Галактика души

Галактика души

Марина Макова

Редактор Ирина Гавриловская

Иллюстратор Марина Макова

Иллюстратор обложки Маргарита Хисамутдинова

© Марина Макова, 2020

© Марина Макова, иллюстрации, 2020

ISBN 978-5-0051-3456-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Издано при финансовой поддержке

Министерства культуры РФ

и техническом содействии

Союза российских писателей

Перед читателем новая книга стихов хабаровчанки Марины Маковой «Галактика души». Это пятый сборник её поэзии. Путёвку в поэтический мир Марине дал член Союза писателей России, известный камчатский поэт Евгений Сигарёв, высоко отзывавшийся о её стихах. В одной из центральных камчатских газет он писал: «Марина приятно поражает манерой говорить правду сердца вполголоса, раздумчиво, её больше тревожит не желание быть услышанной, а стремление быть понятой».

Тематика сборника необычно широка: это и злободневно-гражданские стихи, и стихи – вехи биографии автора, и лики истории, отражённые в строфах, и поэзия о поэзии и поэтах (В. Еращенко, В. Высоцком), и пейзажные стихи, перерастающие в медитативные.

Поэзия Марины Маковой ярко образна и щедро метафорична. Её метафоры оригинальны, ярки, свежи и всегда – открытие. Например: «под копытами молилась земля», «атакующей волной мчалась смерть», «и в темноте стоят глаза, твои глаза, как две мишени», «о бренном щебечет тетрадь» и др. Перечислять можно до бесконечности. Ярки, оригинальны и эпитеты: «келейная тишина аллей», «вихрастая зимняя улица», «перепуганный юный дождь»… Иногда они подкреплены аллитерацией: «Березань – берёзовые ветры…» Стихи очень музыкальны. Это и переливы певучих сонорных и их аллитерации, наконец просто летящая музыка целых строф, когда стихотворение читается на одном дыхании – на взволнованном дыхании.

Стихи Марины Маковой сопровождены рисунками. Она интересная художница, и рисунки в этой книге – границы разделов сборника, их предварение. Техника рисунков разная: масло, сангина, пастель, соус, уголь, тушь, карандаш. И стремительные карандашные линии многих её рисунков как быстрая нить летящей мысли в её стихах, как их свободное дыхание, а мягкие нежные оттенки многих лирических пейзажей и стихов о любви – как продолжение переливчатой светотени сангины и пастели.

Стихи Марины Маковой – тонкая, глубокая поэзия, которая, хочется надеяться, не оставит читателя равнодушным.

Ирина Гавриловская,член Союза российских писателей

Галактика души

Моя дорога

Моя дорога – мимо шумных залов,Аплодисментов, почестей, наград.Мне ближе толчея и гул вокзалов,Где много о себе не говорят.Моя дорога – улицы и фрески,Аллеи, коридоры, тупики,Гитарный всплеск околиц деревенских,Разлук и встреч стихийные шаги.

Гамаюн

Птица вещая Гамаюн,Посмотри, как заря смеётся.Голосами пернатых струнГимн звенит восходящему солнцу.Повернулся прекрасный лик,Шею выгнув, крыла раскрылила.Есть в судьбе моей твой двойник,В нём слились красота и сила.Вижу мрак на большом пути,И дорога идет на запад,Чья-то тень надо мной летит,И тревожит могильный запах.Я не буду спрашивать в лоб:Что там ждет за рассветною мутью?На изломе сбежавших тропМорок будущего проступит.Сколько долгих холодных лунДо него мне шагать осталось?Птица вещая Гамаюн,Улетаешь? Какая жалость!

Поэзия лежала на прилавке

Поэзия лежала на прилавке,Придавленная корочкой любви,Вся в паузах. Коротенькие главкиХранили рифмы звонкие свои.А мимо завсегдатаи сновали:То замысел искали, то сюжет,Не замечая глубину и далиЛетящих строк, в которых жил поэт.

Мое счастье

А счастье зреет где-то в промежуткеМеж солнечным сплетеньем и тоской,Которая засасывает жуткоВесь этот мир, наполненный тобой.А счастье – это просто эйфория,Летучая галактика души,Когда все совершается впервые:Мелодия, дыхание и жизнь.Ему и года нет, а он хохочетИ излучает небывалый свет,Моей дочурки крохотный сыночек,Моей судьбы полуденной рассвет.

В келейной тишине аллей

В келейной тишине аллейЕсть святость залов углублённых.Стволов колонны держат кроныИ свод туманов и огнейВ келейной тишине аллей.Немногословная листваВ дыханье ветра оживает.И знобко музыка витает,Не нарушая торжества,Немногословна, как листва.

Небо роняет последний лист

Небо роняет последний лист,

Небо впадает в нас.

Ночью и днём огневой горнист

Славит рождённый час.

И между колких прозрачных звёзд

Моё сердце тревожно бьёт,

Ведь досужие мысли, лишившись гнёзд,

В безвозвратный уходят полёт…

Это значит, в крови много лунных тел,

Много ветреных злых комет.

Очень трудно увидеть сквозь толщу дел

То, как в нас вызревает рассвет.

Мы живём на контрасте

Мы живём на контрастеМежду жизнью и смертью,Сублимируя счастьеИз лихой круговерти.Ужасаясь порокам,Принимая как данность,Всё, что создано Богом,То, что даром досталось.То, что даром даётсяНе хранят, сберегая:Всё ломается, бьётся,А потом исчезает:Судьбы, совесть, природа,Даже прошлого факты,Ведь не помнящий родаВ мир пришёл по контракту.Существуя как ветер,Больше руша, чем строя.Ни за что не в ответе,Но готов вечно к боюЗа себя, за родного,За желанья лихие…Так, ломая основы,Разум гасят стихии.

День опрокинулся

День опрокинулся и упал,Время помчалось прочь,А у подножья в заката завалЖарко дышала ночь.Мне не успеть этот час возвратить,Рухнувший день не поднять…Видеть досталось, как таяла нить,Нас не успев связать.

Зори закрыли в объятьях день

ЗориЗакрылиВ объятьяхДень,Крохотный,Как бесконечность.Громады-секунды мелькнула тень.Тенькнула, звякнула вечность.Вот она, у меня в руке,Стрелки наматываетНа память…А захочуИ прижму к щекеТёплуюЛасковыми руками.Как совместить этот бешеный бегС мукой немыслимого терпенья?Так из секундыРождается ВекИ исчезаетВ пространствеМгновеньем.

Нам в этот год, конечно, повезёт!

Как бесконечно много в мире света,Иллюминатор1, это позабыв,Зажёг все звёзды плюс огни, планетаВ час Новогодья движется в отрыв.Она так верит чудесам и сказкам,Где в мудрых елях год закончит срок.А мир уже давно на грани встряски,И очень важно всё ж, что с нами Бог!И ангелы, свои почистив перья,Пытаются нас в чём-то вразумить.О стену расшибается доверье,О ту, что сплошь из боли и обид.Но где-то в подсознанье, в дебрях детстваЖивёт всё так же тайная мечтаС желаньями смешными по соседству,Похожая на черного кота,Того, что в песне связан с невезеньем,Но всё ж должно когда-то повезти…И в улицах колючее смятеньеСквозь взрывы фейерверков к нам летит.Вот так, под крики, грохот и руладыВступаем мы в идущий Новый Год,И нам с тобой до боли верить надо,Что в этот год, конечно, повезёт!

Я помню

Паруса

По краешку утра бредёт тишина,Шуршит шёпотками сомнений.Шевелятся шорохи лунного сна,Крошатся в настроение.А знаешь, нестрашно что-то терять.Вообще ничего не страшно,Даже когда на тебе печать,И вместо души – загашник,Впитавший событий безудержный груз,И никуда не детьсяОт всех этих стычек, входящих во вкусЦелиться прямо в сердце.В спазмах сжимаются кулакиОт боли и от обиды,От соли из глаз, от голодной тоски…И парусов не видно.Однажды тяжелые небесаТучами сдавят плечи,Крыльями влёт развернёт парусаНад краешком утра Вечность.

Я жонглирую жизнью

Я жонглирую жизнью: то всплеск, то бросок,То падение с крыши и кувырок,Чтоб коснуться поверхности жёсткой землиМои тело с душой до конца не могли.И таких перепадов довольно, но все жС моей правдой всегда уживается ложь,Так срослись меж собой, что нельзя разделить.Разрастается в сердце тревожная стыть.Я жонглирую жизнью на волоске,Фатум весь истончился, как жилка в руке.Время мчит сквозь меня, перепутав века,И болеют давно надо мной облака.

Я кричу в пустоту

А. А. К.

Я кричу в Пустоту!В Пустоте только вольное Эхо,И Пустыня знобящим туманом глотает слова!Паутинное сальто, впадая в глухую прореху,Цедит буквы и звуки, касаясь их кожи едва.Ты не слышишь меня, ты гуляешь всё так же по краю.Ну а там, на краю, суматошность обид и беды,Незнакомые встречные просто с Земли пропадают,Тают в скомканной вечности, не оставляя следы.Каждый день телефон накаляется от напряженья,Ты смеешься в ответ, говоришь: «Все болезни – в словах!»И не видишь того, как без промаха, на пораженьеЦелит прямо мне в сердце насквозь пробивающий страх.

Струи речек, путей и дорог

Струи речек, путей и дорогЖизнь смотает в прозрачный клубок.За конец ухвативши тропу,Ловко спицами свяжет судьбу.И наставит в сплетении строкПерекрёстки удач и тревог.Пристегнёт переулки обид,Чьи-то рожи, ухмылки и стыд.И поступки, неясные мне,Пропечатает в будущем дне.

Я помню

Я помню, как былоВ начале,Когда за спиной вырастали,Белея,Два сильных крыла.И кажется,Экая малость,Но что-то с душоюСлучалось,Летела она,А не шла!Внизу оставалисьВетры,Стирались в песокКилометры,И птицыСрывались с крыш.Мелькали событьяИ встречи,И ты говорил,Безупречен,С досадой:«Куда ты летишь?»

Это имя моё

Это имя моё как солёные волны взошло.На песке проступали тревожные женские лики,Что носили его, возрождая добро или зло…Их летящие души – застывшая тайнопись книги.Много грешниц средь них, непокорных и гордых рабынь,И святых, чьи иконы висят в белокаменных храмах.Это римское имя впитало искристую синьИ солёную горечь горячих гаремов ислама.Дамы царских кровей, поэтессы с великой судьбой,И колдуньи-славянки владели неистовой силой,Что в народе давно величается просто «любовь»…А любовь эта души и судьбы под корень косила.Это имя моё – распустившийся тайно цветок,Он, как светоч, горя, быть звездой путеводной намечен.Что даёт мне оно? Нескончаемый звёздный поток,Что летит сквозь меня, открывая за окнами Вечность.

Я уязвима, пусть

Я уязвима, пусть.Это, наверно, грех,Может, в отчаянье спуск,Может, демарш наверх.Пусть из ошибок судьбаПрячет в ущербность стыд,Больно души резьбаНа виражах кровит.

Белый призрак равнодушья

Там, где белый призрак равнодушьяНаискось судьбу мою прошёл,Захлестнув её петлёй удушья,Выбелило напрочь жизни ствол.Слов и лиц в пробелах не заметишь…Пустота… В забвении они.Лишь печали непомеркший фетишВ снах рисует канувшие дни.

Я ненавижу серый цвет

Я ненавижу серый цвет.Холодная скупая морось…И стынет города скелетВ ветрах, вопящих в полный голос,В машинах, в скрежете колёс,В испуге сереньких прохожих…Плывут зрачки, глаза без слёз,Все лица на одно похожи.Деревья серою листвойВпитали рухнувшее небо.А над землёй, а над душойЦарует серость зло и слепо.Она вбирает губкой жаднойВсе крики радуги, спеша…И серой краскою площаднойИсполосована душа.

Помню детство

Помню детство, помню крыши…Странный мрак на чердаке.А на крыше звёзды нижеИ стекают по руке.Может, это и не звёзды,Просто капельки дождя…Под луной сидеть так поздноБыло нам с тобой нельзя.

Я иду

Я иду по канату над болью и злом.Я иду, торможу, где он связан узлом.Я иду над желаньями жалких страстей,Над холодными бритвами ваших речей,Над землёй, там уступы стекают в провал,Над болотами душ, где насмешек оскал.Я иду на виду, а канат ходуном,Ошибусь – упаду в безымянный пролом.И заплакать нельзя: не увижу пути,А канат весь протёрт, истончён впереди…Есть надежда – когда жизнь канат оборвёт,То мгновенный, но мне всё ж подарит полёт.

Откуда-то из детства

Откуда-то из детства – шумный дворИ скомканные синие сугробы,И снега скрип волнующе особый,И небо занавесивший забор.Щемящий запах солнца и зимы,Смолистых дров и воробьиных трелей…Потом мы как-то быстро повзрослелиИ выросли из этой кутерьмы.

Уйду

Уйду по тайным тропам детстваВ глухие старые дворы,Где кошек сонное соседствоИ перезвоны детворы.Бельё висит, не просыхая,И так загадочен чердак,Где лестница скользит витая,Скрывая за изгибом шаг.Чердачное окошко ловитЛесное чудо-озерцо.Плоты до острова сокровищНесут по волнам храбрецов.Мелькают самоделки-вёсла,Скользит нога, качает плот.Но вот среди пучины островК тебе причалами плывёт.А там скрипучие качелиЛетят неведомо кудаИ вечерами стонут ели,Примерив мрачные цвета.Мерило степени отваги —Шагнуть под лунным светом в глушь,Где треск в ночи и бродят страхиИ стоны не почивших душ.Они преследуют по следу,И в пятках смелая душа,И шины рвёт велосипедуДорога, гравием шурша.Но мир так бесконечно ласков,Как добрый Дедушка Мороз.Зимой приходит лыжный праздникСреди простуженных берёз.А на катке у раздевалки,Где перекрытый в сказку вход,Мы на коньках по елкам-палкамСквозь крышу пробуем обход.И мамы с папами не зналиНи про подвалы-чердаки,Ни про ночные велораллиВ лесу, ни про в коньках прыжки,Ни про плоты, что нас пыталисьПод волны прыткие спустить…А годы детства длились, мчались,Вплетаясь в жизненную нить.Я почему-то вновь желаюВернуться в память лет назад,Туда, где девочка смешнаяПытливый напрягает взгляд.

Методика управления залом

Меня на сцену вытолкало время,Когда мне было очень мало лет.«Поверх голов смотри и будешь в теме», —На мой испуг мне выдали ответ.И все слова шли в потолочный угол,С которым в стыке путалась стена.И, поднимаясь ввысь над залом пугал,Мысль очищалась и была ясна.Но если вдруг случайно обрывалсяС диагонали взгляд и падал в зал,Тогда портал эфира открывался,Слова немые били наповал.– О, что за стойка?! Что в одежде с цветом?!И эта мина точно не к лицу!!! —Стреляли голоса по мне дуплетом,И жизнь реально двигалась к концу.И текст крушился, попадал в провалы.Забвение пыталось голос рвать.А руки превращались в опахала,И зов ступней: «Бежать! Бежать! Бежать!»А дальше хуже. Если в мизансценеПройти случалось в танце или так,Происходило в теле раздвоенье.Один другому говорил: «Дурак!Посмешище! Со стороны смотрю я,Закомплексован весь твой бледный вид.Пред публикою тот лишь не пасует,К кому она сейчас благоволит».Но, набираясь опыта с годами,Выходишь к залу просто, без затей,И видишь, как податлив он, как раненНапором твоих жестов и речей.Глаза в глаза, не позволяя думатьЕму сейчас о лишнем, не спеши,Ведь ты играешь на тончайших струнахПеред тобой распахнутой души.Многоголов и многоглаз безбрежно —Он существо единое сейчас.Его любовь, его тоска и нежностьОбращены к тебе. И в этот часТы можешь, откровенно с ним флиртуя,На поединок вызвать целый зал,А можешь лишь воздушным поцелуемСорвать безумства яростный накал.Он у тебя в ладонях словно глина.Ты лепишь то, что нужно в этот миг.И вот момент величья – вы едины,И зал уже не зал, а твой двойник.

Мне вновь язык фортуна показала

Мне вновь язык фортуна показала,Шагреневою кожей стиснув жизньИ притянув к моим концам «начало»…Сижу, пишу псалом себе: «Вернись!»О пересотворенье помышляя,Вернуть себя пытаюсь из глубинСамой собою созданного Рая,Где я застряла, погрузившись в сплин.У каждого есть времена такие,Когда в бега пускается душаОт жизни, что бессмысленной стихиейПытается ещё и угрожать.Не надо мне ни взлётов, ни провалов,Не надо мне сочувствующих слёз,И глянцевою елкой с пьедесталаПредновогодья в безысходность сброс.Когда-нибудь?!А я сейчас намечу!А я сейчас хочу в кордебалет!И пусть со мной, танцуя, кружит Вечность,Обычная, без роковых примет!

Зеро

Снова знаки спускаются свыше,Чертит небо зигзаги судьбы.Бирюзово-прозрачную крышуДержат серых высоток столбы.В пустоте небосвода издёвка:Сквозь зигзаг проступает зеро.Я опять надеваю ветровкуИ теряюсь в стихии ветров.Знак зеро – пустота, что проваломВ настроенье рисует излом,И дороги впадают в вокзалы.Что ж, бывает. Переживём!

Я – отступленье от правил

Я – отступленье от правил,Склонное к мятежу.Запрет раздвигаю руками,От гневных словес ухожу.Ночами, когда не спитсяИли кошмар наяву,Я вижу надменные лица,Среди которых живу.

Когда мне тесно, я ломаю двери

Когда мне тесно, я ломаю двери,Пустыню улиц за собой вожу,Из чьих-то судеб, ставших вдруг потерей,Без стука и обиды ухожу.Не обиваю старые порогиИ лица раздвигаю, чтоб пройтиК ветрам из комфортабельной берлоги…Из Века в Вечность есть ещё пути.

Бездна по краю

Строчки шальныеЛупят насквозь!Это стихияЛивнями вскользь!Но задевает,Как ни крепись,Бездна по краюВсю мою жизнь.

Досье

Соглядатаи дней и ночей,Что вам нужно от дел моих?Быстротечен часов ручей,Только в паузах очень тих.Только в заводях, где тоскаОпустилась на дно души,Мягким илом лежат века,Да качаются камыши.Соглядатаи тайных встречИ случайно забытых слов,Я дарю вам на память речьМоих прожитых голосов.Компонуйте моё досьеИз проступков и бед моих.Никогда я не буду как все,Это мой основной вердикт.

А я пантерой стала

«Я стала рыбой. Стала плыть во сне,

не зная о весеннем ледоходе.

Ты мне не сможешь больше дать по морде.

Ведь морды нет».

БЕЗДОННАЯ РЫБАКабачкова ИринаА я пантерой стала. И в ночиСреди ветвей, стекающих, терялась,Вдыхая космос, позабыв усталость,Сломав ключи.Пластичная, с набором гибких мышц,Земная кошка с бархатною кожей.Теперь со мной ты будешь осторожней,Не возразишь.Тянуться утром к солнечным лучам,Перед прыжком, собрав пружиной тело,Я с ветром подсознанием летелаВ природы храм.Там, где издревле листья от корнейГлотают жизни сок, и в лабиринтахВетвей и вен, раскручиваясь винтом,Жизнь без затей.Проста, как первоцвет, что снег сберёг,Свежа, чиста, к ней хочется ласкаться,Забыв гнилой надрыв цивилизацийИ грязный смог.Такие сны порою дарит ночь,Преображая всё во мне так странно,Врачуя днями колотые раны,Забрав их прочь.

Встреча одноклассников

Предсказания, что навеяныОсужденьем подъездных старух,Не сбываются, мной проверено,Только разово ранят слух.Не касайся воспоминаньямиНегативов своей души,Вдруг припомнившим все желания,Что когда-то смог придушить.Что сложилось, то не забудется,Колесом пройдя по тебе!И вихрастая зимняя улицаНежным светом застрянет в судьбе.И запомнится то, что помнится,Что не в силах совсем забыть:Парк простуженный, речка-скромница,И слова твои: «Может быть…»Да, не может, если сомненияОбрывают надежды нить,Поднимается отчуждение.Встреча в будущем. Может быть…Кто там сверху метели крошитИ сближает наши пути?Я иду на свиданье с прошлым…Знаю, что не узнаю, прости.16.12.18

Когда-нибудь

Когда-нибудь я это вспомню:Как ливень рушился с небес.Насквозь промокшую часовнюСжимал в объятьях тёмный лес.Среди тайги текли дорожкиИ серебрились фонари.В твоей палатке, как в сторожке,Царило солнышко внутри.Когда-нибудь я это вспомню,Тебя навеки позабыв.Как музыкально цвёл шиповник…В непритязательный мотивГитарные впадали струны,Вплетались шёпоты и треск.И мир вокруг, как мы, был юным,Безгрешным, из сплошных чудес.Когда-нибудь, когда, наверно,Соприкоснутся невзначайС гитарой струнной вечер нервный,Чтобы всё заново начать.

Тупиковое время

Тупиковое время.Слепота, глухота.Я живу между теми,В коих чувств ни черта.На чужом диалектеЯ пытаюсь мычать.Вы меня разуверьте,Что размыло причал.Что у Родины простоНа обед перерыв,И что тутошний воздух,Не фекалиев слив.Что важнее по ходуВкруг себя маета,Чем в ней больше народу,Тем сильней ты тогда.Как протест в подсознанье,Вызревает нарыв.Я иду на закланье,Я срываюсь в отрыв.Я совсем не по гостуВ этом мире живу.Рву макет жизни простоИ меняю маршрут.Ухожу в неизвестность,Если будни – тоска.Когда в обществе тесно,Надо двигать в бега.

О чувствах

А. А. К.

Ты говоришь, что чувства не нужны.Они мешают внутренней ВселеннойЛомать препоны, что рождает жизнь,И пробивать чужих запретов стены.Ты говоришь, что чувства – суета,Елей тягучий, просто слизь и сопли.В них пропадает запросто мечта,Впуская в этот мир сплошные вопли.Ведь, выходя на трассу, видеть цельНе всякому дается, к сожаленью.Событий, судеб, лиц и слов метельЛожится на сознание грязной теньюИ отвлекает, тормозя в пути,Сбивает с мыслей правильных и с толку…К тому же чувствам свойственно растиИ, расширяясь, никогда не молкнуть.Ну что ж, наверно, нравственный аскет,Верней, урод бесчувственный, удачливГораздо больше, чем простой поэт,Лишь потому, что смотрит в мир иначе.

Отчего так везёт постоянно?

Расколдобины жизни как язвы во мне,Озадаченный разум напрягся вдвойне:Отчего так везёт постоянно?Каждый день неприятности дарят сюрприз,Устремляя дороги, разбитые вниз,Где давно заросло всё бурьяном.И пытаются ветви достать, словно стек,Чтоб ударом прервать мой порывистый бег,Над кюветами я зависаю.И боюсь не успеть, время слишком кровит,Разливая по венам усталости стыд,Направляя движенье по краю.Я теряю людей, тех, кто дорог мне стал,Сохраняя под сердцем обиды накал,И иду на сближение не с теми.Вместо солнца ветра нагоняют меня,И дожди снова плачут и в чём-то винят,Заливая утратами время.

Остановка полезна

«Заедаю ржаную

дешёвой китайской тушёнкой.

За окном колотун.

И латунная в небе медаль.

Умер маленький Я.

И ненужные сохнут пелёнки.

Отпеваю тебя,

самозванный ты мой государь!»

М. СалтыковОстановка полезна, когда круговерть и движеньеБесконечным потоком проходят, глуша, сквозь тебя.Это Время такое – Безвременье и Сожаленье,Когда где-то в сознанье пропал совсем «маленький Я».Не дано пережить эту жизни и где надо исправить.Черновик, он такой, весь помарками будет светить,Ну а позже придут, до конца исковеркают памятьИ дадут тебе дубль – в новом статусе все повторить.Им плевать, что тебя в этом мире, наверно, не будет,Твоя тень, твои строки, спеша в голограмму войдут.Торговать сумасбродным издревле приучены люди,Лишь бы мир поразить. Такой будет твой новый маршрут.И поэтому стой и кури, и, конечно, подумай,Прежде чем свои мысли пускать в безвозвратный полет,Что они сотворят в этом мире глухом, кроме шума,И кого на кусочки от режущих фраз разорвет?

У-Вэй

Проведи меня, Гуру, по тёмным протокам души,Где давно уже вброд я пытаюсь достичь своей цели,Где когда-то весь мир мне казался безмерно большим,А теперь сжался весь, и моря в нём давно обмелели.Состоянье У-Вэй2… Я уже в нём давно нахожусь,В ожидании чуда, которое спустится с небаИ подхватит поток моих мыслей и раненых чувств,Чтоб отчистить от грусти, что стала до боли нелепа.

Я примерзаю к телефонам

Я примерзаю к телефонам.Я выпадаю в Абсолют.Меня уносят эшелоныТуда, где почему-то ждут.Сценарии, стихи чужие…Зачем, когда во мне свои?В меня вторгаются стихииСовсем не нужной мне любви.Покадрово глотаю съемки:Мотор, вновь текст, опять мотор…День за окном безумно тонкий,Все остальное – шлак и вздор.Я чувствую, что лёд лукавит,Он не похож на зеркала.В мою разбуженную памятьВбивают тонко гвозди зла.Непрочно все и бестолково,И скользко… Трудно устоять.Придётся отвечать за Слово,Которое вошло в печать.Мне баррикады и трибуныУже давно не по нутру.А телефон опять рвет струны,С моей душой ведя игру.

Эволюция продолжается

Эволюция продолжается рассеиванием следов.Ты уйдёшь, и за тобою побредут шаги…Пыль запомнит схемы твоих ветров,Отпечатки жестов твоей руки.И если наша память – лишь рудимент,Который, как хвост, отбрасывают года,Всё равно в истории есть момент,В котором каждый останется навсегда.Такой, как при жизни: нелепый, смешной,Немножко скептик, немножко творец…Звено цепочки. А за тобой —Гул голосов и биение сердец.

Из меня получился бы классный снайпер

Из меня получился бы классный снайперИли киллер хороший, видит Бог.Это вам не в ворота забросить шайбу,Сделав телом и клюшкой один рывок.Здесь мишень должна совместиться с мушкой.Меня с детства папа учил стрелять.И я знала: яблочко – это не груша,То есть это не фрукт, а просто печать.На двери висит, и в неё стреляешь,В сердцевину ровненько, пули в ряд.На другом конце коридора знаешь,Что мишени не плачут, не говорят.Но азарт охотника, вызреваяВ тёмных сферах запертой в теле души,Уже ждёт, когда будет мишень живая,Как панический ужас, в пространстве кружить.Я стрелок ещё тот по бутылкам, но пластикПрогибался под пулей и в воздухе чах,Разбивая вдребезги чувство властиНад чужою душой, упакованной в страх.А когда на охоту меня сподвиглиНевзначай события занести,Впились в сердце жалости колкие иглы,Не срослись с дикой уткой мои пути.Не нажала курок, хоть в прицел поймала.Сколько метров до жертвы, секунд и веков?Между жизнью и смертью лишь миг интервала,И не каждый его перейти готов.Да и как же палить мне по синей птице,Всё равно что на мушку ловить мечту,И теперь она по ночам мне снитсяИ куда-то зовёт за собой в высоту.