Фрэнки Ньюмен против Виртуальности

– Щеколда? – удивляется она. – Там была какая-то щеколда?

И тут в её лице происходит совсем неожиданная для меня перемена, и я с удивлением замечаю, что с него напрочь исчезают признаки фальши.

– Знаете, мистер Ньюмен, – говорит она, и её глаза весело искрятся, – я потом так хохотала, когда вспомнила, какую штуку вы проделали со мной в машине!

Я помимо воли размягчаюсь, и мы начинаем с ней смеяться вдвоём. Ни дать ни взять – два друга встретились и болтают о чём-то приятном. Так, наверное, и думает официант, когда приносит мой заказ. Есть я хочу просто дьявольски и немедленно принимаюсь за бифштекс. Клара же наоборот, покончила со своим десертом, и официант в ожидании становится перед ней.

– Дама – моя гостья, – небрежно бросаю я, и он, почтительно кивнув, уходит.

Теперь мы сидим в молчании. Я делаю вид, что полностью поглощён едой и злорадно думаю, что, наконец-то, Клара растеряна и не знает, как сейчас поступить. Разговор наш явно не закончен, поэтому уйти она не решается; с другой стороны, новых вопросов я не задаю, стало быть, тема исчерпана? И всё же она ждёт, пока я не протягиваю руку за пивом.

– Так я пойду, мистер Ньюмен? – нерешительно спрашивает она.

– Разумеется, мисс Клара, – добродушно говорю я и делаю длинный глоток. – Надеюсь, мы скоро увидимся? Ведь вас так волнует дело вашего дяди, а оно ещё не закончено!

Эта фраза добивает её вконец. Она как-то беспомощно смотрит на меня, а потом происходит неожиданное.

– Фрэнк, – тихо говорит она, и я вздрагиваю и от этого, и от того, что она слегка прикасается к моей руке, – уезжайте отсюда! Хотя бы месяца на три. А потом про вас просто забудут.

И не говоря больше ни слова и даже не посмотрев на мою реакцию, встаёт и решительно уходит.

Я задумчиво смотрю вслед, отдавая должное её походке. Но это чисто автоматически; в основном же думаю о том, что крепко впутался во что-то загадочное и необъяснимое. А при воспоминаниях о драке в подвале по телу пробегают мурашки.

Я поёживаюсь и обнаруживаю, что возле меня со счётом в руках стоит официант. Просматриваю счёт и бросаю на стол деньги. Потом киваю на пустую тарелку.

– Принесите ещё парочку и бутылку виски, я возьму с собой, – говорю я, прекрасно понимая, что этой ночью спать мне не придётся.

Через некоторое время он приносит мне свёрток, я забираю его и выхожу на улицу к своему лендроверу.

По пути останавливаюсь у киоска и покупаю по одному экземпляру всех газет, которые имеются в наличии. Потом спрашиваю, нет ли нераспроданных за предыдущие дни, и, узнав, что есть, беру тоже.

Возле дома встречаю миссис Флауер, которая вышла прогуляться со своей собачкой, приветствую её, выслушиваю очередную порцию благодарностей и с грустью вспоминаю, с каким блеском я провёл своё первое дело. Вот бы на нём и остановиться! Собачка меня неблагодарно облаивает, чем очень расстраивает свою хозяйку.

– Ну, что ты, Лиззи, – укоризненно говорит она, – разве можно лаять на мистера Ньюмена?

– Лиззи? – удивляюсь я. – Ну, тогда всё в порядке, миссис Флауер: её тёзка проделывала это ежедневно!

Старушка сконфуженно смеётся. Разумеется, соседи были в курсе наших отношений.

В почтовом ящике я обнаруживаю конверт, в котором есть что-то тяжёлое. Поскольку, на мой взгляд, бомбу подкладывать мне пока ещё рановато, вскрываю его без всякой опаски и обнаруживаю ключи и записку. Записка, разумеется, от Гибсона. «Уважаемый мистер Ньюмен! Совершенно позабыл оставить Вам ключи от своего дома. Мой адрес есть на визитной карточке. Я приеду в субботу днём, надеюсь, что к этому времени Вы сможете сказать хоть что-то о том, что же там происходит. С глубоким уважением».

Очень интересно. Теперь в число персонажей этой истории каким-то образом попадает ещё и миссис Грюнберг. Нет сомнений, что свой экземпляр ключей Гибсон оставил у себя. А где её ключи? Эти или, может, те, которые сейчас у Клары? Последний вариант особенно настораживает. Откуда вообще у Клары могли взяться ключи? Не думаю, что ей их дал Гибсон – с какой стати, даже если поверить, что она действительно его племянница?

Тут я спохватываюсь, что есть гораздо более важные и тревожные вопросы, чем неразбериха с ключами, открываю дверь и захожу в кабинет. Оставляю ворох газет и свёрток и на минуточку забегаю домой, чтобы переодеться во что-нибудь попроще, затем возвращаюсь на работу.

Ну, что же, думаю, время вечернее, я только что поужинал, есть виски и сигареты – все условия для того, чтобы проявить остроту своего ума, поскольку для меня это сейчас стало просто необходимо. Может, даже жизнь моя сейчас от этого зависит.

Хлебнув виски и закурив, мысленно отмечаю для себя вопросы, на которые когда-нибудь потом надо обязательно ответить: кто на самом деле Клара Гибсон? кто стоит за ней? что происходит в доме? почему именно там? связано ли это как-то с постоянными разъездами Гибсона? и ещё штук десять помельче, если, конечно, считать мелким вопрос, чем всё это угрожает лично мне.

Но это потом. Потому что главный всё-таки, каким образом я попал в компьютерную игру и, заработав пару фингалов, благополучно оттуда вышел?

Допустим, это инсценировка. Кто-то знает, что в моём компьютере есть такая игра, и я часто в неё играю. Вот и решили надо мной подшутить. Зачем? Ну, мало ли… Скажем, клуб по интересам «Сведи с ума игромана»! Богатые люди от скуки резвятся. Выбирают себе жертву, изучают её, устанавливают, какие игры предпочитает, и устраивают для неё представление по полной программе. А потом названивают в психиатрическую клинику: «К вам такой-то не поступал?», и если да, то… Не знаю, что. Может, просто весело смеются, может, тому, кто это придумал, приз какой-то вручают…

А что? Очень даже запросто. Выяснили, что Гибсон дома почти не бывает, устроили в его подвале игродром, на котором в зависимости от игры меняют декорации, устранили миссис Грюнберг, пару раз появившись в одеянии леди Макбет или кого-то ещё… Стоп, стоп! Как-то не вяжется: богатые люди, а используют чей-то дом, вместо того, чтобы самим выстроить с полным размахом… Ладно, другой вариант. Гибсон – из их компании, а то, что он ко мне заявился, просто способ вовлечь меня в игру! Раз, мол, вы детектив, разузнайте, что у меня в доме происходит… Приставляют ко мне Клару, чтобы помогла мне попасть на место действия. А с другими – другой подход: мистер Паркинсон, вы работу ищете? Согласны охранять мой дом? Я неплохо заплачу…

Да, но ведь никто не мог знать, на каком именно эпизоде я остановился утром… Именно тупик, именно траншея… А совпадение, случайно получилось. Разве я бы был в меньшем шоке, если бы они разыграли эпизод месячной давности?

На этот раз я отхлебнул из бутылки основательно. Ну, чем я уступаю настоящему детективу? Всего за несколько минут выстроил логически непротиворечивую версию, которая объясняет абсолютно все факты! Если, конечно, не обращать внимания на ма-а-ленький нюанс: каким образом тот парень, виртуальный я, собираясь добить меня вертушкой, прямо на глазах растворился в воздухе, да ещё так, что это до момента совпало с тем, когда я и на самом деле игру выключил!

6. Фрэнки принимает вызов

Утро я начинаю с того, что признаюсь себе в полной своей бездарности. Заваривая кофе, думаю, что ночь провёл впустую и уж лучше бы просто выспался. Ни просмотр газет, ни шныряние в Интернете не дало никакого результата, наверное, потому, что толком и не знал, что я там ищу.

Кофе меня взбадривает, и я прихожу к выводу, что начал расследование не так, не с того и не в том направлении. Потому что в первую очередь мне надо было задуматься вот над каким фактом: Морис Гибсон, не банкир, не магнат, а простой коммивояжёр, который сам мотается по всем своим делам, спокойно выкладывает мне 25 тысяч и говорит, что это только аванс. За что? Ах да, за то, чтобы я избавил от нечисти дом, в котором он почти и не бывает… А его двухэтажный особняк? Зачем такой человеку, у которого ни жены, ни детей? Чтобы было где переночевать миссис Грюнберг, когда она устанет от детского крика?

Ну, ладно, это мы уже, как говорится, проехали. Попробуем разобраться, что я успел натворить. Сунулся в дом, оказался в подвале, попал внутрь компьютерной игры и выбрался оттуда, судя по всему, случайно: удалось обмануть бандитов, которые, впрочем, преследовали не меня. Да, но и попал-то я в неё случайно: если бы не выбил кладку, сидеть бы мне до сих пор в подвале! Тёмный лес.

Хорошо, попробуем с другой стороны. И даже не будем размышлять над тем, что это было: компьютерная игра или её инсценировка. Сейчас понять это всё равно не удастся. Начнём с тех, кто за этим стоит, тогда и до игры доберёмся. Надо ли мне это? Надо. «Уезжайте отсюда, – сказала Клара, – хотя бы на три месяца. А потом про вас просто забудут». И сказала она это искренне. Сначала столкнула в подвал, а потом так сказала. О чём это говорит? О том, что сначала она беспрекословно выполнила то, что от неё требовалось, а потом я ей чем-то понравился, и она решила меня от чего-то спасти. «Про вас забудут», – сказала она, и это значит, что сейчас про меня помнят. Кто? Ещё темнее. Мужчина, которого я видел с Кларой, вообще может оказаться не при чём.

Ладно, на свете, слава Богу, не две стороны, а, как минимум, четыре. Начнём с новой. Зачем я им нужен? Нет, здесь тоже пока не разберусь… Во, чего они от меня ждут? Вот это правильно. Допустим, им для чего-то надо было запереть меня в подвале. Для чего-то такого, за что не жалко выложить 25 тысяч. Но я оттуда выбираюсь. Об этом они уже, конечно, знают; скорее всего, от Клары. Значит, им надо снова туда меня загнать. Как они это сделают? По-моему, ясно: Клару они больше за мной не пришлют, будут действовать силой. Похитить меня из офиса невозможно: будет куча свидетелей, значит, им надо, чтобы я оказался в каком-то удобном для них месте и непременно один. А для этого за мной нужно неотступно следить или где-то подстеречь. Вот тут-то и получается: чего они от меня ждут?

Надо понимать, ждут они от меня каких-то действий, которые кажутся им логичными… Так, так! Кажется, я уже начинаю что-то соображать, но эту мысль мы пока бросим – запомним хорошенько и бросим – вернёмся к ней потом, а сейчас перейдём на последнюю, четвёртую, сторону.

В чём их преимущество? В том, что я для них весь на виду, а они для меня в тени. Значит, надо их выманить на солнечный свет. Как это сделать? Нужно раздразнить их, разозлить, довести до истерики, тогда они обязательно как-то себя проявят. Ну, что же, они ждут от меня логичных действий, а я прикинусь полным идиотом, который и сам не знает, что сейчас выкинет! Они будут тихонько, незаметно подталкивать меня в одну сторону, а я тупо и нагло попру в другую. И вот когда у них не выдержат нервы, тогда… Не знаю, что тогда, потом будет видно.

Есть, правда, ещё один вариант: сделать так, как советует Клара. Но… Если бы она сказала мне это до того, как столкнула в подвал и предоставила какие-то доказательства, я, возможно, так бы и поступил: вернул Гибсону его деньги и уехал. А сейчас во мне заговорили упрямство и злость; именно в таком состоянии я подал на развод с Лиззи.

Теперь стоит подумать о том, как их раздразнить. Можно, конечно, делать то, что ничего не делать. Сидеть себе в офисе и ждать, когда им это надоест, и они сами на что-то решатся. Человек, делающий первый ход, всегда в проигрыше: ход один, а ответов много. Но после подвала я уже сам рвусь в бой, мне не понравилось быть их игрушкой, и я намерен заставить их играть по моим правилам.

Эскиз плана у меня есть, а остальное подскажет вдохновение. Я доедаю бифштекс, запираю офис и иду к лендроверу. Ему в моём плане отведена заметная роль, поэтому первым делом еду на заправку.

– Полный бак, – говорю я служащему, худющему очкастому подростку, подкатившему ко мне на роликах.

– А он столько проедет? – недоверчиво вырывается у него, но уже в следующую секунду он вновь собран и предупредителен.

Расплатившись, я начинаю бесцельно колесить по городу, посматривая в зеркало заднего вида. Синий «вольво» прорисовывается почти сразу, что неудивительно: трудно было бы на колымаге вроде моей вести его, но и обратный вариант ничуть не легче. Водителю «вольво» никак не удаётся держать ту скорость, с которой свободно справляется мой лендровер, и он то и дело подскакивает ко мне чуть ли не вплотную.

Помучив его около часа, я делаю следующий ход: во весь опор мчусь к дому Гибсона. Этот мой маршрут необычайно радует моего преследователя; настолько, что он спешит поделиться радостью со своими друзьями, и в компании с «вольво» я замечаю чёрный «мерс». Не исключено, что кто-то ещё едет туда другой дорогой.

На Даун-стрит я решаю, что хватит с них положительных эмоций, круто разворачиваюсь, как будто что-то вспомнил, и еду в обратном направлении до Ривер-стрит. Здесь я останавливаюсь возле оружейного магазина, роюсь в карманах, дожидаясь, когда подъедут мои преследователи, и захожу внутрь. Сразу же после того, как я открыл агентство, я в приступе небывалой решительности приходил сюда, чтобы купить пистолет. Мне сказали, что помимо заполнения необходимых бумаг, нужно ещё два месяца дожидаться разрешения. Бумаги я заполнил, но приступ мой за два месяца прошёл, и я здесь с тех пор не появлялся. И вот сегодня я решил-таки его купить; не для того, чтобы пользоваться – этого делать и не собираюсь, а просто для того, чтобы мои враги знали, что он у меня есть. Продавец приятно удивлён, все бумаги давно готовы, и покупка не отнимает у меня и пяти минут. Выйдя на улицу, я сначала подхожу к киоску и покупаю пачку «Моррис»; это даёт мне возможность потом пройти рядом с «вольво». Коробку с пистолетом я держу таким образом, чтобы было видно, что у меня девятизарядная «беретта».

Это играет роль холодного душа, и когда я трогаюсь с места, ни «вольво», ни «мерса» за мной уже нет. Очевидно, шеф срочно затребовал их на совещание. Отсутствие эскорта меня обижает – не могу же я играть роль без зрителей! – поэтому возвращаюсь к офису в надежде, что здесь они оставили кого-нибудь на пешем ходу.

Выйдя из машины, я иду не в офис, а направляюсь вдоль по улице и, за неимением универмага, разглядываю витрины кафе и парикмахерской. Вскоре я обнаруживаю «хвост» : мужчина примерно моих лет и телосложения в точности повторяет мой маршрут. Этого-то я и добивался, поэтому, не теряя времени, разворачиваюсь и подхожу к нему.

– Добрый день! – приветливо говорю я. – Как поживаете?

«Хвост» судорожно вздёргивается.

– Вы, наверное, обознались, – с жалкой улыбкой говорит он и отворачивается.

– Что вы, как можно! – моё лицо прямо-таки лучится дружелюбием. – Ведь это же вас приставили за мной следить?

– Не говорите ерунды, – сердито ворчит он и быстрым шагом идёт через улицу.

Но от меня не так-то легко отделаться. Я догоняю его уже на середине, мы вместе ступаем на тротуар и идём в одну сторону. Он всё время убыстряет шаг, разговаривать при такой скорости хода очень сложно, но я всё равно это делаю.

– Представляю, какая тяжёлая у вас работа! – сочувственно размышляю я. – Приходится, наверное, и по десять часов работать – профсоюза-то ведь у вас нет? А если дождь? Можно в таком случае в кафе зайти или всё равно надо под окнами торчать? Болеете, наверное, часто?

– Послушайте, – он круто останавливается, так что я даже немного проскакиваю вперёд, – что вы ко мне привязались? Я сейчас полицию позову!

– Зачем? – огорчаюсь я. – Что мы, без неё не договоримся, что ли? Вы мне просто скажите, кто вас ко мне приставил, и я тут же отстану!

– Ну, знаете! – он даже с каким-то восхищением крутит головой, одновременно пожимая плечами, и возобновляет свой полушаг-полубег. Я, разумеется, не отстаю.

– Куда мы идём? – спустя какое-то время интересуюсь я, но он ничего не отвечает, а я не унимаюсь. – Далеко ещё?

Он снова не выдерживает и останавливается.

– Послушайте, вы что, идиот?

– Неужели так заметно? – пугаюсь я. – Это бы совсем ни к чему. Понимаете, я – частный детектив, и если мои клиенты узнают…

На этот раз он решает прибегнуть к угрозам.

– Вы что, вообще ничего не соображаете? А если я вас сейчас приведу к своим шефам, а там ведь помимо них есть здоровые ребята, которые вас…

– Ну, не так уж я глуп, – успокаиваю я его, – конечно же, я не буду входить внутрь, просто посмотрю, где находится ваша резиденция и пойду себе домой.

Сыщик нервно оглядывается по сторонам, и на его лице появляется просящее выражение.

– Слушайте, а давайте так: вы от меня отстанете, а я ничего не скажу своим шефам, что вы вели себя, как… ну, в общем, не совсем умно?

Если бы он знал, что я-то добиваюсь как раз обратного, не стал бы такое предлагать, но делаю вид, что меня это заинтересовало.

– Идёт! Но только вы тогда ещё скажете мне, как зовут вашего самого главного и где находится резиденция, – и, увидев его реакцию, поспешно добавляю: – а я за это могу заверить вашего шефа, что вы следили за мной очень хорошо, и обнаружил я вас просто случайно.

Он цыкает и вновь устремляется вперёд. Наконец, я понимаю его замысел: за углом он свернёт направо, и мы выйдем на Мэйн-стрит. Это меня не устраивает, потому что там полно народа, и он легко может от меня оторваться. Нырнёт в толпу – и ищи его потом! Поэтому решаю держаться к нему поближе.

Но это очень трудно, так как, свернув, он нарочно идёт по левой стороне тротуара, прямо-таки разрезая встречный поток. Возможно, я бы и смог за ним удержаться, но в тот момент, когда снова начинаю с ним беседовать о трудной работе соглядатая, чувствую на себе чей-то взгляд. Я поворачиваю голову в сторону и возле входа в универсам вижу Клару и в том же состоянии, что и вчера в «Дилайте», когда я подсел к ней за столик. Увидев мой взгляд, она резко поворачивается в сторону и поспешно входит в магазин. Из этого я делаю вывод, что разговаривать со мной она не желает. Я из гордости не настаиваю.

Разумеется, за это время сыщика моего и след простыл. Мне не остаётся ничего другого, как вернуться в свой офис.

Остальное время дня вообще можно считать потерянным. Вечером я съездил в «Дилайт», но Клары там, конечно, не застал, поэтому ужинать пришлось в одиночестве. В относительном одиночестве, потому что мужчина за два столика от меня явно за мной следил. То есть, это почти наверняка, потому что, когда я встал и пошёл к нему, он почему-то резко вскочил и бросился к выходу. Из этого я сделал вывод, что мой дневной друг доложил обо всём.

Подъехав к дому, я проверил свой ящик. Помимо газет там был сложенный вдвое лист. Вопреки моим ожиданиям, это даже не письмо, а записка. Очень коротенькая, всего из трёх слов: «Фрэнк, вы идиот»!

Почерк мне абсолютно не знаком, но у меня не возникает ни малейшего сомнения по поводу того, кто это написал.

7. Фрэнки допускает серьёзную ошибку

«Фрэнк, вы идиот»! Всё утро я повторяю себе эти слова, меняя интонацию в каждом из них и во фразе в целом. Иногда они звучат обнадёживающе: «Фрэнк, зачем вы пошли против них? Мне будет очень плохо, если с вами что-то случится!», иногда презрительно: «Ну, и дурак же вы, Фрэнк! Я ведь вас предупреждала, пеняйте теперь на себя»!

Только через час я бросаю это бесполезное занятие. Филология – сложная вещь, и я не уверен, что в ней помимо каких-нибудь «Грамматики» и «Орфографии» есть раздел «Как правильно трактовать слова женщины, написанные ею в состоянии раздражения».

Очень вовремя бросаю, потому что с 10.30– это время обозначено на моей табличке как начало приёма – мне буквально вздохнуть некогда, не то, что понять, что имела в виду Клара.

Первым пришёл мистер Смит. Он так и представился, хотя было очевидно, что эту фамилию он выбрал потому, что её легко запомнить. Легко запомнить – легко забыть, это он с блеском и продемонстрировал, называя свою жену то миссис Грин, то миссис Браун. Я вяло выслушал его просьбу – проследить за коварной изменницей – и сказал, что такими делами больше не занимаюсь. Он предложил десять тысяч – я помотал головой. Он дошёл до пятидесяти и вспотел: чувствовалось, что это – предел, за который ему велели не вылезать. Я легко отмахнулся и от этой суммы, и он ушёл, пообещав зайти завтра в надежде, что я передумаю.

Почти сразу после его ухода зазвонил телефон, и незнакомый женский голос стал умолять меня о встрече. Я бросил трубку.

Звонков больше не было, все остальные являлись лично. Труднее всего было отделаться от пастора, который с полчаса объяснял мне разницу между истинно верующим и верующим не истинно. Когда я его напрямик спросил, чего он от меня хочет, пастор растерялся, а потом начал всё сначала. Возможно, он хотел как-то приблизить меня к Богу, но я от его визита осатанел. Пастор продолжал разглагольствовать даже после того, как я, одевшись для выхода, минут десять поигрывал ключами перед его лицом. В конце концов, мне пришлось схватить его за сутану и вытащить на улицу.

Видно, здорово я расшевелил это осиное гнездо, раз они так резко взялись за меня уже с утра. Единственное, что им удалось, это снова сбить меня с толку. Я опять не понимал, чего же они хотят: отвлечь меня от расследования или всё-таки запихнуть в подвал? Впрочем, сегодня я намерен это выяснить.

В лендровер сажусь без всякой опаски. Бомбы там наверняка нет – из утреннего оживления нетрудно сделать вывод, что время для подобных мер ещё не наступило, – а приклеивать мне «маячок» при моей-то скорости передвижения вообще нет никакого смысла. Еду я в центральный универмаг, потому как он больше всего подходит для моих целей: в его толкучке гораздо проще сделать покупку так, чтобы мои преследователи этого не заметили. Там я долго брожу от отдела к отделу, иногда покупая всякую мелочь: зажигалку, колоду карт, лезвия для бритвы. После получасового кружения прихожу к выводу, что мой филёр, если он у меня сегодня есть, остался подкарауливать возле входа, и быстро иду в компьютерный отдел. Выбрать нужное довольно трудно, так как все игры, в основном, связаны со стрельбой и мордобоем, чего мне совсем не хочется, и, в конце концов, останавливаюсь на «Приключениях червячков» и «Стань мэром города». Тут происходит неожиданное. «Червячков» продавец отдаёт без комментариев, а про «Мэра» сообщает, что её нужно обязательно регистрировать в Сети.

– Это ещё зачем? – удивляюсь я.

– У игры есть функция «Развитие», – поясняет он, – вам будут присылать для неё обновления.

– А если, допустим, у меня нет выхода в Интернет? Или просто не желаю регистрироваться?

– Тогда я вам дам другую версию, с лицензионным ключом, и вам нужно всего лишь оставить свой адрес, и обновления будут присылать на дисках по почте, причём, совершенно бесплатно.

Всё это мне не нравится – диски по почте и вдруг бесплатно! – и вызывает какие-то неясные подозрения. Я уже собираюсь отказываться от этой игры, как вдруг спохватываюсь, что это может быть каким-то образом связано с тем, чем сейчас и занимаюсь, и беру вариант с сетевой регистрацией.

– Скажите, а есть ещё какие-то игры, для которых присылают обновления?

Оказывается, есть. Продавец показывает мне «Диггера», «Поиски сокровищ», «Побег из тюрьмы» и… «Приключения в старом квартале»! Не раздумывая, беру все, кроме последней, прячу их в пакет и направляюсь к выходу. Филёра замечаю сразу, это вчерашний из ресторана. Смотрю на часы, решаю, что нам обоим пора пообедать, и захожу в ближайшее кафе.

Он, однако, не заходит следом за мной, опасаясь, должно быть, какой-то моей выходки, наподобие вчерашней. Из-за этого я вынужден занять столик у окна, так как в этот момент мне приходит в голову одна мысль, а для этого он должен видеть мои действия.

В заведениях подобного рода бифштекс с картофелем – единственное блюдо, которое вас не разочарует, хотя бы потому, что вы заранее не ждёте от него ничего хорошего, и я останавливаю свой выбор на нём. Поглощая его, не могу удержаться от соблазна подразнить своего соглядатая и изо всех сил делаю вид, что это ужасно вкусно. Покончив с обедом, приступаю к тому, из-за чего выбрал столик у окна: достаю из пакета диски и внимательно их рассматриваю. Тут же убеждаюсь, что мой трюк сработал: краем глаза вижу, что мужчина поспешно достаёт из кармана мобильник и кому-то звонит. Надеюсь, теперь мои незримые противники убеждены, что знают, чем я буду заниматься в ближайшее время, поэтому, уже не торопясь, выхожу на улицу, сажусь в лендровер и еду домой.

Войдя в офис, первым делом запираю за собой дверь, а затем включаю компьютер и, не желая томить своих врагов длительным ожиданием, регистрирую в Сети игру «Стань мэром города» и получаю лицензионный ключ. При этом мне кажется, что я даже слышу их радостные восклицания, вздохи облегчения и аплодисменты, ибо не сомневаюсь, что трюк с регистрацией выдуман лишь для того, чтобы вычислять IP компьютера потенциального клиента.

Ну, что ж, пока они считают, что я очертя голову ринулся в их новую ловушку, пора попытаться выяснить, что за всем этим скрывается. Я разыскиваю фонарик, сую его в карман плаща и через окно кабинета вылезаю во внутренний двор. Здесь пусто, и я быстрым шагом пересекаю его, выхожу на Гринроуд, останавливаю такси и еду к дому Гибсона. Конечно же, из чтения детективов я знаю, что в подобной ситуации нельзя садиться в первое же такси, но пренебрегаю этим, так как не настолько уж я значительная фигура, чтобы держать из-за меня филёра, просматривать все близлежащие улицы да ещё подготовить такси.