Путь

– Я открываю крышку, а ты, если он дернется, сразу бей! Хотя очухаться ещё не должен, время есть. Приложили его порядком. Думаю, башку ему проломили. А может и вовсе подох…

Щелчок замка. Пытаться бежать нет смысла. Всё тело затекло и болит, голова раскалывается и ужасно тяжёлая. Сколько я пролежал так и что со мной случилось? Остаётся делать вид, что в отключке. Может сработает. И ждать момента. Сон или не сон. Люди, погоня, боль, крысы, жадно рвущие на части живую плоть, крики и удары. Реальность. Крышка со скрипом откинулась и даже сквозь плотно зажмуренные веки свет ударил в глаза. Светало, наступало утро. Меня слегка приподняли, а затем бросили на пол. Тело мягко, как будто ватное упало на дно, голова с глухим стуком брякнулась на что-то металлическое. Острая боль прострелила внутрь черепа, и я едва сдержался, чтобы не вскрикнуть. Ещё немного потрепав тело и убедившись, что я в глубокой отключке вытащили меня, подхватили и понесли.

– Тяжёлый какой

– Нечего, сейчас к сараю оттащим и там кончим. А там смотрители с мясом сами разбираются. Это уже не наше дело.

Теперь я узнал голоса. Это были те самые люди, которые гнались за мной по кустам. Не помню, как я там оказался. Но это и не важно. Не до воспоминаний. Скоро уже этот злополучный сарай, где мне уготована смерть. Шаг, ещё шаг. Несущие меня люди чертыхаются и немилосердно трясут тело. Болят суставы и мышцы, голова болтается из стороны в сторону. Волна злости захлестнула моё сознание, выводя из состояния апатичной отрешенности. Смерть. Ещё немного и всё будет кончено. Боль. Последний раз. Навсегда. Нечего не будет. Я никогда не цеплялся за жизнь, по крайней мере сознательно. Но погибнуть вот так, как баран на шашлык, по той же причине – противно. Я начал расслаблять и концентрироваться на каждой важной для меня мышце, стремясь как можно скорее привести всё в норму. Мягкое покалывающее тепло распространялось от пальцев ног всё дальше – по ногам, спине, рукам… Особенно сильно зажаты были мышцы ног, не знаю полностью ли они восстановились. Буду в первую очередь рассчитывать на руки. В рёбрах ощущалась несильная жгучая боль, которая явственно проявлялась при толчках и тряске. Несли меня не особенно аккуратно, не заботясь о сохранности – мясо есть мясо, что с ним станется. Ещё совсем немного и жизнь покинет это тело. В затылке переливалась тяжесть и от одного из сильных толчков я вдруг вспомнил, откуда она появилась, как вращалась земля перед глазами, как плясали деревья и дома, когда я поднял голову. Как я бежал и карабкался по оврагу. Вспомнил я и дальнейшие события, которые венчали бедные голодные норки и сердобольные ребята, которые из чувства сострадания кормили их человечиной за неимением нечего лучшего. Например, рыбы или чего ещё такого, что они привыкли есть в природе. Постепенно начал слегка напрягать мышцы, стараясь чтобы мои действия были в такт тряске. Нельзя было шевелить конечностями и излишне усердствовать, что осложняло задачу. Расслабить мышцы всего тела можно практически мгновенно. Если основательно и глубоко расслабить, то минуты три уйдёт на то, чтобы привести их в состояние полной готовности. Это можно сделать и ещё быстрее. Но в обычной жизни, а в данной ситуации – это не так просто. Впрочем, парни не обращали на меня особого внимания, обсуждая какую-то разборку и периодически перехватывая меня. Хорошо, что к сараю по какой-то причине они подъехать не смогли и это давало мне какой-то шанс. Сквозь неплотно прикрытые веки можно было рассмотреть несшего меня за ноги. У кого из них пистолет? Строение всё ближе. Почему они всё же не подъехали к нему сразу? Может потому, что иначе стало бы видно, что вытаскивают из машины. Или наоборот. Может не все там в курсе происходящего на ферме. Меня занесли в кирпичное одноэтажное здание. Похоже, что дела у них идут неплохо, никакого запустения и разрухи, столь частых в аграрном секторе экономики. Внутри царил полумрак и после улицы сквозь полуприкрытые веки трудно было что-то разглядеть. Но ребята ориентировались здесь свободно и вскоре бросили меня на пол.

– Давай, доставай монетку, будем кидать

– Лады, бросаем на пол. Орёл мой

Они подошли к окну и начали розыгрыш. Я слегка повернул голову и убедившись, что на меня не смотрят, быстро размял и встряхнул руки и ноги. Приготовился. Сердце заколотилось быстрее. Сейчас решится моя судьба. Второго шанса не будет.

– Вот чёрт, опять я! В следующий раз твоя очередь барашка рубить. Без всяких монет, – сердито сказал один из них и пошёл к отгороженному закутку. Второй ехидно рассмеялся, играя монеткой.

– Давай, давай не тяни время. У тебя все равно лучше получается, с первого раза – и наповал! А у меня тогда после удара тётка заорала и вскочила, пришлось её всем вместе ловить. Кровью всё забрызгала, гнида. Ты же профессиональный мясник, с детства бычков на мясо пускаешь. А я спортсмен, у меня другое предназначение – кости терпилам ломать и уму разуму учить.

– Не гони, топор просто надо правильно держать и бить в нужное место. Тогда никто вскакивать не будет, – наставительно произнес первый, гремя железками.

Нет парни, следующего раза у вас не будет. На мгновение моё сознание охватил ужас и меня захватили картины кровавых событий, происходивших здесь до меня. От этого по телу прокатилась волна дрожи. Животный страх подталкивал в спину – вскочить и бежать без оглядки отсюда. Вскочить и за дверь, на улицу. Ринуться сломя голову, прочь не разбирая дороги! Состояние животного которого ведут на бойню. Панический ужас и дрожь в ожидании скоро смерти. Разум парализован отчаянием и в нём доминируют панические настроения. Я с трудом сдержался, чтобы не броситься бежать, используя этот шанс. Но это была неминуемая смерть и я всё же подавил её. Тем более, в машине оставался ещё один человек, потому что я слышал ещё один голос, когда меня вытаскивали. Со стороны окна щёлкнул нож, а из закутка показался человек с топором в руках…

– Серёга, давай быстрее, через час все остальные рабочие придут, а ещё нашим освежевать этого барашка надо! Судя по звуку, он закурил. Другой рукой он играл кнопочным ножом, выкидывая и складывая лезвие.

Я вскинул руку и практически без замаха нанёс удар нунчаками в голень. Серёга взвыл и схватился обоими руками за ногу, выронив топор. Он был совсем не готов к этому, ругаясь и растирая ногу. Я быстро поднялся на колени и ударил снизу-вверх диагональным хлыстом, а затем вскочив на ноги нанёс мощный удар в голову. Раздался глухой звук удара дерева по кости, и Серёга как куль повалился на пол.

– Ах ты мразь, очухался значит и лежал здесь притворялся, целочку из себя строил! Я тебя суку сейчас буду медленно на куски резать. У меня ещё целый час есть. Буду по кусочкам отрезать от тебя. Вырежу все твои внутренности, гнида. Подыхать медленно будешь, задыхаясь от боли и своих криков. Будешь просить меня, чтобы я тебя прикончил! Но я буду резать тебя по кусочкам за косяк твой. Ты же терпила, никто, как посмел ты поднять руку на уважаемого человека, мразь?! Сколько мы делишек с ним провернули и на тебе, какой-то лох припечатал его нунчаками. Лох, предназначенный на корм крысам, ничтожество вонючее.

Он всё больше распалялся, поигрывая ножом и угрожающе зыркая глазами. Он разозлился, поливая меня грязью и запугивая изощрёнными угрозами, но не сокращал дистанцию, выжидая момент. Опытный бандит, пытается сломить волю или заставить занервничать, выжидает подходящего момента. Между нами было метров пять. Он протянул руку и взял стоящие у стены вилы. Не мешкая я бросился к нему бешено вращая нунчаками. Парень метнул в меня нож. Я дернулся в сторону и нож вскользь ударив по ребрам отскочил в сторону. Он бешено оборонялся, стараясь ткнуть мне вилами в живот. В голову, по рукам, по ногам. Свист нунчак и стук дерева о дерево. Один раз вилы зацепили меня, разорвав рубашку и поранив живот. Боль и кровь разозлили меня. Сознание вышло из-под контроля, взвинченное оскорблениями подонка. Скорость ударов возрастала. Резко оттолкнувшись я крутанулся назад и с разворота обрушил удар на его голову. Несмотря на мощный удар и характерный звук столкновения с черепом, он устоял и принялся бить куда придётся вилами как палкой, зажав их двумя руками. Его обуревала дикая ярость и он готов был разнести что угодно и разгромить кого угодно. Вилы угрожающе сверкали. Но он заметно покачивался и с координацией у него было не в порядке. Я уворачивался, стараясь не попасть в зону поражения. Уклоны, развороты, отскоки, удар, ещё удар, вертушки. Точный удар достиг цели, попав по пальцам руки. Противник взвыл от боли, перехватывая вилы в здоровую руку и сыпля проклятиями. Этого хватило, чтобы осыпать его точными сокрушительными ударами. Последний разрушительный удар, который я отрабатывал годами на деревянных чурбаках и досках. Он упал, залив пол кровью. «За всех тех, кого вы здесь порешили. Теперь пролилась ваша кровь» – подумал я и пошёл к Серёге. Он несомненно был жив, от такого удара не умирают. Я взял в руки его топор и замахнулся. Вдруг Серёга открыл глаза. В них была печаль и отрешённость.

– Не надо, не убивай, – прошептал он, глядя на меня

Я опустил топор. Я не мог его убить вот так, хладнокровно, глядя в глаза. Я не палач! Он пошевелился и попробовал привстать. Злость вновь накатила на меня. Я принялся бить своего врага по лицу, разбивая в кровь губы и ломая зубы, но быстро остановился, взяв себя в руки. Нет, надо остановиться. Я пошёл к выходу. К радости освобождения примешивалась горечь произошедшего. Я не хотел ничьей смерти. Даже этих жестоких убийц, для которых человек лишь кусок мяса. Оставался ещё один в машине…

Пошатываясь я подошёл к большому проёму из которого лился свет нового дня. Я облокотился о косяк, собираясь с силами и готовясь выглянуть наружу. Надо было понять, в какую сторону лучше идти и где может подстерегать опасность. Вдруг совсем рядом послышались голоса. Они двигались в мою сторону.

– Что они там копаются!? Опять не могут решить, кому кабанчика колоть, – раздался сердитый хриплый голос.

Второй голос что-то буркнул в ответ. Совсем рядом раздался шелест травы и звук сапог по нахоженной тропинке. От резкого удара чем-то металлическим по стене я отпрянул в сторону.

– Эй, бандюки, что вы там делаете? Мясо готово? Зверьки уже на клетку бросаются, жрать хотят. Начнут драться, шкурку попортят! Начальство всех вздрючит! – проорал первый.

– Им то что, – пробурчал второй.

Я оглянулся по сторонам, ища откуда можно было бы выбраться. Окна слишком маленькие. Второго выхода не было. Закуток не спасёт – они туда сунутся в первую очередь. Уже понимая, что мясо просто так не сдастся. Едкий запах дешёвого табака ударил в нос. Времени медлить не было и сложенные нунчаки мгновенно оказались в руке. В проёме появилась крепкая фигура щурящегося человека. Он пытался разглядеть что творится внутри и не сразу разглядел лежащих на полу товарищей. Сделал шаг внутрь и тотчас же получил свободным контеем (одна из палок нунчаку) по лицу. Мужик чертыхнулся и отпрянул в сторону. Удар вышел не очень сильным, и он скорее испугался, чем получил серьёзную травму. Я бросился вперёд, проводя свистящие хлысты и меняя направления движения. Он прикрыл лицо руками и сжал кулаки, отступив назад. Я быстро присел и нанёс несколько сильных хлыстов по коленям, а затем с разворотом по корпусу и погасив ход свободной рукоятки взметнул нунчаки вверх и обрушил удар на голову согнувшегося мужчины. Что-то быстро мелькнуло около моего живота, и я инстинктивно сделал движение, отбивающее удар. Кость руки ударила по дереву, отводя удар вниз и в сторону. Резкое онемение кисти, но это нечего. Надкостница набитая и накатанная выдержит и не такое. Рука не сломается. Они все здесь с вилами что ли ходят? Вилы вновь бешено тыкались в моё тело. Адреналин всколыхнул сознание и заставил мгновенно мобилизоваться. Я уворачивался. Соперник молча наносил удары, целясь вилами то в лицо, то в живот. Стойкий запах табака бил в нос. Взгляд водянистых глаз любителя выпить настороженно скользил по моему лицу. Я вновь оказался в здании, ступая по полусгнившей соломе и неровному земляному полу. Уворачиваться, уворачиваться. Нет, хватит. Отскочив в сторону, я поднял нунчаки вверх, натянув верёвку. Резкий удар вилами в живот был мне ответом. Мужик наклонился вперёд вслед за ударом. Движение корпусом в сторону и острие вил разорвало мою куртку с футболкой, немного зацепив живот. Тычковый разрушающий удар укол выстрелил ему в лоб. Глухой звук удара тотчас же известил о том, что удар выполнен на отлично. Я пытался восстановить сбившееся дыхание, жадно глотая воздух. Дыхалка всегда была моим слабым местом. Не могу выдерживать длинные спарринги – максимум полторы минуты интенсивного боя и начинаю хватать ртом воздух. Последствия многочисленных бронхитов и воспаления лёгких перенесённых в детстве и юности. Плюс искривление носовой перегородки в следствии одной из травм. Я приподнял разорванную одежду. На животе виднелись тёмно-красные следы от вил. Сняв с одного из лежащих людей куртку, я набросил её на плечи. Выглянул наружу и осмотрелся. Строения, поросшие травой пустыри и местами поломанный забор. Грузовик неподалёку. Несколько жилых срубов. Пара пасущихся лошадей. А вот и привезшая меня машина. В ней кто-то сидел. Отсюда было непонятно, куда смотрит сидящий внутри. Я выскользнул наружу и пригнувшись двинулся в противоположную от машины сторону. Территорию фермы удалось покинуть беспрепятственно, не встретившись больше не с кем. Всех зверьков я выпустил из клеток на свободу. Пусть сами ищут себе пропитание на воле…

Я проспал почти сутки, хотя это состояние правильнее было бы назвать забытьем, провалом в сознании. Какие-то обрывочные образы, не стыкующиеся между собой сплетения воспоминаний и нереальных сюжетов, в которых неизменно присутствовали боль, угроза и насилие. Приходил в себя от резкой боли в рёбрах при попытках перевернуться на другой бок. Голова тоже не отставала – создавалось впечатление, что она была наполнена чем-то тяжёлым и переливающимся. При движении головой начинала слегка подрагивать и вращаться перед глазами, но уже не так сильно, как в первый день. Я с трудом добирался до туалета. Помочь мне было некому. За годы занятий карате приходилось сталкиваться со сломанными рёбрами, поэтому и сейчас смог оказать себе первую помощь – стянуть грудную клетку простынёй. На выдохе связал концы – и всё, дальше живи как сможешь, пока рёбра не срастутся. Спать только на спине, каждое движение – резкая боль. Но нечего, это пройдёт. К тому же, это не перелом, а трещина. Я нащупал место, где ребро надломилось от удара, но не сломалось полностью. Хорошо, что этого не случилось, тем более там, на ферме, а то топор мясникам мог бы и не понадобиться. Больше волновала голова – очень сильно болела и кружилась. И тошнило. Сотрясение мозга, но не серьёзное. В одном месте был здоровенный кровоподтёк, а в другом похоже треснула кость. В целом же вся голова была сплошной болячкой. Всё нормально – меня не съели и не убили, а значит жизнь продолжается. Та ночь была бурной, давно такого экстрима не было – со времён середины девяностых. Я вёл достаточно спокойную жизнь полную суматохи на работе, но далёкую от убийств и грабежей. Криминальные события меня не интересовали и обходили стороной. Всё это происходило с кем-то другим. Мне приходилось махать кулаками и нунчаками не только в спортзале. Случалось, драться в ночных клубах, на дискотеках. С пьяными отморозками, гопниками, мелкой братвой и прочими подобными типами, которые в принципе серьёзной опасности не представляли. Бывало, выручал ребят на работе – ездил на разборки с дворовой братвой (так и не понял, почему эти обычные уличные хулиганы себя так называют, ведь они такая же братва, как я мэр города), которые обычно угрожали, орали, пугали своими связями с авторитетами. Эти разборки обычно не заходили дальше выбитых зубов и синяков. Подчас после нудных длительных выяснений, объяснений и разруливания однообразных взаимных претензий, повторяющихся по кругу, всё переходило в дружеские отношения. Но это ведь всё не криминал! А то, что происходило на той ферме никак не укладывалось в голове. Слишком низко и цинично было творящееся там. Они ведь реально скармливали людей пушным зверькам, и я чуть не стал для них пищей. В городе периодически ходили слухи о людоедах. Иногда их ловили и сажали. Заголовки местных газет пестрели всевозможными дикостями. Телевидение тоже не отставало. Сюжеты о продаже людей и даже детей на органы, причём весь механизм отработан и отлажен с надёжной «крышей», к которой не подкопаешься и не подберёшься. Люди, находящиеся годами и десятилетиями в рабстве, подвергаемые унижениям и побоям. Маньяки с жуткой жестокостью убивающие людей. Местная полиция пытает и подвергает изощрённому насилию людей не хуже садистов – гестаповцев. Но всё это воспринималось мной отстранённо, как в художественном фильме. Такие вещи всегда происходят с кем-то другим. Оказывается, никто в этой суровой реальности не застрахован не отчего. Реальность многогранна и не предсказуема. В этой реальности всё переплетено и всему найдётся место – хорошему и плохому, жестокости и добру, любви и нежности, а также подлости и ненависти. И с кем что произойдёт никому кроме Господа не известно.

С трудом добрался до травмпункта, сделал рентгеновские снимки. Пришлось пообщаться и с полицией. Сочинить более-менее правдивую историю, опустив факт нанесения повреждений напавшим на меня и использования спортивного оружия – нунчак. Нунчаки почему-то не одобряются милицией – полицией. Хотя представить себе использование этого древнего и сложного в обращение оружия бандитами может только человек совершенно с ним не знакомый. Я вспоминал, как тяжело давалось обучение: шишки на голове, отбитые пальцы, от боли и ломоты в которых просыпался по ночам, локти, колени. Не говоря уже о трудности контроля свободной рукоятки, перехватах, переходах, гашение скорости возвратного удара после соприкосновения с целью и многое другое, что сводит на нет энтузиазм новичка и ведёт к отказу от занятий этим красивым и динамичным видом спорта. Долгие часы тренировок, борьба с болью и своей неловкостью, когда после недели, а то и месяца регулярных занятий наконец-то удаётся выполнить одно из сложных движений комплекса. Это твоя маленькая победа. Ты торжествуешь внутри себя, ведь кроме тебя это сможет понять лишь человек, прошедший этим путём. Это коренным образом отличается от киношных боевиков, где нунчаки показываются ужасным и практически всемогущим оружием. В одном из фильмов я видел, как главный герой одним круговым ударом уложил человек десять. Другие фильмы мало чем отличаются, лишь дополнены красивой техникой всевозможных восьмёрок и перехватов, требующих высокого мастерства и отличной координации движений, но вряд ли применимых в реальной ситуации.

На улице применение нунчак обычно сводится к роли оружия устрашения, с выполнением нескольких восьмёрок с характерным свистом, наводящим страх на человека, практически не знакомого с боевыми искусствами. Что уж тут говорить, если перед тобой окажутся два или три противника. Вот где пригодятся годы тренировок с отбитыми пальцами и шишками. Занятия на точность и скорость. Железная сила воли, которая нарабатывалась, когда приходилось снова и снова отрабатывать один и тот же не получавшийся элемент. Удары, перехваты. Координация ударов нунчаками с движениями ног. Вживление техники стиля нунчаку-до в комплексы ударов и блоков карате. Тренироваться снова и снова, вместо того, чтобы приятно провести время с подругой или выпить с друзьями. Я вообще никогда не выполняю «показательных» техник с восьмёрками, спиралями, перехватами между ног, под коленом и так далее перед противниками, а бью хлыстами из положения сложенного в руке оружия практически без замаха. Лишь совершаю по мере необходимости обманное движение рукой или ногой. Следом за первым идёт сразу же второй удар на обратном ходе свободной рукоятки в открытую часть тела, по ногам, туловищу или голове.

Что касается использования нунчак с целью ограбить, избить, убить, либо принудить жертву к чему-либо, то это вряд ли возможно для обыкновенного бандита. Для криминальных нужд лучше подходит лёгкое в использовании и по-настоящему убойное оружие. Пистолет, кусок арматуры, обрезок трубы. Нунчаки в руках человека, не имеющего длительного и регулярного опыта тренировок, причинят вред скорее тому, кто их использует. Такое я видел не единожды. Травмы получал нападающий, решивший, как в кино разнести своих противников. Но для более-менее сносного владения нунчаками нужны как минимум несколько лет регулярных занятий. Самодисциплина и стремление к развитию духа и тела. И обязательно травмы. У меня не единожды в процессе тренировок были трещины фаланг пальцев, серьёзные ушибы надкостницы предплечья и голени. Да, много чего было пока не появился навык, ловкость и точность.

Казино

После недельного больничного надо было выходить на работу. Ребро не срослось полностью, но обстоятельства требовали. Точнее менеджер, который на мои слова о том, что серьёзно травмирован жестко ответил – «А работать кто будет? У нас сотрудников твоего уровня очень мало, а в дневную смену и вообще нет! Выходи, будешь сидеть и контролировать процесс, за столом стоять не будешь!». Слегка побаливала голова и давление крови в ней было повышено. К боли в рёбрах я привык, как и спать не шевелясь на спине. В первые дни уснуть было очень трудно…

Моя нынешняя работа, на которой я был уже год не требовала больших физических усилий и связана скорее с моральными и интеллектуальными нагрузками. Переквалифицировался из низкооплачиваемой специальности инженера, в том числе и главного в сотрудника казино или как это место ещё называют – культурно-развлекательного центра. Сначала прошёл обучение, потом стал стажёром. Затем дилером 3,2,1 категории и затем инспектором. Но в этом казино всё по-простому, инспектор при сложной игре может стать на место дилера или даже чипера (сборщика фишек), помогая в подсчётах инспектору на рулетке. Работа инспектора заключается в контроле за выполнением процедур, принятых в казино (за игровым столом), разрешении конфликтных ситуаций с игроками входящих в его компетенцию (полномочия инспектора зависят от конкретного казино и варьируются от исправления всех «косяков» дилера и игрока до вызова вышестоящего руководителя, по-нашему пит-босса): в нашем заведении несмотря на кажущуюся строгость правил и регламента работы дилера – инспектора – пит-босса – менеджера, всё сильно зависит от смены и конкретного человека, а также отношения к нему или к ней вышестоящего сотрудника. Требования к работе также разнятся и зависят от требований менеджера или пит-босса, вышедшего в смену. Кто эти люди и для чего они нужны объясню позже. В основном же мелкие и средние ошибки дилера и недопонимание между игроком (гостем как у нас говорят) и дилером за своим столом решаю я. Главные же требования, предъявляемые к работе, остаются неизменными в любом казино – контроль выплат, процедур (чтобы всё по правилам) и общение с игроком – это очень тонкий момент. В общение не всегда, как думают многие нужен исключительно хорошо подвешенный язык, болтовня. Тут всё скорее зависит от опыта инспектора, умение понимать состояние человека и найти контакт. Если этого нет, то никакой хорошо подвешенный язык не поможет, может даже выйти хуже. Умение абстрагироваться от окружающего шума, криков, суматохи и беготни, нервозности конфликтных ситуаций тоже нарабатывается. Ты целиком здесь – следишь за своим столом или столами и ничто не способно отвлечь тебя. Фиксируя краем глаза и ушами всё постороннее, нечего не упускаешь из творящегося за твоим столом.

Это небольшое вступление о моей работе является необходимым, так как большинство людей не имеет даже смутного представления об организации игрового процесса. У нас десять игровых столов – пять покерных, «Блэк Джэк» и рулетка в основном зале. В маленьком, ВИП – зале стояли три стола – покерный, «Блэк Джэк» и рулетка. Для нашего города это крупное казино со стандартным набором игр. Несмотря на то, что казино относится к московской сети, здесь не стали вводить неизвестные для населения игры. Три категории игр – рулетка (насчитывает несколько разновидностей), «Блэк Джек» и покер (в провинции, то есть и у нас тоже 3—4 вида) стали классикой в российских городах. Управляющие казино редко идут на введение новых игр в свой арсенал. В первую очередь любая новая игра – это риск и ещё какой! Закупка нового стола и обучение персонала это всё мелочи. Главное, найдёт ли игра своих поклонников, учитывая косность мышления, а также сформировавшиеся годами привычки и собственные стратегии постоянных игроков. Много и других реальных и предполагаемых препятствий. Зачем дёргаться и что-то менять, когда есть какой-то круг постоянных посетителей, которых и так почти всё устраивает. Кроме правил конечно, которые они постоянно требуют смягчить, изменить, переделать, а то и вовсе отменить, приводя в пример то одно казино, то другое. Но при этом ходят все-таки к нам.