Добро пожаловать в рай. Сборник рассказов

Накануне Миллениума, Андромеда Мидастос, иссякла до дна. Новое тысячелетие я встретила в гробу на двухметровой глубине черного кратера. Смерть стала спасением во всех смыслах. Боль отступила, а в опалесцентной**** темноте, рука дедули стала обезболивающим средством. Он открыл передо мной новые двери. А потом исчез, приковав мой взгляд к своим невероятным, ласковым глазам.

Фонари-бродяги, проливали капли света на мои плечи и жалобно стонали от усталости. Их передвижения были такими незначительными, что за один лунный ход, преодолевали всего лишь пару дюймов. К утру их тяжелые, стеклянные головы склонялись в песне. «Этюд-картина» Сергея Рахманинова, окружала меня до порога покерного клуба «Кошелек или пуля». Что меня сюда привело? Очередное, гнусное задание Большого Босса. Джим Бивер, известный лопух, проигравший душу в схватке с Рэнди Дунканом, каким-то счастливым случаем, вырвался из-под стражи. Я не спешила заходить, так как, Киллиан Нортон, обещал объявиться к самому закрытию и помочь с поимкой сбежавшего пленника.

– Привет, красотка! – Киллиан баритоном прервал фонарное сладкоголосие

– Я тебе еще не надоела? – я скомкала фразу, чтоб не выдать дрожание своих губ за трепет

– С тобой весело, Изма, а я ненавижу скучать, так что, вожжи в твоих руках!

я тронула телом пендельтюр***** и убедилась, что спутник на коротком расстоянии.

В баре по-прежнему держали в чести стиль Дикого Запада и не скрывали тягу к крепким напиткам. «Чок», не пользовался успехом в таком буйном местечке. Я вспомнила вкус «Рецины» со специфической ноткой смолы, а еще клубничный «Тсипуро». Ради этого стоило воскреснуть!

– Чего забыли здесь? – плюнул в стакан и растер салфеткой хозяин «Кошелька или пули»

Киллиан расцарапал своими ботинками с металлическими набойками, деревянный пол и схватил серомордого парня за подтяжки.

– Решетка или, правда?

Шарнирная челюсть заходила ходуном и трус, выпалил «Я все скажу!». Искорки внутри меня обрели адскую ярость. Я хлопнула себе по бедрам и комбинезон, сменился полоской ткани, что демонстрировала, мои, пока еще, не тронутые червями округлости. Отбросив трусливую костяшку на запыленную витрину, заставленную бутылками с вонючей дрянью, Киллиан метнулся ко мне.

– Дамы вперед. – он сдвинул шкаф с места, что прятал потайной коридор.

Кажется, он даже присвистнул, когда я приняла право предводителя и подмигнула, оставив его позади себя. Лет пять назад, у нас с ним состоялась перепалка, что уместила обоих на двуспальной кровати. С тех пор, я не позволяла эмоциям взять верх.

Эмоции – неотъемлемая часть «живых мертвецов». Скелеты уже ничего не чувствовали. А те, кто сохранился по каким-либо причинам, и мог наслаждаться сердцебиением, довольно часто влюблялись и даже создавали пары. Я не знала, по какой такой воле судьбы, Киллиан имел возможность носить сердце. Но то, что он был Адонисом, я заметила давно.

***

Джим Бивер – беглец из тюрьмы «Ночник». Только бездушные прозябали в ее стенах до Великого Суда. Взор этого карточного шута, проскользил по моей фигуре и стул рядом с ним отодвинулся. Я заняла свое место, и крупье раздал карты. Поднеся их к лицу, выпустила воздушный шарик изо рта и улыбнулась. Теперь, крошки, не подведите мамочку. Киллиан наблюдал со стороны, прикинувшись моим телохранителем.

– «Техасский Холдем», детка. Умеешь? – прищурился Джим. Трое участников, включая меня, расплылись в улыбках

Интересно, насколько высока его ставка?

– Да, милый, обещаю, тебе понравится.

Он расхохотался так, что кости застучали, словно кастаньеты.

Итак, перед тем, как каждый из присутствующих игроков, получил по две карманные карты, определили большой и малый блайнды. Фишка дилера была у скелета с зарубкой на носу. По левую руку от него сидела я, а значит, мой блайнд, малый. Я поставила на кон один «прямой вопрос» и десять «жетонов»******. Следующий ход Джима, ему достался большой блайнд, что принес в себе, увеличение ставки. Он вышвырнул двадцать жетонов и усмехнулся. Игра началась.

Около часа мы вели незримую борьбу. После парочки рейзов, Джим заметно занервничал. Пришел черед ривера. Заключительный раунд торговли, решил все уравнения. После вскрытия карт, мой Фулл-Хаус, оказался сильнее тройки королей и девяток Бивера.

– Неплохо, детка. Но, это всего лишь игра. – Джим старался скрыть раздражение, но от натуги, глаз выпал из глазницы и покатился в моем направлении. Я подхватила трофей и пощекотала своими пальцами. Киллиан положил руку на заряженный револьвер с испепеляющими пулями и напрягся.

– Джим- Джим. Жаль, что твой проигрыш самая малая из всех бед, что с тобой приключится дальше. – я облизнула губы, и они посинели

– Что за хрень! – подскочил Бивер и прикрылся крупье, как щитом. Киллиан со скоростью света очутился за его спиной и вонзил ствол револьвера меж костлявых лопаток.

– Один выстрел и ты пепел. – железно произнес Нортон. Мои глаза были прикованы к нему. Меня взбудоражило от его властных замашек.

– Хорошо, я сдаюсь! – замямлил Джим. – Спасибо, что дали сыграть в последний раз.

– Сам виноват, что учинил побег. – я прошептала заклинание, опробованное на крысах, и Джим разошелся в ирландском танце. Пяточная кость, отбивала такой звучный ритм.

– Я просто хотел ощутить дух свободы, перед тем как кануть в небытие! – заорал Бивер, изнывая от моего маленького наказания

«Кадиллак» Нортона, усмирил танцора. На входе в бар, возник массивный замок. Они надолго прикрыли свою лавочку. Минимум до Хэллоуина.

– Как думаешь, на самом деле, Джим мечтал об игре? – спросил меня Нортон и поджег «Речной табак» в футе от меня

– Не знаю, обычно, я не задаю лишних вопросов. Они сами откровенничают, если хотят. – я пожала плечами, и комбинезон скрыл оголенные части тела.

Киллиан набрал полный рот дыма и выпустил густой заряд, что сложился в предложение выпить вдвоем.

– Согласна. – мгновенно развеяла дымок и посмотрела на парня. Было в нем что-то дерзкое, присыпанное цинизмом и обаянием. Скульптурное лицо с низким основанием носа, широкая челюсть, тонкие губы. Абсолютно кроманоидский тип внешности.

– Отлично. Прошу на борт! – он открыл пассажирскую дверь и дождался, пока я сяду, затем наклонился и сказал. – Ненавижу покер, пафосная игра, для джентльменов. Я лучше сыграю в домино с самим собой.

– А я могу разбавить твое одиночество?

– Боюсь, ты уделаешь меня, как Бивера.

– С тобой, я так не поступлю.

Киллиан собрался парировать мне, а точнее разукрасить мои губы поцелуем, но вмешался неудачник в багажнике.

– Эй, мои ноги гудят!!!

Я забыла о своем наказании. После его мольбы, произнесла заклинание в обратном порядке, и стало тихо. Нортон съехал на улицу «Бродячих Фонарей» и включил радио. Мягкий голос радиоведущей Джиджи, развеял двойной туман тревоги и воспоминаний.

– Знаешь, давай-ка, я лучше отвезу тебя домой и разберусь с беглецом. – ровно отрезал Киллиан, и меня захлестнула волна грузных мыслей

– Да, пожалуйста.

Закрыв глаза, я перенеслась на бессчетное количество дней в прошлое. А очнулась в собственной квартире с жарким, грудным пламенем.

___________________________

* Мужчина грустный, греч.

** Терпение приносит свои плоды, греческая поговорка

*** Волк, греч.

**** Эффект благородного черного опала-минералоида, отличающийся радужными переливами

***** Дверь, качающаяся на петлях

****** Десять долларов загробного мира

ИСТОРИЯ 4. ОДНО ЧЕРНИЧНОЕ ДЕЛО

Пение надгробий на «Самуиловском кладбище», заглушало внутреннее гоготание моих мыслей. Большой Босс приказал отправиться в особняк на окраине Дог Тауна, чтобы убедиться, что дочь одного печально известного господина, не применила черную магию на вчерашней пижамной вечеринке. От работы, меня отвлекало собственное сердцебиение. Кажется, моим шкодливым друзьям, надоело согревать сердце своим дыханием. Я присела на колени у могилы своей матери и воткнула пальцы в глинистую, опарышную землю.

– Прости меня, родная.

Ворон с яшмовыми глазами, вцепился в изогнутую ветку и злобно каркнул. Я нахмурила подведенные черным карандашом брови и тонкая, пульсирующая струйка густого, синего цвета замотала клюв этому гаду. А затем, вздернула его, так, что птичка не успела опомниться. Перья, мигом закружились надо мной и осыпались, обновляя оттенок моих волос. У меня не было жалости к этим адским созданиям. Они прислужники Короля Ада. А мы не в аду. Всего лишь перевалочный пункт. Я лично присутствовала на вокзале, когда отправлялся поезд в рай. Его колеса отбивали «Аллилуйя» и уносили души к небесным вратам. Мне говорили, что когда-нибудь, и я смогу запрыгнуть на подножку. Только время застыло в одной позе.

***

Особняк Цезаря Анофрио, распростёр свои колючие границы до берегов Озера Вечности. Хозяин сего великолепия, Цезарь, был служащим верхней ступени. Ему присуща манерность, снобизм, излишняя заносчивость и недалекий ум. Приглашение на продолжение вчерашней пижамной вечеринки, я получила из рук начальства и подготовилась заранее. Мой шелковый костюм с принтом в стиле Сальвадора Дали, отлично подходил для такого мероприятия.

Джоконда Анофрио, встретила меня надменным взглядом и взмахом наклеенных ресниц из перьев павлина. Они переливались в свете длинных свеч с ароматом кориандра.

– Харизма Блэк! Рада, что ты здесь!

Ого! Меня ждали.

– Спасибо, пропустишь? – я улыбнулась и приподняла ногу, чтобы сделать шаг

– Конечно. Девочки, обо мне напишут в «Молитвеннике»!!! – заголосила Джоконда и поспешила к подружкам

Я же, запрокинула голову с пушистой гривой и изумилась готическому стилю этого дома. Стены хранили много тайн. Под потолком расплела свои косы шафрановая люстра. Опустив глаза, набрела на десяток кошек с белой шерсткой. Эти лапочки, изобретательно мяукали, создавая джазовую импровизацию.

– Харизма, ты идешь? – окликнула меня Джо

– Иду. – напоследок взглянула на мордочку одного пушистого создания и с его усов посыпались синие блестки. Кот отпрыгнул, а блестящая дорожка тянулась за ним, до отверстия в двери. Смех разорвал мою грудную клетку.

Джоконде не было восемнадцати, когда они с отцом попали в жуткую аварию на Бруклинском мосту. Их машину упала в Ист-Ривер, после лобового столкновения со школьным автобусом. В тот день пострадало немало человек, но с жизнью простились только эти двое. Едва ли юная и красивая девушка сожалела о своей кончине. Загробный мир – паутина греха и вседозволенности. Влипнешь раз, и паук раскрепощения тебя не отпустит.

Пьяные визги, соната битого стекла, и женский хохот, оповещали о шумной тусовке. Обнаженный парень, потёрся своим естеством о статую Венеры Милосской и посмеялся, как дикарь. Девушки подначивали и подогревали обстановку своими писками и раскатами игристых коктейлей. Эти благородные шлюхи, предпочитали изысканные вина из концентрированного сока фиалок и ягод черники.

– Изма, выпьешь с нами? Ты же не зануда? – рассмеялась девушка в прозрачном халате из собственной фаты, в коей ее хоронили.

– Не откажусь. Хотите, покажу фокус?

– Да!!! – молниеносно сориентировалась веселая компания.

Я взяла бутылку вина за горлышко, поднесла к губам и изрыгнула парочку озорных огоньков. Они окрасили жидкость в темно-черничную палитру. Джо ахнула и захлопала в ладоши.

– Что ты сделала, Изма? Колись!

– Теперь, это не просто дорогое пойло, а настоящее сокровище. Кто рискнет отведать первым? – я провела рукой по сомневающейся толпе и всучила тару голому Аполлону. – Пей, малыш!

Парень сделал глоток, и ток пробежал по фарфоровым венам. Его перекосило, потом передернуло, и он рухнул с открытыми глазами. Я отсчитала от десяти в обратном порядке, прежде чем ступить к нему.

– Что ты сделала с нашим любимчиком? – Джо зажала рот, поняв, что язык взял неверное направление.

Свора за ее спиной начала перешептываться и отступила к камину, в котором тлели угли. Я надавила на парня ногой, и он превратился в кота. В наглого, персикового пушистика.

– Любите колдовать, милашки? – я сдула остатки шерсти и причмокнула губами.

Джоконда кинулась к вазе с крупной, даже идеальной черникой. Я обошла ее в скорости и махом опрокинула содержимое хрусталя. Девушка завизжала, как Серена и топнула ножкой, в изящной, атласной туфельке. Я распознала хитрость и стала давить аппетитные ягоды изо всех сил. Поочередно, девушки осели на полу, диване, и уложились на ковер, как сигареты в пачке. Джо, схватилась за горло и захрипела.

– Такого вы не ожидали? – спросила я, зажав последнюю ягодку меж зубов

– Нет, пожалуйста, я не хочу в Лес Отчуждения. Отец, он…

– Он не защитит тебя. Магия, одна из самых карающихся провинностей. О чем ты думала?

– Я…я…хотела любви. – она набрала воздух в рот, что с шумом выходил сквозь скуловые расщелины и отверстия в щеках. – Умереть в восемнадцать лет и не познать сладкого чувства, это жестоко.