду мешать. Одевайся.

И он удалился. Но Рената осталась. Я видела, что ее лицо спокойно. Тогда я выбралась из ванны и оглядела себя. Кожа была гладкой, от ран не осталось и следа. Лихорадочное состояние исчезло. И чувствовала себя здоровой и полной сил. Я вытерлась и начала одеваться.

– От тебя пахнет вампиром, – сказала Рената. – Видимо, поэтому впервые я не ощущаю никакого напряжения в твоем присутствии.

– Не знаю, как вас и благодарить, – пробормотала я. – Такое ощущение, что вы спасли мне жизнь. Уж очень плохо мне было.

– Когда самолет? – спросила Рената, словно хотела перевести разговор на другую тему.

– В пять вечера, но сама понимаешь, нужно быть часа за полтора.

– Хочешь, я тебя отвезу? – предложила она.

– Так ты же не любишь машины! – улыбнулась я, но в душе продолжала удивляться ее любезному тону и готовности помочь. – Я на такси доеду.

– От тебя пахнет вампиром, – вновь повторила Рената. – Но уже меньше. Когда запах крови Дино выветрится окончательно, ты снова станешь потенциальной добычей. Инстинкты преодолевать крайне трудно, – добавила она и вздохнула. – Не представляю, как я смогу общаться с Грегом…. Если тебе, конечно, удастся вернуть его в наше время.

– Удастся! – твердо проговорила я, расчесывая волосы.

Когда я открыла дверь и хотела выйти из ванной, Рената вдруг схватила меня за руку. Я вздрогнула и отодвинулась. Мало ли что было у нее на уме. Хотя сейчас я казалась ей ближе, чем когда-либо.

– Ты чего? – спросила я, вглядываясь в ее лицо.

Но оно выглядело спокойным. Рената взяла со столика зеркало и протянула его мне, сказав:

– Вот что, Лада, возьми его с собой!

– Это зачем? – удивилась я.

– Все-таки оборотни, – ответила она. – А здесь с обратной стороны есть иероглифы-заклинания против их силы. Мало ли! Ведь ты окажешься среди них в полнолуние.

Я задумалась. По правде говоря, меня тоже это волновало. Хотя и Тин и славы казались вполне дружелюбными созданиями.

– Но как ты расстанешься с таким бесценным для тебя сокровищем? – поинтересовалась я. – Наверное, часами на себя любуешься? С такой-то красотой!

Рената смутилась. Я с любопытством на нее смотрела. Она опустила ресницы, затем потрогала в вырезе платья украшение. Взяв зеркало, посмотрела на себя. Тут только я обратила внимание на колье из крупных льдисто-голубых бриллиантов.

– Это же тебе Дино подарил! – припомнила я.

– Да, это его поздравление с наступающим Новым годом. Правда, красиво? Хотя я довольно равнодушна к драгоценностям, но это изысканное колье мне понравилось.

Рената снова заглянула в зеркало. Затем нахмурилась и отдала его мне.

– Хорошо, возьму с собой, – согласилась я. – Но обещаю вернуть его в целости и сохранности. А Дино…, – начала я и замолчала.

– Интересный, – тихо ответила она. – Но больше увлекаться я никем не собираюсь. С меня Ганса хватило!

– Дино совсем другой, – заметила я. – И он достоин любви!

– Ты все забываешь, – рассмеялась она, – что мы не люди, и ваши чувства нам чужды по определению.

Я не стала развивать эту тему и вышла из ванной.

В гостиной сидел Дино. Это меня не удивило. Он выглядел довольным и спокойным. Я поблагодарила еще раз и сказала, что мне пора домой. Они закивали. Дино встал рядом с Ренатой. Выглядели вместе они очень эффектно: изящная кареглазая брюнетка и платиновый блондин с раскосыми зелеными глазами. Я улыбнулась им, но возле двери задержалась. Рената удивленно подняла брови. А Дино сказал:

– Лада хочет перед отъездом побывать в твоей студии.

– И когда ты только перестанешь читать мои мысли! – укоризненно заметила я и погрозила ему пальцем.

– Я ничего нового не нарисовала, – сообщила Рената и пожала плечами. – Но если хочешь…

Она открыла дверь в холл и двинулась в мастерскую. Я последовала за ней.

На мольберте стояло все то же полотно. Рената изобразила дворик, в углу куст сирени, в глубине длинный барак из коричневых неровных досок. Ржавый козырек над кривоватым крыльцом, лавочка рядом, пробивающаяся трава – все выглядело натурально. В этом бараке в 1923-ем году проживал Грег с родителями. В трансах я уже побывала в том времени и даже заходила внутрь этого строения, оказывалась в комнатенке Грега. Но Рената так его и не видела, поэтому на полотне не было моего любимого. И это меня чрезвычайно угнетало. После моего чудесного выздоровления я чувствовала необычайную легкость во всем теле, ум был ясным, эмоции яркими, зрение и слух обострились. Я это приписывала действию вампирской крови, проникшей в меня сквозь поры. После беспрерывной боли такое состояние вызывало что-то сродни эйфории. Но сейчас, стоя у полотна, я внезапно ощутила приступ навалившейся сильнейшей тоски. И это было настолько неприятно после приподнятого легкого настроения, что я приблизилась к картине и, сама не понимая что делаю, закричала в ее глубину:

– Грег, любимый! Где ты?! Я так хочу тебя увидеть!

И вдруг какой-то мощный поток подхватил меня, и я полетела головой вперед прямо внутрь полотна.

– Ой! – вскрикнула я, видя, что оказалась возле барака.

Я оглянулась и увидела по ту сторону картины мастерскую. Дино и Рената стояли в оцепенении и не сводили с меня глаз.

– Рената! – закричала я. – Не знаю, как я здесь очутилась!

Они что-то говорили, но я не слышала.

– Видимо, это стало возможным из-за вампирской энергии, – пробормотала я. – Ведь я все еще ей окутана с ног до головы. Но кто бы мог подумать, что это так подействует. Рената не раз говорила мне, что людей физически невозможно отправить внутрь ее картин.

– Точно, это невозможно, – раздался рядом со мной голос, и она возникла возле барака. – Ты удивляешь меня все больше! Вернее, твоя необычайная сила.

– Я час лежала в воде, смешанной с вампирской кровью, – ответила я. – И удивляться нечему, пропиталась насквозь, хоть и в малых дозах.

– Да, видимо, все дело в этом, – согласилась Рената. – Пошли в барак? Может, в этот раз Грег окажется там? Но учти, он будет всего лишь нарисованный. Так что держи себя в руках.

И Рената открыла дверь. Меня удивило, что я слышу скрип. Я потрогала ручку и ощутила шероховатость облупившейся краски.

– Я все слышу и чувствую, – сказала я. – А ведь в прошлый раз все это было для меня видимым, но несуществующим. Как странно…

Рената уже пыталась изобразить этот дворик. Но в тот раз она нарисовала призрак под кустом сирени. И очертания размытого лица разительно походили на мои. Когда Рената вошла в картину, я ощутила, что будто раздваиваюсь. Одна часть моего сознания осталась в мастерской, а другая – вселилась в этого призрака. И таким образом впервые я смогла войти внутрь картины Ренаты. Но и чувствовала себя тогда словно несуществующей, я не ощущала предметы, не касалась земли ногами и плыла над ней. Хотя Рената говорила не раз, что она в своих полотнах все воспринимает как настоящее, словно оказывается в параллельном мире. И сейчас я поняла, что она имеет в виду. Это был, и правда, настоящий мир, просто несколько другой.

– Странно, – повторила я, проводя рукой по стене барака. – Все так реально.

– Так это и есть реальность, – улыбнулась Рената. – Только она иная.

– Да, Грег говорил и не раз, что миров много, – тихо ответила я. – И все равно тебе удалось, на мой взгляд, создать что-то невероятное. Каким мощным даром ты обладаешь!

– Все еще не могу прийти в себя, что тебе, человеку, удалось полностью войти в мой нарисованный мир, – сказала Рената, пристально на меня глядя. – Это невероятно.

– Думаю, что пока с моей кожи… не испарилась, если можно так выразиться, вся энергия крови Дино, я могу здесь находиться. Пора действовать!

И я решительно вошла внутрь барака. И изумилась, ведь темный коридор выглядел настоящим. Значит, картины Ренаты не были плоскими изображениями, и в этом масляно-красочном мире существовали не только видимые их части. Значит, и то, что было за этими нарисованными барачными стенами, оказывалось вполне реальным.

– Я словно оказалась внутри стереофильма в формате 5D, – прошептала я и стремительно двинулась по коридору в самый конец.

Именно там находилась дверь, за которой… Я остановилась перед ней и с трудом сдержала волнение. Кто знал, что ждало меня там. Рената, я слышала ее дыхание, стояла за моей спиной.

– Может, не стоит? – вдруг спросила она. – Лада, ты же помнишь, как однажды я вошла в нарисованную пещеру, а потом заблудилась в ее лабиринтах? Пойми, все это хоть и кажется настоящим, но на самом деле создано моим разумом, а кисть запечатлела то, что в моей голове. Причем я сама не всегда знаю, что может скрываться за нарисованными стенами.

– Но ты уже была именно в этой картине, – заметила я и положила руку на металлическую ручку двери. – И ты сказала, что внутри пусто. Помнишь?

– Да-да, – пробормотала Рената. – Тогда здесь никого не было. Но ведь мои картины живые, хочешь верь, хочешь нет. И они способны сами что-то выстраивать внутри себя. Я до конца не понимаю происходящих процессов. Тогда в пещере оказалось невероятное количество каких-то извилистых ходов, тупиков, пересекающихся туннелей.

– Грег сказал, что это глубины твоего подсознания, которые материализовались подобным образом, и ты в них просто заблудилась, – напомнила я.

– А вдруг и здесь вовсе не барак, а глубины моего подсознания? – серьезно спросила она и схватила меня за руку, не давая открыть дверь. – Я с тех пор стала бояться вот таких закрытых пространств, и стараюсь не заходить внутрь.

– Я заметила, ты последнее время рисуешь лесные полянки, деревья, цветы, озера, – ответила я и вырвала руку из ее цепких ледяных пальцев. – Давай, ты подождешь здесь, а я войду?

И я толкнула дверь.

Рената осталась в коридоре, а я оказалась в знакомой по прошлым трансам комнате. В ней жили родители Грега, и тут было все в точности так, как я видела, когда попала сюда в состоянии измененного сознания. Я помнила, что в углу имеется дверь в каморку Грега, и решительно туда направилась. Открыв, осторожно заглянула. И попятилась от неожиданности. За столом сидел… Грег. Я не могла ошибиться. Я узнала его черные волосы, его широкие плечи и невольно прошептала:

– Милый!

И он услышал. Я увидела, как медленно поворачивается его голова. И я узнаю точеный бледный профиль, длинные темные ресницы, розовые губы. Грег глянул на меня. Голубизна его глаз казалась живой, черные зрачки расширились. Он вскочил и бросился ко мне. Но каморка была крохотной. Стол загораживал топчан, Грег споткнулся об его край и завалился на меня. Я протянула руки, и он попал ко мне в объятия. И я его чувствовала! Меня начало трясти от волнения. И вот уже его губы касаются моих. Грег стоит коленями на топчане и прижимается ко мне. А я целую его, целую и уже ни о чем не могу думать. Как же я истосковалась по любимому! И какое счастье сейчас ощущала.

– Лада, это ты? – шептали его губы между поцелуями. – Любимая… Я так скучаю!

– Я тоже скучаю! Смертельно, – отвечала я, обхватив его шею и прижимаясь к нему всем телом.

Я уже плохо понимала, кто мы, где мы. Я забыла слова Ренаты о том, что это по-любому ненастоящий Грег, а всего лишь его нарисованная копия, я чувствовала его дыхание, ощущала вкус его губ, его руки крепко меня обнимали. Что мне было еще нужно? Ведь это был он, мой любимый! И так близко! Да я бы осталась в этой картине навсегда, лишь бы больше не расставаться с ним.

И вдруг все изменилось. Я услышала тихое рычание и в испуге отодвинулась. И заметила, как дрожит его верхняя губа. Я отстранилась и вгляделась в его лицо. Оно было необычайно бледным, кожа казалась фарфоровой, а выражение сказало мне о многом. Я видела перед собой, несомненно, влюбленного в меня парня, но этот знакомый, загадочно отстраненный и высокомерный вид! А ведь Грег после превращения в обычного человека почти утратил его. И я это видела в трансах. И тут я заметила, как его верхняя губа приподнялась, и показались отрастающие клыки.

– Нет! – закричала я. – Только не это! Ты все еще вампир…

И я бросилась прочь из комнаты.

Вылетев в коридор, чуть не сбила Ренату с ног. Она по-прежнему стояла там. Я, ничего ей не объясняя, выбежала на улицу и, не останавливаясь, вынырнула из картины. Оказавшись в мастерской возле изумленного Дино, я не выдержала и расплакалась. Это было несправедливо. Встретиться пусть и в параллельном мире с любимым и понять, что время словно повернулось вспять и он вновь стал вампиром? Это было слишком жестоко.