Магия во мне

– Как ты… Я же видела, ты стоял там, – запинаясь, начала я допытать его, не понимая, как за считанные секунды он пересек такое расстояние.

– Ты права, не стоило мне перемещаться так. Надеюсь, никто не успел заметить, – приметил он. – Я увидел тебя и просто из головы вылетело про конспирацию.

– Ну да… – ответила я. Это конечно не то, что я хотела услышать, но и этого хватило, чтобы понять, что он телепортируется. Я и забыла, что они маги.

– Что-то не так? Я думал, ты будешь рада меня увидеть, но похоже, ты чем-то недовольна, – парень совершенно не понимал моего настроя и, по-моему, начал сомневаться, та ли Эмма перед ним.

– Извини, я просто не помню тебя, даже не знаю, как зовут! Да и вообще, после того как меня сбила машина, абсолютно все было стерто из моей памяти… – я опустила глаза, меня накрыло такой ненавистью и печалью, что просто хотелось убежать.

Не выдержав напора волны эмоций, свалившейся на меня словно с небес, я так и сделала – молча повернулась к нему спиной и пошла туда, куда глядели глаза. Я чувствовала, как мои щеки наливались румянцем, но этот румянец был далеко не от смущения, а от невыносимого желания прослезиться, и сделать это в одиночестве, наедине со своими мыслями. Где-то в глубине души, я чувствовала, что никому до меня нету дела. Я – это вещь, с которой делают все, что только вздумается. Парень попытался меня остановить, чтобы разобраться в чем дело, и схватил за предплечье моей руки. Мне пришлось остановиться, и я вновь повернулась к нему, посмотрев на него так, будто этот человек меня очень сильно достал своею навязчивостью. Я даже не знала, что ему ответить, мне совершенно не хотелось разговаривать с ним на эту больную для меня тему. К счастью, наш разговор так и не успел начаться, так как предки нас заждались. Я сняла его руку со своего предплечья и, молча взглянув еще раз ему в глаза, пошла к дому. Там я и узнала, что того парня звали Вейн, тот самый друг моего детства, про которого рассказывали мне родители.

Больше всего, по-моему, мне была рада бабушка Вейна – Фрида. Пройдя длинный путь поцелуев и обнимашек, запах ее цветочного парфюма с пепельно-коричневых волос, аккуратно завитыми во внутрь у плеч, стоял у меня перед носом еще некоторое время. Меня удивило, насколько она великолепно выглядела в свои годы. Подсчитывая на скидку, ей должно было быть не меньше шестидесяти лет, но выглядела она на все сорок, притом, что практически ни единой морщинки не было заметно. Она рассказывала, как помнит меня совсем еще крохой, как будто это было вчера, и конечно же причитала, как и Вейн, о моих внешних изменениях. Затем, я узнала поближе Мишель, маму Вейна, и его папу – Робина, широкоплечего элегантного брюнета. Теперь стало понятно, в кого Вейн был таким красавцем – в свою маму. Мишель была очень красивая и высокая, почти наравне со мной, а волосы были длинные и роскошные, отливающие темным каштаном, я даже позавидовала ее тонкой, словно тростинка, талии и этим четким и ровным изгибам, переходящим в бедра. С такой фигурой можно смело выходить на подиум.

Наконец, мы зашли в холл. Первое, на что я обратила внимание, так это на лестницу. Она поднималась с двух концов, плавно сужаясь, и замыкалась кругом на втором этаже. Дальше уже начинались комнаты.

Мишель приготовила лазанью, поэтому сразу позвала присаживаться за стол. Признаться, такие столы, как этот, я видела только в залах для заседаний, он был длиною три или четыре метра. Впервые вижу такое чудо, притом, что семья была не настолько большой. Заказывая его, возможно учитывали сразу места для гостей. Не оставила без впечатлений и сама кухня, она была размером как наша квартира в Архангельске, здесь можно было наготовить хоть на двадцать человек, и зачем им такая площадь?

Наконец, мы принялись к трапезе. Вейн сел рядом со мной, а остальные расселись вразброс, видимо у каждого здесь было свое любимое место. Робин интересовался, как нам жилось в Архангельске и не устали ли мы в поездке. «Он еще спрашивает… – подумала я. – Конечно устали, одна только я намучалась от похмелья! Еще плюс к этому бессонная ночь, где даже в окно толком не посмотришь, одна темень, и музыку не послушать, так как посеяла где-то свои наушники, собирая сумки». Лазанья Мишели была потрясающая, с чем не поспоришь, она так и таяла у меня во рту, или же просто я была очень голодна.

Спустя еще какое-то время, я заметила, что напротив меня стояла еще одна порция лазаньи. И это даже не похоже было на порцию, если кто-то захочет добавки, рядом стоял стакан с какао и тарелочка с тостами, даже столовые приборы лежали рядом и, по-моему, кто-то оттуда уже успел отрезать кусочек и съесть его. «Они что, домового или призрака какого-то кормят?» – смутилась я.

– А для кого это место? – спросила я рядом сидящего Вейна.

– Для меня, – послышался чей-то голос напротив.

Я сначала подумала, что мне показалось, но кто-то поднял стакан с какао и, сделав глоток, поставил на место. Это было все на самом деле, жидкость в стакане действительно убыла, оставив следы шоколадной пенки на стенках. Вариантов оставалось немного, либо там и впрямь кто-то сидел, либо это чья-то шутка.

– Это Вильям, мой брат, – объяснил Вейн, пока я продолжала таращиться круглыми от удивления глазами в пустоту.

Мальчик наконец-таки решил показаться и начал постепенно, но при этом очень быстро, проявляться, словно 3D-голограмма, кусочек за кусочком, клетка за клеткой, пока полностью не стал видимым. Он совершенно не был похож на Вейна, начиная с лица, заканчивая волосами. Ему было одиннадцать, а блондином он пошел в своего деда, как объяснил Вейн. Странно, что мама не рассказала мне про Вильяма, видимо с тех пор, как мы переехали, родители не общались с ними до сегодняшнего дня.

– Как у тебя получается становиться невидимым? – спросила я у мальчика, уж очень меня заинтересовала такая способность.

– Ну, это нелегко! Я много тренировался чтобы исчезать на долгое время, тем более, чтобы моя одежда тоже становилась невидимой, – с энтузиазмом начал объяснять он мне. – Для начала, нужно поверить в себя, что ты это сможешь, затем, нужно четко ощущать свое тело: где находятся твои руки, кончики пальцев, ноги, в общем, все до мелочей. А дальше, я представляю, будто мои клетки меняют свой химический состав, от чего становятся невидимыми. Так я и научился, собственно говоря, становиться невидимым! – гордо заявил он, скрестив руки на груди и подняв к верху подбородок.

– Ух ты! – рассказ Вильяма меня очень заинтриговал. – Говоришь, все продумываешь? Тогда, можешь ли ты, к примеру, сделать невидимой только кожу, затем мышцы, капилляры и так далее, пока не останется лишь твой скелет. Кстати, кажется, это отличная задумка для Хэллоуина! – похвалила я сама себя.

– Хмм, а ты мне начинаешь уже нравиться! – с хитрющими глазами порадовался Вильям.

Вейн ударил ладонью об лоб, в ужасе понимая, какай новой дряни научила я этого проказника. Он поражался как такая мысль вообще могла взбрести ко мне в голову. Но его рассказ не мог просто не воодушевить меня на такую мысль.

Вильям добавил, что, если у меня возникнет желание, я могу к нему обращаться, чтобы он меня научил также становиться невидимой. Это было очень забавно услышать: меня будет обучать одиннадцатилетний мальчик. Но потом он напомнил мне, что и я не промах, умею пользоваться различными дарами, и попросил продемонстрировать для него какой-нибудь фокус, где я могу комбинировать несколько способностей в один трюк. Тут мне пришлось признаться, что я не умею пользоваться своею магией. Мальчики сначала приняли это за шутку, но потом, им стало совсем не смешно.

– А от тебя и вправду не пахнет магией! – выпалил Вильям достаточно громко, что за столом воцарилась гробовая тишина.

Я понять не могла: как в принципе можно учуять магию? По мне дак это был полный бред, поэтому я ждала объяснений.

– Это тоже самое, что животные чуют беду или себе подобных, – сказала Мишель, в ее глазах читалось подозрение. – Вы привели к нам в дом человека! – обозлилась она, не учуяв тот запах мага во мне. – Прости, дорогая, мне придется тебя ненадолго заморозить. Не переживай, это будет не больно, примерно вот так, – обратившись ко мне, Мишель подкинула виноградинку, после чего та, замерла в воздухе.

– Ну нет, я вам не подопытная крыса! – возмутилась я и, отодвинув стул, встала из-за стола. – Я не позволю проделывать такие фокусы со мной! – я была в гневе, эти люди ровным счетом просто издевались надо мной: сначала они сделали из меня какого-то мага, а теперь вновь доказывают, что я человек!

Дона начала отговаривать Мишель, давая понять, что та сделает только хуже для всех и для меня в том числе. Мама даже не успела объяснить в чем причина. Мишель не стала ее выслушивать и, направив на меня руку, сделала то, что собиралась.

Я почувствовала, как нахлынувшая волна ее чар окутала меня со всех сторон и начала сжимать, не давая возможности вдохнуть. Но невидимая оболочка вокруг меня не впускала ее внутрь. Я почувствовала жар, внутри меня томилась неведомая мне энергия. Это чувство можно было сравнить с воздушным шаром, давление в переизбытке давило на его стенки, от чего тот, в скором времени, мог лопнуть. Я была на грани, я чувствовала, что подхожу к этому. Неведомая мне сила просилась наружу, чтобы обрушиться на всех шквалом. Все случилось за считанные секунды: Вейн с Вильямом, попадали со стульев от ударной волны, так как они сидели ближе всех, но больше досталось первому, а стол, под сильным скачком давления, разорвало на две части, от чего он сложился как книжка. Я была словно вакуумным сосудом: выплеснувшую из меня энергию, воронкой вновь засосало обратно, от чего я отлетела в сторону и ударилась головой об кухонный гарнитур. Я почувствовала сдавливающую боль в моих легких, в ушах звенело, а из носа пошла кровь.

На кухне царил хаус и все было разгромлено из-за меня. Но по большей части, из-за своего самодурства, винили во всем Мишель, здесь она была не права. Теперь то ей придется все выслушать, прежде чем принимать какие-либо меры. Один вопрос все же был решен: я и вправду маг.

– Мое типичное утро! – сказал Вильям, взяв с уцелевшей тарелки, лежавшей в груде поломанной посуды, тост с ветчиной и сыром, и начал уплетать, треща за ушами. Походу у них частенько бывают такие завтраки, раз такой передряг его не удивил.

Бабушка Фрида, дала мне салфетку и кусочек льда, чтобы остановить кровь, а Вейн помог встать, так как боль в груди не собиралась проходить. Мишель упорно продолжала ждать объяснений от моих родителей. Ей, похоже, было плевать на разгромленные пол кухни. Обозлившись на всех, я вышла на веранду, чтобы не слышать их разговоров и присела на ступеньки.

Легкий ветер раздувал мои волосы и я, подняв голову к солнцу, грелась в его лучах. Здесь было тихо и немного прохладно, очень много также было растительности, я ощущала, что сижу словно в сосновом бору и это, не учитывая тот фак, что позади наших участков начинался лес. Позади меня раздался еле слышимый скрип дверей, а затем послышались приближающиеся шаги, я же продолжала сидеть не двигаясь, не придавая этому значения.

– Как ты? – узнала я голос Вейна, он присел рядом со мной, ожидая, что я что-то отвечу, но я продолжала молчать, будто его не слышала. – Так значит, это правда, что ты не умеешь пользоваться своими способностями? – в ответ была опять тишина. – Однако этот щит вокруг себя ты сумела создать.

«Так вот как это называется!» – в мыслях гневилась я. Своею упертостью Вейн начинал меня доставать.

– Я никаких барьеров не строю и никогда не пыталась создать! – взорвалась я. – А если так интересно послушать, что со мной не так, то тебе стоило оставаться там, а не идти за мной.

– Верно. Но на данный момент, ты для меня важнее старушкиных баек. Думаю, я воздержусь, и подожду пока ты сама не соизволишь мне рассказать.

Ну надо же! И с каких это пор я стала ему дорога, с сегодняшнего утра? Скорее всего он так пытался добиться от меня расположения. Я скорчила угрюмую гримасу и сказала, что этот день, когда я захочу ему что-то выложить, не наступит никогда.

Все было хуже некуда, но мой день стал окончательно провальным с того момента, когда я вспомнила про свой телефон и, достав его из заднего кармана джинсов, обнаружила, что он сломан. Видимо, когда меня откинуло в сторону, после неудачной попытки Мишели меня заморозить, я, в первую очередь, приземлилась именно на мягкое место. После чего мой айфон сформировал форму моей ягодицы и уже не был пригоден даже для ремонта. Собственно говоря, так мы и наладили с Вейном вновь общий язык.

Находясь еще в Архангельске, я уже подыскивала себе подходящий по моей специальности институт. И, к моему счастью, в МГИМО нашлось для меня место. Я договорилась по поводу моего перевода и, поэтому, сегодня я хотела съездить туда, оформив до конца все документы и узнать, когда смогу приступить к учебе, так как экзамены были не за горами и, к тому же, мне не хотелось проводить целый день с этой сумасшедшей семейкой без телефона. К моему счастью, Вейн собирался ехать в вуз, так и была решена моя проблема с выездом из этой «деревни» в город, хоть не надо просить постоянно отца.

Перед тем как выехать, мне срочно нужен был освежающий душ. И я была в шоке, когда узнала, что в этом доме нет отдельной ванной комнаты, только если туалет, то есть у каждой комнаты была своя собственная ванная. И зачем так заморачиваться?

Мы поднялись на второй этаж, и Вейн предложил мне сразу выбрать свою комнату. Выбор меня не шибко порадовал. Было всего пять комнат: первая комната, была Мишели и Робина, вторая – Фриды, третья – Вильяма, а четвертая – Вейна, и только пятая комната была свободна, в ней скорее всего поселят моих родителей. Собственно говоря, где могла спать я: либо с бабулей, либо с предками. Ни то, ни это меня не шибко утраивало. На что Вейн пожертвовал для меня свою комнату, сказав, что придется ему перекантоваться у своего брата.

После душа, можно было ехать в город. Я надела свою бежевую блузку с расклешенной кожаной юбкой с завышенной талией и дополнила этот образ туфлями на высоком каблуке и пошла искать Вейна, он сидел в комнате своего брата. Не трудно было догадаться, что вид у меня был обалденный, так как Вейн, увидев меня, будто в пол врос.

Спустившись на первый этаж, мы направились к двери, ведущей в гараж. Я была сильно удивлена, когда передо мной распахнулись дверцы лифта. Вейн объяснил мне, что гараж занимал слишком много места, и пришлось расположить его прямо под задним двором, а вместо лестницы поставили лифт, так как та занимала немалую площадь и в центре дома не вписывалась.

– Здесь еще один этаж? – заметила я, что кнопок было три. Теперь понятно, зачем им нужен был лифт, ведь кто захочет спускаться на два этажа до гаража практический каждый день?

– Да. На верхнем этаже, распложен папин кабинет, библиотека, стол для бильярда… а ниже уже и сам гараж. Я потом тебе покажу, – объяснил он.

Войдя в помещение, я обнаружила, что гараж действительно был здоровенный: для трех машин. Коричневый Порш – Робина, красный Пежо – Мишели, а черный Ауди – Вейна.

– Ты шутишь? Это серьезно твоя тачка? – не верилось мне. – Она стоит, не меньше трех лимонов, как тебе могут вообще доверять такую малышку?

– Ну, во-первых, ты сейчас очень меня обидела. Отец учил меня вождению уже с пятнадцати лет, и я еще ни разу не попадал в ДТП. Во-вторых, не хвастаюсь, но это Audi R8 V10 Plus, ее цена почти в три раза больше названной тобой цифры. А в-третьих, полезай уже в машину, если не хочешь опоздать.

Чертов хвастун! Название тачки мне ничего не давало, так как я толком почти не разбиралась в автомобилях. И зачем ему вообще была нужна такая машина, тем более двухместная, чтобы повыпендриваться? Вейн объяснил мне, что он был любителем драйва и скорости, от чего просто убивается по спортивным автомобилям. Эту тачку они выбирали вместе с отцом, они купили ее почти за гроши, так как предыдущий хозяин, халатно обращаясь с машиной, хорошенько помял ее, от чего и решил продать не желая ремонтировать, похоже посчитав, что реставрация ему недешево обойдется. Восстановить машину не составило труда. Так как Робин работал в крупной компании по разработке автомобилей, ремонт встал в невесомую сумму. К тому же, машина стала выглядеть как с нуля, не придерешься. А то, что в ней два сидения, Вейна ничуть не смущало, потому что в основном он ездил один, а если уж сильно приспичит прокатиться с друзьями, то Вейн с отцом просто менялись автомобилями.

Пока мы ехали по шоссе, успели выяснить, что будем учиться вместе и это в рамках не только одного института, но еще и на факультете «Социология». Разве что расходились планы на будущее: я хотела стать маркетологом, так как моя мама занимается дизайнами интерьера, меня тоже затянула такая профессия, а Вейн в будущем хочет стать руководителем отдела управления информацией, проще говоря – it-директором. Когда Вейн только узнал, что мы будем ходить на один и тот же факультет, сперва даже не поверил. «Бывают конечно в жизни совпадения, но не настолько же», – утверждал он, пытаясь докопаться до правды от меня. На что я только пожимала плечами.

Вейну нужно было отлучиться по каким-то делам, поэтому, он довез меня до вуза, а сам уехал. Так как я оставалась до сих пор без телефона, Вейн предложил мне встретиться после в вестибюле, а на месте уже решить, как дальше поступить.

К счастью, разобравшись со всеми документами, меня быстро приняли и смогли зачислить в тот же день. Все-таки не зря я тогда кипишилась, собирая все бумажки. Пока было еще время, я спустилась в вестибюль, чтобы подождать Вейна, но я так и не дождалась его. Когда началась пара, я попросила охранника передать, на случай если меня будет искать Вейн, что я ушла на пару. Так я отправилась искать кабинет, хорошо хоть висели указательные таблицы, иначе, я бы до конца дня скиталась по всем крылам института.

После пары мне нужно было зайти в библиотеку, чтобы забрать книги, которые мне пообещала собрать библиотекарь. Но не успела я выйти из кабинета, как ко мне прицепился один из моих одногруппников – Глеб. Парень был довольно приставучий, все пытался завязать со мной разговор, на что я, решив взять из этого выгоду, предложила ему помочь мне унести книги до моего шкафчика, который я еще не успела отыскать.

По пути из библиотеки, мы наткнулись на Вейна. Он тем временем как раз искал меня. Увидев его, сперва, я не могла понять, что он прятал за своею спиной, но затем, когда он подошел поближе, то достал из-за нее большой букет из красных и белых роз. Он каким-то образом узнал о моем дне рождении и не признавался как, сказав, что о таком дне невозможно забыть. Это было неожиданно и до дрожи мило, это был первый за сегодня человек, не считая родителей, который меня поздравил: вот что значит быть без телефона. От вспыхнувших эмоций, я приобняла Вейна, прижавшись к нему одной рукой, так как второй еле-еле удерживала тяжелый букет. Он тоже, слегка приобняв меня, нежно чмокнул в макушку. Глеб был удивлен, что мы с Вейном были знакомы и после того, как я поблагодарила Вейна за цветы, видимо, подумал, что тот мой парень, поэтому спихнул книжки нам и удалился. Да уж, такое впечатление обо мне с первого дня в вузе оставляло желать лучше, ему достаточно было кому-либо сказать, чтобы пустить слух обо мне, как это происходит со всеми новичками.

Дойдя до шкафчика, мы избавились от книг и я, аккуратно запихав туда букет, закрыла дверцу и тут же подпрыгнула на месте от испуга. Рядом стоял парень и в упор смотрел на меня.

– Ой, прости что напугал. Ты новенькая? – спросил он меня. – Тебя я б ни за что не забыл, если бы здесь увидел… Эммет, – добавил кареглазый блондин, подперев плечом соседний шкафчик.

– Это Эмма, – ответил Вейн за меня, так как я была немного в ступоре от такого знакомства, а затем представил мне еще двоих своих знакомых, также стоявших рядом: – Джаспер, Германн.

– Значит, вы дружите? – заметил Джаспер, в глазах его забегали бесенята.

– Ну да, мы дружим, – ответила я. – А что не так? – я не понимала, чему было тут радоваться.

Джаспер, проигнорировав мой вопрос, посмотрел на Вейна и что-то ему сказал, но со стороны, это больше было похоже на шепот, я бы даже назвала это «шипением», после чего второй кивнул. Я не понимала, что это значит, и потребовала объяснений, что это у них за тайный язык. После моего вопроса, парни и сами как будто были в недоумении, что происходит. От чего Вейн сказал, что этот разговор лучше продолжить за чашечкой кофе, а не в публичном месте. На этом мнении все согласились с ним и тут же переключились на другой разговор.

– Кстати, сегодня тренировки перенесли на шесть, ты идешь? У Палыча сегодня намечается свидание, поэтому он попросил прейти пораньше, – предупредил Джаспер Вейна, продолжая сверлить меня взглядом. – Можешь и Эмму с собой взять. Пусть посмотрит, как играют в баскетбол настоящие мужчины, – выпендривался он, от чего мне ужасно сильно захотелось закатить глаза.

– Вот черт, я и забыл про них! Извините ребята, но сегодня я не смогу. У меня запланированы уже другие планы на вечер, – сообщил Вейн, намекая за моей спиной глазами на меня.

За этим, последовали ехидные переглядки, и парни ушли. Я до сих пор не понимала, что вообще сейчас было, и уставилась на Вейна вопросительными глазами. Но он в ответ лишь пожал плечами, сказав, что потом все объяснит. Так мы отправились на пару, и я вновь начала докапываться до него, так как мне безумно хотелось узнать о его планах на вечер. Но Вейн и тут напрочь отказывался мне признаваться, сказав, что это сюрприз.

После занятий мы поехали домой. Наконец, мы остались наедине, а это означало, что теперь я узнаю об этой странной беседе с парнями.

– Хмм… Ну как тебе объяснить, – начал пытаться что-то рассказать Вейн, не отрывая глаз от дороги, – если перевести это на русский, то парни тоже, как мы с тобой, «чародеи».

– Что значит перевести на русский? И вообще, мама говорила, что мы маги… – перебила я.

– Не перебивай, сейчас я все объясню, – попросил он. – Можешь это называть как хочешь, магами, чародеями, волшебниками, кем угодно, все равно это будет не точное понятие. Тому слову нет конкретного перевода. Так как мы древнейший народ, то и язык у нас мертвый, он чем-то похож на латынь, но я точно не уверен, потому что он зародился раньше, чем первый человек на этой планете. На нашем языке разговаривают только чародеи, простым людям слышны лишь непонятные звуки, к примеру, как и ты не услышала, что спрашивал Джаспер, так как блокируешь свои способности и даже не знаешь, как ими пользоваться. Он спрашивал: чародейка ли ты. И поэтому, ты не можешь расслышать его, потому что этот язык мертвый, то есть неслышимый, на нем говорят лишь истинные колдуны.

– Погоди, ты умеешь говорить на этом мертвом языке? – удивилась я. – И как такое в принципе возможно?

– Эми, я могу говорить на любом языке. Потому что Миррайя, объединяет все народы, кто есть на этой планете и кто был.

У меня созрел новый вопрос, они всплывали просто из ниоткуда, столько всего многого я оказывается не знала. Я не понимала, о какой Миррайе он говорил. От чего Вейн выпал просто в осадок. Не известно по какой причине мне родители не рассказали о ней. Оказывается, Миррайя – это второй мир, вселенная для нас, магов, она появилась миллиарды лет тому назад, Земля тогда еще только формировалась. Также существует Адмурдия, откуда, собственно говоря, тот самый Адмурд, желающий власти. Забавно было заметить, что у него имя было схоже с этим миром, видимо в честь Адмурдии ему дали такое прозвище, посмеялась я. Как объяснил Вейн, раньше, чтобы попасть из Миррайи на Землю, было создано множество порталов, с помощью которых можно было попасть в разные уголки планеты, но тогда магам пришлось бы изучать тысячи различных языков, что просто невозможно, тем более что языки с каждым поколением менялись, либо коверкались. Поэтому, на всех магов была наложена так называемая языковая пелена, то есть, когда мы слышим какой-либо из языков, наш мозг перепрограммируется, от чего мы можем понимать или говорить на любом иностранном языке.

– Получается, мы хоть сейчас можем попасть туда? – мне очень хотелось посмотреть на эту Миррайю.

– Увы, Эми, но нет! Вся соль в том, что на Земле наша магия почти в два раза сокращается, просто потому, что это не наш мир, и он не питает нас той энергией, что может дать Миррайя. Поэтому, Адмурд постарался, чтобы ты была здесь и уничтожил все порталы. Он боится твоей могущественности. Так что теперь никто не может вернуться в Миррайю, как и попасть сюда, на Землю. А сейчас, давай на этом остановимся, мы почти приехали, – закончил Вейн; время промчалось так быстро, что я не успела заметила, как мы доехали до дому. – У тебя очень много вопросов и, боюсь, что одним днем все тебе не рассказать. И у меня к тебе огромная просьба, пожалуйста, не спрашивай своих предков, почему они не рассказали тебе про Миррайю. И моим не говори, что ты о ней что-то знаешь. Не хочу тебя обидеть, но все это кажется подозрительным, – Вейн посмотрел на меня и, взяв мою руку, пообещал: – Просто, доверься мне.