Синяя Чайка

– Да сэр капитан, конечно сэр капитан, как вам будет угодно, вы можете жить у меня столько, сколько захотите, – он стоял, согнувшись около меня, и улыбался масляной улыбкой сытого кота.

– Принеси-ка мне чаю, дружок, и перестань на меня таращиться, ты на мне дырку прожжёшь, – буркнул я, стараясь отделаться от через – чур, навязчивого сервиса.

Перед походом к губернатору Порт-Ройяла я решил прогуляться по городу. От портовых доков, поднявшись по каменной лестнице, я вышел на широкую, мощёную камнем улицу. Справа и слева располагались торговые ряды. По улице, на первый взгляд хаотично, двигались люди. Джентльмены разодетые, что называется «с иголочки», ремесленники, одетые попроще, в основном в кожаных камзолах и штанах, с широкополой шляпой на голове. Дамы в пышных, украшенных кружевами и позолотой платьях украшали улицу буйством красок. Тут же по улице шли лошади, запряжённые в кареты, или телеги. Однако никто ни с кем не сталкивался, телеги спокойно разъезжались с каретами, в торговых рядах, без суеты, люди переходили от лотка к лотку, делая необходимые покупки. Понаблюдав несколько минут, я вычислил некую систему. Оказалось, что народ, проходивший по улице и по мере надобности подходивший к торговым лоткам, заходил на улицу с одной стороны, с небольшой площади, а выходил с другой, так же на площадь. Гужевой транспорт двигался в том же направлении, что и люди, и только кареты и открытые кабриолеты могли проезжать в противоположном направлении. Но самое главное, примерно посередине улицы, находилось небольшое возвышение, как постамент для памятника, на котором стоял самый настоящий постовой, внимательно следящий за движением. Одетый в чёрный костюм, блестящую кирасу и шлем, он время от времени покрикивал на зазевавшихся возниц и делал отмашку рукой, приказывая двигаться. «Вот тебе и пиратская столица» – думал я, выходя в конце улицы на площадь. На площадь выходило ещё пять улиц. Я остановил женщину, которая придерживая рукой, несла на голове корзину.

– Послушайте, любезная, подскажите, как пройти к губернаторскому дворцу – обратился я к ней.

– О, сеньор капитан, это очень просто сеньор капитан, – протараторила незнакомка и поставила корзинку на мостовую.

– Вы легко найдёте его, сеньор капитан, вам надо пройти по «Тенистой» улице – она махнула рукой на одну из выходящих на площадь улиц.

– Затем, возле церкви, поверните налево и идите вверх по алее, в конце аллеи увидите трёхэтажный дом, это и есть «дворец» – улыбнулась она.

Поблагодарив за такой подробный рассказ, я отправился в указанном направлении. Проходя по улицам, я не переставал удивляться: Чистые побеленные дома, покрашенные низкие штакетнички, постриженные газоны создавали какое- то противоречивое чувство. С одной стороны было понимание того, что это пиратский город, иными словами город разбойников и грабителей. С другой стороны он выглядел, как на картинке из учебника по английскому языку. Однако, вот и дворец. Я вышел на небольшую круглую площадь, мощённую белым камнем, в центре площади журчал фонтан, имевший так же круглую форму и отделанный мрамором. Прямо передо мной возвышался трёхэтажный каменный дом. Я поднялся по широким мраморным ступеням. По обеим сторонам ступеней, внизу и вверху, стояли изваяния львов сделанные так же из мрамора. На крыльце, вдоль всего фасада, стояли колонны, поддерживающие козырёк крыши. У высоких двустворчатых дверей стояла стража в виде двух солдат вооружённых мушкетами. Один из стражников протянул вперёд руку, ладонью ко мне:

– Остановитесь мистер! – скомандовал он.

Я послушно остановился.

– Это дом губернатора Порт-Ройяла, сэра Томаса Тью. У вас к нему дело? – подал голос второй стражник.

– Я, капитан Ван де Кот, мне назначена аудиенция у губернатора – ответил я. Первый стражник, не поворачиваясь ко мне спиной, постучал в дверь, второй в это время не сводил с меня глаз. Дверь приоткрылась, и первый негромко сказал несколько слов, дверь снова закрылась. Через пару минут обе створки двери распахнулись, из дома вышел человек в парике и ливрее, и слегка поклонившись, сделал мне приглашающий жест.

Глава 8

Я вошёл в широкую полукруглую залу, человек в ливрее подошёл к одной из дверей, распахнул её и опять поклонился. Я оказался в большой светлой комнате, двери за мной закрылись, я снял треуголку и огляделся. Комната походила на огромный рабочий кабинет. Посередине стоял большой полированный стол, на котором горой возвышались какие- то бумаги, свитки, географические карты, среди карт я заметил карту звёздного неба «Ого!». Кроме бумаг, на столе стопкой лежали книги, стояла чернильница, из которой торчали перья. Одну стену занимали четыре больших полукруглых окна с мозаичным стеклом, вдоль остальных стен стояли стеллажи забитые книгами. С двух сторон от двери, в которую я вошёл, находились шкафы, через стеклянные двери которых виднелись приборы, стоявшие на полках. Минут через пять, во время которых я осматривал кабинет, один из стеллажей с книгами мягко и почти бесшумно отъехал в сторону и из тёмного проёма в зал шагнул человек. Ещё с минуту, мы молча глазели друг на друга: я удивлённо, шокированный его внезапным появлением, он – изучающе. Его единственный глаз, как буравчик, казалось сверлил меня насквозь, пытаясь проникнуть внутрь головы, и от этого создавалось странное чувство, как будто взгляд его вдруг стал осязаемым, жёстким и колючим, до мурашек на спине. Опомнившись, я сдержанно поклонился, памятуя о том, что это всё-таки не царский терем, а самый настоящий разбойничий штаб. В ответ человек указал на один из стульев, стоявших вокруг стола, сам же опираясь на палку, сделанную из чёрного дерева, с серебряным набалдашником в виде львиной головы, прихрамывая на левую ногу, обошёл стол, отодвинул соседний с моим стул, сел на него и поставив между ног палку снова уставился на меня. На вид ему было лет пятьдесят, слегка полноват, абсолютно лысый череп пересекала чёрная полоска перевязи, которая, немного расширяясь на круглом, морщинистом лице, плотно закрывала левый глаз. Человек был одет в белоснежную сорочку, большой кружевной воротник, которой, закрывал почти до плеч чёрный кожаный жилет, надетый поверх рубахи. Широкий кожаный ремень, чёрного цвета, с массивной пряжкой из серебра, удерживал штаны, так же из кожи и такого же цвета. Заканчивался наряд высокими сапогами, догадались? Из чёрной, блестящей кожи. «Блин, он из похоронной конторы что ли…» – я улыбнулся собственным мыслям. Человек тут же среагировал:

– А ведь Вы не из наших! – даже не спрашивая, а утверждающе произнёс он. Голос у него был спокойный, тихий, с лёгкой хрипотцой пожилого человека.

– Да – как можно непринуждённей ответил я:

– Мы только сегодня вошли в порт.

– Не притворяйтесь, что Вы не поняли меня, мистер Как Вас Там Зовут, кроме того я прекрасно знаю когда вы вошли в порт. Не старайтесь казаться глупее, чем Вы есть на самом деле, вам это не к лицу.

Выдав такую фразу, ни разу не изменив интонацию голоса, он опять умолк и уставился на меня единственным глазом.

– Да..Хм..Кхм..Кхм, ну вообщем…

Да ладно, будь что будет – наконец решился я:

– Дело, значит, было так…, и я рассказал ему всё, с самого начала, и про игру и про пролитый чай, всё, вплоть до прихода сюда, в резиденцию некоронованного короля не признанной ни одним государством страны . Не рассказал лишь про сундук на захваченном бриге, и про странные золотые монеты, обнаруженные в нём. В дальнейшем я не раз пожалел об этом. Если бы я не утаил эту часть рассказа, может быть дальнейшие события не были бы столь драматичными, но в тот момент мне казалось, что я всё делаю правильно. Томас Тью слушал меня молча, не перебивая, только иногда, во время рассказа, седая бровь над его единственным глазом, приподнималась и снова возвращалась на место, выдавая, тщательно скрываемые эмоции.

Наконец я выдохся и замолчал. Губернатор тоже молчал, уставившись в пол и рисуя на нём, своей палкой, невидимые каракули. Повисла звенящая тишина.

– Итак, молодой человек. – наконец прервал молчание «король»:

– Вы, Ван де Кот, капитан брига… э-э, название надо бы сменить, надеюсь не надо объяснять почему?

– «Синяя Чайка»! -, почему то вспомнилось мне название корабля из одного популярного мультика46*, правда, корабль был космический, но это не важно…

– Корабль…название… «Синяя Чайка» – сказал я.

– Хорошо, пусть будет «Синяя Чайка» – Томас Тью впервые за время разговора улыбнулся:

– продолжим,…капитан брига «Синяя Чайка», успешно проведя рейд и привезя, энное количество серебра в качестве вступительного взноса, прибыл к нам на остров в надежде стать одним из членов «Свободного Братства» и гражданином страны, которую мы называем «Либерталия».

– Вот, как то так, вы должны говорить о себе всем. Поверьте, наши люди не станут спрашивать лишнее, ну а чужим вообще ничего говорить не стоит. Что же касается первой части вашего рассказа, то советую вообще не упоминать о нём, иначе вас сочтут сумасшедшим, не будут относиться к Вам всерьёз и , как следствие не станут предлагать работу. Проблемы с наймом матросов вам тоже не нужны.

Помолчав немного, он продолжил:

– Я, к сожалению, не господь Бог, и даже не волшебник, и вернуть Вас домой…, кхм, кхм…, я не смогу. Но зато, я могу дать Вам работу, приют и защиту на этой благословенной земле, разумеется, после выполнения некоторых формальностей – он снова сделал недолгую паузу.

– В свете создавшейся ситуации, я бы на вашем месте, принял бы это предложение, всё таки это не игра, это жизнь, причём не только Ваша, но и людей, которые поверили в Вас, я говорю о вашей команде. – он снова «засверлил» меня своим жутким взглядом.

– То есть, выхода у меня нет? – я посмотрел ему прямо в глаз.

– Ну почему же – ухмыльнулся Томас Тью:

– Вон, он , выход, дверь не заперта, если пойдёте спокойно, охрана у дверей даже не среагирует – он опять хмыкнул.

– Вот те раз! – удивился я:

– Как это «не среагирует», а если я наёмный убий…, – я даже не успел договорить, как из чёрной палки ослепительной молнией выскочил клинок и остановился в миллиметре от моей шеи.

– Не стоит так шутить, молодой человек – промолвил мистер Тью и посмотрел, куда-то, за мою спину. Я аккуратно повернул голову и насколько смог скосил глаза, сзади меня всего в двух метрах, промахнуться с которых невозможно, стоял человек в ливрее и целился в меня из двуствольного мушкета. Как он там оказался, я не видел и не слышал, скорее всего, такая же потайная дверь, как та, через которую вошёл в комнату сам хозяин. Томас Тью улыбнулся:

– Есть ещё пара хитростей, но Вам они ни к чему, достаточно того что Вы видели – он убрал клинок от моей шеи и беззвучно вогнал его в палку, оказавшуюся ножнами. Я снова оглянулся, человека в ливрее и с мушкетом уже не было, испарился, и след простыл, как буд-то и не человек, а привидение. Томас Тью взял со стола один из свитков и протянул его мне:

– Это договор, между мной и вами капитан. Прочтите его и подпишите, потом принесёте его сюда, и если не будет необходимости личной встречи, можете отдать охране, мне передадут. Или не подписывайте, но в таком случае, после ремонта вашего корабля, вам надлежит немедленно покинуть Порт Ройял, и «охотиться» на свой страх и риск. Впрочем, мы никогда не откажем в помощи своему собрату, еже ли таковая понадобится.

Я взял свиток и сунул его в карман кафтана.

– Если у Вас нет вопросов – продолжил Томас Тью – То, я, Вас не задерживаю, а Вы в свою очередь постарайтесь не тянуть с договором.

– Простите, сэр! – я таки набрался смелости и задал вопрос, который мучил меня ещё после рассказа Френсиса:

– Как случилось, что оплотом пиратства в Карибском море стала не Тортуга, а английский порт…, простите, бывший английский порт Порт Ройял, и почему «Либерталия» на Карибах?! Ведь, насколько я знаю, Вы Томас Тью и некто Миссон основали «Либерталию» на Мадагаскаре… – я перевёл дух.

Глаз Томаса Тью опять превратился в буравчик.

– Что Вы знаете про Мадагаскар? – прошипел он. Внезапно изменившееся настроение губернатора, погнало по моей спине очередную серию мурашек и струйку пота. Надо сказать, что с самого начала разговора с ним, я чувствовал себя, как говорится, не в своей тарелке. Не то, что бы я его боялся, а чувство было такое, как будто он – строгий воспитатель, а я провинившийся маленький мальчик, готовый вот – вот расплакаться и твердивший одну и ту же фразу: «дяденька, простите меня, я больше не буду».

– Да, в общем- то ничего, кроме того что пишут в книгах и википедии, что дескать была такая «свободная» страна, основанная пиратами, где-то на севере Мадагаскара и, что она прекратила своё существование после восстания племён местных аборигенов – ответил я.

– Прекратила своё существование.… Вот так значит… Томас Тью сел на стул, опёршись руками на свою палку и замолчал. Я стоял возле двери, не решаясь ни уйти, ни сесть без разрешения. Наконец, он обратил на меня внимание:

– Значит, говоришь, в книгах пишут и вики…шмики…– он вздохнул – Да ты садись, чего торчишь столбом – он сделал приглашающий жест, при этом тон его голоса звучал по-отечески тепло. Я был поражён его резко меняющимся настроением.

– Да, мальчик мой – снова заговорил мой странный собеседник: – « Либерталия»… Хм.…Только, я не был основателем. Это француз Миссон, и священник итальяшка вздумали создать великую страну, где все люди будут братья. А средства для существования, эти два мечтателя, решили добывать грабежом торговых судов. Я же был у них, в звании адмирала и командовал небольшой флотилией. Я говорил Миссону, что молодое государство, пиратское оно или нет, должно иметь жёсткую политику и чёткие границы. Да куда там, ему все вокруг друзья и братья, это он, в качестве дружеской помощи, начал снабжать соседние племена оружием, а с вождями не раз напивался до беспамятства. А уж когда женился на местной принцессе, то вообще потерял последние крохи предусмотрительности и осторожности. Однако «Либерталия» процветала и крепла, когда я, на фрегате «Виктуар», отправился к этой старой лисе Джону Эйвери, с приглашением присоединиться к нам. Этот англичанин сколотил под своим началом довольно большую шайку джентльменов удачи и мог бы здорово пригодиться в будущих сражениях. Я провёл два месяца на острове Санта Мария, где базировался Эйвери, так и не получив от него ни «Да», ни «Нет». Но вот жизнь на берегу, постоянные попойки, стали развращать экипаж «Виктуара» и я решил выйти в море, что бы потом, вернувшись, попробовать ещё раз уговорить, Эйвери сотрудничать. Через неделю после отплытия с Санта Марии, мы попали в жесточайший шторм, налетевший шквал был такой силы, что сломал бизань47* и грот с зарифленными48* парусами, буквально в первые же минуты, а потом ураганный ветер и огромные волны четверо суток таскали нас по морю. В результате этого дрейфа с 27 градуса южной широты и 35 градуса восточной долготы мы оказались аж на 40-ом градусе южной широты и почти 37-ом восточной долготы49*!

Вы понимаете, юноша! За четыре дня и три кошмарных ночи этот проклятый шторм унёс нас на две с половиной тысячи миль, оставив практически без парусов. Потом был бой с португальским судном. Одно из ядер попало в нашу крюйт-камеру50* и «Виктуар» взлетел на воздух…» – Томас Тью вздохнул : «Вот собственно и всё. Меня, на следующий день после гибели «Виктуара», подобрало английское торговое судно. Через три недели относительно спокойного перехода мы прибыли на Кубу. К счастью у них на корабле был толковый доктор, он здорово потрудился, что бы я остался жив. В «благодарность» я взбунтовал команду, рассказав, как здорово быть свободным джентльменом удачи – Томас Тью усмехнулся.

– Дальше было просто. Проведя несколько удачных рейдов, и объединившись с такими же, как и я свободными капитанами, мы осадили Порт Ройял. Губернатор оказался порядочным трусом и сдал город без боя. Первое время англичане пытались взять реванш, даже прислали эскадру из шести фрегатов51*, усиленную двумя линкорами52*. Ныне все они нашли приют на морском дне. Единственный уцелевший сорока пушечный фрегат «Стрела» стал моим флагманом. С тех пор, тьфу, тьфу, всё спокойно, английские власти не трогают нас, мы не трогаем английские корабли, даже пару раз помогали им в ремонте судов.

Томас Тью замолчал и его взгляд опять превратился в буравчик:

– Что-то я разговорился, старею что ли? Идите капитан и не тяните с договором.

Глава 9

Я выскочил на улицу. Уже стемнело, на чёрном небе переливалась россыпь звёзд, таких далёких и близких одновременно. С гор дул лёгкий ветерок, наполняя свежестью, раскалённые за день улицы. Я, не спеша, обдумывая рассказ губернатора, шагал вниз по аллее, направляясь в «Пьяную Устрицу». Вдруг, впереди раздался короткий женский визг, перешедший в мычание, затем хлёсткий звук пощёчины, снова короткий визг, опять невразумительное мычание…

«Ба! Похоже впереди идут боевые действия»– я ускорил шаг , ориентируясь на звуки борьбы. Свернув с аллеи в узкий переулок, в свете луны, я увидел поле «сражения». Рослый детина, уперев левую руку в бок, в правой держал, чадящий, факел, подсвечивая двум своим приятелям, один из которых прижимал к земле девушку, свободной рукой зажимая ей рот. Второй, стоя на коленях, торопливо расстёгивал штаны. «Ах, гад, сучье племя!» – кровь бросилась мне в голову. Разбежавшись, на полном ходу, сапогом, я залепил такой пинок по голове, державшего девушку парня, как будто пробивал решающий пенальти, от которого зависела судьба студенческой сборной по футболу. Послышался характерный хруст, а тело, сделав кульбит через спину, шлёпнулось на живот и затихло. Девушка, освободившимися, руками тут же вцепилась в волосы, стоявшего перед ней на коленях злодея. Тот, потеряв равновесие, стал заваливаться на бок, тщётно пытаясь, с наполовину спущенными штанами, отбиваться от мелькающих тонких ручек, рвавших на нём шевелюру, и ножек, пытающихся добраться до его паха. Стоявший с факелом верзила, вдруг опомнившись, накинулся на меня. Размахивая горящей палкой, он теснил меня к забору. Я выхватил шпагу, но ударив по ней тяжёлым факелом, верзила выбил её у меня из рук. В очередной раз, уворачиваясь от его выпадов, мне удалось перехватить руку, державшую факел, чуть выше кисти. Дальше всё было, как на тренировках. Проведя захват и потянув руку нападавшего в направлении его движения, я тут же поднырнул под неё и с силой дёрнул в обратном направлении. Противник, как будто налетев на стену, опрокинулся на спину, послышался хруст выворачиваемого сустава. Я прыгнул ему на грудь и нанёс три резких коротких удара в кадык, верзила выгнулся и затих. Я огляделся, чуть в стороне, в туче пыли продолжалось сражение. Я подхватил упавшую шпагу и за шиворот оторвал от девчонки последнего насильника. Коротким замахом, я ударил его эфесом шпаги, расквасив нос и выбив пару зубов, не давая опомниться, крепко держа за шиворот, я протащил его к забору. Там, держа клинок у его горла, я заставил его подняться на ноги. Он стоял, с окровавленным лицом, заплывшим глазом, держа руки внизу, прикрывая пах и трясся мелкой дрожью.

– Ну, что, гнида – прошипел я, – прощайся с жизнью сволочь.

На соседней улице послышался топот бегущих ног и перекликающиеся голоса. Похоже своим сражением мы разбудили всю городскую стражу.

Парень, в надежде, скосил глаза в сторону ближайшего переулка. Проследив за его взглядом, я зло усмехнулся:

– Не дождёшься, падаль…сейчас я тебя зарежу, как последнюю мразь.

Я слегка надавил на эфес, из появившегося пореза выступили капли крови.

– А-а-а-а!! – вдруг заверещал насильник,

– Не надо, не убивайте меня, не надо, простите, не убивайте!!!

Я смотрел на него, не решаясь добить, пыл схватки уже прошёл, с ним улетучилась и ненависть. Одно дело – убить во время боя, когда в венах вместо крови бьётся бешеный адреналин, совсем другое, когда противник побеждён, без оружия и просто жалок. Я перевёл взгляд вниз, и вдруг у меня мелькнула шальная мысль. Я опустил шпагу. «Ладно» – говорю, «живи пока, но помни! Да штаны надень.», парень, расслабившись на мгновение, убрал руки от паха, я, ожидая этого среагировал мгновенно, взмах клинка и дикий, поросячий визг парня, который больше никогда и ни кого не изнасилует, наполнил уши. Он опять прижал руки к паху пытаясь остановить брызнувшую кровь. Факелы стражников мелькали уже в ближайшем переулке. Я отвернулся и подошёл к девушке.

– Бежим?! – я подал ей руку.

Она кивнула, и мы покинули поле боя, не дожидаясь прибытия стражи.

В таверне было, на удивление, тихо. Из фильмов и книжек, которые я читал в «той» жизни, я знал, что в подобных заведениях, жизнь не умолкает ни днём, ни ночью. Однако, в зале «Устрицы» почти никого не было, лишь двое парней, за угловым столиком, прямо напротив двери о чём-то тихо беседовали. Тот, что сидел лицом ко мне, взглянул в нашу сторону и тут же опустил голову, надвинув на глаза шляпу. Мы прошли к стойке, за которой скучала хозяйка заведения. Она молча выложила на столешник ключ, я хотел было спросить о странной тишине в портовой таверне, но хозяйка повернулась к нам спиной и стала сосредоточенно вытирать несуществующую пыль на полках. Ну и ладно, я кивнул девушке, приглашая следовать за мной, и стал подниматься по скрипящей лестнице на второй этаж.

Глава 10

В комнате висел полумрак, часть комнаты освещала, через открытое окно, полная луна, и в её свете я увидел, что на стуле, опираясь одной рукой на стол, и закинув ногу на ногу, сидит фигура в плаще и с капюшоном накинутом на голову.

– Не делайте резких движений, капитан! – проскрипела «фигура».

– И товарищу вашему скажите, чтобы не дёргался. Вообще-то я рассчитывал, что вы придёте один.

От неожиданности и наглости говорившего, я оторопел и ничего лучше не придумал, как сказать:

– Здрасте!

– И вам не болеть! – голос говорившего повеселел.

– А, вы , собственно, что… – начал я,

– А вы собственно присаживайтесь – перебил меня человек в плаще,

– Говорят, в ногах правды нет – он небрежным жестом указал на стул, стоявший напротив него у стола.

– А ваш друг, пусть пока постоит там…

– Э-э-э, да это похоже подружка!

Услышав в голосе незнакомца насмешку, я напрягся, и рука сама потянулась к рукояти кинжала висевшего на поясе.

– Стоп, стоп! – человек вытянул вперёд обе руки и покрутил ладонями перед моим лицом, показывая, что он без оружия.

– Меня не интересует ваша нравственность, капитан, вернее интересует, но несколько в другом вопросе…, он хлопнул ладонью по столу:

– Откуда у вас это? – он убрал ладонь и на столе в свете луны, блеснула золотая монета. Это была монета из сундука, которую я отдал трактирщику за постой.

– Ну-у…– протянул я, лихорадочно соображая, как бы вывернуться из создавшегося положения. Я уже понял, и показное равнодушие хозяйки, и необычная тишина в таверне, и двое парней за столиком без вина и закуски….

– Так, чёрт её знает, завалялась…– я поднял глаза и попытался рассмотреть лицо собеседника. Однако человек, видимо знал толк в подобных беседах. Когда я сел на предложенный стул, я оказался лицом к окну и светившей из этого окна луне, поэтому любое моё движение, вплоть до малейшего движения глаз, были видны, как на картинке, тогда, как собеседник оказался к свету спиной, а накинутый на голову капюшон, вообще скрывал его лицо в полной темноте. «Блин, он же, даже сесть мне предложил вовсе не из вежливости, а что бы я морду свою получше осветил. Чёрт! Вот я тормознул….». Пробежавшая мысль, видимо настолько чётко отразилась на моём лице, что незнакомец даже хмыкнул.

– Ну, что вы, не стоит так переживать, ни вам, ни вашей подружке, ничего не угрожает…пока – он сделал многозначительную паузу.

– просто, расскажите мне правду, где вы взяли эту монету, и прошу вас, не надо ничего придумывать, меня интересует только правда.

– Они сами на нас напали, мы защищались! – попробовал я перейти в наступление, памятуя, что лучшая защита – это нападение.

– Допустим, впрочем, я всегда говорил, что капитан Эмануэль – самовлюблённый павлин, и никогда не доверял ему… Дальше? – незнакомец сложил руки на груди и вытянул ноги. Я опешил: «Да он же всё знает, а может не всё?! Про капитана знает! А про корабль?! А про сундук?! А зачем тогда спрашивает?!»– мысли вихрем пронеслись в голове,

– А вы, собственно, кто такой?! – это я уже выкрикнул вслух, психанув от собственных мыслей, и от какого-то необъяснимого страха, которым веяло от незнакомца.

– Господи, что же вы нервный такой! – он опять положил руки на стол и закинул ногу одну на другую.

– Вы попали в очень нехорошую историю, капитан – продолжил незнакомец.

– То, что находится у вас, вам не принадлежит и не может принадлежать ни при каких обстоятельствах.

Он сделал многозначительную паузу, но я уже успокоился и молчал, предоставив ему возможность выговориться, в тайне надеясь, что он сделает какую-нибудь ошибку, которая поможет мне выкрутиться из создавшейся ситуации.