Постучи в мою дверь

– Что-то еще, господарь?

От Олеси не ускользнуло, с каким раздражением Габор повернулся к Фиданке:

– Больше ничего не нужно.

И с нажимом повторил:

– Ступай.

Глаза девицы недовольно сверкнули. Олеся закусила губу. Ох, и добавит же она ей неприятностей. А у нее и так проблем полно. Таких «Фиданок» в их компании было полно. Закладывали друг друга ради повышения и прибавки к зарплате. Олеся удивлялась, как им хватает времени на сплетни и на работу. Фиданка присела в поклоне:

– Как прикажете, господарь.

Она скользнула по Олесе ненавидящим взглядом и, развернувшись, вышла.

Олеся перевела взгляд на Габора, по-прежнему сидящего у ее ног.

– Я ей не нравлюсь.

Он удивленно поднял брови:

– Кому?

– Фиданке.

Габор взял с подноса серебряный бокал, над которым вился едва заметный парок.

– Кто это?

Олеся едва сдержала улыбку. Получила, мерзкая сплетница? Он даже не знает ее имени.

– Служанка. Которая сейчас была здесь.

Габор выглядел удивленным. Он протянул ей бокал.

– Выпейте. Это поможет согреться.

Олеся взяла из рук Габора бокал, намеренно коснувшись его пальцев своими. Он ответил ей тяжелым пристальным взглядом, от которого внутри вспыхнул огонь. Олеся отдернула пальцы. Она точно что-то делает неправильно.

– Горячо…

Габор поднялся на колени, став почти вровень с ее головой. Он осторожно поднес к ее губам бокал:

– Пейте.

Олеся вдохнула пряный запах и несмело сделала глоток. Подогретое вино обжигающей лаской скользнуло на язык. В голове тут же зашумело. Горячее вино на пустой желудок – не самое разумное, из всего, что она успела натворить. Габор снова прижал бокал к ее губам:

– Пейте еще.

Олеся покачала головой:

– Я так слишком быстро опьянею.

«И начну вешать тебе на шею». Но это она, конечно, вслух не произнесла.

– Проклятье! Вы что, не завтракали?

Олеся снова покачала головой. Габор сжал губы. Его лицо стало жестким. Опасным… Он был очень опасным человеком. Откуда-то Олеся это знала. Чувствовала. Он мог быть сколько угодно до скрежета зубов воспитанным аристократом. Но под налетом этой воспитанности была опасность. Наверное, Олеся и впрямь чокнулась, но ее это притягивало. Он был сильным мужчиной. Способным постоять за себя и за своих родных. Если он был похож на ее шефа не только внешне, то на его совести тоже были темные делишки. Многие в офисе шептались о том, что когда-то он занимался не самой законной деятельностью. Габор такой же? Олесе казалось, что да. Но не смотря на это в нем чувствовалась мощь.

Габор потянулся, чтобы отставить бокал. Олеся жадно следила за его мощным телом. Он двигался легко, плавно, но очень уверенно. Каждое движение отточено до совершенства. Ничего лишнего. Олеся осмелилась спросить:

– Почему вы дрались с тем мужчиной?

Он встал с пола, нависнув над ней скалой. Какой же все-таки высокий…

– Мы не дрались. Мы тренировались. – Он прищурился. – Вы не помните его?

Олеся пожала плечами:

– Почему я должна его помнить? Я его впервые вижу.

Ой, черт! Кажется она ляпнула что-то не то. Маргит ведь его наверняка знала. Ну а ей что делать? Она видит их впервые. Может, удастся убедить всех, что ей капитально отшибло память?

– Это Драган – муж Адрианны.

– О-о-о…

Олеся неловко поерзала. Габор буквально прожигал ее пристальным взглядом. Олеся попыталась улыбнуться:

– Ваш родственник?

– И ваш тоже.

Олеся закусила губу. Конечно, теперь и ее. Габор наклонил голову. Его взгляд был острее ножа. Теперь Олеся знала, как себя чувствую несчастные лягушки, которых препарируют во имя науки. Габор взял Олесю за руку, заставляя встать с кушетки:

– Вы не помните Драгана, но помните какую-то служанку… Как такое может быть?

Так вот что ему показалось странным! Внимательный черт. Наверное, она ошиблась в нем. Такой же гад, как и ее шеф.

– А я и ее не помню. Я ее увидела, когда заблудилась.

Секунду подумав, Олеся добавила:

– На самом деле, я нечаянно услышала ее разговор с другой служанкой…

Габор улыбнулся уголком рта:

– Они обсуждали что-то интересное?

Габор все еще сжимал ее руку, и это мешало Олесе соображать.

– Они обсуждали меня.

– Что же они говорили?

– Что меня отметил демон… Какой-то Крампус… И что я всех погублю в замке. И начну с вас…

Рука Габора скользнула по ее бедру. Что он делает? Неужели догадался о ее тайных фантазиях? Олеся тяжело выдохнула. К щекам прилила кровь. От одного, едва заметного, невесомого прикосновения ее бросает в жар. Это плохо. Это очень-очень плохо. Пока она пыталась выровнять дыхание, Габор снова легко поднял ее на руки.

– Раз так, то мне стоит быть осторожнее с вами, Маргит.

Олеся позволила себе обнять Габора за плечи. Они были сильными и широкими. Под богатой тканью чувствовалась мощь мышц.

– Вы тоже в это верите? Что со мной что-то не так?..

Он понес ее прочь из зала, который Олеся так и не рассмотрела, увлеченная братом Адрианны.

– На вас кто-то напал, Маргит. Вы оказались далеко от дома. Адрианна рассказала, что нашла вас по дороге сюда. Вы точно ничего не помните?

Она помнила прекрасно. Как выходила с работы. Как остановилась у рекламного щита, загадывая желание. Как ее сбила машина. Но вряд ли Габор спрашивал об этом. Он повернул к ней голову. Олеси коснулось теплое дыхание.

– Не врите мне, Маргит. Я здесь хозяин и выясню все, что вы надумаете скрыть. Я знаю обо всем, что здесь происходит.

Олеся поежилась в его объятиях, почувствовав себя неуютно под проницательным взглядом.

– Я ничего не помню.

– Совсем?

Он начал ее раздражать. Олеся попробовала вырваться из его рук.

– Отпустите меня! Немедленно!

– Угомонитесь. – Он крепче сжал ее. – Хватит вырываться.

– Я же сказала: отпустите!

– Вы раздеты, а здесь холодно…

Олеся бесцеремонно перебила его:

– А вам разве не все равно? Вам же лучше, если я умру.

Габор тряхнул ее:

– Что вы несете?!

– А вы что, не боитесь, что я приведу сюда демонов и всех убью? Не боитесь стать моей жертвой? Конечно же я скрываю от вас кучу всего. – Олеся продолжила вырываться из его хватки. – Да отпустите же меня!

– Успокойтесь!

Габор обладал колоссальной силой. Как бы Олеся ни пыталась вырваться, он все равно не выпускал ее. Она извивалась змеей, но все, чего добилась – Габор крепче прижал ее к себе. Олесе все же удалось извернуться и выскользнуть из его рук, но Габор успел ее перехватить, удержав за бедра. Обжигающая ладонь скользнула по коже, сминая сорочку. Олеся сжала губы, чтобы не застонать от горячей истомы, разлившейся по венам. Габор прищурился:

– А это еще что?

Он прижимал ее одной рукой, а вторую поднес к своему лицу. Олеся увидела знакомый кинжал. Наверное, этот гад нащупал его, пока она пыталась выскользнуть.

– А вы не знаете? – Олеся тяжело дышала. Волосы прилипли к коже. – Это кинжал.

Он нагло ухмыльнулся:

– И кого вы надумали им убить?

Олеся уперлась ладонями в его крепкую грудь. Под пальцами ощущались крепкие мышцы груди. Четкие рельефные линии, скрытые гладкой тканью. Жар его кожи просачивался в ладони. Олеся задрала голову, чтобы смотреть ему в глаза.

– Я надумала им защищаться.

Габор удивился:

– От кого же?

– Для начала от ваших мерзких служанок. Кто знает, что ей взбредет голову, чтобы защитить вас от меня?

Габор свел на переносице широкие брови:

– Если вас это так волнует, то она здесь больше не работает.

У Олеси отвисла челюсть? Вот так просто? Одно ее слово, и он готов выгнать девушку на улицу? Это какая-то проверка? Она пыталась понять, что Габор задумал, но по его лицу совершенно невозможно было что-либо прочитать.

– Вы серьезно? И куда она пойдет?

Габор пожал плечами:

– Это уже не мои проблемы. Если бы хотела здесь работать, не распускала бы язык.

Олеся онемела от возмущения.

– Это просто уму непостижимо. – Она снова попыталась отодвинуться. – Да отпустите же вы меня!

Как пресловутый уж, оказавшийся на сковороде, Олеся извивалась в его руках, злясь на саму себя.

– Успокойтесь, Маргит!

Габор встряхнул Олесю и, обвив сильной рукой ее талию, прижал к себе. Она постаралась отодвинуться в бесплодной попытке противостоять его притяжению. Габор следил за ней внимательным взглядом, пристально всматриваясь в лицо. По коже снова побежали мурашки. Олеся тяжело вздохнула, опять попадая под власть его глаз. Габор прищурился:

– Что же вы скрываете?..

Во рту пересохло. Едва ворочая неповоротливым языком, Олеся прохрипела не своим голосом:

– Ничего.

– Вы изменились.

Габор ласково коснулся шершавым пальцем ее щеки. От этого прикосновения, такого простого, Олесе показалось, что через нее пропустили ток.

Внутри зрело странное ощущение, что происходящее между ними недопустимо. Что он не должен удерживать ее вот так, прижимая к своему животу, а тем более – ласкать.

Но оказавшись в шаге от смерти, Олеся готова была нарушить все запреты. Что бы там ни подсказывал неизвестно откуда взявшийся внутренний голос.

Шум в коридоре привел Олесю в чувство. Она снова уперлась в плечи Габора, стараясь вырваться из его хватки.

– Отпустите меня. Кто-то идет.

Он улыбнулся кривоватой коварной улыбкой:

– Не беспокойтесь, Маргит. Мои слуги не будут болтать. Что бы они ни увидели.

Олеся нахмурилась. В мыслях вертелись обрывки каких-то воспоминаний. Но она никак не могла сосредоточиться, поймать их и сложить воедино.

– Все люди болтают. Ваши может и не будут, но любители потрындеть всегда найдутся.

Габор удивленно вскинул брови:

– По… что?

– Маргит, милая! Вот ты где?! Хвала небесам.

В коридоре появилась Адрианна, еще более красивая, чем вчера. В искусную прическу были вплетены золотистые нити. В ушах сверкали длинные серьги. Шею украшало колье. Олеся дернулась в руках Габора, и он ее все же отпустил. По лицу Адрианны было видно, что она успела все заметить.

– Драган сказал, что вы были на северной галерее. На таком холоде!

Олеся закусила губу. Что она там наврала Габору? Что хотела посмотреть на замок?

– Я заблудилась.

– Милая… Нужно было позвать меня, как только проснулись. Хорошо, что Габор и Драган вас нашли.

Она подошла ближе, вклинившись между Габором и Олесей.

– Завтрак уже готов. Я приказала накрыть для всех в Охотничьем зале. Плотно подкрепимся и поедем на прогулку.

– На какую еще прогулку? Маргит слишком слаба. – Габор сурово смотрел на сестру.

Олеся поспешила вставить свои пять копеек:

– Со мной уже все нормально! Я очень хочу поехать.

Лицо Габора окаменело:

– Не может быть и речи. Вы никуда не поедете до полного выздоровления.

Олеся сжала губы:

– Я сама решаю: ехать мне или нет.

Адрианна округлила глаза, став похожей на сову. На щеках Габора заходили желваки:

– Вы под моей защитой и в моем доме. А это значит, что я решаю, что вы будете или не будете делать.

У Олеси аж потемнело перед глазами от ярости:

– Вы мне никто. – Она встала на цыпочки и прямо посмотрела Габору в глаза. Его льдистый голубой взгляд завораживал. В их спор вмешалась Адрианна:

– Давайте решать после завтрака.

Она взяла Олесю за руку и буквально потащила за собой:

– Идемте оденемся, милая. Я выбрала несколько платьев, которые должны вам подойти.

Молчаливый поединок продолжался еще несколько секунд. Габор улыбнулся уголком рта и кивнул с поистине королевским величием. Олеся сразу же ощутила себя жалкой и никчемной замухрышкой. Простолюдинкой, не успевшей вовремя убраться восвояси и попавшейся на глаза правителю. Габор заложил руки за спину. Он словно ждал, осмелится ли Олеся ему перечить. На нее вдруг накатила робость. Габор же словно догадался о ее чувствах. Он усмехнулся:

– Да, займитесь своими женскими делами. Мы с Драганом будем вас ждать.

Олеся безумно злилась на Габора. На его наглость и такой вид, будто повелевает всем миром, на то, как действует на нее. И на себя. За то, что не может найти достойный ответ и поставить его на место.

– Вот и славно! – Адрианна поволокла Олесю за собой. – Я не додумалась послать за вашим багажом. Совсем из головы вылетело. Ну, ничего. Думаю, пока можно будет обойтись парочкой моих платьев.

Адрианна болтала без умолку, явно стараясь отвлечь Олесю. Но быстрая сбивчивая речь оказывала противоположный эффект. Олеся никак не могла справиться с раздражением. Чертов Габор вывел ее из себя. Она не удержалась и обернулась. Он по-прежнему стоял посреди коридора и, усмехаясь, смотрел ей вслед.

Адрианна дернула ее за руку и встревоженно зашипела:

– Маргит, что вы творите? Зачем спорите с ним? Габор и так обещал запереть меня в замке. А вам должно быть известно: он слов на ветер не бросает.

Олеся удивленно посмотрела на Адрианну. А ведь у нее можно выведать много интересного. В том числе и о Габоре. Нужно только грамотно спросить. Олеся пожала плечами и тихо проговорила, добавив в голос все смирение, на какое только была способна:

– Я ничего не помню.

Адрианна споткнулась и жалостливо взглянула на нее:

– Ах, да. Я опять забыла. Простите меня…

Олеся улыбнулась:

– Ничего страшного.

Адрианна уверенно вела ее по лабиринту коридоров. Олесе даже не пришлось ничего придумывать – Адрианна сама начала:

– Габора вообще лучше не злить. Запомните это. Он настоящий изверг, когда дело касается семьи. До последнего вздоха будет защищать всех, даже Миклоша. Хоть они никогда особенно и не ладили.

Олеся жадно ловила каждое слово:

– А кто такой Миклош?

Адрианна резко остановилась:

– Ваш муж… И брат Габора…

Олеся едва не хлопнула себя по лбу. Черт! Как же она забыла?! У Маргит ведь имелся муж. Какое-то сказочное знакомство, о котором треплются все служанки. Слабоумная нищенка и прекрасный принц.

Почему-то при мысли о нем в животе возникло странное неприятное ощущение. Что-то с этим мужем не так. Адрианна хмуро смотрела на нее. Во взгляде читалось подозрение. Олеся с трудом сдержала ругательство. Ладно, она скажет Адрианне правду. Часть правды. Может, хоть это немного объяснит ее «странное поведение». С трудом подыскивая слова, Олеся проговорила:

– Я не помню ничего. Совершенно. Только какие-то обрывки и картинки. Даже не могу понять, это прошлое или сны… Или видения, пока я была без сознания.

Лицо Адрианны смягчилось. Она взяла Олесю за руку и вновь повела за собой.

– Простите, милая… Не могу даже представить, каково это. Я вам все обязательно расскажу. Давайте посмотрим на это иначе – у вас будет возможность заново познакомиться со всеми нами. – Адрианна восторженно улыбнулась. – Вы сможете опять узнать Миклоша! Как будто первая встреча. Это ведь так романтично… А теперь давайте вас оденем к завтраку. Одна из моих служанок – искусная швея. Она сможет быстро подправить платья.

Олеся поняла, что они в том самом коридоре, из которого она начала свое путешествие. Она даже не заметила, как они дошли. Нельзя быть такой невнимательной. О каком побеге может быть речь, если она даже не знает, как выбраться из замка?!

Но одно Олесе было известно точно: она не желала «заново знакомиться с Миклошем». И совсем не потому, что его брат интересовал ее гораздо больше. Нет. Причина была в другом. Кажется, вместе с телом Маргит Олесе достались и ее чувства. И если Олеся правильно разобралась в этих ощущениях, то вывод напрашивался плачевный. Сумасшедшая аристократка до смерти боялась и ненавидела своего мужа.

Глава 6

Габор сидел во главе стола в Охотничьем зале и невидящим взглядом смотрел на дверь. Серыми тенями сновали слуги, а он гипнотизировал проклятый кусок дерева. Каждый раз, когда она отворялась, его сердце ускоряло бег, а живот сжимался в предвкушении. Но снова и снова это оказывалась не Маргит.

Что же с ней произошло? В россказни Бражены он не сильно верил. Как и в то, что Маргит мог отметить Крампус. Но она изменилась. Совершенно.

До вчерашнего дня он не замечал ее. Всегда видел в ней безликое существо неопределенного пола, послушно следующее за Миклошем и шарахающее от собственной тени. Для Габора не было секретом, зачем братец женился над ней. Удивительно, насколько окружающие были легковерны. Все с удовольствием проглатывали сказку о неземной любви аристократа и сумасшедшей девушки. У Габора это вызывало лишь смех. Маргит – жена для отвода глаз. Никто и подумать не мог, что она – ширма, скрывающая похождения его брата. Впрочем, пока пристрастия Миклоша оставались в секрете, Габора они мало волновали.

Но сейчас все изменилось. У него везде были доверенные люди. Соглядатаи, шпионы, плевать, как их называют. Суть была неизменна. Глава древнего и могущественного рода – он должен был знать, что творится не только в его землях, но и в семье. За Миклошем тоже наблюдали. Как и за его женой. Габор никогда не ставил под сомнение сумасшествие Маргит. Никто бы не смог так искусно притворяться. Да к тому же в деревне ее знали с рождения. Когда Миклош надумал на ней жениться, Габор тут же все разузнал о будущей родственнице. От рождения она была нема. Обуза немощного отца и изгой в деревне.

Так что же произошло? Едва вчера ее увидел, Габора не покидало ощущение, что перед ним другой, совершенно незнакомый человек. Даже ее внешность казалась иной. Не то, чтобы раньше он внимательно рассматривал Маргит. Она была просто бледным пятном за спиной брата. Появлялась и исчезала, бессвязно мыча себе что-то под нос. Но сейчас… Габор не мог объяснить, что происходит. Он не понимал этого. Маргит не просто говорила. Она спорила с ним. Препиралась. Вела себя едва ли не наравне. Он чувствовал, идущий от нее вызов, волны непокорности. Такое явное неподчинение выводило его из себя. И безумно возбуждало.

Только сейчас он впервые разглядел ее. Увидел. По-настоящему. И понял, что зря это сделал. Маргит оказалась искушением, которому просто невозможно сопротивляться. Все грехи и мечты, собранные воедино. Он давно так никого не хотел. Проклятье! Да он вообще никогда и никого так не хотел. Женщины никогда не затрагивали его чувств. Живые игрушки. Череда каких-то имен и лиц, которые стирались из памяти, едва он использовал их по назначению. Маргит же… Разгуливала по замку, едва ли ни голышом. Как ни в чем не бывало. Неужели она не понимала, что под тонким полотном сорочки видно практически все. Габор едва не рассмеялся над самим собой. Куда уж ей понимать? Она же сумасшедшая. Сумасшедшая с идеальным телом. Крошечная, тонкая, воздушная. Она была хрупкой и изящной. Удивительно легкой в его руках. Но неожиданно сильной, когда пыталась вырваться. Худенькая, с тонкой талией и длинными ногами. Маленькая острая грудь с крупными сосками свела его с ума. Габор чувствовал себя неопытным мальчишкой, впервые увидевшим женщину. У него едва ли слюнки не текли, когда он смотрел на нее. Из-за сумрака ему не удалось разглядеть больше, но он позволил своим руками сжимать ее недопустимо сильно и крепко.

Маргит так доверчиво льнула к нему… И так горячо спорила. Габор уже знал, что она должна быть его. Медленно. Очень-очень медленно. С Маргит ему хотелось долгой, изнуряющей обоих, игры в кошки-мышки. Загнать ее в угол, лишить возможности сбежать. Габор усмехнулся. Кто тут кого соблазнял? В какой-то момент ему показалось, что Маргит прекрасно понимает, какое воздействие на него оказывает и безжалостно пользуется этим. Но вряд ли она осознавала, что с ним творит ее полуобнаженный вид.

Дверь открылась, и в зал вошел Драган. Габор недовольно сжал челюсти. Где же она пропадает?!

– Так и думал, что ты уже здесь. – Драган устроился по правую руку от Габора. – Что там с Маргит? Совсем ополоумела?

Габор понял, что внутри поднимается волна гнева. Раньше он и сам называл Маргит чокнутой. Но лишь в мыслях. Сейчас же происходило что-то странное. Как будто оскорбили его самого. Какой бы Маргит ни была, она не могла постоять за себя. В любом случае, она лишь женщина. Габор, прищурившись, посмотрел на Драгана. На следующей тренировке он выбьет из него всю дурь.

– Маргит – член моей семьи. Подобные выражения о ней – оскорбление меня. И Адрианны.

Габор знал, куда бить. Драган безумно любил его сестру. Он хоть и был богат, но не так знатен, как они. То, что Габор позволил этой свадьбе состояться, – величайшая милость с его стороны. Драган все понял верно. Побледнел и опустил взгляд. Начал бубнить какие-то извинения, но Габор его уже не слушал, потому что дверь снова отворилась.

Он выпрямился, пристально глядя на темный проход. Сначала появилась Адрианна. Но Габор лишь скользнул взглядом по сестре, пытаясь рассмотреть Маргит.

Какого..? Габор порадовался, что на нем длинная безрукавка, скрывающая мгновенно налившийся кровью член. И проклял все на свете. Он был дураком, когда мечтал о медленном покорении Маргит. Он не выдержит и секунды. Выгнать всех отсюда, уложить ее на стол и узнать, каково внутри нее.

На ней было черное платье, расшитое яркими нитями. Пестрые бутоны цветов и зеленые листья украшали лиф, привлекая внимание к ее груди. Габор не знал, каким чудом ему удалось подавить стон. Платье было немного велико. Вырез сидел слишком низко. Или ему так казалось? Он ведь прекрасно помнил, что скрывается ниже. Куда вообще смотрела Адрианна, наряжая ее в это платье?! Ему нужно лишь немного потянуть вниз бархатную ткань, чтобы обнажить небольшие ареолы. Подол волочился за ней по полу, заставляя гадать, снова ли на ней те чулки? Перед глазами у Габора до сих пор стояли ее длинные стройные ноги, обтянутые черной тканью. Он представлял их у себя на плечах, широко разведенными или обхватывающими его за талию. Похоже, сумасшедшим был он, а вовсе не Маргит.

На ее шее была повязана тонкая черная ленточка с изящной жемчужинкой. Длинные концы опускались на ключицы и грудь. Габор тут же ощутил себя мальчишкой, получившим долгожданный подарок. Красиво упакованный и украшенный. Осталось потянуть за концы ленты, и его ждет самое незабываемое ощущение на свете. Давно сбывшаяся мечта. Хотя нет. О таком он даже не думал мечтать.

Маргит настороженно смотрела по сторонам, словно опасалась чего-то. Габор поднялся со своего места, чтобы поприветствовать Маргит и сестру. Впрочем, самому себе не стоит врать. Он просто хотел привлечь к себе ее внимание. Когда их взгляды встретились, Габор тяжело сглотнул. Скулы Маргит окрасились легким розоватым румянцем. Как же она красива. Просто невероятно. Маргит отвела взгляд, а Габор вдруг ощутил странный триумф. Он ее смущал. Действовал на нее. Возможно так же сильно, как и она на него.

– А вот и мы! – Адрианна села рядом с Драганом.

Габор вышел из-за стола и отодвинул стул слева от себя. Маргит удивленно взглянула на него, нахмурилась, закусила губу и покраснела еще больше. Проклятье! Он представлял, как тоже самое она проделывает, сидя на нем сверху, обнаженная, упираясь ладонями в его грудь, исследуя его тело.

Габор понял, что желает провожать Старый Год наедине с Маргит. Выгнать всех из крепости и остаться только с ней. Чтобы ходила перед ним в одной лишь нижней рубашке. Или еще лучше – сорвать с нее это платье, оставляя на молочно-бледной коже следы. Маргит заняла свое место. Габор жадно следил за нежным изгибом шеи и манящей ложбинкой груди. Он забыл, что они не одни, что она жена его брата, что он уже нарушил все возможные запреты.

И нарушит еще.

– Нам нужно послать слуг к Миклошу. Чтобы сообщили ему, что с Маргит все хорошо и привезли ее одежду. – Голос сестры выдернул Габора из фантазий.

Кто здесь точно был лишним, так это его братец. Маргит подняла голову и прямо посмотрела ему в глаза.

– Благодарю.

Габор, молча, кивнул. Во рту пересохло. Он уже не был уверен, что выдержит завтрак.

– Поскорей бы уже праздники! – Адрианна , похоже, решила болтать без умолку. – Не терпится узнать, что вы мне подарите.

Габор удивленно взглянул на сестру. Подарки… Адрианна сходила с ума от драгоценностей. И он с удовольствием баловал сестру. Но Маргит… Подари он ей бриллианты или комок грязи, вряд ли бы она видела разницу. Но так было раньше. Теперь она кажется вполне здоровой. И то, что он для нее приготовил, теперь ей вряд ли понравится.

Нужно будет сегодня же послать за ювелиром. Габор уже знал, что именно подарит Маргит. Под цвет ее румянца. Необычное. Загадочное. Нежное. Но колючее.

– Габор, ты меня слушаешь?

Габор выплыл из омута мыслей. Все это время он, не отрываясь, смотрел на Маргит и совершенно не слышал, о чем говорит сестра.

– Прости, задумался.

Адрианна недовольно поджала губы:

– Может, хотя бы на праздники забудешь про свои заботы?

– «Мои заботы», дорогая сестра, обеспечивают нам деньги и защиту.