Герои без лавров

Далее:

Атаку шестируких великанов на острове Кизик отразил Геракл.

В кулачном бою с царем бебриков Амиком победил Полидевк. Первыми, кто бросился сражаться с разъяренными поражением своего царя бебриками были Анкей и Кастор.

Зет и Калаид – крылатые братья-Бореиды ринулись в бой с гарпиями.

Клитий отличился в столкновении с симфалидскими птицами, а Амфидамант взял в этой ситуации на себя функции командира, что являлось, на самом деле, прямо обязанностью Ясона. Но Ясон, видимо, растерялся, вот и пришлось другому взять на себя ответственность.

Так, а что же Ясон? Как он проявил себя во время похода? Нет, конечно, он вместе со всеми подоспевшими аргонавтами ринулся на шестируких великанов, он, вместе со всеми преследовал бебриков и, кстати, вместе со всеми вернулся, нагруженный богатой добычей. Но это вместе со всеми. А сам он чем отличился во время похода? Что лично он совершил героического? Ничего! НИ-ЧЕ-ГО!!! Ничего ни как герой, ни как предводитель…

Хотя, нет, как же! Как командир корабля он бросил на произвол судьбы одного из своих людей, потому что тот застилал ему горизонт. Затмевал его своей личностью, своей славой.

Ну, что ж! Поход еще не окончен. Посмотрим, что будет дальше.

А дальше была Колхида и ее столица Эя на берегу реки Фазис (Риони). И знакомство с царем Ээтом…

Дальше начинается самое интересное.

Ясон отправился к царю Ээту, сопровождаемый его внуками – сыновьями Фрикса, и с посохом мира в руке. Но при этом богиня Гера окутала их темным облаком, чтобы сделать невидимыми. Зачем? Чтобы защитить от агрессии местных жителей. Но ведь посланцы идут с миром! Зачем же им нужна еще дополнительная защита? Очевидно, читателю сразу же дают понять, что простыми эти переговоры не будут.

Кстати, интересен такой момент. Сравнивая героев Гомера и Аполлония, некоторые исследователи отдают предпочтение Ясону. «В отличие от Гомера, где, особенно в „Илиаде“, главные решения принимаются с помощью силы, у Аполлония главной ценностью становится разум. Ясон – молодой, неопытный юноша, для которого это испытание – проверка на прочность, на право вступление во взрослую жизнь… Исходя из этого рождается новый тип героя, такого, который первым делом будет предпринимать попытки мирно договориться, а уже в случае необходимости применит силу. Данный тип героя, с одной стороны, из-за древности мифологического предания возвращает героическое прошлое, к которому относились достаточно трепетно, а с другой стороны, отвечает запросам эллинистического общества» (63).

При всем уважении согласиться никак не можем. Ясон прибывает в Колхиду на одном только корабле. В отличие от героев Илиады, где собран целый флот. У царя Спарты Менелая была такая возможность. А у Ясона, никому не известного юнца, только лишь претендующего на царский трон? Идти силой с одним кораблем против могущественной Колхидской державы, да еще и обладающей мощным (как мы еще будем иметь возможность убедиться) флотом? Ну, это уж надо совсем того самого разума не иметь. Даже Геракл некоторые свои подвиги, хотя они и приписаны лично ему, как предводителю, но осуществлял он их, имея за спиной войско (например, девятый подвиг). И это правильно. Сила – силой, а разум еще ни одному силачу не помешал и силы свои герои всегда старались оценивать реально. Так что мы никак не можем согласиться с тем, что Ясон – это герой нового поколения, который предпочитает дипломатию силовому воздействию – у Ясона просто нет другого выхода, он вынужден прибегнуть к переговорам.

Поначалу все идет хорошо. Ээт радуется возвращению внуков, благодарен чужеземцам за их спасение. Но потом разговор заходит о золотом руне. И дружеской беседе приходит конец. Вспомним, что царь Колхиды отличался особой, можно сказать маниакальной, подозрительностью. Так вот, Ээт даже начинает подозревать, что его внуки при помощи чужеземцев хотят отобрать у него власть. Ясон «дипломатично» старается донести до Ээта ту простую мысль, что кроме золота руна ему от колхидского царя ничего не нужно.

Да, успокоил, называется! Золотое руно ему отдай! Как же!

Ясон предлагает сослужить Ээту любую службу за руно. И Ээт, задумав погубить дерзкого гостя, соглашается. Ясон должен распахать поле, посвященное богу Аресу. железным плугом (что по тем временам большая редкость), в плуг должны быть впряжены огнедышащие быки с медными рогами. Поле этого нужно будет засеять поле зубами дракона, а потом, когда из зубов дракона вырастут закованные в броню воины, то сразиться с ними и перебить их всех.

Ясон соглашается на условие Ээта. А что ему еще остается делать?

Условие, прямо скажем, интересное.

Анализируя этот момент в истории путешествия аргонавтов, Р. Грейвс проводит аналогичные мифы во множестве присутствуют в кельтской мифологии. «Вспомним подвиги, которые должен был совершить Килхвух, герой „Мабиногион“, когда захотел жениться на волшебнице Ольвен. Очевидно, это все свидетельства ритуальной проверки царской храбрости перед коронацией. Именно на основе „Повести о Килхвухе и Ольвен“ и похожей на нее „Повести о Передуре – сыне Эвравка“, также входящей в „Мабиногион“, можно сделать самые реальные предположения о характере испытаний, которые должен был пройти Диомед (то есть Ясон. Диомед – таким, по мнению Грейвса, было настоящее имя Ясона). Влюбившемуся в Ольвен Килхвуху ее отец поручил запрячь желтого с пятнами быка, очистить от зарослей холм, засеять его и собрать урожай, причем все это нужно было успеть сделать за один день. Так что очевидны параллели с мифами и сказаниями древних кельтов» (21).

На основании этого сходства Грейвс предполагает, что речь идет о сватовстве Ясона к Медее – дочери Ээта, и испытаниях, которые должен был он пройти, чтобы получить руку царской дочери. А впоследствии и трон.

От себя добавим, что можно сомневаться в том, что Ясон рассчитывал получить царский трон, так как у Ээта уже был собственный сын-наследник Абсирт – вспомним Фрикса, который именно по этой причине и был убран со сцены как нежелательный конкурент. Однако, исходя из логики Грейвса, можно предположить, что Ясон рассчитывал получить золотое руно в качестве приданого Медеи. Хотя в те времена жених должен был платить выкуп за невесту. А какой выкуп мог заплатить Ясон? У него же нет ничего! И царский трон Иолка пока только в перспективе.

Как бы там ни было, Ясону предстояло испытание, которое он явно бы провалил, а скорее всего и погиб бы, выполняя уговор с Ээтом. Если бы… не Медея.

Медея – младшая дочь царя Колхиды Ээта была служительницей Гекаты – богини лунного света, тьмы, потусторонних сил, магии и колдовства. Геката была также богиней ведьм, ядовитых растений и многих других колдовских атрибутов. Культ Гекаты очень неоднозначен и ее значение менялось на протяжении веков. Но для нас главное это то, что все служительницы Гекаты считались колдуньями. Не составляла исключения и Медея. «Великая волшебница Медея», «колдунья Медея» – эти эпитеты сопровождают Медею, практически на протяжении всего повествования об аргонавтах у различных авторов.

Ясон. Предводитель аргонавтов

В сложной ситуации, в которой оказались аргонавты, они решили обратиться к ней за помощью, действуя через ее сестру Халкиопу – вдову Фрикса и мать его сыновей, тех самых, которых спасли аргонавты после кораблекрушения. Халкиопа из благодарности аргонавтам согласилась быть посредницей. Медея встретилась с Ясоном и согласилась ему помочь. Почему? Да просто влюбилась. Ну, конечно, такой красавчик! Вы только посмотрите на его изображения. Но и Ясон не остался равнодушным к чарам волшебницы Медеи. Словом, они быстро нашли общий язык, и Медея дала Ясону волшебную мазь, которая должна сделать его неуязвимым, и научила, как одолеть войско, которое появится из всходов драконьих зубов – надо, как только воины начнут выходить из земли, бросить в самую гущу войска большой камень, тогда воины сами уничтожат друг друга. Следуя советам волшебницы, Ясон довольно легко справился с заданием Ээта. Говорят, что камень, который он бросил в середину драконьего войска был с мельничный жернов и поднять его могли одновременно человека четыре (32). Ну, четыре или поменьше, но Ясон оказался довольно накаченным парнем. Как, впрочем, и большинство греческих воинов.

Однако, Ээт, несмотря на то, что Ясон выполнил его условие, вовсе не собирался расставаться с золотым руном. Он задумал поджечь ночью корабль аргонавтов и бесхлопотно решить проблему, а заодно избавиться и от собственных внуков, которые привели с собой этих жадных чужеземцев. К тому же угроза, что родные внуки отнимут престол, все еще была для Ээта актуальна. В общем, как видим, в семье владыки Колхиды царили теплые и дружеские отношения.

Волшебница Медея, узнав о коварных замыслах отца, решила спасти возлюбленного, а заодно и обеспечить его желанным призом – золотым руном, которое, между прочим, считалось, несмотря на предсмертное проклятие Фрикса, национальным достоянием Колхиды.

Ночью она отправилась вместе с Ясоном в священную рощу и там волшебными зельями и заклинаниями усыпила дракона, стерегущего руно. Ясону оставалось только снять с дерева баранью шкуру.

Жидкостью, с наговором этим зельем коснулась

Глаз дракона. И сразу запах вокруг несказанный

Зелья чудесного сон причинил. Голова у дракона

Пала и наземь легла, а его несметные кольца

Через лес многоствольный вдаль за ним протянулись.

Тут Ясон руно золотое с могучего дуба

По приказу Медеи сорвал. (Аполлоний Родосский. «Аргонавтика»).

Все, дело сделано! Похитители под покровом ночи тайно отчалили от берегов Колхиды, не забыв прихватить с собой и Медею. Ясон дал нерушимую клятву, что Медея будет его женой.

Зевс Олимпиец пусть сам свидетелем будет

Клятвы, с ним Гера, браки хранящая, Зевса супруга!

Вступишь ты, всеконечно, в мой дом законной женою

Тотчас, как мы возвратимся обратно в землю Эллады». (Аполлоний Родосский. Аргонавтика)

Христиан Даниель Раух. "Ясон и Медея». Мраморный барельеф

Ну, а Ээт? Он что же. Так и смирится с потерей золотого руна и дочери? Разумеется, нет! В погоню за беглецами пустился весь флот Колхиды – тысячи прекрасно вооруженных и обученных воинов во главе с Абсиртом (Апсиртом) – сыном Ээта.

Колхидский флот встретил аргонавтов в устье Истра (Дуная). Аргонавты собирались подняться вверх по течению, а потом по одному из рукавов перебраться в Адриатическое море.

Вот здесь наступает неясность. Ни один из притоков Истра не связан с Адриатическим морем. Предположим, что древние греки этого не знали. Тогда откуда же взялась сама идея перебраться через Истр в Адриатику? Или изначально аргонавты предполагали перетащить корабль волоком через… Что? Апеннинские горы? Мы можем предположить, что аргонавты просто хотели подняться вверх по Дунаю и там найти укрытие, чтобы переждать пока флот Колхиды разыскивает их в Черном море.

В любом случае их план не удался. Колхидский флот уже перекрыл возможность воспользоваться Истром.

Видя, что в схватке не победить многотысячное войско, Ясон решил пуститься на хитрость. Он вступил в переговоры с Абсиртом, обещая ему вернуть Медею к отцу, но руно он должен был отставить себе – он ведь выполнил условие Ээта, стало быть, руно по праву принадлежит ему.

В результате Абсирт для переговоров с Ясоном пришел ночью в уединенный храм. В святое место нельзя прийти с оружием в руках, поэтому Абсирт пришел безоружным. Но Ясон, видимо, так не считал. Он пришел с мечом. И как только Абсирт переступил порог храма, Ясон бросился на него и убил.

В этой истории не совсем ясна роль Медеи. Традиционно считается, что именно она заманила Абсирта – собственного брата – в ловушку. Если так, то она виновна, по меньшей мере, в сообщничестве.

Во всяком случае, Аполлоний в ее вине не сомневается:

Брата же я заманю, чтобы он в твои руки явился. (Аргонавтика)

Иногда Медеи приписывают чуть ли не собственноручное убийство брата. Но это вряд ли. Абситр – опытный воин, а Медея никогда меч в руках не держала, волшебство – вот ее оружие. Так что Абсирт, даже и безоружный, вряд ли дал бы себя убить слабой женщине. Другое дело – Ясон, вооруженный мечом!

Здесь уместным будет заметить, что несмотря на тот факт, что Аполлоний не оправдывает Медею в пособничестве убийству брата, в целом он относится к ней с симпатией и сочувствием. Аполлоний с большой теплотой описывает и смущение Медеи от осознания, нахлынувшего на нее чувства к Ясону, и ее мучения от необходимости сделать выбор между отцом и любимым человеком, и трогательное прощание Медеи с родным домом перед побегом с Ясоном, когда она оставляет любимой матери на память о себе локон своих волос. Принятие решения Медеей о помощи Ясону заманить в ловушку брата продиктовано ее страхом, что Ясон бросит ее, несмотря на все свои клятвы, и еще бо́льшим страхом, что он все-таки отправит ее домой. Зная нрав Ээта – коварное убийство им Фрикса – мужа собственной дочери, нарушенное обещание Ясону и намерение его погубить вместе с собственными внуками – все это не оставляет сомнений в том, что по возвращению домой, ничего хорошего ее не ждет.

Как бы то ни было, Абсирт, умирая, брызгает своей кровью на Ясона и Медею (так что она, по крайней мере, присутствовала при убийстве брата), символизируя, что теперь они запятнаны его кровью и подлым убийством.

Рухнул Апсирт на колени в преддверии этого храма,

Дух испуская. Однако, двумя руками из раны

Темную кровь зачерпнув, обагрил покрывало Медеи

Белое с пеплосом вместе, хотя она сторонилась.

Тотчас Эриния та, что всех укрощает, узрела

Глазом недобрым, какое свершилось жестокое дело.

Тут же отсек Эсонид (то есть Ясон – сын Эсона) у мертвого руки и ноги,

Трижды кровь лизнул и выплюнул трижды сквозь зубы:

Так от преступленья должны очищаться убийцы.

(Аполлоний Родосский. «Аргонавтика»)

Обратите внимание на то, что Ясон прекрасно понимает, что совершил подлый поступок. Недаром он совершает действие, отвратительное по своему исполнению – лизнул и выплюнул кровь только что убитого им человека, приравнивая таким образом себя к вульгарному убийце-головорезу. Более того, он, отрубив убитому руки и ноги, тайком закапывает его в землю, как собаку, не совершив над ним положенного обряда погребения. Возможно, Ясон и посчитал, что этого вполне достаточно, чтобы очиститься от совершенного преступления. Но, как показало будущее, это не так. Ясону пришлось, в конце концов, пройти настоящий обряд очищения от пролитой крови, а для этого обратиться к волшебнице Кирке (Цирцее), той самой, что превращала в свиней незадачливых путешественников. Нужно отметить, что обряд очищения мог провести только родственник погибшего. Кирке была, по одной версии, так же, как и Ээт, дочерью Гелиоса, – то есть приходилась убитому родной теткой (18). При этом она являлась, так же, как и Медея, жрицей Гекаты, а, стало быть, тоже была колдуньей. По другой версии Кирке – дочь Ээта и богини Гекаты, от которой она и унаследовала свои колдовские способности (23), – то есть родной сестрой Абсирта. Ясон сумел уговорить Кирке очистить его, так же, как перед этим уговорил и Медею помочь ему заманить брата в ловушку. Впрочем, как выясняется, Кирке могла и не знать о том, что речь идет об убийстве ее племянника (или брата).