Наследник императора

– Ну вот, правильно. Узнаю прежнего Креончика. – Император поднялся с колен и положил сухофрукты рядом с матрацем Креона. – Всё будет хорошо, поправляйся и будь здоров.

– Благодарю, – ответил Креон.

Когда наступил поздний вечер, и все ушли спать, император решил немного выпить в кругу друзей. Всё-таки они одержали победу, небольшую, но победу. В комнате сидели Квинт, легат Луций Калид, консул и проконсул и несколько преторианцев. Эмилий полулежал на ложе и пил вино.

– Знаете, – проговорил легат. – Я ведь мог сейчас лежать на том поле.

– Но слава богам, ты сидишь с нами и наслаждаешься дешёвым вином, – ответил Эмилий и улыбнулся.

– Не богам, отнюдь, – сказал Луций и задумался. – Хочу признаться кое в чём…

– О, секретики, – обрадовался Эмилий и отложив вино, подложил кулачки под подбородок.

– Во время сражения, за мной гнался один кельт, – начал рассказывать легат. – Если бы не легионер, который заметил его, я бы возможно сейчас был мёртв. Да если бы я и справился с ним, меня бы всё равно убил лучник. Но этот парень, он…Он спас меня, подставив своё тело под стрелу. Я даже забыл спросить его имя. Вроде бы он из первой центурии испанского легиона. Лицо мне его показалось знакомым, но я не смог вспомнить, где я его раньше видел.

– Значит нужно найти его и вознаградить, – сказал возбуждённо император и ударил слегка по столу. – Хочу лично с ним познакомиться. Обычно такие герои попадают ко мне в гвардию. – Император посмотрел на Квинта и улыбнулся.

На следующий день, легат Луций начал расспрашивать первую центурию о некоем юноше. Описать было сложно, особенно когда он не знал его имени. Но никто не понимал о ком идёт речь. Тогда Луций решил допросить центуриона, но император запретил его тревожить по всяким пустякам и было решено прекратить поиски.

– Некоторые герои всё же остаются безымянными, – сказал тогда император.

Легионер Юний Курций сидел возле костра и грел руки. Из контуберния остались лишь двое. Увидев, как к ним подходит легионер Марций, отличный повар и новый друг, Юний проговорил:

– Ну наконец-то, где тебя носит?

– Знаете, очень сложно сейчас найти мясо, – буркнул Марций.

– Да ну! – Воскликнул весело второй легионер из контуберния, его звали Клодий. – Неужели ты достал мясо?

– О да, парни, – самодовольно ответил Марций. – Сегодняшняя похлёбка будет казаться вам амброзией.

Приготовив обед, который являлся одновременно и завтраком, легионеры расселись вокруг костра и приступили к горячей пище.

– Что Луцию надо от нас? – Спросил Клодий с набитым ртом.

– Потерял кого-то, вот и ищет, – ответил Марций. – Легионера, который спас его. Говорит, из нашей центурии.

– А он не сказал, как он выглядит? – Спросил Юний, задумавшись.

– Да как остальные легионеры, доспехи, туника, всё как обычно.

Все замолчали. Но затем Марций перестал есть и проглотив, потребовал к себе внимание.

– Ещё у него амулет висел на шее, – сказал Марций. – Вроде бы из нас никто не носит амулеты. Наверное, он ошибся, и этот парень не из нашей центурии.

– Амулет говоришь, – медленно проговорил Юний и почесал подбородок.

Он вспомнил, как однажды Аристон показывал Юнию свои амулеты. Красный – подарок любимой женщины, а деревянный – иудея.

– Парни, – сказал Юний, поднявшись с земли. – Ведь это наш Аристон. Клянусь сандалиями Меркурия.

– Ты так думаешь? – Спросил Клодий и приуныл. – До сих пор не могу поверить, что он погиб. Если бы не он, кто бы возглавил наше войска? Вёл он себя как истинный полководец, хотел бы я ему служить.

– А ну-ка, Марций, – сказал Юний. – Покажи мне, где живёт сейчас легат Луций Калид.

Марций быстро доел свою кашу и вместе с остальными парнями, последовал искать легата. Нашли они его вместе с императором. Они находились в хижине, где лежал центурион Креон. Вместо легата вышел Квинт. Осмотрев небольшой отряд легионеров, он спросил, что им надо.

– Нам нужен легат Луций, – ответил Юний за всех. – Мы знаем легионера, которого он ищет.

Квинт ничего не ответил и закрыл за собой двери. Через несколько минут он снова вышел и пригласил в дом Юния. Одного. Император сидел на деревянной лавочке и разговаривал с центурионом. «Император так радеет о своём войске. К каждому относится, как к собственному сыну», – подумал в этот момент Юний.

Остановившись напротив легата и императора, легионер Юний встал в струнку и отдал римский салют. Заметив Креона, Юний кивнул ему и пожелал скорейшего выздоровления.

– Ну и где тот храбрец, что спас задницу моего друга Луция? – Спросил император.

– Вы нашли его? – Спросил легат.

– К сожалению, он погиб, – ответил Юний.

– Какая досада, – проговорил император. – А как его звали хоть?

– Аристон, – ответил Юний. Лежащий на полу Креон подавился собственной слюной. – Он был в нашем контубернии. Этот доблестный юноша возглавил центурию, когда центурион Креон получил ранение.

– Удивительно, господа! – Воскликнул Эмилий и встал на ноги. – Точно также зовут моего дражайшего сына. Наверное, все Аристоны такие смелые. Жаль, что он погиб, и я не успел с ним познакомиться. Ну что ж, помянем храброго легионера.

Император прикрыл глаза, сложив руки вместе, словно молясь богам. Спустя минуту молчания, он снова улыбнулся.

– Можешь идти, легионер, – сказал Квинт.

Юний отдал честь и вышел. Креон сильно вспотел и залихорадил. Но на него никто не обращал внимание. Спустя молчание, легат воскликнул:

– Вспомнил!

– О боги, я чуть не помер, – буркнул Эмилий, схватившись за сердце. – Зачем ты так кричишь?

– Я вспомнил, – уже тише повторил Луций. – Точно также выглядел ваш сын. Теперь понятно, почему его лицо мне показалось таким знакомым.

– Что? – Не понял Эмилий и перестал улыбаться. – То есть ты хочешь сказать, что ты видел Аристона? Моего Аристона? В доспехах легионера? На поле брани!

Император покраснел, как рак от злости. Он подошёл к легату и посмотрел на него суровым взглядом.

– Н-н-ет, – промямлил, заикаясь легат. Даже легат не выдерживал этот взгляд. – Я сказал, что он был похож на него. Вот и всё. Это ведь невозможно, ваш сын сейчас отдыхает в Лондиниуме.

– Вот именно! – Сказал Эмилий и повернулся к легату спиной. Остановившись напротив ложа центуриона Креона, Эмилий удивился. Он впервые видел плачущего солдафона до мозга костей. Его тело лихорадило, и он пытался успокоиться, сжав зубы. – Креончик, что с тобой? – Эмилий сел рядом с ним и взял его мозолистую руку.

Но Креон не мог произнести ни слова. Его язык словно онемел.

– Тише, Креон, – проговорил ласково Эмилий и погладил центуриона по волосам. Затем он налил в кружку воды и поднёс её к дрожащим губам Креона. Когда Креон пил, половину он разлил на себя. Руки его дрожали, и он не мог себя успокоить.

Креон посмотрел на императора тем же взглядом, когда он смотрел в последний раз на Аристона. Взглядом, просящим прощения.

– Император, – проговорил Креон. – Простите меня.

– За что? – Удивился Эмилий и улыбнулся. Он взял Креона за сильную руку и не отпускал.

– Это был ваш сын, – наконец признался Креон. – Это был Аристон.

Эмилий перестал улыбаться и отпустил руку центуриона.

– Но этого не может быть, – прошептал Эмилий так, чтобы его никто не слышал кроме Креона. – Аристон остался в канабе28*. Ты ошибаешься.

– Нет, – ответил так же шёпотом Креон. – Он притворился легионером и шёл вместе с нами. Я узнал об этом на полпути, после засады в лесу. Он спас меня…

– Почему ты мне ничего не сказал? – Спросил Эмилий.

Центурион ничего не ответил. Эмилий поднялся с колен и посмотрел на Квинта.

– Что-то случилось? – Спросил обеспокоенно центурион Квинт.

– Это был…Аристон!

Император более не мог сдерживать эмоций. Он выбежал на улицу и закричал. Слёзы душили его, но он не в силах был заплакать. Он задыхался и не мог дышать. Эмилий упал на колени и сжал снег. Квинт и легат подошли сзади, пытаясь его увести. Многие легионеры и местные жители услышали крик императора и собрались вокруг него, чтобы узнать, что происходит.

– Принцепс, – говорил Квинт.

– Аристон! – Закричал Эмилий. – Его убили! Убили! Мой сын мёртв!

Квинт взял за руку императора и начал уводить в дом. После его ухода, люди приступили к обсуждению. Сказать, что Юний был изумлён – не сказать ничего. «Выходит, этот чудак и вправду был сыном императора …»

***

Проснулся Аристон от крика. Только не от своего. Ему показалось, что кто-то зовёт его. И голос был императора. Стояла светлая ночь. Рядом спали трибун и легионер Нумерий. Аристон протёр глаза и поднялся с импровизированного ложа. Лунный свет попадал в яму. Юноша заходил вокруг неё и придался размышлениям. Умирать здесь он не собирался. Он должен вернуться к Эмилию, должен вернуться к жене, к своему ребёнку. Просто лечь и умереть здесь было бы весьма эгоистично с его стороны.

Он не ел уже два дня. Силы покидали его. Но способность мыслить он всё ещё сохранял. Прикоснувшись рукой к стене, он ощутил замёрзший грунт. По сути, если копать ночью, то есть вероятность сбежать. Но как можно убежать, если сил совершенно не было? Аристон поражённо опустился на землю и схватил голову руками.

Немного посидев, он услышал голоса сверху. Подняв голову, он увидел длинные волосы, свисающие вниз. Голоса были как мужские, так и женские. Затем вниз неожиданно упала тяжёлая и толстая верёвка. Аристон от удивления встал. Сверху что-то крикнули, очень похожее на приказ лезть наверх. Нумерий и трибун уже успели проснуться.

– О боги, – проговорил трибун. – Неужели они пришли за нами?

Трибун Валерий первый подошёл к верёвке и начал залезать наверх. После полез Нумерий и в конце уже Аристон. Наверху стояли незнакомые мужчины в овечьих шкурах и в рогатых шлемах. Их было около дюжины и все они пришли за ними.

– Что им надо от нас? – Спросил Аристон.

Но вместо ответа его руки связали, впрочем, как и остальным пленникам и повели по ночной мгле во «дворец» вождя. Быть может, вождь простил их и хочет снова попробовать взять в своё услужение?

Зайдя в большой дом, с высокими потолками и круглообразной залы, с ковром из мха на полу, Аристон увидел сидящего на деревянном троне человека. В свете факелов и жаровен, которые были расставлены вокруг, он увидел рыжую бороду и длинные косы вождя. Рядом с ним сидели его сыновья – те самые, что поймали Аристона, и Мата. Не доходя несколько шагов, воины остановились, пленники – тоже.

– Это Муйредах, – прошептал трибун.

Рядом стоящие воины, ударили Аристона деревянной булавой по коленям, чтобы он поклонился их вождю. Юноша взвыл от неожиданности, но опустился. Остальные же продолжали стоять. Впрочем, их сюда не приглашали. Вождь Муйредах поднялся со своего места и медленно направился к пленникам. Остановившись напротив, он с отвращением сплюнул.

– Кто? – Спросил вождь на кельтском.

Мата встала в полный рост и подошла к отцу. В свете факелов девушка казалась ещё прекраснее. В прошлый раз Аристон видел её лицо лишь в ночном сумраке. Мата указала пальцем на Аристона, а на остальных махнула рукой и что-то рявкнула недовольно. Кельты извинились перед ней и собрались уводить трибуна с легионером обратно. Аристон занервничал.

– Куда вы их ведёте? – Спросил Аристон.

– Будь покоен, Аристон, – ответил трибун. – Им нужен ты, а не мы.

Когда римлян увели обратно на улицу, вождь начал осматривать Аристона. Аристон был одет в одну тунику и калиги. Доспехов на нём не было. Заметив амулет, висящий у него на шее, Муйредах прорычал:

– Вор!

Слово было сказано на латинском.

Вождь схватил амулет Тамира и оборвав его с шеи Аристона, забрал себе. Мата начала что-то объяснять своему отцу, всё время указывая пальцем на Аристона. Рассказывала она как обычно быстро и жестикулируя, как Эмилий. Муйредах устало закатил глаза и нехотя заговорил, обращаясь к пленнику:

– Откуда он у тебя?

– Тамир подарил мне этот амулет, – ответил Аристон, дерзко смотря в глаза кельта.

– Тамир? – Повторил вождь. – Точно такой же амулет я однажды подарил Тамиру. Это мой амулет – он достался мне ещё от моего отца. За то, что Тамир вылечил меня от смертельной болезни, я подарил его ему. Но как он оказался у тебя? Ты вор!

Говорил вождь на чистом латинском. Что было довольно удивительно.

– Я не вор, – ответил Аристон. – Я спас Тамира во время гладиаторских боёв.

– То есть, ты защитил его от римлянина? – Удивился вождь.

– Да, – ответил Аристон и дополнил: – я не мог смотреть, как безжалостно убивают ни в чём неповинных людей.

Вождь хмыкнул и сел обратно. Братья с презрением смотрели на Аристона и казалось, норовили убить его.

– Тамир не стал бы дарить амулет грязному римлянину, – сказал вождь. – Но, если он оказался у тебя, значит, ты либо говоришь правду, либо ты обыкновенный вор. – Он почесал бороду и продолжил. – Я дам тебе один шанс. Если ты говоришь, что ты спас Тамира на гладиаторских играх, значит, ты хороший боец. Завтра ты докажешь это, сразившись с моим сыном Рибом. Если ты одолеешь его, то я поверю тебе, и ты будешь отпущен на волю. Если нет, то будешь убит. Убит как вор.

Один из сыновей рассмеялся. Это явно был Риб. Высокий, жилистый исполин. Одного телосложения с Креоном. Но он однажды уже победил Креона, значит сможет и одолеть кельта, тем более вряд ли кельт обучен греческой борьбе и римскому фехтованию. Мата была явно недовольна.

Когда уводили Аристона, Мата шла рядом и возмущалась, всё время повторяя слово «отец».

– Не беспокойся, – сказал Аристон. – Твой брат не убьёт меня.

Мата словно поняла его и вздохнула. Аристона привели к старой конюшне. Кроме сена здесь ничего не было. Девушка снова достала из уже новой сумки мясо и хлеб и передала их в руки Аристону. Но юноша жестом отказался. Девушка вопросительно посмотрела на него.

– Ты лучше моих друзей накорми, а не меня, – сказал Аристон.

Мата сдвинула тёмные брови на переносице, выражая недовольство.

– Они пытаться убить мой отец, – сказала она на грубом латинском и сжала кулаки от злости.

Аристон задумался. Они ему ничего не говорили про покушение. Девушка стояла рядом, скрестив руки на груди. Аристон подошёл ближе и взял её руки в свои, смотря прямо в глаза. Мата удивилась такой дерзости, но не сопротивлялась.

– Мата, – сказал Аристон. – Пообещай мне, что мои друзья будут освобождены в случае моей победы.

Девушка хотела ответить – нет – но, смотря в голубые глаза Аристона, в которых отражалась его чистая, добрая душа она ответила:

– Хорошо. Я поговорю с отцом.

Это было сказано на кельтском, но Аристон почему-то был уверен в своём переводе. Девушка передала пожитки с едой Аристону, вместе с фляжкой с водой и вышла, заперев его в конюшне.

Плотно поужинав, Аристон тут же уснул. Наутро к нему снова зашла Мата и улыбаясь, передала завтрак. Аристон поблагодарил девушку, и она вышла. Она явно что-то испытывала к нему и это Аристон чувствовал. Она была безусловно красива и мила, и добра и воинственна, но у Аристона уже есть жена, любимая жена, однако сердце было занято отнюдь не Киссой, а Эмилием. Он всё время думал о нём, вспоминал объятия и первый поцелуй. Иногда он представлял, что амулет Киссы ему подарил император и целовал его. Но перед глазами тут же появлялся образ жены, которая смотрела на него с укором. Правильно. У него семья, ребёнок. А император – по сути его усыновил. Ни о какой связи, кроме родственной, он не должен думать.

Закончив с завтраком, Аристон начал воображать скорый бой. Он не был уверен в своей победе, ибо Риб был намного сильнее его. К тому же юноша сильно ослаб не только физически, но и духовно. Впрочем, если он будет убит, то умрёт достойно, сражаясь за свободу, как еретик Тамир и его ученики.

Ближе к полдню за ним пришли. Однако никаких доспехов ему не дали. Привели они его к небольшой площади, где уже собрался народ, чтобы посмотреть на бой. Когда Аристон проходил мимо кельтов, они толкали его и бросали проклятия. Аристон не обращал на них внимание. Впереди находился трон вождя, рядом с ним стояли его стражники и Мата с остальными братьями. Также здесь находилась и жена вождя. Такая же рыжеволосая женщина, похожая на Мату. Бой был важным, он решал судьбу не только Аристона, но и Риба. Ведь Риб был самым старшим из сыновей и в случае победы Аристона, их племя могло лишиться главного наследника.

Остановившись, Аристону передали меч. Римский меч. В то время как Риб был вооружён огромной булавой, словно булава – это основное оружие кельтов. Юноша на миг представил, как этой самой булавой ломают ему бёдра и пробивают череп. Кельт так же, как и Аристон был без доспехов. Для демонстрации, он снял с себя верхнюю одежду и остался в одних штанах. Аристон не последовал его примеру. Вождь поднялся с ложа и что-то провозгласил громким голосом, наверное, что-то вроде напутствующих слов, что говорит император во время помпы. Закончив речь, народ выразил восхищение.

Аристона толкнули вперёд и начался бой. Вокруг стояли люди и подбадривали сына вождя. И только Мата мысленно молилась за победу Аристона.

Барабанщики ритмично начали бить в кожаные барабаны. Всё это напоминало сейчас церемонию жертвоприношения, где Аристон – жертва. Кельт был выше Аристона на две головы, а его широкая мохнатая грудь полностью закрывала от Аристона часть зрителей. Риб крутил и махал в воздухе свою булаву, демонстрируя своё мастерство владения оружием. Аристон в свою очередь стоял на месте и не двигался. Меч он держал двумя руками, защищая незащищённые части тела. Если бы ему дали хотя бы щит…

Кельт перестал кривляться и играть на публику. Он зарычал как зверь и набросился на юношу. Замахнувшись над ним, Аристон молниеносно отпрыгнул в сторону и забежав сзади, нанёс удар в спину. Народ неистовствовал. Кельт, разозлившись от небольшой раны, начал наносит удары быстро и резко, словно держал в руках топор и рубил деревья. Аристон только и успевал, что отбегать в сторону, ибо парировать он бы всё равно не смог, булава была больше и тяжелее меча. В очередной раз замахнувшись, кельт ударил по мечу с такой силой, что он треснул по полам. Люди ахнули от удивления. Аристон изумлённо покосился на остатки своего меча, но не собирался сдаваться. Воспользовавшись моментом, когда Риб уже праздновал свою победу и расслабился, юноша, нагнувшись, быстро проскользнул между мохнатых ног кельта и оказавшись сзади, запрыгнул ему на спину, обхватив ногами его туловище, норовя повалить на землю. Риб от неожиданности уронил тяжёлую булаву себе на ногу и закричал от боли. Зрители громко смеялись над ним. Аристон схватив Риба за шею, отталкиваясь телом назад, наконец повалил варвара на землю. Риб неуклюже упал, а Аристон тем временем быстро оседлав его, направил остатки своего меча над его горлом. Кельты перестали смеяться и в воздухе повисла тишина. Никто не ожидал такого поворота. Риб тоже. Юноша оказался слишком ловким и благодаря своему невысокому росту, смог одолеть варвара голыми руками, словно лев.

Жена вождя прикрыла лицо руками, ожидая смерть своего старшего сына. Но Аристон даже не думал его убивать. Вместо этого он откинул сломанный меч в сторону и слез с Риба. Риб с недоумением посмотрел на Аристона. Юноша улыбнулся ему и подал руку. Риб принял её и поднялся, всё ещё не понимая, что произошло. Все молчали. Неужели смерти не будет? Вождь поднялся с трона и вышел на импровизированную арену. Сначала он внимательно осмотрел своего сына, ища ранения. Но ничего кроме небольшой царапины на пояснице он не нашёл.

– Почему ты не убил моего сына? – Спросил Муйредах на латинском.

– Каждый достоин жизни, – ответил Аристон. – Даже враг. Тамир сказал мне – нужно уметь прощать. Прощение – лучше любой мести.

– Моя дочь была права, – проговорил вождь. – У тебя и вправду доброе сердце.

Затем он заговорил на кельтском, обращаясь к зрителям. Он всё время указывал пальцем на Аристона и жестикулировал. По окончании речи, он снова подошёл к юноше и положил ему руку на плечо, слегка приобняв. Зрители зарукоплескали, выражая одобрение.

– Как тебя зовут? – Спросил наконец вождь.

– Аристон.

***

После поединка был назначен пир, на который был приглашён Аристон. Пришёл он на него всё в той же шерстяной уже затасканной тунике, в сопровождении небольшого эскорта из стражников вождя. Ужин проходил в небольшой зале, намного меньше, нежели у императора Римской Империи. Всё было весьма скромно, а из гостей присутствовал лишь интимный круг родственников. За деревянным длинным столом сидели жена вождя, трое сыновей, один из которых был самым младшим, лет семи, дочь Мата, сам вождь и несколько воинов-военачальников, видимо также являющихся кровными родственниками семьи вождя.

По приходе Аристона, все разом перестали переговариваться. Кельты, которые сопровождали его, приветствовали своего вождя и вышли на улицу, оставив Аристона наедине с кельтской семьей. Все смотрели на «римлянина» кто с презрением, а кто с уважением.

– Присаживайся, друг, – сказал вождь, указывая жестом на ложе возле себя. Там же восседала и Мата.

Аристон кивнул и повиновался. Пока он шёл, кельты смиряли его взглядом. Они были одеты в кофты с длинными рукавами и штаны. У военачальников прямо на столах находились их рогатые шлемы. Все мужчины, кроме младшего сына, были косматыми и бородатыми. Взгляд их был подобен хищникам. Они громко дышали и пыхтели. Глаза налились кровью. Они явно негодовали и не желали сидеть с врагом за общим столом. Один из них всё же не выдержал и начал ругаться, всё время тыкая пальцем на Аристона. Вождь спокойно отреагировал и жестом попросил его замолчать. Разгневанный кельт ударил кулаком по столу и надев на голову шлем, вышел из хижины. Вождь не стал обращать на него внимание.

Когда Аристон сел, Мата улыбнулась ему и сразу же позаботилась наполнить его пустую миску едой. Аристон поблагодарил её и принялся жадно есть. Риб сидел напротив и потирал больное место, куда Аристон нанёс удар.

– Аристон, – начал говорить Муйредах. – Ты храбро сражался и доказал своё мастерство фехтования и борьбы. Ты очень ловкий, как ласка. Никто не ожидал, что ты сможешь так быстро голыми руками побороть моего самого сильного воина и сына Риба.

Услышав своё имя, Риб отвлёкся от еды.

– Благодарю за похвалу, вождь Муйредах, – ответил Аристон. – Я так полагаю, вы сдержите своё слово и отпустите меня?

– Подожди, не торопи события, – сказал вождь и слегка улыбнулся. – После поражения, я потерял много бравых воинов. В недавней битве погиб мой сын. Твой народ убил его. Его смерть я не способен простить вам.

– Позвольте заметить, – дерзко перебил его Аристон. – Это вы напали на нас. Причём вели войну вы явно не по правилам, и я считаю весьма недостойно. Я тоже потерял родного человека, но это не повод ненавидеть вас. Наверное, у вас на то были веские причины, раз вы вступили на тропу войны с Римской Империей.

Вождь некоторое время молчал, переваривая слова Аристона. Но после произнёс:

– Главная причина нашей войны – это месть. Я думаю, это достаточное основание.

Муйредах встал и заходил по маленькой комнате.

– Когда-то я жил близ канабы, со своей семьей. Мне было столько же лет, сколько и тебе. Я выучил латинский, потому что всё время контактировал с римлянами. Римляне казались мне дружелюбным народом, они не трогали нас. Мой отец пас овец и продавал шкуру римским торговцам. Но однажды, я вернулся домой и увидел, как несколько легионеров насилуют мою мать, а отец тем временем лежал на полу с перерезанным горлом. Испугавшись, я убежал в лес. С тех пор не возвращался. И я решил отомстить. Я собрал людей вокруг меня, и мы ушли. Вы называете нас варварами, когда сами ничуть не отличаетесь от животных.

Вождь сплюнул и проговорил проклятие на своём языке.

– Моя жена тоже лишилась родителей, – начал рассказывать Аристон. – Их убили кредиторы и подожгли дом. Однако она не жаждет объявить войну всей Македонии, лишь из-за того, что какие-то необразованные, никчёмные и нравственно опущенные македоняне убили её семью. Точно так же и в вашем случае. Признаюсь, я тоже в своё время терпеть не мог римлян.

После последнего слова, вождь удивился.

– Да, ибо я не римлянин, – продолжил Аристон. – Я эллин, с острова Кифера. Римские работорговцы похитили меня и обратили в рабство, продав на торге владельцу лупанария, то есть публичного дома.

Аристон понял, что не стоит уже скрывать все свои тайны. Если он не будет с ними откровенен, то его не отпустят на волю.

– И поверьте, я ненавидел римлян поболе вашего и каждому желал смерти. Но после знакомства с одним человеком, который является чистокровным римлянином, я изменил своё мнение. Не все римляне грубые, кровожадные, самовлюблённые и высокомерные, многие из них хорошие люди. Хочу сказать, что не стоит судить о народе в целом лишь по кучке подонков. Уверен, они были наказаны сполна за своё преступление. А объявлять войну всему Риму я полагаю неразумно. И вы и мы потеряли много людей. Мне кажется, у многих погибших воинов были семьи, которые ждали их дома. Для вас война – это всего лишь повод доказать своё превосходство, поравняться силами друг перед другом, но вы не задумываетесь о судьбах своего же народа и думаете только о себе. Это эгоизм.