Я стану Бабой Ягой

– Вот так?

Бабушка повернулась вокруг себя. Легко и сохраняя равновесие. И пока длился этот поворот, каких-то несколько секунд, с лица бабушки, словно стёрлись годы, исчезли морщинки. Губы, стали ярче, и появился слегка надменный изгиб. Лицо округлилось, и на щеках появился румянец. Волосы вернули, свой тёмно-русый цвет, седина пропала, и на спину легла коса, в руку толщиной. Голова под тяжестью волос, отклонилась назад, и бабушка лукаво посмотрела на Ягги. Предвкушая удивление Ядвиги.

– Бабушка! Как ты смогла? Тебе всего лет двадцать!

– Двадцать пять. Любимый возраст дедушки. – Улыбнулась Ярина и похлопала Ядвигу по плечу. – Опять вульгарщина, Ядвига. – Спокойной ночи, дорогая.

– А я, – Ягги замялась, – я так смогу?

*****

Утром Ядвига обнаружила у себя на тумбочке все книги, о которых ей говорила бабушка. Отступать было некуда.

Стало страшно, оттого что ей придётся сейчас изучать. Конечно, она знала много трав, и даже могла сначала вспомнить латинское название, а потом уж обычное русское. В детстве она много гуляла с бабушкой в лесу и легко запоминала названия трав и деревьев. Но сейчас, пролистав книги, всё оказалось не так просто: в этот раз одной ботаникой не отделаться.

Все книги были написаны от руки и непросто на старославянском, а на ещё более древнем языке. Буквы были чуть наклонены и занимали не одну строчку, а сразу две, а пробелы были не между словами, а только между предложениями.

Странно, но Ядвига, прежде чем прочитать и разобрать вязь, уже понимала значение того, что написано. Как обычно, она сначала полезла в конец книги в поисках самого интересного.

Оказывается, собрать целебную траву не так-то просто. Целая куча всяких условностей: в какой день и час, а может быть и всего несколько минут в году, можно поймать именно то время, когда появится эфирное свечение перед цветением растения; надо знать, с какой стороны к нему подойти, какой рукой брать, каким инструментом срезать – деревянным, стальным, медным, серебряным или ещё каким-то; как срезать – справа налево, или, наоборот, сверху вниз, снизу вверх; какие слова говорить при этом. И, главное, что возмутило Ягги, это – как надо убегать от каких-то там существ, охраняющих такие растения, если не сможешь их нейтрализовать!

– И ты хочешь, чтобы я ходила по лесам с серебряными и деревянными ножиками и собирала эти травы, ещё и убегала неизвестно от кого? – Ядвига спустилась к завтраку непричёсанная, в едва накинутом халате, со всей стопкой книг.

– И тебе – доброе утро, дорогая! – усмехнулась бабушка.

– Я не понимаю, кого ты хочешь из меня сделать? Знахарку? Да, живёт у нас в городе такая, кудлатая, в мужских ботинках и в телогрейке! Я не хочу!

– Нет, знахарка – это слишком просто для тебя. Тебе ещё многое придётся изучить. Я начала с самого простого. И потом, никто не заставляет тебя лечить людей, а уж тем более ходить в телогрейке и собирать травы, но основополагающие знания у тебя должны быть. Лечебные растения, яды растительные, яды животные, нейтрализующие их растения и заговоры. Ты – Баба Яга, ты должна уметь защитить себя.

– От кого бабушка? – возмутилась Ягги. – В миру я просто библиотекарь! Обычный и скучный библиотекарь! – она вспомнила свой кабинет и потрясла головой, нет, только не это!

– Разве тебе Кощей не сказал, что библиотекарь, одна из самых опасных профессий в мире?

– Да, ладно!

– Я не шучу! Не оттого ли он погиб, что был библиотекарем? И почему он спрятал книгу у тебя, а не у себя дома? Почему он наложил на неё заклятие клада, что прочесть можешь только ты? Понимаешь, только ты? Какие там записаны знания в этой книге, за которые, возможно, он погиб? Не от простуды же он умер? Понимаешь? В этой семье потомственных библиотекарей это уже не первая смерть, к сожалению, это третий погибший Кощей, Ядвига.

– Бабушка! – закричала Ядвига. – Бабушка! Я поняла. Я учусь. Я должна узнать, что с ним

Глава 9

Через неделю обучения методом погружения Ядвига перестала удивляться служебным духам, домовым и вздрагивать каждый раз, когда их видела или слышала, и даже когда только чувствовала. Она научилась их призывать, прочла все книги о нужных травах. И сейчас изучала «Острономию» – совсем не «астрономию», «Мысленник», «Волховник», «Птичье чаровье» и ещё такие невообразимые книги, о которых раньше и не подозревала. Таких даже в библиотеке в «закрытой секции» никогда не было.

Это повергло её в настоящий культурный шок! Такое богатство спокойно лежало у бабушки все эти годы, а она никогда этого не показывала, хотя знала о любви Ядвиги к старинным книгам. Надо бы было обидеться, да сил уже не хватало. Так, промелькнуло только в голове, и было вытеснено полезными знаниями.

Ядвига совершенно потеряла счёт времени, дням-ночам, только периодически, казалось, что голова сейчас лопнет от всех запихиваемых в неё знаний. Тогда она шла в лес, не обращая внимания: ночь сейчас или день.

Март выдался морозным, и в лесу ещё лежал снег. Ядвига наслаждалась воздухом, вспоминала, где какую траву раньше видела, сразу проверяла себя – как к ней, к траве этой, подойти и что сказать. И полюбила гулять по лесу ночью: тихо, никто не мешает.

Лес теперь она чувствовала будто живое существо. По звуку могла понять, кто идёт: человек, зверь или дух. Правда, ранней весной их ещё мало, кроме домовых и почти одичавших овинных. Вот как не стало обычных деревенских хозяйств так овинники, банники, дворовые – служебные духи – и одичали. Да и бабушкин Домовой одну не пускал гулять. Ворчал по дороге, иногда, молча, шагал рядом – маленький мужичок в овчинном полушубке. Порой Ядвига обсуждала с Домовым прочитанные книги.

И прошлая, обычная жизнь вспоминалась уже с трудом, не верилось, что она была библиотекарем, жила в городе, и не видела, не чувствовала всего этого!

А сейчас, всё больше погружаясь в новые знания, не утверждённые Минздравом и не прописанные в биологии, удивлялась, почему она не хотела их знать. Долгое время отпихивала от себя такой волшебный мир. Ведь сама в детстве зачитывалась сказками, мечтала узнать, как выглядит аленький цветочек, как это могут разговаривать деревья, цветы и животные. Как можно летать без самолёта? Как можно жить по сказочному, по волшебному? Оказывается, можно и, оказывается, это не только всё реально, но ещё и очень естественно – жить в сказке.

– Конец марта, – бабушка многозначительно посмотрела на Ягги, только что вернувшуюся с прогулки.

Домовой недовольно отряхивал снег с валенок и внимательно слушал.

– И что? – удивилась Ядвига.

– Важный праздник, – бабушка пожала плечами.

Ядвига перебрала все важные праздники, ни один не подходил на это время.

– Весеннее солнцестояние, – уточнила бабушка. – Не знаешь, – обратилась она к домовому, – Леший проснулся уже?

– Завтра будить пойду, – Домовой сердито затопал ногами. – Заспался старый. В карты я уже всех обыграл, кто зимой не спит. Скучно.

– Вот и хорошо, – бабушка посмотрела на насупленного Домового. – Наиграешься ещё за лето. Успеешь. Только чур, больше на белок и зайцев не играть. – Бабушка вспомнила, видимо, давний спор с Домовым. – Куда я их потом такую прорву девать буду? Еле выгнала в прошлый год из дому! – раздражённо закончила она. – Скажешь ему про посвящение, пусть готовится.

– Посвящение? – удивилась Ягги. – Куда?

– Ой, – вздохнула бабушка, – в Бабы Яги, внученька.

– Подумаешь, – Домовой пожал плечами, – только сотню белок выиграл и десяток зайцев. А поминаешь мне целый год уже.

– Вспоминаю, – рассердилась бабушка, – они ж плодиться начали, всё в огороде пожрали! И не десяток, а полсотни зайцев! Еле Лешего обратно уговорила их взять.

Спор этот продолжался у бабушки с Домовым довольно давно, отметила про себя Ядвига. Представив, как бабушка гоняет сотню белок по огороду и десятки зайцев, а недовольный Домовой стоит рядом и смотрит, как бабушка разоряет его стадо, она рассмеялась.

– Смешно ей, – насупился Домовой и пропал.

– И что мне делать? – испугалась Ядвига. – Посвящение – это страшно? Думаешь, я готова?

– Нет, не готова. Но тебе скоро ехать, поэтому тянуть нельзя. А делать, – бабушка попыталась сдержать коварную улыбку, – ничего сложного. Было б лето, я тебя погоняла по лесу, проверила по травам, по птицам, по стихиалиям. А так, сдашь экзамен устно Лешему, а мне – на управление стихиями. И всё. А потом – маленькая торжественная церемония.

После такого объяснения Ядвиге стало совсем страшно. Всё просто – сдать экзамен Лешему и бабушке. Кому страшнее – ещё не известно.

– Да пугает она тебя, – хмыкнул Домовой, не появляясь, – так-то она добрая.

Всего, что не касалось яговской премудрости, бабушка была добрая. Но, относительно знаний, которыми она, наконец, смогла поделиться с любимой внучкой, бабушка была бескомпромиссна. Только на отлично, и только всё!

Через два дня, когда Ядвига уже мечтала о сне, после книг и наставлений, бабушка решительно встала и скомандовала:

– Собираемся!

У Ядвиги подогнулись колени. И все знания сразу вылетели из головы. Она забыла, как называются травы, по какой звезде определять удачное начало дела и как надо обращаться правильно к Лешему. Дед обнял Ягги:

– Не волнуйся. У тебя всё получится, – и добавил шёпотом, чтобы бабушка не услышала, – ты у меня умница! А бабушка больше строжится, чтобы радость свою не показывать, что ты стала Бабой Ягой.

Бабушка посмотрела строго на деда, но ничего не сказала.

К концу марта весна вспомнила о своих обязанностях и стала топить снега. Но ночью снова всё подмораживало, и прогулки по лесу уже не доставляли удовольствия. Ноги скользили по насту и проваливались в снежную жижу. Через полчаса мучений бабушка остановилась перед покосившейся избушкой.

– Всё, внучка, я тебя привела к Лешему, остальное – сама. Я встречу тебя потом.

И пропала в темноте леса. Ядвига вздохнула и постучала в дверь.

– Да входи уже! Сколь топтаться-то можно под дверью! – басовито крикнули из избушки.

Ядвига вошла в избу. За столом чинно сидели трое. От маленького огарка, еле мерцавшего на столе, почти не было света.

– Дверь, дверь-то, окаянная! – сердито прошелестело в углу.

Отпихнув Ядвигу от двери, маленькая горбатая и лохматая старушка преувеличенно громко хлопнула дверью.

– Цыц, Шишига! Не кричи на гостью. Стул подай, – из-за стола встал и слегка поклонился большой мужик с окладистой бородой, слегка зеленоватой, так показалось Ядвиге. – И света добавь. Свечей, говорю, давай! – он сердито хлопнул рукой по столу.

– Здравствуй, Хозяин лесной! – Ягги вспомнила уважительное обращение к Лешему и тоже поклонилась.

– Здравствуй, Яга! Меня можешь звать попросту – Лексей Иваныч. А это – Полевик, – Леший указал на небольшого старичка, с огромной, не по росту белоснежной бородой и тёмной, словно загоревшей, кожей. – Мы – эк—за—ме—на—ци—он—на—я комиссия. – Леший по слогам проговорил сложное слово. – А это Русалка, она будет секретарём на экзамене. Садись, – он чинно ещё раз поклонился и указал на поставленный Шишигой стул в центре комнаты. – Это – Шишига, она мелкий вредный водный дух.

Представив всех, Леший тяжело опустился на лавку и вздохнул, будто выполнил тяжёлую работу. Русалка взяла в руки старинное перо, поправила чернильницу, разгладила кусок бересты и с готовностью посмотрела на Лешего. Ядвига, хоть и была знакома и с бабушкиным Домовым, и с дикими овинниками, и с Банником, всё равно не верила до конца в происходящее. Словно всё перед ней – кино. Хотелось ущипнуть себя, чтобы проверить, точно ли она всё это видит наяву. Комиссия приготовилась принимать экзамен у Ядвиги. Она обречённо опустилась на стул.

– Скажи-ка, милая, – неожиданно высоким голосом обратился к ней Полевой, – правда, что тебе книгу Кощееву оставили?

– Да, дедушка, – тихо ответила Ягги.

– Ну, и о чём тут говорить? – стукнул кулаком по столу Леший. – Принят экзамен-то. Пиши! – он ткнул пальцем в бересту Русалки. – Только старшей Яге, не проболтайся. – Леший погрозил пальцем Ядвиге.

– Так и пишу, дедушко, – чинно сказала Русалка и подмигнула Ядвиге, – экзамен принят.

– Чаю нам! – скомандовал Леший Шишиге. – Ну, что как неродная, двигайся к столу-то. – Леший встал из-за стола, подхватил стул вместе с Ягги и поставил к столу. – Прочь все бумажки.

– Расш-шумелся, – прошамкала Шишига. – Гляди, разбудиш-шь, Лихо!

Услышав ворчание Шишиги, за печью кто-то завозился и заплакал.

– Молока давай! – вскочил Леший. – Иди, иди мой маленький. – Запричитал он почти по-бабьи. – Кто у меня выспался? Кто такой голодный?

Из-за печи вылез медвежонок и, жалуясь, побрёл, косолапя, к Лешему. Ткнулся ему в колени, недовольно сопя спросонья.

– Вот, ироды, – непонятно к кому обратился Леший, – убили мамку-то у ребятёнка, сироткой остался.

Леший сунул в лапы медвежонку большую бутыль с молоком и погладил по голове. Медвежонок довольно засопел и вцепился в соску.

– Сейчас чаю попьём, и полетит наша Русалочка кукушкой серой к бабушке с докладом, что экзамен сдан. Раньше нельзя, а то заподозрит Яга неладное, – подмигнул Леший Ягги. – Ох, строгая она! Но добрая. А с нами-то, по-другому нельзя, забалуемся.

После второго чайника чаю с сушками, мёдом, вареньями, Ядвига успокоилась и уже с удовольствием слушала рассказы Лешего о лесных жителях, сердитые замечания Полевика и ворчание Шишиги. Русалка оказалась смешливой, но боялась откровенно смеяться при строгих мужиках. Шишига жила у Лешего вроде приживалки, домовничала как могла, и всё сердилась на Алексея Ивановича, за то, что в дом живность таскает. А уж медведям ни в чём отказа не было. Все медведи-шатуны зимой находили приют у него в избе.

– Чай гоняете! – посреди весёлого разговора появился бабушкин Домовой. – Так и знал! Готово всё!

Ядвига снова разволновалась. Леший с Полевиком степенно встали.

– Ну, собираемся, да пойдём потихоньку. Утро скоро.

Бабушка стояла в центре небольшой поляны, торжественная и серьёзная. В предрассветные сумерки в лесу было необычно тихо. Вокруг неё столпились лесные духи, овинники, немного сонные русалки.

– Знакомься, Ядвига, это твой Домовой, Гришей зовут, – бабушка вытащила из толпы смущённого мужичка.

– Очень приятно, Гриша.

– Я его на церемонию вызвала из твоей квартиры, – бабушка ласково посмотрела на Домового. – Нехорошо, конечно, дом без присмотра оставлять, да хозяйка не каждый день Ягой становится. Итак, – бабушка хлопнула в ладоши, – начинаем!

Все разошлись к краю поляны, и Ядвига увидела высокую поленницу для костра. Над поляной сразу стало светлее, небо заголубело.

– Ягги, – бабушка подвела Ядвигу к костру, – ты должна зажечь его, сама. Помнишь, я учила тебя?

Ядвига вспомнила, как у бабушки это легко получалось – ладони соединила, раскрыла – и на ладонях весело потрескивает огонь. А у неё так и не получалось. Ягги, вздохнула, сосредоточилась, сложила ладони и представила внутри ладоней сильный жар. Подула, как в детстве, когда с мальчишками костёр разжигала, раскрыла ладони, там был маленький и слабенький язычок пламени. Странно, он не обжигал ладони, а давал ровное и мягкое тепло озябшим пальцам.

– Главное, не дай ему потухнуть! – прошептала бабушка. – Теперь поднеси к бересте, и пламя займётся.

Ядвига осторожно наклонилась, умоляя про себя малюсенький язычок не погаснуть, поднесла к приготовленной бересте и опустила его сверху. Костёр вспыхнул весь разом. Ягги выдохнула и разогнулась.

– Ура! Дождалась! – захлопала бабушка. – Теперь ты – Баба Яга!

Все разом заговорили, стали подходить, поздравлять. Леший важно подошёл и по-медвежьи стиснул в объятьях.

– Вот и ладно, вот и хорошо, Яга!

– Смотри, – бабушка указала на небо, – на твой праздник, красота какая!

В обычной жизни Ядвига не поверила, что такое возможно. Слева месяц, справа – солнце, ровно по серединке – три небольших облачка, серо-голубые слева и ярко-розовые справа. И ещё в довершение всей небесной феерии – маленькая радуга.

– Скажи, так не бывает, – не утерпела Ядвига. – А, бабушка?

– Ты смотри, смотри! Хороший знак. А бывает, не бывает, какая разница, когда вот оно – есть!

Всю дорогу домой Ядвига мучилась вопросом, что всё как-то просто прошло, и экзамен, и посвящение. Она готовилась к чему-то грандиозному, а получилось чаепитие у Лешего и костёр на поляне, хотя, нельзя отрицать, что всё было волшебно и незабываемо. Но незаслуженно.

Бабушка шла рядом и наблюдала за мучениями Ягги.

– Всё заслужено, – не утерпела Ярина Мирославовна. – Ты думаешь, что если Леший тебя чаем напоил, вместо строгого экзамена, и я только костёр зажечь предложила, то всё это не по-настоящему?

– Я тебе не говорила, что он чаем поил! – воскликнула Ягги.

– Догадалась я, – хмыкнула довольная бабушка. – Он только с виду грозен, а на самом деле добрый. Попужал маненько, и чаем давай поить.

– Бабушка! Что это «попужал маненько»? Как ты выражаешься? – Ягги округлила глаза.

– Леший так говорит, когда я его ругаю, что опять грибников в чащу завёл. «А что я, попужал маненько и выпустил!».

– Да, – согласилась Ягги, – попужал.

– Если б ты не была Бабой Ягой, ты и Лешего бы не увидела, и всю его экзаменационную комиссию тоже. И на поляне только бы мы с тобой были. И костёр бы спичками зажигали. А уж про небесное светопредставление и говорить не буду. Всё заслужено, но учиться ещё много чему придётся. Это только малая часть наших яговских знаний. А сейчас спать!

Ядвига вдруг почувствовала, что просто валится с ног от усталости, переживаний и впечатлений.

Глава 10

– Ну, что подруга? – бодрый Катин голос вытряхнул Ядвигу из сновидения. Оказывается, есть и такая наука – сновИдение. – Скоро отпуск закончится, от тебя ни слуху, ни духу, моя любимая Баба Яга! Возвращаться думаешь? Или всё, бросила нас на фиг не продвинутых?

– Привет, Катя! Слова бодрые, а голос у тебя… напряжённый. Рассказывай.

– Такое ощущение, дорогая, – Катя замялась, – что разговариваю с твоей бабушкой, мороз по коже!

– Говори уже! – не выдержала Ядвига, и прикрикнула на подругу.

– У тебя квартиру обокрали! – на одном дыхании выпалила Катя.

– Не поняла. Попробуй слова с перерывами сказать…

– У… тебя… у тебя… квартиру твою вскрыли!

– А, неприятно, конечно. Но не страшно, – равнодушно ответила Ядвига, чтобы успокоить Катю.

А у самой на душе было тревожно: кто это был? Что искали? Вроде бы ничего ценного она в доме не хранила. Даже дорогие книги и те в сейфе на работе лежали. Может… Может, искали что-то нечто особенное? Но Катя сбила ускользающую мысль своим беспокойством.

– А мне страшно! Я пришла полить цветочки твои, а в квартире ужас! Всё перевёрнуто, будто что-то искали. Вызвала полицию, сказали, чтобы ты срочно возвращалась. Я не знаю, пропало что-то или нет. Даже подоконники выворочены! Понятно? Что так можно искать? Уж не золото бриллианты в твоей аскетичной квартире!

– Ладно. Скоро буду. Не переживай.

– Переживаю! Двери новые тебе уже поставили. Если тебя это интересует.

Ядвига пообещала, что позвонит, как приедет, иначе Катя бы совсем её «съела» от переживаний, и положила трубку.

Бабушка же посетовала только, что зря домового на праздник вызвала, дома его не было, вот и ограбили. Наказала быть осторожнее, провела ещё несколько торопливых уроков уже по безопасности, и, наконец, по смене возраста. Если бы не кража, ещё неизвестно, сколько пришлось бы ждать, чтобы бабушка смилостивилась и показала «эту вульгарщину».

Дело, видимо, было настолько серьёзным, что бабушка повелела звонить в любое время, и если необходимо, то она тотчас приедет! Это бабушка-то! Которая ненавидит выезжать, куда-то из своего родного дома, оставлять деда и пользоваться мобильным телефоном. Поэтому Ядвига даже немного распереживалась, но пыталась изо всех сил сохранить спокойствие, чтобы не расстраивать бабушку.

На вокзале её встретила растрёпанная подруга.

– Сегодня, – начала без предисловий тарахтеть Катя, – у тебя довольно плотное расписание. Двери тебе поставили новые, потому что те просто выломали и всё, ремонту они не подлежат. Я заказала тебе железные.

– Бронированные? – попыталась съязвить Ядвига.

– Нет. А надо было бронированные? – испугалась Катя.

– Я шучу, Катюша. Правда. Можно было простые деревянные, я же дома не храню ничего важного. Важное – это у меня книги, самые дорогие у меня в кабинете, в сейфе лежат. А дома, сама знаешь, – махнула она рукой.

– Тогда не отвлекай меня. Итак, тебе необходимо появиться в полиции со списком, что у тебя пропало из квартиры. Соответственно перед этим квартиру необходимо осмотреть и проверить.

– Катя, общение с компетентными органами дурно на тебя влияет. Ты стала разговаривать их канцелярским языком. Это просто ужасно!

– Зануда! Я тут переживаю, волнуюсь за тебя, общаюсь с этими… органами, а ты!

– Ага, а я – зануда и придира!

– Так, потом к тебе приходят вневедомственные органы устанавливать сигнализацию! И не надо делать такие страшные глаза! Приходят! – с нажимом сказала Катя. – И это не обсуждается.

– Кать, я думаю, это бесполезно. Тот, кто вломился ко мне в квартиру, искал книгу, которую оставил Кощей. Мы с бабушкой так решили, ну просто больше нечего искать. А раз его интересует эта книга, думаю, ему твоя сигнализация и бронированные двери не помешают. И потом, книга-то я с собой взяла!

– Да? – язвительно спросила Катя. – Тогда зачем было выламывать твои деревянные, мог бы сквозь стену пройти!

– Да, кто его знает, может для создания эффекта, страху нагнать.

Пока размышляли о том, что нужно было злоумышленнику, добрались до дома. И надо бы было сознаться Кате, что картина умышленно разорённого дома всё-таки повергла Ягги в ужас.Но она взяла себя в руки, хотя очень хотелось сразу же позвонить бабушке.

В квартире творился разгром. Подоконники были вырваны с корнем, выкинуты и будто намеренно испорчены все вещи, книги; шкафы были перевёрнуты, кровать изрезана, посуда побита и безжалостно убиты цветы. Цветы особенно было жалко. Жить в такой квартире казалось невозможным.

Не тронули почему-то только письменный стол. Хотя все ящики стола были также варварски сломаны, но поверхность стола осталась такой же: фотография с Кощеем в Питере, его записки, собранные в конверт, нетронутый ноутбук и… книга. Ещё одна книга, которой до отъезда Ядвиги не было.

Катя ходила за Ядвигой и испуганно заглядывала ей в глаза:

– Ягуша, ты не молчи, ладно? Ты покричи поругайся, ну… ну… сматерись, что ли! Я никому не скажу! Только не молчи! Это же страшно, когда вот так!

– Катя, – Ядвига уже взяла себя в руки, – а скажи, вот ты, когда пришла и увидела весь этот беспорядок, видела книгу на столе?

– Какую книгу, Ягуша? – Катя спросила это очень осторожно и тихонько погладила подругу по руке.

– Ну вот же… – Ядвига показала на стол, – прямо на столе, рядом с ноутбуком. Тоненькая такая, старинная. Странно, правда, всё сломано и перевёрнуто, а стол не тронут. Всё как было. И ещё книга.

Глава 11

Вот же, книга, тоненькая на столе лежит, опять перетянутая бечёвкой. Почему её Катя не видит? Ядвига очень осторожно взяла книгу, попыталась развязать верёвочку, но она не поддавалась.

– Эта книга? Странно, Ягуша, – Катя передёрнула плечами, – вот теперь, в твоих руках я её вижу. А на столе – нет. Видимо, опять – персонально для тебя! Ой, как я люблю все эти тайны! Ну, давай разрежь ты эту верёвку, а то я лопну просто!

– Нет, я развяжу, вдруг чего испортим.

– Да, с этой, вашей магией, чего угодно можно ожидать. Разрежешь, и всё пропадёт! Пуфф!

– Легко! Я теперь, пуганая ворона. Бабушка столько порассказала, в последние уроки, по технике безопасности, что я удивляюсь, как я до сих пор жива ещё!

– Ладно, это ты мне потом расскажешь, все эти ужасы, страсть как любопытно, но ещё любопытнее, что там написано!

Ядвига, сломав ноготь, развязала-таки, упрямый узел. Трясущимися руками, от напряжения и волнения осторожно открыла книгу. Тоненькая книжка, по-старинному обвёрнутая в хрустящую упаковочную бумагу, открылась сразу на титульной странице, там заголовок, набранный ещё дореволюционным шрифтом «Пособие для комплексующей Бабы Яги. Как вернуть молодость».

Ядвига, как истинный библиотекарь принялась изучать книгу, по привычке, но не удержалась и хмыкнула на такое название. Итак – год издания 1901 год, на титульной странице, под заголовком нарисована очень красивая дама, книжка, потрёпанная местами. Внутри стоит экслибрис – череп и кости, с надписью «Из личных книг профессора Кощеева», как положено на титульной странице и семнадцатой. У Ягги, задрожала губа, при виде этого экслибриса, но она вздохнула и взяла себя в руки. Осторожно освободила книгу от хрусткой обёртки, и увидела – на внутренней стороне обложки, где обычно пишут дарственную надпись – написано пером, с небольшими кляксами, и явно второпях, выцветшими от времени чернилами: