Следы на облаках. Том 2

На запах кофе и горячих булочек в кухню выполз Павел. Ну, сейчас он принципиально от вуланца не отличался. Такой же бледный и красноглазый, только у вуланцев красным радужки отливают, а у нашего Стража – белки. Кофе его немного взбодрил, и минут через десять он таки поинтересовался, сколько времени.

– Половина второго… точнее, уже без пятнадцати, – охотно сообщила я.

– ***! – выругался Павел совершенно спокойным тоном. – Теперь мне точно крышка. Получается, доеду я до Лукошкино только часам к пяти. Это если поедем прямо сейчас. А то, может, и к семи, если опять железнодорожный переезд закрыт. А я её запер.

– Боишься? – веселилась я. – Это тебе не вуланцев пачками валить, да? А я предупреждала!

– Я боюсь, что за это время она уже нашла способ выбраться, и чем теперь занимается, неизвестно. Нужно звонить, – он принялся шарить по карманам. – Надо было ещё ночью.

– Я звонила. Полчаса назад. Она трубку не берёт.

– Попробуй ещё раз. А я, наконец, позвоню в Москву.

Павел уединился в маминой приёмной для конфиденциального разговора. А я снова набрала Ольгин номер. Длинные гудки… бесконечно длинные гудки…

Через десять минут Страж вышел из кабинета с непроницаемым лицом. Интересно, что ему наговорили? С нами он ничего обсуждать не стал, только поторопил сборы.

Впрочем, я находилась уже в состоянии нарастающей паники, поэтому торопить меня не было никакой необходимости. Мы заперли дверь, вышли из подъезда, погрузились в машину и рванули в сторону шоссе. Тим прихватил с собой булочки, поэтому голод в дороге нам не грозил. Зато беспокойство за сестру грызло изнутри мелкими крысячьими зубками. Я звонила уже раз двадцать. По-прежнему без ответа.

Павел

Сотовый командира округа Валеры Махонькова (или, как его все ласково дразнили в Центре, «Махонького», что было особенно забавно, учитывая исполинские габариты парня) был забит в быстром наборе под номером один. Павел привычно прослушал Моцарта раза три, не особо надеясь дозвониться, но вдруг сонный голос Валеры недовольно пробурчал:

– Утричка. Чего названиваешь?

– И тебе утро доброе, – с упрёком откликнулся Павел, – у нас, правда, уже день. Ты издеваешься, что ли? Вообще-то, я жду объяснений. Есть у меня ощущение, что ты был в курсе насчёт Новобержска и при этом ничего мне не сказал. Выкладывай. Какого чёрта ты трубку не брал все эти дни?

– Слушай, – виновато начал Валера, – я бы с удовольствием, ты же знаешь, но…

– Выкладывай, говорю!

– Шеф запретил говорить с тобой.

– Как это? – не понял Павел. – Вы что, действительно ЗНАЛИ, что здесь происходит, и не только не предупредили меня, когда я поехал в Новобержск, но ещё и бросили здесь без помощи? Я правильно понял? Это что – такое доверие мне бесконечное, или меня выперли из Ордена, а сообщить забыли?

– Да успокойся ты, ладно? – примирительно заговорил Валера. – Да, мы в курсе, что творится в Новобержске. Но ситуацию курирует Трибунал, так что нам вмешиваться не велено.

– Что? Трибунал? Курирует?

Операции такого уровня на памяти Павла вообще ни разу не проводились. Он о них только слышал.

– Валер, ты не возражаешь, если я всё же позвоню шефу? Не то чтобы я тебе не верил, но…

Прыгать через голову прямого руководства некрасиво, но Павлу не оставалось ничего другого.

– Звони, конечно. Я всё понимаю. Он, кстати, вчера только сказал, что пора тебе позвонить. Но на твоём месте я бы не рассчитывал на откровения, – Валера перешёл почти на шёпот, – всё засекречено. Даже то, что мы сейчас разговариваем, уже нарушение прямого приказа Папы. Но ты – мой друг, я не мог тебя не предупредить. Представляю, как ты там крутишься.

– Не то слово, если честно. Но спасибо. Правда. Сейчас я благодарен за любую помощь.

– Удачи, Паш, – он замолчал и после какой-то странной глухой паузы всё же тихо скороговоркой выдал: – Если вдруг станет совсем хреново, есть аварийный портал на любую мерность. Я пришлю тебе координаты сообщением.

– Я твой должник, Валер.

Павел отключил соединение, сел в кресло, крутанулся на нём. Вот, значит, как. Раз Трибунал курирует ситуацию в Новобержске, значит, то, что здесь творится, не простое преступление, а что-то крайне важное, и ничего не было случайным. Трибунал наверняка всё просчитал: мельчайшие детали – психотипы и проблемы участников событий, все варианты решений, корректировка всей схемы с учётом каждого решения – сложнейшие немыслимые вычисления на самых высоких уровнях. Выходит, Этель тоже знала всё с самого начала? И предупреждала… Ну, так, как ОНА могла предупредить.

Павла задевало, что его использовали втёмную, ничего не объяснив и оставив без помощи, но тут приходилось мириться. Трибунал никогда ничего не объясняет. Никому. Он только подводит события к нужному результату.

Зато Папа кое-что точно может прояснить. Даниил Серафимович Терещенко. Он же «Папа», он же «шеф», он же глава Центрального отделения Ордена Стражей, а с недавнего времени, после хорошей книги и плохого фильма, ещё и «Гесер». На самом деле его грас Роланд. С тех времён, когда вместо БМВ у него был мощный рыцарский конь, а вместо дорогого костюма – латы. В отличие от Павла, Даниил Серафимович помнил около сотни своих воплощений и пользовался знаниями и навыками, которые получил в них. А вот и подтверждение этому факту.

– Слушаю! – Павел с готовностью ответил на неожиданный звонок с неопределившегося номера.

– Здравствуй, Павел, – этот хрипловатый голос до сих пор Павлу редко приходилось слышать по телефону – не тот уровень. Но Страж его сразу узнал.

– Здравствуйте, Даниил Серафимович.

– Насколько я понял, у тебя накопились вопросы? Будет несправедливо держать тебя совсем без информации. Спрашивай.

– Хорошо. В Новобержске творится что-то странное. Есть один вуланец – Дистар. Он воплощённый, но сейчас замышляет что-то очень тёмное. И чтобы его остановить, мне нужно знать больше. Вы поможете?

– Что ты думаешь о смерти Анны Бергман?

– Бабушки? Вы знаете, что я думаю, – мрачно проговорил Павел, – её убили. Я уверен. И убил её вуланец. Определённо.

– И почему тебя отстранили от дела и отправили на стажировку в Липецк? Помнишь?

– Отлично помню. Вы сказали, у меня недостаточно профессионального опыта, к тому же я лично заинтересован в деле.

– Совершенно верно. Но с тех пор твой профессиональный уровень сильно изменился, не так ли? Трибунал решил доверить тебе операцию в Новобержске.

– Трибунал решил? – усомнился Павел. – И с чего вдруг? Чем это я так отличился?

– Я говорил с Шайном.

– С кем?! – не поверил Павел.

Существо с непроизносимым именем, которое все называли для краткости Шайн (Сияние), относилось к высшему из доступных измерению Селиврен и возглавляло Трибунал.

– Он сказал, это одно из твоих главных заданий в этом воплощении. Дистар не просто какой-то вуланец, нарушивший Договор, как ты, должно быть, и сам догадался.

– Да уж догадался, – снова мрачно ответил Павел. – Это он убил бабушку.

– Верно, но не это главное. Он нарушает Договор постоянно, уже на протяжении нескольких воплощений. Его ни разу не удалось поймать, так сказать, за руку. В случае с Анной доказательств тоже не было. А сам факт убийства с точки зрения Трибунала – это не нарушение Закона. Это нарушение УК, а уголовниками Трибунал не занимается. Даже если гибнет Страж. Даже если они гибнут пачками.

– Значит, это правда? – возмутился Павел. – Здесь гибли люди, а вы просто наблюдали и не вмешивались?

– Ты судишь, не видя всей картины.

– Так объясните, наконец!

– Хорошо. Во-первых, Анна стала первой в череде «загадочных» смертей. Стражи гибли не только в Москве, но ещё в Санкт-Петербурге, в Туле и других городах. Орден провёл расследование. След украденных Кристаллов привёл нас к единственному кандидату – Дистару. Очень древняя осознанная сущность с Вулана, наш старый знакомый. Сегодня его зовут Николай Рогов. Проблема, как всегда, в том, что предъявить ему снова нечего и доказательств никаких нет. Я всю Москву и область на уши поставил, но безрезультатно. Мерзавец уже смылся, ушёл на дно. А потом вдруг засветился в Новобержске. Мы даже команду наблюдателей снарядили, но вмешался Шайн. Он отменил операцию и запретил вмешиваться, что бы там ни происходило. Сказал, у Трибунала есть свой план по нейтрализации Дистара. Он выстроен в несколько этапов и разворачивается вторую сотню лет. Смысл в том, чтобы поймать его с поличным.

– Я ушам своим не верю, – покачал головой Павел. – Вы позволили погибнуть людям ради этого гада! Хорошим людям!

– Ты меня не слышишь? Тем, кто погиб, было так предначертано. Никто не погиб специально для Дистара. У каждого были свои личные причины. Ничего не происходит без причины. Вселенная крайне рациональна, ты же знаешь. Я очень хорошо помню Анну, твою бабушку. Сильная, мудрая женщина. Мне её очень не хватает. И я точно знаю, что она передала тебе Знак нарочно накануне своей гибели. Она чувствовала.

– А как же Краснова? Тураева? Холмогоров? У всех была причина умереть?

– Холмогоров не умер, насколько мне известно. И сказал он тебе не всё, что знает. Но ты мальчик умный, сам всё сложил. Смерть – это не конец. Это, скорее, новое начало. Старая избитая истина. Но пока это просто слова, ты не осознаешь всей сути этих слов. Это нужно хлебнуть, так сказать, самому, чтобы понять смысл. Отчасти ты выбран для задания и по этой причине тоже.

– Хотите сказать, что я тоже умру? – насторожился Павел.

– Ну что ты, – хмыкнул Папа, но Павел ему не поверил ни на секунду.

– Ладно, насчёт смерти я понял. А что насчёт Кристаллов Памяти? Это тоже было запланировано?

– Нет. К сожалению, Анна не успела их спрятать. Так тоже бывает. Но ты пойми, что это сейчас неважно. Сейчас важно сосредоточится на текущих событиях.

– Я понял, что помощи от вас ждать не стоит, – констатировал Павел. – Ладно, хотя бы скажите, что мне делать? Кто-то будет меня прикрывать?

– У тебя прикрытие высших сфер, тебе мало?

– Высших сфер, говорите? – с сарказмом усмехнулся Павел. – И где оно, ваше прикрытие? На Вулане меня чуть не сожрали сх*угги. Где прохлаждался в это время Превенс или…

– Превенс лично? – от души расхохотался Папа. – Высший маг Вулана? Они никогда не вмешиваются лично. Во всяком случае, я такого не помню. Они следят, что-то подсказывают, быть может. И потом – тебя не сожрали же? Даже помогли.

– Откуда вы знаете?

– Шайн сказал.

– Вы и раньше с ним так часто общались? – засомневался Павел.

– Нет, конечно. Я же сказал: это очень важное задание для Трибунала. Шайн лично за всем присматривает и за тобой.

Павлу как-то стало нехорошо от осознания такой ответственности, но он промолчал. Решил отвлечь внимание Папы в другую сторону, пока тот не почувствовал его смятение.

– Не знал, что эти твари, сх*угги, способны помогать кому-то.

– В принципе, все существа в любом состоянии способны на многое. У каждого есть шанс всё исправить. В этом и заключается великое милосердие Вселенной. Та сх*угги совершила поступок, который поднял её изначальную частоту, и потому она уже вошла в канал Воплощения.

– Я никогда не предполагал, что сх*угги воплощаются.

– А кто такие сх*угги, по-твоему? – усмехнулся Папа. – Есть собаки, которые рвут людей. Есть собаки, которые сидят на блокпостах и ненавидят даже тех, кто придвигает им миску с едой. Есть и те, что сбиваются в стаи на окраинах городов или нападают на детей, короче, те, которые нарушили свой основной долг, а именно – оберегать человека. Куда они попадают после смерти? Они так ненавидят людей, что и после смерти преследуют их, мстят за боль, которую им причинили. Да, они тоже воплощаются снова, чтобы отдать долг. Ты очень помог той сх*угги. Теперь она родится щенком с благополучной судьбой.

– Я думал, все псы попадают в рай, – пошутил Павел.

– Попадают. Все. Рано или поздно. Как, впрочем, и люди.

– Тогда почему бабушки нет в Крастолле? Это же был её частотный индекс.

– Она в Крастолле. Но ей запрещено тебя видеть. Пока запрещено.

– Опять запреты? – вознегодовал Павел. – Бабушку-то почему нельзя видеть?

– Ты должен быть сосредоточен на настоящем. У тебя нет права отвлекаться. Сейчас ты себе не принадлежишь. Либо смирись с этим, либо…

– Либо что?

– Откажись. Но знай, что ситуация никуда не денется. И в следующий раз всё равно придётся столкнуться с ней, только она примет уже совсем другие формы. Тебе кажется, сейчас всё сложно? Но если ты сейчас не справишься, дальше будет только хуже. Прими то, что должен сделать, и делай.

– У меня ещё один вопрос, – мрачно сказал Павел после паузы.

– Слушаю.

– Почему я? И почему у меня такое чувство, что вы не всё мне сказали?

– Хм, ты прав, – честно признался Папа. – Правильный вопрос. Я скажу только то, что ты и так, видно, понял. Вы встречались с Дистаром в прошлом. Очень давно. Поэтому выбрали именно тебя. Вас слишком многое связывает. Это в полном смысле слова ТВОЁ дело. Так что… разберись с ним.

– Я не уверен, что смогу.

– Ты сможешь, – подбодрил Папа. – По крайней мере, я верю в тебя. Пора тебе стать настоящим Мастером Стражи. Ты готов. Считай, что это твой выпускной экзамен.

– Спасибо, конечно, за лестные слова, – иронично хмыкнул Павел, – и я, безусловно, сделаю всё, что смогу. Но тут ещё есть люди. Они не Стражи, и я отвечаю за их жизни. Поэтому хотелось бы каких-то гарантий для них. На всякий случай.

– Ты о сёстрах Тураевых, что ли? Ничего с ними не случится. Во-первых, если они проявят себя достойно, я подумаю об их зачислении в Орден. А чтобы тебя успокоить, скажу: на самый крайний случай есть запасной план. Если всё полетит в тартарары, мы вмешаемся. Но в твоих интересах разрулить всё самостоятельно.

– Это я понял. Спасибо.

– Удачи, мальчик.

Телефон отключился. Павел ещё минуту пялился на гаснущий экран, потом встряхнулся и пошёл на кухню поторопить ребят.

Глава 3. Плен

Ольга

В голове царил вакуум. Сквозь плотную пелену мне слышались какие-то голоса и звуки, похожие на удары. Потом в ноздри вонзился неприятный сладкий запах. Наконец перед глазами стали проявляться смутные образы, и я почувствовала, что у меня связаны руки за спиной.

Прямо по курсу красивые дорогие мужские туфли негодующе перекатывались от носка к пятке и обратно, а их обладатель громко орал на владельца поношенных кроссовок, казавшихся до боли знакомыми. Вывернуть голову, чтобы увидеть их лица, мне не удалось, и я поняла, что лежу на полу в самой неудобной позе.

– Кажется, девка очухалась, шеф, – произнёс грубый голос за спиной.

Дорогие туфли развернулись в мою сторону, кроссовки были оттянуты куда-то прочь.

– Поднимите её.

Чьи-то ловкие сильные руки мгновенно придали мне вертикальное положение. Теперь картинка приобрела некоторую завершённость.

Уже знакомая гостиная с камином в доме советника губернатора была залита январским вечерним солнцем, лучи которого свободно проникали внутрь благодаря огромному окну в пол. Плотные портьеры шоколадного цвета удачно гармонировали с настоящим дубовым паркетом (губа-то у него не дура!). А роскошный мягкий ковёр вкупе с кожаным диваном и домашним кинотеатром в самом центре комнаты так и манили насладиться приятным вечером в кругу семьи. Вот только у Рогова семьи никакой не было. Его легче представить сидящим за барной стойкой в гордом одиночестве с бокалом виски. Это предположение убедительно подкрепляла початая бутылка французского коньяка и пустой бокал в открытом баре. Классическая пара кресел у камина и журнальный столик из тонированного стекла довершали атмосферу современного полностью «упакованного» особнячка.

В одно из этих самых кресел и швырнул меня громила Рогова. Я вгляделась в лицо этого охранника, которое показалось мне смутно знакомым. Так и есть. Эта рожа ломилась ко мне через зеркало в ванной. Второй, такой же здоровый верзила, оттеснял к стене рядом с баром перепуганного, но злого Гайнора. А прямо передо мной возвышался Рогов во всей красе, как я запомнила его, когда смотрела через окно. Крепкий мужчина лет тридцати с лишним. Взгляд чёрных глаз гипнотизирующий, как у змеи. Волосы тёмные, коротко стриженные. Аккуратная тонкая бородка нелепо смотрится на широкой челюсти и вообще на лице с такими крупными чертами. Одет Рогов просто, но дорого: футболка, джинсы. Одним словом, ничего особенного. Только поверх фирменной футболки болтается цепочка с интересным кулоном: уродливая голова какого-то чудища с яркими красными глазками. И я сразу вспомнила о Знаке.

– Ну? – криво усмехнулся он, внимательно разглядывая меня. – Давай знакомиться?

– Господин Рогов собственной персоной, я полагаю?

– Правильно полагаешь. А вот каким ветром к нам на огонёк занесло дочь Ланы или как её здесь звали? Анастасия?

– Случайным.

– Что ж, очень рад. Даже не так. Я польщён знакомством со столь очаровательной леди.

– Неужели? Жаль, что ты не тянешь на джентльмена.

В следующую секунду у меня искры посыпались из глаз, потому что «радушный» хозяин, не задумываясь, двумя лёгкими движениями сначала дёрнул меня из кресла, а затем отвесил по моей физиономии тяжёлой рукой так, что я полетела на пол, а во рту появился солёный привкус. Гайнор рявкнул что-то, очень похожее на «подонки». У меня взгляд не фокусировался и в ушах ещё звенело, поэтому я толком не расслышала.

– Убери его отсюда, – приказал Рогов. – У нас с госпожой Тураевой будет личная беседа.

Возня и хлопок двери. И вот уже более-менее восстановившемся зрением я увидела, как «очень близкий друг губернатора» наклоняется ко мне.

– Я вижу, нам придётся поработать над взаимопониманием. Но, к сожалению, у меня мало времени.

Он кивнул, и верзила, которого я про себя прозвала «неандерталец», неделикатным рывком усадил меня обратно в кресло.

– Итак, – Рогов скрестил руки на груди, – я задам тебе всего один вопрос. Ответишь на него правильно, и никто не пострадает. Обещаю. Где сейчас твоя сестра?

– Я не знаю.

– Я же просил, – раздражённо перебил он, – подумать над правильным ответом. Но женщины никогда не слушают. От этого все проблемы в мире. И несмотря на то, что меня не сочли джентльменом, я всё же даю леди второй шанс. Где твоя сестра?

Я молчала. Какой смысл сотрясать воздух, если мой ответ его всё равно не устроит? Следующий удар пришёлся по правому глазу так, что мне показалось – он сейчас лопнет. И вот я снова валяюсь на полу, как мешок с картошкой.

– Хм, забавно, – криво скалился Рогов, – обычно я получаю изрядную порцию Си во время подобных процедур. Люди, особенно леди, испытывают жуткий страх. Мне нравится доводить их до животного исступления. Тогда Си получается плотная, насыщенная и такая аппетитная… Но не с тобой, да? Не сейчас?

А ведь действительно странно. Я должна была бы дрожать от ужаса, но моё сознание почему-то словно заморозилось. Страх где-то внутри бьётся дрожащим ручейком, но не наполняет мой разум отчаянием.

– Ты смелая, да? Или просто не понимаешь, куда ты попала и что я с тобой сделаю, если будешь продолжать настырно торчать между мной и Знаком Ланы?!

– Мне всё равно, – честно призналась я. – Знака у меня нет, и сказать мне нечего.

– Ты права. Знака у тебя нет. У тебя только половина. Но мне он нужен целым, и я получу его любыми средствами. Просто, как истинный джентльмен, – Рогов противно сморщился, как хищный зверёк, – я даю тебе возможность разрешить наши маленькие разногласия наименее болезненным способом, хотя это лишит меня сытной трапезы. Неужели ты не оценишь мой благородный порыв? Со мной вообще такое впервые.

Его губы скривились в издевательской ухмылке.

– Делай, что хочешь.

Я ощущала нелепую уверенность, что в данных обстоятельствах было лишено всякой логики. Мне показалось, частично эту внутреннюю силу даёт кошечка с изумрудными глазами. Но в остальном уверенность исходила из какого-то другого неведомого источника, которому я была безмерно благодарна.

– Если ты настаиваешь…

Рогов собственноручно расстегнул мою куртку и сорвал цепочку с шеи. Минут пять он разглядывал кошечку, затем засунул ее в карман.

– Я крайне занятой человек, и у меня мало времени. Но попробуем ещё раз. ГДЕ. ТВОЯ. СЕСТРА?

– Дистар!

В комнату ворвался один из его верзил с перекошенным от ужаса лицом.

– Ну что ещё? Не видишь, я занят!

– Там Прация… У неё плохие новости.

– Ладно, чёрт с ней. Зови.

Рогов будто только сейчас заметил, что по гостиной разливается солнечный свет, и поморщился. Он кивнул, и «неандерталец» кинулся задёргивать тяжелые портьеры.

Через пару минут двери решительно распахнулись и на пороге возникла девица из разряда «секс-бомба». Точёная фигура обтянута эффектным красным платьем с умопомрачительным декольте. Огромные завораживающие глаза с поволокой. Шикарные густые волосы каскадами спадают на плечи. И вся она излучает такую сумасшедшую энергетику, что даже мне стало не по себе.

– Чем обязан, Прация? – недовольно вопросил Рогов, наливая себе коньяк у барной стойки.

Она окинула меня сканирующим взглядом и брезгливо поморщилась.

– Развлекаешься?

– Так ты по делу или так, меня проведать?

– По делу я, по делу! Пока ты тут… – она снова глянула в мою сторону. – Кто это?

– Прация!

– У нас проблемы, Дистар! Большие проблемы, ясно?!

– Слушаю.

– Портала больше нет, – просто сказала она.

Рогов чуть не подавился коньяком и побагровел.

– Повтори.

– Нет портала.

– Как так?! – он с грохотом швырнул бокал об барную стойку.

– Прости, но твои люди…

– МОИ люди?! – взревел он и вскочил со стула. – Я поручил это ТЕБЕ! Тебе, Прация! Какого дьявола, я спрашиваю, ты снова всё испортила?!

– Ищешь виноватого? – оскалилась она, и за аккуратно накрашенными губками блеснули удлинившиеся, прямо как у вампира, клыки. – Нечего валить всё на меня! Если бы я лично охраняла портал, то справилась бы, будь уверен! Но ТЫ оставил там СВОИХ людей. И вот что получилось! ТВОИХ людей уделал один-единственный Страж! Не меня!

– Да ты даже с той идымской девчонкой не смогла разобраться! – орал Рогов вне себя. – Как я мог поручить тебе охрану портала?!

– Да если бы не я, этот страж ушёл бы безнаказанно! Хорошо, что я поставила сигнальный маячок на такой случай, – защищалась Прация. – Пришлось, правда, спалить всю комнату «очищающим огнём» вместе с твоими недоумками.

– Так он мёртв? – смягчился Рогов.

– Кто?

– Не беси меня!

– Я не знаю, – призналась она. – Скорее всего, да.

– Скорее всего?! – снова заорал Рогов.

– Зато я нашла Ключ! – поспешила сообщить Прация.

– Ключ? – глаза Рогова алчно заблестели. – И где он?!

– Собирает пыль в музее Новобержского института. Семь лет назад его нашла (бывают же такие совпадения!) наша идымская девчонка! Теперь он спокойненько валяется в музее. Забрать его оттуда – нет ничего проще, даже твои кретины справятся, – не без злорадства доложила секс-бомба, пока Рогов снова не взорвался. Но он, похоже, был потрясён известием и забыл о гневе.

– Таких совпадений не бывает! – покачал головой Рогов. – Она гораздо опасней, чем мы думали. Вечером Ключ должен лежать у меня, вот здесь, – он ткнул пальцем в поверхность барной стойки. – К твоему счастью, мы успели накачать достаточно энергии до разрушения портала. Иначе я не был бы таким добрым!

Стоп! В голове как-то прояснилось. «Идымская девчонка»? Нинка! Значит, «секс-бомба» – та самая Вера, о которой говорила сестра? Боже мой! «Не смогли справиться с одним Стражем»? Чёрт! Это же наверняка Павел. Нет, он не мог погибнуть! Мое природное упрямство не позволяло мне думать о худшем, я почти точно знала, что Павел жив. Но сердце все равно колотилось так, словно ещё чуть-чуть и разорвётся. Вероятно, оно стучало так громко, что его услышал Рогов, потому что он хищно развернулся в мою сторону.

– Что? Твоя сестрёнка везде умудрилась мне палки в колеса повтыкать. Гарантирую, что и на Вулане без неё не обошлось. Повеселилась она со своим приятелем? Ну, ничего. Теперь и мы повеселимся, да?

Цепкие пальцы обхватили моё горло и сжались кольцом. Осатаневшие глаза Рогова налились кровью и безмерно увеличились в размере (мне так показалось). Было трудно дышать, но хуже всего – навалившееся чувство безысходности. Всё стало бессмысленным и пустым. Я пыталась бороться с этим, но не смогла.

⁂

Очнулась я в сыром тёмном помещении. Жалкие отблески света проникали только в щель по контуру двери. В нём смутно угадывался чулан метров на восемь, без окон, в углу – вроде бы груда тряпья. Похоже, это был подвал в том же роскошном доме Рогова. Вероятно, мерзавец придушил меня до потери сознания. От голода кружилась голова и подсасывало под ложечкой. Губы пересохли, и кровь запеклась в уголке рта. Я чувствовала себя грязной и неопрятной. Это было противно, но сейчас неважно.